Потому что, если бы вы делали это, то сейчас, в древнем для меня, двадцать первом веке, у вас было бы совсем другое мироустройство. И сколькие из вас сейчас подумали – а что я? Я делаю, что могу. Я никому не причиняю вреда.»
Причиняете, конечно. Малодушие наносит больше вреда, чем открытое зло.
Конечно, как обычно молодежь, девушка хотела свободы, которую путала, как многие, с безответственностью. Зачем я так подробно рассказываю какой-то очередной сон, еще и с психологическими оценками его участников, тем более это не «этот сон»? Потому что именно он сдвинул мое понимание сна с мертвой точки. А цель моих заметок – рассказать то, что я узнал, как можно понятнее, чтобы вы могли использовать это в своей жизни.
Отец-ученый вздохнул, и вернулся к своему аппарату, стоял какой-то в лаборатории. Он включил его и меня дернуло к окну. Вы задумывались когда-нибудь, как вы перемещаетесь во сне? Как вы оказываетесь то в одном месте, то в другом, с какой точки вы на все смотрите? Замечали ли, что смотрите за кем-то сквозь стену? Вот и я не понимал тогда, почему я сначала наблюдал за какой-то любовной драмой каких-то братьев, потом за любовными терзаниями какой-то девушки, я был в одном доме, потом оказался в другом.
- О! Получилось! Здравствуй, ты откуда? Как называется твой мир? Как давно ты умер и как? – услышал я. Ученый смотрел прямо на меня. А меня удерживало какое-то поле в определенном месте, посреди комнаты, у окна. То есть, он видел меня. Никогда еще во снах никто не видел именно меня. Я тогда тоже на себя посмотрел, вероятно, я выглядел как призрак, некий золотистый сияющий туман, в форме человека. Мне не хотелось отвечать на вопросы, тогда. Хотя потом я не раз думал, почему я не остался поговорить с этим трогательным ученым, все-таки коллега, пусть и из другого мира. Тьма, и я оказался в другом месте, на улице. Ее красиво заливало солнце, людей на ней не было. Это был тот же мир, я это откуда-то знал.
Мне нужно было подумать, я захотел проснуться, я был уверен, что это сон, меня не смущали никакие эмоции, которые обычно мешают во сне. И вот этот недавний случай с ученым, показал, что он видел именно меня, не меня играющего какую-то роль во сне, интегрированного в жизнь мира, который наблюдает спящий, а именно меня, наблюдающего сон. То есть, я был настоящий я, и он был настоящее живое существо, не проекция моего ума. Я помнил физические ощущения от поля аппарата, помнил темноту во время перехода, когда захотел уйти из лаборатории. Так вот, когда я захотел проснуться, снова все потемнело и я открыл глаза в своей кровати.
Я быстро стал надиктовывать подробности сна компьютерной системе. Да, у нас не нужно включать компьютер, можно настроить систему так, что она будет записывать все, что ты говоришь, есть слова-команды, начинающие запись и прекращающие ее, есть команды, которые создают название файла. У вас, вроде, есть какие-то зачатки этой технологии уже, новый дом или умный дом, как-то так. Работает это только все у вас не на благо человека и не для человека, а ради прибыли, потому и работает кое-как. Потому что вы не умеете учитывать человека. Но, честно сказать, будущее не сильно отличается от вашего настоящего. Психологически, человек такой же затравленный, испуганный и враждебный, что ему не хватит места под солнцем. В Фироками просто уяснили, что учитывать человека это практичнее и прибыльнее. Поэтому в Городе жизнь удобнее, чем где-либо в другом месте мира.
Да, сон. Я понял, что перемещения происходят при осознанном желании – я хочу уйти из лаборатории; я хочу проснуться. А когда нет осознанного желания, то тебя притягивает туда, где есть чье-то желание, чья-то эмоция определенной силы. Покидая лабораторию, я откуда-то знал, над чем работает этот ученый. Точно так же, как знал, о чем думают братья, девушка, и даже ерец, хотя я видел его только в воспоминаниях и мыслях дочери ученого. Это логично укладывается в идею, что сон – это проекция разума. Твой разум знает все, что происходит во сне, потому что все происходит у тебя в голове.
