В комнате на втором этаже стояли две кровати, между ними тумбочка, а у стены сколоченный на скорую руку шкаф.
- Располагайтесь, постельное белье в шкафу. Как только ужин будет готов, я вас позову.
Подруги с радостью устроились на кроватях:
- Ань, неудобно как-то, мы же с пустыми руками заявились, не догадались даже к чаю что-нибудь купить.
- Да, не продумали мы с тобой этот момент. Предлагаю сейчас немного отдохнуть, а потом сходить в магазин.
- Ага, а я пока хоть немного подремлю, а то глаза закрываются на ходу, - Лиза с наслаждением вытянула ноги и, кажется, уже через пару минут заснула.
Аня спать не хотела, поэтому, устроившись поудобнее, решила прочитать следующее письмо.
Дорогая Катя,
Об изменах своего мужа я узнала спустя год нашей совместной жизни. Ты уж прости, что я начинаю это письмо на такой неожиданной ноте, но сейчас я собираюсь поделиться своей, наверное, самой большой болью, которая до сих пор отравляет меня изнутри, хотя прошло уже много лет. Поэтому красиво подводить тебя к этой истории не хочу, сама по себе она далека от прекрасного. Я долго на это решалась, ведь я никому об этом не рассказывала, но все-таки решила с тобой поделиться. Возможно, мне станет легче, когда я поделюсь своей болью, ведь сколько лет я тащу ее на своих плечах, как тяжкий груз, а груз с каждым годом все увеличивается и увеличивается в объемах. А ведь чем тяжелее груз, тем труднее тебе идти вперед. Жаль, что я так поздно это поняла.
Как я узнала про его измены? Изначально, я это почувствовала. Знаешь, этот начальный этап: когда где-то на подсознательном уровне начинают зарождаться нехорошие подозрения. У тебя еще нет никаких явных доказательств, но ты подмечаешь отсутствующие до этого детали. Игорь начал задерживаться на работе, у него появились внезапные командировки, хотя до этого их никогда не было. Конечно, я подозревала, но как, наверное, и многие женщины, отгоняла от себя плохие мысли, находила оправдания. Не забывай, я ведь считала, что он не такой, как все мои предыдущие мужчины, он никогда не поступит со мной таким образом. Забегая вперед, дам тебе ценный совет: не наделяй людей теми качествами, которыми они не обладают, чтоб потом было не так больно сталкиваться с суровой реальностью.
Все мои подозрения подтвердились буквально в один день, когда в нашей квартире прозвенел тот самый телефонный звонок. Звонила одна из обиженных Игорем девушек, которую, как я поняла из ее несвязной из-за всхлипов речи, он бросил без объяснений причин. Плакала, кричала, умоляла – в общем, переживала весь спектр эмоций брошенной женщины. Так она была увлечена своими эмоциями, что даже не поняла, что у трубки не Игорь. В какой-то момент мне надоело слушать ее рыдания и я призналась, что у телефона сейчас жена Игоря. Конечно, она удивилась, на долю секунду даже перестала плакать, о моем существовании она понятия не имела и вряд ли ее можно в этом обвинять. Тогда в несвойственной мне грубой манере я прекратила всю эту истерику, четко дав понять, что данный номер нужно забыть и никогда сюда не звонить. Может, другая бы на моем месте попыталась узнать как можно больше подробностей: как она узнала наш домашний номер телефона, сколько продолжается их связь, но я, видимо, не из любопытных. Все это было неважно. У моего мужа была связь с другой женщиной – это единственное, что имело значение, а остальные грязные подробности и детали лишь врезались бы прямо под кожу острыми осколками. Я надеялась, что навсегда попрощалась с болью и разочарованием, но вот мы с ними снова встретились. Казалось, что ком в горле перекрыл мне кислород, мне стало трудно дышать, я задыхалась. Я кричала изнутри, как будто криком я пыталась вытолкать этот комок из боли из себя.
