- Хорошо, ты только скажи, что надо будет взять с собой?
- Ничего не надо, всё есть, только, видишь какое тут дело, ну ты вообщем понял.
- Ничего я не понял, ты не темни, говори сразу
- Главное ты согласился, ну а там сам всё увидишь
Рыбалка оказалась довольно таки странной, если то, чем мы занимались можно было бы ею назвать. После часа неистовой борьбы с брезентом палатки под проливным дождём, которая никак не хотела устанавливается, наконец нам удалось её укротить, после того когда виртуозно ругающемуся губернатору удалось вбить первый колышек в землю. Утро выдалось бесподобное, словно после каприза юной девушки, по щекам которой градом катились слёзы, её лицо невинной кокетки вдруг ни с того ни сего, озарила лучезарная улыбка радости, при виде подарка.
С самого утра, мы уселись пить водку на маленьких раскладных стульчиках запивая её пивом. На мою просьбу, закинуть ради приличия пару удочек, в озеро, Серёга многозначно махнул рукой в сторону города. Так как слова, после каждой выпитой рюмки, начинали выходить из него с большим трудом, я расценил этот жест, как, - ну его в болото, если вдуматься, да, город очень напоминает болото, с серыми буднями и рутиной повседневной жизни. Губернатор же, в отличии от Серёги становился более словоохотливее от количества выпитого алкоголя и называл это мероприятие культурным отдыхом на лоне природы. Потом он стал нам рассказывать разные истории из своей нелёгкой жизни до губернаторства и от услышанного мы проникались необыкновенным уважением к его личности. Обычно люди такого склада характера как губернатор Нелычкин, любят рассказывать байки услышанные тут и там на стороне, приписывая случившееся себе. Говорил он медленно и доходчиво, иногда останавливался на самом интересном месте и ждал когда мы его спросим:
- А дальше то, что было Егор Степаныч? На, что он нас окидывал мутным взглядом статуи античного мыслителя из мрамора и продолжал:
- И послал меня губернатор за жрицей любви в ближайший бордель, нет вру, короче мы вместе пошли, было это в начале двухтысячных. Числился тогда я у него, мальчиком на побегушках. Здесь почтенный губернатор умолк, толи от количества выпитой водки, толи от воспоминаний, и начал с серьёзным видом поклёвывать носом. Серёга встрепенулся и спрашивает его
- А дальше то, что было Егор Степаныч?
- Дальше, а о чём я рассказывал?
- О борделе Егор Степаныч - подмигивая мне, напомнил Серёга с деланной наивностью, старого кота который с небрежностью смотрит на колбасу, но готовый в любую минуту стянуть её со стола, как только ты отвернёшься.
- А бордель был потом, сначала мы были в магазине фотоаппаратов, прямо в центре Парижа. Пропал фотоаппарат из чемодана, причём замок не был взломан, как они умудрились его вытащить оттуда, мы так и не поняли. Наняли переводчика, в аэропорту, за сто евро в час, звали его Валантан.
Повёл он нас в магазин который назывался Дахти, посмотрел Салтыкин, губернатор наш, на фотоаппараты и говорит, переводчику:
- А ну-ка позови мне продавца сюда - которого как назло не оказалось рядом.- пусть поможет нам с выбором. Спрашиваю я у Салтыкина:
- Что покупать будете Глеб Семёныч?
- Хороший вопрос, ты Егорка в фотоаппаратах разбираешься
- Да нет, не приходилось, да и вообще я не фотогеничен
- А вот это ты зря, я тоже не разбираюсь, что делать будем? Люди подумают, что дикари какие то.
- Да ладно Вам Глеб Семёныч. Вскоре к нам подошёл наш гид с пожилым продавцом, у которого было недоверчиво-склочное выражением лица, очевидно ему оставалось каких то пару лет до пенсии.
- Чем могу быть Вам полезен - перевёл нам гид.
- Неси самый дорогой фотоаппарат какой есть в магазине, я его покупаю. - с гордостью выпалил Салтыкин. Переводчик пару секунд, с грустью посмотрел на нас, вздохнул, но перевел. У продавца в изумлении брови медленно поползли на верхнюю часть лба, отчего она ещё сильнее сморщился.
