— Игорь Кириллович, — следователь отложил очки и внимательно уставился на своего собеседника, — я пригласил Вас, — он сделал нажим на слове "пригласил", видимо пытаясь подчеркнуть дружественный тон беседы, — что бы сообщить следующее. Активные розыскные действия по поиску Вашей супруги Кошелевой Анны Николаевны прекращены.
Игорь Кириллович едва заметно ухмыльнулся. Подслеповатый кабан. Скорее всего этот доблестный муж от следствия большой любитель пива и шашлыков. Вне всякого сомнения они ровесники, но следак разжирел прямо-таки до неприличия, просиживая штаны на казённом стуле. Игорю тоже сорок пять, но в сравнении с этим тупым и самонадеянным капитаном он настоящий сухарик. Стройный, подтянутый, бодрый. Кстати, не удивительно, что в таком возрасте следак всё ещё капитан. Капитан юстиции, если быть совсем точным. Было бы гораздо полезнее, если бы этот кабан-капитан выезжал на место происшествия хотя бы иногда. И для следствия польза и жир бы растряс.
"Дружественная беседа!, — мысленно передразнил Игорь Кириллович, — впрочем, это и к лучшему. Не больно много вы преуспели за пять лет розыска".
— Очень понимаю Ваши чувства и сожалею, что ничем не смогли помочь, — следователь встал, давая понять, что аудиенция закончена. Стул под ним жалобно скрипнул, — пожалуйста, возьмите документы. С ними Вы должны обратиться в суд, что бы вашу супругу официально признали умершей, а вы могли бы получить Свидетельство о смерти.
"Наконец то, — Игорь Кириллович облегчённо вздохнул и, что бы не показаться слишком довольным на всякий случай спросил:
— Скажите, пожалуйста, а, что значит активные действия?
— Дело в том, что данные Вашей супруги будут находиться в розыскной базе и без вести пропавшую — будут искать столько, сколько нужно пока не найдут. Хотя, Вы сами отлично понимаете, что шансы ничтожно малы. Одна тысячная процента.Времени прошло много и в данном случае это может быть лишь случайность.
— А, как же свидетельство о смерти? — Игорь Кириллович не мог не насторожиться и посмотрел на следака с плохо скрываемым неудовольствием.
— Понимаю, сколько трудностей у Вас из-за неопределённого положения. Не волнуйтесь. Свидетельство Вы непременно получите. Срок давности по этому делу истёк. Ведь он начинается со дня поступления заявления о пропаже и если человека не нашли в течение времени определённого законом, то розыск будет отменён. Но это не значит, что поиск будет прекращён окончательно. Да,по нему не будут проводить специальных оперативно-розыскных мероприятий. Но данные о том, что человек был в розыске останутся навсегда. Пусть даже и в архиве. И если в будущем появятся какие-то зацепки то моментально даже после истечения сроков давности розыска все правоохранительные органы будут оповещены, что данный пропавший может быть найден.
— Но при этом он будет считаться умершим?
— Да, процесс признания человека живым не такое уж редкий в судебной практике, но не думаю, что это Ваш случай.
— Что ж. Я Вас понял. Спасибо за проделанную огромную работу. Всего хорошего, — Игорь Кириллович пожал сильную, но чуть влажную ладонь следователя, взял документы и направился к выходу.
— Слушай,а это не тот тип чью жену мы разыскивали? Вон, в машину садиться, — поинтересовался молодой опер, когда следователь Виленский вышел на улицу покурить, — помнится мне, когда я выезжал на место, как он заламывал руки и рыдал. Театр Драмы имени Комедии, мать его.
— Угу, — Виленский кивнул.
— Дело то, как? Закончил? Небось этот высокомерный пижон до сих пор строит из себя безутешного супруга?
— Да, — Виленский задумчиво вздохнул, — хотя сдаётся мне, что не потерпевший он, а самый, что ни на есть убийца. И ведь, что обидно так обстряпал дело, что ни одной зацепочки. Ни малюсенькой улики. Не к чему подкопаться. И всё-таки нет ничего тайного, что бы не стало явным.
