Стону, закидываю голову ему на плечо. Трусь ягодицами о его твёрдый пах.
— Войди в меня... не могу... пожалуйстаааа! — умоляю.
— Бесстыдница, — шепчет мужчина.
Слышу звук рвущейся фольги. Затем в меня врывается огромный член.
— Так легко проскользнул... ты такая мокрая, помпон, — шепчет он, обхватывая мои бёдра и начиная двигаться.
Интенсивно, быстро. Мы оба безумно голодные.
— Интересненько! — из ванной выходит Андрей, складывает руки на груди, — продолжайте.
— Присоединишься? — почти плачу от безумного удовольствия.
— Посмотрю, пожалуй, — рычит мужчина.
Лёша ускоряется. Его яйца порочно шлёпают о мои бёдра. Чувствую, как он становится больше.
— Ты такая тугая... — стонет, — не могу... прости, Анютка... я сейчас...
— Кончай, — разрешаю ему.
Но он немного замедляется, затем шумно выдыхает.
— Только после тебя, девочка моя... только после... бляяядь! Пиздец туго...
Кожей чувствую, как взгляд Андрея гуляет по поему телу. Тело мужчины напряжено. Он стискивает зубы. Тоже хочет...
— Андрей... — шепчу, глядя ему прямо в глаза, — иди сюда!
Он приближается.
— Хочешь, я пососу твой член? — от этих слов я безумно завожусь, всё сильнее и сильнее.
Вот-вот кончу. Но мне хочется доставить удовольствие обоим. Лёша выравнивает темп, входит очень глубоко. Затем полностью выходит, терзает, играет. Водит головкой по моим складочкам. Сводит с ума.
— Конечно хочу, — хрипит бородач.
— Дай мне его...
Андрей расстегивает джинсы, спускает. Его член пружинит напротив моего лица. Облизываю темно-красную бархатную головку. Проглатываю его возбуждение.
Облизываю ствол от основания. Руками обхватываю гладко выбритые мешочки, сжимаю. Лёша трудится сзади, его жар опаляет и меня, стремительно подводя к пику.
— Малыш... не сжимай так! — умоляет брюнет, а я не могу.
От ощущения, что принимаю двоих, оргазм подходит очень близко. Расслабляюсь, позволяя наслаждению заполнить меня до краёв. И происходит взрыв.
Удовольствие мощной волной сносит всё на своём пути. Кричу, сокращаюсь на толстом члене, глотая сперму его друга. Глаза закатываются. Боже! Секс — это что-то невероятное.
Никогда не думала, что можно так остро чувствовать.
— Отлично, — Андрей целует меня в губы, даже не брезгуя тем, что на них осталось его семя, — я пошёл за завтраком.
— А я? — бормочу.
— Завтрак в постель, Анюта, — он подмигивает мне и уходит.
Это сон? Я попала в сказку?
— Пойдем в душик, помпончик, — выдыхает брюнет.
Покорно топаю за ним. Мужчина впускает меня в кабинку, включает водичку. Прикрываю глаза.
— Хорошо здесь, да? — улыбается он.
— Лёш... — тихо говорю.
— М?
— А ты в любовь с первого взгляда веришь? — кладу руки на его грудь.
Хороший рельеф, он явно над собой постоянно работает. Вода стекает по Лёшиным волосам, огибает сильную шею. Внимательно слежу за капельками, бегущими по гладкой груди к темной дорожке волос внизу живота.
Опускаю ладони ниже, к упругим кубикам пресса. Рассматриваю красивое мужское тело.
— Верю, — говорит он.
— А я не верила, — спускаюсь руками еще ниже, к его члену, — считала, что это всё бред легкомысленных девиц.
Прикрываю глаза. Он твердеет очень быстро. Сколько же желания в этом мужчине?
— И? Что изменилось, помпончик? — хрипит он.
— Я... кажется... — облизываю губы, пытаясь совладать с собой, — теперь... тоже...
Можно ли верить в то, что со мной случилось новогоднее чудо? И после всего я могу хотя бы попробовать помечтать о счастье?
Стать той самой легкомысленной девицей и просто жить тем, что даёт мне этот мир? А дал он двух наглых и безумно сексуальных, свободных мужчин.
— Ну... говори, — выдыхает мне в губы, едва касаясь, — не бойся.
— Я, кажется, влюбилась с первого взгляда...