- Мы такое не продаём - отрезал продавец, с постным выражением лица
- Как не продаёт, ты куда нас привёл, сучий потрох, - напирая на гида - это магазин, или что это? Валантан пожал плечами и стал, что то быстро объяснять, продавцу будущему пенсионеру. Но тот не сдавался. После противоречивого общения с гидом продавец-пенсионер с надменными видом посмотрел на нас и спросил
- Скажите мне, для каких целей вы собираетесь использовать фотоаппарат?
- В смысле - отпарировал Салтыкин
- Вы собираетесь, фотографировать природу, городской пейзаж, вашу семью или может Вас интересуют фотоаппараты с мгновенной печатью, компактные камеры, зеркальные, беззеркальные аппараты.
- Переведи ему, что меня интересует фотоаппарат который фотографирует и фоткать буду я себя любимого, поэтому он должен быть дорогой и последняя модель. После продолжительного диалога между продавцом и переводчиком, который длился добрых пять минут и больше напоминал уговоры, чем перевод. Будущий пенсионер окинул нас всех недоуменным взглядом, сокрушительно покачал головой и стал выписывать фактуру на товар, чтобы заплатить на кассе. Под конец этой нехитрой процедуры, он не отрывая глаз от компьютера спросил:
- Как будете расплачиваться, в кредит или оплатите всю сумму?
- Всю сумму и налом, - выпалил Салтыкин, слащаво улыбаясь и попросил перевести - а скидка и презентик будут за покупку?
- Пятнадцать тысяч евро и вы не на базаре Сук в Марокко - на этот раз злобно окинув всех нас тяжёлым взглядом поверх очков.
В кассе была очередь в три человека, я протянул квитанцию молодой девушке с длинными ресницами, а Салтыкин стал выгружать из портфеля пятнадцать тысяч евро крупными купюрами под изумлённые взгляды остальных покупателей, которые вертели в руках кредитные карточки от нечего делать. Мне даже показалось, что кто то испуганно вскрикнул в толпе. Кассирша улыбаясь смотрела на нас и молчала. После того как перед кассой оказались три стопки, по пять тысяч каждая. Девушка взяла телефон и стала кому то звонить
- Егорка куда она звонит, не в налоговую часом?
- Глеб Семёныч, мы во Франции, какая тут может быть налоговая
- Какая, какая. - передразнил Салтыков, - а вот такая свяжутся с нашей и спросят про меня, щас везде компьютеры стоят, раз плюнуть.
- Делать им нечего, такого клиента как Вы у них в год два раза и обчёлся.
Через пару минут появился бодрый тип в чёрном костюме, после того как он представился начальником охраны магазина, закрыл ленточкой проход к нам, одновременно попросив тех кто стоял в очереди перейти на соседние кассы. После этого он снял из кармана маленький приборчик и стал проверять каждую купюру по одной. Салтыков смотрел на всю эту процедуру, ни живой ни мёртвый. Честно говоря я тоже перепугался, если хоть одна купюра оказалась бы фальшивой, нас ждал полицейский участок, где в лучшем случае нас нас отправили самолётом домой, а в худшем, тюрьма, со всеми вытекающими обстоятельствами.
После покупки фотоаппарата, который потрепал нам немало нервов, мы попросили нашего гида отвести нас в хороший ресторан. На циферблате аптеки, через улицу показывало три часа дня и чувствовалось сосание под ложечкой. Вези нас в ресторан, и не в какой попало, а в один из самых дорогих, например Максим, о котором мы так много слышали в юности - требовал Салтыкин, с небольшой коробкой от фотоаппарата под мышкой, немного повеселевший, после того как мы вышли из магазина. Но гид, со странным именем Валантан, стал нам объяснять, что в Максим ходят одни пижоны, а вот в Тур Аржан, там такая кухня, что были случаи, когда однажды там пообедав, люди теряли вкус к любой другой еде и не могли потом ничего кушать, превращаясь в анорексик. Что такое анорексик, мы с Салтыкиным тогда так и не поняли, но оба подумали на изжогу, поэтому покушать в таком знаменитом ресторане нам почему то очень захотелось.
