Конечно, на тот момент Аня решила узнать всю правду, чего бы ей этого ни стоило. Вот только к тому, какой эта правда окажется, она была явно не готова.
Оказалось все до банальности просто: Миша уже давно увлекается азартными играми, а точнее, играми на деньги. Это и была его работа: когда он выигрывал, он приносил деньги домой, а вот когда проигрывал, то ему приходилось занимать у всех подряд, чтобы отдавать долги. В последнее время ему не везло, поэтому долгов у него накопилось уже на очень приличную сумму, и он все никак не может рассчитаться с ними. Закончив свой рассказ, Миша поднял на Аню полные слез глаза:
- Ань, прости меня пожалуйста, я столько раз пытался все это бросить, устроиться на нормальную работу, сменить свое окружение, но никак у меня не получается убежать от этого, эта страшная зависимость все время меня догоняет. Но уже месяц я стараюсь держаться подальше от игр, мне осталось только с долгом рассчитаться, и тогда я точно перестану, не хочу больше принимать во всем этом участие. Любимая, скажи что-нибудь…
Аня сидела за столом и от услышанной информации не могла вымолвить ни слова. Ее Мишка, ее любимый муж и отец будущего ребенка оказался игроком. Постепенно, какие-то разрозненные кусочки мозаики сложились наконец в общую картинку, правда, далеко не самую прекрасную.
- Миш, а тогда с моими серьгами, которые я так и не нашла? Они ведь не пропали, это ты их взял, чтобы с очередным долгом рассчитаться?
Миша опустил голову:
- Да… Но я до последнего не хотел их брать, думал, что все-таки смогу денег раздобыть, но не получилось…
- Но как же так… Ты ведь знал, как они мне были дороги, что это как память о моей бабушке. А та история с деньгами для того, чтобы купить маме лекарства – это тоже все было ложью?
Мишино молчание говорило само за себя, оно было красноречивее любых слов.
- Почему же ты столько времени все это от меня скрывал? Я же твоя жена, неужели я не имела права обо всем этом знать?
- Стыдно мне было, взрослый мужик, а не могу честным путем заработать, не могу свою эту зависимость побороть. Но как только я узнал про твою беременность, я так обрадовался, что у нас ребенок будет, и решил, что надо точно со всем этим завязывать, не хочу подвергать свою семью опасности. Ань, я тебе обещаю, если ты сможешь меня простить, я исправлюсь, я найду нормальную работу, стану достойным мужем и отцом, и обязательно куплю тебе новые серьги.
- Миш, если честно, то я очень устала, больше всего на свете я хочу сейчас лечь в кровать и уснуть крепким сном. Давай мы на завтра оставим какие-либо дальнейшие обсуждения.
Аня резко встала из-за стола, Миша кинулся ей помогать, но она его оттолкнула:
- Не надо, я сама.
Конечно, заснуть Аня так и не смогла, слишком много мыслей было в голове. И как она раньше не разглядела всего этого? Ведь были же подозрения, но она сама гнала их от себя. Получается, она сама виновата? И что делать дальше? Больше всего ей хотелось проснуться утром и с облегчением понять, что все события этого вечера оказались просто неприятным сном, не более того. Но это не было сном, и утром этот кошмар никуда не денется, и нужно будет думать, что делать дальше, как разбираться с мишиными долгами, а самое главное, как разобраться с этими отношениями.
На следующее утро Аня резко почувствовала себя плохо, да так, что пришлось даже отпроситься с работы. Жутко болела голова, стало ясно, что без таблетки не обойтись. Сначала хотела попросить Мишу принести ей из аптечки таблетку и стакан воды, но потом передумала и решила сама дойти до кухни. Встала с кровати, сделала два шага в сторону кухни, и тут перед глазами все резко поплыло, Аня почувствовала резкую боль внизу живота, на полу появились кровавые пятна, она стала резко падать на пол, попыталась ухватиться за стоящий поблизости стул, но промахнулась. Последнее, что она запомнила – это бледное от испуга мишино лица, нависшее над ней, а дальше темнота…
Очнулась Аня в больничной палате. Рядом, в кресле, сидела верная подруга Лиза.
