В ВОЗДУХЕ НАД ПОЕЗДОМ ПАРИЛИ МЕДУЗЫ
ПОЕЗД БЫЛ ВСЕГДА
Автор связующей сюжетной линии — Алаис Зар
«Воспоминания о прежней жизни — жизни до поезда — мелькают будто кварки, мгновенно исчезающие в черной дыре самосознания. За них невозможно ухватиться, развернуть и внимательно рассмотреть.
Я что-то забыл. Что-то важное. Значительное. Имя! Я забыл… Или забыла?.. Кто я? Почему я сижу на крыше поезда, бегущего в облаках? Может, надо найти другой подход, взглянуть на прошлое иначе? Так, так, так… Я не помню свое имя, я не помню мужчина я или женщина… И я совершенно не помню, как здесь оказался.
Многие годы я жалел о том, что не могу взять в руки фотоальбом и разглядеть каждое лицо, каждое место, каждую деталь из своего прошлого.
В какой-то момент я убедил себя, что никакого «до» не было. Верил, что поезд был всегда. И я в поезде тоже был всегда, ведь поезд не может существовать без проводника, а проводник без поезда. Мы неразрывно связаны. Я всем своим существом ощущаю холодный металл несущегося во времени и пространстве состава.
Вначале я точно знал, что мое место здесь и нигде более, но после… Платформа за платформой, пассажир за пассажиром, разные города, страны, миры, звездные системы... Я стал терять смысл и уверенность. В голове раз за разом вспыхивали мысли. Кто я? Зачем я живу? Кто меня сделал таким? Почему я одинок?
Раньше я искал знакомств среди пассажиров, слушал их истории, заводил друзей… но они покидали меня. Добирались до нужной станции и возвращались к своей жизни. Я же оставался в одиночестве, полном самопознания и попыток осознать или хотя бы выдумать ответы на вопросы: зачем я живу и как я здесь оказался?»
Поезд сбросил скорость, раздались два коротких гудка. Человек на крыше вагона встрепенулся, пригладил острые лацканы пиджака, слегка потревожив при этом небольшую брошь в виде медузы; провалился сквозь крышу внутрь вагона и начал хлопотать: постельное белье само не выгладится и не сложится, да и собственный внешний вид привести в порядок будет не лишним. Проводник открыл шкафчик с одеждой в личном купе и…
— Ух ты! Шляпка! — обрадовался он, уже предвкушая смену образа, и его губы растянулись в лукавой улыбке.
ПОТЕРЯННЫЙ СОСУД
Алиса Мейн
Хрупкая на вид девушка с густыми каштановыми волосами до пояса, собранными ярко-красной шифоновой лентой в подобие «мальвинки», волокла за собой увесистый чемодан.
За все время пути она уже дважды подвернула ногу и теперь ругала Вселенную за то, что дорога была отвратительная, чемодан — тяжелым и громыхающим на всю округу, а семья возлюбленного выгнала ее из дома.
Слезы бессильной злобы сдавливали девушке горло и застилали глаза, но она не намеревалась задерживаться в этом чертовом городе больше ни на минуту. Даже для того, чтобы раздобыть бумажные салфетки и привести себя в порядок.
Утро выдалось непривычно влажным и прохладным для этой местности, поэтому Энни чувствовала, как через легкое темно-синее платье в мелкий горошек ее пробирает зябкая дрожь. Но девушка мало обращала на нее внимания, видя цель в приближающейся метр за метром железнодорожной станции.
В небольшом городке Плезант-Велли на юго-западе штата Калифорния останавливались лишь проходящие поезда, и Энни молила всех возможных богов, чтобы ей повезло и не пришлось долго ждать ближайшего. Ей не хотелось проводить много времени в одиночестве на вокзале малознакомого города.
Она сомневалась, что Лео примчится за ней, чтобы остановить. Он даже не поинтересовался, куда она отправилась одна с неподъемным чемоданом.
