Виктор опять почувствовал, что «заводится». Из-за выбора сына. Ну что за профессия для парня! Музыкант! Он что гений, чтобы так рисковать?!
– И вообще, где все?!
Ответом на его гневный вопрос стал звук поворачивающегося дверного замка.
Виктор поспешил в коридор.
На пороге стояла жена с рыжим котом на руках.
Глава 2
«Привет, как дела?» – SMS.
«Всё отлично!» – SMS.
«Может, пересечёмся?» – SMS.
«В издательстве я буду во вторник,» – SMS.
«Договорились. Тогда, как обычно,» – SMS.
В те годы, когда народное хозяйство страны стремительно разваливалось, состояние для Виктора Багонова не только стабилизировалось, но постепенно пошло в гору. И происходило всё это удачное становление в одном из павильонов Выставки достижений народного хозяйства.
Вот такое встречное движение.
А подвигло Виктора на это обстановка в семье. Он не мог спокойно смотреть на то, как родители начинают отчаиваться и растерянно смотреть друг на друга – зарплату на заводе стали платить не регулярно, и они не знали, как жить, поскольку давняя привычка к стабильности и относительной беззаботности сковывала мысли.
Со временем мама начала плакать, пугаясь зыбкого времени, а отец… продолжал верить и надеяться, только не понятно во что и на что.
И тогда-то Виктор оторвался от учёбы и огляделся. Не многое в то время процветало. И одним из этого немногого было торговое дело.
Вокруг были разные – продуктовые и тряпочные – рынки, рынки, рынки.
Витя пошёл по этим рынкам.
Продукты он отмёл сразу – это проверки по срокам годности, санитарным условиям, контрольные закупки, а значит, придётся давать взятки и немалые, поскольку докопаться можно до чего угодно.
А вот вещи… Он медленно ходил между рядами вещевых рынков и внимательно наблюдал.
Тут всё примеряли – обувь, одежду. Примеряли, придирались, капризничали. А уж это ковыряние в нижнем белье…
Его привлекла бижутерия. Украшения тоже выбирали, да. Но тут было хотя бы без одевания-раздевания за тряпочкой или примерки обуви, подстелив картонку на асфальт.
А ещё Виктор заметил, что этими безделушками интересуются представительницы прекрасного пола самого разного возраста. Да и украшения эти бывают разного качества, и не простенькие, как это может показаться на первый взгляд.
И вот после достаточно долгого и тщательного обдумывания дел решил.
Когда-то дед подарил Виктору пять тысяч рублей, сказал, чтобы внук после окончания института купил себе машину. В те годы «Жигули» можно было купить за такие деньги. Эту сумму дед положил на срочный вклад в сберкассу. По срочному вкладу шли какие-то неплохие по тем временам проценты, если деньги со счёта не снимать несколько лет. Но Виктор проигнорировал все проценты и пропустил мимо ушей уговоры работницы кассы – он снял голую сумму, намереваясь пустить её в дело.
И не прогадал! Потому что уже через несколько дней забрать деньги со счетов оказалось невозможно. Перемены в стране шли полным ходом. Получилось, что Виктор успел выскочить из последнего вагона поезда, мчащегося в пропасть.
Виктор оформил документы и съездил в Польшу, закупил партию симпатичной бижутерии. Но не стал обосновываться ни на каком из «тряпичных» рынков. Он арендовал помещение в одном из павильонов ВДНХ. А рассудил так: у людей там хорошее настроение, они ведь отдыхать приходят на выставку.
Виктор зарегистрировал своё предприятие, заказал вывеску на щите перед входом в павильон и встал за прилавок.
Дело пошло хорошо, но надо было учиться.
Тогда он решил привлечь маму. В один из вечеров сел с родителями за стол переговоров. Всё равно же зарплату теперь чудовищно задерживают, а жить на что-то надо. И тогда Багоновы решили – отец останется на заводе, а мама уволится и поможет сыну с его торговлей.
Вот Витя и крутился! И за товаром мотался, и за прилавком стоял, и учился. И главное – у него всё получалось.
