Настроение уходит «ниже плинтуса». Вот тоже выражение! Впервые я его услышал от Арсена. Спросил, что такое плинтус. В ответ услышал о гнилых досках, тараканах, сучках, проблемах с натуральным деревом, ценой и о том, что его опять на…е… (обманули)! Спросил у Дениса. Тот сообщил, что теперь никаких плинтусов нет и ниже его подвал, а затем «привет шахтерам!» Пришлось спрашивать ОГ. Но даже теперь я не совсем понял, каким образом квартирная отделка так влияет на жизнедеятельность человечества. Мстительная ОГ (она мстит за любой мой вопрос, но иногда это того стоит), заставила меня прочитать древнюю книжку про сумасшедших «Похороните меня за плинтусом». Прочитал. Неинтересно.
…Ура! Все не так плохо! Нам предложили (за разрешение кататься на наших трассах) разведать ещё пару-тройку чёрных и красных. Да пожалуйста!
Дни бежали, и наш отпуск уходил в прошлое. Экскурсии заканчивались, и оставалась последняя на горное гигантское озеро. При покупке этого тура нам сказали: «Экшн». Ну, у меня вся жизнь «экшн», поэтому не страшно. Через четверо суток меня встретит Москва, а через пять работа. Ну и ладно. Я соскучилась!
Ребята скооперировались с какой-то излишне деловой спасательной командой и практически не появлялись. Леха вползал к ужину на плече у Мела, а Сашка съедал, как пять взрослых лесорубов, и ночью жалобно спрашивал у меня, нельзя ли влезть в бар за шоколадкой. Не повезло только Косте. Зато Света, всегда ратовавшая за здоровый образ жизни, была счастлива и жемчужно светилась содранным со всех мест эпидермисом. Говоря кратко, мы чудесно проводили время!
… С утра выдав спиногрызу массу ценных, но старательно не услышанных рекомендаций, мгновенно превратившихся в бесполезные указания, я отвалила смотреть озеро.
Нас везли около часа. Но это уже был не маленький летун, а настоящий планетолет, поэтому расстояние получилось приличное.
Пока мы летели — ознакомили с флорой и фауной планеты и провели краткий, но внушительный инструктаж. Обычно я пропускаю все эти умные слова мимо ушей, но что-то заставило меня прислушаться:
«Мы с Вами погрузимся в великие воды самого высокогорного и самого глубокого озера обитаемых миров — озера Комо. Глубина его достигает 11 км. Ширина больше 1000. В длину оно тянется на огромное расстояние и разделяет горы как бы на две половины. Комо располагается в кратере потухшего более двух миллионов лет вулкана.
В настоящее время планета находится на уровне мезозоя, если сравнивать ее с развитием планет земного типа. Поэтому в этом чудесном чистейшем глубоководном озере проживает около 500 видов разнообразных рыб, а также десять видов существ, которых мы можем отнести к классу пресмыкающихся. В озере проживает крупнейший пресноводный салах, длиной около 12 метров, несколько ихтиозавров и другие интересные звери. Для просмотра этих существ вас поместят в круглые автоматически управляемые полностью прозрачные подводные катера. Иногда наши подводные пузыри пытаются проглотить обитатели озера, так что мы просим вас не волноваться. Эти туры проводятся регулярно в течение последних десяти лет, и за это время никто из обитателей первобытного озера не пострадал». Я поперхнулась!
Плавали по кругу, поливаемые мясными помоями, около двух часов. Где-то через сорок минут мерзких опрыскиваний появились разнообразные зубастые и клыкастые твари , которые пытались жрать обшивку и друг друга. Ихтиозавры и салах не почтили нас вниманием, но мне лично было достаточно ознакомления и с этим подводным миром. Потом нас долго агитировали купить плюшевых многозубов, отведать ухи из них же и, наконец, уставших и проголодавшихся, погрузили и привезли обратно.
И тут со мной связался Мел!
Он сказал, что Сашка отправился спасать застрявшего на высоте в буране альпиниста, которому организовал неофициальный подъем их друг Джон. Альпиниста спасли, а Сашку… Сашку бросили умирать!