Наконец, поднявшись на перрон и отдышавшись, Энни осмотрелась по сторонам в поисках кассы. Вокруг не было ни души. Что и неудивительно: вряд ли в этом захолустье проживала и сотня человек. И еще меньше была вероятность того, что кому-то из них понадобилось бы в такую рань отправляться куда-то на поезде.
Едва заметный полукруг окошка кассы чернел в противоположной части станции. Вздохнув со стоном, девушка направилась к нему. Расцарапанные и местами помятые после нещадного путешествия от дома Лео до платформы колесики чемодана надсадно поскрипывали по бетону.
Энни подошла к кассе и заглянула в окошко:
— Здравствуйте?
Ответом ей были тишина и дувший в лицо ветерок от сквозняка из приоткрытой с другой стороны кассы двери.
Девушка постучала по облупленному пластиковому подоконнику:
— Есть тут кто живой?
Энни вздрогнула и отскочила от окошка, услышав внезапный громкий всхрап. В темном проеме показалось круглое, похожее на курагу, морщинистое лицо, по которому трудно было определить, мужчина это или женщина.
Кассир сонно поморгал на девушку и вопросительно причмокнул.
— Мне нужен билет на ближайший поезд. — Энни пришла в себя и потянулась к висевшей через плечо небольшой бежевой сумочке за кошельком.
— Когда? — проскрипело лицо в окошке. Даже по голосу Энни не могла понять половую принадлежность собеседника.
— Я же говорю, самый ближайший.
Лицо сморщилось еще больше, если это было вообще возможно, и скрылось из поля зрения.
Девушка растерянно смотрела в пустоту, пока кассир не появился так же внезапно, как и исчез:
— До Гровер Бич. Через семнадцать минут.
Энни задумчиво покусала губы, с трудом представляя, в какой стороне мог находиться этот город. Она выпрямилась, еще раз оглянулась вокруг и, убедившись, что пейзаж из полуразрушенной станции и пустыря ее совсем не привлекает, вновь обратилась к человеку в окошке, уже начавшему снова клевать носом.
— Давайте.
Спустя десять мучительно долгих минут Энни стояла у края перрона, держа в одной руке билет на поезд, а другой придерживая ручку чемодана, и хмуро смотрела вдаль. Сердце отчаянно билось, только непонятно, от чего. От ожидания неизвестности или все еще от злости?
Наконец вдали показалась едва заметная черная точка, и послышался долгожданный призывной гудок. Энни глубоко вдохнула и расправила плечи, понимая, что обратного пути... Нет. Он есть. Но только в конце обратного пути ее никто не ждет. А что ждет впереди?
Энни рано потеряла мать и почти ее не помнила. Отца так и вовсе не знала. Она выросла под опекой двоюродной тетки, которая любила приложиться к выпивке и не очень-то жаловала «племяшку со странностями». Поэтому как только в семнадцать лет Энни поступила в университет, она не преминула переехать в студенческое общежитие, и с тех пор ни разу не то, что не посещала нерадивую родственницу, но даже с ней не созванивалась.
Поэтому из-за родни ей переживать точно не стоило.
Точка неспешно приближалась, постепенно приобретая очертания и превращаясь в так же сонно, как человек с похожим на курагу лицом, двигавшуюся стальную ящерицу.
Девушке почему-то казалось, что кассир ее обманул, и поезд сейчас проедет мимо этой заброшенной богом станции. Но состав, шумно выдохнув и протяжно проскрипев по надкусанным ржавчиной рельсам, все же остановился.
Энни направилась к ближайшему вагону. Дверь выдвинулась вперед и отъехала в сторону. Железные ступеньки приглашающе опустились перед единственным пассажиром.
Девушка озадаченно смотрела в тамбур. Все разы, что она ездила в поездах, двери всегда открывали проводники. Проверяли билеты, показывали места… Сейчас же она одна стояла на пустом перроне, не до конца понимая, может зайти в вагон или нет.
Энни подождала пару минут, после чего подняла ногу и сделала первый нерешительный шаг на ступеньку.
В реальность ее вернул огромный чемодан, который ей предстояло самостоятельно поднять наверх. Громко сопя и несколько раз позволив себе выругаться, она все же справилась со своей ношей и оказалась в тамбуре. Навстречу так никто и не вышел.