Но меня удивили слова ученого, я не ожидал, что он меня увидит, и он не ожидал меня увидеть. Меня удивили одинаковые моменты тьмы, во время переходов. Может, это попытка разума что-то упорядочить, но я думаю, что мое сознание придумало бы что-нибудь ближе к ответам, которые я ищу. То есть, была бы вариация «того сна», но с логично, - насколько разум смог оценить те данные, которые имеет, - объясняющей теорией, почему это происходит. Я неплохо знаю свой разум, и уверен, что могу распознать его работу.
А для безумия – это слишком скучный сон.
Ах да, этот ученый работал над отделением сознания от тела. Этот их мир бился над проблемой бессмертия – обычно, такая проблема занимает все светлые счастливые миры. Потому что в таких мирах хочется жить вечно. Как водится, у него ничего не получалось, и я стал первой его удачей. Как же так получилось? Вероятно, он смог создать какой-то прибор, который притягивает частицы определенных параметров, как они считают, которыми должна обладать душа или сознание, в общем, суть человека, то, что делает его живым. Что бы это ни было, то, что видит сны, обладает именно этим набором параметров. Значит ли это, что во сне мы более живые, если прибор отделяет только частицы жизни? Если принять, что ученый из того мира правильно подобрал параметры для отделения «сознания» - то да. Но ведь его прибор мог просто улавливать альфа-бета-гамма волны мозга, во время сна. И тогда то, что притянуло меня – случайность. Только вот, как я там оказался, и почему не притянуло никого поближе? И где та реальность, в которой живет этот ученый?
Вы скажете, что одной такой случайности недостаточно, чтобы строить теории, а для служителя науки и вовсе непрофессионально. И будете правы, но ведь это личная попытка разобраться, не научная теория. Естественно, выстроив теорию, нужно будет оформить и провести серию экспериментов, но до того достаточно творческого процесса.
Может, вы так же удивитесь, почему я рассматриваю такую дикую теорию, про другие миры, про то, что сны реальны, неужели, нас не учат рациональному подходу? Учат. Но в отличие от остального мира, в Фироками – этот подход, всего лишь один из подходов. Строя теорию, любой имеет право принимать за реальность или точку отсчета любое логически выведенное утверждение. Даже лучше, если он обсудит свою дикую выдумку с кем-нибудь из коллег. А те смогут указать на логические просчеты и помогут развить теорию. А вот говорить: «забудь, это все ерунда», у нас не принято. Неприлично. Нужно доказывать, что это ерунда. Так же и обратное, нужно доказывать, что теория имеет смысл.
Так вот, моя идея состояла в том, что сознание имеет некое состояние, в котором может перемещаться по веткам мультиверса. Возможно, тьма, это нечто вроде суперпозиции, из которой наблюдатель делает выбор, куда переместиться. Теперь уже «этот сон» меня не пугал и не путал. Я решил наблюдать, неважно, во сне или на, так называемом, яву, что происходит. В общем-то, неважно, где происходит нужный мне разговор или где я читаю нужную статью. Знания остаются со мной. К сожалению, есть погрешность, что есть что-то, что я не помню. С этим я решил разобраться позже. Нет смысла страдать из-за того, что я что-то вдруг знаю, но не помню. Наверняка, в бесконечности мультиверса я много чего знаю, чего не могу осознать на уровне наблюдателя первого уровня, как и мы все, что ж, страдать от этого – станем мультивидуумами, и все узнаем.
- Привет, - волнующий тембр голоса Эрика, растревожил сердце. Вы, конечно, всякие глупости подумали. Нет, знаете, есть такие голоса, которые, когда слышишь, поднимается настроение и такое предвкушение приятное, словно частота звуковой волны содержит информацию – все будет хорошо.
