Глава 1. Действующие лица
Хаджи* (уважительное обращение, турецкий) Коста, торговец, входит в гильдию
Злата, его жена
Анка, его дочь
Марийка, Анкина подружка
Баба Стойна, сваха
Димитраки, Анкин брат
Маргариди, греческий врач
Митю, парень, вклюбленный в Анку
Герги и Пенчо, друзья Митю
Райчо, слуга
Два турецких жандарма
Крестьянка
Парни, девушки для третьего действия, которое начинается со свадьбы. Сцена со скрипачами предположительно происходит в одном из городов Болгарии.
Глава 2. Действие первое. Явление первое.
Дом Хаджи Косты. Комната устлана коврами, направо - топчан, усыпанный подушками, налево – стол и стулья. Зеркало и остальное. Дверь в комнату слева, другая дверь справа ведет в другую сторону.
Явление первое
Хаджа Коста в шароварах, турецком коротком картузе, феске, с длиной трубкой, курит. Злата несет ему кофе.
Хаджи Коста (берет чашку, шумно отпивает и хмурится) Слушай-ка! Ты ж сама подумай… сколько раз я тебе говорил: не будь дурой, оставь эти глупости, подумай о доме, а тебе, что ни говори, так, вот, как стена слышит, также и ты. (еще отпивает)
Злата: Тю… опять жена тебе не угодила…
Хаджи: Все за ними таскаешься… дом во что превратился, и не знаешь, дом это или курятник, анадынму* (*ты понимаешь, турецкий, искаженное)? Черт тебя побери, мать, я вот тебе скажу, у тебя на уме одни моды. (еще отпивает)
Злата: Ну и что… моды, хаджи, разве весь мир как-то иначе живет? И мы так, как и все люди делают, езер* (* разве, неужели, да ведь) .
Хаджи: люди, может, на деревья полезут и будут там верещать, мы что, тоже, обезьянами станем, анадынму?
Злата: Но сейчас уже не как в старые времена… нельзя без них, хаджи.
Хаджи: не хватало только тратить деньги на ветер и на тряпки, но вы же вцепились в эти глупости, даже не думаете, что в доме нужно готовить и вести хозяйство. Сабахлаин* (утром, тур.) , как встанете, других дел не видите, только хватаетесь за свои моды, вы с ума посходили, из-за этих примерок.
Злата: Да что ты ругаешься, хаджи, разве же я не думаю о других делах? Разве я тебе кофе не принесла сейчас?
Хаджи: И его два сахата* (час, тур.) жду, анадынму? Время к обеду, а вы еще и не готовили, еда все еще не сварена, придется ждать. Сядем за софру* (турецкий низкий стол) , дочь наша… а нет ее, не придет. С самого утра ее нет, а будь она как полагается, как все девушки, возьми да помоги умыться отцу, подмети да убери в доме, да приготовь мне кофе, да почисти мои сапоги.
Злата: новое платье, говорю, скорее закончи, которое ей нужно для свадьбы, а я посмотрю за домом.
Хаджи: (недовольно) ты посмотришь за домом… все глаза высмотрела, анадынму?
Злата: Разве я тебе кофе не приготовила? И сейчас пойду в мутофак* (кухня, тур.) и посмотрю, что будет на обед.
Хаджи: а у дочери нашей нет домашних дел?
Злата: Так, хаджи, мир стал другим, мать, говорят, не должна заставлять дочь, ни белить, ни стирать, ни полоскать, потому что руки испортит. Сейчас нельзя им готовить, потому что от огня лицо испортится, станет рябым. Руки, да и лицо нашей Анки, а она же у нас красавица, должны быть всегда белые, мягкие, как хлопок, чтобы было что показать, а!.. Нежная, евгенис .
Хаджи (насмешливо) нежная, евгенис* (* благородная, тур.). И что?
Злата: и то, нашу дочь, хаджи, господь одарил ангельской красотой. Пусть она за собой смотрит, и когда выходит в люди, пусть путь одета и убрана лучше всех, по самой новой моде, над другими девушками возвышается. Понятно, что посмотрим, за сколько ее продать.
Хаджи: Ты же ее испортишь с таким обезьяньим умом! Продадим подороже. Вот, баба-дура, люди не будут смотреть на ее руки-ноги, они будут спрашивать, годится ли она для домашней работы, какая она хозяйка, анадынму?
Злата, смело: Я же не продам свою девку в руки простака, чтобы она ему прислуживала, как рабыня.
Хаджи: Но?.. Какого дьявола…
Злата: Известно какого, я найду ученого холостяка.