Летели мы не больше получаса. В этой зоне был уже совсем разреженный воздух, и даже я, надев кислородный нагнетатель, ощутил, как жмёт голову разряженная атмосфера. Маленький челнок крутило на ветру и долго он не мог продолжать подъем. Наконец, из-за очередной гряды вынырнула площадка с красной палаткой и человеком, ползущим от нее в нашу сторону.
— Спускайся! — приказал Джон.
Я коротко киваю и уже через пять минут бегу к неудачливому авантюристу. Сразу бросаются в глаза отмороженный нос и пальцы. Одна рука без перчатки. Хватаю его. И молча тащу к тралу. Прицепляю и цепляюсь сам. Начинается подъем. Челнок натужно стонет и справляется плоховато. Примерно подтащив нас наполовину, клинит подъёмник. Спрыгивать уже высоко. Надо было тащить по очереди. Кричу, чтобы тралили без замаха.
И в этот момент вдруг слышу щелчок и понимаю, что лечу вниз. Отдалённо, как из преисподней слышу голос пилота:
— Сдурел?
— Это киборг, хоть и с доками. Их сделали спасать. Все равно такой вес челнок не тянет.
Спрыгнул очень не удачно. Мне предоставили слишком мало времени, и сгруппировался я плохо. На миг во мне только процессор, а потом длинный список, больше всего говорящий о раздроблённой в хлам ноге.
Так! Сначала палатка. Потом импланты. Потом связь. Потом разберемся. Путь до палатки по-пластунски прошёл успешно, минут за двадцать. Термобелье и мой сказочный костюм грели отменно, и я дополз. В палатке оказался не пустой примус и даже растопленный лёд. Напился. Подключил импланты. Пусть собирают ногу. Нашел спутник. Почти разряжен. Настроил волну и удачно связался с Мелом. Все передал. Влез в два спальника. Жду.
То,что сообщил Мел, было невообразимо. Но все это потом. Нужен спасательный челнок, или капсула. Нужно его срочно оттуда вывозить. Кидаюсь к спасателям. Они, невозмутимо выслушав, предоставляют мне свод правил спасения и объясняют, что там указаны только люди! Сорри, мадам! Спасательные операции стоят недешево.
Глотаю боль, дурацкий свой испуг, желание прибить Леху, Сашку и всю эту богадельню.
— Сколько? — спрашиваю я
— Восемнадцать тысяч кредитов. Если труп, то двадцать. Берём двадцать. По договору. С налогом. Сразу. Всю сумму. Извольте перечислить.
Понимаю, что надо связаться с банком. Это время. Кому звонить? Где их сейчас взять?
Мое счастье неспешно идёт на меня. Пересекаю путь и трясу головой. Изумруды мило блестят.
Счастье останавливается, цокает языком и выдаёт:
— What earrings! What beautiful stones! I do!
Я, покраснев от надежды и готовая придушить идиотку, выпаливаю:
-Twenty thousand credits. Now. These earrings are yours!
Наконец, через час мы обе счастливы.
Иду на ресепшн, снова связываюсь с официальными спасателями, перечисляю деньги, заключаю договор. Проходит ещё час. О боже!
Наконец, по прошествии трёх часов двадцати минут от момента связи они вылетели. Теперь только ждать. Трое из четверых вылетевших сообщили мне, как я расточительна, вывозя трупы.
«Там минус 46 С. Давно отключился Ваш DEX, мадам».
—
Саша был совершенно белый, глаза закрыты и пульс еле прощупывался. Завёрнутого со всех сторон в термоодеяло, сопровождала верещащая янодка, и я просто отодвинула ее.
— Саш, детка, ты меня слышишь, Сашенька, ответь, мальчик…
Веки дрогнули и губы произнесли:
— Окся…
Меня отвезли в госпиталь. И очнувшись через сутки, я долго не мог понять, как там оказался. Просканировав себя, пришёл к выводу, что, кажется, поправлюсь. Потом стал искать, как бы удрать по-тихому. Но в мои неспешные планы ворвалась ОГ! Крик раненого марала был слышен издалека:
— Мне наплевать, что Вы думаете! Я его забираю. Нашли игрушку! Журналисты? Какие там журналисты? Его бросили! Бросили человека с детской карточкой, ребенка! Да! Я не скрываю! Будет суд! И это мой сын! Где мой ребёнок?
