- Это ваша сказка?
Потом друзья долго уговаривали не обижаться на его пассаж. Но, в любом случае, глаза людей говорили только об одном - никто и ничему так и не поверил.
А мы оставались в тайге. И вокруг - только следы от нашей посадки. Теперь нужно было решить, куда нам двигаться дальше? Хотя, может быть, нас ищут и лучше пока оставаться здесь на месте? Начавшиеся бурные дебаты немедленно раскололи наш отряд на две части. Одна, четыре человека - ровно половина, выступала за необходимость движения к зимовке, а другие захотели остаться, обоснованно надеясь на скорое появление внешней помощи. А мне, к примеру, по жизни всегда было легче двигаться, чем стоять на месте, тем более, что еще неизвестно, где будет хуже. И я уверенно предложил организовать переход к увиденной нами избушке. Меня удивило, что даже Елена Сергеевна, для чего-то беспомощно покрутив головой, тоже вступила в мое ополчение. Наверное, сыграли свою очевидную роль вовремя подсунутые ей под ноги еловые ветки. С настоящим подобострастием и своей небольшой знаменательной речью, зафиксировавшей вступление в клуб путешественников, подтвердил свое согласие и Валерий Иванович Чурбаков. Впрочем, при его готовности выполнять любые, пусть и самые нелепые указания сверху, ждать от него чего-либо другого просто не приходилось. Более осмысленно подошел к вопросу участия в нашей авантюре последний четвертый попутчик - некий Сергей Васильевич. Сейчас, в прошествии стольких лет я, к сожалению, начал забывать его фамилию, хотя кое-кто до сих пор перезванивается с его прямыми родственниками. Но обо всем этом попозже.
Впрочем, дальше все происходило без всякого пафоса подготовки настоящей кругосветной экспедиции. Начало положило желание единственной среди нас женщины взять с собою все вещи, ну может только слегка в урезанном количестве за счет выброшенных носовых платков, салфеток, модных журналов и тоненького шелкового халата. Вот как раз против него я и не протестовал, настолько мало места он занимал в ее багаже. Зато три пары туфель, два вечерних платья и еще многое другое никак не укладывалось в планы подготовки нашего перехода. Более того, непонятно на что надеясь, мадам захотела взять с собой привезенные бизнес-планы и подготовленные договора. А когда я сказал, что их содержание нужно вначале согласовать с местными медведями, она совсем не поняла моей шутки, а вполне серьезно спросила:
- А кто здесь медведи?
Пришлось терпеливо и дотошно объяснять, что к нашему счастью местные медведи спят, а вот если они проснутся, то с ними придется согласовывать их меню из нас и, кажется, сразу и на обед, и на ужин. Короче, в это время я настолько запугал свою начальницу, что она с более высокой ответственностью углубилась в осмотр содержимого своего чемодана. А то, что произошло дальше, лишь с очевидностью показало, и можете это выбить где-нибудь в камне, что мужчины никогда не смогут понять женщин. И даже пытаться бесполезно. А все потому, что Елена Сергеевна решительно подняла чемодан и вытряхнула его содержимое на снег.
- Вот так, как есть - и пойду. И мне ничего больше не надо.
Мне, как более благоразумному существу, пришлось экстренно проводить разборку выброшенных вещей и планомерно распихивать по пакетам то, что действительно могло понадобиться ей в будущей жизни. Конечно, пока нас не съест проснувшийся от спячки медведь. И пока начальница отрешенно смотрела в сторону, я, иногда скрипя зубами, выкидывал в снег красивые, даже на мой взгляд, вещи. Да еще, наверное, и жутко дорогие. Зато в пакеты перекочевали обнаруженные мной прекрасные теплые вещи, маленький ножичек с перламутровой ручкой, маленький блокнот, а также разные элементы необходимой в дальнейшем одежды. Все равно получилось очень и даже очень много. Тогда я взял свою дорожную сумку, выпотрошил ее самым безжалостным способом, а на освободившиеся места в хаотичном порядке влезли и по-соседски залегли отобранные и частично ранее приговоренные к выбросу вещи Елены Сергеевны. А главное достоинство моей сумки состояло в том, что легкими движениями рук она могла превратиться во что-то, во многом напоминающее рюкзак. Впрочем, иногда, а в самом конце операции обязательно, в дело включалась и нога, причем не важно, левая или правая.
