Катя весело засмеялась. А Ольга грозно нахмурилась и сунула под нос уже мне – только не фигу, а кулак.
И здесь наше веселье прервали. Подошедшая женщина была копией Кати, только постарше,но на вид не старше тридцати, а я-то знал из прочитанных файлов, что Владиславе Вяземской было сорок восемь. "Н–да", – в который раз мысленно покачал я головой. Магия жизни творит здесь просто чудеса. Вообще, интересно распределились в них силы дара. Мать – сильная Альфа стихии земли, а вот Катя умудрилась в этом году сдать зачет на Валькирию в стихии вода, тоже уникальный результат для двадцатишестилетней девушки.
– Добрый вечер, – поздоровалась глава клана Вяземских.
– Здравствуй, Влада, – по–простому, или скорее по–дружески, ответила Ольга и добавила: – Позволь тебе представить моего жениха, Сергея Ермолова.
– Здравствуйте, – поприветствовал я эту интересную женщину.
Владислава ничем не показала своего любопытства, лишь прищурилась слегка, оценивающе взглянула на меня и ровным голосов ответила:
– Здравствуй, Сергей.
И продолжила слегка виноватым тоном:
– Мне очень не хочется прерывать вашу явно интересную беседу, но я вынуждена напомнить Кате, что у неё есть ещё гости, которые также были бы рады вниманию виновницы торжества.
Последние слова, обращаясь к дочери, она произнесла строгим голосом, отчего та, слегка закатив глаза, ворчливо заметила:
– Половину из этих гостей пригласила ты. А некоторых я вообще не знаю.
– То, что ты кого-то не знаешь, не дает тебе права, как имениннице, игнорировать их присутствие. А пригласила я тех, кого считаю полезными или даже необходимыми для процветания нашего клана. Ведь я, как глава клана, могу себе позволить совместить приятное, день рождение дочери, с полезным, то есть с налаживанием более тесных отношений с теми, кто может принести пользу клану? Ты как считаешь, доченька?
Последний вопрос Владислава задала с явным сарказмом в голосе. На что Катя только вздохнула и ворчливо нам с Ольгой пожаловалась:
– Даже в день рождения работать приходится.
Потом улыбнулась и уже с хорошим настроением сказала:
– Я вас покину. Но я не прощаюсь, ещё увидимся.
И махнув напоследок рукой, отправилась к ближайшей группке из трёх девушек с двумя попугаями в комплекте. Я про себя хмыкнул. Один в ярко–красном, а второй в ярко–жёлтом, я даже не стал рассматривать подробнее, что именно на них одето, ибо глазам стало больно.
– И когда же свадьба? – спросила Влада.
Ольга, пожав слегка плечами и пригубив шампанское, улыбнулась и сказала:
– Я обязательно уведомлю вас заранее. Нужно завершить несколько неотложных дел и тогда будет понятно с датой.
Вяземская на это лишь кивнула головой.
– Пойдем, я познакомлю тебя кое с кем из Сибири, возможно, тебе тоже пригодится такое знакомство.
Я краем сознания отметил это её "тебе" и "тебя", а не "вас" и "вам". Мысленно поморщился этой дискриминации по половому признаку и опять же мысленно послал эту красавицу в пешее сексуальное путешествие. Видно, мой энергетический посыл был достаточно мощным, так как Влада снова посмотрела на меня, на этот раз более внимательным взглядом. А Ольга, почувствовав, как напряглось мое тело, накрыла ладонью левой руки мою правую руку, которой я все это время продолжал обнимать свою девушку, ис нажимом ответила Владе:
– Конечно. Я думаю, НАМ ОБОИМ это будет интересно. Да, Серёж? – Такой вот незамысловатой фразой напомнив хозяйке этого дворца, что она, Ольга, здесь не одна.
– Почему бы и нет? Новые знакомства всегда интересны, – ответил я спокойным тоном
А Влада, растерянно улыбнувшись, видно, такого тона от Ольги не ожидала, и явно осознавая, что где-то её задела, мягко и очень вежливо проговорила:
– Тогда позвольте, провожу вас к той группе из Енисея, – указала она на рукой направление на группу из пяти девушек.
