На лицо доктора легла тень, он сосредоточено сжал переносицу двумя пальцами, закрыл глаза простояв так несколько секунд, показавшихся Курочкину вечностью. Глеб наоборот, улыбался скрытой улыбкой блаженного, маскируя свои мысли.
- И всё таки Глеб Курочкин, в чём кроется причина вспышки этого благородного импульса. - Синичкин передал бокал с коньяком Глебу, внимательно посмотрел, как он его выпил до дна - с презрением покачал головой
- Глеб ты дурак!? - безумно сверкнув белками глаз - это не вопрос, а диагноз и не обращая никакого внимания сидевшего на диване Курочкина с пустым бокалом коньяка, доктор начал хаотично расхаживать по кабинету отрывисто рассуждая, изредка размахивая руками.
- За всю мою многолетнюю практику, я видел много интересного. Были взлёты, падения. Я пытаюсь изучить человека, нет человеческий мозг, нет разум - подымая указательный палец вверх - его поступки, связанные напрямую с его характером, с ситуативной манерой мышления, иногда и бесбашенностью индивидума. Я ещё раз повторяю мой вопрос, Глеб ты дурак? А впрочем можешь не отвечать. Объясни мне почему ты стал изучать телепатию? Зачем она тебе нужна? Чтобы что? И вдобавок, ты даёшь бесплатные уроки моим пациентам. Ты тоже хочешь понять, как функционирует человеческий мозг? Должен тебя разочаровать, очень примитивно, причём настолько, насколько его невозможно понять. - Осушая на донышке содержимое бокала - в моей практике был случай, когда одной женщине снился один и тот же сон. Во сне к ней подходил молодой парень без лица, пытался взять за руку и увести с собой. Каждый раз она отбивалась как могла, просыпаясь в холодном поту. А потом где-то в полдень у неё начинался обморок с припадком эпилепсии. Её стали водить по врачам, те прописали снотворное, успокоительные. Не помогло. Слава обо мне, как о хорошем докторе только начиналась. Городишко маленький, все знали друг друга почти в лицо. Эту девушку привели ко мне, не помню как её звали, ах да Тамара. Я задал ей всего лишь один вопрос глядя ей в глаза и попросил честно ответить на него. Она мне конечно соврала, но я прочитал правильный ответ в её мыслях. Я попросил её выйти и подождать в коридоре. Пригласил в кабинет её родителей, посоветовал понаблюдать за ней когда она выходит на улицу, возможно её кто-то преследует. Оказалось за ней по пятам ходит молодой парень отталкивающего вида. Его поймали, отлупили и нашли в кармане фотографию Тамары. Через неделю она пришла ко мне в кабинет и оставила свою девственность у меня на диване. После этого мы с ней не встречались.
- Зачем ты мне это всё рассказываешь? - подняв голову, продолжая нелепо улыбаться, спросил, Глеб
- Я не могу понять, что ты от меня хочешь, ты заблокировал свои самые потайные мысли. Мы где-то раньше встречались с тобой ?
Сара сидела у раскрытого окна и отчуждённо смотрела на подоконник, её мысли были далеко, они витали за облаками, среди рассуждений многих других, таких же как и она. Внезапно она заулыбалась, посмотрела на небо с редкими тучками. Во двор с улицы заходил Глеб. Он взглянул на окно и ускорил шаг. Через пару минут Глеб стоял за спиной своей сестры, положив руки на плечи. Сара сидела за письменным столом и что-то рисовала на бумаге, продолжая смотреть в раскрытое окно.
- Здравствуй Сара, как у тебя день прошёл
- Немного болела рука
- Ничего страшного сестрёнка, пройдёт. Тишина в комнате изредка прерывалась жужжанием маленькой пчёлки неизвестно как залетевшей в комнату. Два человека, брат и сестра, молча беседовали между собой, не проронив ни слова.
- Сара я просил тебя повторить таблицу умножения, а ты игралась с игрушками
- Немножко
- Я вижу как они разбросаны у тебя по всем извилинам, особенно кубики, могла бы прибраться. Теперь у тебя каша в голове.
