ПРОЛОГ
Севка, негодяй, позвонил ближе к полуночи.
- Нужно переговорить. Срочно.
- Ну, хорошо. Только завтра утром.
- А чего тянуть - тут от тебя пешком чуть больше полкэме. А хочешь, отправлю воздушку. Хотя, на такое расстояние, они вряд ли поедут. За триста метров им уже тормозиться нужно.
Я подумал о Севке. В детстве - тихий и невзрачный пацан, а сейчас сразу тысячи людей в подчинении. Но просто так он меня вызывать, конечно, не будет, и я, зевая на ходу, выхожу из дома. Приходится идти.
Такое чувство, что почти весь информационно-биологический центр сидит на работе - из окон зданий во все стороны сочится свет. На главном входе подхожу к стойке. Миловидная женщина улыбается и сверяет выражение моего лица с заблаговременно присланным Севкой фото. Так, а биокарточка не пригодилась. То ли режим смягчили, то ли надоело, а может и Севка дал указание.
- В жизни вы выглядите моложе.
Минут на пять рассыпаюсь в ответных комплиментах и иду знакомой дорогой к лифту. На этаже - опять красавица. Меня едва не берут за руку и ведут в кабинет. По нынешним временам жутко старомодно, но… ученым никто не указка. Едва распахивается готовый слопать меня дверной проем, как я попадаю в лапы выпрыгнувшего из-за стола здорового и упитанного академика.
- Севастьян Николаевич, - воркует сопровождающая, - я вам больше не нужна?
- Пока нет, Оля.
Она почти как на строевом плацу, но зато необыкновенно элегантно, поворачивается кругом, и Севка, окончательно забыв про меня, провожает ее однозначным взглядом до самой двери. Вывожу его ударом по плечу из состояния охотничьей стойки и почти кричу:
- Очнись.
Севка сразу смеется. А ведь так девчонок боялся. Но, зато ему всегда попадало за его непоседливость. Учителя даже говорили, что будут ему руки привязывать, только бы ничего не хватал: линейки у товарищей, книги с полок, косу у сидящей впереди нас Ленки. Кстати, она ему здорово за это отомстила. Когда они поженились, она при всех сказала, что теперь она будет дергать его. Все приглашенные поинтересовались:
- За что?
- Да за все, - как ни в чем ни бывало, ответила Ленка.
А вот за волосы - не получилось - Севка как-то быстро, он же все-таки гений, облысел. Нет, что ни говори, наука окончательно и бесповоротно портит людей.
- Ты знаешь, - гостеприимный хозяин рассыпается в любезностях, - я кофе на ночь не пью, а вот…
Он достает из сейфа слегка початую бутылку армянского.
- Ты смотри - прошли многие десятки лет. Но в нашей стране не убиваемо советское начало. В том числе и такое. Пить и сейчас запрещено. И это тоже правильно. Но не употреблять!
Севка встряхивает бутылку, и уже через какие-то полчаса мы вполне готовы для серьезной научной беседы.
- Понимаешь, сдавали в металлолом старый модуль. Уникальность только в одном - он прилетел оттуда, куда и до сих пор летать проблема. Ну, а в этом случае дают заключение все организации, которым больше нечем заниматься. В том числе и мы. Проверяли компьютер модуля, самыми современными средствами. И вот тут и появились загадки. Первая, почему в одном случае вместо записи слов не самая совершенная даже на то время машина вдруг выдала результаты сканирования мозга. А в то время это делали только умельцы. Да и, это вторая загадка, мозг был не человека, а настоящего кота. И по всем нашим исследованиям явно мыслящего.