Чрез полгода, как раз в зимние каникулы, он арендовал место в ещё одном павильоне, который находился в противоположной от центрального входа части ВДНХ. В новую точку поставили торговать маминых приятельниц, тоже не выдержавших безденежья и бросивших завод.
Всё было замечательно.
А осенью он встретил её. Свою Веру.
Веру с подругой привлёк его товар. Подруга рассматривала всё живо и заинтересованно. А Вера спокойно и почти равнодушно. И Виктор загляделся на эту удивительную девушку. Его поразило то, что она была с косой. И коса эта поразительно шла ей. Взгляд её не просто спокойный, а задумчивый, с едва заметным налётом грусти.
«Она как будто с какой-то старинной картины сошла – утончённая красота», – успел подумать Виктор и едва не упустил возможность познакомиться.
Благо, за прилавком стояла мама, и как только подружка выбрала и купила себе брошечку и девушки пошли дальше по павильону, Витя помчался с ними знакомиться.
И познакомился. Конечно, благодаря шустрой подружке Веры. Он пригласил их прогуляться по ВДНХ – подружка-хохотушка сразу согласилась, а Вера не отказалась.
Виктор вёл с девушками незамысловатую беседу, но отзывалась на его разговор в основном подружка. Витя же посматривал на Веру и пытался сообразить, чем бы её зацепить, прогнать это её безразличие.
И тут его озарило – книжная ярмарка! На ВДНХ проводилась какая-то книжная ярмарка! Как удачно!
Благо, подруга моментально сообразила, что его Вера интересует. И хорошо, что она оказалась нормальной девчонкой. Подружка-хохотушка подмигнула Вере и заторопилась к «китайскому» павильону за какой-то кепкой.
А Виктор с Верой долго бродили по книжной ярмарке, с удовольствием рассматривая стенды различных издательств. Тут уж у них разговор был интересным, они кое-что из книг купили.
А после Вера не отказала ему, дала номер своего телефона, правда домой поехала одна, Витя лишь до метро её проводил.
Ну и… закрутилось-завертелось.
* * *
Виктор удивлённо уставился на жену. Но удивление это быстро растаяло, потому что неожиданно его будто током прошибла мысль – «Она всё знает!»
И его охватил нешуточный страх – а ведь он может потерять её! Ведь вот же, несколько минут назад, случилась вспышка гнева на ровном месте, потому что жены рядом не было!
Вот ведь она стоит – его Вера, изумительная! С великолепной фигурой, которую она сумела сохранить, глазами её удивительными! Стоит и спокойно держит на руках большого рыжего кота.
«Она знает, что я увлёкся… слишком», – но это было не самое поразительное, о чём он догадался: «И она выгонит меня!»
Виктор ужаснулся своим мыслям, но постарался не подать вида.
А сомнений в правильности этих мыслей не было, иначе Вера позвонила бы и предупредила, что собирается взять кота, а тем более взрослого, посоветовалась бы с ним! Ведь это у них было заведено! Так нет же – просто поставила его перед фактом!
Вера опустила кота на пол, и он пошёл к лотку, стоящему в тёмном уголке коридора.
«А я и не заметил горшок-то!» – тут же спохватился Виктор.
– Ничего себе! – удивился Витя. – Умный какой!
Вера кивнула. Она стягивала с себя кроссовки – выглядела уставшей, но глаза светились счастьем.
– Где ты его взяла, Вер?
– Мы встретились.
– Да?
Вера в очередной раз кивнула и отправилась в ванную. Быстренько умывшись и переодевшись, она снова появилась в коридоре.
А кот тем временем обнюхал все уголочки, пройдясь по коридору, и подошёл к Вере.
– Пойдём на кухню, Борь!
– Значит, это Борис? – Виктор с интересом наблюдал за женой и котом.
– Боря.
Поскольку времени на приготовление ужина не осталось, Вера решила ограничиться макаронами с сардельками.
– Вить, ты ужинать будешь?