К приходу Игоря я смогла немного прийти в себя и успокоиться. Решив не откладывать разговор, я рассказала про телефонный звонок. Говорила ровным голосом, стоя у плиты и готовя ужин. Мне было проще говорить повернувшись к нема спиной, чтобы не видеть его лица, иначе я бы снова разразилась слезами. Если честно, я думала, что он начнет все отрицать, будет придумывать какие-то истории, которые оправдывали бы этот звонок, но нет, он решил говорить честно и откровенно:
- Прости, что ты была вынуждена вот так про это узнать. Именно тогда, когда я решил окончательно с ней порвать все отношения.
- И долго у вас это продолжалось? – я очень старалась, чтобы мой голос звучал максимально спокойно.
- Два года, но в последнее время мы уже очень редко встречались. Я просто перестал выходить на связь, потому что понял, что больше не хочу тебя обманывать, ты очень важный для меня человек, и я не мог и дальше смотреть тебе в глаза, сочиняя историю про очередную внезапную командировку. Не хочу больше врать и делать тебе больно. Прости…
Была ли я ему благодарна за то, что он не стал врать? Не знаю. Имело ли это какое-то значение по сравнению с той ложью, которой он меня кормил два года? Нет. Я вообще перестала понимать, что имело значение на тот момент. Весь мой, как мне казалось, устоявшийся мир в один момент рухнул, я стояла на его руинах и вспоминала, сколько раз мне уже приходилось через это проходить.
Игорь попытался меня обнять, но я его оттолкнула. Я пошла в спальню, легла на кровать, уткнулась в подушку и начала рыдать:
- Я не знаю, что мне делать! Я не знаю! – только и повторяла я сквозь слезы.
Кстати, это был первый и последний раз, когда я видела слезы своего мужа. Он вообще никогда свои эмоции не показывал, а тут слезы текли по его щекам и он даже не пытался их стыдливо вытереть. Я поняла, что не стоит сейчас делать поспешных решений.
Ту ночь я провела без сна. Самым простым способом было поставить точку и уйти. Гораздо сложнее – простить и продолжить дальше совместный путь. Какой вариант выбрала я? Как ты понимаешь, второй.
Да, я простила. Или мне казалось, что простила. Вот только разрушенное доверие так и не удалось обратно склеить из кусочков, как бы я ни старалась. Каждый раз, когда Игорь собирался ехать к тебе, даже на несколько дней, внутри меня все умирало. Да, я ревновала, несмотря на данные мне Игорем обещания, что больше этого никогда не повторится. Тот его поступок оставил на моем сердце незаживающий шрам, я просто не понимала, как он мог так поступить, он ведь знал все про мои прошлые отношения.
Знаешь, как оказалось, простить человека легко, а научиться заново ему доверять – вот это самое сложное, и нет никаких инструкций, как с этим справиться. Я так и не научилась этому, я не доверяла человеку, с которым прожила столько лет. Нет, за нашу долгую совместную жизнь было много радостных моментов, наполненных счастьем, но рана на сердце так и не затянулась, и иногда давала о себе знать. Даже когда он умирал, долго и мучительно, даже тогда я не смогла забыть про ту рану, которую он мне нанес.
Я заметила, что мои письма с каждым разом становятся все откровеннее, все больше напоминая сеанс психотерапии. Что делает меня такой откровенной? Наверное, осознание того, что я все равно не найду в себе смелости отправить эти письма… На этой ноте заканчиваю, мне это письмо итак далось слишком непросто, я выпустила на волю свою главную обиду, которая до сих пор живет внутри меня.
