Зимние праздники в нашем королевстве состоят из Дня благодарности, который всегда отмечается в день зимнего солнцестояния и так называемого Нового года, нововведение короля Аргуса несколько лет назад. По сути это праздник начала нового календарного года.
День благодарности, или день зимнего солнцестояния это дань старым традициям. Считалось, что в этот день сонм богов, которых сейчас насчитывается основных только 13 штук, собирался на традиционных суд деяний людских. С одной стороны были “добрые” боги, олицетворяющие собой все лучшее, что есть в мире - жизнь, любовь, счастье и т.д., с другой были “злые” - смерть, болезни, голод, ненависть, война и далее по списку. И именно в самый короткий день в году все эти боги встречались где-то в Небесных чертогах с целью посмотреть, что сделали или не сделали их подопечные. Древняя легенда, конечно же, может разительно отличаться от местности к местности, но сводится она к одному. Среди всех этих богов есть маленький и хитрый божок по имени Тари (что переводится с одного из мертвых языков как “не знаю”, “та-ри”), Называют его везде по-разному, у нас, например, в ходу только Тари, северяне его величают Локи, но и наделяют его немного другими чертами, а в южных степях ему приписывают имя Хитрость, но не в этом суть. Пока добро и зло смотрит на людей и взвешивает, жить или не жить этому миру, он конечно же, не примыкает ни к одной из групп богов, но как только суд завершен, и принято решение, он примкнет к тем, чьи доводы будут убедительнее. На то он и “не знает”, так что по идее должен оставаться вне этого суда, и может в течении всего последующего года менять свое решение. Но его можно задобрить, так сказать склонить к вечному светлому началу.
Поэтому традиция принесения даров Тари в его маленьких святилищах считается очень важной. Каким бы ни был вердикт суда богов, народная молва гласит, что именно благодаря Тари и его последнему, якобы вескому слову, в следующем году можно привлечь к своей судьбе удачу, счастье, любовь, излечение от болезней и финансовое благополучие.
Второй, тоже очень немаловажный момент, о котором не принято говорить - в его святилища заходят обязательно в полном одиночестве, и никому и никогда не говорят, что там произошло. Люди обладают поистине великолепным воображением, поэтому рассказывают об этих свиданиях всякие небылицы, вплоть до того, что некая невинная дева даже смогла понести от бога, или человек якобы встретил самого Тари. Я не сильно верю в эти легенды, но традиционно никому не рассказываю, какие дары я приношу Тари, и что я там вижу, хотя за все … хм, 15 лет точно, не встречала там ни души. Была только статуя вихрастого мальчишки - подростка, да чаша на алтаре, в которую я и опускаю свои дары-подношения.
Этот год не стал исключением в череде одиночных свиданий с ним. Традиционный государственный выходной был обязательной традицией, поэтому я хорошенько выспалась и вышла на улицу ближе к обеду. Настроение было хорошее, под стать погоде. Легкий морозец, снег на крышах домов и редкое для наших широт далекое голубое небо и яркое солнце, слепящее глаза. Засунув нос в большой шарф, и поплотнее натянув перчатки, я отправилась в свой любимый храм на одной из центральных площадей Мистры. Храм этот был посвящен богине плодородия и любви, Матери всего сущего. Имени ее настоящего никто не помнил, а у меня в семье ее традиционно величали Великой Матерью. Идти было минут двадцать, я могла бы конечно нанять извозчика, но красивый зимний город располагал к пешей прогулке. Когда я еще погулять-то смогу!
Дорожки возле домов были заботливо расчищены, как и улицы. Я могу ошибаться, но вроде как считалось не зазорным работать только лекарям и всем, кто был занят в приготовлении еды, и еще смотрителям порядка, они же у нас и отвечали за такую работу, как расчистку дорог от снега и воды. С недавних пор на такую работу брали магов со слабенькими силами к владению стихиями воды или воздуха. В моем квартале явно поработал воздушник, судя по заботливым небольшим симметричным кучкам снега.
