-Вышла замуж здесь и здесь же вашего деда и похоронила, - продолжила она.
-Ба, а почему ты никогда не рассказывала о своем брате Пете? Где он кстати?
-Кто тебе о Петьке сказал? – Раиса Ивановна зыркнула в сторону Ольги. Та в ответ пожала плечами, мол, она и сама ничего не знает.
-Зина вечер воспоминаний устроила? Так и она о Пете ничего не знает. Он после нашего возвращения в Полоцк на мине подорвался, еще до рождения Зинки. Кто тебе о нем сказал?
Екатерина проигнорировала этот вопрос.
-Бабуля вас отец эвакуировал 23 июня 1941 года. Сам ведь он остался? Что с ним случилось?
-Погиб папенька под бомбежкой. Самолеты настигли его поезд. Что ты мне душу берендишь? Ешь, давай.
-Бабушка, милая, а теперь вспомни, пожалуйста, как началась война? Вы ведь жили на улице Коминтерна 12? И собаку вашу Шариком звали. Вспомнила?
-Чего ты хочешь? - нервничала Раиса Ивановна.
-В тот день к вам прибилась девушка с разбомбленного поезда из Бреста.
-Была такая, - кивнула головой Тихонова, напрягая память.
-В этот день Дарья Петровна затеяла стирку, и ты таскала воду из колодца. На следующий день приехал твой отец, и ты от радости обронила огромный утюг, что грели на печи. Вот оттуда и ожог. А бинтовала твою руку гостья из Бреста.
-Но это никто не знает. Я никому, никогда это не рассказывала. Откуда это тебе известно?
-Да потому-что эта девушка я! – чуть не закричала Катя.
-Все, что тебе сказала тетя Зина выдумка. Никуда я не уезжала. В ДОТе «Призрачного лейтенанта» я провалилась в 1941 год и совершенно случайно вышла на тебя.
У нее была, конечно, версия насчет Виктора и этой удивительной случайности, но она приберегла ее до следующего раза.
-Ты, хрупкая девочка, таскала огромными ведрами воду из колодца. Я была голодна, напугана и не знала куда идти. Это ты привела меня к Дарье Петровне. Она накормила меня и дала кров. На следующий день вы уехали и оставили дом на меня. Вспоминай!
Руки бабушки затряслись. Олька сидела с широко раскрытым ртом.
-Но этого не может быть! – простонала Раиса Ивановна.
-А еще ты хотела посмотреть голубка на моем плече.
Катя спустила плечико платья, чтобы было видно татуировку.
-Вот он, смотри!
-Нет, нет, такого не может быть! – шептала бабушка.
-В ту ночь ограбили 35 магазин и убили сторожа, - пригвоздила Еремина бабу Раю своим последним доводом.
-Катенька! – бросилась бабушка обнимать внучку.
-Это ты?
-Я бабуля! Я только оттуда вернулась.
Они стояли, обнявшись, и рыдали во все горло. Олька ошарашенно пялилась на парочку, не совсем понимая, как Катя могла быть знакома с бабушкой в ее детстве? Наплакавшись, Раиса Ивановна подошла к навесному шкафчику и достала оттуда начатую бутылку коньяка.
-Берегла для особых гостей, но больше, чем ты, особенных я не дождусь. Давайте помянем моих родителей и брата, - предложила Тихонова. После первой Катя рассказала бабушке, как очутилась в другом времени. В первый свой рассказ она опускала много деталей, а здесь не скупилась на подробности и Ольга слушала повествование двоюродной сестры с раскрытым ртом. Пользуясь тем, что бабуля всю жизнь прожила в Полоцке, Катя попыталась узнать о судьбе военврача третьего ранга Ковале, ведь он тоже был местным. Раиса Ивановна задумалась.
-По-моему работал у нас в поликлинике такой врач. Ты у Зинки спроси, она в городском совете работает и сможет точно узнать, - посоветовала бабушка. Катя даже и не ожидала, что ей так может повезти. Увидеть живого Гришу, предел желаний. Сколько ему сейчас? Годков 85 не меньше. Вспомнит ли он ее?
