Ложусь на прохладные мягкие простыни. Стягиваю футболку, распускаю волосы. Начинаю ласкать себя. Руки гуляют по потяжелевшей груди. Оттягиваю соски, мну округлости. Господи, какая я извращенка!
Беру пробку и наношу на неё смазку. Затем аккуратно ввожу себе в попку. От этого завожусь еще сильнее. Хочу, чтобы босс трахнул меня, пока игрушка во мне. От этих мыслей совершенно теряю себя.
Ёрзаю, чувствуя, как распаляюсь.
Как похоть наполняет мою кровь.
Боже!
Беру фаллоимитатор и погружаю в рот. Представляю, что это член Игоря. Не выдерживаю и начинаю стонать. Я такая порочная. Похотливая сучка. А затем...
Шум воды стихает. Слышу, как открывается дверь и спустя несколько секунд Игорь появляется в проеме. На нём лишь полотенце, обернутое вокруг бедер.
— Интересненько, — складывает руки на груди, опирается на косяк и смотрит.
А я лежу на его кровати с пробкой в попке. Мутным взглядом смотрю на босса. Вытаскиваю игрушку изо рта, затем провожу ей по своим бесстыже мокрым складочкам.
Мне нравится, что он видит меня такой. Нравится, как темнеют серые глаза. С Раенским я ненасытна.
— Аааах! — вскрикиваю, когда игрушка входит в меня наполовину.
Игорь улыбается. Медленно, хищной походкой подходит ко мне. Вижу под полотенцем выпирающий бугор.
— Вам нравится... — стону, трахая себя на его глазах, — босс?
— Да, девочка, — рычит Раенский, затем садится на кровать и аккуратно отнимает у меня игрушку, — давай я сам.
Затем начинает засаживать в меня резиновый член.
— Боже! — кричу, хватая пальцами простынь, — Да! Да! Да!
— Хорошо тебе? — спрашивает, загоняя игрушку глубже.
— Да! Еще! Прошу... — мечусь по кровати, понимая, что вот-вот кончу.
Даже не столько от самих ощущений внутри меня, а от самой ситуации. Мой мужчина трахает меня игрушкой. В моей попке пробка. Боже! И стоит Раенскому изменить угол проникновения, как я заливаю собой его постель.
— Простите... — дышу рвано, говорю с трудом, — я... испортила... белье...
— Херня. Ты такая красивая, когда сквиртуешь... моя птичка...
Игорь размазывает влагу по моим бедрам, затем швыряет резиновый член в другой конец кровати.
— А теперь встань раком, — жестко приказывает и я снова подчиняюсь.
От ощущений в попке мне хочется кричать в голос.
— Моя умница, — слышу, как мужчина встаёт, затем полотенце падает к его ногам, — хочешь два члена в себе?
— Ммм! — мычу в подушку.
Раенский аккуратно поддевает пробку, затем прокручивает, вознося меня в небо. Вытаскивает её, потом вводит обратно. И входит в киску. Кажется, что я готова сразу потерять сознание. Ведь ощущения невероятно яркие. Чувство наполненности рвет меня на части.
— Моя игривая кошечка... — Игорь шлепает меня по попке, загоняя свой член очень глубоко, — стоило отойти... а ты уже... играешься... с собой...
Он дико возбужден.
— Вы же... для этого... боже мой! — как же тяжело говорить в таком положении, — и подарили мне... это...
— Да, моя сладкая... но теперь они тебе не нужны... ведь я буду трахать тебя... постоянно...
— Ааааах! Игорь! Глубже! Сильнее!
— Да девочка... прими меня всего... вот так...
Мы быстро доходим до пика.
Потом снова занимаемся любовью. И снова. Но теперь это происходит медленно. Раенский изучает, ласкает. Берет меня очень чувственно. И лишь после обеда мы отрываемся друг от друга.
Босс не хочет везти меня домой. Ворчит. Но мне нужно собрать себя воедино. В конце концов, я еще не осознала, что буду жить с мужчиной. Плюс, бабушкины цветы нужно полить. И еще...
— Я хочу, чтобы ты не думала, а собирала вещи, — говорит мне напоследок, — понимаю, что всё быстро. Но птичка, я люблю тебя. И ты нужна мне.
— Я тоже тебя люблю!
Мы сидим в его машине. И мне не хочется вылезать. Может, я зря это затеяла и стоит остаться? Плюнуть на всё и вернуться к Игорю?
