Людкин день
Посмотрите на этот мир. Холодный и теплый, добрый и злой, прекрасный и неряшливый. А теперь уберите из него женщину. Вот так, безжалостно: плаксу, нытика и главного трудоголика в походе по магазинам. И вот мир исчез. Остались здания, деревья, горы и дороги. Но это уже не мир. Это его последняя репродукция перед окончательной и безжалостной агонией.
Представили? Страшно? Ну, тогда оставьте ее в покое. Не морочьте ей голову пустяками и позвольте делать свойственные только ей ошибки.
?
Началось все с обыкновенного ныряющего циклона, объявленного по телевизору. Или по радио. Или одновременно и там и там. В любом случае Людка пропустила мимо ушей все варианты развертывания событий. А это позволяло без всякого напряжения провести целый цикл подготовительных операций: от съедания бутерброда с докторской колбасой до кусочного просмотра любимого сериала. Все, как обычно, закончилось молнией на сапогах и захлопыванием двери. Та слегка скрипнула, то ли жалуясь на невнимательность хозяйки, то ли желая ей удачного дня.
А день начинался не очень-то и удачно. Станция метро оказалась категорически закрытой. И маленькие разрозненные толпы людей перемещались по примыкающей к метро площадке, перенося вместе с собою версии происходящего, пока полуметаллический голос не прояснил ситуацию: станция закрыта в связи с обнаружением бесхозного пакета. Время открытия не сообщалось. Последнее обстоятельство повысило уровень общей нервозности. Громких проклятий в адрес пакета и того, кто его оставил, не было. Все понимали бесполезность любых комментариев. А что касается Людки, то если бы ее рассматривал в этот момент достаточно известный художник, то ей было бы обеспечено приглашение стать моделью для настоящего эпического холста. Например, в качестве девушки, наблюдающей убийство директором завода опоздавшего сотрудника. А опоздавшую сотрудницу она могла изобразить и сама лично.
А что? Мы так привыкли везде добираться на метро, что малейшие сбои могут привести если даже и не к катастрофе, то к серьезным нарушениям в наших планах и делах. А сегодня Людка, как назло, пообещала своей начальнице прийти как можно раньше. Теперь речь шла не только не раньше, но уже и не вовремя. Нашедший, почти за месяц непрерывных поисков работу, да и всего две недели назад, референт имел возможность потерять ее гораздо быстрее. Так что делать? Звонить? Тамара Владимировна в рамках личного отношения к людям очень мало отличалась от своей кавказской тезки царского происхождения. И если многие ее сотрудники и продолжали свою бездарную деятельность в организации, то это только потому, что Санкт-Петербург был построен не в гористой местности, а единственные подходящие башни - бастионы находились в центре на Петропавловке. И ведь недаром, когда начальница предложила оплатить сотрудникам субботний отдых в Пушкине, большинство из них благоразумно отказалось. Старый бухгалтер Иван Денисович Мендельсон сказал, что причина - старая башня в Екатерининском парке, с которой якобы скидывали неудачных любовников. А что? В восемнадцатом веке - тех, кому не повезло в любви, в двадцать первом - неудачников в работе.
Все такси расхватывали на лету, и даже частники, решившие отбить затраты на свою личную поездку, оказались весьма востребованы для опаздывающих людей. Один из них остановился прямо перед Людкой, но едва она открыла дверь, как зазвонил телефон. Высветившиеся на экране атрибуты отметали возможность игнорирования звонка.
- Да, слушаю, - Людка сжалась в предчувствии последующего удара, может быть, и не одного.
- Милочка, не забудьте, что сегодня очень ответственная встреча. Готовность и еще раз готовность, - Тамара Владимировна была в благодушном настроении, но едва Людка попыталась объяснить ситуацию с метро, как голос быстро изменился:
- Причем здесь метро. Если оно вам не нравится - купите велосипед. Только не вешайте на меня ваши проблемы. Главное - дело. Если вы хотите продолжать работать со мною.
Телефон с той стороны выключили, оставив Людку в полном замешательстве. А машина ушла.