Севка задумчиво покрутил пустую бутылку и продолжил:
- Понимаешь, снимать информацию по срезам мозга, как бы по дискам, научились не так уж и давно. А тут записанная по современной методике информация, причем десятки лет назад. И самое главное, мы ведь до сих пор уверенно представляем, что мыслительная деятельность животных узко ограничена. А здесь - практически человек или даже умнее. То, что часто логичнее, не вызывает сомнения. А ведь вначале эту колымагу хотели сразу же сдать в утилизацию. А потом кто-то из столичного музея вмешался - что, говорит, вы делаете. Эта штука прилетела из тех мест, откуда обычные корабли не все доходят. Да и на область эту наложено табу. До сих пор стоят патрули - ни туда, ни сюда. А после той экспедиции остались в живых всего два человека, а один жив до сих пор. И многие моменты представлены только в закрытых документах. Короче, я, хоть и в нарушение, приказал скопировать для тебя перевод одного рассказа. И ведь, судя по всему, обыкновенного кота. То ли он - мыслящий, то ли компьютер сумел представить его таким. Непонятно! Мои сотрудники исследовали сотни бродячих и домашних животных и ведь никакого подтверждения аналогичных способностей. Только не надо эмоций. Ты же у нас писатель. Тебе пригодится. А еще, не поленись, съезди к последнему члену экипажа. Он жив и здоров. Поговори.
От академика я ушел только под утро. А позднее, по звонку меня согласился принять один человек. Он представился Константином и показался мне достаточно красивым, хоть и полностью седым мужчиной. Настоящий атлет, именно такие нравятся большинству женщин. Но в противовес личной мужественности и геройскому виду человек оказался, на мой взгляд, очень скромным и даже застенчивым человеком. Поверьте, что мне стоило большого труда его разговорить.
А потом он начал рассказывать или, если быть точнее, дополнять то, что я уже вынес из подаренных мне Севкой записей. Можно ли до конца верить таким полуотчаявшимся и одиноким людям? Хотя, почему он одинок? Выросли дочь и сын. Поднимал он их один - жена умерла через три года после возвращения из того злополучного рейса. И как ни странно, говорил в основном я. У меня была целая куча вопросов. А он начал с явного подтверждения Севкиных заявлений:
- Мы догадывались, что он именно такой. Если бы не он, то наш разговор здесь и сейчас не состоялся.
Глава 1. ПРИТЯЖЕНИЕ МИГАЮЩИХ ЗВЕЗД
Давайте познакомимся
Механик бегал по космическому кораблю и кричал:
- Где Чужой?
Чужой - это я, кот межгалактической экспедиции. Какой придурок решил меня так назвать, не знаю. Но когда маленького и симпатичного котенка принесли на корабль из обычной петербургской квартиры и он, забегая наперед, скажу честно - это и был я, ступил на металлическое основание приемного ангара, какая-то бестолковая женщина выскочила прямо на меня. Сделанное мною выражение на мордашке привело всех в полный и безумный восторг. А женщина отбросила от испуга пакеты и заорала:
- Это не наш кот, он - чужой.
Это стало даже не кличкой, а настоящим брендом нашей экспедиции. Но вы не верьте, со мной даже дети любят играть. И говорят, что я очень добрый. А когда кто-то из членов экипажа женского пола идет мыться, я смотрю, чтобы они не поскользнулись, не упали и вытирались только личным полотенцем. Но, главное, с их стороны ко мне никаких подозрений в подглядывании и приставании. А в жизни все гораздо сложнее. Ну почему ни один из этих бестолковых людей, со всех сил стараясь угодить одному маленькому коту, не может догадаться взять на борт не тонны колбасы и консервов, а одну небольшую легкую и грациозную кошечку. Было бы дешевле…
- Я спрашиваю, где Чужой?
Кричи, кричи. Глядишь, сам поставишь на голосование вопрос о досрочной замене моего ужасного и отпугивающего всех имени. Эх, спросили бы меня, и я сам бы подготовил им варианты, как можно назвать чудесное и, главное, такое покладистое создание.
