Все пару раз проверив, она аккуратно поднялась на площадку, издали осмотрела все так же открытые, едва освещаемые солнечным светом, большие металлические вороты на входе в Храм, и уже со спокойной душой села на краю площадки, сбросив рюкзак с плеч на пол в метре от себя. Она опрокинула его ближе к себе, расстегнув его по центру, и уже ощущая исходящий оттуда аромат недавно собранных, еще свежих сладостей.
Но запах сладостей вдали от дома был уже не так приятен, и есть их рядом со столь волновавшим ее местом было само по себе тяжело. Она уже не раз невольно осматривала холмик, на котором раньше стояло имение ее рода, и ничто из ее окружения не казалось ей теперь родным. Картина военного лагеря и вид Рыцарей Последнего Часа слишком нарушили ее ожидая вновь увидеть родной край хотя бы в малой части его прежнего величия, превратив приятную ностальгию в волнение, вызванное лицезрением только лишь чужих, опасных мест. Она старалась перекусить как можно быстрее, чтобы избавиться от чувства голода, но не наесться сразу – полный желудок только помешает ей при возможной схватке с имтердами. Конечно, «полный желудок» всего лишь близкое и понятное вам выражение, ведь я совсем не рассказывал вам раньше, что организм октолима немного отличается от организма обычного человека, и имеет немного другое строение. Небольшой же объем пищи миниатюрное тело Лилики вполне может легко и быстро переработать во внутреннюю силу, особенно если ее достаточно активно требует сам организм. Почти затолкав в рот несколько пряников и ватрушек, засыпав ступеньки под собой и низ вуали крошками, запив все это заранее приготовленным и разлитым по бутылкам сладким чаем, она еще раз в спешке огляделась, не помешает ли кто-нибудь рядом ее трапезе. Сложно сказать, можно ли это было назвать паранойей, но волнение и осторожность Лилики едва ли позволяли ей нормально поесть, и она могла поклясться, что чувствует на себе чей-то взгляд, который, в подобной ситуации, просто не могла игнорировать, обозвав это обычным стрессом. Но давления чужой внутренней силы она не чувствовала, и это ее немного успокаивало. Хорошо, что тогда она не подумала, что именно тем и был опасен Храм Актониса – некоторые его обитатели пользовались способностями пострашнее, чем окто, и внутренней силой не обладали.
Ветер здесь и вправду становился все тише, и уже под каменным сводом входа в Храм, куда почти совсем не попадало солнце, из самих ворот, изнутри, будто эхом по ее ушам уже перекусившей Лилики разносилась гнетущая, звенящая тишина. Она слышала все это еще с той верхней ступеньки, с которой теперь поднялась даже не надевая рюкзака, только взяв его в руки, чтобы потом положить за двери Храма, как ей и советовал Арнэль. Сама уже дрожа больше от холода, чем от волнения, она прошла к тем самым дверям, при приближении казавшимся просто невероятно огромными, и лишь в нескольких шагах от них остановилась, почти с пустыми мыслями закинув рюкзак за двери. Теперь, как следует отряхнувшись от крошек и пыли, также заранее чуть размявшись, она растерла уже слегка озябшие руки и подошла вплотную ко входу. Кристаллы Зоота, теперь заменявшие держатели факелов на стенах входного коридора изнутри светили достаточно тускло, чтобы ограничить там ее зрение дальше, чем на 20-30 шагов. Сам владелец Храма, Актонис Геллар, уже наверняка покинул его, и совсем не собирался туда возвращаться, раз его союзники, теперь, решили заменить родное ему пламя факелов на вечно неприятный белоснежный свет Зоота. Продолжая попытки мыслить максимально позитивно, она снова посчитала это хорошим знаком – Геллар был опасен не меньше прочих, а возможно и больше любого другого имтерда. Она старалась думать, что не встретит его там, тем более зная, сколько страшные вещей и с ее родом Кацер он когда-то учинил.
Напоследок повернув голову к еще яркому золотистому небу, она сосредоточилась уже на полностью поглотившей ее тишине Храма, и заранее, будто подсознательно, попрощалась и с солнечным светом, и с самим солнцем. Теперь она ступала на территорию, подвластную самой настоящей тьме, и, если она не примет это, и допустит там лишь малейшую оплошность, она больше никогда не увидит родного ей света. В сторону входа, через те самые ворота, по полу дальше проходила тоненькая струйка крови. Она вспомнила историю брата о его недавней встрече впереди с Самумом.