Людка с надеждой бросила взгляд на вход в метро. Он оставался надежно закрыт. Трамвай, автобус и троллейбус безнадежно не соответствовали требуемой скорости перемещения. С такси больше не везло. Минуты уходили, и каждая уверенно забирала с собой частичку надежды на работу.
- Вам плохо, девушка? - мужской голос вывел из состояния полусна.
- Мне, наверное.
- Вам помочь.
- Уже никто не поможет.
Мужчина пожал плечами и отошел в сторону. А как можно оказать помощь человеку, который полностью отказывается от нее. Еще чуть-чуть Людка с ужасом ждала. Еще маленькая надежда сидела в душе, но она потихоньку гасла. Может еще можно поймать такси или все бесполезно. Размышления были прерваны резким звонком:
- Сегодня можете не приезжать. Завтра приедете за расчетом. И имейте в виду - премия вам не положена.
Это даже хорошо, когда не надо спешить. Только надо что-то найти, иначе сойдешь с ума. Как обидно, причем на саму себя. Зачем? Да знай она, что так получится, она бы ночевала в офисе. А можно ли чего-то изменить? Опять искать? А если узнают про то, за что ее уволили?
- Подойдите ко мне, - старческий дребезжащий голос вырвал ее из непрерывной череды сомнений и размышлений. Она повернулась на голос - на краю тротуара, покрытого очагами потемневшего весеннего снега, полулежал старик. Обыкновенный, одетый в привычное для его возраста пальто. Входящая в комплект одежды шляпа замерла в полуметре. Ее агрессивно-перевернутый вид внушал подозрение прохожим, что старик решился прилечь для сбора средств.
- Ну, никто не подойдет. Сама, что никак не могла догадаться?
- О чем? - растерялась Людка.
- Старый человек упал, а она гуляет.
- Да, причем здесь я?
- Совесть надо иметь.
С работы выгнали, а сейчас еще и незнакомый старик издевается. Еще немного и Людка была готова просто разрыдаться. Даже ворчливый старик смягчился:
- Ну-ну, не стоит из-за мелочей. А на будущее надо как-то учитывать. Не смейте, девушка. Первая проблема - и сразу реветь.
- Если бы первая, - уже не стеснялась Людка, - и никто не давал вам право меня обижать.
Когда через пятнадцать минут по улице двинулась странная пара, состоящая из девушки с зареванным лицом и опирающегося на нее, вконец, расстроенного старика, ни у кого не возникало сомнений: внучка ведет домой дедушку. То ли ему стало плохо, а может старик и просто устал.
- Ключи достань в правом кармане. Разберешься?
Разобралась. Хотя пришлось немного повозиться. Старик даже не успел поворчать. Только зачем она сюда вообще тащится. Ну да, ей сегодня очень и очень плохо. Завтра будет еще хуже. Но она-то делает хорошо. Или уже безразлично?
- А почему безразлично?
Интересно, она начала говорить вслух или дед угадывает ее мысли.
- Таблетки на кухне в ящике у окна, - старик продолжал командовать, - а чайник сама найдешь.
Елки-палки, уйти вроде нельзя. Но скоро она не выдержит. Ну, разве что минут пятнадцать-двадцать. А старика, и, правда, нужно напоить. Вздохнув, Людка взялась за хозяйство. Когда таблетки и кружка дымящегося чая пересекли в ее руках границу кухни, старик спал в кресле в коридоре. Пульс спокойно прощупывался на его шее. Правда, почувствовав прикосновение, старик добросовестно поворчал во сне и снова успокоился. Может, вызвать ему скорую, или пока обождать? Второй вариант показался безопаснее. Людка пристроилась на широком кухонном стуле, и всего через несколько минут в квартире было уже два спящих человека.
- Ну, что пора вставать, - ее трясли за плечо, перед Людкой стояла основательная и, судя по всему, уверенная в себе женщина, - как ты сюда попала?
- Я не попала, я привела, - Людка вскочила и выбежала в коридор, но старика там не было, - а где же он?