- Нет Глебушка, наоборот я их складываю в уме и таким образом мне легче учить сложение и умножение.
- Ну ладно начнём, 3456756894 умножить на 987. Глеб сосредоточенно пишет цифры на бумаге, которые ляпнул не подумав, чтобы не забыть, пытаясь произвести умножение. Изредка поглядывая на Сару, чувствуя напряжение которое исходит от неё. Ответ сестры его ошеломляет, вот уже который раз.
- А скажи мне Сара, что ты читала сегодня из братьев Стругатских?
- Шесть спичек
- Ну и как, понравилось? - Хотел спросить Глеб, как заметил над кроватью картину Дали - Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения. - Кто повесил здесь эту картину? - строго спросил он подходя к кровати.
- Папа
- Интересно, зачем он это сделал - вытирая капельки пота со лба, тыльной стороной руки - как ты думаешь Сара, что здесь изображено?
- Сон человека который страдает бессонницей.
- Хм, усмехнулся Глеб, где-то так, но заложенный смысл в этой картине намного глубже чём кажется на первый взгляд. Тебе ещё рано о ней думать, а тем более рассуждать - не сводя глаз с оголенного женского тела на картине.
Между Глебом и доктором повисла напряжённая умственная тишина. Каждый из них резко перестал думать. Тишина настолько тяжёлая и наэлектризованная, аж птицы умолкли за окном. Казалось, самое меньшее, что может щас произойти, это взрыв атомной подводной лодки в океане, провоцирующий гигантские цунами смывающие Берег Слоновой Кости в сторону Буркина Фасо. И произошло!
Глеб резко встал и с отрешенным выражением лица заломил доктору правую руку за спину, бросив лицом на письменный стол, зашипел словно змея:
- Я Глеб Курочкин, брат Сары.
- Какой ещё Сары, никакой Сары я не знаю, вы с ума сошли, отпустите мою руку, мне больно! Глеб ещё сильнее заломил руку доктору.
Всё, что он держал в себе, все эти годы, теперь яростно выплёскивалось из него наружу. Причиняя физическую боль Синичкину, он освобождал себя от невыносимого бремени душевных пыток которые испытывал после потери Сары. С каждым стоном исходившим от доктора, он чувствовал необыкновенное освобождение и пустоту в груди. Свободной рукой он взял перочинный нож со стола, готовый в любую минуту воткнуть его в ухо по рукоятку умолкшего доктора.
В доме у Курочкиных было приподнятое настроение. Отмечали проводы Глеба в армию. За круглым столом, ломившимся от праздничной еды и бутылок водки, сидели родители, родственники с Ташкента привезшие с собой курагу, виноград, гранаты, рядом одноклассники, друзья. Все кроме Глеба, он стоит в комнате у Сары держа её за руку и мысленно прощался с ней. В тот день она плакала, впервые за столько лет, он увидел её слёзы быстро скатывающихся по впалым щекам на одежду.
- Я вернусь Сара, обязательно вернусь, сестрёнка.
Афганистан. Ухабистая проселочная дорога между кишлаками, серпантином уходила в горы. В кузове трясущегося грузовика, сидела группа молчаливых и осовевших от недосыпа и усталости солдат. Старенький ЗИЛ подскакивал на каждой неровности, ямке, разбитого селевыми потоками пути, пригодного разве, что для местных осликов, провинции Парван. Мелкий песок с пылью, был повсюду: он лез за пазуху, в рот, глаза, в уши, скрипел под зубами - начало второго года Афганской весны, куда Глеб попал после учебки, до дембеля ещё далеко. Все утомлены долгим переездом мечтают только об одном, поскорее бы доехать до казармы, отдохнуть. Наконец долгожданный привал. После очередного сухого пайка тянет спать, чувствуется усталость, разбитость от тряски на дальней дороге. Отдых оказался не долгим, дальше пришлось ехать на броне и сново трястись. Афганские горы, без клочка растительности, скалы, ущелья, обрывы, пещеры. Небольшой отряд с офицерами во главе шёл по горному ущелью, вдоль высохшего русла реки, стояла задача, очистить местность от недобитых отрядов противника. После бесцельных двухчасовых плутаний по камням и козьим тропкам, была дана команда занять высоту, чтобы обеспечить безопасность идущей позади отряда колонны. Карабкаться по скалам в верх, занятие не простое, не безопасное, можно сорваться и полететь вниз увлекая за собой ещё и товарищей.