Бутылку они закончили до того, как появились родители Екатерины. Валентина Васильевна была, конечно, сильно удивлена обнаружив на кухонном столе матери, пустую бутылку из-под коньяка. Раиса Ивановна ничего пояснять не стала, а лишь сказала, чтобы дочери не вздумали ругать ее внучек. Затем снова были слезы и причитания. Валентина Васильевна хотела сразу забрать дочку домой, но Зина настояла, чтобы они сходили в городской отдел милиции и закрыли дело у подполковника Решетняка. Утречком Игорь Иванович на своих «жигулях» доставил девушку к зданию МВД. Решетняк оказался очень приятным человеком. Они долго разговаривали по душам. Ему, не как милиционеру, а как простому человеку было интересно услышать о том, что пережила Еремина, и каково было в Полоцке в начале войны. Катя тоже не постеснялась решить свою проблему, через начальника милиции. Дело Владимир Павлович обещал закрыть и больше Катю по этому вопросу не тревожить. Еремина из отдела вышла с адресочком в кармане. В Полоцке действительно проживал Коваль Григорий Семенович. Осталось только узнать, тот ли это Коваль. Таксист быстро доставил ее в нужное место. Она прошла в ухоженный дворик между сталинских двухэтажек и нашла нужную квартиру. На звонок никто не отвечал. Соседке надоело слушать трели звонка, и она вышла на лестничную площадку.
-Девушка, вы к кому? – придирчиво осмотрев Еремину, поинтересовалась пышная женщина с бигуди на голове.
-Я к Григорию Семеновичу. Вы не знаете, он дома?
-Так, нет его. С утра опять пошел на базар книжки свои продавать. И скажите, кому они сейчас нужны? – возмутилась барышня.
-А почему он торгует книгами? – не поняла девушка.
-Здрасьте! Вы как не с этой планеты. Какая у мужика пенсия? Разве на такую проживешь? У него детей нет, помогать не кому. Всю жизнь прогорбатился в больнице и получил!
-Он во время войны хирургом в госпитале был, - озвучила Катя одну из страниц биографии Коваля.
-Тем паче! – продолжала возмущаться соседка.
-Как сейчас к ветеранам относятся? На девятое мая цветочки подарят, может, какую-нибудь юбилейную медальку дадут и на целый год забудут.
Тут с дамочкой трудно было не согласиться. Девяностые годы, не самое лучшее время не только для ветеранов.
-И как мне его увидеть?
-Можно пройти несколько кварталов и там будет небольшой «блошиный рынок», там он и стоит, - подсказала женщина. Катя поблагодарила соседку за информацию и вышла из подъезда во двор. Сегодня ей однозначно везло, так как навстречу двигался седовласый старичок с сеткой в руке, в которой лежала стопка книг. Не трудно было догадаться, что это был ее знакомый военврач третьего ранга.
-Коваль Григорий Семенович? – задала она вопрос, чтобы окончательно убедиться, что перед ней именно тот человек, которого она ищет. Получилось как-то официально, по - милицейски. Старик напрягся.
-А вы собственно, кто?
Что ответить? Сказать, что я твоя Катя? Не поймет. 54 года прошло. Она сама его еле узнала.
-Я, Катя, корреспондент местной газеты, - соврала девушка.
-«Полоцкого Вестника»? – удивился Коваль.
-Его самого, - утвердительно кивнула головой москвичка.
-У меня редакционное задание, написать статью о героической обороне города, в свете 50 летия Победы, - на ходу выдумывала Екатерина.
-Это милочка не ко мне. Я в глубоком понимании этого слова, не совсем военный.
-Но вы же военврач третьего ранга? Разве это не военный? – последовал со стороны Ереминой свой контраргумент.
-Вы хорошо осведомлены. Не иначе были в больнице, где довелось мне поработать. Я давно на пенсии. И кстати, военврач он вроде и военный, но хирург. Вам, скорее всего, нужен будет пехотинец или артиллерист. Что проку о хирурге писать? Да и в Полоцке мы недолго были.
-Вы имеете ввиду военный госпиталь № 431? – не отставала Екатерина.
-Его самого, - подтвердил мужчина.
-А разве хирурги мало сделали для нашей победы? Кто выхаживал раненных и ставил их в строй? Мы незаслуженно забываем не только работников тыла, но и военных медиков. Я хочу написать не только о пулеметчиках и танкистах, но и о вас, - настаивала Катя.
