Так расскажи... - Ему было тяжело говорить, кажется, я переборщила, и он может умереть от кровопотери. Черт. Я оторвала кусок рубашки и перевязала как следует. Кровью не истечет. Пока. - Спасибо. Я еще нужен живым?
- Да. Ты спросил за что. Я отвечу: Колесникова Василиса Дмитриевна. Знаешь такую?
- Наркоманка эта что ли? Ну знаю, вернее, знал. Она вроде умерла. А причем тут она? Она что, твоя сестра? Родственников у нее вроде не было.
- Она мне не родная сестра. Но я любила ее больше, чем сестру. Она единственное что у меня было! А ты ее забрал, мразь! - Теперь ненависть снова вернулась. - Я предполагаю, что она, действительно была наркоманкой. Но я бы скоро это узнала и вместе мы бы справились с этим! Но ты! Ты зарубил эту возможность на корню, заказав ее тому ублюдку, который сдох в луже собственной крови. – Я выплюнула эти слова ему в лицо.
- Ты по Странника? Да, ребята показали мне фотографии с места его убийства. Осколок вазы? Надо же, как все просто. За ним охотились все страны мира, а он умер от руки двадцатилетней девчонки, решившей поиграть в великую мстительницу. Кстати, он перед смертью оставил послание. Он написал своей кровью на полу: «Она идет…Папа». Сначала я ничего не понимал, кто такая она? Но Странник был не из тех, кто делает что-то просто так. Я понял, что меня ждет опасность. Только с какой стороны я понятия не имел. Потом наше с тобой милое знакомство в ресторане, развела как лоха. Браво. - Он похлопал в ладоши. - Я и не заметил, как на твою удочку то клюнул, а ты меня все водила и водила, как глупого карася, чтобы вытащить на смерть. - Он горько усмехнулся. - Глаза мне открыл Кирилл вчера… Я долго не хотел ему верить. Но факты говорили сами за себя. И я решил посмотреть, что ты будешь делать. Я не был уверен, что именно сегодня, но после такой прекрасной ночи, задумался. Это твое прощание, любовь моя?
- Какая теперь разница?
- Знаешь, у меня есть предложение! А давай все забудем и просто будем вместе? Поверь, оно того не стоит. – Это он про мою месть за Ваську, полагаю. - Ты не поверишь, но я к тебе даже как-то прикипел.
- Нет, Саша. Это невозможно. Уже ничего не исправишь. - Я грустно улыбнулась. - Ты отнял самое дорогое, что у меня было. Я хотела отнять то же самое у тебя, но так и не нашла что. Придется просто тебя убить. - Я наставила на него пистолет. - Вот и все, Васька, как и обещала, родная... -Я выстрелила. Но не поняла попала или нет, откуда-то прибежали парни в черных костюмах, охранники, наверное, и выбив из моих потяжелевших рук пистолет, заломали их за спину. Я услышала голос Кирилла:
- Черт! Чуть не опоздали! Срочно вызывайте скорую! Я сказал срочно! -Он яростно кому-то орал. Меня же методично избивали, пока в моей голове билась всего одна мысль: Убила, нет?
- Не трогать ее! Я сказал, не трогать. - Он отцепил от меня парней. Схватил за шею и сказал: - С тобой позже разберусь. В подвал ее!
- Санька, Санька, не умирай, слышишь? Скоро приедет скорая, держись друг. – Это он уже Сашке.
- Стой… - Я услышала его хрип. Убийца моей подруги все еще жив. Не знаю, чего я больше испытывала в данный момент, досады или облегчения. -Дайте пять минут с ней наедине.
Меня оставили, но Кирилл остался рядом. Не доверял мне. У меня была сломана рука и отбито все тело, зря думает, что я что-то могу сейчас сделать.