Но про эту особенность Эрика мы уже знаем. Опять крутится в НИИ. И, вроде, не положено, но и не запрещено. Тем более, что мальчишка талантливый, вдруг увлечется чем-нибудь. Да и спроси его, скажет, что у него какой-нибудь проект школьный. Проект… один у него проект, людей смущать.
Оборачиваюсь.
- Эрик, привет, - вежливо улыбаюсь.
Стоит, как черная статуэтка, руки сложил, прямой, тонкий, всегда он мне кажется не человеком, а каким-то разумным воплощением, только не могу понять чего. Потому я, не стесняясь, выписываю в заметках свою сильную эмоциональную реакцию на младшего Грома. Может, пойму, наконец, в чем дело.
- Как, выяснил разницу, между тем, где ты сам во сне, а где ты наблюдаешь других людей? – спросил Эрик.
Я старался думать, как можно быстрее. Темные, почти фиолетовые глаза смотрели насмешливо, нет, снисходительно.
- А я хотел ее выяснить? – усмехнулся я.
- Да, если верить твоим словам, - изломил бровь мальчишка. – Когда мы были у Михала, ты говорил, что хочешь знать…
Как это происходит? Почему он все еще это помнит? Столько раз уже сменилась реальность, столько раз она уже ветвилась! Он помнит эту чертову встречу, которую я не помню. На которую мы ходили вместе!
- Да-да, теперь помню, - соврал я, - нет, было слишком много дел, некогда было, нет времени.
- Подсказать? – улыбнулся Эрик.
Я неопределенно махнул головой.
- Обрати внимание, можешь ли ты посмотреть на ситуацию, в которой находишься во сне, с глаз другого человека в той же ситуации Если можешь, это не ты.
Я пораженно застыл. Почему такое простое решение не пришло мне в голову? Вы, конечно, не понимаете моего поражения, потому что вы не бились над этой проблемой, прочитали единственно логичное решение и тут же поверили, что сами это знали – да, так работает наш мозг, получая готовое решение проблемы, которая нас не занимала, мы считаем, что сами всегда так и думали. Можете быть уверены, вам бы это в голову не пришло, и более того, вы даже не можете это применить. Слишком уж нас втягивают эмоции и ситуации во сне.
Я задумался, стал вспоминать, пытаясь понять, мог ли я в последних снах так сделать. Обычных людей такая моя привычка раздражает, но в Городке все привыкли, все люди науки, все имеют какие-то свои особенности, как им удобно работать. Эрик невозмутимо ждал.
Нет, я помотал головой, нужны новые данные.
- Спасибо, Э… я попробую, - почему я не назвал его имя, я же хотел?
- Ему кофе, мне газированную воду с лимоном, и нарезанный лимон, - сказал Эрик.
- Что? – переспросил я.
А да, мы в кафе, я не заметил, как мы сюда пришли. Или мы уже тут были, когда встретились? Почему я не помню? У меня нет никаких проблем с памятью. Может, это сон? Я стал вспоминать был ли момент тьмы, и, если был, что было до него. Как теперь понять, во сне я или наяву?
София не любит Эрика. То есть, она нарочито дружелюбна и рада его видеть, но я вижу, что она делает вид. Эрика полагается любить, всем он нравится. То есть, не всем, конечно. Но кто не может делать это искренне, делает вид. Потому что он нравится уверенным людям. И она не хочет выглядеть глупо. Любая неприязнь к Эрику считается завистью. Она улыбнулась и ушла. Я невольно отметил, что она добавит недостаточно лимона. Тоже глупо. Постарается сделать невкусно ему, а будет выглядеть, как будто она неспособна добавить лимон в воду.
Я достал блокнот и начал делать пометки, пока мог и хотел интегрировать новую идею в задачу.
Мой спутник не выглядел скучающим. Да и как может быть скучно человеку с такой талантливой головой! Наверняка ему всегда есть о чем подумать. Хотя Эрик не выглядел задумчивым.
- Ты не помнишь, как мы ходили к Михалу? И не помнишь, как обсуждали вкус мороженого? – спросил Эрик.