- Эх, какого хрена мы туда прём, там же нет никого, ежу понятно - посетовал Владу ефрейтор, показывая большой палец с жёлтым ногтём из порванного о камень сапог.
- Ты лучше под ноги себе смотри, философ.
- Под ноги или вверх.
- Да, пошёл ты
Неожиданно раздались хлопки, послышался знакомый свист пуль где то наверху, на скале, что-то плюхнулось прямо под ноги им оказался камень который сорвался вниз, больно обожгло щеку осколком базальта. Отряд к бою - орал старлей, но его никто не слышал, началась перестрелка. Контратака была короткой, чувствовался навык бойцов, это были обстрелянные ребята они не пригибались к земле, всегда шли вперёд, напролом к цели. Высота взята, духи как привидения поисчезали в пещерах, оставив после себя раненого и немного оружия. Это не первый бой Глеба, он уже не раз выносил на себе и раненных и убитых, начинал привыкать к обезображенным от ран людским телам. Но на этот раз проходя около очередного вражеского тела он остановился и посмотрел. На земле лежал в афганской одежде молодой парень с рыжей бородкой, спокойным бледным лицом, он смотрел чистыми голубыми глазами в небо и умирал, на одежде расплывчатые красные пятна, следы от многочисленных осколков, он медленно угасал, губы шептали последние молитвы. Глеб заметил, как на его лице появилась серая тень, парень неестественно вздрогнул и замер с косой гримасой боли на лице.
Вокзальные часы это не просто четкий механизм созданный креативной рукой человека и показывающий время, они намного больше, чем банально тикающие зубчатые колесики с пусковым механизмом и циферблат со стрелками. Это встречи и расставания, слезы и радость, для кого-то отчёт нового времени, чья то жизнь связанная с приездом или переездом, а для кого-то начало печального конца, на скупо отпущенного нам времени, а может и чья-то судьба. Те люди у которых на руках есть часы, все равно смотрят на вокзальные, сверяют, сомневаются, подсчитывают, нервничают, злятся так словно они причина опозданий, встреч, прощаний. Поломайте стрелки, отключите их от сети, разбейте часы вдребезги : Вы не остановите время, их размерянный ритм будет пульсировать кровью в ваших венах, отдавая сердечным ритмом в висках, обязывая жить вплоть до полной остановки двигателя аортного биения, это также конечно относится и современным, электронным часам. В их трогательно милом тик-так есть, что-то зловещее, роковое, когда начинаешь осознавать, что это твоя безвозвратно уходящая жизнь, сыпется мелким песочком в колбе, необратимого времени. Это устройство работает не обращая внимания ни на что, и ни на кого, их равнодушный механизм бездушно ведёт отчёт, стрелки равномерно ползут навстречу новым временам, испытаниями, переменам и нет такой силы в мире которая могла бы остановить это заклятое время которое ведёт нас к неминуемому концу, гибели, кого быстро, кого медленно, не бывает опозданий. Даже если мы существуем в разных жизненных ритмах, живущих своей отдельной жизнью в пространстве мы все подвластны времени.
На перроне железнодорожного вокзала одиноко стоит демобилизованный солдат, постоянно поглядывая на командирские наградные часы на руке. Наконец в хаотично снующей толпе появились знакомые очертания родителей. Отец сутулиться похрамывает на одну ногу, мать с оренбургским платком на плечах. Как они изменились за эти два года. Увидев сына они учащёнными шагами направились ему на встречу. После объятий, поцелуев, материнских слёз, Глеб загрёб обоих в свои руки:
- Как там Сара, поехали поскорее домой? - Тела родителей, как-то обмякли, даже новое пальто на матери криво обвисло, на лице нервная судорога.