- Что случилось? – Аня обвела удивленным взглядом больничную палату и кучу аппаратуру, к которой она была подсоединена. Голова была тяжелой, и во всем теле чувствовалась дикая боль. – Почему я здесь оказалась?
Лиза вскочила с кресла и наклонилась над подругой:
- Анька, ты очнулась! Ну слава богу, а то мы все тут переживаем за тебя, дежурили по очереди, то я, то Миша. Надо, наверное, врача позвать. И Мише позвонить, а то он как раз недавно домой уехал, целую ночь тут провел. Не переживай, на работу я позвонила, сказала, что пока по причине плохого самочувствия ты не придешь! – Лиза тараторила без умолку.
Аня попыталась встать, но резкая боль пронзила все ее тело, и она откинулась обратно на подушку.
- Ань, аккуратнее, тебе нельзя делать резких движений! Ты потеряла сознание дома, Миша вызвал скорую.
- Сколько я тут уже нахожусь?
- Два дня, ты то просыпалась, то обратно засыпала.
- Последнее, что я помню, как почувствовала резкую боль внизу живота и все, дальше я начала падать и потом темнота. – и тут вдруг Аня на подсознательном уровне почувствовала, что чего-то важного не хватает. – Лиз, подожди, а мой ребенок, с ним все в порядке?
Лиза мгновенно поменялась в лице и медленно попятилась к выходу, стараясь не смотреть Ане в глаза:
- Я пойду врача позову, а то он потом ругаться будет, что ты пришла в себя, а я ему не сказала…
- Подожди, лучше я от тебя новости узнаю, чем от чужого человека. Я же своим материнским сердцем чувствую, что произошло что-то ужасное с моим ребенком. Не могла я из-за обычного обморока два дня здесь провести в бессознательном состоянии. Не надо от меня пытаться правду скрыть, Лиз, я же не дура. Это из-за ребенка?
Лиза отважилась посмотреть подруге в глаза:
- Да. Врач сказал, что на фоне сильного стресса у тебя произошел выкидыш. Мне очень жаль, Ань, но ребенка больше нет. Ты, главное, не волнуйся, тебе это сейчас противопоказано. Как ты себя сейчас чувствуешь?
Аня пыталась что-то сказать, но все слова как будто застревали в горле, поэтому она только беззвучно открывала рот. Она просто не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле, с ней, хотя больше было похоже на самый страшный сон. Ее ребенка больше нет, как вообще можно такое себе вообразить? Еще буквально несколько дней назад она с предвкушением представляла, кто у нее будет, и подбирала имена: если родится мальчик, то Игорь (конечно же, в честь папы), если девочка – то Соня или Полина. Представляла, как будет гулять с коляской и все прохожие будут умиляться, какой прелестный ребенок (конечно же, он будет прелестным, в этом Аня даже и не сомневалась), как мама будет нянчиться с внуком или внучкой, как это вернет ее к жизни после смерти мужа и поможет хоть немного скрасить ее одиночество. А теперь что? Абсолютная пустота, все ее мечты в один миг рухнули и не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться.
- Ладно, я пойду все-таки позову врача, он лучше меня справится с объяснениями.
Потом пришел врач и долго объяснял Ане об отрицательном влиянии стрессовых ситуаций на беременность. Аня молчала, уставившись в одну точку на потолке, абсолютно не понимая, зачем этот нудный доктор ей все это рассказывает, какой во всем этом смысл, если все самое страшное уже произошло? Отреагировала она только на последнюю фразу врача:
- В любом случае, главное, что с вами все хорошо, теперь вам надо найти в себе силы преодолеть все это и жить дальше!
- А какой в этом смысл?
- Что вы имеете ввиду? – казалось, врач не расслышал Аню.
- А какой смысл продолжать жить, когда у тебя отобрали самое дорогое? И вы действительно считаете, что можно вот так просто взять и это преодолеть? Или с этим смириться?