– Да, – тут же отозвался он и почувствовал голод. Ведь во время своей недавней страстной встречи, он только фруктами перекусил.
Пока готовился их нехитрый ужин, Вера возилась с котом. Она пыталась его накормить кормом из баночки.
– А вкусно пахнет! – удивился Витя. – Прямо как паштет!
– Да, это хороший корм.
– А я думал, для чего ты мисочки эти достала и в раковину поставила. Оказалось, для кота.
– Они удобные, как раз подошли!
– Ты к ветеринару с ним ездила?
– Да. У Бори всё в порядке. Ему чуть больше года всего.
– Ну и отлично.
А Боря тем временем поел и, устроившись на пороге кухни, принялся вылизываться.
– Молодец какой!
– Кот мой! – Вера подмигнула Боре, улыбнулась и принялась расставлять тарелки для ужина.
Ели молча. Витя лишь изредка посматривал на жену. А Вера то и дело смотрела на Борю, который тщательно вылизывался.
Виктор мысленно пытался успокоить себя, убедить, что эти его вспышки мыслей – ерунда. Ни о чём Вера не догадывается!
– Сардельки вкусные какие!
– Да, – Вера мельком взглянула на мужа, она почти не отрывала взгляда от кота. – И не ели мы их давно. Я купила, потому что к ветеринару надо было съездить и готовить было некогда.
– Ну и здорово.
Даже хорошо, что Вера поглощена этим котом. Красивым таким, главное! Пушистый, крупный, с мощными лапами – прямо львенок! Зато Витя может поразмышлять, ведь всё же не просто так эти тревожные мысли вспыхнули.
Он с удовольствием ел и перебирал в памяти недавнюю страстную встречу. Всё было как обычно – только безумная близость. Как всегда был её умилённый взгляд, когда он принялся доставать отличные фрукты. Львиную долю угощения она забирала домой – фрукты для сына, и никаких подозрений от мужа. Вроде бы ничего не поменялось. Но что же заставило сейчас вспомнить о недавнем свидании? Может то, что встречаться они стали чаще, а влечение ни на йоту не ослабло и они как обычно будто дорвались друг до друга после паузы? Наверное.
После ужина Виктор с Верой пошли в комнату и, включив телевизор, устроились на диване. Они всегда смотрели вечерние новости.
В комнату за ними пришёл кот. Боря сначала долго смотрел на работающий телевизор. Потом повернулся к светящемуся экрану спиной и уставился на Веру.
– Ну, иди к маме, – Вера похлопала рукой по дивану.
Боря тут же запрыгнул. А после уселся Вере на колени. Она стала чесать его.
Витя улыбнулся, глядя на них.
– Кстати, Вер, а где наш человеческий детёныш?
– У бабушки.
– Повезло!
– Да.
Вера встала, пересадила кота в кресло. И…
– Тебе, Вить, грех жаловаться. Ты время отлично проводишь.
Она даже не была уверена, верна ли догадка, озарившая её. Скорее, да, потому что одновременно с пришедшей мыслью исчезло ощущение тревожной тоски.
– Ты о чём? – Виктор попытался беззаботно улыбнуться.
– Надеюсь, ты определился?
* * *
У бабушки был не только Илья, но и вся его школьная компания. На следующий день после последнего звонка выпускники отправились а Сивцев Вражек к бабушке Ильи Багонова, Валентине Эдуардовне. Давно, ещё с первого класса, приятели Ильи относились к ней как к своей подружке, обожаемой и любимой.
Вообще-то, бабушкой Валентина Эдуардовна приходилась Вере, а Илье была уже прабабушкой. И был ей всего семьдесят один год.
– Хорошо, что все мы рожали прилично рано, – не раз говорила Валентина Эдуардовна: и она, и её дочь, и внучка стали мамами почти в девятнадцать лет. – И теперь я адекватная, полная сил прабабушка и наслаждаюсь этим!