Игорь Кириллович вырулил на проспект и стараясь вести машину максимально аккуратно(как не беречь такую красотку) направился к дому. Посещение следователя оставило двоякое чувство. С одной стороны некую смесь гадливости и раздражения, а с другой стороны небывалое облегчение пополам с торжеством.
Впрочем, пять лет опасений и страха позади. Теперь то он сможет развернуться по настоящему. Его жена Анна была вечно унылая, занудливая и хилая особа, которая вызывала одно раздражение, а вот наследство она оставила совсем неплохое и уж он то сумеет распорядиться им грамотно. У Аньки был приличный счёт в банке, дача, автомобиль и две квартиры. Впрочем, первая совсем дохленькая. Брежневка с неплохой планировкой, но на самой окраине города. В таких е*енях, что туда даже на собственной машине добраться не просто, не говоря уже о городском транспорте. Зато вторая настоящие царские хоромы. Огромные старинные аппартаменты в центре города и рядом с большим парком. При чём отодвинуть наследников практически не составит труда. Её дочку от первого брака, такую же хилую и болезненную Лизу всучить её родному законному папашке. Очень хорошо, что он не отказался от своих прав на ребёнка. А то, что родной отец законченный алкоголик дело совершенно десятое и Игорю Кирилловичу абсолютно не интересно. А отвязаться от старой бабки Федосьи дело вообще плёвое. Да и не бабки вовсе. Старая ведьма, какая-то дальняя родственница. Седьмая вода ни киселе. У неё и прав на наследство никаких. Отселить её в брежневку и пусть будет рада, что досталось хоть что-то.
А вот квартира в центре города это совсем иной разговор. Игорь Кириллович мысленно вернулся к проблеме жилья. Ещё в самом начале их отношений Анька говорила, что раньше весь дом принадлежал их семье. Оказывается эта дохлая курица происходила то ли из обедневших дворян, то ли из разбогатевших купцов. И домина был построен её старшим родственником. Как водится в революцию дом перешёл в ведение Советской власти и семье оставили часть квартиры на последнем этаже. Потом комнаты много раз перестраивали, ставили перегородки, меняли местами двери. И только в девяностые годы Аньке удалось откупить все аппартаменты целиком. Игорь Кириллович даже думать не хотел какие средства Анька вбухала в капитальный ремонт. Теперь это были три комнаты с высоченными потолками и лепниной. Самый настоящий рабочий камин. Просторнейшая кухня и главное ванная комната. Почему-то именно ванная вызывала у Игоря Кирилловича чувство близкое к экзальтации. Может потому, что помещение было с узким стрельчатым окном, а сам резервуар настоящий старинный, на мощных чугунных лапах, такой глубокий и просторный, что в нём можно было запросто утонуть. Купаться в такой ванне был достоен человек исключительно умный и спортивный, тщательно следящий за своим телом и здоровьем. Такой, как Игорь Кириллович. Он был адептом чистоты и заставлял Аньку следить за порядком в ванной комнате особенно тщательно.
Между прочим, идея избавиться от Аньки пришла Игорю Кирилловичу не сразу. По началу даже были какие-то чувства. Некоторое умиление её хрупкостью и несовременностью. Но Анька слишком часто болела, не любила компаний и к собственному жилью относилась достаточно равнодушно, без должного пиетета. Для Игоря Кирилловича пол-жизни прожившего с родителями в коммуналке это, было, что-то вроде кощунства. Преступное обесценивание.
Очень скоро Анна начала его раздражать. Она считала, что хвастовство отличным жильём это дешёвое мещанство, отчётливо намекая на низкую и пошлую буржуазность Игоря Кирилловича. В некоторые моменты он ненавидел её за это высокомерие так сильно, что был готов убить прямо в присутствии родственников и гостей.
Тем не менее судьба Аньки была предрешена и Игорь Кириллович ждал удобного момента.