- Да кто ты? - допрос продолжался, и еще немного, сама Тамара Владимировна показалась бы Людке добрейшим человеком. Поэтому ее нервы окончательно не выдержали, и, уже не скрывая своих эмоций, она разревелась.
Как реагировала женщина на ее новое состояние, она не знала. Впрочем, сцена вскоре дополнилась новым героем, уже участвовавшим ранее в постановке. Откуда-то вернулся знакомый ей старик. Едва войдя в дверь, он сразу попытался взять под защиту Людку:
- Она со мной. Нашла и притащила меня с улицы.
- И поэтому, придя в себя, ты оставил ее одну и спокойно пошел к соседу, - женщина с подозрением посмотрела на Людку.
- Да она же порядочнейший человек, у нее на лице написано. Кто бы меня выдержал столько времени?
- Хотя бы я, - голос женщины потеплел, - ну и что с вами прикажете делать?
Старик видимо боялся ворчать на эту женщину, поэтому немного неуверенно, даже просительно он предложил:
- Покормить.
Их и, правда, покормили. Старик и его дочка жили практически вдвоем. Поэтому Людка выступила в качестве гостя. Кормили вкусно, и, одновременно, Ираида Степановна, втихаря, вытягивала из девочки, как она чаще всего называла Людку, подробную информацию.
- Значит, уволили?
- Угу.
- Жизнь не мила, да и жить не хочется?
- Угу.
- Я тебе дам угу. Подумаешь, выгнали. Ты же не прогуляла. Найду я тебе работу. В крайнем случае, за станок пойдешь.
- Какой ей станок, она же маленькая, - пытался защитить старик. Сейчас он был такой тихий, что даже странно было представить в нем дневное ворчливое создание.
Озадачив Людку необходимостью прихода на завтра, пожилая пара из отца и дочери, наконец-то, отпустила ее домой. К этому времени Людка настолько устала от напутствий, пожеланий и назиданий, что, почувствовав свободу ранневесеннего вечера, она совсем позабыла о своих злоключениях.
И только на подходе к дому ее окончательно нагнала и захватила тоска. А что докладывать маме? Решила пока помолчать. И едва только за ней захлопнулась дверь в квартиру, как она уверенно заявила:
- Как я устала! Я полежу немного.
- Конечно, конечно, отдыхай, - мама не стала докучать расспросами.
Ночью Людка почти не спала, больше прикидывалась. А когда пришла пора вставать, откуда-то исподтишка навалилась сонливость и зевота. Но нужно ехать. А вдруг Тамара Владимировна передумала?
Станция метро работала на вход и выход. До места домчались почти мгновенно. Или просто так показалось. Охранник покосился, но все-таки, пропустил. А теперь тихо вдоль стенок и прямиком в бухгалтерию. Но в самой середине пути раздался звук распахивающейся двери, и в открытый проем показалась фигура начальницы:
- Ну, что? Хватило наглости прийти за незаработанными деньгами?
- Что вы, Тамара Владимировна. Я попала в переделку.
- Ты попала, дрянь, - грубо прервала ее начальница, - на биржу труда. Но я тебе даже трудовую книжку не дам. Вон отсюда.
- Но я же две недели отработала, - слабо защищалась Людка.
- С тебя еще нужно взять деньги за учебу, кофе, который ты пила. Да еще прибавь отопление. Остаешься должна, но я тебе прощаю. А если не хочешь, чтобы тебя выкинули - убирайся.
Готовая вроде бы ко всему, Людка совсем не ожидала такой встречи. Но, странное дело, больше всех она ругала только себя. Ну, зачем пошла. Нужно сразу новую работу искать. Если раньше в ее голове еще существовали сомнения в посещении вчерашней пары, то после последних событий любые сомнения были отброшены - а вдруг что-то предложат. Несмотря на тяжеловесность общения, люди, похоже, достаточно порядочные. А если и они обманут?