Девушка вздрогнула, когда ступеньки позади убрались с платформы, а дверь автоматически задвинулась обратно. Она чуть не упала, когда поезд дернулся и двинулся с места. Посмотрела на свой билет и нахмурилась. На нем был указан номер поезда, время отправления, а также время и место прибытия, ее данные и… все. Она даже не обратила внимания, что на билете не было номера ее места.
Не теряя надежды все же найти хоть одну живую душу, Энни зашла в вагон. Она оказалась в узком коридоре с красной ковровой дорожкой, оформленными под дерево дверями купе слева и окнами с развевающимися от ветра белыми шторками справа.
Постучавшись в дверь ближайшего купе, девушка заглянула внутрь. Там никого не оказалось. Бросив еще один взгляд на пустующий коридор в ожидании, что кто-нибудь все же покажется, Энни зашла внутрь, затащила чемодан и закрыла за собой дверь.
На полу был постелен такой же красный ковер как и в коридоре вагона. У окна, завешенного короткими полупрозрачными шторками, приютился компактный столик, а по бокам находились обитые темно-синей тканью сиденья с высокими спинками.
В купе было ужасно душно. Энни потянулась через столик, чтобы приоткрыть форточку и впустить пока еще свежий утренний воздух. Глубоко вдохнув, девушка села и начала наблюдать за проносящимися за окном пейзажами.
Энни вспомнила последние слова Лео перед тем, как оказалась за дверью его дома с чемоданом:
— Прости, я же не знал, что мои родители так остро отреагируют на то, что ты ведьма.
Девушка сжала челюсти. Не знал. А кто должен был знать? Едва зайдя к ним домой, она сразу заметила развешанные по всем углам деревянные кресты и рассыпанные у порога каждой комнаты семена мака.
Только эти фанатики были плохо знакомы с современными ведьмами: вместе с их иссякшей магией иссякли и меры противостояния ей.
Энни без проблем могла один раз моргнуть и посдувать все эти жалкие «меры предосторожности». Она не стала устраивать из этого шоу лишь потому, что потом ей пришлось бы выпить несколько литров ромашковой настойки, чтобы хоть чуть восполнить силы.
Девушка оперлась локтями о столик и положила голову на ладони. А начиналось все так хорошо: ухаживания, смущенные взгляды, неловкие попытки взять за руку или поцеловать в щеку, предложение познакомиться с родителями, а потом: мечты о том, как пройдет их свадьба.
Энни с самого начала понимала, что Лео не был ее «признанной парой». Да, он был красив, обаятелен, с отличным чувством юмора и даже, пожалуй, действительно ей нравился. Но между ними не было той искры, того пламени, о которых она читала в старых ведьминских легендах. Того едва уловимого острого ощущения, которое испытывает каждая ведьма, наконец встречая свой сосуд.
Даже несмотря на все это, Энни согласилась встречаться с Лео, отбросив мечты о «признанной паре». В конце-концов, в последний раз подобное случилось более сотни лет назад. На что она рассчитывала?
Ее размышления прервал раздавшийся издалека заливистый детский смех. Энни недоуменно покосилась на дверь купе, а затем вновь повернулась к окну, решив, что ей почудилось.
Смех раздался снова. На этот раз гораздо ближе.
Энни не любила детей. Они казались ей шумными, непослушными и надоедливыми. Хотя, возможно, ей просто не везло сталкиваться с подобными. Но сейчас девушке хотелось абсолютной тишины, тем более, что она уже почти смирилась с мыслью, что едет в вагоне одна. Еще не хватало, чтобы по соседству обосновались дети.
К смеху присоединился топот ног, который с каждой секундой становился все громче.
Затем резко наступила тишина.
Энни вздрогнула, когда дверь ее купе с грохотом отъехала в сторону и на пороге показался смуглый мальчишка лет тринадцати с темными кучерявыми волосами, поверх которых было нахлобучено странное сооружение, похожее на шляпку гриба со свисающими по краям лентами.