Но она даже не представляла, со сколь страшными вещами она встретится там теперь сама.
Едва лишь она прошла порог Храма, как все ее ощущения будто перевернулись, а эхо от ее шагов вдруг стало в разы громче и глуше. Тьма захлестнула ее с головой, лишив недавнего света, и глаза, от болезненного света Зоота по стенам, начали слегка пощипывать. Даже воздух внутри для нее, единого с ним октолима, теперь стал совершенно другим, тяжелым и будто сдавленным. Обстановка эта очень походила на влияние окто Бога Смерти в виде тумана Леса Ренбира, и добавляла похожих аномальных чувств. Все вокруг нее будто замерло. Ранее она никак не могла решить, есть ли для нее необходимость здесь сливаться с ветром, и не слишком ли это будет опасно. Столь тихо и мирно было внутри, что каждое дуновение ветра, в плюс к реагирующим на внутреннюю силу Лилики кристаллам Зоота, наверняка покажутся обитателям Храма максимально подозрительными и лишь привлекут их внимание. Конечно, это было только подозрительнее с учетом полного отсутствия внутри даже ветра, который должен был тогда дуть Лилике в спину от сквозняка. С другой стороны, в телесной форме она уже наверняка бросится им в глаза, а так ни о какой скрытности и речи быть не может. Все-таки, из двух вариантов «остаться» или «скрыться», вариант использования окто был наименьшим злом, и девушке не пришлось над ним долго думать, лишь после глубокого внутреннего входа быстро всем телом растворившись в воздухе. Дабы избежать обнаружения с помощью мгновенно засиявших куда сильнее кристаллов Зоота, уловивших насыщение воздуха вокруг внутренней силой, она постаралась максимально сжаться, сосредоточив наибольшую свою массу в одной точке. Так она могла двигаться достаточно медленно, как следует рассчитывая силы, и тем самым свести возможную опасность к минимуму, в крайнем случае не задевая кристаллов или даже внутренней ауры возможного противника.
Уже совершенно бесшумно и осторожно она скользила вперед, по воздуху, который так и был будто пропитан чем-то совершенно зловещим, вроде заведомо враждебной сущности. Коридор, по которому она летела, был совсем чистым и пустым, с серыми каменными стенами, потолками, и полом, закрытым широким красным ковром, в некоторых местах полоской испачканным каплями крови. Изредка, останавливаясь перед дверьми по бокам коридора, она собиралась обратно в телесную форму, но так и не замечала за ними совсем никаких признаков недавнего пребывания кого-либо, будто место это не было запечатано на 400 лет, а в самом деле все это время просто пустовало. План Лилики по слежке предполагал, что в Храме она еще сможет найти кого-то, кто, так или иначе, может знать что-то о судьбе Соккона, потому как вряд ли сможет найти его сама. Пусть она и не умела читать мысли, а местные обитатели вряд ли ни с того ни с сего начнут рассказывать про него пока она скрывается, она вполне могла застать того же Самума за разговором с кем-то из имтердов, и тем самым вызнать у них что-то полезное. В спешке она совсем забыла взять дома карту Храма, которую ей, еще вчера, передал Серпион, но уже приметила ее явные сходства с Ренбирской Пирамидой. Она должна была и дальше идти вперед, если хотела добраться до тронного зала, где, как она думала, вероятность встретить кого-то из имтердов была наивысшей. Поворачивать в сторонние комнаты ей также было нельзя, ведь все они, так или иначе, начнут водить ее по кругу, и она лишь больше запутается.
Мертвая прохлада Храма уже неприятно разносилась по всему ее слитому с холодным воздухом телу, и она буквально чувствовала его каждой своей клеткой. Добравшись до тупика в конце главного коридора, она сразу собралась в телесную форму и накинула на голову капюшон. Ей все равно придется терпеть окружающий холод в форме ветра, дабы не подвергать себя излишней опасности, но ей нужно было хоть иногда останавливаться, чтобы согреть болевшие от мороза уши. Чуть постояв перед той комнатой с открытыми нараспашку дверьми, все это время растирая уши, Лилика еще раз огляделась, окончательно убедившись, что вокруг совершенно точно не наблюдается ничьего присутствия, и медленно прошла вперед, заходя в комнату.
