Таня идет по аллее и слышит автомобильный сигнал. Они едут в гости к знакомым, и она так не хочет туда ехать, ибо чувствует, что там ей будет скучно. Вновь какие-то серые люди, выпив, будут пошло острить, неуемно сыпать анекдотами, в лучшем случае – вести очередные длинные и скучные разговоры о ценах, машинах, дачах, шмотках, деньгах. Вновь будут сплетни, а потом карты, а после недовольный Валерий будет выговаривать ей в машине, почему она такая грустная. И вновь она наденет маску, будет улыбаться, скажет, что она просто устала, а так в общем – все в порядке. Она не сможет объяснить, что ей хорошо только с теми людьми, которые кажутся ей интересными… Нет, он все - таки совсем другой. Очень далекий…
- Таня! Ну, долго ты там?
- Уже иду, Валера, иду.
- Да что там можно смотреть? Вот поедем к Вите видик смотреть. Вот это класс! Отличное американское кино!
- Ой, меня это как-то не очень интересует… Ну ладно, иду…
Таня аккуратно села и захлопнула дверь машины, отчего взлетели и закружились легкие снежные пушинки. Заурчал мотор, заработали «дворники», медленно стал удаляться парк. Парк ее детства, ее юности…
- Что снова такая грустная?
- Не знаю. Хотя, в общем-то, мне хорошо. Погода хорошая.
- Ну, уж совсем, хорошая! Снегу навалило – не выедешь, колеса буксуют. Надо будет цепи на шины поставить. Ну, что опять голову опустила? Вот в музей пойдем скоро, ты просила…
- Спасибо, с удовольствием!
- Маман тебя не терроризирует этой кухней?
- Вчера учила делать тосты. Очень легко, тостер есть.
- Не строговато к тебе относится?
- Да нет, что ты. Это тебе так кажется. Все нормально. Смотри, как летят звездочки снега!
- Что? А снег… «Дворники» плохо работают. Курить не хочешь?
- Что ты, ты же знаешь, я никогда… Валера, ты уговариваешь меня вот уже какой день. То пить меня учил…
- Я хотел бы, чтобы моя жена все умела и все знала. Многие женщины из нормальных семей курят. Это считается модным.
- Значит те, кто не курит – из ненормальных семей? Под ненормальностью ты понимаешь скромность существования? Раз нет должности, человек рабочий, живет скромно, степеней и должностей не имеет то он уже низкий человек?
- Ну что ты сразу сердишься?
- Я работала на заводе и знала многих хороших, порядочных людей. Многие из них лучше и честнее, чем те, кто из семей аристократов.
- Я хочу, чтобы ты наконец-то забыла о том, что ты работала на заводе. И никогда не вспоминала об этом. Особенно при людях.
- Почему?
- Потому, что там работают люди, чей интеллектуальный уровень гораздо ниже нашего. Работяги, елки - палки! Пьяницы и лентяи!
- Ты не прав! Я тоже из не самой богатой семьи и знаю круг таких людей. Многие из них хорошие, достойные. Конечно, согласна, есть и пьющие, но это… общее горе. Не считаю, что работа на заводе как-то испортила меня, я даже горжусь этим.
Валерий примирительно рассмеялся:
- Вот ты, какая у меня, рабочая косточка… Ну ладно!
Он положил руку на ее плечо.
- Валера, а помнишь, когда у нас медовый месяц был, мы в Ялте видели, как женщина сразу две сигареты курила… Пожилая такая.
- Помню. Давай завернем сюда, я хотел бутылку купить. Не с пустыми же руками в гости.
Перед ними остановилась застывшая в цветных огнях витрина. Валерий вышел, хлопнув дверью, оставив за собой табачный запах, растворявшийся в нарядно-кожаном пространстве. Таня думала о том, как все ей это чуждо… Бардачок для мелких вещей, пепельница, кнопочка для зажигания света, блестящие приборы, хрустящие ремни, застывший драгоценным янтарем рычаг скоростей, модный журнал с кинодивой на обложке, оскаленное лицо лилипута, прикрепленное к стеклу, демонстрирующие разинутую пасть с колбасным языком всем, кто отстал… Она вдруг подумала, что он не вернется – так долго его нет, и как она будет искать его.