Тот день был невероятно жаркий. Липкий и тяжёлый. К вечеру собиралась гроза и целый день нещадно парило, заставляя горожан страдать от обильного потоотделения и изнурительного зноя.
Игорь Кириллович приехал домой в восьмом часу. По летнему времени должно было быть ещё светло, но небо неожиданно набрякло, полиловело и нависло тяжёлым клубящимся козырьком. Уже погромыхивало и едва он вошёл в подъезд, как во дворе поднялся пронзительный ветер. Моментально стало темно. На лестнице Игорь Кириллович столкнулся с бабкой Федосьей и Лизкой. Они собирались на дачу. Старуха окинула Игоря Кирилловича недобрым взглядом и наотрез отказалась от предложения подвезти их на вокзал на машине. Надо сказать, что старуху Федосью Игорь Кириллович почему-то побаивался. С виду она была обычной городской пенсионеркой, которая целыми днями слонялась по аптекам и магазинам, шаркая разбитыми, давно вышедшими из моды туфлями и воинственно размахивая потрёпанным пакетом из социального магазина. Однако взгляд у неё был нехороший. Маленькие карие глазки были посажены так глубоко, что порой Игорю Кирриловичу казалось, что глаз у старухи вовсе нет. И только приглядевшись внимательно, он чувствовал, как из-под насупленных бровей в него целяться два тёмных дула.
Лизка сообщила, что мама им вызвала такси и любимые родственники отчалили на дачу под аккомпанимент начинающейся грозы.
В квартире было душно не смотря на работающий кондиционер. Игорь Кириллович залпом осушил стакан холодной минералки, передвинул охлаждение в сплит-системе на максимум и с неудовольствием отметил, что Анька даже не вышла его встретить. Она полоскалась в ванной, хотя вполне могла сделать это ещё днём, задолго до его прихода.
— Анюта, ты скоро? — Игорь Кириллович с трудом сдержал раздражение. Ему было жарко, рубашка прилипла к спине и нестерпимо хотелось под душ, а ещё лучше залечь в ванну полностью и провести целый час, отмокая в нежной пене.
— Да-да. Я сейчас. Что-то неважно себя чувствую сегодня. Такая безумная жара.
У Анны было слабое сердце. Врачи даже поговаривали о кардиостимуляторе и дверь в ванную она никогда не запирала.
Игорь Кириллович для приличия небрежно стукнул костяшками пальцев о филенку и вошёл во ванную комнату.
Анька лежала в ванной полностью, чего обычно не делала, предпочитая обходиться быстрым и лёгким душем, что раздражало Игоря Кирилловича невероятно. Он считал, что такое "недоумывание" не способствует полноценному удалению грязи и только продолжительная полная ванна очищает человека по настоящему.
В ванной не смотря на простор было влажно и душно. Окно Анна не приоткрывала, но даже в трубе вентиляции было отчётливо слышно, как на улице ревёт дождь, низвергая в водосточные трубы шумные потоки воды. Гроза разбушевалась не на шутку и Игорь Кириллович вдруг с опаской подумал, что бабка и Лизка вполне могут вернуться. Он и сам не понял почему именно эта мысль пришла в его голову. Несколько минут он задумчиво смотрел на жену. Анька, лишь молча улыбалась, видимо расценив его взгляд, как призыв к будущему интиму. В последнее время близость случалась между ними всё реже. Игоря Кирилловича бесил даже запах жены и её поспешно-небрежные водные процедуры вызывали откровенную брезгливость.
К тому же Анька не обладала роскошной фигурой и не смотря на худое телосложение имела короткие ноги и вытянутое длинное туловище очень похожее на бревно.
"Бревно оно и есть бревно", — брезгливо подумал Игорь Кириллович и наклонился, что бы жену поцеловать. Анька неловко клюнула его в щёку влажным носом и жалобно пояснила:
— Я решила полежать в ванной. Стоя голова кружится. Что-то я совсем раскисла.
— Ты очень бледная, — поддакнул Игорь Кириллович и почти машинально положил ладонь на её горло.