-Ну, что - ж, коль вы так желаете, то пройдемте ко мне в квартиру, - позвал Коваль ее в гости. В жилище Григория Семеновича было пыльно и не прибрано. Типичное холостяцкое помещение. Он бросил на подоконник свою ношу и шаркающими шагами направился в кухню.
-Ничего кроме чая предложить не могу, - послышался шум воды.
-И не надо. Я же не есть, сюда пришла, а побеседовать, - крикнула Еремина в другую комнату. Она прошлась по комнате, осматривая ее убранство. Обычная мебель для подобных квартир. Разве, что большой абажур над круглым столом, в стиле 30-х годов. Достоянием хозяина, судя по отсутствию стенки с хрустальной посудой, и наличию полки с книгами, были явно не материальные блага, а духовное направление.
-Извините за беспорядок. Все как-то не доходят руки, - появился в комнате хозяин.
-Вы живете сами?
-Скорее вас интересует вопрос, женат ли я? Нет, Катенька.
Ей или показалось или имя Катенька, он повторил с какой-то скрытой нежностью.
-Как-то не сложилось. Чего греха таить, женщины в моей жизни были, но до женитьбы дело не дошло. Но, вы же не по этому вопросу ко мне пришли?
-Знаете, чтобы написать о человеке заметку нужно понять его. Чем он дышит, как мыслит, как живет? Можно конечно отделаться и формализмом. Парочкой простых фраз, которые абсолютно ничего не скажут о герое.
Собеседник с интересом посмотрел на журналистку.
-Вы слишком молоды, а уже мыслите критериями маститых писателей. Кому сейчас нужны эти копания? Сейчас все думают, как выжить самим, и какой-то старик со своими воспоминаниями никого не заинтересует, - смотрел более приземленней на эти вещи хозяин квартиры.
-Возможно, вы и правы. Читателю будет на это наплевать, а вот мне нет. Чтобы научиться писать как Шолохов или Фадеев, нужно все пропустить через себя. Я только этому учусь и не хочу вырасти безразличной, - сама себе удивилась Катя, выдавая такие «перлы».
-У вас хорошая библиотека, - похвалила его гостья, подойдя к книжной полке. Она провела пальцами по корешкам книг.
-У вас столько томов со стихами. Хотите, я угадаю, кто ваш любимый поэт?
Григорий Семенович замер в ожидании.
-Сергей Есенин. Угадала? Могу поспорить, что вы знаете много его произведений наизусть и, наверное, даже читали их когда-то девушкам? – задела Еремина за струны души военврача.
-Только одной, - грустным голосом ответил врач.
-Почему одной? Другие не заслужили?
-Они просто не понимали поэзии, - пояснил Григорий Семенович.
-С этой одной у вас не сложилось? – хотела Катя услышать от Григория отношение мужчины к их мимолетному роману.
-Война разлучила нас, - вздохнул старик. Катя потянулась к верхней полке и вдруг замерла от неожиданности. Там стояла старая групповая фотография сотрудников госпиталя, сделанная в конце июня 1941. Она осторожно взяла ее в руки.
-Григорий Семенович, это фото вашего госпиталя? – пересохшим от волнения голосом спросила москвичка.
-Да. Одно из ранних. Здесь еще первый состав врачей. Его сделали в самом начале войны, - подтвердил Коваль.
-30 июня, - уточнила Ерёмина.
-А вы откуда знаете? – удивился Григорий.
-Догадалась, - не стала раскрывать тайны Катерина. Она взяла фото и пошла к столу.
-Расскажите о своем госпитале, - попросила девушка. Григорий Семенович поведал об истории образования военного госпиталя, о том, где он базировался, и кто его возглавлял. Рассказывая эти факты, он заметил характерную особенность, журналистка ничего не записывала.