«Что за чушь?» - подумала она. – «Просто я никак не привыкну к этой новой жизни… Лезет же всякое в голову».
А за темными провалами окон все сыпал снег, наряжая белизной тротуары, деревья, дома, одевая в белое прохожих, становясь у витрин, под лучами электрических ламп красновато-желто-серебряным.
Валерия не было. Мимо проходили люди, косясь на машину. Тане стало жутко, она потрогала упругий руль, поджав губы.
Наконец-то появилась знакомая решительная тень, с продолговатым пакетом.
- А вот и я! Соскучилась? Взял почти - что по блату. Смотри «Фрамбойс» - малиновый ликер. Франция! Вот это цивилизация, смотри какая этикетка! А у нас вечно налепят какую-то ерунду. И бутылка из тонкого, нежного стекла!
- Хорошо. Еще не пила такого! Вкусное?
- А вот попробуешь! Двинули?
Вечером Таня склоняется над дневником. Она никому никогда его не показывает. Это ее мысли, ее душа. Таня нервно машет ручкой, припоминая события.
Из дневника Тани
16 января
Сегодня выпал снег. Сейчас, когда я пишу эти строки, за окном метет неистовая пурга. В такой вечер приятно выбежать на улицу – снег бьёт в лицо, липнет к щекам. Улицы и дома в белых одеждах.
Была сегодня в своем парке. Очарована хрустальными деревьями. … Жаль, что нужно уходить. Муж задумал идти в гости. Не хотелось, но пришлось поехать…
…Стол был неплох: дорогая сухая колбаса, салат, шпроты, сыр голландский, хорошее вино. Гоша и Тина кажутся добрыми, радушными хозяевами. Тина прекрасно выглядит в темно-вишневом, с блестками, вечернем платье, оставляющим плечи открытыми. Она часто поглядывает на Валеру, и вообще, говорит с ним, как с очень близким и старым знакомым.
Я больше наблюдала и слушала, редко вставляя отдельные фразы. Гоша поглядывал на меня, а затем пригласил танцевать. Я улыбалась, что-то говорила ему, а сама попутно разглядывала комнату. Валерий танцевал с Тиной, а потом они долго о чем-то говорили, сидя на диване. О чем? Вспоминали, наверное, то, чему оба были свидетелями. Смеялись, даже забыли о нас. Вскоре к ним присоединился Георгий, подошла и я. Тина была в центре внимания, вела себя раскованно, видно много выпила…
Вообще в гостях было неплохо, но отсутствовала какая-то теплота и сердечность. Приехали домой поздно. Валера сразу же уснул, а я и рада. Завтра рано надо быть на занятиях. В голове полный сумбур.
20 января
Дни идут за днями, складываясь в месяцы и года. Года бегут все быстрее, пролетают, подобно птице за окном. Люди живут, любят, ненавидят, плачут и смеются, работают и отдыхают, а потом уходят в небытие, давая жизнь другим. … Мечтают, творят. … Воплощают мечту в жизнь. Если удастся сделать это наполовину – жизнь прожита недаром! Если удастся сделать большой вклад – помнить будут долго, твоя душа, мысли будут бессмертно лежать в книгах, изобретениях, в общем – во всех творениях твоих рук и ума. Кости твои сгниют в земле, а душа будет существовать еще долго. … Во имя чего я живу? Все последние дни много думала об этом. Во имя того, чтобы растить детей? Да, это важная миссия матери! Но для этого должен быть любимый человек. Страшно признаться, но его нет!!!! Как найти свою любовь, как воплотить мечты в жизнь?
19 февраля
По – видимому, я потихоньку осваиваюсь с новой жизнью. Раньше была измучена и обилием семинаров, и необходимостью тщательно к ним готовиться, а также большим количеством домашних дел: стирка, уборка, покупки в магазинах, готовка завтраков, обедов и ужинов. Теперь начала успевать – сама удивляюсь! Привыкла к поздним приходам Валерия, к его заходам к друзьям – между нами уже нет той напряженности, которая готова обернуться в скандал. Валера, приходя вечером, обычно внимателен и весел. Но он ужасно несамостоятелен, безынициативен, часто забывает купить хлеба или другую какую-либо мелочь, которую я попрошу.