Глава 9
Лёша
От слов Анечки внутри меня всё трепещет. Жадно ловлю каждое ее слово, любуясь идеальными губками. Пухленькими, алыми. А её рука, бесстыдно надрачивающая мой член, постепенно ускоряется.
— Помпончик... — хриплю, — я сейчас солью.
— Давай, — шепчет.
— Нет уж, — перехватываю её ладошку, прижимаю к губам.
Ловлю озорной взгляд. Аня — сам свет.
Сверху льется вода, а в моей голове вспыхивают порочные желания.
— Иди ко мне, — прижимаю девочку к себе, толкаюсь членом между её сладких бёдер, — черт... резинки остались в номере.
— Ммм... — бормочет она.
Я мог бы... сделать это в неё. Или попробовать вынуть. Но боюсь, что не успею. У неё очень узкая киска. Когда начинает сокращаться, сдавливает так, что могу не удержаться.
— Аня... Анечка... — шепчу, обнимая её миниатюрное тельце.
— Лёшааа...
Разворачиваю девочку. Снова толкаюсь между ножек. Не вхожу, скольжу, стискивая сладкие бёдра.
— Ножки сожми. Тебе тоже понравится, — рычу, впиваясь пальцами в молочную кожу.
— Ладно... — она покоряется.
Опирается руками на стену, выгибает попку.
— Твоя девочка нам поможет... голодная, мокрая... — накрываю рукой промежность, играю с горошинкой клитора.
— ААА! Лёша... — она мечется в моих руках.
Двигаюсь, наслаждаясь упругостью её тела. Член скользит между стройных ножек, всё сильнее наливаясь. Блядь... как же хочется кончить!
Я чувствую эту девочку. Она податливая и покорная, стонет, извивается. Пальцами одной руки методично ласкаю её клитор, а второй — сладкие сосочки.
— Моя желанная малышка... — бормочу, полностью утопая в её мягкости и влажности, — узкая... сладкая...
— Лёёёшааа! ААА!
Толкаюсь активнее, ощущая, как мои пальцы покрывает густая влага. Анечка на грани...
— ААА! МММ! — она тяжело дышит, кричит и кончает.
— Сука... сейчас солью, — хриплю, совершая последние грубые толчки.
Тельце девушки сотрясает оргазм, а я кончаю, заливая спермой её половые губки и стену душевой.
— Ты чудо, моя девочка, — глажу её, ощущая сладкую дрожь.
Аня честная. Леська никогда так не кончала. Я порой даже думал, что она симулировала. Как ни старался «вскрыть» её, доставить удовольствие, бывшая выстраивала новые стены.
Потом вовсе стала увиливать от секса. Говорила, у всех женщин такой темперамент. Что девушкам секс не нужен. Но я знал... всегда знал, что есть такие открытые и горячие девочки, как Аня.
Нужно просто найти.
И я счастлив, что судьба не дала мне сделать предложение не той женщине. Та самая сейчас дрожит в моих руках. А бывшая, возможно, еще встретит того, кто раскрепостит её.
— Куку! — дверь открывается, на пороге появляется недовольный Дрон, — без меня трахались?
— Прости, — хихикает Анютка, — мы чуточку...
— Нет. Мне тоже полагается! — гремит друг.
— Пусть отдохнет, — чувствую, что помпончик еле стоит на ножках.
— НЕТ! — заявляет она, — хватит! Я так просплю все праздники.
— И какие идеи?
Она задумывается. И её красивое личико озаряет улыбка.
— Лыжи!
Оба стонем. Признаться, после оргазма я совсем разбитый. Но Анечка права. Нужно взбодриться.
— Одеваемся! — перебарывая зевоту, бодро шагаю в комнату, — поехали катать нашего сладкого помпончика на лыжах.
— Я и сама могу, — кокетничает она.
— Было бы лето, насадил бы тебя на член посреди леса, — рычит Андрей.
— Будет ещё, — подмигиваю ему, — мы же не отпустим нашу девочку?
Аня молчит. Я прям вижу, как она прячется. Напрягается, становится колючей.
— Анютка! — зову её, пока она натягивает шерстяные леггинсы на свою упругую попку.
Это зрелище завораживает. Необычно вот так изучать девушку. Любоваться самыми простыми вещами: как она мило морщит носик, когда думает; как прикрывает глаза от удовольствия; как теребит волосы от беспокойства.
Я невольно наблюдаю, запоминаю.
Мне хочется всё о ней знать.