- Это у избалованных французов изжога, а наш брат и не такую баланду жевал - успокаивал меня Салтыкин.
Зал в ресторане напоминал скорее музей, чем место куда приходят покушать люди.
- Какую из этих картин, картин написал Пикасос - с видом ценителя искусства, спросил Салтыкин у гида, но тот презрительно надул губы и не ответил. Вскоре официант, принёс нам меню и мы стали с интересом его рассматривать.
- А на русском у вас есть меню - поинтересовался Салтыкин
- Есть на английском и немецком - любезно склонив голову улыбнулся официант.
- Та ладно, я немецкий не лучше французского знаю, а вот меню на русском надо иметь дядя Федя - переводи
- А кто такой дядя Федя - недоуменно спросил Валантан
- Ладно переводи без Феди, переводчик хренов. После ухода официанта Салтыкин углубился в чтение меню и минуты три не поднимал глаза, а потом как стал ржать на весь зал:
- Смотри Егорка у них турбо подают в ресторане, наверное под машинным маслом, теперь понятно от чего у них изжога!
- Где турбо, Глеб Семёныч?
- Да вот внизу читай тут - Turbot poele beurre safrane
- Так это турбот какой то, а не турбо
- Деревня, последние буквы во французском языке не читаются, это самый настоящий турбо
- Это не турбо, а тюрбо, рыба такая - с нескрываемым удивлением сказал Валантан, с интересом наблюдающий за нами обоими
- Да ладно тебе, я пошутил, знаешь как у нас говорят: шутка должна быть неожиданной, как жёлтый осёл притаившийся в кувшинках.
- Пардон, я Вас не очень понял
- Короче, проехали.
В это время подошёл официант и полюбопытствовал: (всё ли у нас идёт хорошо, как мы бы желали) - быстро перевёл Валантан и не дожидаясь ответа поинтересовался о нашем выборе в меню. Я заказал стейк, Валантан фазана в коньяке, ну а Салтыкин тюрбо в шафране. Пока ждали блюд, губернатор вдруг вспомнил, про фотоаппарат:
- Егор давай сфоткай меня с Валюхой, на память, чего сидишь то
- С удовольствием, только он у Вас
- Как у меня? Я же тебе его отдал нести
- Правильно Глеб Семёныч, так Вы в такси его у меня взяли, посмотреть коробку и ещё спросили меня и Валантана:
- А там, точно фотоаппарат, а то чёто Лейка ( Leica) написано, этих леек у меня на даче пруд пруди.
- Что! Вскричал Салтыкин, привставая с места, опять без фотоаппарата остались! - С той быстротой, как наш губернатор мог от спокойного состояния перейти к необузданному негодованию, я ещё не у кого не замечал. Валантан, успевший уже порядком привыкнуть к нам, со спокойствием питона, флегматично наблюдал.- Какой же ты осёл Егорка, - орал Салтыкин - два часа я в кассе за ним стоял, чтобы ты его посеял в такси, нет вы только на этого фраера посмотрите, я его кормлю, пою, одеваю, а он фотоаппарат до ресторана донести не способен.
- Так он у Вас в руках был последний раз Егор Степаныч.
- Молчать!
- Егор Степанич, почему вы всё время на всех кричите - неожиданно вмешался Валантан, удивив нас обоих
- И ты заткнись Валюха, не до тебя сейчас.
Неизвестно чем бы кончилось это противостояние, если бы официант не принёс блюда на позолоченной тележке. Увидев еду Салтыкин немного успокоился, поудобнее уселся за стол, и с любопытством рассматривал содержимое каждой тарелки, в независимости от того предназначалось она ему или соседу. Официант распечатал бутылку с белым вином, дал попробовать Салтыкину, тот поморщился но промолчал, а с золотистым содержанием Валантану, который после лёгкого глотка счастливо заулыбался, и закивал головой в знак согласия.
- Так это же камбала - воскликнул Салтыкин, а вы турбо, турбо.
- Да это рыба называется Тюрбо - не унимался Валантан
- Сам ты тюрба, говорят же тебе русским языком камбала, значит камбала - начинающий снова выходить из себя губернатор, не забывая при этом уплетать рыбу за обе щёки.