Приходится мне идти самой, но побродить по пустынным вечерним синим улицам для меня приятно и важно. Я наедине с собой, со своими мыслями, планирую, обдумываю дела, иногда даю волю эмоциям и иду, либо со слезинками на глазах, либо с тихой радостью в сердце. Вечером магазин особенен, освещен желтоватым или призрачно голубым светом, мирно возятся уставшие продавщицы, пахнет конфетами, хлебом, деревянными ящиками и слегка рыбой.
Возвращаешься домой уже с иным настроением, с растущей готовностью ко всем сложностям жизни…
Валерий ленив и добродушен. Он не знает, как хорошо побродить по вечернему городу, пугает меня преступниками и пьяницами, молодыми сорвиголовами, потенциальными ухажерами. Ох, если бы я боялась этих бандитов, разве бы я осталась у Розы в тот вечер. когда в мою жизнь вошел Антон, разве бы я поехала на ту выставку, которую так нещадно разгромили. разве я бы пошла с Володей в милицию, пытаясь спасти его?
Я часто думаю об Антоне, жаль, что ни о нем, ни о Володе ничего не известно. Письма мои к Антону возвращаются. Значит вышел, живет где-то.
Так и разошлись наши пути – дорожки, у каждого своя судьба. А так хотелось бы иметь надежного друга, который всегда успокоит и поможет советом. Остается лишь мама, да изредка, папа. Они еще понимают меня, хотя и не до конца. А Розе не хочется говорить всей правды. Для них – я живу хорошо, у меня все в порядке….
У каждого своя жизнь, свои заботы и некому излить душу.
23 февраля
Сегодня так ждала Валерия, чтобы пораньше поздравить его, но он пришел поздно и еле держался на ногах. Где-то в гостях «отмечал». На мои поздравления и подарки он мало обратил внимания, сразу же набросился на меня, как лев.
Я пыталась шутить с ним, упрекала себя, что я эгоистка и не хочу доставить ему радость. Неужели он мне противен? Но он ведь насилует, да, просто насилует меня, не думая, о том, что чувствую я, превращаясь в бесконтрольное животное. Видимо он не может с собою совладать, в нем происходит какая-то остановка сознания, открываются врата страсти, он себя не контролирует…
После всего я лежу опустошенная, раздавленная, униженная, а он либо ест, либо спит. Унизительная обязанность женщины – терпеть такие муки! Я ему этого не говорю – боюсь обидеть.
Утром он всегда другой – вежливый, добрый. Но иногда по вечерам он приходит уставший: смотрит телевизор, читает. Глядишь – задремал, газета упала на лицо. Я радуюсь таким вечерам, как-то тихо и спокойно на душе…
3 марта
И все - таки Валерий сам по себе, а я сама по себе. Нет у меня с ним духовного родства. Да, он красив, временами я любуюсь им, он мне по - прежнему нравится. Но есть нечто, что отталкивает нас, разгораживая крепкой стеной. С ним интересно беседовать, но меня, как собеседника, он не ценит, слушает невнимательно…
А может я все это выдумываю. Может это и есть счастье? Ведь все сбылось: живешь тихо и мирно, квартира есть, его родители относятся неплохо, да что там неплохо, если даже машину на свадьбу подарили! И главное есть он – красивый и надежный. Так вот оно, счастье?
Господи, как же я могу познать его душу, коли в собственной разобраться не могу!
10 марта
На праздник он мне подарил полушубок, маленький, легкий, норковый. Я была так рада, целовала его, а потом долго смотрелась в зеркало…
Теперь и я буду не хуже других. Он пригласил много гостей. Пили и ели целый день, пришлось повозиться на кухне…
Он ушел провожать, а потом, вернувшись, пришел ко мне на кухню, легко хлопнул сзади: «Хватит, крошка, я жду тебя». Мне все это показалось таким грубым, что я чуть не расплакалась: «Валера, ты пьян, пойди, ляг, поспи».