Еще и мороженое какое-то…
- У меня сейчас проект, - промямлил я дежурную и вежливую отговорку, принятую в Городке.
Эрик понимающе кивнул.
- Времени нет.
Не в смысле меня понимающе, а поняв, что я действительно не помню. И не из-за проекта.
- Не помню. Я думаю, что начал осознавать во сне суперпозицию, но делая выбор ветки данных, не помню, что было в другой ветке, естественно, - сказал я.
Что мне скрывать, в конце концов?
- Круто, - кивнул Эрик, - осознавать это, а не забывать.
- Да. Про нашу встречу с Михалом мне уже рассказывал Эдик. Но я не помнил ее ни тогда, ни сейчас. И не помню, чтобы мне такое снилось. Можешь ты мне рассказать, что было?
- Ты сказал, что видишь странные сны, не можешь понять, когда и с чего это началось, я сказал, что как раз у Михала будет лекция, и мы можем сходить, может, что-то наведет тебя на мысли, или поговорим с ним.
- А я рассказывал, какие странные сны я вижу? – с чего бы мне ему об этом рассказывать? Но рассказываю же сейчас! И, может, в той реальности странные сны совсем другие.
- Да. Ближайший будущий день или прошлый. То есть, ты проживаешь один день два раза. И не знаешь, где реальность.
- А! Ветки, сдвинутые по стреле времени.
- Да. И мы немного поговорили про сны, про яркие приключения во снах. Ты сказал, что видишь такие тоже иногда, но они тебя не беспокоят, потому что приключения – это все-таки сны, и понятно, что это сны, они не путаются с реальностью. Там разные профессии, ситуации. Хотя ты сказал, что хотел бы знать, все ли это ты.
София поставила перед нами две чашки, блюдце с лимоном.
- Как дела, Эрик? – спросила она.
- Взял первую премию за работу «кодированная поэтика», - примерно улыбнулся Эрик.
- Молодец, решил, куда пойдешь?
- Еще есть время решить, пока присматриваюсь, пробую, - пожал плечами Эрик.
- Ну да, голова-то у тебя светлая, без работы не останешься, – согласилась София. Ей было все равно, конечно.
Эрик вежливо улыбнулся. Она коснулась его плеча и ушла.
Кофе был замечательный, как всегда. Эрик выжал дольки лимона в воду, и только тогда сделал глоток. Он знал наперед, что лимона будет мало.
- Хм. Нет, тут я не проживаю день дважды, в том и дело, что дни разные. Просто день я живу, когда сплю, и когда просыпаюсь, я не могу понять, куда проснулся. Просто почему-то помню случайный день из ветки рядом. Ветка сильно похожая, просто этот день помню только я.
- Чистое влияние мультиверса.
- Да, но меня теперь интересует практическое применение. Что с этим делать? Как этим управлять. Я все-таки воспринимаю это, как сон. И у меня нет контрольной точки, какую ветку назначить реальной. Нужно еще раз поговорить с Михалом, я думаю.
- Давай сходим.
- У тебя, наверняка, нет времени, своих дел полно.
Эрик пожал плечами.
- Это тоже дело.
- Ладно, - я отправил сообщение Денвичу. Тот ответил очень быстро, сказал, что будет у себя весь день. – Давай сходим.
Я решил сходить с Эриком, подумал, что, может, вспомню что-нибудь из той встречи, возможно, новая ситуация стимулирует воспоминания. Хотя зачем я оправдываюсь?..
Михал Денвич, серьезный и красивый, как все умные люди, не ждал нас. Не в том смысле, что наш визит стал для него неожиданностью или он забыл, что мы придем. Люди часто говорят и пишут эту фразу, ждал или не ждал. Когда человек бросает все свои дела и здоровается, словно говорит «ну, наконец-то». Или, наоборот, с досадой отрывается от своих дел – тогда мы говорим, что нас не ждали. Денвич занимался своими делами, и когда мы вошли в его рабочую комнату, кивнул нам, еще несколько минут рылся в шкафу, заканчивал то, что делал, и прошел к креслам, где мы уже расположились.