Но уговариваю себя, что нужно закончить некоторые дела. Так что страстно целую своего босса и бегу домой.
Раенский уезжает. Мы договорились, что он заедет за мной завтра. Я такая влюбленная! Такая счастливая!
Вбегаю на этаж, открываю дверь.
Но что-то не так. Замираю. Принюхиваюсь. Сердце падает в пятки... ведь я знаю этот парфюм! И тут, прямо из моей комнаты выходит Макс. На его лице безумная больная ухмылка. Нужно бежать! Но тело деревенеет.
Прямо как тогда, в офисе. И Раенского нет рядом.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу.
— Приехал за тобой, Вика, — он подходит ко мне кошачьей походкой, затем вырывает сумочку из рук, — у нас с тобой последний эфир...
Роется там, пока я дрожу. Меня захлестывает паника. Мешает думать. Мешает бороться! Я не могу...
Кретов достает мой мобильный и швыряет на пол, затем наступает. Пластик корпуса переламывается. Бывший облизывается. Гадко. Мерзко. Предвкушая.
Я люблю тебя...
В голове вспыхивает голос Игоря. И это возвращает мне контроль над телом. Я со всей силы толкаю Кретова, он валится мешком прямо в коридоре. Резко дергаю входную дверь, но бывшая зараза хватает меня за ногу. Пытаюсь удержать равновесие, машу руками и цепляюсь за бабушкин плащ, висящий на стене.
Но ничего не выходит. Понимаю, что падаю и последнее, что вижу перед тем, как отключиться, это обувной шкаф, в который лечу прямо лицом...
Глава 23
Игорь
Меня напрягает, что Вика вернулась домой. И до завтра будет одна. Не знаю, почему. Я боюсь за нее. Но сейчас нужно поехать в офис и взглянуть, что накопал Стас.
Треш-стримы... Этот недочеловек бил мою птичку. Сука! Сжимаю руль, костяшки пальцев белеют. Еле держу на цепи внутреннего зверя. Хочу размозжить хипстерскую черепушку Кретова.
В офисе довольно людно. Иду в кабинет.
Только включаю компьютер, как ко мне вваливается Фоновой.
— О! Какие люди... — походу уже пьяный.
Вздыхаю, откидываюсь в кресле.
— Ты чего-то совсем расклеился.
— Не говори... блядь... пиздец... — он плюхается на диван.
— Кира?
— Угу... — достает сигарету.
Я тоже. Закуриваем.
— И что она?
— Да пиздец... сука! — подскакивает и начинает мерить шагами мой кабинет.
— Не идет на контакт? — спрашиваю.
— Вообще! Этой мой, сука, ребенок! Да какое право она имеет...
— А ты по-хорошему пробовал?
— Че? — смотрит на меня.
Фоновой страдает. Реально. Но он привык всё брать силой. Нахрапом.
— Поговори с Кирой. Она хорошая девушка. То, как ты поступил...
— Ой, блядь, не начинай... папуля ёпта.
Вздыхаю.
— Где Вика? — переводит тему.
— Дома. Она переезжает ко мне.
— Поздравляю! — Фоновой улыбается, — сказал же, на свадьбе погуляем.
Улыбаюсь. Да, я женюсь на своей птичке. Чтобы никто и никогда больше её не коснулся. Но она еще не в курсе.
— Тут проблема нарисовалась.
— Какая?
— Кретов — та еще мразь. Они с Викой раньше жили вместе, — говорю Артуру.
— Херасе. Не знал. Хотя точно понял, что они знакомы.
— Он бил ее, — говорю коротко и чувствую, как начинаю закипать.
— Пиздец. Найдем его? Мне как раз нужно пар выпустить, — хрустит костяшками.
— Подожди. Мне Стас прислал на него компромат. У тебя же есть связи в органах? Просто расквасить его рожу мало. Он надолго присядет за свои стримы.
— Какие стримы? — не понимает Фоновой.
— Треш... в общем, есть такая штука, где за бабки на публику один издевается над другим. Вот...
Я залезаю в защищенную почту, открываю видео. Одно из тех, что прислал Стас.
— Блядь... — выдаю, когда вижу свою девочку на экране.
Она улыбается. Но в ее глазах столько тоски и страха. Сжимаю руки. Артур присвистывает, наклоняется и присматривается. Выдыхаю.
Мне очень тяжело это смотреть. Фоновой кладет руку мне на плечо.