Мальчик раздвинул обеими руками закрывавшие лицо ленточки и Энни увидела веснушчатый нос и большие карие глаза, смешливо смотревшие на нее.
— Привет! — больше крикнул, чем сказал он, внимательно оглядывая купе. — Ты не видела тут чего-то необычного?
Энни приподняла брови:
— Например, твой головной убор.
— Чего? — мальчик недоуменно воззрился на нее.
— Что у тебя такое на голове?
Мальчик опустил ленточки и внезапно начал присаживаться, крутя головой из стороны в сторону и заставляя тканевые полоски прийти в движение.
— Так ты не видела ничего странного, но очень ценного? — спросил он, продолжая свои чудные телодвижения.
Энни подумала, что у него что-то не так с головой, и решила, что ей нужно как можно скорее избавиться от его присутствия:
— Ничего я не видела.
Мальчик перестал присаживаться и вертеть головой, глянул на девушку одним глазом, который не закрывала лента, и громко расхохотался.
— Где твои родители? — Энни пришлось повысить голос, чтобы перекричать этот жутковатый гогот.
Мальчик резко оборвал хохот и склонил голову набок, придерживая шляпу одной рукой. Затем выпрямился и молча убежал.
Энни поднялась с места и метнулась за ним в коридор, чтобы понять, с кем он едет, и попросить взрослых внимательнее следить за ребенком. Но только выйдя из купе, обнаружила, что мальчика и след простыл.
Девушка недоуменно замерла, глядя в том направлении, в котором он убежал, затем обернулась и почувствовала резкую боль во лбу и замелькавшие перед глазами искры. Схватившись за лоб и громко зашипев, Энни отступила на полшага и увидела перед собой молодого человека с таким же, как скорее всего сейчас у нее, мученическим выражением лица держащегося за подбородок.
Не отрывая от нее взгляд, он поводил челюстью, вероятно, чтобы убедиться, что она не сломана.
— Смотрел бы, куда идешь! — не удержалась Энни, обиженно глядя на парня. Хотя она понимала, что и сама могла бы быть повнимательнее, от боли и досады ей нужно было на ком-то выместить злость.
Молодой человек опустил руку, и Энни увидела, как сильно покраснел его подбородок после столкновения с ее лбом.
Девушка же боялась опускать руку, потому что подозревала, что лоб ее сейчас тоже наверняка покраснел, а в скором времени и потемнеет от образовавшегося там синяка. Лишь бы шишка не выскочила. Кажется, все же придется сегодня немного поколдовать.
Молодой человек кивнул на ее лоб:
— Тебе бы что-нибудь холодное приложить.
Энни тут же почувствовала себя неудобно. Разозлилась на парня ни за что, так еще и голос повысила. А он между тем был довольно симпатичным: высокий, стройный, с угольно-черными волосами и такими же темными глазами.
Засмотревшись на него, Энни забылась и опустила руку. Молодой человек сочувственно поджал губы:
— Да, точно нужно что-то приложить.
— Ой, — выдохнула Энни и вновь спрятала лоб. — Ты не видел тут мальчика в странной огромной шляпе, похожей на медузу? — Она решила сменить тему в надежде избавиться от накатившей на нее неловкости.
Парень пожал плечами:
— Думаю, такого я бы сразу заметил. Меня, кстати, Джейсон зовут. — Он улыбнулся. И улыбка эта была такой искренней и теплой, что Энни почувствовала себя еще хуже.
— Я Энни, — надув губы, произнесла она. — Ты прости, что накричала.
— Я понимаю, — он продолжал улыбаться. — Не каждый день бьешься лбом о подбородок случайного попутчика.
По губам Энни тоже расползлась улыбка.
— Прошу прощения, мне нужно вон туда, — парень указал куда-то за спину девушки. Энни торопливо посторонилась, пропуская его. Проходя мимо, он указал пальцем на ее руку, прикрывающую лоб: — А про что-нибудь холодное все-таки не забудь.
Энни проследила взглядом за парнем, пока он не исчез в тамбуре, а затем торопливо вернулась в купе, взяла лежавшую на столике сумочку, достала из нее маленькое зеркальце, взглянула на себя и охнула.