- Анна Игоревна, перестаньте, сейчас в вас говорят эмоции от всего произошедшего. У вас же есть муж, мама, друзья, в конце концов, хотя бы ради них, если не хотите для себя.
Но Аня отвернулась к стенке, всем своим видом давая понять, что не заинтересована в продолжении этого разговора.
- Ладно, вам надо сейчас как можно больше отдыхать. Пойдемте, Елизавета, обеспечим пациентке тишину и покой.
Аню наконец оставили в палате одну. Казалось, впервые в жизни у нее в голове не было никаких мыслей. Не было даже слез. Хотелось просто исчезнуть, раствориться без следа. Анин покой нарушил Миша, которому, видимо, позвонила Лиза. Он молча вошел в палату и сел в кресло рядом с аниной кроватью:
- Ань, ну как ты себя чувствуешь? – от его неуверенности и смущения вопрос прозвучал очень тихо, словно, Миша и не хотел, чтобы Аня его услышала.
Аня никак не реагировала, никакого желания отвечать не было. Тем более меньше всего ей хотелось видеть мужа, поэтому она даже не повернулась в его сторону, надеясь, что это заставит его уйти как можно быстрее. Но Миша продолжал молча сидеть в кресле и уходить явно не планировал. Наконец он решил нарушить молчание:
- Ань, прости меня, пожалуйста. Это ведь из-за меня все произошло. Все эти дни я места себе не находил, так сильно я переживаю. Я понимаю, что за последнее время уже столько раз просил прощения, что ты, наверное, устала это слышать и потеряла веру в мои слова, но я правда изменился. Я полностью завязал с азартными играми, рассчитался со всеми долгами, сейчас активно ищу работу. Я обещаю, что у нас теперь все будет по другому, я больше никогда не подвергну тебя опасности. И будет у нас еще самая настоящая счастливая семья и прекрасный ребенок. Все у нас будет хорошо, слышишь, любимая, я обещаю!
- Миша, какое хорошо? Какая счастливая семья? – Аня не выдержала и решила прервать поток мишиных слов. – О чем ты вообще говоришь? Ты думаешь, что твои извинения сейчас что-то изменят? Что они вернут ребенка? Нет! Это все ты виноват. Ты! Ты! Ты! – Аня перешла на крик. – Ты даже не представляешь, какие чувства я сейчас испытываю! Я вообще не вижу смысла дальше жить, а ты мне про какую-то счастливую семью сейчас говоришь! Тебе самому то не смешно?
Миша медленно поднялся с кресла:
- Я понял, Ань, я пойду. Если тебе что-то понадобится, звони.
На следующее утро к подруге заглянула Лиза:
- Ань, ну ты как? Я подумала, может, ты хочешь поговорить?
- Миша тебе уже рассказал, что произошло?
- Да, в общих чертах. Ох, я даже не представляю, через что тебе пришлось пройти всего за несколько месяцев. Никогда бы не подумала, что Миша таким занимается…
- Да, а ведь и ты и мама пытались посеять во мне какое-то зерно сомнения, а я вас не слушала. Кстати, а мама моя уже все знает?
- Нет, мы пока ей ничего не говорили, решили, что ты сама ей расскажешь так, как посчитаешь нужным. Скоро у тебя предоставится такая возможность, я только что говорила с врачом, тебя уже через несколько дней выпишут. Ты решила, что будешь дальше делать? Может, пока ко мне переедешь?
- В твою однокомнатную? – Аня впервые за несколько дней нашла в себе силы улыбнуться.
- Просто я подумала, что в первое время кто-то должен за тобой присмотреть, в случае, если ты… ну решишь… - Лиза с трудом подбирала нужные слова, но, видимо, потерпела в этом полный провал.