К Валантану подошёл кто то из обслуживающего персонала, и стал что то оживлённо ему рассказывать, после чего переводчик встал, извинился и ушёл в глубину зала. Через десять минут он возвратился с коробкой в руках на которой крупными буквами было написано Leica
- Так это же мой фотоаппарат! - вскрикнул Салтыкин
- Вы забыли его в машине, таксист возвратился и передал ресторану. Губернатор печально вздохнул и выпалил
- Ну вот, всё сожрали и даже не сфотографировали, ну совсем как нелюди, мать вашу. Официант отошёл на пару шагов назад от стола и щелкая пальцами, чтобы привлечь внимание стал фотографировать нас с разных сторон.
- А ну-ка Валюха позови мне шеф повара, пусть принесёт лучшее вино, что у них там есть в подвальчике, надо отметить это дело
- C’est pas vrai,- со вздохом - не Валуха, а Валантан, какое вино вы любите?
- Не ну, ты мне тут не начинай, мозги парить своим вином, пусть несёт самое дорогое какое у них есть
- Опять дорогое? - с отчаянием заголосил переводчик
- Да дорогое, а не тот компот, что мы пили за обедом
- Вы называете компотом, vendanges tardives d’Alsace ? Ну знаете, это уже чересчур! Я конечно пойду за вином, но потом …… - Махнув рукой, так и не договорив, Валантан с торжественным видом напыщенного индюка двинулся в сторону кухни. Через десять минут он возвратился рядом с шеф поваром, который на подносе с гордостью нёс бутылку Chateau Petrus 69г.
В зале наступила тревожная тишина. Все с нескрываемым восторгом смотрели как огромная бутылка с красно-черной этикеткой уверено приближалась к одному из столов. В зале, кто то извинившись громко чихнул, все с укоризной посмотрели на него, словно он мог помешать священному ритуалу открытия бутылки.
Бутылку вина поставили на поднос, повар взял раскалённые до красна щипцы и сжал горлышко, чуть ниже где кончалась пробка, рядом стоящий сомелье одновременно кисточкой водил по горлышку. Горлышко откололось от бутылки и грохнулось вниз на поднос, под аплодисменты окружающих. Повар, с озорством подмигнул губернатору, который с удручённым видом сидел за столом и показал горлышко бутылки, на что тот недоуменно пожал плечами и вынуждено улыбнулся. Сомелье ловко налил в бокал вина и пригласил попробовать. Салтыкин, прищурив левый глаз, посмотрел на свет люстры вино, залпом опустошил пол бокала, крякнул и вопросительно уставился на недоумевающих работников кухни.
Вино- это напиток мудрецов, данный нам Богом свыше, недаром его так ценили древние греки, римляне. «In vino veritas» утверждал Плиний Старший, истина в вине, которое развязывает язык даже у самых молчаливых, подымает настроение у угрюмых, помогает хоть на время оторваться человеку от реальности. Учёные медики Джалинус, Сукрат и Букрат, Абу Али ибн Сина, Мухаммад ибн Закарийа, Бахтишу и Сабит ибн Кура говорили, что для организма людей нет ничего более полезного, чем вино, в особенности виноградное вино, горькое и профильтрованное. Оно уносит горе, веселит сердце, полнит, способствует перевариванию густой пищи, румянит щёки, освежает и белит кожу, обостряет память, скупого делает щедрым, трусливого делает храбрым и уменьшает болезни - напоминал нам Омар Хаям в своём знаменитом трактате Науруз-наме. А нам самое время сделать вывод, что вино это напиток Богов, данный нам как великое милосердие, для избранных, для философов и мудрецов, но к сожалению его пьют и дураки.
- Скажи повару пусть сядет с нами за стол. После перевода, повар послушно сел напротив Салтыкиным. Разлей-ка винца Валюха, щас все его попробуете. Шеф повар осторожно пригубил из бокала, закатил глаза кверху, затем их закрыл, чтобы не отвлекаться и стал гонять вино во рту, после приоткрыл слегка губы втягивая воздух через вино на языке и только после этого проглотил содержимое.