Самое странное, что после наших упаковочных прений с Еленой Сергеевной, все начали смотреть на меня как на очень крупного специалиста в области дальних таежных переходов. Со мной начали советоваться, спрашивать и даже смотреть на меня с очевидной надеждой в глазах. И никто не знает, что за два последних года, самый дальний переход, который был мною совершен, протянулся от спящего пригорода Ольгино до ночного клуба где-то в центре города Петербурга. Оттуда мне тоже пришлось идти пешком домой по причине чудесного исчезновения всех моих денег.
А сейчас дорога мне казалась совсем короткой. И ее размеры вселяли уверенность в двух других мужчин, которые решили тащить свои чемоданы в полном объеме не выброшенных ими вещей. Время неумолимо шло и предстояло выдвигаться. Хоть и пасмурный, но дневной свет давал нам и надежду, и хоть какую-то, но веру в личную безопасность каждого из нас.
Наш боевой отряд выдвинулся в путь примерно в одиннадцать часов. На наш переход предварительно планировалось потратить час-полтора. В рамках подготовки к походу нужно отметить еще один немаловажный аспект. Конечно же, называть своего практически боевого товарища, с которым мне предстоит встретить опасности, трудности и переживания, мымрой, стервой и даже змеей - не совсем хорошо. Поэтому в рамках приличий мне, даже и в мыслях, пусть и временно, но пришлось перейти на Елену Сергеевну.
Начало похода
Вам приходилось идти по таежному лесу? Жутко неровно, под покровом снега скрываются хаотично упавшие ветки, сучья и выпирающие корни деревьев, а также непонятно для чего появившиеся ямы и почти небольшие воронки. А в отдельных местах ваша проскочившая слой снега нога пробивает тонкий лед и начинает скользить по глинистой смазке, покрывающей почву. И нередко в результате вашего неосторожного движения перешедшее в состояние неустойчивости тело начинает быстро приближаться к земле - иногда вперед, иногда назад. А сколько еще других неприятностей подготовил нам окружающий нас лес?
Эти препятствия выматывали, заставляли усиливать внимательность и сильно замедляли наше движение. И, таким образом, уже менее чем через час начавшийся так оптимистично транссибирский поход пришлось резко замедлить. В первую очередь ввиду категорически неприспособленной к нашему появлению и тем более переходу дороги. А потом и объявить нашу первую остановку. Вначале мы хотели скромно посидеть на чемоданах, но игнорирующий нас во время движения холод сразу и в полном объеме заявил на привале о своих правах. И вроде бы у людей считается, что, как будто не учитывая нас самих и наше мнение, организм сам начинает проводить мобилизацию внутренних ресурсов. А на самом деле не прошло и десяти минут, как по внешнему виду рассевшихся на чемоданах людей стало ясно, что их так надолго не хватит. Опасаясь, что мы не дотянем до пункта назначения, я начал срочно собирать ветки, сучки и даже упавшие маленькие деревца. Скоро у меня получился приличный запас дров для очень хорошего костра. Теперь мои довольные попутчики грелись и охотно поедали различные сухомяточные продукты - печенье, вафли и даже баранки.
Обычно на улице, а тем более в мороз, всегда разыгрывается жуткий аппетит. А вот мне совсем не хотелось есть. Подозреваю, что меня вконец задавил тяжелый и неподъемный для моего первого разряда груз ответственности. Люди устали уже после одного маленького перехода, а сколько еще осталось? Не знаю, как мне удалось их поднять, видимо главную роль сыграло мое уверенное обещание, что мы будем останавливаться так каждый час и обязательно греться у костра. В подтверждение своих слов я собрал кучку неиспользованных веток и сушняка, увязал это в небольшую и аккуратную вязанку и забросил себе за спину. И знаете, ведь люди мне поверили. Впрочем, уже минут через пятнадцать сам я почувствовал, что немного погорячился с дополнительно взятой массой. И еще, пока мы шли, у меня появилось одно непонятное и даже странное чувство. Мне все время казалось, что кто-то за мною следит. Ну, нет, я уже смотрел на моих попутчиков. Мужчины и так шли с трудом, Валерий Иванович при этом дышал как настоящий паровоз. Удивительно, но идущая порожняком Елена Сергеевна все время пыталась помочь ему тащить тяжелый чемодан. Но идти в колонну по два, лавируя среди больших деревьев, практически невозможно. Поэтому считаю, что эта женская помощь имела в большей степени моральное значение.