Ранняя весна, пожалуй, одно из самых коварных времен года. Все чаще светит солнце, вот-вот появится первая травка, в воздухе так и носится любовь. Зато под остатками снега затаились маленькие ледяные дорожки и весьма глубокие ямки, заполненные водой. Утонуть не удастся, но полностью промочить ноги вам придется. И тут же грозят появиться еще одни спутники ранней весны - грипп, простуда и страшный насморк, как вымпел, передаваемый от человека к человеку, от пассажира к пассажиру.
Медленно и неуверенно Людка подходила к подъезду знакомого дома. Для страховки она достала бумажку и сверила номер дома и подъезда. Эти сложные манипуляции не остались незамеченными - подходивший с другой стороны молодой мужчина сразу поинтересовался:
- Девушка, а у вас случайно не мой адрес?
- Конечно, нет. Ваш я выбросила.
- Стоп. А чей тогда остался? А вы знаете, что я ревнивый?
- А я вам и не давала никого повода меня ревновать, - Людке даже самой было непонятно - то ли она начинает раздражаться, то ли ей хотелось поддержать начавшийся разговор.
При наличии неопределенности ваши дальнейшие поступки решает случай. А он оказался достаточно грубым. Стремление опередить незнакомца определило Людкин проход по прямой - через газон. Коварная наледь сыграла свою роль - ноги, набирая сумасшедшую скорость, поехали вперед, а остальная часть тела неестественно подпрыгнула и закрыла собою сразу несколько маленьких и неглубоких лужиц весенней воды.
- Да вы гимнастка? Очень эротично, - попытался пошутить мужчина. Но едва увидев мгновенно посеревший взгляд лежащей Людки, он сразу засуетился:
- Ради всего, извините. Давайте, я помогу, - он протянул руку растерянной девушке и добросовестно потянул ее вверх. Едва разлучившись с поверхностью земли, Людка потеряла сознание. Когда она пришла в себя, ее куда-то несли, а у нее даже не хватало сил возмущаться. И еще жутко болела рука.
Транспорт остановился перед дверью. Протяжный звонок затих только после окрика:
- А ну-ка, уймись! - Ираида Степановна открыла дверь, - ну, девушка, вы далеко пойдете. Вчера сама привела, а сегодня уже приехала. И все время с моими несчастными родственниками.
- Мама, ну почему с несчастными? Может быть, как раз сейчас я несу свое счастье? - развеселился молодой человек.
Людка, почувствовав, что что-то не так, сделала резкую попытку слезть с рук и снова потеряла сознание. Когда она очнулась, она лежала в большой комнате на диване, а три человека сосредоточенно ожидали ее возвращение в их компанию.
- Ну вот! Врач сейчас придет. У нас сосед - хирург. Так что не волнуйся. Что-то тебе не везет, второй день, - дед почти с виноватым взглядом сидел в изголовье дивана.
Прибывший хирург констатировал перелом руки. Он поставил что-то похожее на фиксирующую шину. И уже через пятнадцать минут после ухода врача Ираида Степановна убеждала Людкину маму, что ее дочка замечательно выглядит, что у нее все гораздо лучше, чем было раньше. И, самое главное, в этом состоянии ее просто глупо отпускать домой. Мама поверила, но только после двадцатиминутного разговора с Людкой.
Оставшийся в комнате Саша убежденно доказывал, что она просто замечательный человек. Прежде всего, он связывал это с тем, что она в нынешнем положении просто безопасна для окружающих и, кроме того, она маленькая и легкая. И нести ее было просто одно удовольствие. Под его ироничное обоснование, не чувствуя ни малейшей обиды и забыв все свои невзгоды, она и уснула. И уже не чувствовала, как кто-то поправил на ней шерстяное одеяло. И тем более не слышала, как дед подтолкнул плечом внука:
- А ведь просто красавица.
- Я это уже понял, - отозвался внук.
- Ну, а если понял, тогда и катись отсюда. Пусть ребенок выспится.
Давайте не будем вникать в результаты последующего медицинского обследования и способы лечения. И никто не может сказать, что в жизни является определяющим: маленький вес, влияние родственников или просто нежелание оставаться одному.