«Ну, ты жена мне, или кто» - говорил он, едва ворочая языком.
Все мои мольбы об усталости ни к чему не привели. Мобилизовала все свое мужество, приняла душ, но внутри меня горело: «Ой, неладно что-то в наших отношениях. Насилие – страшная вещь!» …
Потом долго лежала, смотря на блестящий в буфете хрусталь.
На кухне громко капала вода из крана. На полу лежали брошенные вещи. Душа была опустошена!
15 марта
В последнее время много читаю о любви. Брала интересные книги у подруг, например, Франсуазу Саган. Удалось достать Петрарку, Элюара. Перечитываю Заболоцкого. Цветаеву, Тарковского, Бунина. … Очень понравилась «Твоя поэма» Семена Кирсанова. Какая любовь, великая, жертвенная! Как все в этих стихах восторженно, великолепно. … Где же ныне эта восторженность и поэтичность? Куда она девается после брака?
Взяла сегодня в библиотеке на пару дней под залог «Темные аллеи» Ивана Бунина. Сюда включены и некоторые ранние его рассказы. Углубляюсь в «Грамматику любви». Чудесный бунинский слог, музыкальность филигранно отделанных фраз. Его рассказам чаще всего присуща трагичность. Над рассказом «Солнечный удар» плакала. Главное для писателя не сюжет, а чувства и портреты героев. Чаще всего это женские портреты. Какой только не бывает любовь в его рассказах – и возвышенно поэтическая и рациональная, сухая и противоречивая, странная и вполне заурядная интрижка. Как же во всем этом разобраться? Рассказы смелые, чувственные, правдивые, эти и привлекают. Для Бунина любовь — это сеть, в которой есть и божеское, одухотворенное и грешное, земное.
озыРозы в тот вечер, Розы
Таня сидела на маленькой видавшей виды лавочке дачного поселка у домика Валериных родителей и наблюдала угасание молодого весеннего дня.
Во всей окружающей природе разлита свежесть, прозрачность, благоуханность. Природа пробуждалась ото сна, созревала, как древесный плод. В вечернем небе звонко заливались птицы, а солнце постепенно уходило, скрываясь за соломенной крышей старой хаты, посылая последние лучи черным свежевспаханным полям. Далеко за огородами, за горизонтом - небо, затянутое бело-серыми, слегка пушистыми облаками. Из некоторых хат вертикально вверх поднимается дым. Это заботливые хозяйки топят на ночь печь. Кошка, свернувшись калачиком, дремлет на пороге.
Между тем становится прохладно. Таня ненадолго идет в дом, чтобы одеть теплую куртку. В доме продолжается неистовое карточное сражение с соседями, которого Тане удалось избежать, проиграв первую партию.
Одевшись, Таня вновь ныряет в вечернюю тишину. Постепенно наплывают сумерки.
Раздаются голоса, смех – уходят соседи. В темноте слышны шаги – подходит Валерий.
- Выиграли! Таня, надули их, как молодых! Все - таки в карточной игре есть свой кайф, азарт, риск! Острота ощущений! Нервы щекочет, ум более изворотливым становится! Зря ты ушла!
Таня улыбнулась.
- Я рада. Молодцы!
- А тебе тут как? Опять посетила грусть?
- Мне хорошо.
- Как может быть хорошо, когда на душе грустно, черная меланхолия, скука. Не понимаю тебя. Я это состояние, близкое к ревам не люблю…
- Да нет, это не такая грусть, когда хочется плакать. Это хорошая, благодарная грусть, светлая печаль.
- Как там у Пушкина? «И скучно, и грустно, и некому руку подать».
- Не уверена, что это Пушкин. Скорее, Лермонтов…
- Да какая разница. Для меня они, Таня, все одинаковы. Люблю мужественную, сильную литературу, а стихов никогда не читал… Ты, знаешь, не понимаю я их. Может это и недостаток, но, этих сусальностей я не люблю. Ну, разве что Маяковский. … Вот это был мужик! И в универе я с трудом читаю, то, что из литературы дают.