По крайней мере, механик относится ко мне достаточно сносно. Вот кто меня действительно не любит и при каждом удобном случае пытается списать, или точнее столкнуть с борта, так это первый помощник главного пилота. Для этого он делает все. Даже притащил один раз с улицы фекалии. Но его разоблачил наш главный и пока единственный биолог - Зоя Аркадьевна. Я и по запаху смог бы подтвердить ее блестящий вывод, что выдавать собачье, извините дерьмо, за кошачье, неумно и грубо по отношению к члену экипажа. Отлично помню, что, уходя, она добавила слово подло. А член экипажа, это, конечно, я, млел от удовольствия, наблюдая растерявшуюся рожу этого прохиндея. А потом главный пилот, а на корабле во время полета это что-то или кто-то между богом и начальником Космоастронавигации, громогласно заявил, что еще одно негативное действие в отношении кота вызовет бурный протест с его стороны и весьма возможное появление вакантного места в экипаже.
Что значит, он имел в виду меня? Я нештатный и постоянный добровольный помощник. Но только благодаря мне можно совершенно безопасно рассказать о своих внутренних проблемам, о реакции любимой девушки на объяснение в любви, пролить из глаз эту соленую воду без всякого ущерба для вашего авторитета и еще много чего другого. Ну и вообще. Ну, скажите мне, пожалуйста, когда по жизни женщины могут дойти до такой степени доверия, что залезая под душ, будут спокойно сажать кого-то рядом с собою, наблюдать. Не знаю как в других местах на земном шаре, а на этом корабле это доверие только ко мне.
А что я? У меня так много задач, что их перечисление займет несколько тетрадных страниц, исписанных убористых почерком. Как только на прилетевшем корабле остается только дежурный экипаж у меня начинается аврал. Оббегать знакомых, рассказать о последних космических новостях. Похвастаться личными успехами и обязательно показать свою роль в экипаже корабля. Как правило, большинство котов весьма скептически воспринимает мои выступления. Но это и не важно. Но зато другая половина кошачьего мира ярко включает светильники своих милых глаз и делает при этом доверчивое выражение своих замечательных мордочек. А когда на следующий день мне предлагают сделать знакомство с продолжением, то я с героическим видом объясняю, что корабль скоро стартует, и что мы обязательно встретимся, но только после моего возвращения из героической экспедиции.
Ну что это я все о себе? У нас десятки членов экипажа. Хотя лучше всех для меня второй помощник главного пилота. Я всегда путаюсь. Ведь если есть помощник главного, то по идее должен быть и помощник неглавного пилота. Мельком я слышал, что в некоторых случаях штат вырастает и как раз тогда и нужен главный. Но вернемся ко второму помощнику. Его зовут Костя. Именно он и нашел меня… Какая разница где? Потом принес домой, оттуда на корабль, и я немедленно стал членом экипажа. Правда, для этого пришлось меня прятать в течение двух или трех недель от главного и его помощника. Ах, да, еще и от нашего врача. Говорят, что доктор - самая гуманная профессия. А Светлана Андреевна, по моему обоснованному представлению, спит и видит, как она препарирует маленького кота. Но это еще не так страшно. Хуже всего то, что она, находясь в ясном уме и здравии, предложила провести мне операцию. Какую, у меня до сих пор не поворачивается язык сказать, и сразу начинается дрожь. Короче, ее все нормальные мужчины боятся. И как раз последнее обстоятельство меня и спасло. Как только главный мужчина на корабле услышал об этой операции, его так передернуло, что он немедленно приказал не распространять на корабле панику и не противопоставлять членов экипажа друг другу. Прячась за ножкой стола, я был готов рукоплескать этому поистине благородному человеку.
Вот и скажите, кто из нас, в конце концов, зверь? Маленький и только чуть-чуть независимый кот или эта женщина, имеющая такую прекрасную и гуманную профессию. Но потрясение было настолько велико, что когда мой Костя пошел по помещению с традиционным «кис-кис», я буквально вылетел ему навстречу и вскочил на руки с таким запасом кинетической энергии, что едва не сшиб его с ног. Но он нисколько не обиделся. Мой Костя - человек с большой буквы. А вот когда он проносил меня по главному коридору, я почувствовал всей своей шкурой и особенно отдельными частями тела внимательный взгляд Светланы Андреевны, и мне опять стало не по себе. А ведь по виду вроде и красавица. А по жизни ведет себя, как прирожденный деспот.