Посмотрите на этот мир. Холодный и теплый, добрый и злой, прекрасный и неряшливый. А теперь уберите из него женщину. Вот так, безжалостно: плаксу, нытика и главного трудоголика в походе по магазинам. И вот мир исчез. Остались здания, деревья, горы и дороги. Но это уже не мир. Это его последняя репродукция перед окончательной и безжалостной агонией.
Представили? Страшно? Ну, тогда оставьте ее в покое. Не морочьте ей голову пустяками и позвольте делать свойственные только ей ошибки.
?
Началось все с обыкновенного ныряющего циклона, объявленного по телевизору. Или по радио. Или одновременно и там и там. В любом случае Людка пропустила мимо ушей все варианты развертывания событий. А это позволяло без всякого напряжения провести целый цикл подготовительных операций: от съедания бутерброда с докторской колбасой до кусочного просмотра любимого сериала. Все, как обычно, закончилось молнией на сапогах и захлопыванием двери. Та слегка скрипнула, то ли жалуясь на невнимательность хозяйки, то ли желая ей удачного дня.
А день начинался не очень-то и удачно. Станция метро оказалась категорически закрытой. И маленькие разрозненные толпы людей перемещались по примыкающей к метро площадке, перенося вместе с собою версии происходящего, пока полуметаллический голос не прояснил ситуацию: станция закрыта в связи с обнаружением бесхозного пакета. Время открытия не сообщалось. Последнее обстоятельство повысило уровень общей нервозности. Громких проклятий в адрес пакета и того, кто его оставил, не было. Все понимали бесполезность любых комментариев. А что касается Людки, то если бы ее рассматривал в этот момент достаточно известный художник, то ей было бы обеспечено приглашение стать моделью для настоящего эпического холста. Например, в качестве девушки, наблюдающей убийство директором завода опоздавшего сотрудника. А опоздавшую сотрудницу она могла изобразить и сама лично.
А что? Мы так привыкли везде добираться на метро, что малейшие сбои могут привести если даже и не к катастрофе, то к серьезным нарушениям в наших планах и делах. А сегодня Людка, как назло, пообещала своей начальнице прийти как можно раньше. Теперь речь шла не только не раньше, но уже и не вовремя. Нашедший, почти за месяц непрерывных поисков работу, да и всего две недели назад, референт имел возможность потерять ее гораздо быстрее. Так что делать? Звонить? Тамара Владимировна в рамках личного отношения к людям очень мало отличалась от своей кавказской тезки царского происхождения. И если многие ее сотрудники и продолжали свою бездарную деятельность в организации, то это только потому, что Санкт-Петербург был построен не в гористой местности, а единственные подходящие башни - бастионы находились в центре на Петропавловке. И ведь недаром, когда начальница предложила оплатить сотрудникам субботний отдых в Пушкине, большинство из них благоразумно отказалось. Старый бухгалтер Иван Денисович Мендельсон сказал, что причина - старая башня в Екатерининском парке, с которой якобы скидывали неудачных любовников. А что? В восемнадцатом веке - тех, кому не повезло в любви, в двадцать первом - неудачников в работе.
Все такси расхватывали на лету, и даже частники, решившие отбить затраты на свою личную поездку, оказались весьма востребованы для опаздывающих людей. Один из них остановился прямо перед Людкой, но едва она открыла дверь, как зазвонил телефон. Высветившиеся на экране атрибуты отметали возможность игнорирования звонка.
- Да, слушаю, - Людка сжалась в предчувствии последующего удара, может быть, и не одного.
- Милочка, не забудьте, что сегодня очень ответственная встреча. Готовность и еще раз готовность, - Тамара Владимировна была в благодушном настроении, но едва Людка попыталась объяснить ситуацию с метро, как голос быстро изменился:
- Причем здесь метро. Если оно вам не нравится - купите велосипед. Только не вешайте на меня ваши проблемы. Главное - дело. Если вы хотите продолжать работать со мною.
Телефон с той стороны выключили, оставив Людку в полном замешательстве. А машина ушла.
