От него сильно воняет перегаром и выглядит он, мягко говоря, потрепанным. Но я не показываю небольшой брезгливости. Это все-таки отец Ромы.
— Впервые к сыну приходит девушка. Чаю? А имечко ваше как? — он открывает ящик за ящиком, явно пытаясь что-то найти.
— Рита, — говорю ему.
На столе стоит поднос с дымящейся тарелкой. Пахнет не очень.
— Минуту, Рита, погоди. Сейчас отнесу Роме суп.
Он с трудом держит еду, на трясущихся ногах шлепает к одной из комнат. Стучит. Ждет. Дверь приоткрывается, и я слышу хриплый голос Фролова.
— Нахуй иди, алкаш треклятый! Не хочу я эту хрень жрать!
Затем дверь захлопывается. Мне становится не по себе. Слышу звук падающих тарелок. Подрываюсь, хватаю первую попавшуюся тряпку и иду помогать. Ликую в душе, что мой бандит жив. И даже ругается.
— Я помогу, — говорю тихо и вижу, как у папы Фролова трясутся руки.
— Спасибо девочка. Повезло Роме.
Слышу шарканье за дверью. Фролов точно меня слышал, но не выходит. Почему?
— Ох, мне пора на смену, — шепчет мужчина, когда мы очищаем коридор от остатков супа, — хорошо, что ты пришла. Роме нужно поменять повязки. Сможешь?
Сгладываю. Честно говоря, мне дико страшно.
— Да, — стараюсь говорить уверенно, — не беспокойтесь.
— Где он такую хорошую нашел? — качает головой мужчина и удаляется.
Сижу одна на кухне. Отец Ромы одевается и уходит, закрывая дверь на замок. Вот мы и одни. Осматриваюсь, затем заглядываю в холодильник. Мда. Вижу только старый сыр, покрытый плесенью. По шкафам тоже тухло. Ни круп, ни макарон. Блин, у меня нет ключа! Так бы сходила в магазин, купила покушать своему брюнету.
Сердце сжимается. Подхожу к его комнате и вижу, что на тумбочке лежит связка ключей. Его отец оставил? Хватаю их, обуваюсь и бегу в магазин. Трачу все свои карманные деньги за два месяца и затариваюсь продуктами. Сделаю своему бандиту сытный гороховый суп с копченостями, рагу с говядиной и шарлотку. Все мое детство мама работала, чтобы меня обеспечить, и я училась готовить себе сама.
Возвращаюсь, стараясь, чтобы меня не заметили местные алкаши и принимаюсь за создание своих кулинарных шедевров. Нахожу чистый фартук и полностью увлекаюсь процессом, как вдруг...
— Что ты тут делаешь?! — суровый голос Фролова звучит холодно и угрожающе.
— Привет, — пищу, чувствуя себя нежеланной вторженкой.
Парень выглядит плохо: всё лицо в синяках, руки и торс перебинтованы. В глазах ярость.
— Повторяю вопрос, Рита, — сурово спрашивает мой бандит.
— Секундочку! — разворачиваюсь и пробую суп, — о! Почти готово. Тебе в комнату принести?
— Что ты делаешь?
В его присутствии мне становится очень... странно. Начинаю теребить подол платья. Одно из тех, которые мне подарил Алекс. Голубое, обтягивающее, но не слишком.
— Я услышала, что ты ранен. Испугалась и приехала.
— Нахера? — он устало облокачивается на стену.
— Ну... — краснею, — мне было неспокойно.
— Только поэтому? — выгибает бровь, на красивые пухлые губы ложится легкая улыбка.
— Я бы не досидела до конца учебы.
— Как достала адрес? — чувствую себя словно на допросе.
— Достала... — уклончиво отвечаю, — через деканат.
Рома морщится и оглядывает кухню. Затем ковыляет к холодильнику.
— Ты купила? — все тот же колючий тон.
— Да, — пищу я.
— Нахуя?! — он снова повысил голос, — какого черта ведешь себя, как моя девушка? Мы никто друг другу! Так, потрахаться, время хорошо провести! Нахуя все усложняешь, Рита?!
— Прости, — на глаза наворачиваются слезы.
Мне очень обидно. Я так переживала, а он... а он... свинья! Бросаю фартук на стул, половинку на стол, выключаю газовую плиту и быстрым шагом выхожу в коридор. Ладно, я ухожу! Но как только вешаю сумочку на плечо, Рома подлетает и с силой вырывает ее, затем прижимает меня к себе.