Пока мы подходили, три девушки, видно, решили сменить круг общения и пошли от нас в сторону сцены, а я понял, что ошибся в половой принадлежности одной из них – это оказался парень. Ошибиться было немудрено, поскольку в той обтягивающей хрени, которая была на нем надета, с длинными волосами, узкими плечами, в ботинках на толстой подошве и при взгляде со спины, он реально казался бабой. Ах да, чуть не забыл, дополнял весь этот гей–парад ярко–фиолетовый цвет его шмоток.
В итоге подошли мы к уже двоим девушкам, на первый взгляд имеющим между собой кровное родство. Как оказалось далее, я был прав.
– Ольга, Сергей! Позвольте представить Вам Наталью и Анну, главу и наследницу рода Рудовых из Енисея. А это, – повела она рукой в нашу сторону, – Ольга Гордеева и её жених Сергей Ермолов.
– Для нас большая честь познакомиться с Вами, – уважительно проговорила Наталья и слегка кивнула головой. Ольге, естественно, кивнула, не мне.
– Здравствуйте, – также сопроводив приветствие кивком головы, произнесла Анна, дочь Натальи Рудовой.
Я промолчал, предоставляя право первого слова Ольге, а то вдруг ещё не то и не во время ляпну, а Оле потом краснеть за меня. Как оказалось после, я все правильно сделал. Потому что Ольга, помолчав пару секунд и вызвав тем самым недоуменный взгляд Вяземской, мрачным тоном без ответного приветствия спросила:
– Я так понимаю, вы те самые Рудовы, что производят легкие МПД, и других родов с такой фамилией больше нет?
– Да, – кивнула головой Наталья и осторожно проговорила, – производим МПД и однофамильцев среди благородных родов не имеем.
– Что ж, ждите меня, скоро приеду в гости, – сказано было настолько холодным тоном, что Рудовы, и мать и дочь, явно вздрогнули. А Вяземская широко распахнула свои глаза и видимо напряглась. Я же скосил глаза на свою спутницу и залюбовался. Да, в гневе моя девушка становилась просто неотразимой, такое сногсшибательное сочетание смертельной опасности и красоты. Почему-то такой её вид, с крохотными искорками молний в глазах, нравился мне больше всего и приводил в полный восторг. Наверное, от осознания того факта, что эта богиня МОЯ. Честно, не смог, да и не пытался сдержать довольную улыбку на лице. Если бы сейчас сделать фото, то получившаяся композиция выглядела бы очень странно. Две растерянные мордашки Рудовых, мрачное лицо Вяземской, гневная Ольга и я со своей улыбкой.
Тем временем Ольга, выпустив мой локоть, сделала полшага вперёд и, глядя в глаза Натальи, холодным и жестким голосом припечатала:
– Не думаю, что мой визит Вас порадует.
И сделав секундную паузу, добила окончательно:
– Разве может обрадовать приезд той, которая собралась уничтожить Ваш род?
Рудова–старшая побледнела, на лице выражение растерянности уступило место явному испугу, а младшая, издав полувсхлип–полувздох даже отшатнулась немного назад, а бокал с шампанским безвольно повис в её руке, проливая содержимое прямо ей на платье, но она этого даже не заметила.
Честно, мне стало их жалко. Стояли, никого не трогали, радовались празднику, и тут им заявляют, что условно завтра их придут убивать. Вот вы бы как себя чувствовали?
Тут Наталья, нервно сглотнув и справившись с волнением, с максимальным уважением и медленно подбирая слова, спросила:
– Простите, княгиня, но мне непонятно, чем мы заслужили Ваш гнев? Мы не враги Вам и никогда не играли на таком высоком уровне, чтобы где-то перейти Вам дорогу.
– А вы и не переходили, – зло усмехнулась Ольга, – вы просто совершили ошибку, перейдя под крыло клана Шереметьевых накануне его войнысо мной.