- Если я решу что-нибудь с собой сделать? – Аня закончила фразу за подругу. – Не переживай, этого точно не будет. Сегодняшней ночью я много размышляла и пришла к выводу, что у меня есть два пути: погрузиться в свою боль и позволить ей утащить себя на беспросветное эмоциональное дно, откуда мне будет уже очень сложно выбраться, или же найти в себе силы это преодолеть и продолжить жить дальше. Я решила выбрать второй вариант. Да, жизнь меня очень больно ударила, столкнула меня лицом к лицу со страшной потерей, но не со мной же одной это произошло, другие же смогли выдержать удары судьбы, не опустить руки, вот и я попытаюсь. Вернусь домой, отвлекусь на работу, на повседневные заботы… Жизнь продолжается, Лиз.
- А с Мишей как? – Лиза решилась задать вопрос, который мучил ее все эти дни. – В смысле, что дальше с вашим браком будет?
- А об этом я подумаю чуть позже, сначала мне нужно попытаться вернуться обратно к жизни.
Через несколько дней Аню выписали из больницы. Встречал ее Миша со скромным букетом цветов. «Видимо, потратил последние деньги, что остались после оплаты всех долгов», - недобро усмехнулась она про себя. На самом деле, сколько раз она представляла себе, как Миша встречает ее радостный из роддома и нежно, слегка с опаской, берет на руки сверток с плотно укутанным внутри младенцем, и ей было бы абсолютно все равно, с цветами он пришел или без, ведь самый главный подарок лежал бы у него на смешно вытянутых руках. Но это все осталось в прекрасных мечтах, а в жестокой действительности встречал он ее одну… Ладно, лучше было оставить эти мысли позади, надо начинать прямо сейчас возвращаться к жизни, спрятав этот пережитый опыт ото всех где-то глубоко-глубоко внутри себя и запереть на ключ, не давая ему возможности вырваться наружу. Она дала себе обещание и должна его придерживаться.
Вот только впереди предстоял еще непростой разговор с мамой. Аня решила рассказать не все, а лишь часть страшной правды. Про то, что именно стало причиной потери ребенка, она решила умолчать, в конце концов, вряд ли мама разбирается в медицинских тонкостях. Понимала, что разговор будет трудным, но решила не откладывать его надолго, и на следующий день, набравшись смелости и отрепетировав разговор в своей голове, поехала к маме в гости. Мама уже по первому взгляду на дочь, кажется, все поняла. Аня рассказала заранее подготовленную историю: резко стало плохо, упала в обморок, очнулась в больничной палате, точных причин никто назвать не может, врач сказал, что такое несчастье встречается даже у тех женщин, которые ведут абсолютно здоровый образ жизни и без каких-либо генетических заболеваний. Самой себе Ане свой рассказ казался вполне убедительным, вот только по встревоженному мамину взгляду было понятно, что она догадывается, что дочь от нее что-то скрывает, не договаривает. Все-таки материнское сердце не обманешь. Но Аня была безумно благодарна маме в тот момент, что она ничего не сказала, сделала вид, что поверила в эту историю. Кого Аня хотела таким образом больше спасти: себя или Мишу? Наверное, себя: ведь не разглядела же, отказывалась признавать очевидные факты, а кому нравится с поражением признаваться в собственных ошибках? Мама тоже предложила ей на какое-то время переехать к ней, но Аня отказалась, решив все-таки попытаться наладить отношения с Мишей и вернуть их брак в прежнее русло.
Нет, Аня и правда старалась: понять, простить, возродить в своем сердце прежние чувства. Да и Миша со своей стороны прилагал все усилия для того, чтобы они вновь стали так же близки друг с другом, как это было до всего произошедшего. Но, к сожалению, что-то все-таки безвозвратно было утеряно и пропасть между ними только продолжала увеличиваться: абсолютно любой разговор сводился в итоге к произошедшим событиям, Аня заводилась и начинала припоминать Мише про его пристрастия к азартным играм и к чему все это в итоге привело, Миша в очередной раз просил прощения, и так по кругу. В интимном плане проблема также сохранялась: как только Миша делал попытки ее обнять или к ней прикоснуться, у Ани тут же перед глазами возникала больничная палата, полная врачей, которые сообщают ей печальную новость.