Знакомый пекарь на соседней улице, весь румяный и улыбающийся, наделал своих любимых ватрушек, поэтому к его прилавку даже выстроилась небольшая очередь. Я с удовольствием постояла в ней, и получив в руки заботливо завернутый в мягкий бумажный лист еще теплый, сладковатый и пушистый большой кругляш, пахнущий сахарной пудрой и сдобой, от души откусила огромный кусок этого лакомства, радостно жмурясь как кошка.
- Ну где же еще можно будет встретить вас, миледи Аннет, если не в очереди за свежей выпечкой. - раздался сбоку знакомый голос моего начальника Линарта Карстена.
От неожиданности я чуть было не подавилась вожделенной ватрушкой. Вот уж кого не ожидала встретить так это начальство. А тем более, говорят, что встречи в такой день становятся судьбоносными. Хорошенькая меня судьба ожидает, однако.
Милорд возвышался рядом со мной, съежившейся, словно великан. Учитывая, что я была одета в толстую дубленку, и по уши закутана в теплый шарф, видок был тот еще. Надо поздороваться, а кусок сдобы совершенно не позволял это сделать.
- Ну что же вы, госпожа Илдари, - откровенно усмехался этот мужчина, - девицам вашего происхождения не пристало вот так спешить с поглощением пусть и булки. - в его голосе прорезался отчетливый сарказм и насмешка.
Пришлось спешно проглатывать ставшее уже не в радость лакомство.
- Доброго дня и вам, милорд. - вежливое обращение я проговорила откровенно ядовито.
Наши трудовые совместные будни насчитывали чуть более месяца, за которые начальство успело меня несколько раз довести до белой ярости своими комментариями и поучениями. Уж не знаю, что ему наговорил мой бывший ректор, когда пристраивал меня к нему на кафедру, но этот противный мужик решил, что его долгом является всяческое напоминание мне, что я девушка - раз, и два - благородных кровей. То, что Линарт был на самом деле герцогом узнала совсем недавно, и в вопиющих ситуациях напоминала ему об этом ядовитым обращением “милорд”. Он сразу мрачнел, злился и становился молчалив, чего собственно мне и надо было в большинстве случаев, потому что работать продуктивно под его ядовитые и поучающие комментарии было решительно невозможно. Нервы конечно закалялись, и если в первую неделю я была готова положить заявление не стол, спустя месяц я уже практически не обращала внимания на большую часть его фраз.
А сейчас, демоны раздери его раз так, настроение было под стать хорошему и погожему зимнему деньку. И видеть, а уж тем более выслушивать все эти пафосные речи я не желала совершенно.
- Что же занесло вас, мистер Карстен, в наши края? - обворожительно улыбнулась я, и требовательно уставилась на него, зажав несчастную ватрушку в руках.
Линарт молчал. И хмурился.
- Или вы решили мне испортить не только рабочие будни, так еще и выходной? - продолжила я, нисколько не смущаясь его молчания.
- Вы удивительно прозорливы, миледи Линарт – ответил Карстен, все еще хмуро меня разглядывая. - Я не смог удержаться и решил обязательно испортить вам не только будни, но еще и выходные.
- Ну что ж, - философски пожала я плечами, - у вас почти получилось. Да только боюсь, что нам с вами не по пути. Поэтому я откланяюсь, и последую по своим делам далее. - я вежливо кивнула милорду и отвернулась, намереваясь дойти до храма Матери по одной из не сильно оживленных улиц.
- Стойте, Аннет. - окликнул меня Карстен. - Давайте хоть сегодня не будем разыгрывать эти комедии и я вас сопровожу куда скажете.
От неожиданности я чуть было не уронила несчастную сдобу. Обернулась и не очень вежливо поинтересовалась:
- И вы не будете мне читать нравоучения для благородной барышни на выданье?