Хе! А ребенком то быть приятно! Я потянулся, и решил не вылезать!
В результате отпуск продлился на дополнительных десять дней. Я как-то медленно поправлялся! Раздробленная нога не хотела срастаться и на удивление противно ныла. Все улетели, кроме Лехи. Мел пользовался у спасателей невероятной популярностью и шепнул мне, что хочет выбрать эту профессию.
Джона реально арестовали. Нам выплатили компенсацию и премию (лично мне) за спасение человека. Много. Три тысячи. Окся положила их мне на карточку, почему-то сказав «на шпильки!» Ну, ее понять нельзя! А деньги большие. На день рожденья куплю ей подарок!
Она запретила мне вставать и таскала еду из ресторана. А я лежал и страдал. Мне подсунули планшет и велели учиться! А чтобы было совсем хорошо, приказали читать! Вслух! Представляете!
Совсем перед отлётом я спросил:
— Окс, а где твои серьги?
— В спасателе! — ответила моя … мать! И презрительно скомандовав Мелу и Лехе, — Хватайте, чемоданы-то! — дала мне руку!
1.
Мы идём с Дашей и с Мелом по парку. Даша нас выгуливает. Я хромаю, и маленькая подружка следит, чтобы я не споткнулся. Месяц назад наша компания прилетела в Москву. Мне прооперировали ногу и лечили, как человека, запретив подключать импланты и заставив лежать в кровати. Теперь хромаю. Окся трижды проорала, глядя мне в глаза, что она приказывает не включать ничего, чтобы все само срасталось. Ну не подключаю я!
Наконец мы дошли до площадки с качелями и скамейками. Сели. Даша сделав три круга вокруг и, не найдя подружек, со вздохом возвращается к нам.
— Саш, — спрашивает она наконец. — Ты мне кто? Брат, или дядя?
Я жму плечами, потому что не знаю, кто я!
— Давай прикинем, — продолжает она, — Окся мама папы и твоя тоже мама. Если папа твой брат, то ты мне дядя! Странно тогда, почему Ба говорит, что я умнее!
— Это потому что ты девочка, — говорю я ей. — Окся говорит, что все женщины умные.
— Здорово, — соглашается она.
Вдруг Мел вскакивает с лавочки и убегает. Что с ним такое?
Все потихоньку возвращалось на круги своя. Работа утянула меня с головой. Прооперированный Сашка вредил себе из всех сил, окончательно разрушая здоровье. Мне показали его снимки, и мы с травматологами не нашли ни единой не сломанной кости. Есть сросшиеся очень грубо. Мысли были изгнаны из головы, но картинка разломанного тела все равно осталась стоять перед глазами. Я увеличила число преподавателей, и паразит теперь будет учиться не поднимая зада, ему светит только вуз и неспешная ученая стезя, дуболому!
Доползая до двери, услышала в сумке вызов. А, пусть себе звонит, хоть туфли сниму!
Швырнув сумку, черепахой переместилась на кухню.
— Саш, у нас что-нибудь есть съесть?
— Я пиццу заказал, — бурчит спиногрыз.
— А мне? Мне что-нибудь заказал?
— И тебе пиццу.
— Я не терплю ваши лепешки.
— Значит, у меня будет две!
— Кто тебе позволил мне хамить?
— Никто. Ты меня здесь держишь в тюрьме, я не хочу! Я на работу хочу! Ну давай, я уже поправлюсь, пожалуйста!
— Нет! Ещё неделю дома сидишь! Пиццу мою давай, поросёнок!
Мерзко пиликающая сумка раздражает.
— Посмотри, кто там, — прошу я, наконец.
Передает трубку. Леха! Что ещё ему-то надо? Только час назад сказала «чао».
— ОГ! Надо срочно тебе приехать, без Сашки! С Мелом плохо!
— Что плохо-то? Что с ним?
— Не по телефону. Срочно приезжай, слышишь, срочно!
Кидаю кусок холодного теста туда, где лежал, и возвращаюсь в коридор! Саша стоит памятником Командору (не забыть дать ему прочитать!).
— Остаешься дома, в приказном порядке! Узнаю что попер за мной, подключил импланты, или ещё что учудил, отправлю в больницу на месяц и не буду навещать! Пожрать мне закажи!