- Из литературы сейчас под мое настроение больше подходит: «Печаль моя светла…»
- А! Вообще мне кажется, что эта филология на нашем факультете на фиг не нужна! Кстати, меня избирают секретарем комсомольской организации факультета.
- Поздравляю.
- Это очень выгодно, понимаешь? Это уже шаг по пути туда. … Наверх. … Ну что ты молчишь?
- Таня! Ну, долго ты там?
- Уже иду, Валера, иду.
- Да что там можно смотреть? Вот поедем к Вите видик смотреть. Вот это класс! Отличное американское кино!
- Ой, меня это как-то не очень интересует… Ну ладно, иду…
Таня аккуратно села и захлопнула дверь машины, отчего взлетели и закружились легкие снежные пушинки. Заурчал мотор, заработали «дворники», медленно стал удаляться парк. Парк ее детства, ее юности…
- Что снова такая грустная?
- Не знаю. Хотя, в общем-то, мне хорошо. Погода хорошая.
- Ну, уж совсем, хорошая! Снегу навалило – не выедешь, колеса буксуют. Надо будет цепи на шины поставить. Ну, что опять голову опустила? Вот в музей пойдем скоро, ты просила…
- Спасибо, с удовольствием!
- Маман тебя не терроризирует этой кухней?
- Вчера учила делать тосты. Очень легко, тостер есть.
- Не строговато к тебе относится?
- Да нет, что ты. Это тебе так кажется. Все нормально. Смотри, как летят звездочки снега!
- Что? А снег… «Дворники» плохо работают. Курить не хочешь?
- Что ты, ты же знаешь, я никогда… Валера, ты уговариваешь меня вот уже какой день. То пить меня учил…
- Я хотел бы, чтобы моя жена все умела и все знала. Многие женщины из нормальных семей курят. Это считается модным.
- Значит те, кто не курит – из ненормальных семей? Под ненормальностью ты понимаешь скромность существования? Раз нет должности, человек рабочий, живет скромно, степеней и должностей не имеет то он уже низкий человек?
- Ну что ты сразу сердишься?
- Я работала на заводе и знала многих хороших, порядочных людей. Многие из них лучше и честнее, чем те, кто из семей аристократов.
- Я хочу, чтобы ты наконец-то забыла о том, что ты работала на заводе. И никогда не вспоминала об этом. Особенно при людях.
- Почему?
- Потому, что там работают люди, чей интеллектуальный уровень гораздо ниже нашего. Работяги, елки - палки! Пьяницы и лентяи!
- Ты не прав! Я тоже из не самой богатой семьи и знаю круг таких людей. Многие из них хорошие, достойные. Конечно, согласна, есть и пьющие, но это… общее горе. Не считаю, что работа на заводе как-то испортила меня, я даже горжусь этим.
Валерий примирительно рассмеялся:
- Вот ты, какая у меня, рабочая косточка… Ну ладно!
Он положил руку на ее плечо.
- Валера, а помнишь, когда у нас медовый месяц был, мы в Ялте видели, как женщина сразу две сигареты курила… Пожилая такая.
- Помню. Давай завернем сюда, я хотел бутылку купить. Не с пустыми же руками в гости.
Перед ними остановилась застывшая в цветных огнях витрина. Валерий вышел, хлопнув дверью, оставив за собой табачный запах, растворявшийся в нарядно-кожаном пространстве. Таня думала о том, как все ей это чуждо… Бардачок для мелких вещей, пепельница, кнопочка для зажигания света, блестящие приборы, хрустящие ремни, застывший драгоценным янтарем рычаг скоростей, модный журнал с кинодивой на обложке, оскаленное лицо лилипута, прикрепленное к стеклу, демонстрирующие разинутую пасть с колбасным языком всем, кто отстал… Она вдруг подумала, что он не вернется – так долго его нет, и как она будет искать его.
«Что за чушь?» - подумала она. – «Просто я никак не привыкну к этой новой жизни… Лезет же всякое в голову».
А за темными провалами окон все сыпал снег, наряжая белизной тротуары, деревья, дома, одевая в белое прохожих, становясь у витрин, под лучами электрических ламп красновато-желто-серебряным.