— Глупая! — рычит мне на ухо.
Я чувствую, как из глаз текут слезы. Он вернул меня! Значит все те слова неважны. Обжигает, чтобы не обжечься самому. Чувствую, как его трясет.
— Рита, — шепчет, вдыхая аромат моей кожи.
— Рома... — отвечаю ему, покорно отдавая сумочку.
— Покормишь меня, малышка? — его голос все ниже.
— Угу. Только ляг в постель, пожалуйста.
Наливаю суп в тарелку, затем накладываю мясо с овощами. Фролов выглядит напряженным, но уже не агрессивным.
— Ты кучу бабок потратила, — взъерошивает волосы, — я верну все до копейки.
— Не нужно. Рада, что с тобой все хорошо. Я правда волновалась.
— Почему? — заглядывает мне в глаза.
Отворачиваюсь. Могу ли после нескольких дней знакомства сказать подобные слова? Не сразу нахожусь с ответом.
— Ты нравишься мне, и я беспокоюсь.
— И Алекс нравится? — он хитро лыбится.
— Да, — признаюсь честно.
Беру поднос и взглядом указываю на коридор. Фролов встает и идет в свою комнату. Здесь все совершенно иначе. Ремонт, хорошая мебель. Не думаю, что уместно спрашивать про его ситуацию. Он снимает домашние брюки, демонстрируя упругие, хоть и покалеченные мышцы и с ухмылкой забирается в постель.
Я сажусь, протягиваю ему салфетку. Ощущаю небывалое тепло в груди.
— Не далековато, Ритусь? — ухмыляется.
Придвигаюсь ближе, затем беру ложку и зачерпываю суп. Парень открывает рот.
— Обалдеть, — вырывается у него, а я ликую, — ты офигенно готовишь, малышка. Значит, у нас в постели оказалась разносторонне талантливая личность.
— Да ладно, это всего лишь суп. Ешь.
Протягиваю следующую ложку, затем еще. Приходит время второго. Беру вилку и насаживаю кусочек мяса, который тут же падает мне на грудь. Ну блин! Стону, но вдруг брюнет нагибается и губами подхватывает говядину, затем слизывает подливу. Меня аж трясет. Низ живота начинает пылать.
— Вкусно, — шепчет, не отрывая от меня взгляда, — раздевайся малышка.
— Но, ты не доел... — лепечу, пока он, морщась, вырывает у меня тарелку со вторым.
— Быстро, я сказал. И забирайся ко мне в койку.
Сердце колотится, как сумасшедшее. Но я покорно встаю и стягиваю платье, оставаясь в кружевном белье. Глаза парня темнеют, и он похотливо улыбается.
— Снимай всё, — его тон становится требовательнее.
Стягиваю лифчик и трусики, складываю на стул, затем забираюсь к Роме под одеяло. Он такой холодный! Фролов быстро заканчивает с едой, затем отставляет тарелку и ныряет руками ко мне. Начинает гладить, словно никогда не трогал девушку. Будто все еще голоден или его мучает безумная жажда.
— Рита, — шепчет тихо, — я правда тебе нужен?
— Да, — обнимаю за широкие плечи и глажу темные волосы, — очень нужен.
— Спасибо тебе, — вижу, как глаза парня закрываются, — кажется... я...
Продолжаю его гладить и сердце сжимается. Властный и жестокий бандит, гроза универа сейчас кажется таким одиноким. Ведь я одна приехала его навестить. А где Алекс? Надо будет спросить. Изучаю красивое лицо Ромы. Спать совсем не хочется. За окном уже темнеет. Надо бы маму предупредить. Ох, не поверит и подумает, что я с Алексом. Обнимаю Фролова крепче и прижимаюсь к его телу.
— Не прекратишь так делать, выдеру, — бурчит он, обхватывая большими ладонями мою попку.
— Мне нужно в душ, — шепчу ему, — и тебе требуется перевязка. Раны на лице тоже не мешает обработать.
— Ты моя заботливая малышка, — вижу, как он лыбится, — полотенце в шкафу, возьми моё. Батя все в квартире пропил, так что свои вещи я запираю.
Так и тянет спросить, что с его отцом, но держусь. Выбираюсь из-под одеяла и шлепаю к шкафу. Чувствую на себе жадный взгляд.
— Ты не сбежишь? — спрашивает, как будто равнодушно, но в жестком голосе звучит едва уловимая мольба.
Улыбаюсь.