Хаджи: Ты найдешь… современное учение, как я посмотрю, это превращать дом в курятник.
Злата: А зачем мы потратили столько денег на нашего Димитраки, чтобы он стал ученым? И он стал, а! Смотри, когда он вернулся из Европы, как изменился. Стал похож на француза: словно и не наш сын. Понятно, это учение его таким сделало.
Хаджи: Тысячу раз пожалел уже… я его зачем отправил? Денег жалко! Приехал ученый, и что мне с того, когда не соглашается ни в чорбаджиипредставители турков среди болгар пойти, ни за прилавок встать. Он учился, я тратил деньги с надеждой, что человеком станет, а он полтора бездаря. Целый день шляется по улицам с французскими бестолочами, анадынму?
Злата: Он хочет стать крупным торговцем.
Хаджи: Чтобы стать крупным торговцем, нужно голову иметь, а он ведь, ты слышишь, даже чорбаджией не смог стать, только и думает про развлечения свои. Пустое это учение, пустое-порожнее! У него веры, чести, стыда, совести нет. Как назвался ученым, так…не знает ни веры, ни бога, анадынму? Только и бормочет: АвропатаЕвропа, искаженное, Авропата. А Европа эта не то, что они думают, Авропата выдумала тюрлю бин тюрлюполным-полно порядков, и только и ищет, как с нас денежки содрать, анадынму? А наши ученые что делают? Знай городят, что так надо было нужно, что сяк было нужно. Учение – я говорю, - это такой порядок, чтобы драть деньги! (встает). Дай мне тетради оттуда.
Злата (подает ему две-три раздутые тетради) Но ты нам дашь на нижнюю юбку из хумаюна* (вид ткани)?
Хаджи (смотрит в тетради) еще и юбка… с этими женщинами…
Злата: так новому платью Анки нужно же и юбку сделать, езер!
Хаджи, сердито: А, вот, налоги, в тот день я принес вам рулон хумаюна, куда вы его дели? (кричит слуге) Райчо! (Слуга приходит и Хаджи отдает ему ключи и тетради) На, откроешь магазин, подметешь там и наведешь порядок.
Райчо берет тетради и ключи и уходит.
Злата: так, хаджи, та ткань была для другого – мы сделали покрывала, рубашки, и еще…
Хаджи: вы-то?.. С этими пустыми модами все расфукаете, анадынму, самого крупного торговца по миру пустите (выходит)
Злата, вслед ему: Да не забудь!
Глава 3. Явления 2,3,4
Явление второе.
Злата, одна.
Злата. Ишь, разозлился. Эх, чтоб ему пусто было. Назвался мужчиной, тем более, отец невесты, так придется потратиться, как иначе-то? Она девка на выданье у нас, нужно справить модную одежду. Эзер, такой красавице, как она, мода очень идет. Как нарядится, так словно и не болгарка! Ей-богу! Да разве бы дофтур влюбился в нее? Он же не простой человек, выбирает из лучшего. Моя Анка деликатная, евгенис, поэтому он так сильно ее полюбил, умирает по ней! Разумеется, как теперь, увидит ее в новом платье, по последней моде, наденет шляпку, он и глаз от нее не отведет. Разве он не сказал мне: «Твоя, Анка, ну вылитая хранцуженка, и во всем городе нет для нее парня». И вправду нет! Наши ребята ... никакие, дурачки... я уж знаю ... что, по ее мнению, они думают, знают, и что на самом деле знают герои! Отец пускай болтает, кто его слушает?! Чтоб ему пусто было!
Явление третье
Злата, Анка.
Анка (показывая на новое платье, в которое она одета). Закончила, маменька. Вот, вот, гляди!
Злата. (улыбаясь). A! Какая красавица! (Смотрит сзади.) Как хорошо сидит! Похожа на иностранку.
Анка (весело). Правда? (вышагивает нарочито.)
Злата (оглядывая ее сверху донизу). Бравос. Поди-ка скажи, что ты болгарка. Ай!.. Нет... вылитая, выкованная хранцуженка. Хорошо сказал дофтур.
Анка (важно). Теперь пусть-ка посмотрит на меня такую...
Злата. Да только обрадуется: он любит тебя.
Анка. Надену шляпку, так лучше будет. (Она надевает шляпку и смотрит в зеркало.) Теперь смотри, маменька!
Злата. Теперь ты словно приехала из Аропаты, сущая мандама. Бравос! Пусть лопнут завистницы! Так, завтра ты идешь на свадьбу, ты слышишь?