Валерия не было. Мимо проходили люди, косясь на машину. Тане стало жутко, она потрогала упругий руль, поджав губы.
Наконец-то появилась знакомая решительная тень, с продолговатым пакетом.
- А вот и я! Соскучилась? Взял почти - что по блату. Смотри «Фрамбойс» - малиновый ликер. Франция! Вот это цивилизация, смотри какая этикетка! А у нас вечно налепят какую-то ерунду. И бутылка из тонкого, нежного стекла!
- Хорошо. Еще не пила такого! Вкусное?
- А вот попробуешь! Двинули?
***
Вечером Таня склоняется над дневником. Она никому никогда его не показывает. Это ее мысли, ее душа. Таня нервно машет ручкой, припоминая события.
Из дневника Тани
16 января
Сегодня выпал снег. Сейчас, когда я пишу эти строки, за окном метет неистовая пурга. В такой вечер приятно выбежать на улицу – снег бьёт в лицо, липнет к щекам. Улицы и дома в белых одеждах.
Была сегодня в своем парке. Очарована хрустальными деревьями. … Жаль, что нужно уходить. Муж задумал идти в гости. Не хотелось, но пришлось поехать…
…Стол был неплох: дорогая сухая колбаса, салат, шпроты, сыр голландский, хорошее вино. Гоша и Тина кажутся добрыми, радушными хозяевами. Тина прекрасно выглядит в темно-вишневом, с блестками, вечернем платье, оставляющим плечи открытыми. Она часто поглядывает на Валеру, и вообще, говорит с ним, как с очень близким и старым знакомым.
Я больше наблюдала и слушала, редко вставляя отдельные фразы. Гоша поглядывал на меня, а затем пригласил танцевать. Я улыбалась, что-то говорила ему, а сама попутно разглядывала комнату. Валерий танцевал с Тиной, а потом они долго о чем-то говорили, сидя на диване. О чем? Вспоминали, наверное, то, чему оба были свидетелями. Смеялись, даже забыли о нас. Вскоре к ним присоединился Георгий, подошла и я. Тина была в центре внимания, вела себя раскованно, видно много выпила…
Вообще в гостях было неплохо, но отсутствовала какая-то теплота и сердечность. Приехали домой поздно. Валера сразу же уснул, а я и рада. Завтра рано надо быть на занятиях. В голове полный сумбур.
20 января
Дни идут за днями, складываясь в месяцы и года. Года бегут все быстрее, пролетают, подобно птице за окном. Люди живут, любят, ненавидят, плачут и смеются, работают и отдыхают, а потом уходят в небытие, давая жизнь другим. … Мечтают, творят. … Воплощают мечту в жизнь. Если удастся сделать это наполовину – жизнь прожита недаром! Если удастся сделать большой вклад – помнить будут долго, твоя душа, мысли будут бессмертно лежать в книгах, изобретениях, в общем – во всех творениях твоих рук и ума. Кости твои сгниют в земле, а душа будет существовать еще долго. … Во имя чего я живу? Все последние дни много думала об этом. Во имя того, чтобы растить детей? Да, это важная миссия матери! Но для этого должен быть любимый человек. Страшно признаться, но его нет!!!! Как найти свою любовь, как воплотить мечты в жизнь?
19 февраля
По – видимому, я потихоньку осваиваюсь с новой жизнью. Раньше была измучена и обилием семинаров, и необходимостью тщательно к ним готовиться, а также большим количеством домашних дел: стирка, уборка, покупки в магазинах, готовка завтраков, обедов и ужинов. Теперь начала успевать – сама удивляюсь! Привыкла к поздним приходам Валерия, к его заходам к друзьям – между нами уже нет той напряженности, которая готова обернуться в скандал. Валера, приходя вечером, обычно внимателен и весел. Но он ужасно несамостоятелен, безынициативен, часто забывает купить хлеба или другую какую-либо мелочь, которую я попрошу.