Когда я заметил на дереве настоящую пушистую белку, то немедленно и без всяких сомнений списал на нее функции слежки за мною и моими спутниками. Да и выбранное ею место вполне позволяло наблюдать за всеми нашими передвижениями.
Первая встреча
Тот шум, который издают городские жители, двигающиеся по лесу, может услышать любой зверь, находящийся в радиусе до десяти, а может и больше километров. К примеру, один из нас все время жаловался на тяжесть чемодана. Ну а кто заставлял его брать? Другой горько сетовал на постоянные трудности в жизни и работе. И все так необыкновенно громко. И, по-видимому, нас давно уже вычислили. Да, вначале громкие звуки отпугивают животных. Наверное, они вполне справедливо начинают считать, что по лесу передвигается что-то очень большое, само по себе, да еще и в большом количестве. Но любопытство постепенно начинает брать свое. Не знаю, есть ли у лесных зверей оповещение, но какие-то тактические разведчики у них все равно имеются. Наверное, высунувшаяся среди деревьев морда, которую мы увидели далеко впереди, как раз и принадлежала подготовленному именно для этой цели и случая представителю волчьей банды.
Я не особо разбираюсь в деревьях, хотя после множества проведенных новогодних праздников елку отличу обязательно. Так вот, как раз она здесь и преобладает. Некоторые деревья настолько пушистые и большущие, что за ними не только волка, а взвод можно спрятать. Впрочем, кажется, я видел здесь и осину, хотя опять без гарантии. Да ну всех к этому, к агроному. А вот эти следы явно похожи на заячьи. И, кажется, в рамках общечеловеческого гуманизма я дошел до крайности и для сохранения собственной жизни даже был бы готов сдать на расправу волкам более маленькое и беззащитное существо. Но, с другой стороны, это его жизнь, а мы здесь - только гости. Или пока гости, на которых морда волка произвела почти магическое действие. Мои, еще недавно замученные дорогой попутчики, зашагали почти как бодрые пионеры из советского прошлого. И мне даже показалось, что они начали значительно убыстрять шаги. Но это тоже не пойдет, так мои спутники быстро могли вымотаться и в прямом смысле упасть от изнеможения.
По пути нашего следования деревья становились все реже и реже, и мы не вышли, а как бы выскочили на опушку лесного массива. И как-то сразу перед нами то ли раскрылся, то ли упал огромный занавес, и как огромная застывшая картина появился прекрасный пейзаж. Я его помню до сих пор. Мы тогда даже ненадолго остановились. С небольшой почти округлой поляны расстилался переходящий через речную долину вид на противоположный берег - растянувшийся вдоль речки запесок с одинокими кустами, за которыми начинался довольно густой лес. Удивительно, но, похоже, что в нем преобладали березки, совсем такие же, как и у нас. Целая роща. А слева я увидел то, что меня по-настоящему обрадовало.
На краю нашей полянки стояли почти идеально прямые, наверное, корабельные сосны. Здесь все хорошо видно и спрятаться от нашего взгляда невозможно. И наш путь идет под небольшим уклоном прямо в лощину, за которой начинается небольшой подъем и прямо на нем, угнездившись на маленькой площадке, стоит избушка. Издалека вполне похожая на жилье сказочной бабы Яги. На этом расстоянии речка успевает сделать небольшой поворот, и вначале нам показалось, что придется переходить на другую сторону реки. К счастью, это нам не понадобилось.
Отряд еще раз напрягся и приободрился. Как прекрасно для человека видеть цель своего путешествия, а не идти вслепую и без дороги. И вот, как-то слишком уверенно и быстро мы скатываемся в лощину и начинаем последний подъем. Вот именно в это время я и заметил, что у нас появилось сопровождение. Или даже целый эскорт. Уже не скрывая от нас своего присутствия, легкими плавными движениями невдалеке от нас бежало несколько больших волков. Они неутомимо перемахивали через препятствия и необыкновенно легко проходили места, где глубина снега доходила им до самого живота. Я никак не мог их посчитать - волки то появлялись, то исчезали между редкими деревьями. Меня поразило, что все звери какие-то очень уж большие и совсем не серые, а скорее голубоватые. Иногда они бежали совсем рядом, и, казалось, совершенно не обращали на нас никакого внимания.
