Пролог.
Пещеру удалось найти с великими трудом: слишком давно он был здесь в последний раз. Даже звериные тропы, которыми он тогда прошел, исчезли много лет назад; в воспоминания о пещере не могли этого сделать. Да и мог ли он подумать тогда, что ему придется вернуться сюда и привести за собой врагов. Он должен был защищать ее, но не смог. Задыхаясь, он плутал по многочисленным переходам, ведущим то вверх, то вниз, пока наконец не выбрался огромный зал, который когда-то был величественным. Сейчас же здесь были одни руины: остовы колонн и алтаря, части некогда священных каменных изваяний, которым перестали поклоняться.
Теперь у его народа другие боги, совершенно другие. Но он не принял их, оставаясь верным тем, кто был в этом мире с момента его рождения. Что бы ни происходило, мужчина оставался верным себе и своим принципам. Однажды он присягнул им на верность, поклявшись защищать, и клятву свою не нарушит. Даже ценой своей собственной жизни. Едва держась на ногах, он все же смог дойти до стены и в изнеможении прислонился к ней, медленно сползая на пол. Раны давали о себе знать. Руки омывались тоненькими струйками крови. Тихо рыкнув от боли, мужчина отнял ткань, которая давно уже сменила свой цвет на алый: рваная рана на животе ничего хорошего не обещала. Слабеющими руками он отжал тряпицу, окропив камень вокруг теплой кровью, и снова вернул на живот. Откинувшись назад и ощутив успокаивающий холод, он позволил сознанию расслабиться.
У него было время до их прихода. Он и не смел сомневаться, что его не найдут. В его состоянии чудом казалось, что он мыслил ясно. Все же бой его знатно потрепал. Губы изогнулись в ухмылке: да, он многих отправил за грань без права перерождения. Немногие знали, как убивать врагов, одновременно их запечатывая. Особое искусство воина, передававшееся из поколения в поколение. Он знал, как это делать. И использовал каждый раз, когда судьба очередной раз преподносила ему такие бесценные дары, как битвы с ними. Он жил и дышал этой стихией, когда сталь пела свою красивую холодную песню, миг решал, кто падет сегодня, а живительная алая влага бурлила внутри, заставляя бросаться вперед еще и еще. И ночами снился ему танец стали, такой притягательный, такой завораживающий. Он не мог представить себе другой жизни: ни пахарем, ни чтецом не смог бы он быть. Его призвание – защищать, его честь – сражаться. Так было, есть. А будет ли?
Чей-то мудрый голос тихо нашептывал, что не видать ему больше свободы, не вкушать кровавых яств на поле битвы, не вести за собой полчища собратьев, что жили так же, как и он, отстаивая свои земли, попирая безумного врага. Но он знал, что и без него они все так же будут идти по этому пути, однажды выбранному сердцем и душой…
Голоса вдали заставили его вынырнуть из воспоминаний. Так, времени все меньше. Ха, а когда-то он думал, что все время мира в его распоряжении, ибо боги благоволили к нему, оберегая разум от вмешательства. Как же жестоко он ошибался! Сжав кулаки, он прислушался к себе - да, так и есть. Лишь жалкие крупицы силы оставались при нем, но даже они постепенно затухали, приближая момент, которого он не боялся. Этого должно хватить. Неимоверным усилием он потянулся к ним, чтобы последний раз запечатать врагов, лишив перерождения. Неожиданная пульсация в одной из колонн придала ему уверенности. Старые боги не оставили его! Медленно поклонившись, он позволил себя взять эту силу, сосредоточенную в развалинах некогда великого храма.
Камень ответил, отдавая искру этому человеку, в котором не чувствовался страх. Так он сможет забрать еще больше.
Когда они нашли его, он уже не дышал. Многих отправили на его поиски, и все они сейчас обыскивали пещеру в надежде найти хоть один предмет силы. Знали они, что это осквернение храма, но того, кто отдал такой приказ, боялись больше. А он лично решил удостовериться, что его давний враг уже мертв. Не верил, ненавидел его всеми фибрами души, в мыслях придумывая все более изощренные кары. Но сейчас это стало правдой.