Когда Илья появился на свет, Валентине Эдуардовне было пятьдесят четыре года, и она ринулась помогать внучке. Ведь Вере нужно было продолжать учёбу! И потом, она просто безудержно стремилась как можно больше времени проводить с правнуком, с её обожаемым Илюшоночком!
Вообще, Валентина Эдуардовна был женщиной уникальной – она любила жизнь и радовалась ей. И никаких тебе стенаний ни по какому поводу.
А ещё она любила красивых людей. И что самое замечательное, красоту находила во многих – внутреннюю или внешнюю, пусть даже едва заметную прекрасную чёрточку!
Она лучилась светлой жизненной энергией и была хронической супероптимисткой.
– Это у меня, наверное, от смешения кровей!
Её отец был поляком, а бабушка по матери – цыганкой. И хотя внешних черт этих наций нисколько не проглядывалось в ней, душевный склад был удивительным.
Родителей и старшую сестру обожала. И сама порхала как прекрасная пташка в потоках их любви. Ведь не любить её было невозможно: нежная, ласковая, добрая, озорная!
Валентина была жуткой модницей и, несмотря на скромную жизнь, умела выглядеть эффектно. Соседи и знакомые восхищались и любовались ею.
А ещё она была артисткой. В школе участвовала во всех концертах и конкурсах, и дома пела и танцевала.
Но учиться пошла в финансовый техникум, потому что обожала цифры и хотела стабильности. А артисткой она может быть и параллельно серьёзной профессии.
И нисколько не пожалела о принятом решении. Ведь она встретила там свою любовь! А не пойди она в этот техникум, не оказалась бы на танцах в доме культуры того института, где он учился!
Любовь была бурной. Он был студентом строительного института, и поженились они, как только Вале исполнилось восемнадцать. А ровно через девять месяцев после свадьбы у них родилась дочь.
– Светлана Геннадьевна Шабанова, – с гордостью говорила Валентина.
Конечно, Валентине помогала мама. Да и сестра, Надежда, всё свободное время посвящала племяннице. И всё же Светочку пришлось уже в полгода отдать в ясельки.
К этому времени Валентина закончила техникум и пошла работать. Её муж Геннадий учился на четвёртом курсе института.
Геннадий был родом из Минеральных Вод, прекрасный Шабанов, которого Валя любила до беспамятства. И поэтому совершенно не обращала внимания на то, что его родные никак не проявляются. А на единственное осторожное замечание мамы Валя лишь улыбнулась:
– Ну и ладно! Зато Геночка только мой!
Мама же грустно улыбнулась:
– И то верно…
И замолкла, решив больше не поднимать эту тему. Посмотрим, что будет. Но сама часто думала о том, что всё же странно это: на свадьбу никто не появился, и со стороны жениха были только сокурсники. Да и на девочку новорождённую посмотреть не приехали. Ну хотя бы Генина мама!
Но дочка была счастлива, и поэтому мама только помогала Валентине, не тревожа.
Геннадий настоял на том, чтобы Валя поступила в институт и сам помог ей подготовиться к вступительным экзаменам. Он к тому времени перешёл на пятый курс. И всё было замечательно, пока на семью вдруг не посыпались несчастья.
В начале осени умер отец. И мама, Любовь Григорьевна, сдала прямо на глазах. Отчего Валентине ещё тяжелее переживалось несчастье, казалось, горе захлестнуло и отступать не собирается.
Встряхнула Валентину зимняя сессия в институте – ведь столько сил всеми близкими потрачено на то, чтобы она могла посещать занятия, так она и огорчить их не имеет права, надо всё сдать!
И вроде бы дышать стало полегче, хоть и немного… А тут навалилась новая беда – Геннадий был обвинён в спекуляции. Он решил немного подзаработать и откликнулся на предложение друга – перепродать списанный магнитофон. Друг его занимался в институте технической стороной проведения собраний, вечеров отдыха и другой самодеятельностью, такая у него была общественная нагрузка. И вот институт купил новый катушечный магнитофон, а старый был списан. А поскольку Гена смог его починить, они и решили продать втихаря. В те годы технику купить было не так просто. Зато просто оказалось прищучить около комиссионного магазина двух незадачливых продавцов.