«Ну надо же, мама всю жизнь боролась с теми же чувствами, что и я. А ведь если бы я ей тогда рассказала всю правду про своего первого мужа и что на самом деле стало причиной потери ребенка, она бы меня поняла, как никто другой, ведь ей тоже пришлось столкнуться с обманом своего любимого мужа, которого она идеализировала, она бы точно нашла нужные слова поддержки, а в ответ поделилась бы своей болью. Как же жаль, что такие осознания приходят к нам так поздно, когда ничего уже нельзя изменить, ну почему же мы так боимся делиться с близкими людьми своей болью, зачем все время натягиваем вымученную улыбку и пытаемся казаться счастливыми? Не хотим выглядеть в их глазах слабыми и беззащитными? Но разве скрывать свои эмоции, бояться признаться в своих ошибках – это не есть проявление слабости? Особенно перед самыми близкими и родными людьми, которые принимают нас со всеми нашими недостатками и понаделанными ошибками? Разве они сами не совершали в своей жизни ошибок, не проходили через боль, обиду и разочарования? Хотя это сейчас я научилась так рассуждать, приобретя некий житейский опыт, а раньше и сама была той, кто не готов делиться своими негативными чувствами», - такие мысли пронеслись в аниной голове после прочтения письма.
Перед ужином подруги сходили в местный магазин, несмотря на возражения хозяйки дома, и из довольно скудного ассортимента выбрали угощения к чаю. К их возвращению Катя как раз накрыла на стол, проголодавшиеся подруги сначала набросились на еду, искренне восхищаясь катиными кулинарными способностями, а потом перешли к разговорам:
- Ань, а давно твоей мамы не стало? Прости, если вопрос нескромный…
- Ничего страшного, я уже могу спокойно говорить на эту тему. Она умерла два года назад, онкология последней стадии. А самое обидное, что она ведь скрывала это ото всех, никто не знал, даже я, ее родная дочь. До сих пор не могу себя за это простить: ну вот что мне мешало тогда быть повнимательнее, я бы могла разглядеть, успела бы предпринять какие-то действия, нашла бы хороших врачей, ведь могла бы еще жить и жить. Но, к сожалению, когда она рассказала про свой страшный диагноз, было уже слишком поздно. Конечно, папина смерть ее сильно подкосила: она хоть и пыталась делать вид, что все хорошо и она в полном порядке, но только недавно я поняла, что именно в ней поменялось, - взгляд, он как будто навсегда опустел. Так бывает, когда у человека забирают то, чем он жил много лет, что было смыслом его жизни, и что невозможно ничем и никем заменить. Взгляд становится абсолютно пустой, кажется, уже ничто не способно человека обрадовать.
Знаешь, я часто слышу фразу о том, что незаменимых людей нет, и всегда мысленно с ней спорю, - есть. Таким человеком был для моей мамы ее муж и наш с тобой папа. Она пыталась жить без него: ходила в театры, на выставки, музеи, несколько раз съездила в санаторий, но все было лишь видимостью жизни, она все это делала на автомате, просто чтобы не сойти с ума, но не получала никакого удовольствия или удовлетворения. Таким же незаменимым человеком она стала для меня после своей смерти, мы не были с ней близки долгое время, постепенно отдалялись друг от друга, а когда ее не стало, я почувствовала, как будто какая-то часть меня легла тогда в гроб вместе с ней. Такая вот история…
- Понимаю тебя, Ань. Я такие же чувства испытывала, когда мама умерла. Правда, причина весьма распространенная в нашем поселке, - водка. Она года за три до смерти начала очень много пить, ее с работы уволили за постоянные прогулы, поэтому денежный вопрос лег полностью на мои плечи, поэтому ни о каком хорошем образовании речи не шло, сразу после школы пошла работать, хотя до этого мечтала поступить в университет, он в городе находится, на повара-кондитера, всегда любила готовить. Но работала на двух работах, дневная и вечерняя, и времени ни на что другое просто не оставалось. Наш дом превратился в проходной двор: я приходила поздно вечером уставшая