Мать и дочь вновь растерянно переглянулись, и голос подала уже Анна:
– Но вы же не враждуете? – скорее прошептала она свой вопрос.
Ольга смерила бедную девочку таким презрительным взглядом, что та, судя по её виду, готова была провалиться прямо сквозь мраморный пол.
– Это они вам так сказали? – язвительно спросила Ольга. – Или, – перевела она взгляд на Наталью, – это ваша СБ так работает?
Рудовы снова растерянно переглянулись, а Ольга по-прежнему холодным тоном, чеканя слова, проговорила:
– Три недели назад мы подали в императорскую канцелярию претензию. О неправомерности захвата одной нефтяной компании в Казахской губернии кланом Шереметьевых. Две недели назад нам ответили: "Разбирайтесь сами". Как разбираются кланы, думаю, Вам рассказывать не надо?
Последнюю фразу Ольга произнесла с явной насмешкой.
Здесь надо бы сделать небольшое отступление. Императорская канцелярия – это бюрократический аппарат, по сути ничего не решающий, а всего лишь фиксирующий то или иное изменение в составе клана или намерение этих кланов повоевать друг с другом. Отправка претензий сделана для того, чтобы императрица была в курсе всех важных дел внутри страны. И если бы вдруг собравшиеся воевать кланы как-нибудь задевали национальные интересы или интересы императорского клана, то в этом случае глав кланов обязательно пригласили бы на аудиенцию к монаршей особе. Очень редко, но и такое случается. По большому счету, ни один монарх в мире не станет постоянно лезть в межклановые разборки, особенно в разборки крупных кланов. Что же касаемо процедуры вступления нового рода в какой-нибудь клан, то после принесения друг другу клятв на верность, защиту и взаимопомощь в императорскую канцелярию отправляется уведомление об изменении состава клана. И на этом все. Императрица никак не влияет в этом вопросе на желания клана или рода. Вот в принципе и все, что я успел узнать о работе этого органа.
– Мы этого не знали, – произнесла Наталья с явным волнением в голосе, – ни наша СБ, ни Шереметьевы ничего нам не сказали.
– Ну вот видите, какая я молодец, – уже без насмешки, просто прохладно, сказала Ольга. – Теперь вы в курсе всех раскладов, и я честно вас предупредила.
– Д–да, – слегка запинаясь, сказала Наталья. – Благодарю Вас, – добавила она, кивнув головой.
Ольга же, не глядя, сделала полшага назад, снова взяла меня под руку и посмотрела в сторону сцены, всем своим видом демонстрируя полное отсутствие интереса к дальнейшему разговору.
Вяземская тоже выглядела немного ошарашенной прошедшим разговором и явно не знала, как реагировать. Её можно было понять, с одной стороны, Ольга, как глава союзного клана, с другой гость, которому только что открытым текстом объявили войну.
– Ты не говорила, что Рудовы теперь у Шереметьевых, – сказала Владислава, – да и не помню я таких изменений в последнем реестре кланов.
– Неделю, – тихо проговорила Наталья, – Неделю назад принесли совместную клятву.
Потом резко вскинула голову и встревоженно спросила:
– Ваш клан, что, тоже враждует с Шереметьевыми?
Владислава отрицательно покачала головой. И ровным голосом ответила:
– Мы с Ольгой союзники, и если она попросит, мы поможем.
Рудова на это подняла глаза к небесам, молчаливо вопрошая их, за что ей такое наказание, и в отчаянии махнув рукой, мрачно уставилась в узор на мраморном полу. Анна, кстати, уже давно замерла в такой же позе.
И тут я решил вмешаться.
– Скажите, пожалуйста, в свете открывшихся событий, с учетом явного сговора главы вашей СБ и клана Шереметьевых, подставивших вас, разве вы не можете разорвать клятву?
– Чтобы потом все кому не лень плевались в наш адрес? – мрачно ответила Наталья. – Выйти из клана накануне войны с другим кланом? Лишиться чести и достоинства? Да нас начнут явно презирать и не станут иметь с нами никаких дел, – закончила она весьма взволновано.