Выглядела та комната крайне странно, будучи почти полностью покрытой деревянными щепками, частями столов и посуды, кусками стен и пола с целым слоем пыли. Скорее всего, это и была комната, в которой, ранее, ее братья и Кайла встретили Самума. Вновь растворившись в воздухе, подняв за собой плотный столб пыли, она проскользнула к проломленной стены впереди слева, но там сама же остановилась и собралась в телесную форму, на мгновение совсем забыв про скрытность. Да, сливаться со слишком пыльным воздухом ей тоже было неприятно, и она тут же закашлялась. Используя окто, одной рукой сжимая рот, а второй махая вокруг себя, она разогнала пыль в стороны, уже не чувствуя в подобных действиях никакой опасности для ее бесшумной миссии. Внутри было почти полностью темно, и лишь из боковых дверей, и пробитой стены перед ней, по остаткам учиненных ее братьями разрушений разливался тусклый белый свет. Лишь несколько уже давно догоревших бревен осталось от камина, и рядом, будучи совсем будто не тронутым, стоял запыленный и заваленный каменными осколками каштановый диван. Она едва могла это разглядеть, но, также, совсем не могла проглядеть ужасающих луж крови на полу, тем более что уже и без того уже уловила их отвратительный смрад. В одной стене справа, также почти проломленной, остались небольшие кусочки окровавленной белой ткани. Еще по рассказу Соккона она помнила, чем закончился тот бой ее братьев и Кайлы с Самумом, и сколь бессильны они оказались против этого Генерала. Все это лишь подбивало в ней волнение, все еще заставляя ее думать о том, достаточно ли она подготовилась ко встрече с чем-то подобным. В детстве Соккон всегда защищал ее, даже если обидчик оказывался на порядок сильнее, и он никогда не жалел себя ради нее. Естественно было то, что она считала его куда сильнее себя. Если даже он едва не был разбит об стену таким противником - каковы тогда были ее шансы?
Заглянув внутрь достаточно толстой, пробитой ранее Самумом стены, она, в первую очередь, обратила внимание на оставленную им же в стене впереди вмятину. Вокруг по комнате не было никаких разрушений, и сама она казалась лишь переходом между правой от нее и передней дверьми. В отличии от комнаты позади, это помещение было освещено кристаллами Зоота, как и почти все остальные, и также проводил через себя красный ковер, у дверей впереди особенно пыльный. Скакнув через дыру в эту комнату, на всякий случай снова растворившись в воздухе, она пролетела напрямую к центральной двери, надеясь уже за ней увидеть место, куда она все это время, пусть и совсем недолго, шла. Она уже представляла, как должно было выглядеть это место, тронный зал, по рассказам Серпиона, и потому это было ей особенно интересно. Едва пересилив себя, почему-то именно теперь почувствовав небольшую дрожь, она выглянула из-за открытой двери и принялась осматривать уже новый, совершенно отличный от предыдущего, коридор.
Еще там, она успела быстро и аккуратно переложить винхорь и лемоть из внутреннего кармана вуали в совсем маленький и незаметный правый нагрудный карман туники. Она все еще не очень хорошо пользовалась этими приспособлениями по собственной инициативе, но хорошо знала, как и против кого среди имтердов лучше их использовать. Осторожность никогда не бывает лишней, так ей говорил раньше и Серпион.