Глава 1
ПОЕЗД БЫЛ ВСЕГДА
Автор связующей сюжетной линии — Алаис Зар
«Воспоминания о прежней жизни — жизни до поезда — мелькают будто кварки, мгновенно исчезающие в черной дыре самосознания. За них невозможно ухватиться, развернуть и внимательно рассмотреть.
Я что-то забыл. Что-то важное. Значительное. Имя! Я забыл… Или забыла?.. Кто я? Почему я сижу на крыше поезда, бегущего в облаках? Может, надо найти другой подход, взглянуть на прошлое иначе? Так, так, так… Я не помню свое имя, я не помню мужчина я или женщина… И я совершенно не помню, как здесь оказался.
Многие годы я жалел о том, что не могу взять в руки фотоальбом и разглядеть каждое лицо, каждое место, каждую деталь из своего прошлого.
В какой-то момент я убедил себя, что никакого «до» не было. Верил, что поезд был всегда. И я в поезде тоже был всегда, ведь поезд не может существовать без проводника, а проводник без поезда. Мы неразрывно связаны. Я всем своим существом ощущаю холодный металл несущегося во времени и пространстве состава.
Вначале я точно знал, что мое место здесь и нигде более, но после… Платформа за платформой, пассажир за пассажиром, разные города, страны, миры, звездные системы... Я стал терять смысл и уверенность. В голове раз за разом вспыхивали мысли. Кто я? Зачем я живу? Кто меня сделал таким? Почему я одинок?
Раньше я искал знакомств среди пассажиров, слушал их истории, заводил друзей… но они покидали меня. Добирались до нужной станции и возвращались к своей жизни. Я же оставался в одиночестве, полном самопознания и попыток осознать или хотя бы выдумать ответы на вопросы: зачем я живу и как я здесь оказался?»
Поезд сбросил скорость, раздались два коротких гудка. Человек на крыше вагона встрепенулся, пригладил острые лацканы пиджака, слегка потревожив при этом небольшую брошь в виде медузы; провалился сквозь крышу внутрь вагона и начал хлопотать: постельное белье само не выгладится и не сложится, да и собственный внешний вид привести в порядок будет не лишним. Проводник открыл шкафчик с одеждой в личном купе и…
— Ух ты! Шляпка! — обрадовался он, уже предвкушая смену образа, и его губы растянулись в лукавой улыбке.
Глава 2
ПОТЕРЯННЫЙ СОСУД
Алиса Мейн
Хрупкая на вид девушка с густыми каштановыми волосами до пояса, собранными ярко-красной шифоновой лентой в подобие «мальвинки», волокла за собой увесистый чемодан.
За все время пути она уже дважды подвернула ногу и теперь ругала Вселенную за то, что дорога была отвратительная, чемодан — тяжелым и громыхающим на всю округу, а семья возлюбленного выгнала ее из дома.
Слезы бессильной злобы сдавливали девушке горло и застилали глаза, но она не намеревалась задерживаться в этом чертовом городе больше ни на минуту. Даже для того, чтобы раздобыть бумажные салфетки и привести себя в порядок.
Утро выдалось непривычно влажным и прохладным для этой местности, поэтому Энни чувствовала, как через легкое темно-синее платье в мелкий горошек ее пробирает зябкая дрожь. Но девушка мало обращала на нее внимания, видя цель в приближающейся метр за метром железнодорожной станции.
В небольшом городке Плезант-Велли на юго-западе штата Калифорния останавливались лишь проходящие поезда, и Энни молила всех возможных богов, чтобы ей повезло и не пришлось долго ждать ближайшего. Ей не хотелось проводить много времени в одиночестве на вокзале малознакомого города.
Она сомневалась, что Лео примчится за ней, чтобы остановить. Он даже не поинтересовался, куда она отправилась одна с неподъемным чемоданом.
Наконец, поднявшись на перрон и отдышавшись, Энни осмотрелась по сторонам в поисках кассы. Вокруг не было ни души. Что и неудивительно: вряд ли в этом захолустье проживала и сотня человек. И еще меньше была вероятность того, что кому-то из них понадобилось бы в такую рань отправляться куда-то на поезде.
