Часть 1. Трагическая
Жил в шведском городе Висбю молодой и отважный конунг. Звали его Маннелиг. Был он обручён с прекрасной девушкой.
Невеста его была ещё малышкой, и юный Маннелиг заботился о ней нежно и целомудренно. Через десять лет она должна была достичь брачного возраста, и тогда они сыграют свадьбу. Верный Маннелиг так любил свою маленькую подругу, что не хотел и смотреть на других, более взрослых невест.
Когда минуло девять лет и одиннадцать месяцев, к берегам королевства подошло вражеское войско. Оно было сильным и многочисленным. Прибрежные селения одно за другим сдавались без боя, и на их месте теперь дымились выжженные пустоши.
Храбрый Маннелиг не ведал страха. Он созвал свою дружину и велел чистить мечи и снаряжать корабли.
Перед отплытием он нежно обнял плачущую невесту. Девушка обвила его шею своими белыми руками, прильнула к нему и прошептала:
— Маннелиг, милый, женись на мне прямо сейчас.
Молодой конунг улыбнулся юной невесте, поцеловал её золотые волосы и снял со своего пальца кольцо с рубином. Это кольцо много веков передавалось в их роду из поколения в поколение.
— Возьми кольцо в знак моей верности и любви, — сказал он девушке. — Пусть сила моего рода хранит тебя. Мне же достанет собственного искусства и храбрости. Я вернусь с победой и сразу женюсь на тебе.
Конунг отплыл со своей дружиной, а его невеста каждый день ходила на высокий утёс, откуда было далеко видно море. От Маннелига не было вестей, и девушка каждый день плакала, глядя на рубиновое кольцо. Её слёзы падали на скалы, и древние камни дрожали и дробились на куски, не в силах вынести её горе.
В один день, когда девушка особенно сильно тосковала по любимому и горько плакала, её услышали горные тролли. Чёрная душа была у тех троллей! Они смотрели на рыдающую красавицу и не могли оторвать глаз от её нежных белых ручек, золотых волос, рассыпавшихся по прекрасным плечам, стройного стана…
Тем вечером невесту конунга не дождались домой и долго искали. Придворные охрипли, зовя её с утёса, и сбили ноги, бродя по каменистому берегу. В конце концов решили, что девушка утонула.
Вскоре пришли печальные вести о молодом конунге Маннелиге. Его войско было разбито, а сам он пал в сражении. Затем враги подошли вплотную к городу, и жители чудом успели спастись в лесу, оставив свои дома и замок конунга на разграбление.
О невесте конунга все забыли, однако она не утонула. Её похитили горные тролли и держали в своей грязной и тёмной пещере. Бедная девушка отчаянно плакала, тоскуя по дому и любимому. Её голубые глаза выцвели от слёз, белая кожа почернела, а мягкие золотые волосы превратились в жёсткие космы.
Много-много лет она провела, прислуживая отвратительным троллям. Так много, что сама превратилась в чудовище. Она забыла, что была человеком, забыла родных, забыла даже своего любимого. Только кольцо с рубином она хранила пуще жизни. Она не могла надеть его на свои пальцы, ставшие кривыми и толстыми, и носила кольцо на цепочке на шее.
Совсем одна бродила она по лесу, пугая своим уродливым обличьем зверей и птиц. И тосковала, тосковала... Шли годы, поколения людей сменяли друг друга, а несчастная всё не могла обрести покой.
***
Прошло две сотни лет, и шведское королевство вернуло себе независимость. Враги были разбиты и с позором изгнаны, на полях заколосился новый урожай, дома отстроили заново. И только замок стоял пустым и разграбленным. Некому было править королевством.
Немногие знали, что у погибшего конунга был старший брат. Он был слабым и больным, а потому отказался от престола в пользу младшего, Маннелига. У этого старшего брата был сын, которого придворные успели спасти, когда враги подошли к городу. Мальчика вырастили и воспитали в строгой тайне на дальнем острове. Когда он подрос, ему открыли его происхождение, однако не было никакой возможности вернуть ему власть.