Он сделал это словно во сне, каким-то странно выверенным движением, как-будто делал не первый раз. Каким-то особенным жестом, словно хотел пощупать пульс на сонной артерии. Горло у Анны было слабое, тонкое с трепетно бьющейся жилкой. Игорь Кириллович мог обхватить её шею одной рукой, что и сделал, одновременно сдавливая хрустнувшие гортанные хрящи и одновременно вдавливая голову в дно ванны. Анька захрипела. Она судорожно колотила руками и ногами, пытаясь освободиться от смертельного захвата и забрызгивая водой всё вокруг. Прошло несколько ужасных минут. Анна продолжала биться, словно пойманная рыба. Она оказалась удивительно сильной, и всё трепыхалась и трепыхалась, стараясь ухватиться за край ванны и руки Игоря Кирилловича. Потом внезапно затихла и обмякла. Игорь Кириллович уже был мокрый с головы до ног, но всё продолжал держать Анькину голову под водой, хотя она уже не подавала признаков жизни. Наконец, он расцепил сведённые судорогой пальцы. Анна была мертва. Её тело покоилось под слоем вспененной воды, волосы колыхались словно водоросли,глаза были открыты.
Игорь Кириллович сидел на краю ванны. В квартире было странно тихо. Кажется затихли все звуки. Он не слышал ни шума кондиционера, ни грохота водяных потоков, которые продолжали падать на крышу, ни тем паче лёгких щелчков мыльной пены, которая оказалась на полу. Вокруг была зловещая тишина, от которой по спине пробежали мурашки, а руки покрылись гусиной кожей. Анька вздохнула внезапно и Игорь Кириллович, который так и сидел на бортике ванны, едва не опрокинулся в воду к плавающему трупу. Но это был лишь последний отголосок жизни. Из Анькиного носа внезапно выскочил большой и неожиданно радостный мыльный пузырь. Он надулся словно в насмешку, громко щёлкнул и лопнул. Вслед за ним из носа вытекла тоненькая струйка крови и растворилась в воде.
Надо было, что-то делать с трупом.
Игорь Кириллович вышел из ванной. Его тошнило и кружилась голова. В ушах до сих пор стоял Анькин хрип и звуки шлепков по воде. Он прошёл на кухню, оставляя за собой дорожки воды, оддёрнул занавеску и уставился в окно. Дождь хлестал с прежней силой и скорее всего, грозил затянуться на всю ночь.
Идея вывезти труп в лес пришла Игорю Кирилловичу, как-то машинально. К счастью ливень загнал всех под крышу и он почти не опасался наткнуться на опасных свидетелей.
Для своей затеи Игорь Кириллович выбрал машину соседа. Своей старенькой Шкодой он пользовался не часто и его окна выходили на другую сторону дома. Оставалось лишь спустить труп по лестнице. Сначала Игорь Кириллович хотел разыграть сцену,как-будто он транспортирует потерявшую сознание жену в больницу, но затем передумал. Слишком рискованно напороться на соседей и стать подозреваемым номер один. К счастью в доме сохранилась чёрная лестница и он живо оглядел помещение кухни в поисках заветной двери.
Подлецы рабочие схалтурили. В другое время это вполне могло стать предметом разбирательств со строительной компанией, но сейчас Игорь Кириллович даже обрадовался такому исходу вопроса. Дверь была спрятана за тёмно-розовой пластиковой панелью, при чём весьма небрежно и ему не составило труда отодрать старые проржавевшие гвозди с мясом. Едва рассохшаяся кривая дверь распахнулась на Игоря Кирилловича пахнуло каким-то могильным сырым холодом. Абсолютно тёмная лестница убегала вниз, пугая непроглядной чернотой. Он вытащил тело Аньки из воды без особого труда. К счастью Анна была лёгкой. Вытащил из шкафа самое большое покрывало, обернул тело и осторожно ступил на лестницу.