— Кажется, теперь я понимаю, почему Виктория такая закрытая. Он её сломал.
— Нет, — отрезаю, — ему не удалось. Вика выбралась. Моя умница.
Мы бросаем эту дичь. Но кое-что меня напрягает. Если все эти стримы двухгодичной давности, то последнее короткое видео позавчерашнее. Открываю его. Вижу Кретова. Он сидит перед монитором, за его спиной какая-то комната. Напоминает бетонную коробку.
— Ребята, — говорит он с улыбкой, — давненько я не стримил. Надеюсь, вы меня простите.
Не нравится мне это. Ой как не нравится!
— Он опять планирует это сделать, — говорит Фоновой.
— Но с кем в этот раз...
Набираю Вику.
Абонент вне зоны доступа.
Еще раз. То же самое. Тем временем Кретов продолжает вещать.
— И совсем скоро я проведу свой последний стрим. Помните мою подружку Викусю?
Внутри меня всё переворачивается.
— Так вот, ребятушки! Она вернется в нашу компанию. И поверьте, я сделаю с ней всё, чтобы вы не пожелали! Готовьте ваши кредитки!
Подрываюсь, хватаю пиджак. Иду к лифту. Фоновой следует за мной.
— Не нужно было её оставлять. Чувствовал же... — рычу.
— Ты не Ванга, — говорит он, затем берет мобильный.
Планирует поднять старые связи.
— Товарищ полковник. Это Фоновой... у меня для вас есть крупная рыба.
Мы идем к машине, Артур договаривается с силовиками. Стас перешлет им все видео. И они найдут то место, откуда вещал Кретов. Мои нервы натянуты, готовы вот-вот разорваться.
— Я ей обещал... — шепчу, утопая в ненависти к себе, — что её больше никто не обидит.
— И не обидят. Мы не позволим! — Артур встряхивает меня, — соберись, Раенский! Тебе еще принцессу от дракона спасать.
Он забирает мои ключи.
— Ты нас в таком состоянии угробишь. Поэтому поведу я.
Мы едем в квартиру Вики. Практически вышибаем дверь. Никого нет. Я до последнего надеялся, что моя девочка просто забыла зарядить телефон. Но её нет.
— Сука... — выругиваюсь, затем опускаю глаза и вижу останки ее мобильного.
— Значит, забрал... — шепчет Фоновой, — пиздец ему.
— Я сломаю Кретову хребет. Нужно найти эту чертову коробку. Наверняка он планирует всё провернуть там.
— Органы пока всё просмотрят, пока разберутся. Может пройти несколько суток. Другие варианты? — Артур максимально сосредоточен.
Эта ситуация взбодрила его. От утреннего состояния Фонового и следа не осталось. Он трезв, как стеклышко. Вика важна для него.
— Есть один... — вспоминаю, что Кретов приезжал вместе с менеджером, — его шестерка. Тимоша. Он наверняка знает всё о том, какую грязь скрывает его подопечный.
У квартиры менеджера Кретова мы оказываемся через полчаса. Парень открывает не сразу. Он явно под чем-то. Вталкиваем его в гостиную.
— Привет, Тимоша, — рычу ему в рожу, — поговорить надо.
— В-вы?! — булькает, затем пытается вырваться.
Но сейчас я готов на все. Разъярен, как дикое животное. Моё сокровище похитили. И я могу убить...
Но с Тимофеем приходится сложно. Он молчит, как рыба. Ведь знает, что в случае чего пойдет как соучастник. Разговора не получается.
— Что ж, Тимофей, — Фоновой хватает парня за шкирку и тащит к спальне, — тогда давай поговорим по-мужски.
Игорь
Фоновой умеет убеждать. Я слышу вопли Тимоши из закрытой спальни. Мешать не буду. Да, мы действуем в обход закона, но полиция работает слишком медленно. Не могу допустить, чтобы Кретов навредил моей малышке.
Спустя полчаса Фоновой выходит из комнаты. Его кулаки сбиты в кровь. Видимо, лупил он от всего сердца.
В руках Артура бумажка.
— Вот, — говорит мне, — поехали за твоей принцессой.
Вызываем скорую на адрес Тимофея и ретируемся.
Едем туда, куда указал менеджер. Место за городом, в районе складских помещений.
— Он сказал, что Кретов сумасшедший. У него зависимость от насилия.
Хмыкаю.