Приходится мне идти самой, но побродить по пустынным вечерним синим улицам для меня приятно и важно. Я наедине с собой, со своими мыслями, планирую, обдумываю дела, иногда даю волю эмоциям и иду, либо со слезинками на глазах, либо с тихой радостью в сердце. Вечером магазин особенен, освещен желтоватым или призрачно голубым светом, мирно возятся уставшие продавщицы, пахнет конфетами, хлебом, деревянными ящиками и слегка рыбой.
Возвращаешься домой уже с иным настроением, с растущей готовностью ко всем сложностям жизни…
Валерий ленив и добродушен. Он не знает, как хорошо побродить по вечернему городу, пугает меня преступниками и пьяницами, молодыми сорвиголовами, потенциальными ухажерами. Ох, если бы я боялась этих бандитов, разве бы я осталась у Розы в тот вечер. когда в мою жизнь вошел Антон, разве бы я поехала на ту выставку, которую так нещадно разгромили. разве я бы пошла с Володей в милицию, пытаясь спасти его?
Я часто думаю об Антоне, жаль, что ни о нем, ни о Володе ничего не известно. Письма мои к Антону возвращаются. Значит вышел, живет где-то.
Так и разошлись наши пути – дорожки, у каждого своя судьба. А так хотелось бы иметь надежного друга, который всегда успокоит и поможет советом. Остается лишь мама, да изредка, папа. Они еще понимают меня, хотя и не до конца. А Розе не хочется говорить всей правды. Для них – я живу хорошо, у меня все в порядке….
У каждого своя жизнь, свои заботы и некому излить душу.
23 февраля
Сегодня так ждала Валерия, чтобы пораньше поздравить его, но он пришел поздно и еле держался на ногах. Где-то в гостях «отмечал». На мои поздравления и подарки он мало обратил внимания, сразу же набросился на меня, как лев.
Я пыталась шутить с ним, упрекала себя, что я эгоистка и не хочу доставить ему радость. Неужели он мне противен? Но он ведь насилует, да, просто насилует меня, не думая, о том, что чувствую я, превращаясь в бесконтрольное животное. Видимо он не может с собою совладать, в нем происходит какая-то остановка сознания, открываются врата страсти, он себя не контролирует…
После всего я лежу опустошенная, раздавленная, униженная, а он либо ест, либо спит. Унизительная обязанность женщины – терпеть такие муки! Я ему этого не говорю – боюсь обидеть.
Утром он всегда другой – вежливый, добрый. Но иногда по вечерам он приходит уставший: смотрит телевизор, читает. Глядишь – задремал, газета упала на лицо. Я радуюсь таким вечерам, как-то тихо и спокойно на душе…
3 марта
И все - таки Валерий сам по себе, а я сама по себе. Нет у меня с ним духовного родства. Да, он красив, временами я любуюсь им, он мне по - прежнему нравится. Но есть нечто, что отталкивает нас, разгораживая крепкой стеной. С ним интересно беседовать, но меня, как собеседника, он не ценит, слушает невнимательно…
А может я все это выдумываю. Может это и есть счастье? Ведь все сбылось: живешь тихо и мирно, квартира есть, его родители относятся неплохо, да что там неплохо, если даже машину на свадьбу подарили! И главное есть он – красивый и надежный. Так вот оно, счастье?
Господи, как же я могу познать его душу, коли в собственной разобраться не могу!
10 марта
На праздник он мне подарил полушубок, маленький, легкий, норковый. Я была так рада, целовала его, а потом долго смотрелась в зеркало…
Теперь и я буду не хуже других. Он пригласил много гостей. Пили и ели целый день, пришлось повозиться на кухне…
Он ушел провожать, а потом, вернувшись, пришел ко мне на кухню, легко хлопнул сзади: «Хватит, крошка, я жду тебя». Мне все это показалось таким грубым, что я чуть не расплакалась: «Валера, ты пьян, пойди, ляг, поспи».
«Ну, ты жена мне, или кто» - говорил он, едва ворочая языком.
Все мои мольбы об усталости ни к чему не привели. Мобилизовала все свое мужество, приняла душ, но внутри меня горело: «Ой, неладно что-то в наших отношениях. Насилие – страшная вещь!» …
Потом долго лежала, смотря на блестящий в буфете хрусталь.