Людка с надеждой бросила взгляд на вход в метро. Он оставался надежно закрыт. Трамвай, автобус и троллейбус безнадежно не соответствовали требуемой скорости перемещения. С такси больше не везло. Минуты уходили, и каждая уверенно забирала с собой частичку надежды на работу.
- Вам плохо, девушка? - мужской голос вывел из состояния полусна.
- Мне, наверное.
- Вам помочь.
- Уже никто не поможет.
Мужчина пожал плечами и отошел в сторону. А как можно оказать помощь человеку, который полностью отказывается от нее. Еще чуть-чуть Людка с ужасом ждала. Еще маленькая надежда сидела в душе, но она потихоньку гасла. Может еще можно поймать такси или все бесполезно. Размышления были прерваны резким звонком:
- Сегодня можете не приезжать. Завтра приедете за расчетом. И имейте в виду - премия вам не положена.
Это даже хорошо, когда не надо спешить. Только надо что-то найти, иначе сойдешь с ума. Как обидно, причем на саму себя. Зачем? Да знай она, что так получится, она бы ночевала в офисе. А можно ли чего-то изменить? Опять искать? А если узнают про то, за что ее уволили?
- Подойдите ко мне, - старческий дребезжащий голос вырвал ее из непрерывной череды сомнений и размышлений. Она повернулась на голос - на краю тротуара, покрытого очагами потемневшего весеннего снега, полулежал старик. Обыкновенный, одетый в привычное для его возраста пальто. Входящая в комплект одежды шляпа замерла в полуметре. Ее агрессивно-перевернутый вид внушал подозрение прохожим, что старик решился прилечь для сбора средств.
- Ну, никто не подойдет. Сама, что никак не могла догадаться?
- О чем? - растерялась Людка.
- Старый человек упал, а она гуляет.
- Да, причем здесь я?
- Совесть надо иметь.
С работы выгнали, а сейчас еще и незнакомый старик издевается. Еще немного и Людка была готова просто разрыдаться. Даже ворчливый старик смягчился:
- Ну-ну, не стоит из-за мелочей. А на будущее надо как-то учитывать. Не смейте, девушка. Первая проблема - и сразу реветь.
- Если бы первая, - уже не стеснялась Людка, - и никто не давал вам право меня обижать.
Когда через пятнадцать минут по улице двинулась странная пара, состоящая из девушки с зареванным лицом и опирающегося на нее, вконец, расстроенного старика, ни у кого не возникало сомнений: внучка ведет домой дедушку. То ли ему стало плохо, а может старик и просто устал.
- Ключи достань в правом кармане. Разберешься?
Разобралась. Хотя пришлось немного повозиться. Старик даже не успел поворчать. Только зачем она сюда вообще тащится. Ну да, ей сегодня очень и очень плохо. Завтра будет еще хуже. Но она-то делает хорошо. Или уже безразлично?
- А почему безразлично?
Интересно, она начала говорить вслух или дед угадывает ее мысли.
- Таблетки на кухне в ящике у окна, - старик продолжал командовать, - а чайник сама найдешь.
Елки-палки, уйти вроде нельзя. Но скоро она не выдержит. Ну, разве что минут пятнадцать-двадцать. А старика, и, правда, нужно напоить. Вздохнув, Людка взялась за хозяйство. Когда таблетки и кружка дымящегося чая пересекли в ее руках границу кухни, старик спал в кресле в коридоре. Пульс спокойно прощупывался на его шее. Правда, почувствовав прикосновение, старик добросовестно поворчал во сне и снова успокоился. Может, вызвать ему скорую, или пока обождать? Второй вариант показался безопаснее. Людка пристроилась на широком кухонном стуле, и всего через несколько минут в квартире было уже два спящих человека.
- Ну, что пора вставать, - ее трясли за плечо, перед Людкой стояла основательная и, судя по всему, уверенная в себе женщина, - как ты сюда попала?
- Я не попала, я привела, - Людка вскочила и выбежала в коридор, но старика там не было, - а где же он?