— Он ему шлюх заказывал, подозрительно похожих на Викторию. А потом они куда-то пропали. Но девчонки были сиротами, так что их не искали.
— Пиздец... — выдаю, глядя в окно.
— Он помешался на Вике. Ему нравится делать ей больно. Именно ей, — рычит Артур, — нужно кровь из носа найти девочку. Этот псих убьет ее.
— Я убью его раньше, — выдыхаю, успокаиваясь.
Мы найдем мою малышку. Я весь этот склад перерою.
Подъезжаем, даем денег охраннику, чтобы пропустил. Затем ищем нужный номер. Внутри меня все леденеет. Нет эмоций, нет страха. Лишь жажда крови. И сердце, словно чужое, ухающее в районе грудной клетки.
И вот... нужный номер показывается за углом. Выскакиваем, бежим со всех ног. Распахиваю дверь. Просто склад. Ничего особенного.
Внутри какие-то коробки.
— Блядь! — ругается Фоновой, — неужели наебал?
— Нет. Где-то есть потайная дверь.
Мы ищем. Осматриваем каждую стену, словно псы. И спустя полчаса поиска я наконец-то вижу небольшую дверь. На улице уже темнеет. Мы открываем дверь, проходим дальше. По узкой лестнице вниз.
И тут я слышу крик. Вика!
Отключаюсь. Отдаю власть над собой инстинктам. Бегу вниз, игнорируя Артура. Врываюсь в комнатушку и вижу, как над моей девочкой склонился ублюдок Кретов.
На его лице маска, но я знаю, что это он. Подлетаю к нему, отпихиваю от моей птички. На ней нет живого места. Всё личико в кровоподтеках и синяках. Она испуганно вжимается в стену. Не узнает меня?
Фоновой подходит к компьютеру Кретова, выключает стрим.
А вместе с ним во мне пропадает все человеческое. Я реально отключаюсь. Бью этого ублюдка. Превращаю его рожу в месиво. Фоновой не мешает. Звонит в полицию, вызывает скорую. А я бью. Не чувствую костей. Нет боли. Ничего нет!
Просыпаюсь, когда маленькие лапки моей птички обвивают мое тело.
— Милый, пожалуйста! — она плачет, — остановись!
Первое, что я вижу — это ошалевший взгляд Артура. Затем опускаю голову и натыкаюсь на полумертвого Кретова. Вместо лица у него кровавое месиво. Но он живой.
— Игорь... — Вика жмется ко мне, — ты пришел!
— Моя птичка! — рычу, обнимая её, — как ты, малыш? Он тебе что-нибудь сломал? Навредил?
— Нет, только лицо расквасил, — она пытается шутить.
Потом приезжает полиция и скорая. Как всегда, вовремя. Кретова арестовывают, грузят в машину и увозят. Склад опечатывают. Вику везут в больницу. Мне тоже предлагают помощь, но отказываюсь.
Фоновой остается разбираться с полицией. Я еду со своей птичкой. Ни на миг не отпускаю ее тонкую руку.
И меня осеняет прямо в скорой.
— Малыш... — целую ее пальчики, — выходи за меня.
— Да... — она улыбается несмотря на раны.
Врачи смахивают слезы умиления. Но я всё еще напряжен. Мои внутренности скручены в узел. Я чуть не потерял её! Больше не отпущу! Ни на секунду!
Фоновой подтягивается позже. Вику помещают в индивидуальную палату. Я договариваюсь о лучшем сервисе. Девушка настаивает, и мне перевязывают разбитые в хлам руки.
— Ну что с ним? — спрашиваю Артура, когда мы выходим покурить.
— Взяли на горяченьком. И Тимошу тоже. Но менеджер оказался сговорчивым. Так что с Кретовым можно попрощаться.
— Дерьмо он, — выплевываю.
— Ты прям герой, — ухмыляется Фоновой.
— Я убью за неё, — выдыхаю, выбрасываю сигарету и возвращаюсь в палату к Вике.
Её выписывают через пару дней. Кретов избил её, но слава богу, ничего не сломал. Моя девочка здорова. И вопреки всем событиям, она готова жить дальше.
Мы забираем вещи Вики из квартиры. Как раз тогда возвращается её бабушка. Она рада предстоящей свадьбе.
— Береги мою внученьку, — говорит напоследок, — пусть с тобой она найдет счастье. Обидишь Викусю, будешь иметь дело со мной!