- Настя, все не так. - Мое имя из прошлого… Откуда?.. - Да, я знаю твое настоящее имя, но об этом потом. - У меня не было выбора, Василиса зашла слишком далеко... - Каждое слово давалось ему с огромным трудом. - Она убила нескольких моих человек со своим дружком... Она уже не видела грани... Надо было ее ликвидировать, пока она еще кого-то не застрелила. Она стала употреблять то, что сама же и распространяла. Прости, детка, у меня не было другого выбора… - Я, кажется, умерла второй раз. Этого не может быть! На глазах появились слезы. - Прости за правду, я не знаю выживу или нет… Права была та цыганка, погубила меня Валькирия… - Я подползла к нему, почти не чувствуя собственной боли и положила его голову к себе на колени. И начала петь что-то успокаивающее и нежное, как делала это всегда, когда мне становилось грустно и тоскливо. - Ты убаюкиваешь меня, Валькирия? Ты заберешь меня наверх? Я согласен, в твоих руках даже смерть как спасение...Я люблю тебя…
Блин, опять на завтрак эта мерзкая каша. Я с трудом пережевываю отвратительную еду и запиваю не менее же отвратительным пойлом, который по какому-то недоразумению здесь окрестили чаем. Хотя все логично, я ведь не в пятизвездочном отеле и даже не в санатории каком-нибудь нахожусь, я вот уже почти 12 лет кукую в детском доме. Многие бы сказали: "радуйся, что крыша над головой есть и какая-никакая еда", ага, сами бы пожрали эту баланду, да чай попили, по вкусу напоминающий пережженные листья какого-то несчастного дерева, залитые кипятком. Я криво улыбнулась и вздохнула. Вот бы сейчас кофе…Во истину божественный напиток. Наверное, вам неясно откуда детдомовской девчонке знать вкус сего благородного напитка? Ведь не подают же нам его по четвергам в этой убогой столовке…Нет, все куда проще. Как-то раз новенькая воспитательница забыла свой недопитый кофе в стаканчике с названием Starbucks, я была первой кто испробовал сей чудесный коктейль из молотых кофейных зерен и нежно взбитых сливок, с добавлением сладкого сиропа со вкусом орехов. С тех пор не могу забыть этот вкус…Моя первая любовь…
Кто-то толкнул меня в плечо, и я с неудовольствием вылезла из своих мечтательных мыслей и посмотрела на виновника.
- Чего сидишь с лицом глупой курицы и улыбаешься? Небось о Кольке из старших классов мечтаешь? Так забудь, он никогда не посмотрит на такую серую мышь. - Брезгливо скривившись на меня смотрит самая популярная девчонка нашей небольшой детдомовской семьи. Популярной себя считает, естественно, лишь она сама и пара ребят, с которыми она переспала или сделает это в ближайшее время. Скучная. Я вздохнула.
- Ты уж определись, дорогуша, кто я, либо глупая курица, либо серая мышь. - Криво усмехнулась. - А на Кольку твоего мне плевать, как в общем и на тебя. – Я встала и взяв поднос с недоеденным завтраком пошла к выходу из столовой. В спину мне неприязненно хмыкнули и явно попытались прожечь во мне дыру злобным взглядом, но мне было фиолетово. В открытую лезть на меня не смел никто.