Причиняете, конечно. Малодушие наносит больше вреда, чем открытое зло.
Конечно, как обычно молодежь, девушка хотела свободы, которую путала, как многие, с безответственностью. Зачем я так подробно рассказываю какой-то очередной сон, еще и с психологическими оценками его участников, тем более это не «этот сон»? Потому что именно он сдвинул мое понимание сна с мертвой точки. А цель моих заметок – рассказать то, что я узнал, как можно понятнее, чтобы вы могли использовать это в своей жизни.
Отец-ученый вздохнул, и вернулся к своему аппарату, стоял какой-то в лаборатории. Он включил его и меня дернуло к окну. Вы задумывались когда-нибудь, как вы перемещаетесь во сне? Как вы оказываетесь то в одном месте, то в другом, с какой точки вы на все смотрите? Замечали ли, что смотрите за кем-то сквозь стену? Вот и я не понимал тогда, почему я сначала наблюдал за какой-то любовной драмой каких-то братьев, потом за любовными терзаниями какой-то девушки, я был в одном доме, потом оказался в другом.
- О! Получилось! Здравствуй, ты откуда? Как называется твой мир? Как давно ты умер и как? – услышал я. Ученый смотрел прямо на меня. А меня удерживало какое-то поле в определенном месте, посреди комнаты, у окна. То есть, он видел меня. Никогда еще во снах никто не видел именно меня. Я тогда тоже на себя посмотрел, вероятно, я выглядел как призрак, некий золотистый сияющий туман, в форме человека. Мне не хотелось отвечать на вопросы, тогда. Хотя потом я не раз думал, почему я не остался поговорить с этим трогательным ученым, все-таки коллега, пусть и из другого мира. Тьма, и я оказался в другом месте, на улице. Ее красиво заливало солнце, людей на ней не было. Это был тот же мир, я это откуда-то знал.
Мне нужно было подумать, я захотел проснуться, я был уверен, что это сон, меня не смущали никакие эмоции, которые обычно мешают во сне. И вот этот недавний случай с ученым, показал, что он видел именно меня, не меня играющего какую-то роль во сне, интегрированного в жизнь мира, который наблюдает спящий, а именно меня, наблюдающего сон. То есть, я был настоящий я, и он был настоящее живое существо, не проекция моего ума. Я помнил физические ощущения от поля аппарата, помнил темноту во время перехода, когда захотел уйти из лаборатории. Так вот, когда я захотел проснуться, снова все потемнело и я открыл глаза в своей кровати.
Я быстро стал надиктовывать подробности сна компьютерной системе. Да, у нас не нужно включать компьютер, можно настроить систему так, что она будет записывать все, что ты говоришь, есть слова-команды, начинающие запись и прекращающие ее, есть команды, которые создают название файла. У вас, вроде, есть какие-то зачатки этой технологии уже, новый дом или умный дом, как-то так. Работает это только все у вас не на благо человека и не для человека, а ради прибыли, потому и работает кое-как. Потому что вы не умеете учитывать человека. Но, честно сказать, будущее не сильно отличается от вашего настоящего. Психологически, человек такой же затравленный, испуганный и враждебный, что ему не хватит места под солнцем. В Фироками просто уяснили, что учитывать человека это практичнее и прибыльнее. Поэтому в Городе жизнь удобнее, чем где-либо в другом месте мира.
Да, сон. Я понял, что перемещения происходят при осознанном желании – я хочу уйти из лаборатории; я хочу проснуться. А когда нет осознанного желания, то тебя притягивает туда, где есть чье-то желание, чья-то эмоция определенной силы. Покидая лабораторию, я откуда-то знал, над чем работает этот ученый. Точно так же, как знал, о чем думают братья, девушка, и даже ерец, хотя я видел его только в воспоминаниях и мыслях дочери ученого. Это логично укладывается в идею, что сон – это проекция разума. Твой разум знает все, что происходит во сне, потому что все происходит у тебя в голове.
