Пенни, значит, — Алек хмыкнул. Медная монетка. Пожалуй, вполне подходящее имя для неброской этой особы. Хрупкой и перепуганной. Алек вспомнил прутик, замусоленный задумчивым волнением пальцев и в глазах отразилась насмешка — редкая гостья в последние годы. Розгами ему уже столько лет не грозили, что даже ностальгия взяла. Посмотрел бы, как она станет защищаться от крупного мужика этим подручным средством. Таким комаров-то и тех не распугаешь.
-Сделаю вид, что заикаетесь вы от холода, — не жалея чужой гордости, хмыкнул провожатый, решив, что официальное представление можно отложить. Если повезет, то вообще обойтись без знакомства, найдя способ переждать ночь до возможности выпихнуть эту любительницу уединения покорять дикость здешних мест дальше. О том, что к утру дождь может не закончиться, Алек предпочитал не думать. - Хватит дрожать, сказал же, что мысль воспользоваться вашим перепачканным и оледенелым телом не слишком заманчива. Можете считать меня крайне разборчивым маньяком.
Они даже успели пройти шагов двадцать без нытья об усталости и попытках залезть на шею. Лестер до сих пор верил, что иначе дамы жить попросту не умеют. А потом началось. Еще через дюжину шагов мужчина не выдержал и, резко остановившись, развернулся к шедшей след в след девушке:
Прекращай рыдать, без тебя льет, как в Ноев потоп! — Его не то что слезы женские — вообще даже факт наличия людей рядом раздражал, а уж при такой погоде — грех быть добрым самаритянином. Святой и тот бы скурвился. - Еще хоть раз всхлипнешь — доступности ради Лестер даже резко перешел к тыкающей фамильярности, чтоб формальность не расценили ненароком вежливостью или, что еще хуже, мягкостью характера, - оставлю здесь. Волки до жути любят повыть, будет тебе хор с оркестром. — Как раз в подтверждение обещания громыхнуло так, что впору в штаны наложить с непривычки. — Сказал же — убивать не буду, насиловать тоже. Или ты как раз от огорчения рыдать собралась? — Обычно, если женщину разозлить, то про слезы она забывает моментально. Просто непостижимая трансформация от безобидного ягненка в машину для убийств с генно-модифицированной быстротой реакции и желанием уничтожать все вокруг. На это Алек и рассчитывал. Пусть, наконец, поймет, что свалилась под ноги не прекрасному принцу. Может, тогда возьмет уже себя в руки, осознав, что никто другой этого делать не станет. Тащить на себе нелегкую эту ношу, с трудом выковыривая сапоги из чавкавшего нутра мшистого полеска, удовольствие во всех отношениях сомнительное. Небо подсветило вспышкой молнии, на бледном, мокром от дождя и слез лице проступил ужас. Лестеру даже на мгновение стало паршиво от мысли, каким козлом его сделала жизнь. Раньше ж таким не был, вроде. Или забылось просто?
Идем уже. — Вздохнув, как обреченный на каторгу, Лестер обхватил холоднющее ее запастье и потащил за собой. Хотелось уже снять противно липкую, промерзшую одежку и вытянуть у огня озябшие ноги. Так и окочуриться недолго за нравоучениями и попыткой побыть хорошим парнем. Слава всем богам этого мира, что домой идти осталось всего минут пятнадцать. Причем, весь остаток пути без нервотрепки и нытья. То ли метод кнута сработал, то ли гордость пробудилась — хрен их баб разберешь.
Алек снял засов и толкнул ногой дверь. На ключ не запирал никогда — от кого здесь закрываться? А вот зверь мог влезть. Бросив сумку туристки прямо у двери, мужчина скинул тут же свой дождевик, сапоги и даже свитер, продолжив на ходу избавляться от мокрой одежды, молча пошел вглубь дома, желая поскорее разжечь камин и согреться-таки.
Когда рыжие языки пламени весело заплясали над поленьями, а на самом Алеке ничего, кроме штанов не осталось, Лестер обернулся:
-Так и будешь там стоять? Раздевайся, сейчас принесу тебе что-то сухое переодеться. - И ушел, предоставив ее компании насмешливо потрескивающего огня.