Когда до заветного домика оставалось совсем немного, бежавший впереди волк круто изменил тактику поведения своей бандитской группы. Он почти вбежал в нашу колонну и остановился, ожидая реакции людей. Позже я узнал, что старые охотники, живущие в здешних лесах, одним своим видом и несколькими словами убеждают волков, что не являются для них добычей и уговаривают оставить их в покое. Но сейчас-то перед большой стаей двигались испуганные городские жители, до настоящего времени видевшие волка, и то, в лучшем случае, где-нибудь в зоопарке - на безопасном расстоянии и за крепким защитным стеклом или надежной решеткой.
Вожак быстро почувствовал состояние начинающих паниковать людей. Будь он человеком, он немедленно стал бы устанавливать свой приоритет, усиливать страх во вражеских рядах и пытаться разорвать любую связь между нестройными колоннами и рядами противника, выбивая при этом в сторону самых слабых. Именно так действуют люди в драках, в сражениях и даже на партсобраниях. Поверьте, но эти, преследующие нас волки действовали точно так же.
Вожак передвинулся на новую позицию и замер почти вплотную к нам. А вы когда-нибудь видели, как рычит волк? Его верхняя и нижняя челюсти начинают уходить далеко назад, а вперед неестественно выдвигаются раздвинутые зубы. Почти как у акулы, только она не рычит. Весь этот полный ненависти к нам внешний вид странным образом дополнялся почти животным ужасом в округленных глазах Елены Сергеевны. С раскрытым, хватающим морозный воздух ртом, она даже не могла кричать. Только издавала странные прерывистые звуки, похожие на резкие выдохи. А волки все больше суетились, необыкновенно часто пробегая между нами. Как голубоватые вихри они пролетали мимо, заставляя нас крутить головами во все стороны. А вожак продолжал стоять впереди, почти на нашей дороге. Совсем как человек, когда он командует своими подчиненными. Мне казалось, что от имени своей банды он требовал немедленно выдать ему первого человека на расправу. И будьте совершенно уверены, что разойдись мы в разные стороны - и они бы выбрали жертву сами и без всякого нашего участия.
Не знаю, что творилось в головах, ногах и руках моих попутчиков, а я был уже на пределе. И больше не мог. Мне пришлось бросить на снег свой багаж и, схватив мой балласт - сучья и сушняк, срочно поджигать его на глазах у волков.
Потом друзья долго уговаривали не обижаться на его пассаж. Но, в любом случае, глаза людей говорили только об одном - никто и ничему так и не поверил.
А мы оставались в тайге. И вокруг - только следы от нашей посадки. Теперь нужно было решить, куда нам двигаться дальше? Хотя, может быть, нас ищут и лучше пока оставаться здесь на месте? Начавшиеся бурные дебаты немедленно раскололи наш отряд на две части. Одна, четыре человека - ровно половина, выступала за необходимость движения к зимовке, а другие захотели остаться, обоснованно надеясь на скорое появление внешней помощи. А мне, к примеру, по жизни всегда было легче двигаться, чем стоять на месте, тем более, что еще неизвестно, где будет хуже. И я уверенно предложил организовать переход к увиденной нами избушке. Меня удивило, что даже Елена Сергеевна, для чего-то беспомощно покрутив головой, тоже вступила в мое ополчение. Наверное, сыграли свою очевидную роль вовремя подсунутые ей под ноги еловые ветки. С настоящим подобострастием и своей небольшой знаменательной речью, зафиксировавшей вступление в клуб путешественников, подтвердил свое согласие и Валерий Иванович Чурбаков. Впрочем, при его готовности выполнять любые, пусть и самые нелепые указания сверху, ждать от него чего-либо другого просто не приходилось. Более осмысленно подошел к вопросу участия в нашей авантюре последний четвертый попутчик - некий Сергей Васильевич. Сейчас, в прошествии стольких лет я, к сожалению, начал забывать его фамилию, хотя кое-кто до сих пор перезванивается с его прямыми родственниками. Но обо всем этом попозже.
Впрочем, дальше все происходило без всякого пафоса подготовки настоящей кругосветной экспедиции. Начало положило желание единственной среди нас женщины взять с собою все вещи, ну может только слегка в урезанном количестве за счет выброшенных носовых платков, салфеток, модных журналов и тоненького шелкового халата. Вот как раз против него я и не протестовал, настолько мало места он занимал в ее багаже. Зато три пары туфель, два вечерних платья и еще многое другое никак не укладывалось в планы подготовки нашего перехода. Более того, непонятно на что надеясь, мадам захотела взять с собой привезенные бизнес-планы и подготовленные договора. А когда я сказал, что их содержание нужно вначале согласовать с местными медведями, она совсем не поняла моей шутки, а вполне серьезно спросила:
- А кто здесь медведи?