домой, и вместо того, чтобы отдохнуть, мне приходилось пинками выгонять маминых собутыльников. У нас тогда были жуткие скандалы с мамой, чуть ли не до драк доходило, из-за того, что я отказывалась давай ей денег, которых у нас итак было в обрез. Правда, она их все равно где-то находила, потом начала продавать вещи, видимо, чтобы рассчитаться с образовавшимися долгами. Уходила из дома на несколько дней, а я по ночам бегала по поселку и искала ее, хорошо еще, что поселок у нас небольшой, да и со временем я уже знала наизусть те места, где ее можно найти. А в какой-то момент ее организм просто не справился с количеством алкоголя…
Стыдно мне признаваться, но сначала я испытала облегчение, словно гора с плеч свалилась, я наконец смогла спокойно вздохнуть, впервые за долгое время расслабиться и перестать постоянно бояться, что мама где-нибудь на улице заснет и замерзнет, или я вернусь с работы, а дом наш уже продан. А потом мне вдруг стало так резко ее не хватать, ведь я осталась совсем одна: подруг у меня не было, да и откуда им было взяться, если я все время пропадала на работе, личной жизни тоже никакой. Странно, конечно, ведь в последнее время я ее уже начала откровенно ненавидеть, до того мне надоели ее постоянные пьянки, гулянки и сменяющиеся собутыльники. Иногда так хотелось из дома сбежать, а куда мне было деваться то? Да и денег, которые я зарабатывала, еле на жизнь нам хватало. А как мамы не стало, такая пустота образовалась, никогда бы раньше не подумала, что тишина может быть настолько невыносимой. Я поняла, что мама была для меня самым близким человеком.
И вот иногда я лежала одна и думала о тебе, как бы хорошо сейчас было с тобой поговорить, может, мне бы легче стало на душе. Но я не знала о тебе никакой информации, да и думала, что ты не захочешь со мной общаться. Поэтому мне и оставалось только слушать звенящую тишину…
- А я всегда мечтала о сестре, и так жаль, что я только сейчас о тебе узнала. Получается, твоя мама тоже не стремилась к тому, чтобы мы с тобой познакомились…
- Она вообще на эту тему говорить не любила, а когда выпивала, то и в выражениях не стеснялась. Она ведь мне и про папину болезнь рассказала далеко не сразу, а когда я собралась к нему ехать, только рассмеялась и послала меня на все четыре стороны, заявив, что меня там даже на порог не пустят, еще и с лестницы пинками спустят.
Знаешь, я думаю, что она папу до конца жизни любила, и ей было больно его видеть в те редкие разы, когда он приезжал сюда. Больно было осознавать, что он не останется, а вернется к своей новой семье, что больше не обнимет ее, не поцелует. Она и пить то начала, скорее всего, из-за того, что пыталась убежать от этой раздираемой изнутри боли. Это был ее способ борьбы с внутренними демонами, которые периодически вырывались наружу. Правда, эту борьбу она в итоге проиграла. Алкоголь, пускай и на короткий миг, но помогал ей забыться, может, убежать в придуманный ею мир, где ее жизнь сложилась совсем по другому. Может, если бы мы жили в большом городе, то она бы нашла другой способ отвлечься, но в нашем маленьком поселке, где повсюду только грязь и разруха, все способствовало тому, чтобы спиться. Мне иногда кажется, я одна здесь осталась, кто не притрагивается к алкоголю, хотя это больше из-за того, наверное, что я видела, как он постепенно убивает мою маму.
Порой я думаю, что если бы мы с ней хоть раз сели вместе и откровенно поговорили о наболевшем, о том, что беспокоит, то я смогла бы ей помочь выбраться из этого болота, но из-за моей ненависти, которая застилала мне глаза, я не хотела с ней разговаривать, да и уставала я слишком. Хотя я понимаю, что это лишь оправдания, которыми я сейчас пытаюсь снять с себя вину.
- Кать, перестань себя винить. Это был ее выбор, как взрослого человека, значит, другого способа для себя она найти не захотела. Все мы жалеем о чем-то, что уже не можем никак изменить! – Лиза решила хоть немного подбодрить внезапно сникшую Катю.