Да, это был не сам тронный зал, а лишь ведущий к нему коридор. Был он непомерно велик, широкий минимум как четыре предыдущих, с потолками, которые с пола едва можно было разглядеть (в первую очередь благодаря недостаточному освещению). Все тот же красный, но уже более широкий и качественный ковер вел от двери, где стояла Лилика, к нескольким боковым, небольшим дверям, и вперед, к огромным полуоткрытым воротам. Сам зал был уже куда сильнее освещен все тем же Зоотом, и сам по себе выглядел куда величественнее. Здесь Лилика уже не боялась становиться ветром, ведь от ее внутренней силы и без того яркий Зоот больше не усиливал свечения, да и был от центрального ковра достаточно далеко, чтобы не улавливать ее присутствия. Так она пролетела чуть вперед, уже явно осознав, что попала именно в то помещение, в котором ранее сражались имтерды, люди, Клинки Власти и сам Вильфеоренама. Некогда высокие белые колонны, некогда будто удерживавшие непомерно огромный потолок от падения, здесь были разрушены до основания, а стены в некоторых местах были порушены или порублены, и весь пол был тут и там залит отмечен пятнами, а то и целыми лужами крови. Окружающие разрушения этого громадного места выглядели столь чудовищно, что у Лилики, на мгновение, перехватило дыхание. Она не раз представляла, по рассказам Серпиона, как выглядела та страшная битва в день Великого Спуска, но никак не ожидала увидеть ее последствия вживую, или по крайней мере не хотела бы с ними сталкиваться. Корть и Джефф, со стороны людей, как и она теперь, пробрались в тот зал совершенно незаметно, но там же были встречены силами имтердов. Сам Винторис, а также Алиакиф, Ворд, Бетоуэт, Самум, Тайфун и Муссон вступили в схватку с ними, и победа вполне могла достаться имтердам, даже при всем боевом потенциале Архея Людей и Архея Ардов. Но до тех пор ни капли крови, что украшала теперь пол зала, еще не было пролито. Прошло совсем немного времени, и вот порушились те самые колонны, затрещал пол, все собравшиеся здесь воины в ужасе, получая увечья, руша своими телами стены, встретили нового неприятеля, но куда более могущественного. Он появился совершенно нежданно, желая своими силами уничтожить Винториса и забрать его способности творить миры, и сам так хотел стереть весь мир. Но даже он, Вильфеоренама, оказался в ловушке прочих властных над миром созданий - за секунду до его рывка к Винторису на его пути встали Клинки Власти Доран и Арконнор, жаждущие сами забрать силы великого творения, и с их помощью создать мир лишь для своего Первородного Пламени, погрузив весь Мир Гармонии в свой мир, Мир Бездны. Все вокруг лишь напоминало об этом сейчас, и с каждым шагом в сторону тронного зала, в сознании уже собравшейся в телесную форму Лилики, теперь даже обходящей стороной некоторые особенно крупные обломки зала на полу, будто совсем без причины росла щемящая сердце тревога. Этот зал имел ужасную ауру, и исход свершившейся здесь битвы только подгонял Лилику быстрее покинуть это проклятое место. Но тревога исходила вовсе не от дурной славы той битвы. С каждым шагом тревога источалась именно ее шестым чувством, то и дело нарушающим ритм биения ее сердца – дальше идти было нельзя.
И ей правда стоило тогда прислушаться к своему сердцу. Словно разрядом молнии по ее
Но запах сладостей вдали от дома был уже не так приятен, и есть их рядом со столь волновавшим ее местом было само по себе тяжело. Она уже не раз невольно осматривала холмик, на котором раньше стояло имение ее рода, и ничто из ее окружения не казалось ей теперь родным. Картина военного лагеря и вид Рыцарей Последнего Часа слишком нарушили ее ожидая вновь увидеть родной край хотя бы в малой части его прежнего величия, превратив приятную ностальгию в волнение, вызванное лицезрением только лишь чужих, опасных мест. Она старалась перекусить как можно быстрее, чтобы избавиться от чувства голода, но не наесться сразу – полный желудок только помешает ей при возможной схватке с имтердами. Конечно, «полный желудок» всего лишь близкое и понятное вам выражение, ведь я совсем не рассказывал вам раньше, что организм октолима немного отличается от организма обычного человека, и имеет немного другое строение. Небольшой же объем пищи миниатюрное тело Лилики вполне может легко и быстро переработать во внутреннюю силу, особенно если ее достаточно активно требует сам организм. Почти затолкав в рот несколько пряников и ватрушек, засыпав ступеньки под собой и низ вуали крошками, запив все это заранее приготовленным и разлитым по бутылкам сладким чаем, она еще раз в спешке огляделась, не помешает ли кто-нибудь рядом ее трапезе. Сложно сказать, можно ли это было назвать паранойей, но волнение и осторожность Лилики едва ли позволяли ей нормально поесть, и она могла поклясться, что чувствует на себе чей-то взгляд, который, в подобной ситуации, просто не могла игнорировать, обозвав это обычным стрессом. Но давления чужой внутренней силы она не чувствовала, и это ее немного успокаивало. Хорошо, что тогда она не подумала, что именно тем и был опасен Храм Актониса – некоторые его обитатели пользовались способностями пострашнее, чем окто, и внутренней силой не обладали.