Пришлось терпеливо и дотошно объяснять, что к нашему счастью местные медведи спят, а вот если они проснутся, то с ними придется согласовывать их меню из нас и, кажется, сразу и на обед, и на ужин. Короче, в это время я настолько запугал свою начальницу, что она с более высокой ответственностью углубилась в осмотр содержимого своего чемодана. А то, что произошло дальше, лишь с очевидностью показало, и можете это выбить где-нибудь в камне, что мужчины никогда не смогут понять женщин. И даже пытаться бесполезно. А все потому, что Елена Сергеевна решительно подняла чемодан и вытряхнула его содержимое на снег.
- Вот так, как есть - и пойду. И мне ничего больше не надо.
Мне, как более благоразумному существу, пришлось экстренно проводить разборку выброшенных вещей и планомерно распихивать по пакетам то, что действительно могло понадобиться ей в будущей жизни. Конечно, пока нас не съест проснувшийся от спячки медведь. И пока начальница отрешенно смотрела в сторону, я, иногда скрипя зубами, выкидывал в снег красивые, даже на мой взгляд, вещи. Да еще, наверное, и жутко дорогие. Зато в пакеты перекочевали обнаруженные мной прекрасные теплые вещи, маленький ножичек с перламутровой ручкой, маленький блокнот, а также разные элементы необходимой в дальнейшем одежды. Все равно получилось очень и даже очень много. Тогда я взял свою дорожную сумку, выпотрошил ее самым безжалостным способом, а на освободившиеся места в хаотичном порядке влезли и по-соседски залегли отобранные и частично ранее приговоренные к выбросу вещи Елены Сергеевны. А главное достоинство моей сумки состояло в том, что легкими движениями рук она могла превратиться во что-то, во многом напоминающее рюкзак. Впрочем, иногда, а в самом конце операции обязательно, в дело включалась и нога, причем не важно, левая или правая.
Самое странное, что после наших упаковочных прений с Еленой Сергеевной, все начали смотреть на меня как на очень крупного специалиста в области дальних таежных переходов. Со мной начали советоваться, спрашивать и даже смотреть на меня с очевидной надеждой в глазах. И никто не знает, что за два последних года, самый дальний переход, который был мною совершен, протянулся от спящего пригорода Ольгино до ночного клуба где-то в центре города Петербурга. Оттуда мне тоже пришлось идти пешком домой по причине чудесного исчезновения всех моих денег.
А сейчас дорога мне казалась совсем короткой. И ее размеры вселяли уверенность в двух других мужчин, которые решили тащить свои чемоданы в полном объеме не выброшенных ими вещей. Время неумолимо шло и предстояло выдвигаться. Хоть и пасмурный, но дневной свет давал нам и надежду, и хоть какую-то, но веру в личную безопасность каждого из нас.
Наш боевой отряд выдвинулся в путь примерно в одиннадцать часов. На наш переход предварительно планировалось потратить час-полтора. В рамках подготовки к походу нужно отметить еще один немаловажный аспект. Конечно же, называть своего практически боевого товарища, с которым мне предстоит встретить опасности, трудности и переживания, мымрой, стервой и даже змеей - не совсем хорошо. Поэтому в рамках приличий мне, даже и в мыслях, пусть и временно, но пришлось перейти на Елену Сергеевну.
Начало похода
Вам приходилось идти по таежному лесу? Жутко неровно, под покровом снега скрываются хаотично упавшие ветки, сучья и выпирающие корни деревьев, а также непонятно для чего появившиеся ямы и почти небольшие воронки. А в отдельных местах ваша проскочившая слой снега нога пробивает тонкий лед и начинает скользить по глинистой смазке, покрывающей почву. И нередко в результате вашего неосторожного движения перешедшее в состояние неустойчивости тело начинает быстро приближаться к земле - иногда вперед, иногда назад. А сколько еще других неприятностей подготовил нам окружающий нас лес?