Выбравшись из столовой, я пошла прогуляться в маленький уютный садик, находящийся на территории нашего здания. Заботливой рукой сердобольного директора он был неплохо облагорожен всего за несколько лет и сейчас испускал чудесные ароматы цветущих деревьев яблони и вишни, но больше всех, конечно, пахла сирень. Снова весна…Как я ее люблю…
Так я и стояла рядом с деревом, закрыв глаза и вдыхая запахи, солнце уже немного прогрело весенний воздух и было не холодно, а именно свежо. Через полчаса нужно идти на тренировку в актовый зал. Там у нас проходят тренировочные бои, а именно по самообороне. Я с предвкушением ожидала, когда снова войду в зал, надену специальную форму и начну мутузить тренера. Это расслабляет, снимает напряжение и подростковую агрессию. Так говорит Мария Ивановна, наш социальный психолог. Правда, она говорила что-то про сублимацию, типа агрессию можно выплеснуть на холст, нарисовать свои эмоции и чувства на альбомном листе, когда все дико бесит. Не знаю, мне лично боевые тренировки с этим отлично помогают. Наш тренер очень интересный мужик, он учит не просто драться, а контролировать свою ярость, свои мысли, движения и в нужный момент их направлять. Я довольно быстро учусь, поэтому мне было не сложно, а Владислав Игнатьевич меня хвалит. Это приятно, но мне кажется, он порой меня переоценивает. Хотя, я все-таки выиграла тот кубок на соревнованиях между несколькими городами, они происходили на спонсорской основе наших дорогих меценатов, которые с явным удивлением и некоторой неохотой вручали мне законный приз. В их глазах читалось недоумение пополам с презрением. Мало того, что им пришлось лично выдать кубок с медалью какому-то детдомовскому оборванцу, так это еще была и девчонка, неизвестно каким образом одолевшая всех парней на этом соревновании, да еще и с совсем недетским взглядом. Да, я не удержалась и глянула на передававшего мне приз и тянущего для рукопожатия руку какого-то высокопоставленного чиновника своим фирменным взглядом дикого волчонка, то есть, смотрела на него исподлобья. Он тогда ощутимо вздрогнул, кажется, хотел даже отшатнуться, но затем преодолев себя и скрыв свои эмоции все-таки сделал свое дело. Я немного перестаралась и сжала его руку довольно крепко, чуть не перейдя в захват, но он быстро выдернул и почти незаметно поморщился. Улыбнулась ему, а затем в наставленную на нас камеру для телерепортажа. Да-да, нас даже по телевизору показали в новостях, все же, не каждый день, детдомовским нищебродам важные шишки пожимают руки и призы выдают. Но что-то я немного отвлеклась, пора уже идти на тренировку.
Тренировка как всегда прошла весьма продуктивно. Владислав Игнатьевич меня искренне хвалил, я тоже его хвалила, отчего он немного смущался. Я выходила из тренировочного зала и насвистывала свою любимую мелодию, думая о чем-то приятном. У меня было прекрасное настроение. Скоро у меня встреча с НИМ. Он обещал прийти на мой день рождения. Вот уже почти год, как он выпустился отсюда, стал совершеннолетним и зажил взрослой свободной жизнью. Эх, скорей бы и мне так. Я ускорилась, выходя на улицу и понеслась к воротам. Ну же, скорее, заходи в них и улыбнись мне своей теплой улыбкой. Ради этих встреч я и живу. Он мне как брат, которого никогда не было, или как отец, который по логике то был, раз я стою здесь, но он ушел в закат либо до моего рождения, либо после, но мне уже как-то все равно, если честно. Улыбнувшись, я мысленно отмотала время назад в день нашей встречи.
Мне было пять лет, и я вот вообще не хотела выходить на маленькую сцену в актовом зале и петь перед собравшимися ребятами почти всего детского дома. Они сидели со скучающими лицами, переговариваясь о чем-то взрослом и смеялись так громко, что у меня болели уши. И перед ними мне нужно выступать…Не хочу! Но воспитательнице, что обозначила меня на неблагодарную роль певицы этого замшелого театра было на мое мнение глубоко плевать, ведь девочка, что должна была сейчас петь довольно глупую песенку утром оказалась больна, из горла ее издавался лишь кашель и хрип, а не услаждающее слух щебетание диковинной птички, так что, срочно была произведена замена маленькой певицы, и конечно, счастливицей оказалась я, так не вовремя попавшись под руку Марине Игоревне. Эх… Я вздохнула. На репетицию ушло все утро и полдня, я пропустила обед и мой желудок пел серенады похлеще любого певца, и я даже подумала о том, чтобы преподнести микрофон к своему животу и дать ему исполнить свою печальную мелодию вместо меня.