Игорь Кириллович шёл очень медленно, старательно нащупывая щербатые ступеньки ногой. Лестница была вонючей и скользкой. Здесь никогда не убирали и каждую минуту он мог грохнуться вниз вместе со своей ношей.
Игорь Кириллович едва заметно ухмыльнулся. Подслеповатый кабан. Скорее всего этот доблестный муж от следствия большой любитель пива и шашлыков. Вне всякого сомнения они ровесники, но следак разжирел прямо-таки до неприличия, просиживая штаны на казённом стуле. Игорю тоже сорок пять, но в сравнении с этим тупым и самонадеянным капитаном он настоящий сухарик. Стройный, подтянутый, бодрый. Кстати, не удивительно, что в таком возрасте следак всё ещё капитан. Капитан юстиции, если быть совсем точным. Было бы гораздо полезнее, если бы этот кабан-капитан выезжал на место происшествия хотя бы иногда. И для следствия польза и жир бы растряс.
"Дружественная беседа!, — мысленно передразнил Игорь Кириллович, — впрочем, это и к лучшему. Не больно много вы преуспели за пять лет розыска".
— Очень понимаю Ваши чувства и сожалею, что ничем не смогли помочь, — следователь встал, давая понять, что аудиенция закончена. Стул под ним жалобно скрипнул, — пожалуйста, возьмите документы. С ними Вы должны обратиться в суд, что бы вашу супругу официально признали умершей, а вы могли бы получить Свидетельство о смерти.
"Наконец то, — Игорь Кириллович облегчённо вздохнул и, что бы не показаться слишком довольным на всякий случай спросил:
— Скажите, пожалуйста, а, что значит активные действия?
— Дело в том, что данные Вашей супруги будут находиться в розыскной базе и без вести пропавшую — будут искать столько, сколько нужно пока не найдут. Хотя, Вы сами отлично понимаете, что шансы ничтожно малы. Одна тысячная процента.Времени прошло много и в данном случае это может быть лишь случайность.
— А, как же свидетельство о смерти? — Игорь Кириллович не мог не насторожиться и посмотрел на следака с плохо скрываемым неудовольствием.
— Понимаю, сколько трудностей у Вас из-за неопределённого положения. Не волнуйтесь. Свидетельство Вы непременно получите. Срок давности по этому делу истёк. Ведь он начинается со дня поступления заявления о пропаже и если человека не нашли в течение времени определённого законом, то розыск будет отменён. Но это не значит, что поиск будет прекращён окончательно. Да,по нему не будут проводить специальных оперативно-розыскных мероприятий. Но данные о том, что человек был в розыске останутся навсегда. Пусть даже и в архиве. И если в будущем появятся какие-то зацепки то моментально даже после истечения сроков давности розыска все правоохранительные органы будут оповещены, что данный пропавший может быть найден.
— Но при этом он будет считаться умершим?
— Да, процесс признания человека живым не такое уж редкий в судебной практике, но не думаю, что это Ваш случай.
— Что ж. Я Вас понял. Спасибо за проделанную огромную работу. Всего хорошего, — Игорь Кириллович пожал сильную, но чуть влажную ладонь следователя, взял документы и направился к выходу.
— Слушай,а это не тот тип чью жену мы разыскивали? Вон, в машину садиться, — поинтересовался молодой опер, когда следователь Виленский вышел на улицу покурить, — помнится мне, когда я выезжал на место, как он заламывал руки и рыдал. Театр Драмы имени Комедии, мать его.
— Угу, — Виленский кивнул.
— Дело то, как? Закончил? Небось этот высокомерный пижон до сих пор строит из себя безутешного супруга?
— Да, — Виленский задумчиво вздохнул, — хотя сдаётся мне, что не потерпевший он, а самый, что ни на есть убийца. И ведь, что обидно так обстряпал дело, что ни одной зацепочки. Ни малюсенькой улики. Не к чему подкопаться. И всё-таки нет ничего тайного, что бы не стало явным.