Но меня удивили слова ученого, я не ожидал, что он меня увидит, и он не ожидал меня увидеть. Меня удивили одинаковые моменты тьмы, во время переходов. Может, это попытка разума что-то упорядочить, но я думаю, что мое сознание придумало бы что-нибудь ближе к ответам, которые я ищу. То есть, была бы вариация «того сна», но с логично, - насколько разум смог оценить те данные, которые имеет, - объясняющей теорией, почему это происходит. Я неплохо знаю свой разум, и уверен, что могу распознать его работу.
А для безумия – это слишком скучный сон.
Ах да, этот ученый работал над отделением сознания от тела. Этот их мир бился над проблемой бессмертия – обычно, такая проблема занимает все светлые счастливые миры. Потому что в таких мирах хочется жить вечно. Как водится, у него ничего не получалось, и я стал первой его удачей. Как же так получилось? Вероятно, он смог создать какой-то прибор, который притягивает частицы определенных параметров, как они считают, которыми должна обладать душа или сознание, в общем, суть человека, то, что делает его живым. Что бы это ни было, то, что видит сны, обладает именно этим набором параметров. Значит ли это, что во сне мы более живые, если прибор отделяет только частицы жизни? Если принять, что ученый из того мира правильно подобрал параметры для отделения «сознания» - то да. Но ведь его прибор мог просто улавливать альфа-бета-гамма волны мозга, во время сна. И тогда то, что притянуло меня – случайность. Только вот, как я там оказался, и почему не притянуло никого поближе? И где та реальность, в которой живет этот ученый?
Вы скажете, что одной такой случайности недостаточно, чтобы строить теории, а для служителя науки и вовсе непрофессионально. И будете правы, но ведь это личная попытка разобраться, не научная теория. Естественно, выстроив теорию, нужно будет оформить и провести серию экспериментов, но до того достаточно творческого процесса.
Может, вы так же удивитесь, почему я рассматриваю такую дикую теорию, про другие миры, про то, что сны реальны, неужели, нас не учат рациональному подходу? Учат. Но в отличие от остального мира, в Фироками – этот подход, всего лишь один из подходов. Строя теорию, любой имеет право принимать за реальность или точку отсчета любое логически выведенное утверждение. Даже лучше, если он обсудит свою дикую выдумку с кем-нибудь из коллег. А те смогут указать на логические просчеты и помогут развить теорию. А вот говорить: «забудь, это все ерунда», у нас не принято. Неприлично. Нужно доказывать, что это ерунда. Так же и обратное, нужно доказывать, что теория имеет смысл.
Так вот, моя идея состояла в том, что сознание имеет некое состояние, в котором может перемещаться по веткам мультиверса. Возможно, тьма, это нечто вроде суперпозиции, из которой наблюдатель делает выбор, куда переместиться. Теперь уже «этот сон» меня не пугал и не путал. Я решил наблюдать, неважно, во сне или на, так называемом, яву, что происходит. В общем-то, неважно, где происходит нужный мне разговор или где я читаю нужную статью. Знания остаются со мной. К сожалению, есть погрешность, что есть что-то, что я не помню. С этим я решил разобраться позже. Нет смысла страдать из-за того, что я что-то вдруг знаю, но не помню. Наверняка, в бесконечности мультиверса я много чего знаю, чего не могу осознать на уровне наблюдателя первого уровня, как и мы все, что ж, страдать от этого – станем мультивидуумами, и все узнаем.
Глава 3.
- Привет, - волнующий тембр голоса Эрика, растревожил сердце. Вы, конечно, всякие глупости подумали. Нет, знаете, есть такие голоса, которые, когда слышишь, поднимается настроение и такое предвкушение приятное, словно частота звуковой волны содержит информацию – все будет хорошо.
Но про эту особенность Эрика мы уже знаем. Опять крутится в НИИ. И, вроде, не положено, но и не запрещено. Тем более, что мальчишка талантливый, вдруг увлечется чем-нибудь. Да и спроси его, скажет, что у него какой-нибудь проект школьный. Проект… один у него проект, людей смущать.