- Так. Все уже собрались. Сейчас будет твой выход, главное, не забудь текст и просто пой. У тебя неплохой голос и мы хотя бы не опозоримся, как если бы не было никого на замену Лизы. Пришлось бы отменить спектакль, ведь хорошее вступление самое главное. - Бормотала воспитательница себе под нос. Что ж, придется им все-таки спеть…Я улыбнулась и вышла на сцену.
Я пела…Просто пела то, что хотела моя душа. Изначальная песня была совсем другой, но мне было все равно. Я буду делать лишь то, что хочу, а не то, что мне говорят. Простите, Марина Игоревна, но та песня была отстоем, и я бы ни за что не стала позориться. Поэтому я пела то, что рвалось изнутри меня:
Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша
Туда, где мы тебя свободно пели
Где было так привольно нам с тобою…
Я допела последний куплет, в зале была гробовая тишина. Я поклонилась и с чувством выполненного долга ушла со сцены. Кажется, в зале раздались чьи-то несмелые аплодисменты, но я не уверена. Марина Игоревна взяла меня за руку и начала что-то недовольно выговаривать, а я просто улыбалась, впервые за долгое время мне было просто хорошо, я как будто отпустила то, что сковывало меня изнутри, не давая спокойно вздохнуть и расслабиться. Мне было все равно, что женщина недовольна моим самоуправством, эта песня явно лучше той, что она предлагала. Хотя, чувствую, вряд ли мне теперь когда-нибудь предложат еще выступить, разве что на детском утреннике. За кулисами меня ждал неожиданный поклонник, которого я даже не сразу заметила. Он стоял в тени и кажется, держал какой-то цветок, что при ближайшем рассмотрении оказался обычной ромашкой. Он вышел из тени и просто протянул мне его. Я молча взяла и покрутила в руках длинный стебель. И парень вдруг заговорил.
- У тебя ангельский голос. Я словно побывал на небесах, на пару секунд забыв о реальности. Спасибо тебе за это. - Похвалил и поблагодарил меня этот незнакомый еще мне старшеклассник. Да, это был подросток, на вид ему было 12-14 лет, он был среднего роста с русым ежиком жестких на вид волос. Он ничем особенно не выделялся, обычный парень, мимо такого пройдешь и не вспомнишь, если бы не глаза. Они были цвета темного неба перед грозой. А еще взгляд, он выделялся своей прямотой и каким-то пронизывающим до костей холодом, словно делает рентген. Я не испугалась, мне стало интересно, поэтому упрямо продолжала смотреть ему в глаза, почти не моргая и не отрываясь ни на секунду. Наш бессловесный поединок взглядов был прерван воспитательницей. Она зашла и недовольно проговорила:
- Ну надо же, уже первый поклонник. Парень, я бы советовала тебе поискать даму сердца среди своих ровесниц. Этой малышке недавно исполнилось всего 5, хоть она и смотрит как дикий волчонок и взгляд ее похож на какой угодно, только не на детский. - Сказала женщина с усмешкой и больше ничего не сказав, развернулась и ушла, оставив нас снова наедине.
- Необычная девочка. - Это он мне говорит. Ага, а сам совершенно обычный парнишка, пришедший выразить свое восхищение маленькой девочке и подарить ей цветы, словно мы милая парочка. Я потерла переносицу.
- Спасибо за цветы, добрый человек. И твоя похвала греет мне душу, но Марина Игоревна права. У нас не та разница в возрасте, которую можно легко не заметить в общении.
- Ты говоришь умные и правильные вещи, словно ты давно уже взрослая. Скажи, тебе ведь, наверное, скучно? - Спросил он, наклонив голову набок и смотря на меня с внимательным прищуром хитрых глаз.
- Скучно. – Не стала отрицать очевидного. - Очень скучно. Реальная жизнь довольно скучна и однообразна, приходится самой искать развлечения. - И тут я услышала искренний смех этого парня. Я удивленно на него посмотрела.