- Располагайтесь, постельное белье в шкафу. Как только ужин будет готов, я вас позову.
Подруги с радостью устроились на кроватях:
- Ань, неудобно как-то, мы же с пустыми руками заявились, не догадались даже к чаю что-нибудь купить.
- Да, не продумали мы с тобой этот момент. Предлагаю сейчас немного отдохнуть, а потом сходить в магазин.
- Ага, а я пока хоть немного подремлю, а то глаза закрываются на ходу, - Лиза с наслаждением вытянула ноги и, кажется, уже через пару минут заснула.
Аня спать не хотела, поэтому, устроившись поудобнее, решила прочитать следующее письмо.
Дорогая Катя,
Об изменах своего мужа я узнала спустя год нашей совместной жизни. Ты уж прости, что я начинаю это письмо на такой неожиданной ноте, но сейчас я собираюсь поделиться своей, наверное, самой большой болью, которая до сих пор отравляет меня изнутри, хотя прошло уже много лет. Поэтому красиво подводить тебя к этой истории не хочу, сама по себе она далека от прекрасного. Я долго на это решалась, ведь я никому об этом не рассказывала, но все-таки решила с тобой поделиться. Возможно, мне станет легче, когда я поделюсь своей болью, ведь сколько лет я тащу ее на своих плечах, как тяжкий груз, а груз с каждым годом все увеличивается и увеличивается в объемах. А ведь чем тяжелее груз, тем труднее тебе идти вперед. Жаль, что я так поздно это поняла.
Как я узнала про его измены? Изначально, я это почувствовала. Знаешь, этот начальный этап: когда где-то на подсознательном уровне начинают зарождаться нехорошие подозрения. У тебя еще нет никаких явных доказательств, но ты подмечаешь отсутствующие до этого детали. Игорь начал задерживаться на работе, у него появились внезапные командировки, хотя до этого их никогда не было. Конечно, я подозревала, но как, наверное, и многие женщины, отгоняла от себя плохие мысли, находила оправдания. Не забывай, я ведь считала, что он не такой, как все мои предыдущие мужчины, он никогда не поступит со мной таким образом. Забегая вперед, дам тебе ценный совет: не наделяй людей теми качествами, которыми они не обладают, чтоб потом было не так больно сталкиваться с суровой реальностью.
Все мои подозрения подтвердились буквально в один день, когда в нашей квартире прозвенел тот самый телефонный звонок. Звонила одна из обиженных Игорем девушек, которую, как я поняла из ее несвязной из-за всхлипов речи, он бросил без объяснений причин. Плакала, кричала, умоляла – в общем, переживала весь спектр эмоций брошенной женщины. Так она была увлечена своими эмоциями, что даже не поняла, что у трубки не Игорь. В какой-то момент мне надоело слушать ее рыдания и я призналась, что у телефона сейчас жена Игоря. Конечно, она удивилась, на долю секунду даже перестала плакать, о моем существовании она понятия не имела и вряд ли ее можно в этом обвинять. Тогда в несвойственной мне грубой манере я прекратила всю эту истерику, четко дав понять, что данный номер нужно забыть и никогда сюда не звонить. Может, другая бы на моем месте попыталась узнать как можно больше подробностей: как она узнала наш домашний номер телефона, сколько продолжается их связь, но я, видимо, не из любопытных. Все это было неважно. У моего мужа была связь с другой женщиной – это единственное, что имело значение, а остальные грязные подробности и детали лишь врезались бы прямо под кожу острыми осколками. Я надеялась, что навсегда попрощалась с болью и разочарованием, но вот мы с ними снова встретились. Казалось, что ком в горле перекрыл мне кислород, мне стало трудно дышать, я задыхалась. Я кричала изнутри, как будто криком я пыталась вытолкать этот комок из боли из себя.