- Ничего не надо, всё есть, только, видишь какое тут дело, ну ты вообщем понял.
- Ничего я не понял, ты не темни, говори сразу
- Главное ты согласился, ну а там сам всё увидишь
Рыбалка оказалась довольно таки странной, если то, чем мы занимались можно было бы ею назвать. После часа неистовой борьбы с брезентом палатки под проливным дождём, которая никак не хотела устанавливается, наконец нам удалось её укротить, после того когда виртуозно ругающемуся губернатору удалось вбить первый колышек в землю. Утро выдалось бесподобное, словно после каприза юной девушки, по щекам которой градом катились слёзы, её лицо невинной кокетки вдруг ни с того ни сего, озарила лучезарная улыбка радости, при виде подарка.
С самого утра, мы уселись пить водку на маленьких раскладных стульчиках запивая её пивом. На мою просьбу, закинуть ради приличия пару удочек, в озеро, Серёга многозначно махнул рукой в сторону города. Так как слова, после каждой выпитой рюмки, начинали выходить из него с большим трудом, я расценил этот жест, как, - ну его в болото, если вдуматься, да, город очень напоминает болото, с серыми буднями и рутиной повседневной жизни. Губернатор же, в отличии от Серёги становился более словоохотливее от количества выпитого алкоголя и называл это мероприятие культурным отдыхом на лоне природы. Потом он стал нам рассказывать разные истории из своей нелёгкой жизни до губернаторства и от услышанного мы проникались необыкновенным уважением к его личности. Обычно люди такого склада характера как губернатор Нелычкин, любят рассказывать байки услышанные тут и там на стороне, приписывая случившееся себе. Говорил он медленно и доходчиво, иногда останавливался на самом интересном месте и ждал когда мы его спросим:
- А дальше то, что было Егор Степаныч? На, что он нас окидывал мутным взглядом статуи античного мыслителя из мрамора и продолжал:
- И послал меня губернатор за жрицей любви в ближайший бордель, нет вру, короче мы вместе пошли, было это в начале двухтысячных. Числился тогда я у него, мальчиком на побегушках. Здесь почтенный губернатор умолк, толи от количества выпитой водки, толи от воспоминаний, и начал с серьёзным видом поклёвывать носом. Серёга встрепенулся и спрашивает его
- А дальше то, что было Егор Степаныч?
- Дальше, а о чём я рассказывал?
- О борделе Егор Степаныч - подмигивая мне, напомнил Серёга с деланной наивностью, старого кота который с небрежностью смотрит на колбасу, но готовый в любую минуту стянуть её со стола, как только ты отвернёшься.
- А бордель был потом, сначала мы были в магазине фотоаппаратов, прямо в центре Парижа. Пропал фотоаппарат из чемодана, причём замок не был взломан, как они умудрились его вытащить оттуда, мы так и не поняли. Наняли переводчика, в аэропорту, за сто евро в час, звали его Валантан.
Повёл он нас в магазин который назывался Дахти, посмотрел Салтыкин, губернатор наш, на фотоаппараты и говорит, переводчику:
- А ну-ка позови мне продавца сюда - которого как назло не оказалось рядом.- пусть поможет нам с выбором. Спрашиваю я у Салтыкина:
- Что покупать будете Глеб Семёныч?
- Хороший вопрос, ты Егорка в фотоаппаратах разбираешься
- Да нет, не приходилось, да и вообще я не фотогеничен
- А вот это ты зря, я тоже не разбираюсь, что делать будем? Люди подумают, что дикари какие то.
- Да ладно Вам Глеб Семёныч. Вскоре к нам подошёл наш гид с пожилым продавцом, у которого было недоверчиво-склочное выражением лица, очевидно ему оставалось каких то пару лет до пенсии.
- Чем могу быть Вам полезен - перевёл нам гид.
- Неси самый дорогой фотоаппарат какой есть в магазине, я его покупаю. - с гордостью выпалил Салтыкин. Переводчик пару секунд, с грустью посмотрел на нас, вздохнул, но перевел. У продавца в изумлении брови медленно поползли на верхнюю часть лба, отчего она ещё сильнее сморщился.