Ветер здесь и вправду становился все тише, и уже под каменным сводом входа в Храм, куда почти совсем не попадало солнце, из самих ворот, изнутри, будто эхом по ее ушам уже перекусившей Лилики разносилась гнетущая, звенящая тишина. Она слышала все это еще с той верхней ступеньки, с которой теперь поднялась даже не надевая рюкзака, только взяв его в руки, чтобы потом положить за двери Храма, как ей и советовал Арнэль. Сама уже дрожа больше от холода, чем от волнения, она прошла к тем самым дверям, при приближении казавшимся просто невероятно огромными, и лишь в нескольких шагах от них остановилась, почти с пустыми мыслями закинув рюкзак за двери. Теперь, как следует отряхнувшись от крошек и пыли, также заранее чуть размявшись, она растерла уже слегка озябшие руки и подошла вплотную ко входу. Кристаллы Зоота, теперь заменявшие держатели факелов на стенах входного коридора изнутри светили достаточно тускло, чтобы ограничить там ее зрение дальше, чем на 20-30 шагов. Сам владелец Храма, Актонис Геллар, уже наверняка покинул его, и совсем не собирался туда возвращаться, раз его союзники, теперь, решили заменить родное ему пламя факелов на вечно неприятный белоснежный свет Зоота. Продолжая попытки мыслить максимально позитивно, она снова посчитала это хорошим знаком – Геллар был опасен не меньше прочих, а возможно и больше любого другого имтерда. Она старалась думать, что не встретит его там, тем более зная, сколько страшные вещей и с ее родом Кацер он когда-то учинил.
Напоследок повернув голову к еще яркому золотистому небу, она сосредоточилась уже на полностью поглотившей ее тишине Храма, и заранее, будто подсознательно, попрощалась и с солнечным светом, и с самим солнцем. Теперь она ступала на территорию, подвластную самой настоящей тьме, и, если она не примет это, и допустит там лишь малейшую оплошность, она больше никогда не увидит родного ей света. В сторону входа, через те самые ворота, по полу дальше проходила тоненькая струйка крови. Она вспомнила историю брата о его недавней встрече впереди с Самумом.
Но она даже не представляла, со сколь страшными вещами она встретится там теперь сама.
Глава 3: Мама.
Едва лишь она прошла порог Храма, как все ее ощущения будто перевернулись, а эхо от ее шагов вдруг стало в разы громче и глуше. Тьма захлестнула ее с головой, лишив недавнего света, и глаза, от болезненного света Зоота по стенам, начали слегка пощипывать. Даже воздух внутри для нее, единого с ним октолима, теперь стал совершенно другим, тяжелым и будто сдавленным. Обстановка эта очень походила на влияние окто Бога Смерти в виде тумана Леса Ренбира, и добавляла похожих аномальных чувств. Все вокруг нее будто замерло. Ранее она никак не могла решить, есть ли для нее необходимость здесь сливаться с ветром, и не слишком ли это будет опасно. Столь тихо и мирно было внутри, что каждое дуновение ветра, в плюс к реагирующим на внутреннюю силу Лилики кристаллам Зоота, наверняка покажутся обитателям Храма максимально подозрительными и лишь привлекут их внимание. Конечно, это было только подозрительнее с учетом полного отсутствия внутри даже ветра, который должен был тогда дуть Лилике в спину от сквозняка. С другой стороны, в телесной форме она уже наверняка бросится им в глаза, а так ни о какой скрытности и речи быть не может. Все-таки, из двух вариантов «остаться» или «скрыться», вариант использования окто был наименьшим злом, и девушке не пришлось над ним долго думать, лишь после глубокого внутреннего входа быстро всем телом растворившись в воздухе. Дабы избежать обнаружения с помощью мгновенно засиявших куда сильнее кристаллов Зоота, уловивших насыщение воздуха вокруг внутренней силой, она постаралась максимально сжаться, сосредоточив наибольшую свою массу в одной точке. Так она могла двигаться достаточно медленно, как следует рассчитывая силы, и тем самым свести возможную опасность к минимуму, в крайнем случае не задевая кристаллов или даже внутренней ауры возможного противника.