– И вообще, где все?!
Ответом на его гневный вопрос стал звук поворачивающегося дверного замка.
Виктор поспешил в коридор.
На пороге стояла жена с рыжим котом на руках.
Глава 2
«Привет, как дела?» – SMS.
«Всё отлично!» – SMS.
«Может, пересечёмся?» – SMS.
«В издательстве я буду во вторник,» – SMS.
«Договорились. Тогда, как обычно,» – SMS.
В те годы, когда народное хозяйство страны стремительно разваливалось, состояние для Виктора Багонова не только стабилизировалось, но постепенно пошло в гору. И происходило всё это удачное становление в одном из павильонов Выставки достижений народного хозяйства.
Вот такое встречное движение.
А подвигло Виктора на это обстановка в семье. Он не мог спокойно смотреть на то, как родители начинают отчаиваться и растерянно смотреть друг на друга – зарплату на заводе стали платить не регулярно, и они не знали, как жить, поскольку давняя привычка к стабильности и относительной беззаботности сковывала мысли.
Со временем мама начала плакать, пугаясь зыбкого времени, а отец… продолжал верить и надеяться, только не понятно во что и на что.
И тогда-то Виктор оторвался от учёбы и огляделся. Не многое в то время процветало. И одним из этого немногого было торговое дело.
Вокруг были разные – продуктовые и тряпочные – рынки, рынки, рынки.
Витя пошёл по этим рынкам.
Продукты он отмёл сразу – это проверки по срокам годности, санитарным условиям, контрольные закупки, а значит, придётся давать взятки и немалые, поскольку докопаться можно до чего угодно.
А вот вещи… Он медленно ходил между рядами вещевых рынков и внимательно наблюдал.
Тут всё примеряли – обувь, одежду. Примеряли, придирались, капризничали. А уж это ковыряние в нижнем белье…
Его привлекла бижутерия. Украшения тоже выбирали, да. Но тут было хотя бы без одевания-раздевания за тряпочкой или примерки обуви, подстелив картонку на асфальт.
А ещё Виктор заметил, что этими безделушками интересуются представительницы прекрасного пола самого разного возраста. Да и украшения эти бывают разного качества, и не простенькие, как это может показаться на первый взгляд.
И вот после достаточно долгого и тщательного обдумывания дел решил.
Когда-то дед подарил Виктору пять тысяч рублей, сказал, чтобы внук после окончания института купил себе машину. В те годы «Жигули» можно было купить за такие деньги. Эту сумму дед положил на срочный вклад в сберкассу. По срочному вкладу шли какие-то неплохие по тем временам проценты, если деньги со счёта не снимать несколько лет. Но Виктор проигнорировал все проценты и пропустил мимо ушей уговоры работницы кассы – он снял голую сумму, намереваясь пустить её в дело.
И не прогадал! Потому что уже через несколько дней забрать деньги со счетов оказалось невозможно. Перемены в стране шли полным ходом. Получилось, что Виктор успел выскочить из последнего вагона поезда, мчащегося в пропасть.
Виктор оформил документы и съездил в Польшу, закупил партию симпатичной бижутерии. Но не стал обосновываться ни на каком из «тряпичных» рынков. Он арендовал помещение в одном из павильонов ВДНХ. А рассудил так: у людей там хорошее настроение, они ведь отдыхать приходят на выставку.
Виктор зарегистрировал своё предприятие, заказал вывеску на щите перед входом в павильон и встал за прилавок.
Дело пошло хорошо, но надо было учиться.
Тогда он решил привлечь маму. В один из вечеров сел с родителями за стол переговоров. Всё равно же зарплату теперь чудовищно задерживают, а жить на что-то надо. И тогда Багоновы решили – отец останется на заводе, а мама уволится и поможет сыну с его торговлей.
Вот Витя и крутился! И за товаром мотался, и за прилавком стоял, и учился. И главное – у него всё получалось.