- Не буду, - неожиданно легко улыбнулся он. В ответ на мой ошарашенный взгляд развел руками, явно пытаясь этим подчеркнуть искренность намерений.
Я все еще недоверчиво рассматривала его, что этот временами очень высокомерный и надоедливый тип может вести себя не как зануда, а как нормальный человек.
- День сегодня хороший, - он усмехнулся, - и я решил, что в такой погожий денек надо бы отказаться от привычного занудства, и просто побыть обычным человеком.
- Вы меня пугаете, господин Карстен, - искренне ответила я, и покосилась на свою ватрушку.
- Да ешьте вы вашу булку, госпожа Линарт, - он усмехнулся. - Вы же за ней небось еще и очередь выстояли.
- Угу, - сглотнула я слюну, и покосилась на стоящего рядом мужчину.
- Ешьте, Аннет, и не бойтесь, я буду я рассказывать вам ничего.
Вежливое начальство мне казалось чем-то странным, и даже абсурдным, что я как-то все еще сомневаясь, медленно зашагала в сторону храма, а Линарт пристроился сбоку, засунув руки в карманы зимнего пальто.
Ватрушку я конечно же съела, правда ожидаемого щенячьего восторга от этого не испытала, и виной тому был шагавший рядом начальник.
- Так что же привело вас в наши края, господин Карстен? - не удержалась от любопытства я.
- Да я от друга иду, - отмахнулся он, - мой дом находится недалеко от университета, а вчера мы засиделись за обсуждениями одной наработки в области оборонной магии, и в итоге ночевал я не дома.
До сегодняшнего дня я ни разу не слышала от него и слова о таком понятии как друзья. Вообще в отличие от большинства людей, с которыми я сталкивалась, этот мужчина производил впечатление полнейшего одиночки, который с людьми если и сталкивается, то редко и тут же делает все, чтобы отбить всякое желание общаться с ним.
Я молчала, переваривая свои внезапные мысли и былые впечатления.
- Неужели я произвожу такое плохое впечатление, миледи Аннет, что вы так ошарашенно смотрите на мостовую под ногами? – серьезно рассматривая мое удивленное лицо спросил Линарт.
- Ээ… - промямлила я, про себя проклиная свое неумение держать толком лицо, - не то бы плохое….
- У вас на лице написана такая работа мысли, госпожа, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отпустить шпильку на этот счет.
- Да как бы я… - судорожно собирая мысли в кучу, и злясь на себя же начала я. - Скажем так, вы и словом не намекнули за все наше время роботы совместной, что у вас есть друзья, и как бы вывод о том, что вы человек - одиночка вполне себе логичен. А представить вас сидящем в компании других людей мне сложно. Уж простите. - наконец произнесла я.
- Вы не одиноки в подобных выводах, - Линарт прищурился и посмотрел на показавшуюся громаду храма в конце улицы. - Я вообще стараюсь не афишировать что-либо личного характера. - он криво ухмыльнулся.
И было в этой ухмылку что-то болезненное, и очень…одинокое что ли.
- Однако мы даже умеете просто гулять по улицам, с барышнями и без оных, - улыбнулась я, стараясь вернуть ему хорошее настроение.
- А то! - задорно улыбнулся он и подставил локоть, за который я цепко ухватилась. День определенно оказывался не таким плохим как я представляла себе.
Улицы, примыкающие вплотную к площади Матери, как незамысловато называли то место, к которому мы подходили, были очень оживлены. Выходной посреди недели явно пошел на пользу городскому люду, потому что на площади активно процветала мелкая торговля горячими и горячительными напитками, пирожками и прочей мелкой снедью, а так же мелкими амулетами, травяными сборами от всего на свете. Ребятня, гомоня и хохоча, носилась вокруг, напоминая мне стайку воробьев. Вдоль домов стояли лавочки, на которых кое-где сидел разнообразный народ. Возле самого храма, у ограды, в честь видимо выходного, собралась небольшая толпа попрошаек. Я покидала приличия ради медяки, которые специально кинула во внешний карман, как раз для такого случая.