- Сары нет дома сынок - смотря куда-то вбок, не своим голосом сказал отец
- А где она отец?
- Она ушла от нас в мир иной, ей щас там хорошо сынок - крестясь, сквозь слёзы зашептала мать
- Как же так, отец ?
- Я же говорил, надо было ему сказать, а ты он в армии, он в армии, ему там щас тяжело ….
Сны бывают разные. Редко весёлые или смешные. Существуют даже осознанные сны, когда человек чувствует, что спит и в тоже время видит сон.
Продукт переживаний человека, сон это маленькая нирвана куда мы погружаемся на короткое время спасаясь от окружающей нас враждебно настроенной действительности, короткая смерть: Мы не видим, не слышим, не осязаем, не обоняем, то есть теряем физическую связь с живым, бодрствующим миром. А как приятно спать, фантазия душевного покоя, порой аж не хочется пробуждаться, а проснувшись хочется поскорее снова заснуть, погрузиться в сладкие миражи сновидений, при условии конечно, что это не кошмар, оговоримся сразу. Разум бодрствует, хотя душа на время в руках всевышнего, он разгружается выдавая ценную информацию, ту что обычно нас мучает. Надо лишь только правильно её истолковывать. Таким образом во время сна мозг неуправляем, он выдаёт нам странные сообщениями на грани сюрреализма, в которых сокрыт глубокий смысл.
Глеб крутился в кровати, как заводной. Переворачивал подушку, это его временно успокаивало, потом она нагревалась и он снова её переворачивал и так два часа пока не заснул тяжело дыша. Ему снился Афган, полнолуние в горах, скалы, дороги, отстрелянные гильзы под ногами и посреди всего этого кошмара чей-то нежный детский голос его звал. Слова становились всё отчётливее и отчётливее. Это был голос Сары, тот самый детский голос который он слышал последний раз, прежде чем она умолкла.
- Глеб, Глебушка прости меня, прости - голос то удалялся то приближался.
День, как назло выдался пасмурный. С утра лило как из ведра, потом заморосило водяной пылью. Дни ползли как черепаха по песку. Глеб пошёл на кухню, открыл полупустой холодильник, пошарил рукой, чтобы убедиться в отсутствии водки. Холодильник был пуст и недовольно заурчал, намекая на открытую дверь. Ругнувшись, покачиваясь он вернулся в спальню, натянул штаны, надел рубашку, взял сумку, чтобы сгонять за выпивкой. Выходя из дому, Глеб в подъезде случайно столкнулся с бабой Зосей
- Извини бабулька - улыбнулся он
- Да Бог с тобой сынок, переживём? Ты мне лучше скажи как поживаешь? Грустишь наверное по Сарочке, бедное дитя. Глеб хотел обойти бабку, но не смог, она взяла его за руку.
- Нельзя было её в дурку отправлять, нельзя - зашептала старушка, заглядывая ему в глаза.
- Какой дурдом, баба Зося, вы о чём?
- Господь с тобой - запричитала старушка - а ты разве не знал? После психушки она на себя руки то и наложила, бедняжка.
Глеб продолжал удерживать доктора на столе заломив ему руку.
- Как же ты гадёныш так быстро забыл мою сестру Сару, что ты с ней сделал признавайся - ладонью левой руки прижимая голову доктора к столу.
Китайская ваза на стеллаже неожиданно начала раскачиваться словно безумный маятник. Покачавшись ещё пару секунд она подпрыгнула вверх и полетела в направлении головы Курочкина, совершив мёртвую петлю в воздухе с грохотом ударила Глеба по голове рассыпаясь осколками по полу. Курочкин обмяк, сел на пол с окровавленной макушкой и лёг на пол потеряв сознание.