К приходу Игоря я смогла немного прийти в себя и успокоиться. Решив не откладывать разговор, я рассказала про телефонный звонок. Говорила ровным голосом, стоя у плиты и готовя ужин. Мне было проще говорить повернувшись к нема спиной, чтобы не видеть его лица, иначе я бы снова разразилась слезами. Если честно, я думала, что он начнет все отрицать, будет придумывать какие-то истории, которые оправдывали бы этот звонок, но нет, он решил говорить честно и откровенно:
- Прости, что ты была вынуждена вот так про это узнать. Именно тогда, когда я решил окончательно с ней порвать все отношения.
- И долго у вас это продолжалось? – я очень старалась, чтобы мой голос звучал максимально спокойно.
- Два года, но в последнее время мы уже очень редко встречались. Я просто перестал выходить на связь, потому что понял, что больше не хочу тебя обманывать, ты очень важный для меня человек, и я не мог и дальше смотреть тебе в глаза, сочиняя историю про очередную внезапную командировку. Не хочу больше врать и делать тебе больно. Прости…
Была ли я ему благодарна за то, что он не стал врать? Не знаю. Имело ли это какое-то значение по сравнению с той ложью, которой он меня кормил два года? Нет. Я вообще перестала понимать, что имело значение на тот момент. Весь мой, как мне казалось, устоявшийся мир в один момент рухнул, я стояла на его руинах и вспоминала, сколько раз мне уже приходилось через это проходить.
Игорь попытался меня обнять, но я его оттолкнула. Я пошла в спальню, легла на кровать, уткнулась в подушку и начала рыдать:
- Я не знаю, что мне делать! Я не знаю! – только и повторяла я сквозь слезы.
Кстати, это был первый и последний раз, когда я видела слезы своего мужа. Он вообще никогда свои эмоции не показывал, а тут слезы текли по его щекам и он даже не пытался их стыдливо вытереть. Я поняла, что не стоит сейчас делать поспешных решений.
Ту ночь я провела без сна. Самым простым способом было поставить точку и уйти. Гораздо сложнее – простить и продолжить дальше совместный путь. Какой вариант выбрала я? Как ты понимаешь, второй.
Да, я простила. Или мне казалось, что простила. Вот только разрушенное доверие так и не удалось обратно склеить из кусочков, как бы я ни старалась. Каждый раз, когда Игорь собирался ехать к тебе, даже на несколько дней, внутри меня все умирало. Да, я ревновала, несмотря на данные мне Игорем обещания, что больше этого никогда не повторится. Тот его поступок оставил на моем сердце незаживающий шрам, я просто не понимала, как он мог так поступить, он ведь знал все про мои прошлые отношения.
Знаешь, как оказалось, простить человека легко, а научиться заново ему доверять – вот это самое сложное, и нет никаких инструкций, как с этим справиться. Я так и не научилась этому, я не доверяла человеку, с которым прожила столько лет. Нет, за нашу долгую совместную жизнь было много радостных моментов, наполненных счастьем, но рана на сердце так и не затянулась, и иногда давала о себе знать. Даже когда он умирал, долго и мучительно, даже тогда я не смогла забыть про ту рану, которую он мне нанес.
Я заметила, что мои письма с каждым разом становятся все откровеннее, все больше напоминая сеанс психотерапии. Что делает меня такой откровенной? Наверное, осознание того, что я все равно не найду в себе смелости отправить эти письма… На этой ноте заканчиваю, мне это письмо итак далось слишком непросто, я выпустила на волю свою главную обиду, которая до сих пор живет внутри меня.