Игорь Кириллович вырулил на проспект и стараясь вести машину максимально аккуратно(как не беречь такую красотку) направился к дому. Посещение следователя оставило двоякое чувство. С одной стороны некую смесь гадливости и раздражения, а с другой стороны небывалое облегчение пополам с торжеством.
Впрочем, пять лет опасений и страха позади. Теперь то он сможет развернуться по настоящему. Его жена Анна была вечно унылая, занудливая и хилая особа, которая вызывала одно раздражение, а вот наследство она оставила совсем неплохое и уж он то сумеет распорядиться им грамотно. У Аньки был приличный счёт в банке, дача, автомобиль и две квартиры. Впрочем, первая совсем дохленькая. Брежневка с неплохой планировкой, но на самой окраине города. В таких е*енях, что туда даже на собственной машине добраться не просто, не говоря уже о городском транспорте. Зато вторая настоящие царские хоромы. Огромные старинные аппартаменты в центре города и рядом с большим парком. При чём отодвинуть наследников практически не составит труда. Её дочку от первого брака, такую же хилую и болезненную Лизу всучить её родному законному папашке. Очень хорошо, что он не отказался от своих прав на ребёнка. А то, что родной отец законченный алкоголик дело совершенно десятое и Игорю Кирилловичу абсолютно не интересно. А отвязаться от старой бабки Федосьи дело вообще плёвое. Да и не бабки вовсе. Старая ведьма, какая-то дальняя родственница. Седьмая вода ни киселе. У неё и прав на наследство никаких. Отселить её в брежневку и пусть будет рада, что досталось хоть что-то.
А вот квартира в центре города это совсем иной разговор. Игорь Кириллович мысленно вернулся к проблеме жилья. Ещё в самом начале их отношений Анька говорила, что раньше весь дом принадлежал их семье. Оказывается эта дохлая курица происходила то ли из обедневших дворян, то ли из разбогатевших купцов. И домина был построен её старшим родственником. Как водится в революцию дом перешёл в ведение Советской власти и семье оставили часть квартиры на последнем этаже. Потом комнаты много раз перестраивали, ставили перегородки, меняли местами двери. И только в девяностые годы Аньке удалось откупить все аппартаменты целиком. Игорь Кириллович даже думать не хотел какие средства Анька вбухала в капитальный ремонт. Теперь это были три комнаты с высоченными потолками и лепниной. Самый настоящий рабочий камин. Просторнейшая кухня и главное ванная комната. Почему-то именно ванная вызывала у Игоря Кирилловича чувство близкое к экзальтации. Может потому, что помещение было с узким стрельчатым окном, а сам резервуар настоящий старинный, на мощных чугунных лапах, такой глубокий и просторный, что в нём можно было запросто утонуть. Купаться в такой ванне был достоен человек исключительно умный и спортивный, тщательно следящий за своим телом и здоровьем. Такой, как Игорь Кириллович. Он был адептом чистоты и заставлял Аньку следить за порядком в ванной комнате особенно тщательно.
Между прочим, идея избавиться от Аньки пришла Игорю Кирилловичу не сразу. По началу даже были какие-то чувства. Некоторое умиление её хрупкостью и несовременностью. Но Анька слишком часто болела, не любила компаний и к собственному жилью относилась достаточно равнодушно, без должного пиетета. Для Игоря Кирилловича пол-жизни прожившего с родителями в коммуналке это, было, что-то вроде кощунства. Преступное обесценивание.
Очень скоро Анна начала его раздражать. Она считала, что хвастовство отличным жильём это дешёвое мещанство, отчётливо намекая на низкую и пошлую буржуазность Игоря Кирилловича. В некоторые моменты он ненавидел её за это высокомерие так сильно, что был готов убить прямо в присутствии родственников и гостей.
Тем не менее судьба Аньки была предрешена и Игорь Кириллович ждал удобного момента.
Тот день был невероятно жаркий. Липкий и тяжёлый. К вечеру собиралась гроза и целый день нещадно парило, заставляя горожан страдать от обильного потоотделения и изнурительного зноя.