Когда он очнулся, понял, что лежит на диване, со связанными руками и ногами. Доктор подошёл к нему, поправил повязку на голове, посадил на диван, ещё раз осмотрел с ног до головы и продолжил подметать пол, сгребая осколки от вазы в угол.
- И всё таки Глеб Курочкин, в чём кроется причина вспышки этого благородного импульса. - Синичкин передал бокал с коньяком Глебу, внимательно посмотрел, как он его выпил до дна - с презрением покачал головой
- Глеб ты дурак!? - безумно сверкнув белками глаз - это не вопрос, а диагноз и не обращая никакого внимания сидевшего на диване Курочкина с пустым бокалом коньяка, доктор начал хаотично расхаживать по кабинету отрывисто рассуждая, изредка размахивая руками.
- За всю мою многолетнюю практику, я видел много интересного. Были взлёты, падения. Я пытаюсь изучить человека, нет человеческий мозг, нет разум - подымая указательный палец вверх - его поступки, связанные напрямую с его характером, с ситуативной манерой мышления, иногда и бесбашенностью индивидума. Я ещё раз повторяю мой вопрос, Глеб ты дурак? А впрочем можешь не отвечать. Объясни мне почему ты стал изучать телепатию? Зачем она тебе нужна? Чтобы что? И вдобавок, ты даёшь бесплатные уроки моим пациентам. Ты тоже хочешь понять, как функционирует человеческий мозг? Должен тебя разочаровать, очень примитивно, причём настолько, насколько его невозможно понять. - Осушая на донышке содержимое бокала - в моей практике был случай, когда одной женщине снился один и тот же сон. Во сне к ней подходил молодой парень без лица, пытался взять за руку и увести с собой. Каждый раз она отбивалась как могла, просыпаясь в холодном поту. А потом где-то в полдень у неё начинался обморок с припадком эпилепсии. Её стали водить по врачам, те прописали снотворное, успокоительные. Не помогло. Слава обо мне, как о хорошем докторе только начиналась. Городишко маленький, все знали друг друга почти в лицо. Эту девушку привели ко мне, не помню как её звали, ах да Тамара. Я задал ей всего лишь один вопрос глядя ей в глаза и попросил честно ответить на него. Она мне конечно соврала, но я прочитал правильный ответ в её мыслях. Я попросил её выйти и подождать в коридоре. Пригласил в кабинет её родителей, посоветовал понаблюдать за ней когда она выходит на улицу, возможно её кто-то преследует. Оказалось за ней по пятам ходит молодой парень отталкивающего вида. Его поймали, отлупили и нашли в кармане фотографию Тамары. Через неделю она пришла ко мне в кабинет и оставила свою девственность у меня на диване. После этого мы с ней не встречались.
- Зачем ты мне это всё рассказываешь? - подняв голову, продолжая нелепо улыбаться, спросил, Глеб
- Я не могу понять, что ты от меня хочешь, ты заблокировал свои самые потайные мысли. Мы где-то раньше встречались с тобой ?
Сара сидела у раскрытого окна и отчуждённо смотрела на подоконник, её мысли были далеко, они витали за облаками, среди рассуждений многих других, таких же как и она. Внезапно она заулыбалась, посмотрела на небо с редкими тучками. Во двор с улицы заходил Глеб. Он взглянул на окно и ускорил шаг. Через пару минут Глеб стоял за спиной своей сестры, положив руки на плечи. Сара сидела за письменным столом и что-то рисовала на бумаге, продолжая смотреть в раскрытое окно.
- Здравствуй Сара, как у тебя день прошёл
- Немного болела рука
- Ничего страшного сестрёнка, пройдёт. Тишина в комнате изредка прерывалась жужжанием маленькой пчёлки неизвестно как залетевшей в комнату. Два человека, брат и сестра, молча беседовали между собой, не проронив ни слова.
- Сара я просил тебя повторить таблицу умножения, а ты игралась с игрушками
- Немножко
- Я вижу как они разбросаны у тебя по всем извилинам, особенно кубики, могла бы прибраться. Теперь у тебя каша в голове.
- Нет Глебушка, наоборот я их складываю в уме и таким образом мне легче учить сложение и умножение.
