— Ты знаешь, — ответил я ему.
— Я устал, — сказал Бобби. — Действительно устал.
— Хочешь зайти?
— Нет, я не хочу войти. Я хочу, чтобы это закончилось.
— Просто скажи мне, где ты.
— Ты будешь играть открыто, Джейсон? Только ты и я?
— Только ты и я, Бобби, — пообещал я.
— На пирсе, тогда. Завтра в полночь.
— Там, где это началось.
— Это не там началось, — сказал он. И связь оборвалась.
19
Сначала Дэйв не хотел, чтобы я шел. Когда он понял, что я все равно пойду, он хотел пойти со мной. Чего бы я не позволил ему, конечно. Я даже на работе никому ничего не говорил.
За несколько минут до полуночи я пришел на Пирс. Теперь там стало пустынно и безлюдно. Убийца напугал всех… никто не гулял здесь – все кучковались в клубах. Безопасность в количестве.
На сваях белой спрей-краской была нарисована свастика, а над ней большая цифра девять. Девять тел нашли на сегодняшний день. Кто бы ни был убийца, скинхеды любили его.
Я шел к задней стене здания, туда, где находился естественный выход к краю Пирса. Было так тихо, я даже мог слышать плеск воды под ногами. Доски заскрипели, кое-где щели между ними были достаточно большими, чтобы провалиться в них.
Ногами на трещину …
20
Дверь была приоткрыта. Я видел мерцающий свет внутри. Оказалось, свеча. Короткая белая свеча на столе, зажженная. Рядом с ним стояла коричневая обувная коробка.
— Просто постой там минуту, Джейсон.
Голос Бобби. Я спокойно стоял и ждал.
— Просто хотел посмотреть, на самом деле ли ты пришел один, — сказал он, выходя из тени.
— Как я и обещал.
— Место окружено?
— Нет.
Он закурил сигарету, протянул мне пачку. Я тоже закурил.
— Большой герой. Я читал о тебе в газетах, пока я был на севере штата. Думаю, ты мог бы меня арестовать сейчас?
— Нет, Бобби. Ни тогда, ни сейчас.
— Я купил тебе подарок, Джейсон. Загляни в коробку.
Я снял крышку. Пара часов, перстень, идентификационный браслет, обручальное кольцо, какие-то клочки бумаги. Я поднес бумаги ближе и прочитал… водительские права. Карточка социального страхования. Что-то, что выглядело как маленький, корявый кусок колбасы.
— Что это за вещи?
— Трофеи. Один от каждого из педиков. Штучка, которую ты держишь, это палец – у жалкого гомика ничего не было, когда я пустил его в расход.
— Боже, Бобби.
— Они могли бы сделать тебя начальником за это, да?
— Я не знаю.
Он затянулся. На конце сигареты вспыхнул огонек. Его лицо было разрисовано какими-то линиями и угольниками, а череп полностью лысым.
-Почему вы это делаете, Джейсон?
— Что делаем?
— Превращаете в геев. Почему ты стал таким, как они?
— Бобби, это не дело выбора… просто так случается.
Он стоял неподвижно, как скала. Я чувствовал, что он наблюдает, но я не мог видеть его глаза.
— Ты когда-нибудь трахал мальчиков, Джейсон?
— Что!
— Мальчиков. Маленьких мальчиков. Ты когда-нибудь делал это?
Тошнота подкатила у меня к горлу при этой мысли – это самое отвратительное, что я когда-либо слышал.
— Ты с ума сошел, Бобби? С чего ты это взял?
— Это то, что вы делаете, правильно? Вот что происходит.
— Бобби…
— Когда я был мальчиком. Маленьким мальчиком, действительно маленьким, один из бойфрендов моей гребанной шлюхи матери, сделал это со мной. Это было больно. Как будто огонь внутри меня. Я истекал кровью. Я сказал моей матери, когда она пришла домой. И знаешь, что я получил, Джейсон? Шлепок по губам. От моей матери. Она знала. Когда я все еще верил в Бога, я молился, чтобы она умерла. Этого не случилось, как ты знаешь. Я никогда не был педиком. Я мужчина. Спроси любого о моей репутации. Тюрьма или улица — все знают. Бобби Трейнор ; это мужик.
— Ты всегда им был, Бобби.
— Ну да. Ну вот, но теперь я полностью вымотан. Ну, почти полностью.
Он сделал небольшой круг, не приближаясь. А потом я увидел пистолет. Серебряный автоматический пистолет. Он поднял его вверх, так что я мог видеть его в свете свечи.
— Я всегда ревновал тебя, Джейсон, — сказал он.
— Меня? Почему?
— Я хотел бы, чтобы у меня была твоя мать.
— Бобби…
— Заткнись. Мы все вымотаны сейчас. Есть дело. Давай все выясним. Ты и я. У тебя есть пистолет с собой, верно?
— Да.
— Достань его. Медленно.
Я достал револьвер из кобуры, направил его в землю.
— Я собираюсь сосчитать до трех, Джейсон. Так же, как в кино. Когда я досчитаю до трех, я начинаю стрелять. Я убиваю тебя, забираю свою обувную коробку и ухожу отсюда. У тебя есть кольцо, Джейсон? Я что-нибудь возьму с собой. Может быть, я возьму твой значок. Твой симпатичный полицейский значок.
— Бобби…
— Я не играю, Джейсон. Ты знаешь, я никогда не играю. Ты достаешь меня первым — это все твое. Если нет… ну, еще один мертвый гомик ничего не изменит.
— Это другое…
— Раз!
— Бобби, не будь…
— Два!
Я вытянул руку с пистолетом.
— Три!
Мой первый выстрел попал ему в низ живота. Он спустился на одно колено, поднял свой пистолет, и я выстрелил снова, дважды. Он упал на пол, пистолет выпал у него из рук.
Я опустился рядом с ним, моя рука нащупывала пульс на его шее.
— Ты настоящий мужчина, Джейс, — сказал он. И умер.
Я ждал пока завоют сирены, держа холодную руку Бобби.
21
Много, много позже, Дэйв стоял рядом со мной на нашем балконе, глядя на город.
— Хорошо, что на тебе тогда был бронежилет, — сказал мой любовник.
Я ничего не ответил, и просто держал его за руку. Думая о Бобби. О нашей последней драке. О том, что он сказал. О том, как я взял его оружие с пола. Смертельный серебряный автоматический пистолет … на предохранителе.