На территории храма было тихо, и казалось, что площадь с ее гомоном и шумом осталась далеко позади. Мелкий палисадник, с кустами, обильно укрытыми свежевыпавшим снегом, производил умиротворяющее впечатление.
Где-то вдалеке мелькнула изумрудная одежда монахини. Я никогда не задавалась вопросом, почему служительницы именно этой богини выбрали зеленый цвет, но логически рассуждала, что цвет богини жизни вполне себе должен быть зеленым.
Из палисадника широкая дорожка вела прямо к главному входу, а мне надо было на дальнюю, боковую. Нужное мне святилище Тари притулилось возле одной из торцевых стен, с отдельной небольшой дверкой и предбанником, где можно было отряхнуться от снега, и достать предусмотрительно припрятанные дары.
Проследив за моим взглядом, Линарт, как мне показалось, удивился, но промолчал. Я задумчиво покусывала губу, размышляя как бы так потактичнее объяснить причину своего визита в храм, но ничего путного в голову не приходило. Но как только я открыла рот, чтобы извиниться и поблагодарить милорда за компанию, он мотнул головой и выразительно посмотрел на боковую дорожку.
- Если вы не против, Аннет, я вас дождусь, и с удовольствием проведу домой.
Как-то слишком много неожиданных событий сегодня со мной случается. Не люблю заставлять ждать кого-либо, ну да ладно.
Поблагодарив начальника, я тихонько шмыгнула к нужной мне дорожке. Возле двери у святилища никого не было, и проскользнув внутрь, я внимательно прислушалась, на всякий случай, чтобы не попасть в дурацкую ситуацию.
Отряхнув снег с подола платья, я расстегнула дубленку. Дары, собранные в специальный кисет из плотной ткани, лежали во внутреннем боковом кармане.
Это был мой первый визит в подобного рода место с момента смерти отца несколько месяцев назад. Никогда не могла назвать себя особо верующим человеком, магическое образование совершенно не способствовало каким-либо религиозным взглядам. Но традицию, привитую отцом, хотела соблюдать непреклонно. Визит к Тари был, на моей памяти, был именно такой, очень трепетной и важной памятью отцу, Тарию Илдари.
В этом году я принесла этому мальчишке-божеству в дар монетку, статуэтку, подаренную папой на один из моих дней рождений в детстве, и небольшой букетик зачарованных лекарственных растений. Монетка выражала просьбу помощи в решении финансовых проблем. А из-за всей катавасии с наследством и мачехой их было предостаточно. Статуэтка означала весточку отцу на том свете. Я ее любила и нежно берегла два десятка лет и этим хотела передать отцу все теплые чувства, которые испытывала в сердце. Ну а лекарственные растения это просьба здоровья. Незамысловато, но какие дарить дары по каким-либо традициям я не знала, а отец с детства на все мои вопросы в духе “а что надо подарить?” отвечал: “все, что твоя душа пожелает. Потому что с богом говорят не голосом, а сердцем”. Утренняя чашка чая мне почему-то напомнила именно об этой фразе и, собираясь, я именно с такими мыслями и выбирала свои дары.
Аккуратно повесив дубленку на крюк, я приоткрыла дверь и зашла внутрь. Статуя Тари при храме Матери была сделана из какой-то редкой породы дерева шоколадного оттенка. Но сделана она была настолько мастерски, что казалось, что невысокий пацан вот-вот оживет и заливисто засмеется: и лицо, и поза тела выдавала в нем неуемную энергию, которая присуща как раз мальчишкам-сорванцам. Только божественная тиара, вырезанная из контрастного светлого дерева, выдавала в этом образе причастность к сонму богов. Тари стоял на небольшом возвышении, а у него ног находился небольшой алтарь, на котором находилась жертвенная чаша. Бог смотрел на просящего с легким прищуром, засунув руки в карманы штанов, как будто бы готовясь дерзить в ответ на просьбу смертного.