Анка. Разумеется. Там еще никого по этой моде не будет...
Явление 4
Те же, Марийка
Марийка: О! Поздравляю, поздравляю.
Анка: Мерси. Тебе нравится?
Злата: Как оно, Марийка, хорошо сидит?
Марийка: Чудесно!
Злата: По самой новой моде, видишь?
Марийка (Анке): по журналу кроили?
Анка (гордо): Да, по журналу, разумеется.
Злата: Наша Анка любит порядок, ничего от себя не добавляет - как видит в журнале, так и делает, точь-в-точь!
Марийка: Да, ее милость, и усердна, и всем одарена.
Анка: Человек всегда старается…
Марийка: Переняла европейский стиль.
Злата: Не просто переняла, но и сама сущая аврупейка.
Марийка: Да, сущая европейка.
Злата: Для такой аврупейки нужен аврупеец, верно?
Марийка: Но нет таких.
Анка: Да что ты, маменька. Сейчас нет иностранцев тут.
Злата (Марийке): Смотри, Злата (Марийке): Смотри, цир-вир-зация что делает. Дай бог здоровья ее брату, он как вернулся из Франции, научил сестру аврупейскому стилю.
Марийка: Благо, что есть ученый брат.
Анка: Марийка, ты к нам почаще приходи, мы и тебя научим европейскому.
Злата: Да, да! Надо, надо… Видишь, как наша Анка выучилась? Да ей когда, слышишь ты, доводится с дохтуром разговаривать, так любо-дорого их слушать.
Марийка: Твоя милость, оставьте Анке учиться европейскому, но мама моя, такая уж она есть, мне не позволит, она думает, мир утонет, если я заговорю с чужим человеком. Упаси боже.
Злата: Твоя мать дура, не надо ее слушать. И Анкин отец все ходит и бормочет, да кто его слушает! Мы сейчас алафранга* (французский стиль, устар. искаженное) . Сейчас болгарское ни гроша не стоит, не!
Анка: Если моего отца послушать, то надо стать тугодумной болгаркой-дурой.
Марийка: Вы... можете, но я мать не могу ослушаться, она же все время обо мне заботится, и от нее моя доля зависит…
Злата: Смотри, твое дело, сейчас невесте самой нужно свою долю искать, тебе не нужно мать спрашивать, она женщина старая и глупая. Что она понимает в сегодняшнем дне? Только и годится в пряхи. А выучишься современному, алафранге, цирвирзакции.
Анка (гордо): Цивилизации, говорится.
Злата: Тьфу! Точно… цивилизакции.
Марийка: Я - болгарка, и пойду за болгарина, а у нас, болгар, цивилизация, в которой, ваша милость понимает, еще не в моде.
Анка: Но нам, молодым, нужно ввести ее в моду, если будем слушать старые головы, то еще тысяча лет пройдет, а болгары такими дураками и останутся.
Злата (улыбаясь): Бравос, Анка, так и есть, дураками и мямлями.
Марийка: До этой цивилизации моды, болгарам нужно хорошее образование, наука, просвещение.
Анка: Ты ж дорогая моя, говоришь, как учительница. (Злате) Она все это нарассказывала.
Злата: Ах так! С ней все ясно, дурная болгарка. Что она знает? Не умеет даже "бонджор" сказать.
Анка: Мы к ней столько времени ходили, и чему научились?
Злата: Ничему.
Марийка: А если не иностранное, то какое еще образование считать настоящим.
Анка: Вот-вот! Какое еще!
Глава 4. Яление пятое.
Те же, Димитраки
Димитраки (весело). Бонжур!
Анка. Добрый день, мон шер фрер. Коман вю порте вю, бьен?
Димитраки. Тре бьен, Мерси, Ма шер сёр.
Злата (улыбаясь, Марийке). Видишь, как сладко звучит вранцушкий? Любо послушать.
Марика. Да.
Димитраки (ловя Марийку за руку). Бонжур, мадемуазель Мари.
Марика. Я не знаю францушкого.
Димитраки. Но обязательно выучи: это нужно в наши дни.
Злата. Нужно, очень!
Димитраки. Такая девушка, как ты, должна в наше время знать французский. Еще нужно научиться танцевать польку, вальс и кадриль, уметь держать себя с кавалером, когда он тебе делает комплимент, знать этикеты и многое другое...
Злата. Сколько сахатов, Димитраки?
Димитраки. (смотрит на часы). Около полудня.