- Мы такое не продаём - отрезал продавец, с постным выражением лица
- Как не продаёт, ты куда нас привёл, сучий потрох, - напирая на гида - это магазин, или что это? Валантан пожал плечами и стал, что то быстро объяснять, продавцу будущему пенсионеру. Но тот не сдавался. После противоречивого общения с гидом продавец-пенсионер с надменными видом посмотрел на нас и спросил
- Скажите мне, для каких целей вы собираетесь использовать фотоаппарат?
- В смысле - отпарировал Салтыкин
- Вы собираетесь, фотографировать природу, городской пейзаж, вашу семью или может Вас интересуют фотоаппараты с мгновенной печатью, компактные камеры, зеркальные, беззеркальные аппараты.
- Переведи ему, что меня интересует фотоаппарат который фотографирует и фоткать буду я себя любимого, поэтому он должен быть дорогой и последняя модель. После продолжительного диалога между продавцом и переводчиком, который длился добрых пять минут и больше напоминал уговоры, чем перевод. Будущий пенсионер окинул нас всех недоуменным взглядом, сокрушительно покачал головой и стал выписывать фактуру на товар, чтобы заплатить на кассе. Под конец этой нехитрой процедуры, он не отрывая глаз от компьютера спросил:
- Как будете расплачиваться, в кредит или оплатите всю сумму?
- Всю сумму и налом, - выпалил Салтыкин, слащаво улыбаясь и попросил перевести - а скидка и презентик будут за покупку?
- Пятнадцать тысяч евро и вы не на базаре Сук в Марокко - на этот раз злобно окинув всех нас тяжёлым взглядом поверх очков.
В кассе была очередь в три человека, я протянул квитанцию молодой девушке с длинными ресницами, а Салтыкин стал выгружать из портфеля пятнадцать тысяч евро крупными купюрами под изумлённые взгляды остальных покупателей, которые вертели в руках кредитные карточки от нечего делать. Мне даже показалось, что кто то испуганно вскрикнул в толпе. Кассирша улыбаясь смотрела на нас и молчала. После того как перед кассой оказались три стопки, по пять тысяч каждая. Девушка взяла телефон и стала кому то звонить
- Егорка куда она звонит, не в налоговую часом?
- Глеб Семёныч, мы во Франции, какая тут может быть налоговая
- Какая, какая. - передразнил Салтыков, - а вот такая свяжутся с нашей и спросят про меня, щас везде компьютеры стоят, раз плюнуть.
- Делать им нечего, такого клиента как Вы у них в год два раза и обчёлся.
Через пару минут появился бодрый тип в чёрном костюме, после того как он представился начальником охраны магазина, закрыл ленточкой проход к нам, одновременно попросив тех кто стоял в очереди перейти на соседние кассы. После этого он снял из кармана маленький приборчик и стал проверять каждую купюру по одной. Салтыков смотрел на всю эту процедуру, ни живой ни мёртвый. Честно говоря я тоже перепугался, если хоть одна купюра оказалась бы фальшивой, нас ждал полицейский участок, где в лучшем случае нас нас отправили самолётом домой, а в худшем, тюрьма, со всеми вытекающими обстоятельствами.
После покупки фотоаппарата, который потрепал нам немало нервов, мы попросили нашего гида отвести нас в хороший ресторан. На циферблате аптеки, через улицу показывало три часа дня и чувствовалось сосание под ложечкой. Вези нас в ресторан, и не в какой попало, а в один из самых дорогих, например Максим, о котором мы так много слышали в юности - требовал Салтыкин, с небольшой коробкой от фотоаппарата под мышкой, немного повеселевший, после того как мы вышли из магазина. Но гид, со странным именем Валантан, стал нам объяснять, что в Максим ходят одни пижоны, а вот в Тур Аржан, там такая кухня, что были случаи, когда однажды там пообедав, люди теряли вкус к любой другой еде и не могли потом ничего кушать, превращаясь в анорексик. Что такое анорексик, мы с Салтыкиным тогда так и не поняли, но оба подумали на изжогу, поэтому покушать в таком знаменитом ресторане нам почему то очень захотелось.