День благодарности, или день зимнего солнцестояния это дань старым традициям. Считалось, что в этот день сонм богов, которых сейчас насчитывается основных только 13 штук, собирался на традиционных суд деяний людских. С одной стороны были “добрые” боги, олицетворяющие собой все лучшее, что есть в мире - жизнь, любовь, счастье и т.д., с другой были “злые” - смерть, болезни, голод, ненависть, война и далее по списку. И именно в самый короткий день в году все эти боги встречались где-то в Небесных чертогах с целью посмотреть, что сделали или не сделали их подопечные. Древняя легенда, конечно же, может разительно отличаться от местности к местности, но сводится она к одному. Среди всех этих богов есть маленький и хитрый божок по имени Тари (что переводится с одного из мертвых языков как “не знаю”, “та-ри”), Называют его везде по-разному, у нас, например, в ходу только Тари, северяне его величают Локи, но и наделяют его немного другими чертами, а в южных степях ему приписывают имя Хитрость, но не в этом суть. Пока добро и зло смотрит на людей и взвешивает, жить или не жить этому миру, он конечно же, не примыкает ни к одной из групп богов, но как только суд завершен, и принято решение, он примкнет к тем, чьи доводы будут убедительнее. На то он и “не знает”, так что по идее должен оставаться вне этого суда, и может в течении всего последующего года менять свое решение. Но его можно задобрить, так сказать склонить к вечному светлому началу.
Поэтому традиция принесения даров Тари в его маленьких святилищах считается очень важной. Каким бы ни был вердикт суда богов, народная молва гласит, что именно благодаря Тари и его последнему, якобы вескому слову, в следующем году можно привлечь к своей судьбе удачу, счастье, любовь, излечение от болезней и финансовое благополучие.
Второй, тоже очень немаловажный момент, о котором не принято говорить - в его святилища заходят обязательно в полном одиночестве, и никому и никогда не говорят, что там произошло. Люди обладают поистине великолепным воображением, поэтому рассказывают об этих свиданиях всякие небылицы, вплоть до того, что некая невинная дева даже смогла понести от бога, или человек якобы встретил самого Тари. Я не сильно верю в эти легенды, но традиционно никому не рассказываю, какие дары я приношу Тари, и что я там вижу, хотя за все … хм, 15 лет точно, не встречала там ни души. Была только статуя вихрастого мальчишки - подростка, да чаша на алтаре, в которую я и опускаю свои дары-подношения.
Этот год не стал исключением в череде одиночных свиданий с ним. Традиционный государственный выходной был обязательной традицией, поэтому я хорошенько выспалась и вышла на улицу ближе к обеду. Настроение было хорошее, под стать погоде. Легкий морозец, снег на крышах домов и редкое для наших широт далекое голубое небо и яркое солнце, слепящее глаза. Засунув нос в большой шарф, и поплотнее натянув перчатки, я отправилась в свой любимый храм на одной из центральных площадей Мистры. Храм этот был посвящен богине плодородия и любви, Матери всего сущего. Имени ее настоящего никто не помнил, а у меня в семье ее традиционно величали Великой Матерью. Идти было минут двадцать, я могла бы конечно нанять извозчика, но красивый зимний город располагал к пешей прогулке. Когда я еще погулять-то смогу!
Дорожки возле домов были заботливо расчищены, как и улицы. Я могу ошибаться, но вроде как считалось не зазорным работать только лекарям и всем, кто был занят в приготовлении еды, и еще смотрителям порядка, они же у нас и отвечали за такую работу, как расчистку дорог от снега и воды. С недавних пор на такую работу брали магов со слабенькими силами к владению стихиями воды или воздуха. В моем квартале явно поработал воздушник, судя по заботливым небольшим симметричным кучкам снега.
