– Разве рядом с такой женщиной может находится трусливый мужчина? Здесь место для с сильных духом. Такая, как ты, не потерпит слабака.
Ольга, крепко обнимая меня в ответ за шею, также тихо ответила:
– Как же долго я тебя искала.
Мы еще постояли так некоторое время, наслаждаясь единением душ и звучащих в унисон сердец. А потом я подхватил её на руки и понес в сторону нашего аэродрома, по какому-то недоразумению называемому кроватью.
*******
Утром после завтрака Ольга проводила Сергея на тренировку к Агате. Пословам той, у Сергея очень хороший потенциал. И если заниматься хотя бы три–четыре раза в неделю, то через год он вполне сможет противостоять воительнице уровня Дельта. Правда, начального уровня Дельта. Просто за счет силы сможет пробить доспех духа кулаком, без всяких техник, доступных одаренным, и нокаутировать соперницу. Ольга вздохнула. Она не понимала, зачем ему мучиться на тренировках, получать синяки от Агаты. Ведь у него есть она. И со всякими гадинами, которые посмеют тронуть её мужчину, разговор будет очень коротким.
Ольга снова вздохнула. С другой стороны, такая целеустремленность не может не импонировать. Хочется ему поднять немного самооценку, пусть поднимает, а если кто на горизонте серьезный встанет, то... Тут Оля хмыкнула. Как встанет, так и ляжет, правда, уже от неё. Надо будет выделить ему все же персональную охрану, которая будет сопровождать в тех случаях, когда она будет куда-нибудь отлучаться. Мысль с охраны переместилась на конкретную охранницу. Ольга нахмурилась, потом активировала наушник внутренней связи и приказала:
– Лера! Вызови ко мне Смолову Анну.
– Принято, – отозвалась в наушнике Лера.
Через несколько минут дверь распахнулась и в её рабочий кабинет влетела Анна. Судя по виду, бежала и очень быстро.
– Вызывали, Ваша Светлость? – сухо и по–деловому произнесла Анна. Вот только глазки в пол опустила.
– Вызывала, – ровно ответила Ольга и, встав с кресла, направилась к Анне.
Сегодня, оставшись дома и не планируя встреч, она оделась по–домашнему: в короткие шортики, полностью открывающие на всеобщее обозрение длинные, стройные ножки, и обтягивающую футболку с большим вырезом, из которого пыталась сбежать её волшебная, если верить Сергею, грудь, а на ногах любимые и такие удобные мокасины. Обычно Сергей при виде такого её наряда начинал картинно облизываться и тянуть руки, изображая из себя зомби. "В принципе, – улыбнулась она про себя, – он при любом её наряде смотрит с большим вожделением, что, конечно, очень сильно радует."
Подойдя к Анне почти вплотную, протянула руку к её подбородку и, вздернув той голову чуть вверх, заставила посмотреть в глаза. Немного помолчала, читая её взгляд. И потом нежно, но одновременно твердо произнесла:
– Обижена на меня и злишься на него. Так!
Анна попыталась увести взгляд в сторону, но рука Ольги, по-прежнему держащая девушку за подбородок, вернула положение глаза в глаза.
Оля увидела, что глаза Ани повлажнели, а сама она всхлипнула и дрогнувшим голосом произнесла:
– Прости, пожалуйста...
– За что простить? – добавила она нежности в голос.
Слезы уже не держались в глазах, а небольшими капельками начали стекать по лицу Анны, образуя две мокрые дорожки.
– Я... – всхлипывая и глотая слова, начала говорить Анна. – Я... Хотела... сделать... тебе больно... Я достойна смерти–и–и...
С последними словами Анна рухнула на колени и, обхватив руками её бедра, прижалась лбом к её животу и, рыдая уже во весь голос, практически прокричала:
– Я хотела убить его... Чтобы сделать больно тебе... – И заревела еще сильнее.
Ольга почувствовала, что футболку, похоже, придется менять, как и шорты. Положив правую руку на голову Анны и перебирая пальцами слегка вьющиеся волосы своей бывшей любовницы, задумалась.