Он не смог вынести такого количества ран, да и сил после погони не осталось. Израненный мужчина сидел у стены, закрыв глаза. Казалось, что он спит. Но жизнь давно покинула его тело, освобождая из оков плоти. Пришедший не спеша подошел к нему и присел рядом; полы светлого плаща тут же напитались кровью, но он не обращал на это внимание.
- Неужели ты действительно умер? – тихо спросил мужчина в плаще, качая головой.
И он не ожидал, что его враг вдруг откроет глаза – они по-прежнему были ясными. Его боги помогли ему, дав магию для последнего заклинания смерти небывалой мощи. Они не даровали ему жизнь, они даровали отмщение. Люди в пещере засуетились, но было уже поздно, ибо в янтарных глазах уже зажглись черные искры, а губы изогнулись в оскале:
- Я не уйду один.
Глава 1.
Огромный белый волк, спину которого украшала широкая черная полоса от загривка до хвоста, бежал по заснеженной равнине уже очень давно. Холод и снег, сопровождавшие его всегда, всячески старались его успокоить, но получалось плохо. Вождь клана Ардгейр спешил домой: рождение первенца нельзя пропустить. Рыкнув, Майр побежал еще быстрее, и временами казалось, что он практически летит над землей. А может, так оно и было? Луна никогда не бросала своих сыновей, щедро одаривая их силой. Так было всегда. Оборотни первый раз познавали свою суть под ее лучами, первый раз выходили на охоту, купаясь в ее лучах, посвящали свою вторую половину в тайны клана с ее согласия. Богиню луны они ласково называли Эир, что значит «милосердие». В отличие от своего брата, который управлял холодом, луна всегда поддерживала своих детей, но никогда не говорила с ними.
Сегодня судьба благоволила волку. Лунный свет, вскоре заливший всю равнину, помог ему призвать свою силу – благодарно склонив голову, Майр мысленно вознес молитву богине. Огромными прыжками преодолев оставшееся до дома расстояние, он в мгновение ока оказался у дверей своего дома, однако заходить не спешил. Младенец еще не появился на свет, а значит, ему следует остаться здесь. По обычаям вардов, новорожденный должен увидеть своего отца первый раз в жизни в обличье зверя. Это их сущность, вторая ипостась, которую нельзя отрицать. Нетерпеливо расхаживая из стороны в сторону, вождь ждал, когда жена разрешится от бремени. Магия повитухи не позволяла даже ему услышать, что происходит там, за дверью.
- Успокойся, брат. Кайа подарит тебе здорового сына.
Хагойр, младший брат вождя, медленно подходил к волку, примирительно подняв руки. Весь клан знал, что ярость Майра не знает границ. В любом сражении он вел своих собратьев за собой, не ведая страха. В разгар битвы даже свои старались оставаться в отдалении, ибо истинный сын Эиры мог задеть и своих. Не всегда холод мог остудить его пыл, не всегда бог холода желал знать, что творит этот вард. Сейчас же глаза волка горели янтарным огнем, а из пасти то и дело вырывался низкий рык. Время шло, а ничего не менялось.
- Уходи, Хагойр, - мысленно сказал вождь.
- Нет, - тихо сказал мужчина, присаживаясь прямо на снег.
Белый волк рванулся с места и клацнул зубами около лица брата, чуть не откусив ему нос. Но то лишь покачал головой:
- Тише ты! Впрочем, если ты хочешь драться…
Глаза загорелись янтарным огнем, лицо вытягивалось, все больше напоминая волчье, а когти заострились и потемнели. Куртка под напором мышц затрещала, а человеческая кожа уступила место белой шерсти.
- Ну же! – прохрипел Хагойр, все еще сохраняя способность говорить.