Знакомый пекарь на соседней улице, весь румяный и улыбающийся, наделал своих любимых ватрушек, поэтому к его прилавку даже выстроилась небольшая очередь. Я с удовольствием постояла в ней, и получив в руки заботливо завернутый в мягкий бумажный лист еще теплый, сладковатый и пушистый большой кругляш, пахнущий сахарной пудрой и сдобой, от души откусила огромный кусок этого лакомства, радостно жмурясь как кошка.
- Ну где же еще можно будет встретить вас, миледи Аннет, если не в очереди за свежей выпечкой. - раздался сбоку знакомый голос моего начальника Линарта Карстена.
От неожиданности я чуть было не подавилась вожделенной ватрушкой. Вот уж кого не ожидала встретить так это начальство. А тем более, говорят, что встречи в такой день становятся судьбоносными. Хорошенькая меня судьба ожидает, однако.
Милорд возвышался рядом со мной, съежившейся, словно великан. Учитывая, что я была одета в толстую дубленку, и по уши закутана в теплый шарф, видок был тот еще. Надо поздороваться, а кусок сдобы совершенно не позволял это сделать.
- Ну что же вы, госпожа Илдари, - откровенно усмехался этот мужчина, - девицам вашего происхождения не пристало вот так спешить с поглощением пусть и булки. - в его голосе прорезался отчетливый сарказм и насмешка.
Пришлось спешно проглатывать ставшее уже не в радость лакомство.
- Доброго дня и вам, милорд. - вежливое обращение я проговорила откровенно ядовито.
Наши трудовые совместные будни насчитывали чуть более месяца, за которые начальство успело меня несколько раз довести до белой ярости своими комментариями и поучениями. Уж не знаю, что ему наговорил мой бывший ректор, когда пристраивал меня к нему на кафедру, но этот противный мужик решил, что его долгом является всяческое напоминание мне, что я девушка - раз, и два - благородных кровей. То, что Линарт был на самом деле герцогом узнала совсем недавно, и в вопиющих ситуациях напоминала ему об этом ядовитым обращением “милорд”. Он сразу мрачнел, злился и становился молчалив, чего собственно мне и надо было в большинстве случаев, потому что работать продуктивно под его ядовитые и поучающие комментарии было решительно невозможно. Нервы конечно закалялись, и если в первую неделю я была готова положить заявление не стол, спустя месяц я уже практически не обращала внимания на большую часть его фраз.
А сейчас, демоны раздери его раз так, настроение было под стать хорошему и погожему зимнему деньку. И видеть, а уж тем более выслушивать все эти пафосные речи я не желала совершенно.
- Что же занесло вас, мистер Карстен, в наши края? - обворожительно улыбнулась я, и требовательно уставилась на него, зажав несчастную ватрушку в руках.
Линарт молчал. И хмурился.
- Или вы решили мне испортить не только рабочие будни, так еще и выходной? - продолжила я, нисколько не смущаясь его молчания.
- Вы удивительно прозорливы, миледи Линарт – ответил Карстен, все еще хмуро меня разглядывая. - Я не смог удержаться и решил обязательно испортить вам не только будни, но еще и выходные.
- Ну что ж, - философски пожала я плечами, - у вас почти получилось. Да только боюсь, что нам с вами не по пути. Поэтому я откланяюсь, и последую по своим делам далее. - я вежливо кивнула милорду и отвернулась, намереваясь дойти до храма Матери по одной из не сильно оживленных улиц.
- Стойте, Аннет. - окликнул меня Карстен. - Давайте хоть сегодня не будем разыгрывать эти комедии и я вас сопровожу куда скажете.
От неожиданности я чуть было не уронила несчастную сдобу. Обернулась и не очень вежливо поинтересовалась:
- И вы не будете мне читать нравоучения для благородной барышни на выданье?
- Не буду, - неожиданно легко улыбнулся он. В ответ на мой ошарашенный взгляд развел руками, явно пытаясь этим подчеркнуть искренность намерений.