- Ну ладно начнём, 3456756894 умножить на 987. Глеб сосредоточенно пишет цифры на бумаге, которые ляпнул не подумав, чтобы не забыть, пытаясь произвести умножение. Изредка поглядывая на Сару, чувствуя напряжение которое исходит от неё. Ответ сестры его ошеломляет, вот уже который раз.
- А скажи мне Сара, что ты читала сегодня из братьев Стругатских?
- Шесть спичек
- Ну и как, понравилось? - Хотел спросить Глеб, как заметил над кроватью картину Дали - Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения. - Кто повесил здесь эту картину? - строго спросил он подходя к кровати.
- Папа
- Интересно, зачем он это сделал - вытирая капельки пота со лба, тыльной стороной руки - как ты думаешь Сара, что здесь изображено?
- Сон человека который страдает бессонницей.
- Хм, усмехнулся Глеб, где-то так, но заложенный смысл в этой картине намного глубже чём кажется на первый взгляд. Тебе ещё рано о ней думать, а тем более рассуждать - не сводя глаз с оголенного женского тела на картине.
Между Глебом и доктором повисла напряжённая умственная тишина. Каждый из них резко перестал думать. Тишина настолько тяжёлая и наэлектризованная, аж птицы умолкли за окном. Казалось, самое меньшее, что может щас произойти, это взрыв атомной подводной лодки в океане, провоцирующий гигантские цунами смывающие Берег Слоновой Кости в сторону Буркина Фасо. И произошло!
Глеб резко встал и с отрешенным выражением лица заломил доктору правую руку за спину, бросив лицом на письменный стол, зашипел словно змея:
- Я Глеб Курочкин, брат Сары.
- Какой ещё Сары, никакой Сары я не знаю, вы с ума сошли, отпустите мою руку, мне больно! Глеб ещё сильнее заломил руку доктору.
Всё, что он держал в себе, все эти годы, теперь яростно выплёскивалось из него наружу. Причиняя физическую боль Синичкину, он освобождал себя от невыносимого бремени душевных пыток которые испытывал после потери Сары. С каждым стоном исходившим от доктора, он чувствовал необыкновенное освобождение и пустоту в груди. Свободной рукой он взял перочинный нож со стола, готовый в любую минуту воткнуть его в ухо по рукоятку умолкшего доктора.
В доме у Курочкиных было приподнятое настроение. Отмечали проводы Глеба в армию. За круглым столом, ломившимся от праздничной еды и бутылок водки, сидели родители, родственники с Ташкента привезшие с собой курагу, виноград, гранаты, рядом одноклассники, друзья. Все кроме Глеба, он стоит в комнате у Сары держа её за руку и мысленно прощался с ней. В тот день она плакала, впервые за столько лет, он увидел её слёзы быстро скатывающихся по впалым щекам на одежду.
- Я вернусь Сара, обязательно вернусь, сестрёнка.
Афганистан. Ухабистая проселочная дорога между кишлаками, серпантином уходила в горы. В кузове трясущегося грузовика, сидела группа молчаливых и осовевших от недосыпа и усталости солдат. Старенький ЗИЛ подскакивал на каждой неровности, ямке, разбитого селевыми потоками пути, пригодного разве, что для местных осликов, провинции Парван. Мелкий песок с пылью, был повсюду: он лез за пазуху, в рот, глаза, в уши, скрипел под зубами - начало второго года Афганской весны, куда Глеб попал после учебки, до дембеля ещё далеко. Все утомлены долгим переездом мечтают только об одном, поскорее бы доехать до казармы, отдохнуть. Наконец долгожданный привал. После очередного сухого пайка тянет спать, чувствуется усталость, разбитость от тряски на дальней дороге. Отдых оказался не долгим, дальше пришлось ехать на броне и сново трястись. Афганские горы, без клочка растительности, скалы, ущелья, обрывы, пещеры. Небольшой отряд с офицерами во главе шёл по горному ущелью, вдоль высохшего русла реки, стояла задача, очистить местность от недобитых отрядов противника. После бесцельных двухчасовых плутаний по камням и козьим тропкам, была дана команда занять высоту, чтобы обеспечить безопасность идущей позади отряда колонны. Карабкаться по скалам в верх, занятие не простое, не безопасное, можно сорваться и полететь вниз увлекая за собой ещё и товарищей.
