- Все! Тихо!
- Вы что его собакам скормили? - в голосе такое отчаяние, что я ощущаю себя монстром. Я никогда не врал, ни себе, ни блатным на сходках и разборках, никому, а тут смотря в ее огромные глаза, просто понимал: иначе нельзя, я не могу первый раз сказать правду.
Присаживаюсь подле нее на корточки и беру за подбородок.
- Конечно, нет! Он сбежал!
Иначе я не могу, может когда-то я и пожалею о своих словах, но точно не сейчас….
- Вы что его собакам скормили? - в голосе такое отчаяние, что я ощущаю себя монстром. Я никогда не врал, ни себе, ни блатным на сходках и разборках, никому, а тут смотря в ее огромные глаза, просто понимал: иначе нельзя, я не могу первый раз сказать правду.
Присаживаюсь подле нее на корточки и беру за подбородок.
- Конечно, нет! Он сбежал!
Иначе я не могу, может когда-то я и пожалею о своих словах, но точно не сейчас….