Оказалось все до банальности просто: Миша уже давно увлекается азартными играми, а точнее, играми на деньги. Это и была его работа: когда он выигрывал, он приносил деньги домой, а вот когда проигрывал, то ему приходилось занимать у всех подряд, чтобы отдавать долги. В последнее время ему не везло, поэтому долгов у него накопилось уже на очень приличную сумму, и он все никак не может рассчитаться с ними. Закончив свой рассказ, Миша поднял на Аню полные слез глаза:
- Ань, прости меня пожалуйста, я столько раз пытался все это бросить, устроиться на нормальную работу, сменить свое окружение, но никак у меня не получается убежать от этого, эта страшная зависимость все время меня догоняет. Но уже месяц я стараюсь держаться подальше от игр, мне осталось только с долгом рассчитаться, и тогда я точно перестану, не хочу больше принимать во всем этом участие. Любимая, скажи что-нибудь…
Аня сидела за столом и от услышанной информации не могла вымолвить ни слова. Ее Мишка, ее любимый муж и отец будущего ребенка оказался игроком. Постепенно, какие-то разрозненные кусочки мозаики сложились наконец в общую картинку, правда, далеко не самую прекрасную.
- Миш, а тогда с моими серьгами, которые я так и не нашла? Они ведь не пропали, это ты их взял, чтобы с очередным долгом рассчитаться?
Миша опустил голову:
- Да… Но я до последнего не хотел их брать, думал, что все-таки смогу денег раздобыть, но не получилось…
- Но как же так… Ты ведь знал, как они мне были дороги, что это как память о моей бабушке. А та история с деньгами для того, чтобы купить маме лекарства – это тоже все было ложью?
Мишино молчание говорило само за себя, оно было красноречивее любых слов.
- Почему же ты столько времени все это от меня скрывал? Я же твоя жена, неужели я не имела права обо всем этом знать?
- Стыдно мне было, взрослый мужик, а не могу честным путем заработать, не могу свою эту зависимость побороть. Но как только я узнал про твою беременность, я так обрадовался, что у нас ребенок будет, и решил, что надо точно со всем этим завязывать, не хочу подвергать свою семью опасности. Ань, я тебе обещаю, если ты сможешь меня простить, я исправлюсь, я найду нормальную работу, стану достойным мужем и отцом, и обязательно куплю тебе новые серьги.
- Миш, если честно, то я очень устала, больше всего на свете я хочу сейчас лечь в кровать и уснуть крепким сном. Давай мы на завтра оставим какие-либо дальнейшие обсуждения.
Аня резко встала из-за стола, Миша кинулся ей помогать, но она его оттолкнула:
- Не надо, я сама.
Конечно, заснуть Аня так и не смогла, слишком много мыслей было в голове. И как она раньше не разглядела всего этого? Ведь были же подозрения, но она сама гнала их от себя. Получается, она сама виновата? И что делать дальше? Больше всего ей хотелось проснуться утром и с облегчением понять, что все события этого вечера оказались просто неприятным сном, не более того. Но это не было сном, и утром этот кошмар никуда не денется, и нужно будет думать, что делать дальше, как разбираться с мишиными долгами, а самое главное, как разобраться с этими отношениями.
На следующее утро Аня резко почувствовала себя плохо, да так, что пришлось даже отпроситься с работы. Жутко болела голова, стало ясно, что без таблетки не обойтись. Сначала хотела попросить Мишу принести ей из аптечки таблетку и стакан воды, но потом передумала и решила сама дойти до кухни. Встала с кровати, сделала два шага в сторону кухни, и тут перед глазами все резко поплыло, Аня почувствовала резкую боль внизу живота, на полу появились кровавые пятна, она стала резко падать на пол, попыталась ухватиться за стоящий поблизости стул, но промахнулась. Последнее, что она запомнила – это бледное от испуга мишино лица, нависшее над ней, а дальше темнота…
Очнулась Аня в больничной палате. Рядом, в кресле, сидела верная подруга Лиза.