Через полчаса стою у Лехиной девятиэтажки. Третий этаж. Звоню. Дверь открывается сразу.
— Что у вас случилось?
— Сама смотри!
Прохожу в комнату. Смотрю. На диване, уткнув в подушку голову, лежит двухметровый Мел. Плечи его мелко вздрагивают.
— Мел, кто тебя обидел?
— Никто, — бурчит, всхлипывая, подушка.
Так! Вот мне только рыдающих ДЕКСОВ 7 модели в жизни и не хватает!
— Детка, что случилось-то? Тебя кто-то обидел?
— Нееет.
Машу рукой Лехе. Он послушно кивает и валит на кухню.
— Чай поставь, — кричу я ему вслед.
— Мел, давай-ка хватит всхлипывать, садись. Кто тебя испугал?
— Никто.
— Ну, никто значит никто, я вот устала, спать хотела лечь, а ты тут рыдаешь, пришлось мне к тебе ехать, а ты со мной даже говорить не хочешь!
— А ты правда ко мне приехала, а не к Лехе?
— Правда.
— Мы сегодня гуляли с Дашей. Даша сказала, что Сашка ее дядя, потому что Денис его брат, а ты его маааааама…. А мне мамуууу, я тоже хочу как он, у него и ты, и Денис, и Даша…
Леха с синими от возмущения губами врывается в комнату и почти кричит от обиды:
— А я? А я кто?
— Сиди уж, — говорю старому болвану. — Ты — папа! А человеку мама нужна!
— Да?
— Да!.. — шепчет мне двухметровая малолетка и для верности прижимается поближе!
В этот момент раздаётся треск какой-то старой березы и за окно вцепляется тело. Открываю! Сейчас кто-то умрет! Но тело хватает меня и верещит не своим голосом:
— Она моя мама! Не отдам!
— Моя! — взбрыкивает другая сторона.
Парни, набычившись, начинают сверкать глазами!
— А ну стоять! Сели! К-козлы! Я ухожу, у Вас не будет матери, и отца с собой забираю! — Леха! Одевайся! У них нет родителей, пошли!
Глаза потухают, и у обоих на рожах появляются слезы!
Мелу уже семь лет и скорее всего он ровесник Даши, но Сашка-то старше, он-то что?
Через полчаса на кухне ем чудесную яичницу с вермишелью! Выясняю, что у Лехи в холодильнике есть ещё и огурцы с помидорами, сыр, сосиски и СУП! Может мне переехать?
Саша сидит прямой, как струна, и готовый драться не на жизнь, а на смерть. Мел прижался к Алёше и продолжает шмыгать носом.
— Так, мальчики, — наконец оглашаю я свой приговор. — Мы, конечно, ваши родители, но если Вы будете выяснять отношения, кто из нас кто, то лично я — уеду, к своей маме, а Вы делайте что хотите! А сейчас всем приказ! Мел — спать! Леха — спать! Саша — домой! Кстати, между прочим, ты ещё и старший брат, понимать должен, что Мел ещё маленький, а ты его обидел!
Наконец, сумасшедший вечер подходит к концу. Иду. К сыну.
— Саш, как тебе не стыдно? Ты старше! Он маленький!
Скотина молчит. Я встаю и иду к себе. Вслед мне доносится:
— Во сколько завтра ехать в больницу-то?
Ах ты ж, паразит!
Ночью проснулась, потому что мне стало холодно. Подняла голову. На моей кровати, раскинув руки и чмокая губами, как новорожденный, спал, посапывая, киборг 6-й модели, пытаясь натянуть на себя мое одеяло.
2.
— Алеша, — кричит бабушка: Алеша, иди завтракать.
Есть совершенно не хочется и бросать работу тоже, но бабушку обижать нельзя. Сегодня сложный и опасный день. У бабушки день рожденья. К ним приезжают все родственники. Алеша очень хотел бы спрятаться, но бабушка и Жанна решили его представить всей семье. Он вздыхает и лезет вниз, мыть руки и кушать…
3.
Соня и Даша играют в песочнице. У Сони сегодня праздник. Все приехали поздравлять. Ей двадцать лет. Ба испекла эклеры. У Сони новое платье, новые джинсы и новая тёплая куртка на осень. Жена Дениса отвезла ее в салон и у неё новая стрижка. Соня просто домашний киборг и давно нуждается в замене, но для Ба она подруга, помощница и внучка. Они живут за городом вместе уже много лет. С ними Кеша, толстая такса. Когда умер старый Рома, десять лет назад, Соня плакала. Теперь они с Ба оберегают Кешу.
…Ура! Все не так плохо! Нам предложили (за разрешение кататься на наших трассах) разведать ещё пару-тройку чёрных и красных. Да пожалуйста!
***
Дни бежали, и наш отпуск уходил в прошлое. Экскурсии заканчивались, и оставалась последняя на горное гигантское озеро. При покупке этого тура нам сказали: «Экшн». Ну, у меня вся жизнь «экшн», поэтому не страшно. Через четверо суток меня встретит Москва, а через пять работа. Ну и ладно. Я соскучилась!
Ребята скооперировались с какой-то излишне деловой спасательной командой и практически не появлялись. Леха вползал к ужину на плече у Мела, а Сашка съедал, как пять взрослых лесорубов, и ночью жалобно спрашивал у меня, нельзя ли влезть в бар за шоколадкой. Не повезло только Косте. Зато Света, всегда ратовавшая за здоровый образ жизни, была счастлива и жемчужно светилась содранным со всех мест эпидермисом. Говоря кратко, мы чудесно проводили время!
… С утра выдав спиногрызу массу ценных, но старательно не услышанных рекомендаций, мгновенно превратившихся в бесполезные указания, я отвалила смотреть озеро.
Нас везли около часа. Но это уже был не маленький летун, а настоящий планетолет, поэтому расстояние получилось приличное.
Пока мы летели — ознакомили с флорой и фауной планеты и провели краткий, но внушительный инструктаж. Обычно я пропускаю все эти умные слова мимо ушей, но что-то заставило меня прислушаться:
«Мы с Вами погрузимся в великие воды самого высокогорного и самого глубокого озера обитаемых миров — озера Комо. Глубина его достигает 11 км. Ширина больше 1000. В длину оно тянется на огромное расстояние и разделяет горы как бы на две половины. Комо располагается в кратере потухшего более двух миллионов лет вулкана.
В настоящее время планета находится на уровне мезозоя, если сравнивать ее с развитием планет земного типа. Поэтому в этом чудесном чистейшем глубоководном озере проживает около 500 видов разнообразных рыб, а также десять видов существ, которых мы можем отнести к классу пресмыкающихся. В озере проживает крупнейший пресноводный салах, длиной около 12 метров, несколько ихтиозавров и другие интересные звери. Для просмотра этих существ вас поместят в круглые автоматически управляемые полностью прозрачные подводные катера. Иногда наши подводные пузыри пытаются проглотить обитатели озера, так что мы просим вас не волноваться. Эти туры проводятся регулярно в течение последних десяти лет, и за это время никто из обитателей первобытного озера не пострадал». Я поперхнулась!
Плавали по кругу, поливаемые мясными помоями, около двух часов. Где-то через сорок минут мерзких опрыскиваний появились разнообразные зубастые и клыкастые твари , которые пытались жрать обшивку и друг друга. Ихтиозавры и салах не почтили нас вниманием, но мне лично было достаточно ознакомления и с этим подводным миром. Потом нас долго агитировали купить плюшевых многозубов, отведать ухи из них же и, наконец, уставших и проголодавшихся, погрузили и привезли обратно.
И тут со мной связался Мел!
Он сказал, что Сашка отправился спасать застрявшего на высоте в буране альпиниста, которому организовал неофициальный подъем их друг Джон. Альпиниста спасли, а Сашку… Сашку бросили умирать!
Глава 14. Альпинисты.
Летели мы не больше получаса. В этой зоне был уже совсем разреженный воздух, и даже я, надев кислородный нагнетатель, ощутил, как жмёт голову разряженная атмосфера. Маленький челнок крутило на ветру и долго он не мог продолжать подъем. Наконец, из-за очередной гряды вынырнула площадка с красной палаткой и человеком, ползущим от нее в нашу сторону.
— Спускайся! — приказал Джон.
Я коротко киваю и уже через пять минут бегу к неудачливому авантюристу. Сразу бросаются в глаза отмороженный нос и пальцы. Одна рука без перчатки. Хватаю его. И молча тащу к тралу. Прицепляю и цепляюсь сам. Начинается подъем. Челнок натужно стонет и справляется плоховато. Примерно подтащив нас наполовину, клинит подъёмник. Спрыгивать уже высоко. Надо было тащить по очереди. Кричу, чтобы тралили без замаха.
И в этот момент вдруг слышу щелчок и понимаю, что лечу вниз. Отдалённо, как из преисподней слышу голос пилота:
— Сдурел?
— Это киборг, хоть и с доками. Их сделали спасать. Все равно такой вес челнок не тянет.
Спрыгнул очень не удачно. Мне предоставили слишком мало времени, и сгруппировался я плохо. На миг во мне только процессор, а потом длинный список, больше всего говорящий о раздроблённой в хлам ноге.
Так! Сначала палатка. Потом импланты. Потом связь. Потом разберемся. Путь до палатки по-пластунски прошёл успешно, минут за двадцать. Термобелье и мой сказочный костюм грели отменно, и я дополз. В палатке оказался не пустой примус и даже растопленный лёд. Напился. Подключил импланты. Пусть собирают ногу. Нашел спутник. Почти разряжен. Настроил волну и удачно связался с Мелом. Все передал. Влез в два спальника. Жду.
***
То,что сообщил Мел, было невообразимо. Но все это потом. Нужен спасательный челнок, или капсула. Нужно его срочно оттуда вывозить. Кидаюсь к спасателям. Они, невозмутимо выслушав, предоставляют мне свод правил спасения и объясняют, что там указаны только люди! Сорри, мадам! Спасательные операции стоят недешево.
Глотаю боль, дурацкий свой испуг, желание прибить Леху, Сашку и всю эту богадельню.
— Сколько? — спрашиваю я
— Восемнадцать тысяч кредитов. Если труп, то двадцать. Берём двадцать. По договору. С налогом. Сразу. Всю сумму. Извольте перечислить.
Понимаю, что надо связаться с банком. Это время. Кому звонить? Где их сейчас взять?
Мое счастье неспешно идёт на меня. Пересекаю путь и трясу головой. Изумруды мило блестят.
Счастье останавливается, цокает языком и выдаёт:
— What earrings! What beautiful stones! I do!
Я, покраснев от надежды и готовая придушить идиотку, выпаливаю:
-Twenty thousand credits. Now. These earrings are yours!
Наконец, через час мы обе счастливы.
Иду на ресепшн, снова связываюсь с официальными спасателями, перечисляю деньги, заключаю договор. Проходит ещё час. О боже!
Наконец, по прошествии трёх часов двадцати минут от момента связи они вылетели. Теперь только ждать. Трое из четверых вылетевших сообщили мне, как я расточительна, вывозя трупы.
«Там минус 46 С. Давно отключился Ваш DEX, мадам».
—
Саша был совершенно белый, глаза закрыты и пульс еле прощупывался. Завёрнутого со всех сторон в термоодеяло, сопровождала верещащая янодка, и я просто отодвинула ее.
— Саш, детка, ты меня слышишь, Сашенька, ответь, мальчик…
Веки дрогнули и губы произнесли:
— Окся…
***
Меня отвезли в госпиталь. И очнувшись через сутки, я долго не мог понять, как там оказался. Просканировав себя, пришёл к выводу, что, кажется, поправлюсь. Потом стал искать, как бы удрать по-тихому. Но в мои неспешные планы ворвалась ОГ! Крик раненого марала был слышен издалека:
— Мне наплевать, что Вы думаете! Я его забираю. Нашли игрушку! Журналисты? Какие там журналисты? Его бросили! Бросили человека с детской карточкой, ребенка! Да! Я не скрываю! Будет суд! И это мой сын! Где мой ребёнок?
Хе! А ребенком то быть приятно! Я потянулся, и решил не вылезать!
***
В результате отпуск продлился на дополнительных десять дней. Я как-то медленно поправлялся! Раздробленная нога не хотела срастаться и на удивление противно ныла. Все улетели, кроме Лехи. Мел пользовался у спасателей невероятной популярностью и шепнул мне, что хочет выбрать эту профессию.
Джона реально арестовали. Нам выплатили компенсацию и премию (лично мне) за спасение человека. Много. Три тысячи. Окся положила их мне на карточку, почему-то сказав «на шпильки!» Ну, ее понять нельзя! А деньги большие. На день рожденья куплю ей подарок!
Она запретила мне вставать и таскала еду из ресторана. А я лежал и страдал. Мне подсунули планшет и велели учиться! А чтобы было совсем хорошо, приказали читать! Вслух! Представляете!
Совсем перед отлётом я спросил:
— Окс, а где твои серьги?
— В спасателе! — ответила моя … мать! И презрительно скомандовав Мелу и Лехе, — Хватайте, чемоданы-то! — дала мне руку!
Глава 15. Маленькие истории.
1.
Мы идём с Дашей и с Мелом по парку. Даша нас выгуливает. Я хромаю, и маленькая подружка следит, чтобы я не споткнулся. Месяц назад наша компания прилетела в Москву. Мне прооперировали ногу и лечили, как человека, запретив подключать импланты и заставив лежать в кровати. Теперь хромаю. Окся трижды проорала, глядя мне в глаза, что она приказывает не включать ничего, чтобы все само срасталось. Ну не подключаю я!
Наконец мы дошли до площадки с качелями и скамейками. Сели. Даша сделав три круга вокруг и, не найдя подружек, со вздохом возвращается к нам.
— Саш, — спрашивает она наконец. — Ты мне кто? Брат, или дядя?
Я жму плечами, потому что не знаю, кто я!
— Давай прикинем, — продолжает она, — Окся мама папы и твоя тоже мама. Если папа твой брат, то ты мне дядя! Странно тогда, почему Ба говорит, что я умнее!
— Это потому что ты девочка, — говорю я ей. — Окся говорит, что все женщины умные.
— Здорово, — соглашается она.
Вдруг Мел вскакивает с лавочки и убегает. Что с ним такое?
***
Все потихоньку возвращалось на круги своя. Работа утянула меня с головой. Прооперированный Сашка вредил себе из всех сил, окончательно разрушая здоровье. Мне показали его снимки, и мы с травматологами не нашли ни единой не сломанной кости. Есть сросшиеся очень грубо. Мысли были изгнаны из головы, но картинка разломанного тела все равно осталась стоять перед глазами. Я увеличила число преподавателей, и паразит теперь будет учиться не поднимая зада, ему светит только вуз и неспешная ученая стезя, дуболому!
Доползая до двери, услышала в сумке вызов. А, пусть себе звонит, хоть туфли сниму!
Швырнув сумку, черепахой переместилась на кухню.
— Саш, у нас что-нибудь есть съесть?
— Я пиццу заказал, — бурчит спиногрыз.
— А мне? Мне что-нибудь заказал?
— И тебе пиццу.
— Я не терплю ваши лепешки.
— Значит, у меня будет две!
— Кто тебе позволил мне хамить?
— Никто. Ты меня здесь держишь в тюрьме, я не хочу! Я на работу хочу! Ну давай, я уже поправлюсь, пожалуйста!
— Нет! Ещё неделю дома сидишь! Пиццу мою давай, поросёнок!
Мерзко пиликающая сумка раздражает.
— Посмотри, кто там, — прошу я, наконец.
Передает трубку. Леха! Что ещё ему-то надо? Только час назад сказала «чао».
— ОГ! Надо срочно тебе приехать, без Сашки! С Мелом плохо!
— Что плохо-то? Что с ним?
— Не по телефону. Срочно приезжай, слышишь, срочно!
Кидаю кусок холодного теста туда, где лежал, и возвращаюсь в коридор! Саша стоит памятником Командору (не забыть дать ему прочитать!).
— Остаешься дома, в приказном порядке! Узнаю что попер за мной, подключил импланты, или ещё что учудил, отправлю в больницу на месяц и не буду навещать! Пожрать мне закажи!
Через полчаса стою у Лехиной девятиэтажки. Третий этаж. Звоню. Дверь открывается сразу.
— Что у вас случилось?
— Сама смотри!
Прохожу в комнату. Смотрю. На диване, уткнув в подушку голову, лежит двухметровый Мел. Плечи его мелко вздрагивают.
— Мел, кто тебя обидел?
— Никто, — бурчит, всхлипывая, подушка.
Так! Вот мне только рыдающих ДЕКСОВ 7 модели в жизни и не хватает!
— Детка, что случилось-то? Тебя кто-то обидел?
— Нееет.
Машу рукой Лехе. Он послушно кивает и валит на кухню.
— Чай поставь, — кричу я ему вслед.
— Мел, давай-ка хватит всхлипывать, садись. Кто тебя испугал?
— Никто.
— Ну, никто значит никто, я вот устала, спать хотела лечь, а ты тут рыдаешь, пришлось мне к тебе ехать, а ты со мной даже говорить не хочешь!
— А ты правда ко мне приехала, а не к Лехе?
— Правда.
— Мы сегодня гуляли с Дашей. Даша сказала, что Сашка ее дядя, потому что Денис его брат, а ты его маааааама…. А мне мамуууу, я тоже хочу как он, у него и ты, и Денис, и Даша…
Леха с синими от возмущения губами врывается в комнату и почти кричит от обиды:
— А я? А я кто?
— Сиди уж, — говорю старому болвану. — Ты — папа! А человеку мама нужна!
— Да?
— Да!.. — шепчет мне двухметровая малолетка и для верности прижимается поближе!
В этот момент раздаётся треск какой-то старой березы и за окно вцепляется тело. Открываю! Сейчас кто-то умрет! Но тело хватает меня и верещит не своим голосом:
— Она моя мама! Не отдам!
— Моя! — взбрыкивает другая сторона.
Парни, набычившись, начинают сверкать глазами!
— А ну стоять! Сели! К-козлы! Я ухожу, у Вас не будет матери, и отца с собой забираю! — Леха! Одевайся! У них нет родителей, пошли!
Глаза потухают, и у обоих на рожах появляются слезы!
Мелу уже семь лет и скорее всего он ровесник Даши, но Сашка-то старше, он-то что?
Через полчаса на кухне ем чудесную яичницу с вермишелью! Выясняю, что у Лехи в холодильнике есть ещё и огурцы с помидорами, сыр, сосиски и СУП! Может мне переехать?
Саша сидит прямой, как струна, и готовый драться не на жизнь, а на смерть. Мел прижался к Алёше и продолжает шмыгать носом.
— Так, мальчики, — наконец оглашаю я свой приговор. — Мы, конечно, ваши родители, но если Вы будете выяснять отношения, кто из нас кто, то лично я — уеду, к своей маме, а Вы делайте что хотите! А сейчас всем приказ! Мел — спать! Леха — спать! Саша — домой! Кстати, между прочим, ты ещё и старший брат, понимать должен, что Мел ещё маленький, а ты его обидел!
Наконец, сумасшедший вечер подходит к концу. Иду. К сыну.
— Саш, как тебе не стыдно? Ты старше! Он маленький!
Скотина молчит. Я встаю и иду к себе. Вслед мне доносится:
— Во сколько завтра ехать в больницу-то?
Ах ты ж, паразит!
Ночью проснулась, потому что мне стало холодно. Подняла голову. На моей кровати, раскинув руки и чмокая губами, как новорожденный, спал, посапывая, киборг 6-й модели, пытаясь натянуть на себя мое одеяло.
2.
— Алеша, — кричит бабушка: Алеша, иди завтракать.
Есть совершенно не хочется и бросать работу тоже, но бабушку обижать нельзя. Сегодня сложный и опасный день. У бабушки день рожденья. К ним приезжают все родственники. Алеша очень хотел бы спрятаться, но бабушка и Жанна решили его представить всей семье. Он вздыхает и лезет вниз, мыть руки и кушать…
3.
Соня и Даша играют в песочнице. У Сони сегодня праздник. Все приехали поздравлять. Ей двадцать лет. Ба испекла эклеры. У Сони новое платье, новые джинсы и новая тёплая куртка на осень. Жена Дениса отвезла ее в салон и у неё новая стрижка. Соня просто домашний киборг и давно нуждается в замене, но для Ба она подруга, помощница и внучка. Они живут за городом вместе уже много лет. С ними Кеша, толстая такса. Когда умер старый Рома, десять лет назад, Соня плакала. Теперь они с Ба оберегают Кешу.