В своём собственном любовном угаре, в котором пребывала вместе с Сергеем, она перестала контролировать многие вот такие мелочи, на самом деле мелочью не являющиеся. А это большой минус ей, как руководителю. Ольга вздохнула. Что же ей делать с Анной? Девушка явно в отчаянии, Сережа оказался прав.
Снова вздохнув, Ольга схватила Аню за плечи и, с силой потянув, практически оторвала девушку от себя и поставила на ноги перед собой. Та, бессильно опустив руки и свесив голову, продолжала плакать. Ольга, тыльной стороной ладони вытирая ей слёзы, сделала голос совсем нежным и ласковым и начала говорить:
– Не плачь, пожалуйста. Я не желаю твоей смерти и наказывать тебя тоже не собираюсь. Между нами слишком много приятных воспоминаний, и я понимаю твои чувства.
Аня, всё еще всхлипывая, дрожащим голосом спросила:
– Ты, правда, простишь меня?
– Уже простила, – кивнула головой Ольга. – Но! Мне придется удалить тебя из поместья. Твои чувства ко мне слишком сильны, и ревность может толкнуть на необдуманные поступки, которые я могу уже тебе не простить. Выбирай любое место. Хочешь – родовые земли, там тихо и спокойно. Или в Крым – на базу флота, теплое море, солнце. Что скажешь?
Аня секунду помолчав и, уже полностью перестав плакать, решительно сказала:
– Отправь меня на Дальний Восток, на границу с Китаем. Там часто происходят столкновения, а мне очень нужно выпустить пар. Пожалуйста, – попросила она.
Ольга на секунду задумалась, потом разрешающе кивнула головой:
– Хорошо, Ань. Отправлю в Маньчжурию, там китайцы постоянно берега путают, – улыбнулась Ольга в конце.
В следующее мгновение Аня шагнула вперед, обняв Ольгу за талию, посмотрела в глаза полным отчаяния и надежды взглядом и прошептала
– Прошу тебя, подари мне последний раз, на память обо всем. – И потянулась к её губам.
Ольга замерла, не отстраняясь и не отвечая на поцелуй. В голове пронеслись мысли, что она обещала Сергею звать его третьим, если ей вдруг захочется девочку. Потом подумала, что Аня точно не захочет Сергея в их дуэт, да и он сам попросил её быть помягче с Аней. "Куда уж мягче", – усмехнулась она про себя. А Сергею она потом объяснит, что по–другому было никак. С этой мыслью она решительно обняла Анну и начала отвечать на её жаркий и настойчивый поцелуй. "Хорошо, что при кабинете есть отдельная небольшая спальная комната", – подумалось ей, когда Аня задрала её футболку вверх и начала покрывать поцелуями её получившую свободу грудь.
******
Понедельник, среда и пятница – дни, когда я добровольно иду получать люлей. Это я про свои тренировки с Агатой, если кто не понял. Сегодня пятница, время зарабатывать очередные синяки. Хорошо все же с этими магами жизни: минута – и ты как новенький. Правда Агата явная садистка, по её просьбе лекарка снимает только явные посинения, пожелтения и ссадины на лице, а вот болезненные ощущения проходят только к вечеру. И это у меня еще ВИП статус, остальные девушки, коих она так же тренирует, щеголяют синяками, пока те сами не сходят. У неё вообще весь педагогический процесс запоминания учебного материала поставлен через боль. Неправильно поставил блок – привет тебе пламенный по кумполу, далеко выставил ногу – получи и туда пожалуйста. Ну да ладно вот и спортзал – выдох–вдох и вперёд на амбразуру.
******
– Ну всё, хватит с тебя на сегодня, – сказала Агата. – До понедельника.