ЧАСТЬ Пенни
Льюис и раньше выходила в лес одна, но обычно трусила заходить дальше двух миль — через пару часов ходьбы делала привал, отдыхала, наслаждалась спокойствием и возвращалась обратно — в суету, работу и одинокие вечера, которые чаще всего проводила за чтением книг.
Сейчас Пенни готова была отдать остаток жизни черту, лишь бы вернуться домой и снять с себя промокшие кроссовки.
Незнакомец уже в третий раз заверил, что маньяком не является. Можно подумать, это кого-то успокаивало! Пенни стиснула зубы и поджала нижнюю губу. Мужик явно не шутил и мог оставить её здесь. Хотя, во вспышке молний его лицо выглядело скорее уставшим, чем злым и недоброжелательным, Льюис решила, что не стоит выводить его из себя — вытерла слезы, насколько это позволил вымокший рукав, поправила куртку и выдохнула:
-Прости, такого больше не повторится - девушка даже сделала пару шагов ни разу притом не споткнувшись. Но, видимо, перестраховки ради, мужчина взял её за руку. От прикосновения перехватило дух, стало как-то не по себе. Однако, Пенни не чувствовала неприязни, скорее даже наоборот, ей стало уютнее — некое спокойствие разливалось по руке от его горячих пальцев. Давно забытые ощущения...
В самый обыкновенный день, Пенни одернула бы руку.
Поёжившись от воспоминаний, она принялась разглядывать дорогу перед собой, изо всех сил стараясь не упасть, “Ты будешь для него еще большей обузой, если упадешь и подвернешь ногу, Льюис”. Ей показалось, будто они идут по уже протоптанным дорожкам, возможно уже приближались к дому незнакомца.
Скоро среди деревьев появился небольшой деревянный домик. В освещении молний он показался девушке невзрачным и каким-то угрюмым. “Как и его хозяин”
Мужчина толчком открыл дверь. “Без ключа? Да и правда, от кого скрываться в такой глуши? Хотя, от своих мыслей никуда не деться — ни запереться, ни скрыться”. Пенни на миг прониклась к мужчине. Ей стало жаль человека, который настолько абстрагировался от людей и общения — неужели он носит свои переживания в себе? “Может, у него и переживаний никаких нет, счастливый человек может” Пенни про себя усмехнулась и неуверенно прошла за мужчиной, закрыв за собой дверь.
В доме пахло деревом, сыростью и чем-то сладковатым…
Внутри было довольно уютно. Даже и в голове не укладывалось, что такой невзрачный дом может быть уютным. Камин вспыхнул приятным, согревающим светом. Теперь Льюис могла бы рассмотреть все уголки дома. Но, то что она увидела сразу как разгорелся камин, заставило её застыть на месте.
Она таращилась на полуголого мужчину раскрыв рот от удивления. Хозяин дома стоял перед ней в одних джинсах. “Красив и обаятелен” — сглотнула Пенни и почувствовала запах горящих поленьев из камина… Это привело девушку в чувство и она опустила глаза, с ужасом обнаружив, что выглядит не лучше соседской собаки после прогулки — грязь клочками налипла на кроссовки и обувь. Льюис снова закатила глаза — как же она, должно быть, нелепо выглядит! Девушка попыталась очистить хотя бы штаны от грязи, но получилось только размазать — “Прекрасно!”
-Так и будешь там стоять? Раздевайся, сейчас принесу тебе что-то сухое переодеться.
— резкий голос мужчины заставил её вздрогнуть. Мокрая одежда неприятно прилипала к телу. Действительно, хотелось стянуть с себя всё и переодеться в сухое. Она с сожалением посмотрела на свой рюкзак, вздохнула и сняла кроссовки и носки. Деревянный пол тихо поскрипывал, пока она шла к камину. Тепло окутало её лицо и Пенни закрыла глаза от наслаждения. Она простояла так некоторое время, пока не услышала шаги возвращающегося незнакомца. Принимая одежду из его рук Пенни задела рукой его пальцы. “Черт! Надеюсь, он понимает, что я не специально!”
-Спасибо. Ты очень добр. Куда мне можно… — Льюис не закончила. Её вдруг осенило, что она до сих пор не знает, как зовут мужчину. — Прости, я всё еще не знаю твоего имени...