«Ну надо же, мама всю жизнь боролась с теми же чувствами, что и я. А ведь если бы я ей тогда рассказала всю правду про своего первого мужа и что на самом деле стало причиной потери ребенка, она бы меня поняла, как никто другой, ведь ей тоже пришлось столкнуться с обманом своего любимого мужа, которого она идеализировала, она бы точно нашла нужные слова поддержки, а в ответ поделилась бы своей болью. Как же жаль, что такие осознания приходят к нам так поздно, когда ничего уже нельзя изменить, ну почему же мы так боимся делиться с близкими людьми своей болью, зачем все время натягиваем вымученную улыбку и пытаемся казаться счастливыми? Не хотим выглядеть в их глазах слабыми и беззащитными? Но разве скрывать свои эмоции, бояться признаться в своих ошибках – это не есть проявление слабости? Особенно перед самыми близкими и родными людьми, которые принимают нас со всеми нашими недостатками и понаделанными ошибками? Разве они сами не совершали в своей жизни ошибок, не проходили через боль, обиду и разочарования? Хотя это сейчас я научилась так рассуждать, приобретя некий житейский опыт, а раньше и сама была той, кто не готов делиться своими негативными чувствами», - такие мысли пронеслись в аниной голове после прочтения письма.
Перед ужином подруги сходили в местный магазин, несмотря на возражения хозяйки дома, и из довольно скудного ассортимента выбрали угощения к чаю. К их возвращению Катя как раз накрыла на стол, проголодавшиеся подруги сначала набросились на еду, искренне восхищаясь катиными кулинарными способностями, а потом перешли к разговорам:
- Ань, а давно твоей мамы не стало? Прости, если вопрос нескромный…
- Ничего страшного, я уже могу спокойно говорить на эту тему. Она умерла два года назад, онкология последней стадии. А самое обидное, что она ведь скрывала это ото всех, никто не знал, даже я, ее родная дочь. До сих пор не могу себя за это простить: ну вот что мне мешало тогда быть повнимательнее, я бы могла разглядеть, успела бы предпринять какие-то действия, нашла бы хороших врачей, ведь могла бы еще жить и жить. Но, к сожалению, когда она рассказала про свой страшный диагноз, было уже слишком поздно. Конечно, папина смерть ее сильно подкосила: она хоть и пыталась делать вид, что все хорошо и она в полном порядке, но только недавно я поняла, что именно в ней поменялось, - взгляд, он как будто навсегда опустел. Так бывает, когда у человека забирают то, чем он жил много лет, что было смыслом его жизни, и что невозможно ничем и никем заменить. Взгляд становится абсолютно пустой, кажется, уже ничто не способно человека обрадовать.
Знаешь, я часто слышу фразу о том, что незаменимых людей нет, и всегда мысленно с ней спорю, - есть. Таким человеком был для моей мамы ее муж и наш с тобой папа. Она пыталась жить без него: ходила в театры, на выставки, музеи, несколько раз съездила в санаторий, но все было лишь видимостью жизни, она все это делала на автомате, просто чтобы не сойти с ума, но не получала никакого удовольствия или удовлетворения. Таким же незаменимым человеком она стала для меня после своей смерти, мы не были с ней близки долгое время, постепенно отдалялись друг от друга, а когда ее не стало, я почувствовала, как будто какая-то часть меня легла тогда в гроб вместе с ней. Такая вот история…
- Понимаю тебя, Ань. Я такие же чувства испытывала, когда мама умерла. Правда, причина весьма распространенная в нашем поселке, - водка. Она года за три до смерти начала очень много пить, ее с работы уволили за постоянные прогулы, поэтому денежный вопрос лег полностью на мои плечи, поэтому ни о каком хорошем образовании речи не шло, сразу после школы пошла работать, хотя до этого мечтала поступить в университет, он в городе находится, на повара-кондитера, всегда любила готовить. Но работала на двух работах, дневная и вечерняя, и времени ни на что другое просто не оставалось. Наш дом превратился в проходной двор: я приходила поздно вечером уставшая