- Эх, какого хрена мы туда прём, там же нет никого, ежу понятно - посетовал Владу ефрейтор, показывая большой палец с жёлтым ногтём из порванного о камень сапог.
- Ты лучше под ноги себе смотри, философ.
- Под ноги или вверх.
- Да, пошёл ты
Неожиданно раздались хлопки, послышался знакомый свист пуль где то наверху, на скале, что-то плюхнулось прямо под ноги им оказался камень который сорвался вниз, больно обожгло щеку осколком базальта. Отряд к бою - орал старлей, но его никто не слышал, началась перестрелка. Контратака была короткой, чувствовался навык бойцов, это были обстрелянные ребята они не пригибались к земле, всегда шли вперёд, напролом к цели. Высота взята, духи как привидения поисчезали в пещерах, оставив после себя раненого и немного оружия. Это не первый бой Глеба, он уже не раз выносил на себе и раненных и убитых, начинал привыкать к обезображенным от ран людским телам. Но на этот раз проходя около очередного вражеского тела он остановился и посмотрел. На земле лежал в афганской одежде молодой парень с рыжей бородкой, спокойным бледным лицом, он смотрел чистыми голубыми глазами в небо и умирал, на одежде расплывчатые красные пятна, следы от многочисленных осколков, он медленно угасал, губы шептали последние молитвы. Глеб заметил, как на его лице появилась серая тень, парень неестественно вздрогнул и замер с косой гримасой боли на лице.
Вокзальные часы это не просто четкий механизм созданный креативной рукой человека и показывающий время, они намного больше, чем банально тикающие зубчатые колесики с пусковым механизмом и циферблат со стрелками. Это встречи и расставания, слезы и радость, для кого-то отчёт нового времени, чья то жизнь связанная с приездом или переездом, а для кого-то начало печального конца, на скупо отпущенного нам времени, а может и чья-то судьба. Те люди у которых на руках есть часы, все равно смотрят на вокзальные, сверяют, сомневаются, подсчитывают, нервничают, злятся так словно они причина опозданий, встреч, прощаний. Поломайте стрелки, отключите их от сети, разбейте часы вдребезги : Вы не остановите время, их размерянный ритм будет пульсировать кровью в ваших венах, отдавая сердечным ритмом в висках, обязывая жить вплоть до полной остановки двигателя аортного биения, это также конечно относится и современным, электронным часам. В их трогательно милом тик-так есть, что-то зловещее, роковое, когда начинаешь осознавать, что это твоя безвозвратно уходящая жизнь, сыпется мелким песочком в колбе, необратимого времени. Это устройство работает не обращая внимания ни на что, и ни на кого, их равнодушный механизм бездушно ведёт отчёт, стрелки равномерно ползут навстречу новым временам, испытаниями, переменам и нет такой силы в мире которая могла бы остановить это заклятое время которое ведёт нас к неминуемому концу, гибели, кого быстро, кого медленно, не бывает опозданий. Даже если мы существуем в разных жизненных ритмах, живущих своей отдельной жизнью в пространстве мы все подвластны времени.
На перроне железнодорожного вокзала одиноко стоит демобилизованный солдат, постоянно поглядывая на командирские наградные часы на руке. Наконец в хаотично снующей толпе появились знакомые очертания родителей. Отец сутулиться похрамывает на одну ногу, мать с оренбургским платком на плечах. Как они изменились за эти два года. Увидев сына они учащёнными шагами направились ему на встречу. После объятий, поцелуев, материнских слёз, Глеб загрёб обоих в свои руки:
- Как там Сара, поехали поскорее домой? - Тела родителей, как-то обмякли, даже новое пальто на матери криво обвисло, на лице нервная судорога.