— М? — делает вид, что не слышала.
— Ты ведь услышала? — переглядываемся с другом.
— О чем?
— Не обманывай, помпончик, — выдыхаю, — почему прячешься?
— Не хочу пустых обещаний, — говорит грустно.
— Ты мне сердце разбиваешь, — шепчу я, — мы не оставим тебя. Не сейчас, когда наконец-то нашли.
Она вдруг всхлипывает. Видимо, измена парня ранила её сильнее, чем я думал. И малышка больше мужчинам не верит. Ей проще воспринимать наш секс, как что-то мимолётное.
Дрон обнимает её с другой стороны.
— Предлагаю вернуться к этому разговору в последний день отпуска, — он пытается разрядить обстановку.
— Хорошо, — лепечет Аня.
— А теперь наперегонки до лыжной базы! — стартую первым.
— Нечестно! Мне ещё дверь закрывать! — пыхтит Аня.
— Никто не говорил, что будет легко, — подмигивает Дрон.
Мы выскакиваем и бежим по снежной дорожке. На улице потрясающая зимняя погодка. Светит солнце, лицо кусает лёгкий морозец. Спокойно и безветренно. Подбегаем к пункту выдачи инвентаря.
Здесь санки, лыжи и коньки. Всё входит в стоимость путёвки. Здесь красиво. Есть, где покататься.
— Валерочка, ты уверен? — слышу знакомый скрипучий голос, — я не умею кататься на лыжах!
— Опять они! — стонет Аня, а я машинально хватаю её крошечную ладошку.
— Ну хоть может, где-то здесь ловит вайфай, — тянет дрищ, — о! Аня! Приветули!
Малышка прячется за меня. Таращится на Валерона.
— Дистанцию держи, — рычу на него.
— Да я чё, я ни чё, — пожимает плечами, не спуская взгляда с Анечки.
— Моргала выколю! — гаркаю, и айтишник скрывается за большим телом матери.
— Милый, забудь про эту ветреную девчонку! Помоги маме лыжи пристегнуть!
Сажаю Анечку на скамейку.
— Подожди меня, я пока... что такое?
Она поджимает губки и смотрит куда-то в сторону. Оборачиваюсь и вижу, как Маша висит на шее Андрея и жмётся к его губам.
— Ты чего творишь?! — отпихиваю девчонку, — нахуя на меня прыгаешь?
Маша дует губы. Разворачиваюсь и сталкиваюсь с ледяной бурей. Делаю шаг прочь от девчонки. Аня отворачивается.
— Мне пиздец... — бормочу, понимая, что ничего не понимаю.
— Ты чего творишь-то?! — налетает на меня Лёха.
— Иди за лыжами, — рычу, затем направляюсь прямиком к Ане.
Она не должна успеть напридумывать себе всякого. С каких пор я вообще оправдываюсь перед женщинами? Сажусь рядом.
— Это не то...
— На что только не пойдут девушки, чтобы заполучить желанного мужчину, — задумчиво говорит она, затем разворачивается ко мне.
Маша по-прежнему стоит у палатки с лыжами, нервно теребит куртку. А Аня...
— Ммм! — целует меня с такой страстью, что земля из-под ног уходит.
Обнимаю девушку, прижимаю к себе. Пох, что все смотрят. Пусть видят, чья она! Засовываю язык в ее ротик, нагло там шарю. От податливости Анечки у меня сводит пах.
— Кхм! Какой срам! — качает головой мать Валерия, — сынок, отвернись! Развели разврат! Идите в домик и там совокупляйтесь! Вот в моё время...
Но дрищ во все глаза таращится на нас. Айтишник, блядь? Серьезно? Это я тут айтишник! Сильнее прижимаю Аню к себе, чтобы показать право владения. Пусть все знают, что эта девушка занята.
— Ты должна мне, — шепчу в её холодные губки.
— С чего это?
— Вы без меня трахались в душе, — рычу.
— Мы не занимались сексом, — дразнит меня, — просто немного поигрались.
— И как же вы играли? — пытаюсь поймать её губки вновь, но девушка отстраняется.
А у меня от её игры стояк такой, что штаны вот-вот разорвутся. Ну пиздец!
— После лыж вернемся, помоешь меня? — лукаво улыбается.
— Обязательно, крошка.
— И еще, — она цепляется за мою куртку, заглядывает в глаза.
— М?