Я все еще недоверчиво рассматривала его, что этот временами очень высокомерный и надоедливый тип может вести себя не как зануда, а как нормальный человек.
- День сегодня хороший, - он усмехнулся, - и я решил, что в такой погожий денек надо бы отказаться от привычного занудства, и просто побыть обычным человеком.
- Вы меня пугаете, господин Карстен, - искренне ответила я, и покосилась на свою ватрушку.
- Да ешьте вы вашу булку, госпожа Линарт, - он усмехнулся. - Вы же за ней небось еще и очередь выстояли.
- Угу, - сглотнула я слюну, и покосилась на стоящего рядом мужчину.
- Ешьте, Аннет, и не бойтесь, я буду я рассказывать вам ничего.
Вежливое начальство мне казалось чем-то странным, и даже абсурдным, что я как-то все еще сомневаясь, медленно зашагала в сторону храма, а Линарт пристроился сбоку, засунув руки в карманы зимнего пальто.
Ватрушку я конечно же съела, правда ожидаемого щенячьего восторга от этого не испытала, и виной тому был шагавший рядом начальник.
- Так что же привело вас в наши края, господин Карстен? - не удержалась от любопытства я.
- Да я от друга иду, - отмахнулся он, - мой дом находится недалеко от университета, а вчера мы засиделись за обсуждениями одной наработки в области оборонной магии, и в итоге ночевал я не дома.
До сегодняшнего дня я ни разу не слышала от него и слова о таком понятии как друзья. Вообще в отличие от большинства людей, с которыми я сталкивалась, этот мужчина производил впечатление полнейшего одиночки, который с людьми если и сталкивается, то редко и тут же делает все, чтобы отбить всякое желание общаться с ним.
Я молчала, переваривая свои внезапные мысли и былые впечатления.
- Неужели я произвожу такое плохое впечатление, миледи Аннет, что вы так ошарашенно смотрите на мостовую под ногами? – серьезно рассматривая мое удивленное лицо спросил Линарт.
- Ээ… - промямлила я, про себя проклиная свое неумение держать толком лицо, - не то бы плохое….
- У вас на лице написана такая работа мысли, госпожа, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отпустить шпильку на этот счет.
- Да как бы я… - судорожно собирая мысли в кучу, и злясь на себя же начала я. - Скажем так, вы и словом не намекнули за все наше время роботы совместной, что у вас есть друзья, и как бы вывод о том, что вы человек - одиночка вполне себе логичен. А представить вас сидящем в компании других людей мне сложно. Уж простите. - наконец произнесла я.
- Вы не одиноки в подобных выводах, - Линарт прищурился и посмотрел на показавшуюся громаду храма в конце улицы. - Я вообще стараюсь не афишировать что-либо личного характера. - он криво ухмыльнулся.
И было в этой ухмылку что-то болезненное, и очень…одинокое что ли.
- Однако мы даже умеете просто гулять по улицам, с барышнями и без оных, - улыбнулась я, стараясь вернуть ему хорошее настроение.
- А то! - задорно улыбнулся он и подставил локоть, за который я цепко ухватилась. День определенно оказывался не таким плохим как я представляла себе.
Улицы, примыкающие вплотную к площади Матери, как незамысловато называли то место, к которому мы подходили, были очень оживлены. Выходной посреди недели явно пошел на пользу городскому люду, потому что на площади активно процветала мелкая торговля горячими и горячительными напитками, пирожками и прочей мелкой снедью, а так же мелкими амулетами, травяными сборами от всего на свете. Ребятня, гомоня и хохоча, носилась вокруг, напоминая мне стайку воробьев. Вдоль домов стояли лавочки, на которых кое-где сидел разнообразный народ. Возле самого храма, у ограды, в честь видимо выходного, собралась небольшая толпа попрошаек. Я покидала приличия ради медяки, которые специально кинула во внешний карман, как раз для такого случая.