-У меня хорошая память, - так ответила корреспондент «Полоцкого Вестника». Закипел чайник на кухне и хозяин ушел, чтобы сделать чая. Катюша колебалась, говорить ли Григорию кто она на самом деле или нет? Выдержит ли его сердце такое признание? А если промолчать, то ее саму разорвет от нахлынувших эмоций. Завтра она уедет и возможно уже больше никогда не увидит своего Гришу. Ему без малого 85 и что будет завтра неизвестно. Этот негодяй Виктор, даже после ее возвращения продолжал испытывать Катю на прочность, создавая подобные ситуации. Сначала бабушка, теперь Гриша, кто будет завтра? Может Сережа? «Призрачный лейтенант» придет передать ей привет? Хотя по-хорошему, это она сама должна с ним проститься.
Она не притронулась к чашке, в которой плавал дешевый пакетик чая, не потому-что брезговала, а потому-что продолжала рассматривать фото. После двух недель пребывания в том далеком Полоцке, с чувством брезгливости у нее произошли определенные трансформации. Она помнила, как делила с Ларисой черствый кусок хлеба и поэтому этот чай не мог вызвать ни каких отрицательных эмоций, тем более, что его предложил дорогой для нее человек.
-Этот мужчина в центре ваш начальник госпиталя? Важно выглядит.
-Да, это он, - согласился Семенович, сделав глоток горячего напитка.
-Григорий Семенович, а у вас сердечные капли имеются? – не по теме спросила Еремина, все-таки решившись раскрыть свою тайну.
-У вас больное сердце? Такая молодая и уже сердечница? Сейчас посмотрю. Кое-что у меня есть, - встал Коваль, чтобы посмотреть лекарство.
-Какие отношения у вас были с военврачом первого ранга Павловым? – спросила Катя, чтобы узнать, как повлияло на карьеру Гриши ее исчезновение.
-Хорошие. Он даже помог мне в одном щекотливом деле. Постойте, Катя, но я не говорил вам фамилию начальника. Откуда вы ее знаете?
-Это же не тайна? Я готовилась к нашей встрече, - оттягивала признание Еремина.
-А где на этом фото вы? – притворилась незнающей корреспондентка газеты.
-Вот и я, - указал он пальцем.
-Молодой, красивый, - улыбнулся Григорий. То, что красивый, это точно. Нельзя не согласиться.
-Кто это рядом с вами? – ее пальчик остановился на Соне.
-Моя операционная сестра Соня, - ласково отозвался военврач.
-Софья Егоровна?
-Верно, - округлились глаза у Коваля.
-А перед вами кто стоит?
-Санитарка Катя. Кстати, ее, как и вас звали, - отметил сходство хирург.
-Это ей вы стихи читали? – последовал очередной каверзный вопрос. Хозяин квартиры замолчал, пристально смотря в глаза гостьи. О том, кому он читал стихи, уже знать никто не мог.
-Этих деталей нет в открытых источниках. Такого обо мне даже в больнице не расскажут. Кто вы на самом деле? Вы ведь не журналистка? Если я ошибаюсь, то покажите журналистское удостоверение, - заподозрил неладное хозяин.
-Зачем так волноваться? Я просто угадала. Вы так положили ей руку на плечо, будто-бы очень дорожили этой девушкой. На фотографии никто кроме вас, так не стоит, - обосновала она свои слова. Мужчина немного успокоился.
-Я вижу у вас коллектив многонациональный? Вот грузин стоит.
-Это Беридзе Зураб. Тоже хирург, - прокомментировал хозяин.
-Говорят грузины падкие на женщин? Ваш Зураб наверное не такой?
-Что сейчас былое вспоминать? Все мужчины любят женщин, - вздохнул Коваль.
-Вы тоже любили? Наверное, и у вас был какой-нибудь военно-полевой роман? Вот, хотя бы с этой Катенькой. Она ведь наверняка вам нравилась? Только уж больно молодая.
-Послушайте, товарищ журналист, вы, о чем писать собрались? О моей личной жизни или о госпитале? – напомнил Коваль цель ее визита.
-Лекарство пить будете? – поставил он передней стакан с водой, который предварительно накапал сердечных капель.
-Не сейчас, - не спешила Екатерина, подумав, что питье понадобится самому Ковалю.
-У вас много книг и читаете, наверное, много?
-К чему вы это спрашиваете? – не понял Григорий Семенович, куда клонит гостья.
-О путешественниках во времени никогда не читали? – продолжала она.
-Допустим, читал и что из этого следует?
-А если бы сами с таким феноменом столкнулись, то, как повели себя?