- Да кто ты? - допрос продолжался, и еще немного, сама Тамара Владимировна показалась бы Людке добрейшим человеком. Поэтому ее нервы окончательно не выдержали, и, уже не скрывая своих эмоций, она разревелась.
Как реагировала женщина на ее новое состояние, она не знала. Впрочем, сцена вскоре дополнилась новым героем, уже участвовавшим ранее в постановке. Откуда-то вернулся знакомый ей старик. Едва войдя в дверь, он сразу попытался взять под защиту Людку:
- Она со мной. Нашла и притащила меня с улицы.
- И поэтому, придя в себя, ты оставил ее одну и спокойно пошел к соседу, - женщина с подозрением посмотрела на Людку.
- Да она же порядочнейший человек, у нее на лице написано. Кто бы меня выдержал столько времени?
- Хотя бы я, - голос женщины потеплел, - ну и что с вами прикажете делать?
Старик видимо боялся ворчать на эту женщину, поэтому немного неуверенно, даже просительно он предложил:
- Покормить.
Их и, правда, покормили. Старик и его дочка жили практически вдвоем. Поэтому Людка выступила в качестве гостя. Кормили вкусно, и, одновременно, Ираида Степановна, втихаря, вытягивала из девочки, как она чаще всего называла Людку, подробную информацию.
- Значит, уволили?
- Угу.
- Жизнь не мила, да и жить не хочется?
- Угу.
- Я тебе дам угу. Подумаешь, выгнали. Ты же не прогуляла. Найду я тебе работу. В крайнем случае, за станок пойдешь.
- Какой ей станок, она же маленькая, - пытался защитить старик. Сейчас он был такой тихий, что даже странно было представить в нем дневное ворчливое создание.
Озадачив Людку необходимостью прихода на завтра, пожилая пара из отца и дочери, наконец-то, отпустила ее домой. К этому времени Людка настолько устала от напутствий, пожеланий и назиданий, что, почувствовав свободу ранневесеннего вечера, она совсем позабыла о своих злоключениях.
И только на подходе к дому ее окончательно нагнала и захватила тоска. А что докладывать маме? Решила пока помолчать. И едва только за ней захлопнулась дверь в квартиру, как она уверенно заявила:
- Как я устала! Я полежу немного.
- Конечно, конечно, отдыхай, - мама не стала докучать расспросами.
Ночью Людка почти не спала, больше прикидывалась. А когда пришла пора вставать, откуда-то исподтишка навалилась сонливость и зевота. Но нужно ехать. А вдруг Тамара Владимировна передумала?
Станция метро работала на вход и выход. До места домчались почти мгновенно. Или просто так показалось. Охранник покосился, но все-таки, пропустил. А теперь тихо вдоль стенок и прямиком в бухгалтерию. Но в самой середине пути раздался звук распахивающейся двери, и в открытый проем показалась фигура начальницы:
- Ну, что? Хватило наглости прийти за незаработанными деньгами?
- Что вы, Тамара Владимировна. Я попала в переделку.
- Ты попала, дрянь, - грубо прервала ее начальница, - на биржу труда. Но я тебе даже трудовую книжку не дам. Вон отсюда.
- Но я же две недели отработала, - слабо защищалась Людка.
- С тебя еще нужно взять деньги за учебу, кофе, который ты пила. Да еще прибавь отопление. Остаешься должна, но я тебе прощаю. А если не хочешь, чтобы тебя выкинули - убирайся.
Готовая вроде бы ко всему, Людка совсем не ожидала такой встречи. Но, странное дело, больше всех она ругала только себя. Ну, зачем пошла. Нужно сразу новую работу искать. Если раньше в ее голове еще существовали сомнения в посещении вчерашней пары, то после последних событий любые сомнения были отброшены - а вдруг что-то предложат. Несмотря на тяжеловесность общения, люди, похоже, достаточно порядочные. А если и они обманут?