- Что случилось? – Аня обвела удивленным взглядом больничную палату и кучу аппаратуру, к которой она была подсоединена. Голова была тяжелой, и во всем теле чувствовалась дикая боль. – Почему я здесь оказалась?
Лиза вскочила с кресла и наклонилась над подругой:
- Анька, ты очнулась! Ну слава богу, а то мы все тут переживаем за тебя, дежурили по очереди, то я, то Миша. Надо, наверное, врача позвать. И Мише позвонить, а то он как раз недавно домой уехал, целую ночь тут провел. Не переживай, на работу я позвонила, сказала, что пока по причине плохого самочувствия ты не придешь! – Лиза тараторила без умолку.
Аня попыталась встать, но резкая боль пронзила все ее тело, и она откинулась обратно на подушку.
- Ань, аккуратнее, тебе нельзя делать резких движений! Ты потеряла сознание дома, Миша вызвал скорую.
- Сколько я тут уже нахожусь?
- Два дня, ты то просыпалась, то обратно засыпала.
- Последнее, что я помню, как почувствовала резкую боль внизу живота и все, дальше я начала падать и потом темнота. – и тут вдруг Аня на подсознательном уровне почувствовала, что чего-то важного не хватает. – Лиз, подожди, а мой ребенок, с ним все в порядке?
Лиза мгновенно поменялась в лице и медленно попятилась к выходу, стараясь не смотреть Ане в глаза:
- Я пойду врача позову, а то он потом ругаться будет, что ты пришла в себя, а я ему не сказала…
- Подожди, лучше я от тебя новости узнаю, чем от чужого человека. Я же своим материнским сердцем чувствую, что произошло что-то ужасное с моим ребенком. Не могла я из-за обычного обморока два дня здесь провести в бессознательном состоянии. Не надо от меня пытаться правду скрыть, Лиз, я же не дура. Это из-за ребенка?
Лиза отважилась посмотреть подруге в глаза:
- Да. Врач сказал, что на фоне сильного стресса у тебя произошел выкидыш. Мне очень жаль, Ань, но ребенка больше нет. Ты, главное, не волнуйся, тебе это сейчас противопоказано. Как ты себя сейчас чувствуешь?
Аня пыталась что-то сказать, но все слова как будто застревали в горле, поэтому она только беззвучно открывала рот. Она просто не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле, с ней, хотя больше было похоже на самый страшный сон. Ее ребенка больше нет, как вообще можно такое себе вообразить? Еще буквально несколько дней назад она с предвкушением представляла, кто у нее будет, и подбирала имена: если родится мальчик, то Игорь (конечно же, в честь папы), если девочка – то Соня или Полина. Представляла, как будет гулять с коляской и все прохожие будут умиляться, какой прелестный ребенок (конечно же, он будет прелестным, в этом Аня даже и не сомневалась), как мама будет нянчиться с внуком или внучкой, как это вернет ее к жизни после смерти мужа и поможет хоть немного скрасить ее одиночество. А теперь что? Абсолютная пустота, все ее мечты в один миг рухнули и не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться.
- Ладно, я пойду все-таки позову врача, он лучше меня справится с объяснениями.
Потом пришел врач и долго объяснял Ане об отрицательном влиянии стрессовых ситуаций на беременность. Аня молчала, уставившись в одну точку на потолке, абсолютно не понимая, зачем этот нудный доктор ей все это рассказывает, какой во всем этом смысл, если все самое страшное уже произошло? Отреагировала она только на последнюю фразу врача:
- В любом случае, главное, что с вами все хорошо, теперь вам надо найти в себе силы преодолеть все это и жить дальше!
- А какой в этом смысл?
- Что вы имеете ввиду? – казалось, врач не расслышал Аню.
- А какой смысл продолжать жить, когда у тебя отобрали самое дорогое? И вы действительно считаете, что можно вот так просто взять и это преодолеть? Или с этим смириться?