Уже совершенно бесшумно и осторожно она скользила вперед, по воздуху, который так и был будто пропитан чем-то совершенно зловещим, вроде заведомо враждебной сущности. Коридор, по которому она летела, был совсем чистым и пустым, с серыми каменными стенами, потолками, и полом, закрытым широким красным ковром, в некоторых местах полоской испачканным каплями крови. Изредка, останавливаясь перед дверьми по бокам коридора, она собиралась обратно в телесную форму, но так и не замечала за ними совсем никаких признаков недавнего пребывания кого-либо, будто место это не было запечатано на 400 лет, а в самом деле все это время просто пустовало. План Лилики по слежке предполагал, что в Храме она еще сможет найти кого-то, кто, так или иначе, может знать что-то о судьбе Соккона, потому как вряд ли сможет найти его сама. Пусть она и не умела читать мысли, а местные обитатели вряд ли ни с того ни с сего начнут рассказывать про него пока она скрывается, она вполне могла застать того же Самума за разговором с кем-то из имтердов, и тем самым вызнать у них что-то полезное. В спешке она совсем забыла взять дома карту Храма, которую ей, еще вчера, передал Серпион, но уже приметила ее явные сходства с Ренбирской Пирамидой. Она должна была и дальше идти вперед, если хотела добраться до тронного зала, где, как она думала, вероятность встретить кого-то из имтердов была наивысшей. Поворачивать в сторонние комнаты ей также было нельзя, ведь все они, так или иначе, начнут водить ее по кругу, и она лишь больше запутается.
Мертвая прохлада Храма уже неприятно разносилась по всему ее слитому с холодным воздухом телу, и она буквально чувствовала его каждой своей клеткой. Добравшись до тупика в конце главного коридора, она сразу собралась в телесную форму и накинула на голову капюшон. Ей все равно придется терпеть окружающий холод в форме ветра, дабы не подвергать себя излишней опасности, но ей нужно было хоть иногда останавливаться, чтобы согреть болевшие от мороза уши. Чуть постояв перед той комнатой с открытыми нараспашку дверьми, все это время растирая уши, Лилика еще раз огляделась, окончательно убедившись, что вокруг совершенно точно не наблюдается ничьего присутствия, и медленно прошла вперед, заходя в комнату.
Выглядела та комната крайне странно, будучи почти полностью покрытой деревянными щепками, частями столов и посуды, кусками стен и пола с целым слоем пыли. Скорее всего, это и была комната, в которой, ранее, ее братья и Кайла встретили Самума. Вновь растворившись в воздухе, подняв за собой плотный столб пыли, она проскользнула к проломленной стены впереди слева, но там сама же остановилась и собралась в телесную форму, на мгновение совсем забыв про скрытность. Да, сливаться со слишком пыльным воздухом ей тоже было неприятно, и она тут же закашлялась. Используя окто, одной рукой сжимая рот, а второй махая вокруг себя, она разогнала пыль в стороны, уже не чувствуя в подобных действиях никакой опасности для ее бесшумной миссии. Внутри было почти полностью темно, и лишь из боковых дверей, и пробитой стены перед ней, по остаткам учиненных ее братьями разрушений разливался тусклый белый свет. Лишь несколько уже давно догоревших бревен осталось от камина, и рядом, будучи совсем будто не тронутым, стоял запыленный и заваленный каменными осколками каштановый диван. Она едва могла это разглядеть, но, также, совсем не могла проглядеть ужасающих луж крови на полу, тем более что уже и без того уже уловила их отвратительный смрад. В одной стене справа, также почти проломленной, остались небольшие кусочки окровавленной белой ткани. Еще по рассказу Соккона она помнила, чем закончился тот бой ее братьев и Кайлы с Самумом, и сколь бессильны они оказались против этого Генерала. Все это лишь подбивало в ней волнение, все еще заставляя ее думать о том, достаточно ли она подготовилась ко встрече с чем-то подобным. В детстве Соккон всегда защищал ее, даже если обидчик оказывался на порядок сильнее, и он никогда не жалел себя ради нее. Естественно было то, что она считала его куда сильнее себя. Если даже он едва не был разбит об стену таким противником - каковы тогда были ее шансы?