ЧАСТЬ АЛЕК
Женской одежды в доме не водилось. В основном потому, что и дам не водилось тоже. Привычки тащить в дом кого не попадя Алек так и не завел, хоть уже и считался человеком холостым, имевшим полное право иметь. Кого желает и когда желает. И хоть желания иногда возникали (чего греха таить), однако, никогда не шли дальше свидания на чужой территории.
Аккуратные стопки (громко сказано про три рубашки и два свитера) пережитками армейской муштры давили на почти лысые полки шкафа. Ей, конечно, все длинно и велико, но других вариантов не было. Едва ли плаксивая эта мышка решится ходить голышом прямо перед глазами потенциального маньяка. Дураком Лестер не был, видел же прекрасно все оттенки ужаса и надежды в огроменных, зареванных ее глазах. Даже смешно, в самом деле. Зачем бы маньяку тащить жертву в дом? Поближе к разоблачению? Логичнее мастерски расчленить прямо там, поближе к волкам и “несчастным случаям”. Если маньяк не каннибал, конечно. В такой-то глуши и по мерзости погоды чем только не станешь питаться. С другой же стороны, в непролазных местных лесах каннибал уже бы двинул кони. Гадая, что жрут каннибалы в суровые времена и умеют ли они, бедняги, консервировать жрачку на черный день, Лестер спустился вниз вместе со своей добычей. Улов на троечку: флисовые брюки от пижамы и теплая рубашка.
-Там есть завязки на талии. Остальное закатаешь, — хочется верить, что с этим она как-то сама справится. А если нет — пусть ходит голая, Боги с ней. Едва ли ему так осточертеет чужая голая задница, чтобы еще и штаны кому-то подвязывать. В няньки не нанимался.
Размяв плечи под трескотню огня, Лестер дал даме шанс уединиться в гостиной, отправившись в огороженную стеллажом кухню. Здесь еще с обеда оставалась пшенка и консервы. Те самые, что людоеды предположительно не умеют готовить.
-Как думаешь, каннибалы варят тушенку? — не самый, наверное, удачный вопрос для поддержания беседы с выловленной в лесу туристкой, но Лестер так давно не развлекал гостей болтовней, что растерял навык. Зачем вообще было ее развлекать? Может пусть сидит тихонько в углу до утра и удачной возможности сплавить внезапную эту обузу в направлении цивилизации?
— Переоделась — иди сюда, голодная небось, — правильно говорят, породу ничем не вытравишь. Алек был приучен заботиться о младших, женщинах и тех, кто сам о себе не может. Отвечать за других — дело привычное и естественное, пусть добром ему и не вышло. Вот и теперь. А завтра она вернется в город и заявит, что ее тут изнасиловали три раза. Не верил отшельник Лестер в людей, а в женщин и подавно. Впрочем, отсутствие веры не сказалось на решимости погреть организм самым естественным образом — закинуть в желудок углей. И девчонку тоже надо заставить поесть. Даже если у нее там фигура, веганство и прочие модные заморочки. А то еще завтра устроит ему аттракцион “вылечи меня”. Только этого не хватало.
-Ешь, — на деревянном, довольно грубом столе без скатерти и прочей дребедени, сиротливо ожидали своего часа две порции каши с тушенкой. Не королевский ужин, так и не хоромы кругом, поди. Не дожидаясь дамы, Алек первым принялся за еду.
Голодный был, пол дня по лесам бродил, снимал силки незадачливых охотников, что б им в такую же вот дождину три дня пешком по бездорожью шагать без привалов.
-Алеком можешь звать, — налив в кружку с отбитой ручкой чая, Лестер хмуро оглядел Пенни в одежке с чужого плеча. Смотрелась забавно и так растерянно, что даже злость поубавилась. Мало что ли дурех на свете, на всех не набесишься. — Шоколада нет, сладостей тоже.
ЧАСТЬ ПЕННИ
Одежда пахла чистотой. Льюис почувствовала приятное расслабление. Незнакомец всё меньше походил на маньяка и, тем более, на каннибала, с которым себя всё чаще сравнивал. Пенни казалось, что он и сам нервничал не хуже неё, странно шутил… Или не шутил? В любом случае, сейчас она не ощущала никакой неприязни к нему.