Чрез полгода, как раз в зимние каникулы, он арендовал место в ещё одном павильоне, который находился в противоположной от центрального входа части ВДНХ. В новую точку поставили торговать маминых приятельниц, тоже не выдержавших безденежья и бросивших завод.
Всё было замечательно.
А осенью он встретил её. Свою Веру.
Веру с подругой привлёк его товар. Подруга рассматривала всё живо и заинтересованно. А Вера спокойно и почти равнодушно. И Виктор загляделся на эту удивительную девушку. Его поразило то, что она была с косой. И коса эта поразительно шла ей. Взгляд её не просто спокойный, а задумчивый, с едва заметным налётом грусти.
«Она как будто с какой-то старинной картины сошла – утончённая красота», – успел подумать Виктор и едва не упустил возможность познакомиться.
Благо, за прилавком стояла мама, и как только подружка выбрала и купила себе брошечку и девушки пошли дальше по павильону, Витя помчался с ними знакомиться.
И познакомился. Конечно, благодаря шустрой подружке Веры. Он пригласил их прогуляться по ВДНХ – подружка-хохотушка сразу согласилась, а Вера не отказалась.
Виктор вёл с девушками незамысловатую беседу, но отзывалась на его разговор в основном подружка. Витя же посматривал на Веру и пытался сообразить, чем бы её зацепить, прогнать это её безразличие.
И тут его озарило – книжная ярмарка! На ВДНХ проводилась какая-то книжная ярмарка! Как удачно!
Благо, подруга моментально сообразила, что его Вера интересует. И хорошо, что она оказалась нормальной девчонкой. Подружка-хохотушка подмигнула Вере и заторопилась к «китайскому» павильону за какой-то кепкой.
А Виктор с Верой долго бродили по книжной ярмарке, с удовольствием рассматривая стенды различных издательств. Тут уж у них разговор был интересным, они кое-что из книг купили.
А после Вера не отказала ему, дала номер своего телефона, правда домой поехала одна, Витя лишь до метро её проводил.
Ну и… закрутилось-завертелось.
* * *
Виктор удивлённо уставился на жену. Но удивление это быстро растаяло, потому что неожиданно его будто током прошибла мысль – «Она всё знает!»
И его охватил нешуточный страх – а ведь он может потерять её! Ведь вот же, несколько минут назад, случилась вспышка гнева на ровном месте, потому что жены рядом не было!
Вот ведь она стоит – его Вера, изумительная! С великолепной фигурой, которую она сумела сохранить, глазами её удивительными! Стоит и спокойно держит на руках большого рыжего кота.
«Она знает, что я увлёкся… слишком», – но это было не самое поразительное, о чём он догадался: «И она выгонит меня!»
Виктор ужаснулся своим мыслям, но постарался не подать вида.
А сомнений в правильности этих мыслей не было, иначе Вера позвонила бы и предупредила, что собирается взять кота, а тем более взрослого, посоветовалась бы с ним! Ведь это у них было заведено! Так нет же – просто поставила его перед фактом!
Вера опустила кота на пол, и он пошёл к лотку, стоящему в тёмном уголке коридора.
«А я и не заметил горшок-то!» – тут же спохватился Виктор.
– Ничего себе! – удивился Витя. – Умный какой!
Вера кивнула. Она стягивала с себя кроссовки – выглядела уставшей, но глаза светились счастьем.
– Где ты его взяла, Вер?
– Мы встретились.
– Да?
Вера в очередной раз кивнула и отправилась в ванную. Быстренько умывшись и переодевшись, она снова появилась в коридоре.
А кот тем временем обнюхал все уголочки, пройдясь по коридору, и подошёл к Вере.
– Пойдём на кухню, Борь!
– Значит, это Борис? – Виктор с интересом наблюдал за женой и котом.
– Боря.
Поскольку времени на приготовление ужина не осталось, Вера решила ограничиться макаронами с сардельками.
– Вить, ты ужинать будешь?
– Да, – тут же отозвался он и почувствовал голод. Ведь во время своей недавней страстной встречи, он только фруктами перекусил.