Ранняя весна, пожалуй, одно из самых коварных времен года. Все чаще светит солнце, вот-вот появится первая травка, в воздухе так и носится любовь. Зато под остатками снега затаились маленькие ледяные дорожки и весьма глубокие ямки, заполненные водой. Утонуть не удастся, но полностью промочить ноги вам придется. И тут же грозят появиться еще одни спутники ранней весны - грипп, простуда и страшный насморк, как вымпел, передаваемый от человека к человеку, от пассажира к пассажиру.
Медленно и неуверенно Людка подходила к подъезду знакомого дома. Для страховки она достала бумажку и сверила номер дома и подъезда. Эти сложные манипуляции не остались незамеченными - подходивший с другой стороны молодой мужчина сразу поинтересовался:
- Девушка, а у вас случайно не мой адрес?
- Конечно, нет. Ваш я выбросила.
- Стоп. А чей тогда остался? А вы знаете, что я ревнивый?
- А я вам и не давала никого повода меня ревновать, - Людке даже самой было непонятно - то ли она начинает раздражаться, то ли ей хотелось поддержать начавшийся разговор.
При наличии неопределенности ваши дальнейшие поступки решает случай. А он оказался достаточно грубым. Стремление опередить незнакомца определило Людкин проход по прямой - через газон. Коварная наледь сыграла свою роль - ноги, набирая сумасшедшую скорость, поехали вперед, а остальная часть тела неестественно подпрыгнула и закрыла собою сразу несколько маленьких и неглубоких лужиц весенней воды.
- Да вы гимнастка? Очень эротично, - попытался пошутить мужчина. Но едва увидев мгновенно посеревший взгляд лежащей Людки, он сразу засуетился:
- Ради всего, извините. Давайте, я помогу, - он протянул руку растерянной девушке и добросовестно потянул ее вверх. Едва разлучившись с поверхностью земли, Людка потеряла сознание. Когда она пришла в себя, ее куда-то несли, а у нее даже не хватало сил возмущаться. И еще жутко болела рука.
Транспорт остановился перед дверью. Протяжный звонок затих только после окрика:
- А ну-ка, уймись! - Ираида Степановна открыла дверь, - ну, девушка, вы далеко пойдете. Вчера сама привела, а сегодня уже приехала. И все время с моими несчастными родственниками.
- Мама, ну почему с несчастными? Может быть, как раз сейчас я несу свое счастье? - развеселился молодой человек.
Людка, почувствовав, что что-то не так, сделала резкую попытку слезть с рук и снова потеряла сознание. Когда она очнулась, она лежала в большой комнате на диване, а три человека сосредоточенно ожидали ее возвращение в их компанию.
- Ну вот! Врач сейчас придет. У нас сосед - хирург. Так что не волнуйся. Что-то тебе не везет, второй день, - дед почти с виноватым взглядом сидел в изголовье дивана.
Прибывший хирург констатировал перелом руки. Он поставил что-то похожее на фиксирующую шину. И уже через пятнадцать минут после ухода врача Ираида Степановна убеждала Людкину маму, что ее дочка замечательно выглядит, что у нее все гораздо лучше, чем было раньше. И, самое главное, в этом состоянии ее просто глупо отпускать домой. Мама поверила, но только после двадцатиминутного разговора с Людкой.
Оставшийся в комнате Саша убежденно доказывал, что она просто замечательный человек. Прежде всего, он связывал это с тем, что она в нынешнем положении просто безопасна для окружающих и, кроме того, она маленькая и легкая. И нести ее было просто одно удовольствие. Под его ироничное обоснование, не чувствуя ни малейшей обиды и забыв все свои невзгоды, она и уснула. И уже не чувствовала, как кто-то поправил на ней шерстяное одеяло. И тем более не слышала, как дед подтолкнул плечом внука:
- А ведь просто красавица.
- Я это уже понял, - отозвался внук.
- Ну, а если понял, тогда и катись отсюда. Пусть ребенок выспится.
Давайте не будем вникать в результаты последующего медицинского обследования и способы лечения. И никто не может сказать, что в жизни является определяющим: маленький вес, влияние родственников или просто нежелание оставаться одному.