И в этот момент Майр насторожился: что-то изменилось вокруг. Само пространство, казалось, говорило о том, что чудо свершилось. Не дожидаясь, пока повитуха впустит его, вождь снес двери одним ударом и, пробежав две комнаты, застыл на пороге третьей. Там пахло кровью, болью и счастьем – особый запах, который ни с чем не спутать. Кайа лежала на подушках, тяжело дыша: роды нелегко ей дались. Дорожки слез почти высохли, но женщина до сих пор дрожала от пережитого. Увидев мужа, слабо улыбнулась и протянула к нему руку. Волк подошел к ней и уткнулся лбом в ладонь, передавая часть своих сил. Благодарно на него взглянув, женщина закрыла глаза и уснула.
- Все правильно, - проворчала повитуха, вернувшаяся в комнату с маленьким свертком в руках. – Ей надо отдохнуть. Хотя защиту мог бы и не сносить. А чему тут удивляться?
Майр медленно подошел к сыну. Ребенок спокойно лежал на руках у старой женщины и махал руками. Аккуратно положив его рядом со спящей матерью, Тана поспешила выйти. Волк обнюхал сына и склонился над ним, подставляя его рукам свою голову. Ребенок неумело ощупал ее, отчего-то засмеявшись. Вождь лизнул сына в лоб, и от этого глаза мальчика вдруг вспыхнули белым светом.
- Богиня приняла тебе, Оден Ардгейр. Добро пожаловать в этот мир. А теперь спи.
Мальчик послушно закрыл глаза и, обняв голову отца, так и уснул. Подождав немного, вождь медленно высвободился из объятий сына и сменил ипостась. Высокий статный мужчина с белыми волосами теперь напоминал оборотня только огнем янтарных глаз с вертикальным зрачком. Накинув свою рубаху, он отнес сына в колыбель, и, подойдя к постели, поправил одеяло жене, присев на край кровати. Кайа мирно спала, дыхание наконец выровнялось, и ничего ее больше не тревожило. Сосредоточившись, мужчина залечил ее раны. С любовью глядя на жену, Майр благодарил богов за то, что они сжалились над ними и подарили такого долгожданного ребенка. В отличие от людей, варды живут намного дольше. Кайа и Майр встретились очень давно.
Вождь до сих пор был уверен, что их встреча была предопределена свыше. Эир и Раор соединили их судьбы в тот день, когда стая вышла на охоту. Юные волки, недавно познавшие свою ипостась, должны были попробовать свои силы и выследить свою первую жертву. Ритуал, которого так ждали молодые варды, всегда имел сакральное значение. Все началось, как и годы до этого: протрубил горн, и пятеро юношей рванулись вперед, спустя мгновение исчезнув в янтарном тумане. Оттуда они вышли уже белыми волками. Дождавшись вождя, который всегда был впереди, они по команде бросились в разные стороны. Надо было обследовать лес; здесь они впервые. Нельзя посрамить честь семьи и прийти без добычи. Любой оборотень в первую очередь охотник, который сможет прокормить и себя, и свою семью. Это испытание на силу и выносливость; слабых вардов не бывает.
Майр, все это время тщательно следивший за молодняком, вдруг почуял запах крови, очень странный запах. Убедившись, что с ними все в порядке, а мысленный отклик каждого из них силен, белый волк отправился туда, куда его вел этот запах. Бежать не пришлось долго. Вскоре лапы принесли его на небольшую поляну, где под рухнувшим деревом он увидел волчицу. Она почти не дышала, лишь передние лапы едва подрагивали. Дерево перебило позвоночник, сомневаться не приходилось. Стая не успеет помочь, а значит, придется действовать в одиночку.
Майр медленно подходил к ней, стараясь двигаться как можно осторожнее. Он уже видел огромную лужу крови, которая сделала белый снег алым. Кровь пахла настолько сильно, что, казалось, забивала ноздри, не давая дышать. Фыркнув, вождь тряхнул головой, чтобы избавиться от этого запаха, и натолкнулся на взгляд волчицы. Она не боялась, приняв свою участь. Варда просто наблюдала, как незнакомый ей волк подходит все ближе. Чтобы избавить от страданий? Возможно. Мысли путались, сознание окутывал туман, и вскоре она почувствовала, что засыпает. Тихо заскулив, затихла. А Майр, удовлетворенно кивнув, сосредоточился на дереве.