Пока готовился их нехитрый ужин, Вера возилась с котом. Она пыталась его накормить кормом из баночки.
– А вкусно пахнет! – удивился Витя. – Прямо как паштет!
– Да, это хороший корм.
– А я думал, для чего ты мисочки эти достала и в раковину поставила. Оказалось, для кота.
– Они удобные, как раз подошли!
– Ты к ветеринару с ним ездила?
– Да. У Бори всё в порядке. Ему чуть больше года всего.
– Ну и отлично.
А Боря тем временем поел и, устроившись на пороге кухни, принялся вылизываться.
– Молодец какой!
– Кот мой! – Вера подмигнула Боре, улыбнулась и принялась расставлять тарелки для ужина.
Ели молча. Витя лишь изредка посматривал на жену. А Вера то и дело смотрела на Борю, который тщательно вылизывался.
Виктор мысленно пытался успокоить себя, убедить, что эти его вспышки мыслей – ерунда. Ни о чём Вера не догадывается!
– Сардельки вкусные какие!
– Да, – Вера мельком взглянула на мужа, она почти не отрывала взгляда от кота. – И не ели мы их давно. Я купила, потому что к ветеринару надо было съездить и готовить было некогда.
– Ну и здорово.
Даже хорошо, что Вера поглощена этим котом. Красивым таким, главное! Пушистый, крупный, с мощными лапами – прямо львенок! Зато Витя может поразмышлять, ведь всё же не просто так эти тревожные мысли вспыхнули.
Он с удовольствием ел и перебирал в памяти недавнюю страстную встречу. Всё было как обычно – только безумная близость. Как всегда был её умилённый взгляд, когда он принялся доставать отличные фрукты. Львиную долю угощения она забирала домой – фрукты для сына, и никаких подозрений от мужа. Вроде бы ничего не поменялось. Но что же заставило сейчас вспомнить о недавнем свидании? Может то, что встречаться они стали чаще, а влечение ни на йоту не ослабло и они как обычно будто дорвались друг до друга после паузы? Наверное.
После ужина Виктор с Верой пошли в комнату и, включив телевизор, устроились на диване. Они всегда смотрели вечерние новости.
В комнату за ними пришёл кот. Боря сначала долго смотрел на работающий телевизор. Потом повернулся к светящемуся экрану спиной и уставился на Веру.
– Ну, иди к маме, – Вера похлопала рукой по дивану.
Боря тут же запрыгнул. А после уселся Вере на колени. Она стала чесать его.
Витя улыбнулся, глядя на них.
– Кстати, Вер, а где наш человеческий детёныш?
– У бабушки.
– Повезло!
– Да.
Вера встала, пересадила кота в кресло. И…
– Тебе, Вить, грех жаловаться. Ты время отлично проводишь.
Она даже не была уверена, верна ли догадка, озарившая её. Скорее, да, потому что одновременно с пришедшей мыслью исчезло ощущение тревожной тоски.
– Ты о чём? – Виктор попытался беззаботно улыбнуться.
– Надеюсь, ты определился?
* * *
У бабушки был не только Илья, но и вся его школьная компания. На следующий день после последнего звонка выпускники отправились а Сивцев Вражек к бабушке Ильи Багонова, Валентине Эдуардовне. Давно, ещё с первого класса, приятели Ильи относились к ней как к своей подружке, обожаемой и любимой.
Вообще-то, бабушкой Валентина Эдуардовна приходилась Вере, а Илье была уже прабабушкой. И был ей всего семьдесят один год.
– Хорошо, что все мы рожали прилично рано, – не раз говорила Валентина Эдуардовна: и она, и её дочь, и внучка стали мамами почти в девятнадцать лет. – И теперь я адекватная, полная сил прабабушка и наслаждаюсь этим!
Когда Илья появился на свет, Валентине Эдуардовне было пятьдесят четыре года, и она ринулась помогать внучке. Ведь Вере нужно было продолжать учёбу! И потом, она просто безудержно стремилась как можно больше времени проводить с правнуком, с её обожаемым Илюшоночком!