Едва заметный полукруг окошка кассы чернел в противоположной части станции. Вздохнув со стоном, девушка направилась к нему. Расцарапанные и местами помятые после нещадного путешествия от дома Лео до платформы колесики чемодана надсадно поскрипывали по бетону.
Энни подошла к кассе и заглянула в окошко:
— Здравствуйте?
Ответом ей были тишина и дувший в лицо ветерок от сквозняка из приоткрытой с другой стороны кассы двери.
Девушка постучала по облупленному пластиковому подоконнику:
— Есть тут кто живой?
Энни вздрогнула и отскочила от окошка, услышав внезапный громкий всхрап. В темном проеме показалось круглое, похожее на курагу, морщинистое лицо, по которому трудно было определить, мужчина это или женщина.
Кассир сонно поморгал на девушку и вопросительно причмокнул.
— Мне нужен билет на ближайший поезд. — Энни пришла в себя и потянулась к висевшей через плечо небольшой бежевой сумочке за кошельком.
— Когда? — проскрипело лицо в окошке. Даже по голосу Энни не могла понять половую принадлежность собеседника.
— Я же говорю, самый ближайший.
Лицо сморщилось еще больше, если это было вообще возможно, и скрылось из поля зрения.
Девушка растерянно смотрела в пустоту, пока кассир не появился так же внезапно, как и исчез:
— До Гровер Бич. Через семнадцать минут.
Энни задумчиво покусала губы, с трудом представляя, в какой стороне мог находиться этот город. Она выпрямилась, еще раз оглянулась вокруг и, убедившись, что пейзаж из полуразрушенной станции и пустыря ее совсем не привлекает, вновь обратилась к человеку в окошке, уже начавшему снова клевать носом.
— Давайте.
Спустя десять мучительно долгих минут Энни стояла у края перрона, держа в одной руке билет на поезд, а другой придерживая ручку чемодана, и хмуро смотрела вдаль. Сердце отчаянно билось, только непонятно, от чего. От ожидания неизвестности или все еще от злости?
Наконец вдали показалась едва заметная черная точка, и послышался долгожданный призывной гудок. Энни глубоко вдохнула и расправила плечи, понимая, что обратного пути... Нет. Он есть. Но только в конце обратного пути ее никто не ждет. А что ждет впереди?
Энни рано потеряла мать и почти ее не помнила. Отца так и вовсе не знала. Она выросла под опекой двоюродной тетки, которая любила приложиться к выпивке и не очень-то жаловала «племяшку со странностями». Поэтому как только в семнадцать лет Энни поступила в университет, она не преминула переехать в студенческое общежитие, и с тех пор ни разу не то, что не посещала нерадивую родственницу, но даже с ней не созванивалась.
Поэтому из-за родни ей переживать точно не стоило.
Точка неспешно приближалась, постепенно приобретая очертания и превращаясь в так же сонно, как человек с похожим на курагу лицом, двигавшуюся стальную ящерицу.
Девушке почему-то казалось, что кассир ее обманул, и поезд сейчас проедет мимо этой заброшенной богом станции. Но состав, шумно выдохнув и протяжно проскрипев по надкусанным ржавчиной рельсам, все же остановился.
Энни направилась к ближайшему вагону. Дверь выдвинулась вперед и отъехала в сторону. Железные ступеньки приглашающе опустились перед единственным пассажиром.
Девушка озадаченно смотрела в тамбур. Все разы, что она ездила в поездах, двери всегда открывали проводники. Проверяли билеты, показывали места… Сейчас же она одна стояла на пустом перроне, не до конца понимая, может зайти в вагон или нет.
Энни подождала пару минут, после чего подняла ногу и сделала первый нерешительный шаг на ступеньку.
В реальность ее вернул огромный чемодан, который ей предстояло самостоятельно поднять наверх. Громко сопя и несколько раз позволив себе выругаться, она все же справилась со своей ношей и оказалась в тамбуре. Навстречу так никто и не вышел.