Оборачиваюсь.
- Эрик, привет, - вежливо улыбаюсь.
Стоит, как черная статуэтка, руки сложил, прямой, тонкий, всегда он мне кажется не человеком, а каким-то разумным воплощением, только не могу понять чего. Потому я, не стесняясь, выписываю в заметках свою сильную эмоциональную реакцию на младшего Грома. Может, пойму, наконец, в чем дело.
- Как, выяснил разницу, между тем, где ты сам во сне, а где ты наблюдаешь других людей? – спросил Эрик.
Я старался думать, как можно быстрее. Темные, почти фиолетовые глаза смотрели насмешливо, нет, снисходительно.
- А я хотел ее выяснить? – усмехнулся я.
- Да, если верить твоим словам, - изломил бровь мальчишка. – Когда мы были у Михала, ты говорил, что хочешь знать…
Как это происходит? Почему он все еще это помнит? Столько раз уже сменилась реальность, столько раз она уже ветвилась! Он помнит эту чертову встречу, которую я не помню. На которую мы ходили вместе!
- Да-да, теперь помню, - соврал я, - нет, было слишком много дел, некогда было, нет времени.
- Подсказать? – улыбнулся Эрик.
Я неопределенно махнул головой.
- Обрати внимание, можешь ли ты посмотреть на ситуацию, в которой находишься во сне, с глаз другого человека в той же ситуации Если можешь, это не ты.
Я пораженно застыл. Почему такое простое решение не пришло мне в голову? Вы, конечно, не понимаете моего поражения, потому что вы не бились над этой проблемой, прочитали единственно логичное решение и тут же поверили, что сами это знали – да, так работает наш мозг, получая готовое решение проблемы, которая нас не занимала, мы считаем, что сами всегда так и думали. Можете быть уверены, вам бы это в голову не пришло, и более того, вы даже не можете это применить. Слишком уж нас втягивают эмоции и ситуации во сне.
Я задумался, стал вспоминать, пытаясь понять, мог ли я в последних снах так сделать. Обычных людей такая моя привычка раздражает, но в Городке все привыкли, все люди науки, все имеют какие-то свои особенности, как им удобно работать. Эрик невозмутимо ждал.
Нет, я помотал головой, нужны новые данные.
- Спасибо, Э… я попробую, - почему я не назвал его имя, я же хотел?
- Ему кофе, мне газированную воду с лимоном, и нарезанный лимон, - сказал Эрик.
- Что? – переспросил я.
А да, мы в кафе, я не заметил, как мы сюда пришли. Или мы уже тут были, когда встретились? Почему я не помню? У меня нет никаких проблем с памятью. Может, это сон? Я стал вспоминать был ли момент тьмы, и, если был, что было до него. Как теперь понять, во сне я или наяву?
София не любит Эрика. То есть, она нарочито дружелюбна и рада его видеть, но я вижу, что она делает вид. Эрика полагается любить, всем он нравится. То есть, не всем, конечно. Но кто не может делать это искренне, делает вид. Потому что он нравится уверенным людям. И она не хочет выглядеть глупо. Любая неприязнь к Эрику считается завистью. Она улыбнулась и ушла. Я невольно отметил, что она добавит недостаточно лимона. Тоже глупо. Постарается сделать невкусно ему, а будет выглядеть, как будто она неспособна добавить лимон в воду.
Я достал блокнот и начал делать пометки, пока мог и хотел интегрировать новую идею в задачу.
Мой спутник не выглядел скучающим. Да и как может быть скучно человеку с такой талантливой головой! Наверняка ему всегда есть о чем подумать. Хотя Эрик не выглядел задумчивым.
- Ты не помнишь, как мы ходили к Михалу? И не помнишь, как обсуждали вкус мороженого? – спросил Эрик.
Еще и мороженое какое-то…
- У меня сейчас проект, - промямлил я дежурную и вежливую отговорку, принятую в Городке.