Вообще, Валентина Эдуардовна был женщиной уникальной – она любила жизнь и радовалась ей. И никаких тебе стенаний ни по какому поводу.
А ещё она любила красивых людей. И что самое замечательное, красоту находила во многих – внутреннюю или внешнюю, пусть даже едва заметную прекрасную чёрточку!
Она лучилась светлой жизненной энергией и была хронической супероптимисткой.
– Это у меня, наверное, от смешения кровей!
Её отец был поляком, а бабушка по матери – цыганкой. И хотя внешних черт этих наций нисколько не проглядывалось в ней, душевный склад был удивительным.
Родителей и старшую сестру обожала. И сама порхала как прекрасная пташка в потоках их любви. Ведь не любить её было невозможно: нежная, ласковая, добрая, озорная!
Валентина была жуткой модницей и, несмотря на скромную жизнь, умела выглядеть эффектно. Соседи и знакомые восхищались и любовались ею.
А ещё она была артисткой. В школе участвовала во всех концертах и конкурсах, и дома пела и танцевала.
Но учиться пошла в финансовый техникум, потому что обожала цифры и хотела стабильности. А артисткой она может быть и параллельно серьёзной профессии.
И нисколько не пожалела о принятом решении. Ведь она встретила там свою любовь! А не пойди она в этот техникум, не оказалась бы на танцах в доме культуры того института, где он учился!
Любовь была бурной. Он был студентом строительного института, и поженились они, как только Вале исполнилось восемнадцать. А ровно через девять месяцев после свадьбы у них родилась дочь.
– Светлана Геннадьевна Шабанова, – с гордостью говорила Валентина.
Конечно, Валентине помогала мама. Да и сестра, Надежда, всё свободное время посвящала племяннице. И всё же Светочку пришлось уже в полгода отдать в ясельки.
К этому времени Валентина закончила техникум и пошла работать. Её муж Геннадий учился на четвёртом курсе института.
Геннадий был родом из Минеральных Вод, прекрасный Шабанов, которого Валя любила до беспамятства. И поэтому совершенно не обращала внимания на то, что его родные никак не проявляются. А на единственное осторожное замечание мамы Валя лишь улыбнулась:
– Ну и ладно! Зато Геночка только мой!
Мама же грустно улыбнулась:
– И то верно…
И замолкла, решив больше не поднимать эту тему. Посмотрим, что будет. Но сама часто думала о том, что всё же странно это: на свадьбу никто не появился, и со стороны жениха были только сокурсники. Да и на девочку новорождённую посмотреть не приехали. Ну хотя бы Генина мама!
Но дочка была счастлива, и поэтому мама только помогала Валентине, не тревожа.
Геннадий настоял на том, чтобы Валя поступила в институт и сам помог ей подготовиться к вступительным экзаменам. Он к тому времени перешёл на пятый курс. И всё было замечательно, пока на семью вдруг не посыпались несчастья.
В начале осени умер отец. И мама, Любовь Григорьевна, сдала прямо на глазах. Отчего Валентине ещё тяжелее переживалось несчастье, казалось, горе захлестнуло и отступать не собирается.
Встряхнула Валентину зимняя сессия в институте – ведь столько сил всеми близкими потрачено на то, чтобы она могла посещать занятия, так она и огорчить их не имеет права, надо всё сдать!
И вроде бы дышать стало полегче, хоть и немного… А тут навалилась новая беда – Геннадий был обвинён в спекуляции. Он решил немного подзаработать и откликнулся на предложение друга – перепродать списанный магнитофон. Друг его занимался в институте технической стороной проведения собраний, вечеров отдыха и другой самодеятельностью, такая у него была общественная нагрузка. И вот институт купил новый катушечный магнитофон, а старый был списан. А поскольку Гена смог его починить, они и решили продать втихаря. В те годы технику купить было не так просто. Зато просто оказалось прищучить около комиссионного магазина двух незадачливых продавцов.