Девушка вздрогнула, когда ступеньки позади убрались с платформы, а дверь автоматически задвинулась обратно. Она чуть не упала, когда поезд дернулся и двинулся с места. Посмотрела на свой билет и нахмурилась. На нем был указан номер поезда, время отправления, а также время и место прибытия, ее данные и… все. Она даже не обратила внимания, что на билете не было номера ее места.
Не теряя надежды все же найти хоть одну живую душу, Энни зашла в вагон. Она оказалась в узком коридоре с красной ковровой дорожкой, оформленными под дерево дверями купе слева и окнами с развевающимися от ветра белыми шторками справа.
Постучавшись в дверь ближайшего купе, девушка заглянула внутрь. Там никого не оказалось. Бросив еще один взгляд на пустующий коридор в ожидании, что кто-нибудь все же покажется, Энни зашла внутрь, затащила чемодан и закрыла за собой дверь.
На полу был постелен такой же красный ковер как и в коридоре вагона. У окна, завешенного короткими полупрозрачными шторками, приютился компактный столик, а по бокам находились обитые темно-синей тканью сиденья с высокими спинками.
В купе было ужасно душно. Энни потянулась через столик, чтобы приоткрыть форточку и впустить пока еще свежий утренний воздух. Глубоко вдохнув, девушка села и начала наблюдать за проносящимися за окном пейзажами.
Энни вспомнила последние слова Лео перед тем, как оказалась за дверью его дома с чемоданом:
— Прости, я же не знал, что мои родители так остро отреагируют на то, что ты ведьма.
Девушка сжала челюсти. Не знал. А кто должен был знать? Едва зайдя к ним домой, она сразу заметила развешанные по всем углам деревянные кресты и рассыпанные у порога каждой комнаты семена мака.
Только эти фанатики были плохо знакомы с современными ведьмами: вместе с их иссякшей магией иссякли и меры противостояния ей.
Энни без проблем могла один раз моргнуть и посдувать все эти жалкие «меры предосторожности». Она не стала устраивать из этого шоу лишь потому, что потом ей пришлось бы выпить несколько литров ромашковой настойки, чтобы хоть чуть восполнить силы.
Девушка оперлась локтями о столик и положила голову на ладони. А начиналось все так хорошо: ухаживания, смущенные взгляды, неловкие попытки взять за руку или поцеловать в щеку, предложение познакомиться с родителями, а потом: мечты о том, как пройдет их свадьба.
Энни с самого начала понимала, что Лео не был ее «признанной парой». Да, он был красив, обаятелен, с отличным чувством юмора и даже, пожалуй, действительно ей нравился. Но между ними не было той искры, того пламени, о которых она читала в старых ведьминских легендах. Того едва уловимого острого ощущения, которое испытывает каждая ведьма, наконец встречая свой сосуд.
Даже несмотря на все это, Энни согласилась встречаться с Лео, отбросив мечты о «признанной паре». В конце-концов, в последний раз подобное случилось более сотни лет назад. На что она рассчитывала?
Ее размышления прервал раздавшийся издалека заливистый детский смех. Энни недоуменно покосилась на дверь купе, а затем вновь повернулась к окну, решив, что ей почудилось.
Смех раздался снова. На этот раз гораздо ближе.
Энни не любила детей. Они казались ей шумными, непослушными и надоедливыми. Хотя, возможно, ей просто не везло сталкиваться с подобными. Но сейчас девушке хотелось абсолютной тишины, тем более, что она уже почти смирилась с мыслью, что едет в вагоне одна. Еще не хватало, чтобы по соседству обосновались дети.
К смеху присоединился топот ног, который с каждой секундой становился все громче.
Затем резко наступила тишина.
Энни вздрогнула, когда дверь ее купе с грохотом отъехала в сторону и на пороге показался смуглый мальчишка лет тринадцати с темными кучерявыми волосами, поверх которых было нахлобучено странное сооружение, похожее на шляпку гриба со свисающими по краям лентами.
Мальчик раздвинул обеими руками закрывавшие лицо ленточки и Энни увидела веснушчатый нос и большие карие глаза, смешливо смотревшие на нее.