– А зачем вы вообще решили вступить в клан, если, как я немного знаю, в нише легких МПД не так много производителей, и спрос на них достаточно стабильный? Или ваши настолько плохи, что и даром никому не нужны? – ровным тоном спросил я.
–У нас одни из лучших! – немного раздраженно ответила Рудова. – Даже за рубежом популярны. Просто предоплаченная двухлетняя партия груза не доехала до адресата. Шереметьевы предложили решить разногласие вступлением в клан.
– Здорово! – воскликнул я. – Прямо как по нотам разыграли.
И видя недоумевающие взгляды Рудовых, пояснил:
– Не удивлюсь, если весь груз спокойно лежит у них на складе, – улыбнулся я.
– Это невозможно! Мы всё проверили, и единственные нити ведут в Китай, – уже откровенно злым голосом проговорила Наталья.
– О–о–о... – протянул я. И ехидно так поинтересовался: – Это вам тоже ваша СБ сообщила?
Глава рода Рудовых сначала замерла, потом побледнела, а после её лицо налилось таким гневом, что я даже посочувствовал тому человеку, на кого этот гнев может быть направлен. И тут её плотно сжатые кулаки вспыхнули огнем. И все сразу пришли в движение.
Анна отшагнула назад и воскликнула:
– Мама!
Вяземская нахмурилась и грозно крикнула:
– Наташа!
А Ольга молча шагнула вперед и вбок, закрывая меня собой.
Но Наталья уже справившись с огнем, который также резко пропал, как и зажегся, торопливо воскликнула, глядя на Ольгу, вставшую буквально в шаге от неё.
– Прошу простить меня. Это не реакция на вашего жениха. Еще раз прошу прощения.
Так как Ольга продолжала стоять пред мной и буравить Наталью явно злым взглядом, мне пришлось сделать шаг вперед и встать практически на место Анны. Проделав этот маневр и прихватив левой рукой Ольгу за талию, я сказал:
– Позвольте все же повторить свой вопрос, в свете уже ТАКИХ открытий, почему вы не хотите разорвать клятву, данную явно под давлением обстоятельств, специально подстроенных Шереметьевыми? Разве клятва, данная под давлением, может иметь силу?
На этот раз Рудова, помолчав некоторое время, грустно ответила:
– Я принесла клятву. И если я разорву её, то род все равно медленно умрет, так как никто не захочет иметь с нами дело. Доказать нечистоплотную игру Шереметьевых и уличить их в краже у нас не получится. И долг перед ними все равно придется закрывать. Таких денег нам никто не займет, а значит, придется продавать или закладывать родовые земли. А это конец!
– А разве из начальницы вашей СБ не получится хорошего свидетеля? – задумчиво проговорил я.
Наталья выдохнула и со злостью в голосе произнесла:
– Эта... гадина. – Судя по заминке, она явно собиралась использовать эпитет похлеще. – Сразу после клятвы попросилась в отпуск, и что-то мне подсказывает, что обратно она не вернется.
– А вы знаете, я как раз знаю один клан, который смог бы иметь с вами дело, – задумчиво проговорил я. – И глава этого клана, в отличие от Шереметьевых, играет честно. Если меня память не подводит, у них как раз отсутствует производство легких МПД. Хотя, – снова протянул я, – возможно, им это и не надо?
Последнюю фразу я произнес, повернув голову к Ольге, которая прищурившись как раз смотрела на меня. Что там было во взгляде, я не разобрал, но злости вроде бы не было, и выражение лица тоже было спокойным. Посмотрев так на меня пару секунд, она перевела взгляд на Наталью. Та сразу подобралась, а на лице отразился отблеск надежды, что всё еще можно исправить.
Ольга гордо и величаво произнесла:
– Если Вы разорвете клятву с Шереметьевыми, то я готова принять Вас под свою руку.
Обе Рудовы, и старшая, и младшая, выдохнули. А Наталья смущенно проговорила:
– У нас перед ними останется большой долг, почти миллиард.
Тут я уже не выдержал и сквозь смех весело произнес:
