Александр Михайловский и Юлия Маркова
В закоулках Мироздания
Книга 4 «Проклятый мир Содома»
(Наши в мире меча и магии)
Часть 13.
Мир по ту сторону портала. День третий. Утро. Полевой лагерь.
Командир отделения разведчиков юная дева Агния.
Три дня назад мы прошли в дыру между мирами и очутились здесь, под высоким, пронзительно-голубым небом и добела раскаленным жарко палящим солнцем, которое в полдень стояло почти в зените. Было очень жарко, и в то же время не так душно, как у нас там, дома. Место, в которое мы попали, оказалось всхолмленным плоскогорьем; окружающие нас обширные открытые пространства чередовались с небольшими озерами, быстрыми реками, текущими куда-то на восток, и все это перемежалось светлыми лесами образованными редко стоящими деревьями, верхушки которых уходили куда-то прямо в небеса.
На западе (Змей сказал, что это был именно запад) возвышались пики величественных гор, самые высокие из которых, несмотря на жару, были покрыты вечными снегами. Но эти горы находились так далеко, что выглядели призрачными голубоватыми тенями, и только в очень мощный бинокль можно было разглядеть их острые изломанные вершины и крутые склоны. Эта горная гряда выглядела намного внушительнее, чем те горы, которые мне доводилось видеть в моем родном мире. И вообще – я не люблю горы. Какое счастье, что нам туда не надо.
А надо нам было в другую сторону, на восток – туда, куда с небольшим уклонением к югу, сливаясь по пути, стекали местные бурные реки, и куда уводили заброшенные на нынешний день широкие и прямые, как стрела, мощеные каменными блоками дороги, которые, как говорил Змей, весьма напоминали дороги его мира, предназначенные для быстрого передвижения большого количества тяжелых и быстрых повозок. Измерив шагами ширину такой дороги, я получила три десятка шагов, да еще пять, да еще полшага, а толщина каменного покрытия наверняка превышала мой рост. По крайней мере, эта выпуклая в середине и пологая к краям каменная лента выглядела такой несокрушимо надежной, что, казалось, простояла тут даже не века, а тысячелетия.
Не всегда эти дороги проходили прямо по земле. Иногда они врезались в тела холмов, ограниченные с обеих сторон мощеными камнем откосами, а иногда возвышались над низинами на таких же циклопических насыпях с мощеными склонами. Мосты, переброшенные через местные реки, были собраны из огромных тщательно обработанных брусьев, вырубленных из местных деревьев, и давно должны уже были рассыпаться в прах - да так, что от них не осталось бы никакого следа. Но их берегли те же сохраняющие заклинания, что и саму Дорогу; и дорожное полотно, оборвавшееся у моста на одном берегу реки, неизбежно снова возникало на другом, и лента дороги от того места все дальше и дальше устремлялась на восток, к невидимому отсюда океану. Наша кавалерийская разведгруппа проскакала на восток несколько парасангов, пока не остановилась на таком вот исполинском мосту через крупную реку. Разведка пути на запад показала, что примерно через парасанг дорога упирается в защищенный сохраняющими заклинаниями небольшой город или крупную крепость, окруженную укрепленными посадами. Вокруг них видны почти стертые временем развалины, на которые не было наложено никаких сохраняющих заклятий. В самом центре замка или крепости, являвшейся сердцем этого места, находился большой каменный фонтан, из которого в небо била высокая артезианская струя. При этом создавалось впечатление, что все это - и замок, и город, и то, что ныне обратилось в развалины - было выстроены исключительно вокруг этого источника, который, по всей видимости, вполне мог являться магическим.
Змей сказал, что в его мире такие дороги строят с помощью тяжелой техники, а тут наверняка трудилось огромное количество рабов, поэтому местность вокруг наверняка усыпана их костями. И хоть с того времени, когда возникли эти дороги, прошло не одно тысячелетие, я все равно ощущала ужасную ауру этого места - мне казалось, что тут надрывались и умирали не только здоровые и сильные мужчины, но также женщины и дети. Кроме того, строители применили к своему творению какую-то очень мощную магию, иначе чем можно объяснить чистое, как выметенное, дорожное полотно, с которого невидимый ветер тут же сметает всякую грязь и мерзость. Стоит только бросить на эту дорогу ветку или тряпку, как она медленно начинает ползти к ее краю, пока не окажется на обочине.
Что же понадобилось на этом плоскогорье строителям этих странных дорог, и почему они оказались ныне заброшенными? Быть может, этим путем на скрипучих многоколесных повозках вывозились огромные стволы местных гигантских деревьев, один из которых мы смогли обхватить руками, только собравшись целым взводом. А возможно, строителям была нужна не сама древесина деревьев-гигантов, а выделяемая ими прозрачная янтарно-желтая камедь, которая, если ее потереть, издает приятный и нежный аромат. Также не исключено, что им требовалось и то, и другое, а так же нечто еще, о чем мы пока еще не подозреваем. Вполне вероятно, что в расположенную на побережье столицу возили из того источника воду, которая может обладать какими-то уникальными лечебными или магическими свойствами.
В местных лесах редкие почти прозрачные кроны стройных пирамидальных деревьев находились очень высоко - как мне казалось, почти под самым куполом яркого неба. Под покровом этого странного леса было светло, почти как на открытой местности, только свет этот имел неяркий бледно-зеленый оттенок, и среди этого спокойного, приглушенного, приятного для глаз освещения скакали отдельные солнечные зайчики, напрямую прорвавшиеся через кроны деревьев, словно любопытные веселые духи. Заходя в этот лес, мы, амазонки, начинали испытывать нечто странное, как будто на нас кто-то постоянно смотрит – было такое чувство, словно все волоски не теле встали дыбом – весьма неприятное и тревожное ощущение. Однако ни разу никто из нас не смог обнаружить неизвестного наблюдателя. Правда, мы не заметили не только нашего неизвестного недоброжелателя, но еще и ни одного хищника больше собаки средних размеров. Похоже, тут обитали по большей части травоядные звери, часть которых была похожа на голокожих куриц, у которых вместо крыльев имелись уродливые руки. Размеры их при этом отличались разнообразием – попадались как великаны, флегматично объедающие верхушки деревьев, так и мелочь, которая шныряет по кустам, путаясь под ногами. А еще паслись большие стада тяжелых, четвероногих зверей, с тремя рогами на страшной голове. Одного такого мы убили из винтовок в самом начале. Вкус мяса слегка напоминает жесткую как ботинок курятину, хотя мы и старались вырезать самые мягкие места его тела. В дальнейшем мы предпочитали охотиться на птицеподобную живность среднего размера и игнорировать рогатых зверей. Пусть их ест кто-нибудь еще, а мы без пропитания не останемся.
Все же мы, дочери Кибелы, привыкли к необъятным привольным просторам степей нашего родного мира, по которым можно скакать хоть много дней подряд, где монотонная чуть всхолмленная равнина, несмотря на торчащие то тут, то там редкие деревья, открыта на парасанги вокруг, до самого горизонта. Здесь же, даже на открытом месте, взгляд все время упирался в стену деревьев, что на первых порах ужасно нас нервировало. Ведь если в этих лесах имеются те самые таинственные наблюдатели, взгляд которых мы все время ощущаем, входя под кроны деревьев, то они могут представлять для нас опасность. Известно, что так внимательно наблюдают, не открывая своего присутствия, только для того, чтобы внезапно напасть как раз в тот момент, когда меньше всего этого ожидешь. Мы же не знаем, могут ли они выходить из леса, и если могут, то насколько далеко.
Постоянное ощущение опасности - это, знаете ли, не то чувство, которое хочется испытывать, и кое-кто из нас уже начал называть это мир проклятым. Но мы верили в себя, верили в нашего командира, а меня от постоянных неприятных мыслей еще спасало осознание того факта, что у нас с моим ласковым и нежным Змеем началось то, что он назвал «медовым месяцем». Да, все те ночи, которые я не была в карауле, я проводила в его палатке, не вылезая из горячих объятий любимого; и эти ночи действительно были для меня сладкими как мед.
Кроме того, наш лагерь был разбит неподалеку от этой странной дороги, на ровном лугу в излучине реки, которая защищала нас сразу с трех сторон, а четвертую сторону, прикрытую дорогой с ее магией, тщательно контролировали наши часовые. Тем более что на открытом месте это постоянное назойливое внимание таящихся в лесу существ совершенно не ощущалось. Но я повторю, что ни разу никому из нас так и не удалось обнаружить этих таинственных соглядатаев, и некоторые уже решили, что это здесь такие духи места - любопытные до назойливости, но совершенно безвредные. Другие же, наоборот, подобно мне, уверились в исходящей от них величайшей опасности. Кстати, на дороге взгляды этих странных существ тоже не ощущались, так что если мы пойдем по ней, то можем считать себя в относительной безопасности.
- Наверное, тут живут очень робкие и запуганные существа? - сказал мне Змей, когда ему, наконец, стали надоедать разговоры о духах места и прочая ерунда. - Это доказывает то, что их взгляды мы ощущаем только в лесу, так как они опасаются выходить на открытую местность, где чувствуют себя уязвимыми.
Мой милый очень добрый, и даже жалеет тех, кто за нами подглядывает; а я вот, напротив, злая, как и положено нормальной дочери Кибелы. Добренькие у нас не выживают. Кстати, Змею тоже не удалось обнаружить подсматривающих за нами «глядюнчиков», а ведь он понимает толк в лесной жизни гораздо лучше, чем мы.
- Не говори ерунды, мой милый, - сказала я, полная самых страшных подозрений, - эти существа ужасные, злобные, хитрые, подлые, мерзкие, гадкие и сволочные; и все, что они хотят, так это убить нас всех. Я совершенно четко ощущаю в этих взглядах невидимых существ неприязнь, а иногда даже лютую злобу и зависть; и многие мои подруги, у которых есть хоть небольшой магический талант, чувствуют то же самое.
- А я ничего такого не ощущаю, хоть тоже чувствую эти взгляды, - сказал Змей, - иногда это просто интерес, иногда любопытство, а иногда восхищение и даже вожделение - по счастью, женское. Мужского вожделения я бы не перенес, а так мне было даже немного приятно.
- Все правильно, мой милый, - ответила я, не показывая, что ревную, - наверное, дух этого места женского рода, и давно не видел на своей территории настоящих мужчин вроде тебя. В твой адрес он – точнее, она - испытывает любопытство, восхищение и вожделение, ибо невозможно не восхищаться тобой, а восхитившись, не вожделеть тебя. Нас же этот дух, ведомый чувством зависти и ревности, люто ненавидит и желает нашей смерти. Скорее бы уж сюда прибыли наши волшебники и полностью разобрались бы с этими любителями - а точнее любительницами - подглядывать за тобой и вожделеть. Уж я бы им патлы-то повыдергала...
- Какая ты грозная, моя милая Агния, - улыбаясь, сказал мой любимый и заткнул мне рот поцелуем. И правильно, лучше хорошо целоваться, чем плохо говорить. Уже скоро подойдут наши основные силы и уж тогда то мы все вместе и разберемся с этой странно скромной сущностью женского рода, которая смеет вожделеть моего любимого, и покажем ей, как надо любить Родину, а также чистить сапоги с вечера, чтобы с утра надевать их на свежую голову. Для начала - у нас там сразу три богини, и если от Геры толку мало, так как она умеет только ябедничать и интриговать, то Лилия с Артемидой вполне способны вывести на чистую воду этот странный дух места. Кроме того, от проницательного взгляда нашего обожаемого командира капитана Серегина не укроется ни одна, даже самая мелкая тварь, а Деметриос-Колдун, несмотря на то, что очень и очень молод, способен своим острым умом проникнуть и в самую загадочную тайну. В крайнем случае госпожа Анна сможет поговорить с этим духом места и убедить его оставить в покое наших мужчин, потому что иначе эта тварь будет иметь дело с самой Темной Звездой, а это ее явно не порадует.
Примерно там же и тогда же. Айна, предводительница клана Быстрого Взгляда.
Проснувшись, Айна первым делом потянулась в истоме всем своим длинным гибким смуглым телом, на котором черный рисунок татуировки и светло-зеленые полосы и пятна маскировочной раскраски создавали тот странный узор, который делал свою обладательницу почти незаметной под пологом светлого леса, являющегося ее домом.
Айна видела прекрасный сон - будто она спит на этом ложе из травы и перьев птиц не одна, а обнимаясь с Производителем. Причем это был не тот старый и вялый Производитель, который уже давно исполнял свои обязанности крайне плохо, часто останавливаясь и не доводя дело до конца; а новый, совсем незнакомый ей - молодой и сильный. В ее сне он сжимал Айну в железном кольце своих рук, как игрушку; как будто Производитель может иметь свои желания, а не только выполнять прихоти своей госпожи.
Впрочем, старый Производитель, как бы плох он ни был, все равно помер две пары рук лун тому назад, и это было очень плохо. Нехорошая примета, когда Производитель умирает за исполнением своих обязанностей. Тогда сестры Айны выкинули тушку Производителя подальше от стоянки на поживу диким зверям, так как из-за своей крайней старости и ветхости она была уже непригодна для еды, и принесли в жертву Духу Леса ту свою сестру, на которой и умер Производитель - они вскрыли ей горло каменным ножом и выпили ее кровь. После чего, вкусив свежего кровавого мяса во время священной трапезы, они сели думать, что им делать дальше.
Все знали, что любой клан без Производителя обречен на гибель, так как женщины в нем перестанут беременеть и рожать, хотя и при старом Производителе дело тоже было не очень, и дети от него появлялись редко. Клану Быстрого Взгляда пора было добыть или выменять себе нового Производителя, что крайне затруднительно. Лишних Производителей не бывает, а за тех, что есть, ломят такую цену, что пока клан будет собирать такую прорву полезных вещей, он просто вымрет от старости. А клан Быстрого Взгляда, назначенный на то, чтобы следить за происходящим на Дороге и предупреждать об этом остальных, был очень небогат. Одним наблюдением большого благосостояния не заработаешь.
Производителя нужно было добывать - и добывать самостоятельно, без кооперации с другими кланами, потому что на тот момент новый Производитель больше никому нужен не был. Немного помедлив, сестры Айны решились и, собрав охотничью банду, самостоятельно выступили в военный поход, поставив целью напасть на одно из окраинных поселений нижних людей. В этом походе сестры Айны желали добыть себе одного или, благослови их Дух Леса, сразу двух Производителей, желательно еще и очень молодых, но уже половозрелых.
Поход в нижние земли сразу не задался. Началось все с того, что на границе верхних и нижних земель одна из сестер Айны, поскользнувшись, свалилась с обрыва. Сломанные ноги и одна рука в таких условиях выглядели как приговор судьбы, поэтому несчастную добили и съели. Потом еще одна сестра по неловкости провалилась в ловчую яму для тхоргов, насадив себя на зазубренный деревянный кол.