На кухне громко капала вода из крана. На полу лежали брошенные вещи. Душа была опустошена!
15 марта
В последнее время много читаю о любви. Брала интересные книги у подруг, например, Франсуазу Саган. Удалось достать Петрарку, Элюара. Перечитываю Заболоцкого. Цветаеву, Тарковского, Бунина. … Очень понравилась «Твоя поэма» Семена Кирсанова. Какая любовь, великая, жертвенная! Как все в этих стихах восторженно, великолепно. … Где же ныне эта восторженность и поэтичность? Куда она девается после брака?
Взяла сегодня в библиотеке на пару дней под залог «Темные аллеи» Ивана Бунина. Сюда включены и некоторые ранние его рассказы. Углубляюсь в «Грамматику любви». Чудесный бунинский слог, музыкальность филигранно отделанных фраз. Его рассказам чаще всего присуща трагичность. Над рассказом «Солнечный удар» плакала. Главное для писателя не сюжет, а чувства и портреты героев. Чаще всего это женские портреты. Какой только не бывает любовь в его рассказах – и возвышенно поэтическая и рациональная, сухая и противоречивая, странная и вполне заурядная интрижка. Как же во всем этом разобраться? Рассказы смелые, чувственные, правдивые, эти и привлекают. Для Бунина любовь — это сеть, в которой есть и божеское, одухотворенное и грешное, земное.
***
озыРозы в тот вечер, Розы
Таня сидела на маленькой видавшей виды лавочке дачного поселка у домика Валериных родителей и наблюдала угасание молодого весеннего дня.
Во всей окружающей природе разлита свежесть, прозрачность, благоуханность. Природа пробуждалась ото сна, созревала, как древесный плод. В вечернем небе звонко заливались птицы, а солнце постепенно уходило, скрываясь за соломенной крышей старой хаты, посылая последние лучи черным свежевспаханным полям. Далеко за огородами, за горизонтом - небо, затянутое бело-серыми, слегка пушистыми облаками. Из некоторых хат вертикально вверх поднимается дым. Это заботливые хозяйки топят на ночь печь. Кошка, свернувшись калачиком, дремлет на пороге.
Между тем становится прохладно. Таня ненадолго идет в дом, чтобы одеть теплую куртку. В доме продолжается неистовое карточное сражение с соседями, которого Тане удалось избежать, проиграв первую партию.
Одевшись, Таня вновь ныряет в вечернюю тишину. Постепенно наплывают сумерки.
Раздаются голоса, смех – уходят соседи. В темноте слышны шаги – подходит Валерий.
- Выиграли! Таня, надули их, как молодых! Все - таки в карточной игре есть свой кайф, азарт, риск! Острота ощущений! Нервы щекочет, ум более изворотливым становится! Зря ты ушла!
Таня улыбнулась.
- Я рада. Молодцы!
- А тебе тут как? Опять посетила грусть?
- Мне хорошо.
- Как может быть хорошо, когда на душе грустно, черная меланхолия, скука. Не понимаю тебя. Я это состояние, близкое к ревам не люблю…
- Да нет, это не такая грусть, когда хочется плакать. Это хорошая, благодарная грусть, светлая печаль.
- Как там у Пушкина? «И скучно, и грустно, и некому руку подать».
- Не уверена, что это Пушкин. Скорее, Лермонтов…
- Да какая разница. Для меня они, Таня, все одинаковы. Люблю мужественную, сильную литературу, а стихов никогда не читал… Ты, знаешь, не понимаю я их. Может это и недостаток, но, этих сусальностей я не люблю. Ну, разве что Маяковский. … Вот это был мужик! И в универе я с трудом читаю, то, что из литературы дают.
- Из литературы сейчас под мое настроение больше подходит: «Печаль моя светла…»
- А! Вообще мне кажется, что эта филология на нашем факультете на фиг не нужна! Кстати, меня избирают секретарем комсомольской организации факультета.
- Поздравляю.
- Это очень выгодно, понимаешь? Это уже шаг по пути туда. … Наверх. … Ну что ты молчишь?