домой, и вместо того, чтобы отдохнуть, мне приходилось пинками выгонять маминых собутыльников. У нас тогда были жуткие скандалы с мамой, чуть ли не до драк доходило, из-за того, что я отказывалась давай ей денег, которых у нас итак было в обрез. Правда, она их все равно где-то находила, потом начала продавать вещи, видимо, чтобы рассчитаться с образовавшимися долгами. Уходила из дома на несколько дней, а я по ночам бегала по поселку и искала ее, хорошо еще, что поселок у нас небольшой, да и со временем я уже знала наизусть те места, где ее можно найти. А в какой-то момент ее организм просто не справился с количеством алкоголя…
Стыдно мне признаваться, но сначала я испытала облегчение, словно гора с плеч свалилась, я наконец смогла спокойно вздохнуть, впервые за долгое время расслабиться и перестать постоянно бояться, что мама где-нибудь на улице заснет и замерзнет, или я вернусь с работы, а дом наш уже продан. А потом мне вдруг стало так резко ее не хватать, ведь я осталась совсем одна: подруг у меня не было, да и откуда им было взяться, если я все время пропадала на работе, личной жизни тоже никакой. Странно, конечно, ведь в последнее время я ее уже начала откровенно ненавидеть, до того мне надоели ее постоянные пьянки, гулянки и сменяющиеся собутыльники. Иногда так хотелось из дома сбежать, а куда мне было деваться то? Да и денег, которые я зарабатывала, еле на жизнь нам хватало. А как мамы не стало, такая пустота образовалась, никогда бы раньше не подумала, что тишина может быть настолько невыносимой. Я поняла, что мама была для меня самым близким человеком.
И вот иногда я лежала одна и думала о тебе, как бы хорошо сейчас было с тобой поговорить, может, мне бы легче стало на душе. Но я не знала о тебе никакой информации, да и думала, что ты не захочешь со мной общаться. Поэтому мне и оставалось только слушать звенящую тишину…
- А я всегда мечтала о сестре, и так жаль, что я только сейчас о тебе узнала. Получается, твоя мама тоже не стремилась к тому, чтобы мы с тобой познакомились…
- Она вообще на эту тему говорить не любила, а когда выпивала, то и в выражениях не стеснялась. Она ведь мне и про папину болезнь рассказала далеко не сразу, а когда я собралась к нему ехать, только рассмеялась и послала меня на все четыре стороны, заявив, что меня там даже на порог не пустят, еще и с лестницы пинками спустят.
Знаешь, я думаю, что она папу до конца жизни любила, и ей было больно его видеть в те редкие разы, когда он приезжал сюда. Больно было осознавать, что он не останется, а вернется к своей новой семье, что больше не обнимет ее, не поцелует. Она и пить то начала, скорее всего, из-за того, что пыталась убежать от этой раздираемой изнутри боли. Это был ее способ борьбы с внутренними демонами, которые периодически вырывались наружу. Правда, эту борьбу она в итоге проиграла. Алкоголь, пускай и на короткий миг, но помогал ей забыться, может, убежать в придуманный ею мир, где ее жизнь сложилась совсем по другому. Может, если бы мы жили в большом городе, то она бы нашла другой способ отвлечься, но в нашем маленьком поселке, где повсюду только грязь и разруха, все способствовало тому, чтобы спиться. Мне иногда кажется, я одна здесь осталась, кто не притрагивается к алкоголю, хотя это больше из-за того, наверное, что я видела, как он постепенно убивает мою маму.
Порой я думаю, что если бы мы с ней хоть раз сели вместе и откровенно поговорили о наболевшем, о том, что беспокоит, то я смогла бы ей помочь выбраться из этого болота, но из-за моей ненависти, которая застилала мне глаза, я не хотела с ней разговаривать, да и уставала я слишком. Хотя я понимаю, что это лишь оправдания, которыми я сейчас пытаюсь снять с себя вину.
- Кать, перестань себя винить. Это был ее выбор, как взрослого человека, значит, другого способа для себя она найти не захотела. Все мы жалеем о чем-то, что уже не можем никак изменить! – Лиза решила хоть немного подбодрить внезапно сникшую Катю.