-Вы о путешественниках писать собрались или о войне?
-Ба, а почему ты никогда не рассказывала о своем брате Пете? Где он кстати?
-Кто тебе о Петьке сказал? – Раиса Ивановна зыркнула в сторону Ольги. Та в ответ пожала плечами, мол, она и сама ничего не знает.
-Зина вечер воспоминаний устроила? Так и она о Пете ничего не знает. Он после нашего возвращения в Полоцк на мине подорвался, еще до рождения Зинки. Кто тебе о нем сказал?
Екатерина проигнорировала этот вопрос.
-Бабуля вас отец эвакуировал 23 июня 1941 года. Сам ведь он остался? Что с ним случилось?
-Погиб папенька под бомбежкой. Самолеты настигли его поезд. Что ты мне душу берендишь? Ешь, давай.
-Бабушка, милая, а теперь вспомни, пожалуйста, как началась война? Вы ведь жили на улице Коминтерна 12? И собаку вашу Шариком звали. Вспомнила?
-Чего ты хочешь? - нервничала Раиса Ивановна.
-В тот день к вам прибилась девушка с разбомбленного поезда из Бреста.
-Была такая, - кивнула головой Тихонова, напрягая память.
-В этот день Дарья Петровна затеяла стирку, и ты таскала воду из колодца. На следующий день приехал твой отец, и ты от радости обронила огромный утюг, что грели на печи. Вот оттуда и ожог. А бинтовала твою руку гостья из Бреста.
-Но это никто не знает. Я никому, никогда это не рассказывала. Откуда это тебе известно?
-Да потому-что эта девушка я! – чуть не закричала Катя.
-Все, что тебе сказала тетя Зина выдумка. Никуда я не уезжала. В ДОТе «Призрачного лейтенанта» я провалилась в 1941 год и совершенно случайно вышла на тебя.
У нее была, конечно, версия насчет Виктора и этой удивительной случайности, но она приберегла ее до следующего раза.
-Ты, хрупкая девочка, таскала огромными ведрами воду из колодца. Я была голодна, напугана и не знала куда идти. Это ты привела меня к Дарье Петровне. Она накормила меня и дала кров. На следующий день вы уехали и оставили дом на меня. Вспоминай!
Руки бабушки затряслись. Олька сидела с широко раскрытым ртом.
-Но этого не может быть! – простонала Раиса Ивановна.
-А еще ты хотела посмотреть голубка на моем плече.
Катя спустила плечико платья, чтобы было видно татуировку.
-Вот он, смотри!
-Нет, нет, такого не может быть! – шептала бабушка.
-В ту ночь ограбили 35 магазин и убили сторожа, - пригвоздила Еремина бабу Раю своим последним доводом.
-Катенька! – бросилась бабушка обнимать внучку.
-Это ты?
-Я бабуля! Я только оттуда вернулась.
Они стояли, обнявшись, и рыдали во все горло. Олька ошарашенно пялилась на парочку, не совсем понимая, как Катя могла быть знакома с бабушкой в ее детстве? Наплакавшись, Раиса Ивановна подошла к навесному шкафчику и достала оттуда начатую бутылку коньяка.
-Берегла для особых гостей, но больше, чем ты, особенных я не дождусь. Давайте помянем моих родителей и брата, - предложила Тихонова. После первой Катя рассказала бабушке, как очутилась в другом времени. В первый свой рассказ она опускала много деталей, а здесь не скупилась на подробности и Ольга слушала повествование двоюродной сестры с раскрытым ртом. Пользуясь тем, что бабуля всю жизнь прожила в Полоцке, Катя попыталась узнать о судьбе военврача третьего ранга Ковале, ведь он тоже был местным. Раиса Ивановна задумалась.
-По-моему работал у нас в поликлинике такой врач. Ты у Зинки спроси, она в городском совете работает и сможет точно узнать, - посоветовала бабушка. Катя даже и не ожидала, что ей так может повезти. Увидеть живого Гришу, предел желаний. Сколько ему сейчас? Годков 85 не меньше. Вспомнит ли он ее?