Могучий ствол, придавивший варду, нельзя было сдвинуть обычному человеку. Но не оборотню. Приказав стае бежать на помощь как можно скорее, он прилег на землю и поднял глаза к небу. Янтарь стал белым, и в ту же секунду от его взгляда рухнувшее древо разлеталось на мелкие щепки. Не медля, Майр подскочил к волчице, чувствуя, что ее жизнь на волоске. Лег рядом, прижав свою голову к ее голове и протяжно завыл. И этот дикий вой поднимался все выше и выше, становился все сильнее, отгоняя от нее смерть. Вскоре и стая, спешившая на помощь своему вожаку, услышала его. Когда они примчались, снег уже впитал кровь, а варда ровно дышала, будто просто уснула. Оборотень, спасший ее, наоборот, рвано дышал и подняться навстречу своим не смог. Слишком много сил он отдал ей, чтобы вдохнуть затухающую жизнь.
Стая поддержала своего вожака. Рыкнув, Майр вскочил на лапы, слегка пошатываясь, и осмотрел своих. Он чуял кровь на каждом из молодых волков.
- Возвращаемся, - приказал он. – Волчицу забираем с собой.
И стая беспрекословно повиновалась. Но потом выяснилось, что все не так просто. Смертельная опасность сломила варду, не давая снова стать человеком. День проходил, второй, третий, а она по-прежнему оставалась в волчьей ипостаси. Тана, в то время ухаживавшая за ней, никак не могла понять, в чем дело. Да и Майр не понимал. Сейчас он знает ответ, а тогда, только-только став вождем клана, он не был настолько мудрым.
Однажды он пришел в дом Таны в облике человека, чтобы навестить волчицу. Прошло несколько дней, а она не могла обрести себя. Как правило, если вард осознанно решает быть некоторое время зверем, он спокойно проходит процесс превращения. Однако если происходит нечто, что выбивает его из привычного, он может застрять. И в этом опасность. В любом оборотне существуют две равные стороны: человека и зверя. Зверю всегда проще: охотничьи инстинкты ведут его вперед, и границ, которые сдерживают людей, у них нет. Бывали случаи, когда оборотень отказывался от своей второй части. Редко, но бывали. Обычно после потерь близкого.
Но здесь причина была в другом. Каким-то образом мужчина почувствовал это и не отходил от варды, ухаживая за ней как человек. Он мыл лицо, руки, одевался, готовил еду, спал на ее глазах, чтобы она вспомнила, что это значит. И если сначала она лишь настороженно следила за ним, то потом постепенно начала понимать, что надо делать. Майр любил сидеть на полу. И ночью на десятый день своего пребывания в клане Ардгейр варда наконец стала человеком. Медленно, болезненно шерсть исчезала, кости менялись, а очертания зверя уступали человеческим. Волк вышел из комнаты, прислушиваясь. И только после того, как тихий вой превратился в шепот, он вернулся.
На полу у кровати лежала миниатюрная девушка с длинными темно-рыжими волосами, которые укутывали ее, словно кокон. Тяжело дыша, она открыла глаза и нашла глазами Майра:
- Спасибо.
Голос был хриплым; хорошо, что вообще был. Мужчина помог ей подняться и присесть на кровать.
- Ты спас меня. Мою жизнь.
Волк молчал, понимая, что ей сейчас надо выговориться: ее вынужденное молчание затянулось. Девушка крепко сжала его руку, закрыв глаза. Вождь почувствовал, как она дрожит. Аккуратно накинул на нее одеяло и тихо сказал:
- Не бойся. Теперь тебе ничего не угрожает. Я не бросаю своих, таковы законы клана.
Слабо улыбнувшись, девушка сказала:
- Меня ищут, скорее всего. Так долго даже я не брожу.
- Любишь свободу?
- А как ее не любить? – ответила она вопросом на вопрос. – Она окрыляет. Люблю ночью мчаться в лунном свете…
- И кажется, что ничто не может тебя остановить.