Эрик понимающе кивнул.
- Времени нет.
Не в смысле меня понимающе, а поняв, что я действительно не помню. И не из-за проекта.
- Не помню. Я думаю, что начал осознавать во сне суперпозицию, но делая выбор ветки данных, не помню, что было в другой ветке, естественно, - сказал я.
Что мне скрывать, в конце концов?
- Круто, - кивнул Эрик, - осознавать это, а не забывать.
- Да. Про нашу встречу с Михалом мне уже рассказывал Эдик. Но я не помнил ее ни тогда, ни сейчас. И не помню, чтобы мне такое снилось. Можешь ты мне рассказать, что было?
- Ты сказал, что видишь странные сны, не можешь понять, когда и с чего это началось, я сказал, что как раз у Михала будет лекция, и мы можем сходить, может, что-то наведет тебя на мысли, или поговорим с ним.
- А я рассказывал, какие странные сны я вижу? – с чего бы мне ему об этом рассказывать? Но рассказываю же сейчас! И, может, в той реальности странные сны совсем другие.
- Да. Ближайший будущий день или прошлый. То есть, ты проживаешь один день два раза. И не знаешь, где реальность.
- А! Ветки, сдвинутые по стреле времени.
- Да. И мы немного поговорили про сны, про яркие приключения во снах. Ты сказал, что видишь такие тоже иногда, но они тебя не беспокоят, потому что приключения – это все-таки сны, и понятно, что это сны, они не путаются с реальностью. Там разные профессии, ситуации. Хотя ты сказал, что хотел бы знать, все ли это ты.
София поставила перед нами две чашки, блюдце с лимоном.
- Как дела, Эрик? – спросила она.
- Взял первую премию за работу «кодированная поэтика», - примерно улыбнулся Эрик.
- Молодец, решил, куда пойдешь?
- Еще есть время решить, пока присматриваюсь, пробую, - пожал плечами Эрик.
- Ну да, голова-то у тебя светлая, без работы не останешься, – согласилась София. Ей было все равно, конечно.
Эрик вежливо улыбнулся. Она коснулась его плеча и ушла.
Кофе был замечательный, как всегда. Эрик выжал дольки лимона в воду, и только тогда сделал глоток. Он знал наперед, что лимона будет мало.
- Хм. Нет, тут я не проживаю день дважды, в том и дело, что дни разные. Просто день я живу, когда сплю, и когда просыпаюсь, я не могу понять, куда проснулся. Просто почему-то помню случайный день из ветки рядом. Ветка сильно похожая, просто этот день помню только я.
- Чистое влияние мультиверса.
- Да, но меня теперь интересует практическое применение. Что с этим делать? Как этим управлять. Я все-таки воспринимаю это, как сон. И у меня нет контрольной точки, какую ветку назначить реальной. Нужно еще раз поговорить с Михалом, я думаю.
- Давай сходим.
- У тебя, наверняка, нет времени, своих дел полно.
Эрик пожал плечами.
- Это тоже дело.
- Ладно, - я отправил сообщение Денвичу. Тот ответил очень быстро, сказал, что будет у себя весь день. – Давай сходим.
Я решил сходить с Эриком, подумал, что, может, вспомню что-нибудь из той встречи, возможно, новая ситуация стимулирует воспоминания. Хотя зачем я оправдываюсь?..
Глава 4.
Михал Денвич, серьезный и красивый, как все умные люди, не ждал нас. Не в том смысле, что наш визит стал для него неожиданностью или он забыл, что мы придем. Люди часто говорят и пишут эту фразу, ждал или не ждал. Когда человек бросает все свои дела и здоровается, словно говорит «ну, наконец-то». Или, наоборот, с досадой отрывается от своих дел – тогда мы говорим, что нас не ждали. Денвич занимался своими делами, и когда мы вошли в его рабочую комнату, кивнул нам, еще несколько минут рылся в шкафу, заканчивал то, что делал, и прошел к креслам, где мы уже расположились.