Я ещё секунду постоял в стойке, в которой сдерживал её удары. Потом выдохнул, вяло махнул Агате рукой и поплелся на выход. Мыться придется наверху, в душевой спортзала куча девчонок, как, в принципе, и всегда. "Сколько она меня сегодня мурыжила?" Я глянул на часы пред дверью. "Ого..." Три часа без малого, это вместе с разминкой и занятиями на тренажерах. Вообще могу собой гордиться, всего месяц назад – час–полтора, и я – труп, а сейчас – почти три часа, и я еще передвигаю ноги. Местный добрый доктор Айболит, она же лекарка и по совместительству сильный маг жизни, Валентина Зубова, перехватила меня у лестнице на второй этаж. Молча остановила, сделала пару пасов руками и всё. Как я обожаю эти мгновения, отошел от неё через минуту, посвежевший, как будто только что проснулся. И силы вернулись, и настроение сразу наверх поползло. Если бы ещё не ноющая боль там, куда попали пропущенные мной удары, совсем было бы хорошо.
Добрался до спальни, сходил в душ, а после по внутренней связи спросил Ольгу, пойдет ли она на обед? Идти в крыло, где находился её кабинет, было откровенно лень. Потому и воспользовался внутренней телефонной линией. Та виноватым тоном призналась, что уже сходила. Ну да, Агата меня сегодня что-то сильно задержала. Но я все равно грозным тоном сообщил Ольге, что её предательство еще припомню. На что получил её горячие заверения, что она очень сильно раскаивается и больше так никогда не будет. Я про себя хмыкнул. Что-то уж больно явно она сожалела. То ли моя грозная шутка выглядела так серьезно, то ли она действительно считает себя виноватой. Еще раз хмыкнул, уже явно. Закончил разговор и рванул в сторону истинной кормилицы всех в этом поместье – Марьи Ивановны. Да–да, я искренне считаю, что мы все тут живы и не умерли от голода только благодаря шеф–повару кухни. Лучшему, по моему нескромному мнению, шеф–повару на свете. Такое мое отношение Марья Ивановна чувствует, да и слышит тоже, когда я начинаю расточать комплименты в её адрес. Так что там, на кухне, мне всегда рады. Можно было, конечно, позвонить, и мне бы принесли обед прямо в нашу мини–столовую, но мне захотелось лично осмотреть и выбрать что-нибудь вкусненькое. Ну и общение с Марьей Ивановной доставляло мне удовольствие.
– Всем добрый день, – бодро поздоровался я, войдя в царство пара, жара и чего там еще. – Дайте, пожалуйста, попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде, – жалобно протянул я.
Эту шутку я еще не использовал и закономерно вызвал у десятка девушек, трудившихся на своих местах, веселые улыбки, а Марья Ивановна так и вовсе засмеялась в полный голос.
– Ну, твои жалобы на отсутствие места для ночлега точно не принимаются, – усмехнулась эта милая бабушенция.
– Да это я так, для красного словца, – протянул я. – Меня больше второй пункт интересует. – И демонстративно похлопал себя по животу.
– Рыбка сегодня на диво удалась, – улыбнулась шеф повар. Рекомендую! А на первое остался борщ. Будешь?
Ну я-то не дурак, к таким рекомендациям точно стоит прислушаться.
– Уговорили, – кивнул я головой. – Борщ и рыбу. Две рыбы, – для наглядности я показал сразу два пальца, – чтобы точно никто ничего не перепутал.
После этого волшебного обеда и моего громогласного утверждения о том, как нам всем сильно повезло, что у нас есть Марья Ивановна и её команда кудесниц, под довольные улыбки десятка девчонок и одной бабули отправился в наши с Олей покои.
Будучи уже абсолютно счастливым, завалился на кровать с желанием продолжить изучение такого занимательного предмета, как высшее общество Российской империи.