Шли годы, а королевские потомки по-прежнему скрывались, влача жалкое существование. Единственное, что могли дать они своим сыновьям — имя храброго конунга Маннелига, павшего, защищая свои земли.
Когда враги отступили, потомки королевского рода ждали, что освобождённый народ позовёт их править. Однако за двести лет все забыли о них. В стране было довольно других храбрых рыцарей, желавших завладеть замком и властью.
Молодой конунг, последний в своём роду, с честью носил имя Маннелиг. Он был отважен и красив, силён равно с мечом и копьём, и удивительно похож на своего далёкого предка. Он собрал вокруг себя верных воинов, таких же красивых и искусных юношей, и отправился к замку.
И чем больше он отдалялся от своего острова, тем тяжелее становилось у него на душе. Он знал, как трудно ему будет отстоять свои права на власть. Если бы при нём было кольцо с рубином, знак его рода! Но кольцо было утрачено вместе с королевской властью...
Погружённый в свои мысли, он ехал по густому лесу, и вдруг лошадь под ним испуганно всхрапнула и шарахнулась в сторону. На лесной дороге, преграждая путь, стояла высокая и безобразная женщина, одетая в лохмотья.
Маннелиг оглядел бродяжку, и презрение на его лице сменялось отвращением — он заметил хвост, кончик которого шевелил пыль между уродливых босых ступней женщины. Троллиха!
Маннелиг брезгливо сплюнул в дорожную пыль, хлестнул лошадь, которая испуганно жалась к краю дороги, и уверенно направил коня на троллиху.
А та растерянно стояла, глядя рыцарю в глаза. Её огромные руки были бессильно опущены. Стояла она боком, словно хотела и не решалась убежать.
Её неудержимо влекло к светловолосому молодому юноше, который ехал прямо на неё с перекошенным от отвращения лицом. Где, где она могла видеть его раньше?.. Откуда-то из глубины поднимались воспоминания, смутные, как тени. Троллиха сделала робкий шаг вперёд и чуть слышно попросила:
— Женись на мне.
Маннелиг расхохотался так, что лошадь снова присела на задние ноги, а с деревьев вспорхнули птицы.
— Женись на мне, — повторила троллиха. — Я буду хорошей женой. Буду вышивать тебе рубашки, буду пасти твоих лошадей, буду молоть зерно.
Губы юноши скривила язвительная усмешка.
— Женись на мне, — настойчиво попросила троллиха, не уступая дороги, и Маннелиг, приблизившись к ней, пришпорил лошадь, поднял хлыст и ударил женщину по лицу.
— Ах, Маннелиг, зачем ты так жесток, — прошептала троллиха. Всадники миновали её как пустое место и один за другим скрылись среди деревьев. Маннелиг пустил коня вскачь, пытаясь отделаться от гнетущего чувства непоправимости и неминуемого несчастья. Лжив был язык троллихи, безобразно её лицо, и сердце говорило молодому конунгу, что не к добру была их встреча этим утром...
Троллиха опустилась в дорожную пыль и горько заплакала от обиды и от потери чего-то важного, для чего она не могла найти слов. Ещё она плакала от тоски и печали, потому что предвидела, что никто из этих прекрасных светловолосых юношей не вернётся назад.
А на груди у неё поблёскивало старинное кольцо с рубином.
Часть 2. Комическая
Шли годы. Поколения сменялись одно за другим. Давно стёрлась память о конунге Маннелиге и его неудачливом потомке, и в шведском городе Висбю правили другие. Лишь несчастная троллиха всё бродила по горам и лесам, храня на груди кольцо с рубином.
Люди множились на земле, и от них было всё больше и больше шума. Тролли отступали в дремучие чащи и на неприступные горные вершины и совсем перестали показываться вблизи людских селений.
Одним ясным солнечным утром по горной тропе ехал верхом зрелый и могучий воин. Он был высок ростом, румян лицом, сметлив умом и отважен сердцем. У него была большая дружина. Предстояло сражение с соседними землями, и лицо всадника было хмуро и задумчиво.