Эти препятствия выматывали, заставляли усиливать внимательность и сильно замедляли наше движение. И, таким образом, уже менее чем через час начавшийся так оптимистично транссибирский поход пришлось резко замедлить. В первую очередь ввиду категорически неприспособленной к нашему появлению и тем более переходу дороги. А потом и объявить нашу первую остановку. Вначале мы хотели скромно посидеть на чемоданах, но игнорирующий нас во время движения холод сразу и в полном объеме заявил на привале о своих правах. И вроде бы у людей считается, что, как будто не учитывая нас самих и наше мнение, организм сам начинает проводить мобилизацию внутренних ресурсов. А на самом деле не прошло и десяти минут, как по внешнему виду рассевшихся на чемоданах людей стало ясно, что их так надолго не хватит. Опасаясь, что мы не дотянем до пункта назначения, я начал срочно собирать ветки, сучки и даже упавшие маленькие деревца. Скоро у меня получился приличный запас дров для очень хорошего костра. Теперь мои довольные попутчики грелись и охотно поедали различные сухомяточные продукты - печенье, вафли и даже баранки.
Обычно на улице, а тем более в мороз, всегда разыгрывается жуткий аппетит. А вот мне совсем не хотелось есть. Подозреваю, что меня вконец задавил тяжелый и неподъемный для моего первого разряда груз ответственности. Люди устали уже после одного маленького перехода, а сколько еще осталось? Не знаю, как мне удалось их поднять, видимо главную роль сыграло мое уверенное обещание, что мы будем останавливаться так каждый час и обязательно греться у костра. В подтверждение своих слов я собрал кучку неиспользованных веток и сушняка, увязал это в небольшую и аккуратную вязанку и забросил себе за спину. И знаете, ведь люди мне поверили. Впрочем, уже минут через пятнадцать сам я почувствовал, что немного погорячился с дополнительно взятой массой. И еще, пока мы шли, у меня появилось одно непонятное и даже странное чувство. Мне все время казалось, что кто-то за мною следит. Ну, нет, я уже смотрел на моих попутчиков. Мужчины и так шли с трудом, Валерий Иванович при этом дышал как настоящий паровоз. Удивительно, но идущая порожняком Елена Сергеевна все время пыталась помочь ему тащить тяжелый чемодан. Но идти в колонну по два, лавируя среди больших деревьев, практически невозможно. Поэтому считаю, что эта женская помощь имела в большей степени моральное значение.
Когда я заметил на дереве настоящую пушистую белку, то немедленно и без всяких сомнений списал на нее функции слежки за мною и моими спутниками. Да и выбранное ею место вполне позволяло наблюдать за всеми нашими передвижениями.
Первая встреча
Тот шум, который издают городские жители, двигающиеся по лесу, может услышать любой зверь, находящийся в радиусе до десяти, а может и больше километров. К примеру, один из нас все время жаловался на тяжесть чемодана. Ну а кто заставлял его брать? Другой горько сетовал на постоянные трудности в жизни и работе. И все так необыкновенно громко. И, по-видимому, нас давно уже вычислили. Да, вначале громкие звуки отпугивают животных. Наверное, они вполне справедливо начинают считать, что по лесу передвигается что-то очень большое, само по себе, да еще и в большом количестве. Но любопытство постепенно начинает брать свое. Не знаю, есть ли у лесных зверей оповещение, но какие-то тактические разведчики у них все равно имеются. Наверное, высунувшаяся среди деревьев морда, которую мы увидели далеко впереди, как раз и принадлежала подготовленному именно для этой цели и случая представителю волчьей банды.
Я не особо разбираюсь в деревьях, хотя после множества проведенных новогодних праздников елку отличу обязательно. Так вот, как раз она здесь и преобладает. Некоторые деревья настолько пушистые и большущие, что за ними не только волка, а взвод можно спрятать. Впрочем, кажется, я видел здесь и осину, хотя опять без гарантии. Да ну всех к этому, к агроному. А вот эти следы явно похожи на заячьи. И, кажется, в рамках общечеловеческого гуманизма я дошел до крайности и для сохранения собственной жизни даже был бы готов сдать на расправу волкам более маленькое и беззащитное существо. Но, с другой стороны, это его жизнь, а мы здесь - только гости. Или пока гости, на которых морда волка произвела почти магическое действие. Мои, еще недавно замученные дорогой попутчики, зашагали почти как бодрые пионеры из советского прошлого. И мне даже показалось, что они начали значительно убыстрять шаги. Но это тоже не пойдет, так мои спутники быстро могли вымотаться и в прямом смысле упасть от изнеможения.