- Анна Игоревна, перестаньте, сейчас в вас говорят эмоции от всего произошедшего. У вас же есть муж, мама, друзья, в конце концов, хотя бы ради них, если не хотите для себя.
Но Аня отвернулась к стенке, всем своим видом давая понять, что не заинтересована в продолжении этого разговора.
- Ладно, вам надо сейчас как можно больше отдыхать. Пойдемте, Елизавета, обеспечим пациентке тишину и покой.
Аню наконец оставили в палате одну. Казалось, впервые в жизни у нее в голове не было никаких мыслей. Не было даже слез. Хотелось просто исчезнуть, раствориться без следа. Анин покой нарушил Миша, которому, видимо, позвонила Лиза. Он молча вошел в палату и сел в кресло рядом с аниной кроватью:
- Ань, ну как ты себя чувствуешь? – от его неуверенности и смущения вопрос прозвучал очень тихо, словно, Миша и не хотел, чтобы Аня его услышала.
Аня никак не реагировала, никакого желания отвечать не было. Тем более меньше всего ей хотелось видеть мужа, поэтому она даже не повернулась в его сторону, надеясь, что это заставит его уйти как можно быстрее. Но Миша продолжал молча сидеть в кресле и уходить явно не планировал. Наконец он решил нарушить молчание:
- Ань, прости меня, пожалуйста. Это ведь из-за меня все произошло. Все эти дни я места себе не находил, так сильно я переживаю. Я понимаю, что за последнее время уже столько раз просил прощения, что ты, наверное, устала это слышать и потеряла веру в мои слова, но я правда изменился. Я полностью завязал с азартными играми, рассчитался со всеми долгами, сейчас активно ищу работу. Я обещаю, что у нас теперь все будет по другому, я больше никогда не подвергну тебя опасности. И будет у нас еще самая настоящая счастливая семья и прекрасный ребенок. Все у нас будет хорошо, слышишь, любимая, я обещаю!
- Миша, какое хорошо? Какая счастливая семья? – Аня не выдержала и решила прервать поток мишиных слов. – О чем ты вообще говоришь? Ты думаешь, что твои извинения сейчас что-то изменят? Что они вернут ребенка? Нет! Это все ты виноват. Ты! Ты! Ты! – Аня перешла на крик. – Ты даже не представляешь, какие чувства я сейчас испытываю! Я вообще не вижу смысла дальше жить, а ты мне про какую-то счастливую семью сейчас говоришь! Тебе самому то не смешно?
Миша медленно поднялся с кресла:
- Я понял, Ань, я пойду. Если тебе что-то понадобится, звони.
На следующее утро к подруге заглянула Лиза:
- Ань, ну ты как? Я подумала, может, ты хочешь поговорить?
- Миша тебе уже рассказал, что произошло?
- Да, в общих чертах. Ох, я даже не представляю, через что тебе пришлось пройти всего за несколько месяцев. Никогда бы не подумала, что Миша таким занимается…
- Да, а ведь и ты и мама пытались посеять во мне какое-то зерно сомнения, а я вас не слушала. Кстати, а мама моя уже все знает?
- Нет, мы пока ей ничего не говорили, решили, что ты сама ей расскажешь так, как посчитаешь нужным. Скоро у тебя предоставится такая возможность, я только что говорила с врачом, тебя уже через несколько дней выпишут. Ты решила, что будешь дальше делать? Может, пока ко мне переедешь?
- В твою однокомнатную? – Аня впервые за несколько дней нашла в себе силы улыбнуться.
- Просто я подумала, что в первое время кто-то должен за тобой присмотреть, в случае, если ты… ну решишь… - Лиза с трудом подбирала нужные слова, но, видимо, потерпела в этом полный провал.