Полет
Все начинается с начала. Иначе и не может быть. Хоть рыбалка, хоть бой и даже шумная свадьба. А на корабле все начинается тоже с начала, только здесь его называют старт. Но, на мой взгляд, все происходит тихо и незаметно. Просто мы все дальше и дальше отталкиваемся от поля Земли и выходим в космос. И это действительно только начало. Все члены экипажа торопятся доделать свои дела до того, как они лягут в свои камеры. И там они будут спать до тех пор, пока корабль не преодолеет самый сложный участок путешествия, связанный со страшными нагрузками. Впрочем, меня это не касается. Меня обычно никто не спрашивает. Чаще всего Костя подхватывает меня и, не обращая внимания на мое отчаянное мяуканье, укладывает вместе с собой. А когда подают сонный газ, то я засыпаю вместе с ним. Беда только в том, что у меня очень слабый живот. Ну, короче, плохо выдерживает эту смесь. И когда я засыпаю… А, главное, когда я просыпаюсь, то стремлюсь побыстрее убежать на безопасное расстояние. И даже мой Костя гоняется за мной по всему кораблю только с одной предельно понятной целью. Потом у него настает прозрение, что я совершил что-то совсем не нарочно, а душ позволяет быстро и качественно смыть все негативные последствия подъема. И когда я начинаю обвивать своими телом и хвостом его ногу, ему просто приходится идти на попятную. Я думаю, если бы он был уверен, что я его понимаю, то он обязательно извинился передо мной за собственное неприличное поведение.
Но до усыпления экипажа еще очень долго, и я, как псих, ношусь по коридорам, пытаясь согнать лишнее, неоднократно сбегать в свой лоток, а также создать все условия, чтобы мне не пришлось потом краснеть. Я знаю, что вы скажете. Коты, конечно, не краснеют, но переживают они точно также, как и вы, люди.
На моем пути, то есть в основном коридоре, совершенно внезапно для меня, появился первый помощник, и я рванул. Со всей прытью, даже не на четырех, а на целых восьми лапах. Была приоткрыта только одна дверь, в комнату нашего биолога, и я вбежал туда и как белка-летяга залетел на подоконник. Что, значит, такого на корабле быть не может. Это же не тот подоконник, к которому вы привыкли у себя в квартире, а комбинированный экран, показывающий для успокоения виды с Земли и даже, при необходимости, из музеев и вашего дома. Опытные астронавты им почти никогда не пользуются, а переделывают под каналы развлекательных передач. И вот я влетел и сижу. И надо же, первый помощник, которого за глаза называют дядей Витей, заходит следом за мной. Неужели он меня выследил. А кстати, где сама хозяйка? Зоя Аркадьевна выходит в это время из душевой. Прямо с мокрыми волосами, укутанная в полотенца. И, о ужас, этот дядя Витя нагло берет ее за плечи и выводит к тому месту, где как раз я и спрятался. Он даже не спрашивает, а ловко сбрасывает с нее полотенца. А она? Ну что вы делаете, Зоя Аркадьевна? Это же враг всех котов на свете, а вы ему рубашку снимаете, брюки расстегиваете. Мне это крайне неприятно видеть, да еще и добавьте, как это долго тянется у людей. Теперь он грубо прижимает ее к себе и передо мною стоит ее спина с частыми блесками не высохшей до конца воды. Потом первый помощник поворачивает биолога в мою сторону, и едва ее руки упираются в подоконник прямо перед моим носом, как они начинают ритмично дергаться. И ее грудь, такая большая и мягкая, начинает метаться в колебаниях туда-сюда. Зато из ее глаз вот-вот польются слезы. Она, бедняжка, просто терпит. Ну и где, скажите, здесь гармония?