По пути нашего следования деревья становились все реже и реже, и мы не вышли, а как бы выскочили на опушку лесного массива. И как-то сразу перед нами то ли раскрылся, то ли упал огромный занавес, и как огромная застывшая картина появился прекрасный пейзаж. Я его помню до сих пор. Мы тогда даже ненадолго остановились. С небольшой почти округлой поляны расстилался переходящий через речную долину вид на противоположный берег - растянувшийся вдоль речки запесок с одинокими кустами, за которыми начинался довольно густой лес. Удивительно, но, похоже, что в нем преобладали березки, совсем такие же, как и у нас. Целая роща. А слева я увидел то, что меня по-настоящему обрадовало.
На краю нашей полянки стояли почти идеально прямые, наверное, корабельные сосны. Здесь все хорошо видно и спрятаться от нашего взгляда невозможно. И наш путь идет под небольшим уклоном прямо в лощину, за которой начинается небольшой подъем и прямо на нем, угнездившись на маленькой площадке, стоит избушка. Издалека вполне похожая на жилье сказочной бабы Яги. На этом расстоянии речка успевает сделать небольшой поворот, и вначале нам показалось, что придется переходить на другую сторону реки. К счастью, это нам не понадобилось.
Отряд еще раз напрягся и приободрился. Как прекрасно для человека видеть цель своего путешествия, а не идти вслепую и без дороги. И вот, как-то слишком уверенно и быстро мы скатываемся в лощину и начинаем последний подъем. Вот именно в это время я и заметил, что у нас появилось сопровождение. Или даже целый эскорт. Уже не скрывая от нас своего присутствия, легкими плавными движениями невдалеке от нас бежало несколько больших волков. Они неутомимо перемахивали через препятствия и необыкновенно легко проходили места, где глубина снега доходила им до самого живота. Я никак не мог их посчитать - волки то появлялись, то исчезали между редкими деревьями. Меня поразило, что все звери какие-то очень уж большие и совсем не серые, а скорее голубоватые. Иногда они бежали совсем рядом, и, казалось, совершенно не обращали на нас никакого внимания.
Когда до заветного домика оставалось совсем немного, бежавший впереди волк круто изменил тактику поведения своей бандитской группы. Он почти вбежал в нашу колонну и остановился, ожидая реакции людей. Позже я узнал, что старые охотники, живущие в здешних лесах, одним своим видом и несколькими словами убеждают волков, что не являются для них добычей и уговаривают оставить их в покое. Но сейчас-то перед большой стаей двигались испуганные городские жители, до настоящего времени видевшие волка, и то, в лучшем случае, где-нибудь в зоопарке - на безопасном расстоянии и за крепким защитным стеклом или надежной решеткой.
Вожак быстро почувствовал состояние начинающих паниковать людей. Будь он человеком, он немедленно стал бы устанавливать свой приоритет, усиливать страх во вражеских рядах и пытаться разорвать любую связь между нестройными колоннами и рядами противника, выбивая при этом в сторону самых слабых. Именно так действуют люди в драках, в сражениях и даже на партсобраниях. Поверьте, но эти, преследующие нас волки действовали точно так же.
Вожак передвинулся на новую позицию и замер почти вплотную к нам. А вы когда-нибудь видели, как рычит волк? Его верхняя и нижняя челюсти начинают уходить далеко назад, а вперед неестественно выдвигаются раздвинутые зубы. Почти как у акулы, только она не рычит. Весь этот полный ненависти к нам внешний вид странным образом дополнялся почти животным ужасом в округленных глазах Елены Сергеевны. С раскрытым, хватающим морозный воздух ртом, она даже не могла кричать. Только издавала странные прерывистые звуки, похожие на резкие выдохи. А волки все больше суетились, необыкновенно часто пробегая между нами. Как голубоватые вихри они пролетали мимо, заставляя нас крутить головами во все стороны. А вожак продолжал стоять впереди, почти на нашей дороге. Совсем как человек, когда он командует своими подчиненными. Мне казалось, что от имени своей банды он требовал немедленно выдать ему первого человека на расправу. И будьте совершенно уверены, что разойдись мы в разные стороны - и они бы выбрали жертву сами и без всякого нашего участия.
Не знаю, что творилось в головах, ногах и руках моих попутчиков, а я был уже на пределе. И больше не мог. Мне пришлось бросить на снег свой багаж и, схватив мой балласт - сучья и сушняк, срочно поджигать его на глазах у волков.