Игорь Кириллович приехал домой в восьмом часу. По летнему времени должно было быть ещё светло, но небо неожиданно набрякло, полиловело и нависло тяжёлым клубящимся козырьком. Уже погромыхивало и едва он вошёл в подъезд, как во дворе поднялся пронзительный ветер. Моментально стало темно. На лестнице Игорь Кириллович столкнулся с бабкой Федосьей и Лизкой. Они собирались на дачу. Старуха окинула Игоря Кирилловича недобрым взглядом и наотрез отказалась от предложения подвезти их на вокзал на машине. Надо сказать, что старуху Федосью Игорь Кириллович почему-то побаивался. С виду она была обычной городской пенсионеркой, которая целыми днями слонялась по аптекам и магазинам, шаркая разбитыми, давно вышедшими из моды туфлями и воинственно размахивая потрёпанным пакетом из социального магазина. Однако взгляд у неё был нехороший. Маленькие карие глазки были посажены так глубоко, что порой Игорю Кирриловичу казалось, что глаз у старухи вовсе нет. И только приглядевшись внимательно, он чувствовал, как из-под насупленных бровей в него целяться два тёмных дула.
Лизка сообщила, что мама им вызвала такси и любимые родственники отчалили на дачу под аккомпанимент начинающейся грозы.
В квартире было душно не смотря на работающий кондиционер. Игорь Кириллович залпом осушил стакан холодной минералки, передвинул охлаждение в сплит-системе на максимум и с неудовольствием отметил, что Анька даже не вышла его встретить. Она полоскалась в ванной, хотя вполне могла сделать это ещё днём, задолго до его прихода.
— Анюта, ты скоро? — Игорь Кириллович с трудом сдержал раздражение. Ему было жарко, рубашка прилипла к спине и нестерпимо хотелось под душ, а ещё лучше залечь в ванну полностью и провести целый час, отмокая в нежной пене.
— Да-да. Я сейчас. Что-то неважно себя чувствую сегодня. Такая безумная жара.
У Анны было слабое сердце. Врачи даже поговаривали о кардиостимуляторе и дверь в ванную она никогда не запирала.
Игорь Кириллович для приличия небрежно стукнул костяшками пальцев о филенку и вошёл во ванную комнату.
Анька лежала в ванной полностью, чего обычно не делала, предпочитая обходиться быстрым и лёгким душем, что раздражало Игоря Кирилловича невероятно. Он считал, что такое "недоумывание" не способствует полноценному удалению грязи и только продолжительная полная ванна очищает человека по настоящему.
В ванной не смотря на простор было влажно и душно. Окно Анна не приоткрывала, но даже в трубе вентиляции было отчётливо слышно, как на улице ревёт дождь, низвергая в водосточные трубы шумные потоки воды. Гроза разбушевалась не на шутку и Игорь Кириллович вдруг с опаской подумал, что бабка и Лизка вполне могут вернуться. Он и сам не понял почему именно эта мысль пришла в его голову. Несколько минут он задумчиво смотрел на жену. Анька, лишь молча улыбалась, видимо расценив его взгляд, как призыв к будущему интиму. В последнее время близость случалась между ними всё реже. Игоря Кирилловича бесил даже запах жены и её поспешно-небрежные водные процедуры вызывали откровенную брезгливость.
К тому же Анька не обладала роскошной фигурой и не смотря на худое телосложение имела короткие ноги и вытянутое длинное туловище очень похожее на бревно.
"Бревно оно и есть бревно", — брезгливо подумал Игорь Кириллович и наклонился, что бы жену поцеловать. Анька неловко клюнула его в щёку влажным носом и жалобно пояснила:
— Я решила полежать в ванной. Стоя голова кружится. Что-то я совсем раскисла.
— Ты очень бледная, — поддакнул Игорь Кириллович и почти машинально положил ладонь на её горло.