— Нет. Отдыхай, пожалуйста.
Захожу в ванную, как вдруг горячие руки парня смыкаются на моем животе, а голова брюнета ложился на мое плечо. Он нежно целует меня в шею, пуская волны мурашек.
— Рит... — мурчит Фролов, — кажется, я в тебя влюбился.
Глава 17
Алекс.
Для меня, Алекса Шевцова, знакомство с родителями девчонок никогда не было проблемой. Я привлекателен, богат. Одним словом, потрясающая партия. Но что изменилось в случае с Ритой? При знакомстве с ее матерью я потел как прыщавый подросток. Как же раздражает!
Докуриваю сигарету и выкидываю окурок в мусорку. Обычно бросаю прямо на землю. А сейчас не хочется мусорить около малышкиного дома. Поднимаю голову, ища глазами заветное окошко. Моя девочка.
По дороге домой размышляю, как будем ее делить. Все началось как игра, но за такой короткий срок Рита нас поработила. Возвращаюсь домой. Уже на подъезде к особняку чувствую внезапно вспыхнувшую тревогу. Какого хрена?
Ставлю машину и иду в дом быстрым шагом.
Ненавижу неизвестность. Отец в холле, на его лице напряженность. Я узнаю эти эмоции из тысячи. Грядет звездец! А рядом с ним его шлюха. Стискиваю зубы до боли, пытаясь перебороть ненависть. Безумно хочу обнять Риту, моего крошечного ангела.
— Алексей! — грохочет папаша, — нам нужно серьезно поговорить.
— Валяй, — я встаю напротив него, не опуская взгляд.
— Не паясничай, юноша. Мне звонил Владислав. Он недоволен тем, что ты совсем забыл про учебу.
Влад — это ректор моего универа. Друг отца и редкостный мудак.
— Когда тебя это волновало? — огрызаюсь.
— Всегда! Просто я слишком занят, чтобы воспитывать двадцатидвухлетнего лба без капли мозгов. Но ты мой наследник, так уж вышло.
— Милка твоя наследница.
— Твоя сестра не хочет управлять бизнесом, да и не сможет.
— Меня, как я понял, забыли спросить, — рычу.
— Лёша... — подала голос отцовская шлюха.
— Заткнись! Тебя забыл спросить! — начинаю откровенно бесноваться.
Отец подходит и сурово глядит мне в глаза. Поздно, родитель! Время, когда я с благоговением ждал его внимания, безвозвратно ушло. Он протягивает ладонь. В глазах колючий лед.
— Телефон. И завтра ты едешь в университет. Я договорился о дополнительных занятиях.
Быстро выключаю мобилку и отдаю бате. Там блокировка только по отпечаткам пальцев, так что вряд ли он взломает. Ведь там видео с нашим ангелочком.
— И пока не сдашь сессию, ты под домашним арестом. Охрану я предупредил, — выплевывает отец и уходит.
Рычу себе под нос и иду в комнату. Так и маюсь весь день, пока не начинает клонить в сон. Кажется, что от желания сжать сладкие сисечки Ритусика у меня болят пальцы. Ломает конкретно. Сука!
Всю ночь мне снится Рита. Ее сладкий голосок, огромные невинные глазищи, томные стоны. Просыпаюсь с рассветом, смотрю на вставший колом член. Дрочу раз, потом еще. Все никак не могу успокоиться. Если батя сказал, что надо сдать сессию, он это серьезно. Мой отец не бросает слов на ветер. Так что придется прятаться от охраны.
Быстро завтракаю, игнорируя медовый голосок моей мачехи и еду в универ. Отец настоял, чтобы до сдачи последнего экзамена я ездил на его машине. Ну окей. Добираюсь до главное корпуса и ищу взглядом Ритуську. Малышки нигде нет. Блядь, хочу трахнуть ее, спустить напряжение. Она словно подорожник для моих нервов.
Отсиживаю блядскую лекцию и несусь в деканат. Ведь до меня доходят чертовы слухи о Ромыче. Ирка что-то заполняет.
— Йо! — здороваюсь, — что там с Фроловым?
— Ничего серьезного, пару дней под бинтами и норм, — бурчит подруга.
— Ты чо? Обиделась? Хотел тебя попросить кое о чем.
— Ну? — она устало глядит на меня.
— У меня появилась девушка, — говорю и краснею как девственник.
— Опа! И кто?
— Ритка Львова.
И тут Ирка как с цепи срывается.