Злата. Ой-ой! Я еще и еду на огонь не ставила. Твой отец опять будет шуметь. (Выходит).
Димитраки. Итак, Марийка, если ты хочешь научиться у европейцев... и говорить по-французски, приходи к нам домой, и я даю тебе слово, что буду заниматься с тобой, как с сестрой.
Марийка. Спасибо, но у меня не будет времени.
Димитраки. А, время. Брось все, нужно обязательно стать цивилизованной мадемуазель.
Марийка. (Улыбается). Да где мне.
Димитраки. Это в моих руках, если ты захочешь.
Анка. Ее милость пока не может оценить цивилизацию.
Димитраки. Цивилизация, Марийка - это солнце сегодняшнего века, солнце, которое сияет сегодня над всей Европой, где дамы - цветы этой цивилизации. Да, женщины там не такие, как тутошние рабыни. Во Франции, а именно в Париже, женщина так же свободна, как и мужчина. Демуазель там имеет кавалера, какой ей нравится, и гуляет с ним, где хочет. Да, большая свобода.
Анка. Точно, Марийка, эти европейки ничего не делают; их горничные делают за них всю работу. Они только следят за собой: они берегут свое лицо от солнца, от ветра, поэтому они носят вуаль завесу, то есть завесу. На руках, чтобы те оставались белыми и мягкими, они носят перчатки, а стан чтобы оставался деликатным, затягивают в корсет, понимаешь?
Марийка. Но нам-то до этого далеко.
Димитраки (гордо). Это не правда, посмотри на мою сестру.
Марийка. Ее милость... да, она такая единственная в нашем городе.
Анка. Это пока...
Глава 5. Явление шестое, седьмое.
Явление шестое.
Те же, Злата с засученными рукавами.
Злата (перебивая). Дофтур идет, дофтур.
Анка. Ой-ой! А я в новом платье.
Золото. Ну а что ты, так даже и лучше.
Марийка. Я пойду тогда. (Направляется к дверям)
Димитраки (удерживает ее). Что ты торопишься? Стой, скажу тебе кое-что.
Марийка. Чужой человек… стыд-то какой.
Димитраки. Стыд? Придумала, я не отпущу тебя.
Злата. Ну, теперь он тебя застукает здесь.
Анка (выглядывая). Да где он идет?
Злата. Оставайтесь, а я пойду, чтобы он меня и не видел. (уходит, но возвращается). Ой-ой! А ведь увидит же!
Явление седьмое
Те же, Маргариди, Райчю, который подслушивает тайком.
Маргариди (чинно входит). Бонжур! (Делает комплименты, здоровается с Анкой, с Димитраки, ловит руку Златы.)
Злата (протягивая к нему руки). Пардён, мошу.
Маргариди. Па д'коа, мадам Злата. (Анке.) Коман са ва-т-ил, мадмуазель?
Анка (важно). Мерси, мосё лё медесен!
Маргариди (в сторону Димитраки). Месье Деметриюс.
Димитраки. Жву при, мосё Маргаридес
Маргариди (достает журнал мод). Я хотел увидеть вас, чтобы отдать вам журнал, который получил на почте.
Димитраки (берет журнал). Да, журнал мод. Мерси.
Анка (перебивая). Про моды? Браво! Посмотрим, мон фрер? (берет журнал.) Хе! Видишь? Вот платье из моды поновее... Я поторопилась...
Маргариди(смотрит на ее платье). Вы его сейчас сшили?
Анка. Да, месё, и сразу надела.
Маргариди. О, хорошо! Вам очень идет.
Анка. Мерси, месье. (Злате.) Мама, нужно сшить и вот это, из новой моды.
Золото. Давай скажем твоему отцу, он все сделает.
Маргариди. Да да! Должен. У наших демузелей пятнадцать- двадцать юбок.
Димитраки. Разумеется, дама должна, как минимум, раз в месяц брать платье у портного.
Злата. Да и наша Анка тоже должна их столько иметь.
Анка. Я думаю больше.
Злата, (улыбаясь). Разговаривайте, ваша милость, а я пойду хлопотать по хозяйству (Кланяется Маргариди.)
Маргариди. Адию, мадам Злата.
Злата (оборачивается). Мерсим. (Выходит).
Маргариди (Марийке). А ее милость?..
Анка. Ее милость - наша соседка.
Димитраки. Мадемуазель Мари.
Маргариди (ловя руку Марийки). Приятно познакомиться...
Марийка (стыдливо). Взаимно...
Маргариди Ее милость имеет тип болгарской девушки, очень застенчивой.