Он сделал это словно во сне, каким-то странно выверенным движением, как-будто делал не первый раз. Каким-то особенным жестом, словно хотел пощупать пульс на сонной артерии. Горло у Анны было слабое, тонкое с трепетно бьющейся жилкой. Игорь Кириллович мог обхватить её шею одной рукой, что и сделал, одновременно сдавливая хрустнувшие гортанные хрящи и одновременно вдавливая голову в дно ванны. Анька захрипела. Она судорожно колотила руками и ногами, пытаясь освободиться от смертельного захвата и забрызгивая водой всё вокруг. Прошло несколько ужасных минут. Анна продолжала биться, словно пойманная рыба. Она оказалась удивительно сильной, и всё трепыхалась и трепыхалась, стараясь ухватиться за край ванны и руки Игоря Кирилловича. Потом внезапно затихла и обмякла. Игорь Кириллович уже был мокрый с головы до ног, но всё продолжал держать Анькину голову под водой, хотя она уже не подавала признаков жизни. Наконец, он расцепил сведённые судорогой пальцы. Анна была мертва. Её тело покоилось под слоем вспененной воды, волосы колыхались словно водоросли,глаза были открыты.
Игорь Кириллович сидел на краю ванны. В квартире было странно тихо. Кажется затихли все звуки. Он не слышал ни шума кондиционера, ни грохота водяных потоков, которые продолжали падать на крышу, ни тем паче лёгких щелчков мыльной пены, которая оказалась на полу. Вокруг была зловещая тишина, от которой по спине пробежали мурашки, а руки покрылись гусиной кожей. Анька вздохнула внезапно и Игорь Кириллович, который так и сидел на бортике ванны, едва не опрокинулся в воду к плавающему трупу. Но это был лишь последний отголосок жизни. Из Анькиного носа внезапно выскочил большой и неожиданно радостный мыльный пузырь. Он надулся словно в насмешку, громко щёлкнул и лопнул. Вслед за ним из носа вытекла тоненькая струйка крови и растворилась в воде.
Надо было, что-то делать с трупом.
Игорь Кириллович вышел из ванной. Его тошнило и кружилась голова. В ушах до сих пор стоял Анькин хрип и звуки шлепков по воде. Он прошёл на кухню, оставляя за собой дорожки воды, оддёрнул занавеску и уставился в окно. Дождь хлестал с прежней силой и скорее всего, грозил затянуться на всю ночь.
Идея вывезти труп в лес пришла Игорю Кирилловичу, как-то машинально. К счастью ливень загнал всех под крышу и он почти не опасался наткнуться на опасных свидетелей.
Для своей затеи Игорь Кириллович выбрал машину соседа. Своей старенькой Шкодой он пользовался не часто и его окна выходили на другую сторону дома. Оставалось лишь спустить труп по лестнице. Сначала Игорь Кириллович хотел разыграть сцену,как-будто он транспортирует потерявшую сознание жену в больницу, но затем передумал. Слишком рискованно напороться на соседей и стать подозреваемым номер один. К счастью в доме сохранилась чёрная лестница и он живо оглядел помещение кухни в поисках заветной двери.
Подлецы рабочие схалтурили. В другое время это вполне могло стать предметом разбирательств со строительной компанией, но сейчас Игорь Кириллович даже обрадовался такому исходу вопроса. Дверь была спрятана за тёмно-розовой пластиковой панелью, при чём весьма небрежно и ему не составило труда отодрать старые проржавевшие гвозди с мясом. Едва рассохшаяся кривая дверь распахнулась на Игоря Кирилловича пахнуло каким-то могильным сырым холодом. Абсолютно тёмная лестница убегала вниз, пугая непроглядной чернотой. Он вытащил тело Аньки из воды без особого труда. К счастью Анна была лёгкой. Вытащил из шкафа самое большое покрывало, обернул тело и осторожно ступил на лестницу.
Игорь Кириллович шёл очень медленно, старательно нащупывая щербатые ступеньки ногой. Лестница была вонючей и скользкой. Здесь никогда не убирали и каждую минуту он мог грохнуться вниз вместе со своей ношей.