- Если я решу что-нибудь с собой сделать? – Аня закончила фразу за подругу. – Не переживай, этого точно не будет. Сегодняшней ночью я много размышляла и пришла к выводу, что у меня есть два пути: погрузиться в свою боль и позволить ей утащить себя на беспросветное эмоциональное дно, откуда мне будет уже очень сложно выбраться, или же найти в себе силы это преодолеть и продолжить жить дальше. Я решила выбрать второй вариант. Да, жизнь меня очень больно ударила, столкнула меня лицом к лицу со страшной потерей, но не со мной же одной это произошло, другие же смогли выдержать удары судьбы, не опустить руки, вот и я попытаюсь. Вернусь домой, отвлекусь на работу, на повседневные заботы… Жизнь продолжается, Лиз.
- А с Мишей как? – Лиза решилась задать вопрос, который мучил ее все эти дни. – В смысле, что дальше с вашим браком будет?
- А об этом я подумаю чуть позже, сначала мне нужно попытаться вернуться обратно к жизни.
Через несколько дней Аню выписали из больницы. Встречал ее Миша со скромным букетом цветов. «Видимо, потратил последние деньги, что остались после оплаты всех долгов», - недобро усмехнулась она про себя. На самом деле, сколько раз она представляла себе, как Миша встречает ее радостный из роддома и нежно, слегка с опаской, берет на руки сверток с плотно укутанным внутри младенцем, и ей было бы абсолютно все равно, с цветами он пришел или без, ведь самый главный подарок лежал бы у него на смешно вытянутых руках. Но это все осталось в прекрасных мечтах, а в жестокой действительности встречал он ее одну… Ладно, лучше было оставить эти мысли позади, надо начинать прямо сейчас возвращаться к жизни, спрятав этот пережитый опыт ото всех где-то глубоко-глубоко внутри себя и запереть на ключ, не давая ему возможности вырваться наружу. Она дала себе обещание и должна его придерживаться.
Вот только впереди предстоял еще непростой разговор с мамой. Аня решила рассказать не все, а лишь часть страшной правды. Про то, что именно стало причиной потери ребенка, она решила умолчать, в конце концов, вряд ли мама разбирается в медицинских тонкостях. Понимала, что разговор будет трудным, но решила не откладывать его надолго, и на следующий день, набравшись смелости и отрепетировав разговор в своей голове, поехала к маме в гости. Мама уже по первому взгляду на дочь, кажется, все поняла. Аня рассказала заранее подготовленную историю: резко стало плохо, упала в обморок, очнулась в больничной палате, точных причин никто назвать не может, врач сказал, что такое несчастье встречается даже у тех женщин, которые ведут абсолютно здоровый образ жизни и без каких-либо генетических заболеваний. Самой себе Ане свой рассказ казался вполне убедительным, вот только по встревоженному мамину взгляду было понятно, что она догадывается, что дочь от нее что-то скрывает, не договаривает. Все-таки материнское сердце не обманешь. Но Аня была безумно благодарна маме в тот момент, что она ничего не сказала, сделала вид, что поверила в эту историю. Кого Аня хотела таким образом больше спасти: себя или Мишу? Наверное, себя: ведь не разглядела же, отказывалась признавать очевидные факты, а кому нравится с поражением признаваться в собственных ошибках? Мама тоже предложила ей на какое-то время переехать к ней, но Аня отказалась, решив все-таки попытаться наладить отношения с Мишей и вернуть их брак в прежнее русло.
Нет, Аня и правда старалась: понять, простить, возродить в своем сердце прежние чувства. Да и Миша со своей стороны прилагал все усилия для того, чтобы они вновь стали так же близки друг с другом, как это было до всего произошедшего. Но, к сожалению, что-то все-таки безвозвратно было утеряно и пропасть между ними только продолжала увеличиваться: абсолютно любой разговор сводился в итоге к произошедшим событиям, Аня заводилась и начинала припоминать Мише про его пристрастия к азартным играм и к чему все это в итоге привело, Миша в очередной раз просил прощения, и так по кругу. В интимном плане проблема также сохранялась: как только Миша делал попытки ее обнять или к ней прикоснуться, у Ани тут же перед глазами возникала больничная палата, полная врачей, которые сообщают ей печальную новость.