Бутылку они закончили до того, как появились родители Екатерины. Валентина Васильевна была, конечно, сильно удивлена обнаружив на кухонном столе матери, пустую бутылку из-под коньяка. Раиса Ивановна ничего пояснять не стала, а лишь сказала, чтобы дочери не вздумали ругать ее внучек. Затем снова были слезы и причитания. Валентина Васильевна хотела сразу забрать дочку домой, но Зина настояла, чтобы они сходили в городской отдел милиции и закрыли дело у подполковника Решетняка. Утречком Игорь Иванович на своих «жигулях» доставил девушку к зданию МВД. Решетняк оказался очень приятным человеком. Они долго разговаривали по душам. Ему, не как милиционеру, а как простому человеку было интересно услышать о том, что пережила Еремина, и каково было в Полоцке в начале войны. Катя тоже не постеснялась решить свою проблему, через начальника милиции. Дело Владимир Павлович обещал закрыть и больше Катю по этому вопросу не тревожить. Еремина из отдела вышла с адресочком в кармане. В Полоцке действительно проживал Коваль Григорий Семенович. Осталось только узнать, тот ли это Коваль. Таксист быстро доставил ее в нужное место. Она прошла в ухоженный дворик между сталинских двухэтажек и нашла нужную квартиру. На звонок никто не отвечал. Соседке надоело слушать трели звонка, и она вышла на лестничную площадку.
-Девушка, вы к кому? – придирчиво осмотрев Еремину, поинтересовалась пышная женщина с бигуди на голове.
-Я к Григорию Семеновичу. Вы не знаете, он дома?
-Так, нет его. С утра опять пошел на базар книжки свои продавать. И скажите, кому они сейчас нужны? – возмутилась барышня.
-А почему он торгует книгами? – не поняла девушка.
-Здрасьте! Вы как не с этой планеты. Какая у мужика пенсия? Разве на такую проживешь? У него детей нет, помогать не кому. Всю жизнь прогорбатился в больнице и получил!
-Он во время войны хирургом в госпитале был, - озвучила Катя одну из страниц биографии Коваля.
-Тем паче! – продолжала возмущаться соседка.
-Как сейчас к ветеранам относятся? На девятое мая цветочки подарят, может, какую-нибудь юбилейную медальку дадут и на целый год забудут.
Тут с дамочкой трудно было не согласиться. Девяностые годы, не самое лучшее время не только для ветеранов.
-И как мне его увидеть?
-Можно пройти несколько кварталов и там будет небольшой «блошиный рынок», там он и стоит, - подсказала женщина. Катя поблагодарила соседку за информацию и вышла из подъезда во двор. Сегодня ей однозначно везло, так как навстречу двигался седовласый старичок с сеткой в руке, в которой лежала стопка книг. Не трудно было догадаться, что это был ее знакомый военврач третьего ранга.
-Коваль Григорий Семенович? – задала она вопрос, чтобы окончательно убедиться, что перед ней именно тот человек, которого она ищет. Получилось как-то официально, по - милицейски. Старик напрягся.
-А вы собственно, кто?
Что ответить? Сказать, что я твоя Катя? Не поймет. 54 года прошло. Она сама его еле узнала.
-Я, Катя, корреспондент местной газеты, - соврала девушка.
-«Полоцкого Вестника»? – удивился Коваль.
-Его самого, - утвердительно кивнула головой москвичка.
-У меня редакционное задание, написать статью о героической обороне города, в свете 50 летия Победы, - на ходу выдумывала Екатерина.
-Это милочка не ко мне. Я в глубоком понимании этого слова, не совсем военный.
-Но вы же военврач третьего ранга? Разве это не военный? – последовал со стороны Ереминой свой контраргумент.
-Вы хорошо осведомлены. Не иначе были в больнице, где довелось мне поработать. Я давно на пенсии. И кстати, военврач он вроде и военный, но хирург. Вам, скорее всего, нужен будет пехотинец или артиллерист. Что проку о хирурге писать? Да и в Полоцке мы недолго были.
-Вы имеете ввиду военный госпиталь № 431? – не отставала Екатерина.
-Его самого, - подтвердил мужчина.
-А разве хирурги мало сделали для нашей победы? Кто выхаживал раненных и ставил их в строй? Мы незаслуженно забываем не только работников тыла, но и военных медиков. Я хочу написать не только о пулеметчиках и танкистах, но и о вас, - настаивала Катя.