Девушка выдохнула и направилась туда, куда ушел мужчина. Закутком за стеллажом оказалась кухня. Мужчина подвинул к ней тарелку, которая громко прогремела по деревянному столу. Еда походила на ту, что дают в солдатской столовой — каша и тушенка. Пенни сначала замешкалась, но вдруг ощутив ужасный голод почти бросилась на еду. Горячая еда согревала желудок и туманила мозг. Ещё бы — в лесу она так промокла и замерзла!
“Алек” Мысленно девушка проговаривала его имя и украдкой поглядывала на хозяина дома.
Пенни наконец решилась начать разговор:
-Я понимаю, что я нежеланный гость… — она замешкалась, — Уйду завтра, как только станет светло.
Пенни взглянула на свой вымокший рюкзак. “Да… лишь бы дождь закончился”
-Правда, кажется, я заблудилась. Буду признательна, Алек,— девушка опустила глаза, — если покажешь дорогу к большой тропе. — она вычерчивала круги ложкой в тарелке с кашей.
Льюис заметила раскрытую книгу с какими-то пометками. “Интересно, о чем он читает?” Она перевела взгляд с книги на лицо Алека, будто в поисках ответа: его волосы были растрепаны, но не выглядели небрежно, а скорее, такая прическа только добавляла ему брутальности. Хотя, куда еще брутальнее с такой-то бородой? Она разглядывала его скулы и нос, брови и лоб — морщинки между бровями делали его лицо хмурым. Пенни поймала себя на том, что уже откровенно пялится на мужчину, поэтому взглянуть в его глаза она так и не решилась. Она доела остатки еды и расслабленно откинулась на спинку стула.
-Спасибо за сытный и согревающий ужин, — Пенни улыбнулась, - получилось довольно вкусно.
Она рассматривала дом с удивлением: здесь было как минимум две комнаты. Место где они сидели было огорожено большим стеллажом с книгами. Некоторые из книг выглядели весьма потрепанными. “Возможно, его любимые” — девушка вспомнила свою зашерканную книгу и лицо Джерри, когда тот дарил ей этот чудесный роман в новой мягкой обложке, с хрустящими страницами…
Её взгляд устремился в окно — дождь и не думал прекращаться. Периодически лес освещали молнии и вдалеке всё ещё слышались раскаты грома. “Даже в такой глуши мне не отделаться от воспоминаний” — Льюис почему-то представила, как она бодро шагала по лесу вначале и кричала во всё горло ругательства и улыбнулась, но тут же с тоской посмотрела на рюкзак — скорее всего, книга промокла, как и вся её одежда. И, по-хорошему, надо бы всё достать и просушить, но девушке было так жутко уютно, что даже двигаться не хотелось.
— Шоколад… Нет, я не люблю сладости. Но “Шоколад” люблю. Перечитывать. Это моя любимая книга. — Пенни мягко улыбнулась и повела плечами.
— Как-то здесь прибрано, — она хихикнула, — давно ты здесь живешь… один? У маньяков из моих нелюбимых книг и фильмов всегда бардак. — Льюис почувствовала некий задор — ей стало интересно, удастся ли заставить нового знакомого улыбнуться?
ЧАСТЬ Алек
Много ты понимаешь, девочка", — взгляд, насмешливо-сомневающийся, прошёлся по гостье. Одежда с чужого (его!) плеча смотрелась мешковато, от того хрупкое это создание казалось ещё большим ребенком. Студенткой первых курсов — не более. Не то серые, не то зелёные глаза, пугливо-обиженные, как бывает у котенка, наступи ему хозяин ненароком на хвост. Мокрые ещё волосы, бледная кожа — бродячая кошка не иначе.
А все туда же. Понимает она!
Понимающих Алек вообще не жаловал. Вся эта гвардия психологов, терапевтов и прочих сострадателей, лучше тебя знающих, что ты хочешь, как тебе быть и где у тебя проблемы. И женщины. Пониматели высшего уровня. Ничерта не смыслят, но так и рвутся раскромсать тебе грудину скальпелем любопытства.