— Эта ботанка? Шевцов, ты в себе?
— Тебя ебет? Это моя жизнь...
— Вот она шалава, — говорит скорее себе, чем мне.
— Что несешь? — мгновенно вскипаю.
— Так она вчера это, к Фролову поехала. Адрес у меня брала. Вы что вдвоем ее трахаете?
— Поосторожнее со словами, Ира, — угрожаю, — ты знаешь, на что я способен.
Но внутри меня бушует ярость. Малышка рванула к Фролову, стоило ему пораниться? Блядь! Как же бесит! Но быстро беру себя в руки.
— Рита моя девушка. А Фролов — лучший друг. Связь улавливаешь?
— Не-а...
— Думай, Ира! — гаркаю на весь деканат, — то есть он и ее друг. Смекаешь?
— Ну типа... — тянет девчонка.
— Так что если хоть волос упадет с Ритиной головы, я спрошу с тебя, ясно?
— Угу.
Иду на выход, затем смотрю на двух сопровождающих бугаев. Мне срочно нужно позвонить.
— Мобилу дашь? — обращаюсь к одному.
— Не велено, — чеканит горилла.
— Ясно. Ну пожрать мне хотя бы можно?
— Ладно.
Мы идем к столовой и в голове рождается план. Надеюсь, у меня получится. Беру себе полный обед, затем сижу какое-то время. Бугаи расслабляются.
— Твою ж, здесь волосы! — восклицаю, — ща пойду разберусь с ними! Такие бабки платим, а они нихера не делают! Сейчас вернусь.
Опа! И охрана остается сидеть в ожидании. Глупенькие! Иду прямо туда, где готовят. Там работает мой хороший знакомый. Захожу за ширму.
— Алекс? В чем дело? — спрашивает парень.
— Открой окно, — говорю ему, — батя охранников приставил, мне свалить надо. Мобила есть?
— На. Держи, — он открывает окно, и я лезу, как камикадзе какой-то.
Но мне нужно! Срочно поехать к Фролову и глянуть, не обидела ли эта скотина нашу малышку. Буквально скатываюсь с первого этажа в кусты, затем бегу к остановке. Тот еще квест. Оплачиваю автобус и гляжу в окно. Охранники выбегают и кому-то звонят. Рожи алые, надутые. Поделом, кретины.
Сажусь и закрываю глаза, мгновенно теряясь в возбуждающих мыслях касательно крошки.
Рома.
Держу Риту в руках и не могу отпустить. Когда увидел ее в своей жуткой бедной хате, поначалу взбесился и наговорил гадостей. Обидел наше чудо. Она такая нежная, что нельзя так. Мне все еще безумно стыдно. Поэтому я боюсь, что малышка исчезнет. Стоит моргнуть, и желанная девушка растает, словно мираж.
— По-моему, я влюбился в тебя, — повторяю своё признание.
Это не ложь. После того как пытался вытравить образ Риты в постели у Саши и был изгнан, в наркоманском угаре направился в бар. Там провоцировал всех завсегдатаев и отгреб по самое не балуй. Ребра до сих пор пиздец ломит.
— Рит... — шепчу, чувствуя, что тело девчонки задеревенело, — почему ты молчишь?
— Мы знакомы неделю... даже меньше, — отвечает, — ты не мог...
— Мог, — отрезаю, — ты всюду мне мерещишься. Я хочу тебя трахать день и ночь. И не только... Еще обнимать вот так. Простоял бы вечность.
Эти признания льются из меня неконтролируемым водопадом. Рита начинает дрожать, затем всхлипывает. Разворачиваю ее и смотрю прямо в огромные синие глаза. Сама невинность, несмотря на то, как извивалась и стонала под нами с Шевцовым.
— А Алекс, — ее дыхание кружит мне голову.
— Черт с ним. Опять небось папаша на замок посадил. Или ты скучаешь?
Отводит взгляд. Ясно. Мажор тоже занял место в ее сердечке. Но я почему-то не ревную. Ведь забил уже изрядный кусок души малышки.
— Ты можешь не отвечать, — вдыхаю ее ароматные волосы, — давай примем душ.
— Но...
— Я сказал, Ритуся, — мурчу как мартовский кот.
Бля, она может уничтожить меня парой слов. В этой маленькой девчонке таится огромная сила. Стягиваю с нее полотенце и прижимаю податливое тельце к себе. Член уже готов, но сейчас это не главное. Целую тонкую ключицу, затем вторую. Рита дрожит.