- Это у избалованных французов изжога, а наш брат и не такую баланду жевал - успокаивал меня Салтыкин.
Зал в ресторане напоминал скорее музей, чем место куда приходят покушать люди.
- Какую из этих картин, картин написал Пикасос - с видом ценителя искусства, спросил Салтыкин у гида, но тот презрительно надул губы и не ответил. Вскоре официант, принёс нам меню и мы стали с интересом его рассматривать.
- А на русском у вас есть меню - поинтересовался Салтыкин
- Есть на английском и немецком - любезно склонив голову улыбнулся официант.
- Та ладно, я немецкий не лучше французского знаю, а вот меню на русском надо иметь дядя Федя - переводи
- А кто такой дядя Федя - недоуменно спросил Валантан
- Ладно переводи без Феди, переводчик хренов. После ухода официанта Салтыкин углубился в чтение меню и минуты три не поднимал глаза, а потом как стал ржать на весь зал:
- Смотри Егорка у них турбо подают в ресторане, наверное под машинным маслом, теперь понятно от чего у них изжога!
- Где турбо, Глеб Семёныч?
- Да вот внизу читай тут - Turbot poele beurre safrane
- Так это турбот какой то, а не турбо
- Деревня, последние буквы во французском языке не читаются, это самый настоящий турбо
- Это не турбо, а тюрбо, рыба такая - с нескрываемым удивлением сказал Валантан, с интересом наблюдающий за нами обоими
- Да ладно тебе, я пошутил, знаешь как у нас говорят: шутка должна быть неожиданной, как жёлтый осёл притаившийся в кувшинках.
- Пардон, я Вас не очень понял
- Короче, проехали.
В это время подошёл официант и полюбопытствовал: (всё ли у нас идёт хорошо, как мы бы желали) - быстро перевёл Валантан и не дожидаясь ответа поинтересовался о нашем выборе в меню. Я заказал стейк, Валантан фазана в коньяке, ну а Салтыкин тюрбо в шафране. Пока ждали блюд, губернатор вдруг вспомнил, про фотоаппарат:
- Егор давай сфоткай меня с Валюхой, на память, чего сидишь то
- С удовольствием, только он у Вас
- Как у меня? Я же тебе его отдал нести
- Правильно Глеб Семёныч, так Вы в такси его у меня взяли, посмотреть коробку и ещё спросили меня и Валантана:
- А там, точно фотоаппарат, а то чёто Лейка ( Leica) написано, этих леек у меня на даче пруд пруди.
- Что! Вскричал Салтыкин, привставая с места, опять без фотоаппарата остались! - С той быстротой, как наш губернатор мог от спокойного состояния перейти к необузданному негодованию, я ещё не у кого не замечал. Валантан, успевший уже порядком привыкнуть к нам, со спокойствием питона, флегматично наблюдал.- Какой же ты осёл Егорка, - орал Салтыкин - два часа я в кассе за ним стоял, чтобы ты его посеял в такси, нет вы только на этого фраера посмотрите, я его кормлю, пою, одеваю, а он фотоаппарат до ресторана донести не способен.
- Так он у Вас в руках был последний раз Егор Степаныч.
- Молчать!
- Егор Степанич, почему вы всё время на всех кричите - неожиданно вмешался Валантан, удивив нас обоих
- И ты заткнись Валюха, не до тебя сейчас.
Неизвестно чем бы кончилось это противостояние, если бы официант не принёс блюда на позолоченной тележке. Увидев еду Салтыкин немного успокоился, поудобнее уселся за стол, и с любопытством рассматривал содержимое каждой тарелки, в независимости от того предназначалось она ему или соседу. Официант распечатал бутылку с белым вином, дал попробовать Салтыкину, тот поморщился но промолчал, а с золотистым содержанием Валантану, который после лёгкого глотка счастливо заулыбался, и закивал головой в знак согласия.
- Так это же камбала - воскликнул Салтыкин, а вы турбо, турбо.
- Да это рыба называется Тюрбо - не унимался Валантан
- Сам ты тюрба, говорят же тебе русским языком камбала, значит камбала - начинающий снова выходить из себя губернатор, не забывая при этом уплетать рыбу за обе щёки.