Заглянув внутрь достаточно толстой, пробитой ранее Самумом стены, она, в первую очередь, обратила внимание на оставленную им же в стене впереди вмятину. Вокруг по комнате не было никаких разрушений, и сама она казалась лишь переходом между правой от нее и передней дверьми. В отличии от комнаты позади, это помещение было освещено кристаллами Зоота, как и почти все остальные, и также проводил через себя красный ковер, у дверей впереди особенно пыльный. Скакнув через дыру в эту комнату, на всякий случай снова растворившись в воздухе, она пролетела напрямую к центральной двери, надеясь уже за ней увидеть место, куда она все это время, пусть и совсем недолго, шла. Она уже представляла, как должно было выглядеть это место, тронный зал, по рассказам Серпиона, и потому это было ей особенно интересно. Едва пересилив себя, почему-то именно теперь почувствовав небольшую дрожь, она выглянула из-за открытой двери и принялась осматривать уже новый, совершенно отличный от предыдущего, коридор.
Еще там, она успела быстро и аккуратно переложить винхорь и лемоть из внутреннего кармана вуали в совсем маленький и незаметный правый нагрудный карман туники. Она все еще не очень хорошо пользовалась этими приспособлениями по собственной инициативе, но хорошо знала, как и против кого среди имтердов лучше их использовать. Осторожность никогда не бывает лишней, так ей говорил раньше и Серпион.
Да, это был не сам тронный зал, а лишь ведущий к нему коридор. Был он непомерно велик, широкий минимум как четыре предыдущих, с потолками, которые с пола едва можно было разглядеть (в первую очередь благодаря недостаточному освещению). Все тот же красный, но уже более широкий и качественный ковер вел от двери, где стояла Лилика, к нескольким боковым, небольшим дверям, и вперед, к огромным полуоткрытым воротам. Сам зал был уже куда сильнее освещен все тем же Зоотом, и сам по себе выглядел куда величественнее. Здесь Лилика уже не боялась становиться ветром, ведь от ее внутренней силы и без того яркий Зоот больше не усиливал свечения, да и был от центрального ковра достаточно далеко, чтобы не улавливать ее присутствия. Так она пролетела чуть вперед, уже явно осознав, что попала именно в то помещение, в котором ранее сражались имтерды, люди, Клинки Власти и сам Вильфеоренама. Некогда высокие белые колонны, некогда будто удерживавшие непомерно огромный потолок от падения, здесь были разрушены до основания, а стены в некоторых местах были порушены или порублены, и весь пол был тут и там залит отмечен пятнами, а то и целыми лужами крови. Окружающие разрушения этого громадного места выглядели столь чудовищно, что у Лилики, на мгновение, перехватило дыхание. Она не раз представляла, по рассказам Серпиона, как выглядела та страшная битва в день Великого Спуска, но никак не ожидала увидеть ее последствия вживую, или по крайней мере не хотела бы с ними сталкиваться. Корть и Джефф, со стороны людей, как и она теперь, пробрались в тот зал совершенно незаметно, но там же были встречены силами имтердов. Сам Винторис, а также Алиакиф, Ворд, Бетоуэт, Самум, Тайфун и Муссон вступили в схватку с ними, и победа вполне могла достаться имтердам, даже при всем боевом потенциале Архея Людей и Архея Ардов. Но до тех пор ни капли крови, что украшала теперь пол зала, еще не было пролито. Прошло совсем немного времени, и вот порушились те самые колонны, затрещал пол, все собравшиеся здесь воины в ужасе, получая увечья, руша своими телами стены, встретили нового неприятеля, но куда более могущественного. Он появился совершенно нежданно, желая своими силами уничтожить Винториса и забрать его способности творить миры, и сам так хотел стереть весь мир. Но даже он, Вильфеоренама, оказался в ловушке прочих властных над миром созданий - за секунду до его рывка к Винторису на его пути встали Клинки Власти Доран и Арконнор, жаждущие сами забрать силы великого творения, и с их помощью создать мир лишь для своего Первородного Пламени, погрузив весь Мир Гармонии в свой мир, Мир Бездны. Все вокруг лишь напоминало об этом сейчас, и с каждым шагом в сторону тронного зала, в сознании уже собравшейся в телесную форму Лилики, теперь даже обходящей стороной некоторые особенно крупные обломки зала на полу, будто совсем без причины росла щемящая сердце тревога. Этот зал имел ужасную ауру, и исход свершившейся здесь битвы только подгонял Лилику быстрее покинуть это проклятое место. Но тревога исходила вовсе не от дурной славы той битвы. С каждым шагом тревога источалась именно ее шестым чувством, то и дело нарушающим ритм биения ее сердца – дальше идти было нельзя.
И ей правда стоило тогда прислушаться к своему сердцу. Словно разрядом молнии по ее