-Ну, что - ж, коль вы так желаете, то пройдемте ко мне в квартиру, - позвал Коваль ее в гости. В жилище Григория Семеновича было пыльно и не прибрано. Типичное холостяцкое помещение. Он бросил на подоконник свою ношу и шаркающими шагами направился в кухню.
-Ничего кроме чая предложить не могу, - послышался шум воды.
-И не надо. Я же не есть, сюда пришла, а побеседовать, - крикнула Еремина в другую комнату. Она прошлась по комнате, осматривая ее убранство. Обычная мебель для подобных квартир. Разве, что большой абажур над круглым столом, в стиле 30-х годов. Достоянием хозяина, судя по отсутствию стенки с хрустальной посудой, и наличию полки с книгами, были явно не материальные блага, а духовное направление.
-Извините за беспорядок. Все как-то не доходят руки, - появился в комнате хозяин.
-Вы живете сами?
-Скорее вас интересует вопрос, женат ли я? Нет, Катенька.
Ей или показалось или имя Катенька, он повторил с какой-то скрытой нежностью.
-Как-то не сложилось. Чего греха таить, женщины в моей жизни были, но до женитьбы дело не дошло. Но, вы же не по этому вопросу ко мне пришли?
-Знаете, чтобы написать о человеке заметку нужно понять его. Чем он дышит, как мыслит, как живет? Можно конечно отделаться и формализмом. Парочкой простых фраз, которые абсолютно ничего не скажут о герое.
Собеседник с интересом посмотрел на журналистку.
-Вы слишком молоды, а уже мыслите критериями маститых писателей. Кому сейчас нужны эти копания? Сейчас все думают, как выжить самим, и какой-то старик со своими воспоминаниями никого не заинтересует, - смотрел более приземленней на эти вещи хозяин квартиры.
-Возможно, вы и правы. Читателю будет на это наплевать, а вот мне нет. Чтобы научиться писать как Шолохов или Фадеев, нужно все пропустить через себя. Я только этому учусь и не хочу вырасти безразличной, - сама себе удивилась Катя, выдавая такие «перлы».
-У вас хорошая библиотека, - похвалила его гостья, подойдя к книжной полке. Она провела пальцами по корешкам книг.
-У вас столько томов со стихами. Хотите, я угадаю, кто ваш любимый поэт?
Григорий Семенович замер в ожидании.
-Сергей Есенин. Угадала? Могу поспорить, что вы знаете много его произведений наизусть и, наверное, даже читали их когда-то девушкам? – задела Еремина за струны души военврача.
-Только одной, - грустным голосом ответил врач.
-Почему одной? Другие не заслужили?
-Они просто не понимали поэзии, - пояснил Григорий Семенович.
-С этой одной у вас не сложилось? – хотела Катя услышать от Григория отношение мужчины к их мимолетному роману.
-Война разлучила нас, - вздохнул старик. Катя потянулась к верхней полке и вдруг замерла от неожиданности. Там стояла старая групповая фотография сотрудников госпиталя, сделанная в конце июня 1941. Она осторожно взяла ее в руки.
-Григорий Семенович, это фото вашего госпиталя? – пересохшим от волнения голосом спросила москвичка.
-Да. Одно из ранних. Здесь еще первый состав врачей. Его сделали в самом начале войны, - подтвердил Коваль.
-30 июня, - уточнила Ерёмина.
-А вы откуда знаете? – удивился Григорий.
-Догадалась, - не стала раскрывать тайны Катерина. Она взяла фото и пошла к столу.
-Расскажите о своем госпитале, - попросила девушка. Григорий Семенович поведал об истории образования военного госпиталя, о том, где он базировался, и кто его возглавлял. Рассказывая эти факты, он заметил характерную особенность, журналистка ничего не записывала.
-У меня хорошая память, - так ответила корреспондент «Полоцкого Вестника». Закипел чайник на кухне и хозяин ушел, чтобы сделать чая. Катюша колебалась, говорить ли Григорию кто она на самом деле или нет? Выдержит ли его сердце такое признание? А если промолчать, то ее саму разорвет от нахлынувших эмоций. Завтра она уедет и возможно уже больше никогда не увидит своего Гришу. Ему без малого 85 и что будет завтра неизвестно. Этот негодяй Виктор, даже после ее возвращения продолжал испытывать Катю на прочность, создавая подобные ситуации. Сначала бабушка, теперь Гриша, кто будет завтра? Может Сережа? «Призрачный лейтенант» придет передать ей привет? Хотя по-хорошему, это она сама должна с ним проститься.