К Валантану подошёл кто то из обслуживающего персонала, и стал что то оживлённо ему рассказывать, после чего переводчик встал, извинился и ушёл в глубину зала. Через десять минут он возвратился с коробкой в руках на которой крупными буквами было написано Leica
- Так это же мой фотоаппарат! - вскрикнул Салтыкин
- Вы забыли его в машине, таксист возвратился и передал ресторану. Губернатор печально вздохнул и выпалил
- Ну вот, всё сожрали и даже не сфотографировали, ну совсем как нелюди, мать вашу. Официант отошёл на пару шагов назад от стола и щелкая пальцами, чтобы привлечь внимание стал фотографировать нас с разных сторон.
- А ну-ка Валюха позови мне шеф повара, пусть принесёт лучшее вино, что у них там есть в подвальчике, надо отметить это дело
- C’est pas vrai,- со вздохом - не Валуха, а Валантан, какое вино вы любите?
- Не ну, ты мне тут не начинай, мозги парить своим вином, пусть несёт самое дорогое какое у них есть
- Опять дорогое? - с отчаянием заголосил переводчик
- Да дорогое, а не тот компот, что мы пили за обедом
- Вы называете компотом, vendanges tardives d’Alsace ? Ну знаете, это уже чересчур! Я конечно пойду за вином, но потом …… - Махнув рукой, так и не договорив, Валантан с торжественным видом напыщенного индюка двинулся в сторону кухни. Через десять минут он возвратился рядом с шеф поваром, который на подносе с гордостью нёс бутылку Chateau Petrus 69г.
В зале наступила тревожная тишина. Все с нескрываемым восторгом смотрели как огромная бутылка с красно-черной этикеткой уверено приближалась к одному из столов. В зале, кто то извинившись громко чихнул, все с укоризной посмотрели на него, словно он мог помешать священному ритуалу открытия бутылки.
Бутылку вина поставили на поднос, повар взял раскалённые до красна щипцы и сжал горлышко, чуть ниже где кончалась пробка, рядом стоящий сомелье одновременно кисточкой водил по горлышку. Горлышко откололось от бутылки и грохнулось вниз на поднос, под аплодисменты окружающих. Повар, с озорством подмигнул губернатору, который с удручённым видом сидел за столом и показал горлышко бутылки, на что тот недоуменно пожал плечами и вынуждено улыбнулся. Сомелье ловко налил в бокал вина и пригласил попробовать. Салтыкин, прищурив левый глаз, посмотрел на свет люстры вино, залпом опустошил пол бокала, крякнул и вопросительно уставился на недоумевающих работников кухни.
Вино- это напиток мудрецов, данный нам Богом свыше, недаром его так ценили древние греки, римляне. «In vino veritas» утверждал Плиний Старший, истина в вине, которое развязывает язык даже у самых молчаливых, подымает настроение у угрюмых, помогает хоть на время оторваться человеку от реальности. Учёные медики Джалинус, Сукрат и Букрат, Абу Али ибн Сина, Мухаммад ибн Закарийа, Бахтишу и Сабит ибн Кура говорили, что для организма людей нет ничего более полезного, чем вино, в особенности виноградное вино, горькое и профильтрованное. Оно уносит горе, веселит сердце, полнит, способствует перевариванию густой пищи, румянит щёки, освежает и белит кожу, обостряет память, скупого делает щедрым, трусливого делает храбрым и уменьшает болезни - напоминал нам Омар Хаям в своём знаменитом трактате Науруз-наме. А нам самое время сделать вывод, что вино это напиток Богов, данный нам как великое милосердие, для избранных, для философов и мудрецов, но к сожалению его пьют и дураки.
- Скажи повару пусть сядет с нами за стол. После перевода, повар послушно сел напротив Салтыкиным. Разлей-ка винца Валюха, щас все его попробуете. Шеф повар осторожно пригубил из бокала, закатил глаза кверху, затем их закрыл, чтобы не отвлекаться и стал гонять вино во рту, после приоткрыл слегка губы втягивая воздух через вино на языке и только после этого проглотил содержимое.