— Не смей целовать никого, кроме меня! — шипит, как маленькая кошечка.
Какая же она... блядь! Нет слов! Я повидал много женщин. Многие были открыты в постели. Кого-то приходилось завоевывать. Но все они исчезали из головы, стоило мне кончить.
— Как скажешь, малышка, — прижимаюсь губами к её щеке.
Аня цепанула. И я не знаю, в чем причина. Отчаянно ищу её, но найти не могу. Девочка словно поселилась в моём сердце, взяла уже себе запасной комплект ключей и заняла своими вещами шкаф.
Её присутствие в жизни так нормально, что немного даже страшно.
— Так! Драму закончили, порнуху тоже. Пришло время кататься на лыжах! — заявляет Лёха.
Нехотя зашнуровываю ботинки. Коньки мне ближе, конечно. Но слово дамы — закон. Мы помогаем Ане встать на лыжи.
Сами быстренько проверяем крепления, смазку. Вручаю малышке ветрозащитные очки.
— Ты красотка, — улыбаюсь, мы с Лёхой любуемся нашей спортивной девочкой.
В обтягивающих длинные ножки и круглую попку леггинсах, ярко-жёлтой курточке, в шерстяных варежках и шапке с помпоном. Хочу её!
— Я не очень хорошо катаюсь, — мнется она.
— ВАЛЕРА! Пошли на лыжню!
Тем временем Валерон и его мамуся направляются в сторону лыжни.
— Ну что, коньковым бегом? — подмигиваю остальным.
— Да, погнали!
— Мальчики, — пищит Аня, — я не умею. Поеду по лыжне.
Гляжу, как Валера и его мама с черепашьей скоростью перебирают ногами и медленно направляются в сторону леса.
— Мы так к вечеру доберемся до самых красивых мест, — тянет друг.
— Согласен. Анютка, за мной!
Она неуклюже перебирает ножками, но покорно следует за нами. Мы с Лёхой начеку, поддерживаем Аню. Следим, чтобы она не упала.
— Мальчики! — внезапно Аню окатывает снегом, а рядом оказывается довольная Машка.
— Ты что сделала? — помогаю девочке подняться.
— Ей не нравится, что вы меня выбрали, — прокашливается малышка, её глаза блестят, — да, Машенька?
— Да нет, — та осматривает Аню с ног до головы, — просто рожденный ползать, освободи взлётную полосу!
— Ну тогда что ты тут делаешь? — рычит наша маленькая воительница, — ползи в свою нору!
— Давай наперегонки! — заявляет Машка.
— Это слишком! — рычу, — Маша, ты...
— ДАВАЙ! — выпаливает Аня.
Но я слишком чётко вижу разницу в их уровнях. Маша уверенно держится на лыжах. Аня еле катается. Но всё равно бросается в атаку. Я восхищён. Перевожу взгляд вправо и вижу, с каким восхищением Лёха смотрит на нашу кроху.
— На что спорим? — спрашивает наш Анютка.
— Если выиграю я, ты свалишь. Отдашь мужиков мне, — цедит Маша.
В смысле отдашь? Мы вещи что ли? Порываюсь возмутиться, но друг меня одёргивает.
— Это будет интересно, — лыбится, — никогда девчонки за нас не спорили.
— Мне это не нравится, — вздыхаю.
— Ты скучный, Дрон. Расслабься.
— А если я выиграю я, ты больше на глаза нам показываться не будешь! — рычит Аня.
— По рукам, — ухмыляется Машка, полностью уверенная в своей победе.
— Разбейте! — говорит наша малышка.
Лёха закрепляет их спор. Ох, не нравится мне это!
— Малыш, ты не обязана, — начинаю, но Аня кладёт холодный пальчик мне на губы.
— Верь мне, — затем целует нас обоих по очереди, — и ты. Меня не так просто победить. Пора уже поставить её на место.
Девушки встают на одну линию.
— Большой круг по лесу. Вон красные флажки. Это трасса для профов, — Маша надевает очки. — отсчет.
Три...
Два...
Один...
Девочки срываются с места. Машка ожидаемо сразу вырывается вперед и первая скрывается среди деревьев. Но Аня... она едет медленно, но очень технично. Неужели она нас обманула?! Она разворачивается и подмигивает.
— Малышка прекрасно катается, — Лёха кладёт руку мне на плечо, — так что не волнуйся. Она просто хотела, чтобы мы ее типа научили. Но я сразу заметил.