Вдруг птицы, беззаботно щебетавшие в ветвях деревьев, вспорхнули с тревожным писком, а лошадь под всадником испуганно шарахнулась. Из расщелины между камнями боком протискивалось на дорогу сгорбленное косматое существо в лохмотьях.
— С утра нализался, скотина, — сердито пробормотал воин и бросил оборванцу монету. — Держи копейку на опохмел и убирайся с глаз долой!
Чудище меж тем выбралось на тропу, недоумённо покосилось на катившуюся по камню монету и взглянуло на воина неожиданно трезвыми глазами. Оглядело всадника с головы до кончиков копыт, горестно вздохнуло и погрозило скрюченным пальцем:
— Нехорошо, конунг, нехорошо.
— Чего? — удивился воин.
— Обещал жениться и обманул. Невеста твоя тебя не забыла. Ждёт всё...
— Какая ещё невеста? Если ты про Марту из Виипури, то я ей ничего не обещал. И Лизетте из Тампере тоже!
— А кольцо зачем дарил?
— Какое ещё кольцо?
— Рубиновое. Она его до сих пор на шее носит.
— Не дарил я никакого кольца! И жениться не обещал! Уйди-ка с дороги, пока не затоптал тебя!
— Обещал, конунг, обещал. Мы, тролли, теперь грамотные, у нас всё записано.
Чудище вынуло откуда-то из-под лохмотьев потрёпанный клочок пергамента, и водя кривым ногтём по угловатым буквам, прочитало:
— Ман-не-лиг. Герр Маннелиг. Верно?
— Маннергейм я! Карл Густав Маннергейм*. Слыхал?
Тролль задумчиво пожевал губами.
— Не слыхал. Ай, Маннелиг, Маннергейм, какая разница! Ты жениться будешь или нет? Нас уже целая очередь стоит с предложениями руки и сердца. Хоть сердец у нас и нет, а предлагаем, только не соглашается твоя невеста. Всё ждёт, что ты вернёшься. И что она в тебе нашла...
— Но-но! — оборвал его Маннергейм. — Я, знаешь ли, регентом финским был. Это тебе не фунт изюму. Симпатичная она хоть?..
— Первая красавица города Висбю! — обиделся тролль. — За последние пятьсот лет немного подурнела, но если ты её поцелуешь, она снова станет такой, как была.
— Ладно, — махнул рукой всадник. — Приводи её вечерком, поглядим.
— Вот спасибо-то! — обрадовался тролль. — У нас уже душа за неё изболелась. Хоть и нет души, а всё равно болит.
Он уже было повернулся, готовясь скрыться в расщелине, но снова окликнул воина:
— Слышь, конунг! Тебе, может, подсобить чего? Мы, тролли, многое умеем. Лес валить, камни таскать... Завсегда в хозяйстве пригодимся!
— Камни? — отозвался всадник. — Это хорошо. У нас тут война намечается. Надо построить стену от сих до сих, — он неопределённо помахал рукой. — Сумеете?
— Это мы запросто! Только ты уж не обмани, явись вечером, как обещал!
...Вечером они встретились, но троллиха не признала в отважном воине своего Маннелига и отказалась идти за него замуж. Даже целоваться не стала. Фыркнула, крепче прижала к груди своё кольцо и удалилась, взметнув юбками пыль.
А стены, выстроенные трудолюбивыми троллями, до сих пор стоят поперёк всего Карельского перешейка. Не верите — поезжайте и посмотрите сами**.
Примечания:
* Ка?рл Гу?став Эми?ль Ма?ннергейм — реальное историческое лицо, командующий финской армией с 1917 по 1945 год, видный государственный деятель. Дважды становился во главе Финляндии в качестве регента (1918—1919) и президента (1944—1946).
** Линия Маннергейма — комплекс оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой около 130 км длиной, построенный в 1920—1930 годы на Карельском перешейке. Укрепления неплохо сохранились и часто посещаются туристами.