Сегодня у меня на очереди список гостей, приглашенных на день рождения Екатерины Вяземской. Ткнул в идущую на втором месте фамилию. Морозова Елизавета. Почему во вторую? Да потому что первой шла Гордеева Ольга, а данные на эту гостью я изучил еще вчера. Я усмехнулся. Да уж, тот еще вечер открытий получился. Тут я замер. В голове пробежала такая странная мысль. Странная, потому что я отлично помнил все, что я вчерапросмотрел по клану Гордеевых. Ну вы, конечно, скажете, а что здесь такого? Ну помнишь, молодец, память хорошая. Да вот только помню я все дословно: все экономические возможности самого клана, приоритетные направления в исследованиях – как будто с листа читаю. А также лица всех в руководстве клана – они прямо стоят перед моими глазами, как будто я с ними не первый год знаком. У меня неплохая память, и в универе, всего лишь с двумя четверками и остальными пятерками, числился почти в отличниках. Но фотографической мою память назвать было нельзя. Некоторые предметы давались мне легко, но, в основном, приходилось заниматься банальной зубрежкой. Но вчера я всего лишь прочитал бегло, как обычно делаю для первичного ознакомления с предметом, а в моей голове это все полностью закрепилось,будто я зубрил неделю.
– Дела–а–а... – протянул я вслух. Это что же получается? Стресс активировал скрытые возможности или это такой бонус плюсом к новой жизни? Непоня–ятно... Надо будет повнимательней к себе присмотреться, вдруг что-нибудь еще вылезет. Я зачем-то потрогал себе голову. Хмыкнул. Похоже, подсознание искало рога на голове. Я аж рассмеялся собственным мыслям. Успокоившись, взялся за уже более тщательное изучение данных – если уж память так хорошо работает, пусть запоминает все нюансы поподробнее.
Ольга нарисовалась в комнате , когда я начал подумывать об ужине. Именно нарисовалась. А как ещё описать появление своей девушки, которая открыв дверь, но не входя в комнату, встала в проеме и, расставив свои потрясающие длинные ножки на ширину дверного проема и уперев руки в дверные косяки, молча уставилась на меня?
Я окинул её внимательным взглядом: ножки, шортики, обтягивающая футболка. М–м–м... Какая аппетитная девушка. Мысль о простом ужине потихоньку ускользала. А вот идея начать с десерта в виде моей сладенькой Ольги начала с каждой секундой нравиться мне все больше.
Тут Ольга вздохнула и шагнула в комнату. Подошла к кровати, села рядом, снова вздохнула. У меня промелькнула мысль, что у нас, похоже, намечается очередной трудный разговор.
– Поговорила сегодня с Аней, – выдавила она, наконец. – Совместно решили, что ей лучше переехать на другое место службы.
– Наверное, это хорошо, – неуверенно произнес я. – Если ей трудно здесь находиться, то, может, это и к лучшему.
Немного помолчав, осторожно спросил:
– Она не затаит обиды?
Ольга покачала головой и грустно сказала:
– Нет. Мы поняли друг друга и поставили точку в наших отношениях.
После паузы я все же спросил:
–Ты расстроена, что из–за меня пришлось, по сути, выгонятьдевушку, которая тебе раньше нравилась?
Ольга снова вздохнула.
– Нет! Мне пришлось нарушить данное тебе обещание, – виновато проговорила она. – По–другому вопрос решить было можно, но тогда она бы точно затаила бы обиду. В общем, мне пришлось с ней заняться любовью , – закончила Ольга и опустила взгляд.
Я задумался, прислушался к своим чувствам: а что там в душе происходит после её слов?. Вам когда-нибудь ваша любимая признавалась, что изменила вам… с девушкой? Будь дело в моём мире, то я, пробыв в шоке некоторое время, наверное, все же поддался мужской полигамии, заложенной самой природой, и безапелляционно потребовал бы в следующий раз взять меня с собой. И здесь я уже начал потихоньку привыкать к этой стороне практически полностью женского мира. Ревновать свою девушку к другой такой же – ну вот как-то не получается у меня. Другого мужчину я бы точно не простил.
А тут измена с девочкой, да ещё и явно вынужденная, судя по очень расстроенному виду Ольги. Плюс прибавить сюда мораль этого мира, к которой, я повторюсь, начал привыкать. В общем, эти лесбийские отношения, кроме улыбки, у меня ничего не вызывали. Вот гомики меня бесили реально, а девочки–лесби, которых ещё и сама жизнь заставила, не оставив по сути другого выбора, вызывали в основном сочувствие.