Она не притронулась к чашке, в которой плавал дешевый пакетик чая, не потому-что брезговала, а потому-что продолжала рассматривать фото. После двух недель пребывания в том далеком Полоцке, с чувством брезгливости у нее произошли определенные трансформации. Она помнила, как делила с Ларисой черствый кусок хлеба и поэтому этот чай не мог вызвать ни каких отрицательных эмоций, тем более, что его предложил дорогой для нее человек.
-Этот мужчина в центре ваш начальник госпиталя? Важно выглядит.
-Да, это он, - согласился Семенович, сделав глоток горячего напитка.
-Григорий Семенович, а у вас сердечные капли имеются? – не по теме спросила Еремина, все-таки решившись раскрыть свою тайну.
-У вас больное сердце? Такая молодая и уже сердечница? Сейчас посмотрю. Кое-что у меня есть, - встал Коваль, чтобы посмотреть лекарство.
-Какие отношения у вас были с военврачом первого ранга Павловым? – спросила Катя, чтобы узнать, как повлияло на карьеру Гриши ее исчезновение.
-Хорошие. Он даже помог мне в одном щекотливом деле. Постойте, Катя, но я не говорил вам фамилию начальника. Откуда вы ее знаете?
-Это же не тайна? Я готовилась к нашей встрече, - оттягивала признание Еремина.
-А где на этом фото вы? – притворилась незнающей корреспондентка газеты.
-Вот и я, - указал он пальцем.
-Молодой, красивый, - улыбнулся Григорий. То, что красивый, это точно. Нельзя не согласиться.
-Кто это рядом с вами? – ее пальчик остановился на Соне.
-Моя операционная сестра Соня, - ласково отозвался военврач.
-Софья Егоровна?
-Верно, - округлились глаза у Коваля.
-А перед вами кто стоит?
-Санитарка Катя. Кстати, ее, как и вас звали, - отметил сходство хирург.
-Это ей вы стихи читали? – последовал очередной каверзный вопрос. Хозяин квартиры замолчал, пристально смотря в глаза гостьи. О том, кому он читал стихи, уже знать никто не мог.
-Этих деталей нет в открытых источниках. Такого обо мне даже в больнице не расскажут. Кто вы на самом деле? Вы ведь не журналистка? Если я ошибаюсь, то покажите журналистское удостоверение, - заподозрил неладное хозяин.
-Зачем так волноваться? Я просто угадала. Вы так положили ей руку на плечо, будто-бы очень дорожили этой девушкой. На фотографии никто кроме вас, так не стоит, - обосновала она свои слова. Мужчина немного успокоился.
-Я вижу у вас коллектив многонациональный? Вот грузин стоит.
-Это Беридзе Зураб. Тоже хирург, - прокомментировал хозяин.
-Говорят грузины падкие на женщин? Ваш Зураб наверное не такой?
-Что сейчас былое вспоминать? Все мужчины любят женщин, - вздохнул Коваль.
-Вы тоже любили? Наверное, и у вас был какой-нибудь военно-полевой роман? Вот, хотя бы с этой Катенькой. Она ведь наверняка вам нравилась? Только уж больно молодая.
-Послушайте, товарищ журналист, вы, о чем писать собрались? О моей личной жизни или о госпитале? – напомнил Коваль цель ее визита.
-Лекарство пить будете? – поставил он передней стакан с водой, который предварительно накапал сердечных капель.
-Не сейчас, - не спешила Екатерина, подумав, что питье понадобится самому Ковалю.
-У вас много книг и читаете, наверное, много?
-К чему вы это спрашиваете? – не понял Григорий Семенович, куда клонит гостья.
-О путешественниках во времени никогда не читали? – продолжала она.
-Допустим, читал и что из этого следует?
-А если бы сами с таким феноменом столкнулись, то, как повели себя?
-Вы о путешественниках писать собрались или о войне?