- Сары нет дома сынок - смотря куда-то вбок, не своим голосом сказал отец
- А где она отец?
- Она ушла от нас в мир иной, ей щас там хорошо сынок - крестясь, сквозь слёзы зашептала мать
- Как же так, отец ?
- Я же говорил, надо было ему сказать, а ты он в армии, он в армии, ему там щас тяжело ….
Сны бывают разные. Редко весёлые или смешные. Существуют даже осознанные сны, когда человек чувствует, что спит и в тоже время видит сон.
Продукт переживаний человека, сон это маленькая нирвана куда мы погружаемся на короткое время спасаясь от окружающей нас враждебно настроенной действительности, короткая смерть: Мы не видим, не слышим, не осязаем, не обоняем, то есть теряем физическую связь с живым, бодрствующим миром. А как приятно спать, фантазия душевного покоя, порой аж не хочется пробуждаться, а проснувшись хочется поскорее снова заснуть, погрузиться в сладкие миражи сновидений, при условии конечно, что это не кошмар, оговоримся сразу. Разум бодрствует, хотя душа на время в руках всевышнего, он разгружается выдавая ценную информацию, ту что обычно нас мучает. Надо лишь только правильно её истолковывать. Таким образом во время сна мозг неуправляем, он выдаёт нам странные сообщениями на грани сюрреализма, в которых сокрыт глубокий смысл.
Глеб крутился в кровати, как заводной. Переворачивал подушку, это его временно успокаивало, потом она нагревалась и он снова её переворачивал и так два часа пока не заснул тяжело дыша. Ему снился Афган, полнолуние в горах, скалы, дороги, отстрелянные гильзы под ногами и посреди всего этого кошмара чей-то нежный детский голос его звал. Слова становились всё отчётливее и отчётливее. Это был голос Сары, тот самый детский голос который он слышал последний раз, прежде чем она умолкла.
- Глеб, Глебушка прости меня, прости - голос то удалялся то приближался.
День, как назло выдался пасмурный. С утра лило как из ведра, потом заморосило водяной пылью. Дни ползли как черепаха по песку. Глеб пошёл на кухню, открыл полупустой холодильник, пошарил рукой, чтобы убедиться в отсутствии водки. Холодильник был пуст и недовольно заурчал, намекая на открытую дверь. Ругнувшись, покачиваясь он вернулся в спальню, натянул штаны, надел рубашку, взял сумку, чтобы сгонять за выпивкой. Выходя из дому, Глеб в подъезде случайно столкнулся с бабой Зосей
- Извини бабулька - улыбнулся он
- Да Бог с тобой сынок, переживём? Ты мне лучше скажи как поживаешь? Грустишь наверное по Сарочке, бедное дитя. Глеб хотел обойти бабку, но не смог, она взяла его за руку.
- Нельзя было её в дурку отправлять, нельзя - зашептала старушка, заглядывая ему в глаза.
- Какой дурдом, баба Зося, вы о чём?
- Господь с тобой - запричитала старушка - а ты разве не знал? После психушки она на себя руки то и наложила, бедняжка.
Глеб продолжал удерживать доктора на столе заломив ему руку.
- Как же ты гадёныш так быстро забыл мою сестру Сару, что ты с ней сделал признавайся - ладонью левой руки прижимая голову доктора к столу.
Китайская ваза на стеллаже неожиданно начала раскачиваться словно безумный маятник. Покачавшись ещё пару секунд она подпрыгнула вверх и полетела в направлении головы Курочкина, совершив мёртвую петлю в воздухе с грохотом ударила Глеба по голове рассыпаясь осколками по полу. Курочкин обмяк, сел на пол с окровавленной макушкой и лёг на пол потеряв сознание.
Когда он очнулся, понял, что лежит на диване, со связанными руками и ногами. Доктор подошёл к нему, поправил повязку на голове, посадил на диван, ещё раз осмотрел с ног до головы и продолжил подметать пол, сгребая осколки от вазы в угол.