— Привет! — больше крикнул, чем сказал он, внимательно оглядывая купе. — Ты не видела тут чего-то необычного?
Энни приподняла брови:
— Например, твой головной убор.
— Чего? — мальчик недоуменно воззрился на нее.
— Что у тебя такое на голове?
Мальчик опустил ленточки и внезапно начал присаживаться, крутя головой из стороны в сторону и заставляя тканевые полоски прийти в движение.
— Так ты не видела ничего странного, но очень ценного? — спросил он, продолжая свои чудные телодвижения.
Энни подумала, что у него что-то не так с головой, и решила, что ей нужно как можно скорее избавиться от его присутствия:
— Ничего я не видела.
Мальчик перестал присаживаться и вертеть головой, глянул на девушку одним глазом, который не закрывала лента, и громко расхохотался.
— Где твои родители? — Энни пришлось повысить голос, чтобы перекричать этот жутковатый гогот.
Мальчик резко оборвал хохот и склонил голову набок, придерживая шляпу одной рукой. Затем выпрямился и молча убежал.
Энни поднялась с места и метнулась за ним в коридор, чтобы понять, с кем он едет, и попросить взрослых внимательнее следить за ребенком. Но только выйдя из купе, обнаружила, что мальчика и след простыл.
Девушка недоуменно замерла, глядя в том направлении, в котором он убежал, затем обернулась и почувствовала резкую боль во лбу и замелькавшие перед глазами искры. Схватившись за лоб и громко зашипев, Энни отступила на полшага и увидела перед собой молодого человека с таким же, как скорее всего сейчас у нее, мученическим выражением лица держащегося за подбородок.
Не отрывая от нее взгляд, он поводил челюстью, вероятно, чтобы убедиться, что она не сломана.
— Смотрел бы, куда идешь! — не удержалась Энни, обиженно глядя на парня. Хотя она понимала, что и сама могла бы быть повнимательнее, от боли и досады ей нужно было на ком-то выместить злость.
Молодой человек опустил руку, и Энни увидела, как сильно покраснел его подбородок после столкновения с ее лбом.
Девушка же боялась опускать руку, потому что подозревала, что лоб ее сейчас тоже наверняка покраснел, а в скором времени и потемнеет от образовавшегося там синяка. Лишь бы шишка не выскочила. Кажется, все же придется сегодня немного поколдовать.
Молодой человек кивнул на ее лоб:
— Тебе бы что-нибудь холодное приложить.
Энни тут же почувствовала себя неудобно. Разозлилась на парня ни за что, так еще и голос повысила. А он между тем был довольно симпатичным: высокий, стройный, с угольно-черными волосами и такими же темными глазами.
Засмотревшись на него, Энни забылась и опустила руку. Молодой человек сочувственно поджал губы:
— Да, точно нужно что-то приложить.
— Ой, — выдохнула Энни и вновь спрятала лоб. — Ты не видел тут мальчика в странной огромной шляпе, похожей на медузу? — Она решила сменить тему в надежде избавиться от накатившей на нее неловкости.
Парень пожал плечами:
— Думаю, такого я бы сразу заметил. Меня, кстати, Джейсон зовут. — Он улыбнулся. И улыбка эта была такой искренней и теплой, что Энни почувствовала себя еще хуже.
— Я Энни, — надув губы, произнесла она. — Ты прости, что накричала.
— Я понимаю, — он продолжал улыбаться. — Не каждый день бьешься лбом о подбородок случайного попутчика.
По губам Энни тоже расползлась улыбка.
— Прошу прощения, мне нужно вон туда, — парень указал куда-то за спину девушки. Энни торопливо посторонилась, пропуская его. Проходя мимо, он указал пальцем на ее руку, прикрывающую лоб: — А про что-нибудь холодное все-таки не забудь.
Энни проследила взглядом за парнем, пока он не исчез в тамбуре, а затем торопливо вернулась в купе, взяла лежавшую на столике сумочку, достала из нее маленькое зеркальце, взглянула на себя и охнула.