На территории храма было тихо, и казалось, что площадь с ее гомоном и шумом осталась далеко позади. Мелкий палисадник, с кустами, обильно укрытыми свежевыпавшим снегом, производил умиротворяющее впечатление.
Где-то вдалеке мелькнула изумрудная одежда монахини. Я никогда не задавалась вопросом, почему служительницы именно этой богини выбрали зеленый цвет, но логически рассуждала, что цвет богини жизни вполне себе должен быть зеленым.
Из палисадника широкая дорожка вела прямо к главному входу, а мне надо было на дальнюю, боковую. Нужное мне святилище Тари притулилось возле одной из торцевых стен, с отдельной небольшой дверкой и предбанником, где можно было отряхнуться от снега, и достать предусмотрительно припрятанные дары.
Проследив за моим взглядом, Линарт, как мне показалось, удивился, но промолчал. Я задумчиво покусывала губу, размышляя как бы так потактичнее объяснить причину своего визита в храм, но ничего путного в голову не приходило. Но как только я открыла рот, чтобы извиниться и поблагодарить милорда за компанию, он мотнул головой и выразительно посмотрел на боковую дорожку.
- Если вы не против, Аннет, я вас дождусь, и с удовольствием проведу домой.
Как-то слишком много неожиданных событий сегодня со мной случается. Не люблю заставлять ждать кого-либо, ну да ладно.
Поблагодарив начальника, я тихонько шмыгнула к нужной мне дорожке. Возле двери у святилища никого не было, и проскользнув внутрь, я внимательно прислушалась, на всякий случай, чтобы не попасть в дурацкую ситуацию.
Отряхнув снег с подола платья, я расстегнула дубленку. Дары, собранные в специальный кисет из плотной ткани, лежали во внутреннем боковом кармане.
Это был мой первый визит в подобного рода место с момента смерти отца несколько месяцев назад. Никогда не могла назвать себя особо верующим человеком, магическое образование совершенно не способствовало каким-либо религиозным взглядам. Но традицию, привитую отцом, хотела соблюдать непреклонно. Визит к Тари был, на моей памяти, был именно такой, очень трепетной и важной памятью отцу, Тарию Илдари.
В этом году я принесла этому мальчишке-божеству в дар монетку, статуэтку, подаренную папой на один из моих дней рождений в детстве, и небольшой букетик зачарованных лекарственных растений. Монетка выражала просьбу помощи в решении финансовых проблем. А из-за всей катавасии с наследством и мачехой их было предостаточно. Статуэтка означала весточку отцу на том свете. Я ее любила и нежно берегла два десятка лет и этим хотела передать отцу все теплые чувства, которые испытывала в сердце. Ну а лекарственные растения это просьба здоровья. Незамысловато, но какие дарить дары по каким-либо традициям я не знала, а отец с детства на все мои вопросы в духе “а что надо подарить?” отвечал: “все, что твоя душа пожелает. Потому что с богом говорят не голосом, а сердцем”. Утренняя чашка чая мне почему-то напомнила именно об этой фразе и, собираясь, я именно с такими мыслями и выбирала свои дары.
Аккуратно повесив дубленку на крюк, я приоткрыла дверь и зашла внутрь. Статуя Тари при храме Матери была сделана из какой-то редкой породы дерева шоколадного оттенка. Но сделана она была настолько мастерски, что казалось, что невысокий пацан вот-вот оживет и заливисто засмеется: и лицо, и поза тела выдавала в нем неуемную энергию, которая присуща как раз мальчишкам-сорванцам. Только божественная тиара, вырезанная из контрастного светлого дерева, выдавала в этом образе причастность к сонму богов. Тари стоял на небольшом возвышении, а у него ног находился небольшой алтарь, на котором находилась жертвенная чаша. Бог смотрел на просящего с легким прищуром, засунув руки в карманы штанов, как будто бы готовясь дерзить в ответ на просьбу смертного.