- А ты забавная. Говоришь такие вещи с серьезным выражением на детском личике. - Он еще посмеялся, затем успокоившись сказал и протянул руку:
- Меня зовут Александр. А как зовут прекрасную фею? - Говорит серьезно, а в глазах смешинки. Я протянула руку в ответ и пожала.
- Анастасия. Но все зовут Настя или Настька, а мне это не нравится. Ни как зовут, ни как звучит это имя. - Я поморщилась, словно съела кислый лимон.
- Тогда давай придумаем тебе другое. Хм. Может быть Сирена? А что, поешь ты очень завлекательно, я бы с удовольствием последовал за твоим голосом даже в пучину океана… - Он задумался и как-то замялся, неловко почесав затылок. -Ну, что скажешь?
- Да. Ты спросил за что. Я отвечу: Колесникова Василиса Дмитриевна. Знаешь такую?
- Наркоманка эта что ли? Ну знаю, вернее, знал. Она вроде умерла. А причем тут она? Она что, твоя сестра? Родственников у нее вроде не было.
- Она мне не родная сестра. Но я любила ее больше, чем сестру. Она единственное что у меня было! А ты ее забрал, мразь! - Теперь ненависть снова вернулась. - Я предполагаю, что она, действительно была наркоманкой. Но я бы скоро это узнала и вместе мы бы справились с этим! Но ты! Ты зарубил эту возможность на корню, заказав ее тому ублюдку, который сдох в луже собственной крови. – Я выплюнула эти слова ему в лицо.
- Ты по Странника? Да, ребята показали мне фотографии с места его убийства. Осколок вазы? Надо же, как все просто. За ним охотились все страны мира, а он умер от руки двадцатилетней девчонки, решившей поиграть в великую мстительницу. Кстати, он перед смертью оставил послание. Он написал своей кровью на полу: «Она идет…Папа». Сначала я ничего не понимал, кто такая она? Но Странник был не из тех, кто делает что-то просто так. Я понял, что меня ждет опасность. Только с какой стороны я понятия не имел. Потом наше с тобой милое знакомство в ресторане, развела как лоха. Браво. - Он похлопал в ладоши. - Я и не заметил, как на твою удочку то клюнул, а ты меня все водила и водила, как глупого карася, чтобы вытащить на смерть. - Он горько усмехнулся. - Глаза мне открыл Кирилл вчера… Я долго не хотел ему верить. Но факты говорили сами за себя. И я решил посмотреть, что ты будешь делать. Я не был уверен, что именно сегодня, но после такой прекрасной ночи, задумался. Это твое прощание, любовь моя?
- Какая теперь разница?
- Знаешь, у меня есть предложение! А давай все забудем и просто будем вместе? Поверь, оно того не стоит. – Это он про мою месть за Ваську, полагаю. - Ты не поверишь, но я к тебе даже как-то прикипел.
- Нет, Саша. Это невозможно. Уже ничего не исправишь. - Я грустно улыбнулась. - Ты отнял самое дорогое, что у меня было. Я хотела отнять то же самое у тебя, но так и не нашла что. Придется просто тебя убить. - Я наставила на него пистолет. - Вот и все, Васька, как и обещала, родная... -Я выстрелила. Но не поняла попала или нет, откуда-то прибежали парни в черных костюмах, охранники, наверное, и выбив из моих потяжелевших рук пистолет, заломали их за спину. Я услышала голос Кирилла:
- Черт! Чуть не опоздали! Срочно вызывайте скорую! Я сказал срочно! -Он яростно кому-то орал. Меня же методично избивали, пока в моей голове билась всего одна мысль: Убила, нет?
- Не трогать ее! Я сказал, не трогать. - Он отцепил от меня парней. Схватил за шею и сказал: - С тобой позже разберусь. В подвал ее!
- Санька, Санька, не умирай, слышишь? Скоро приедет скорая, держись друг. – Это он уже Сашке.
- Стой… - Я услышала его хрип. Убийца моей подруги все еще жив. Не знаю, чего я больше испытывала в данный момент, досады или облегчения. -Дайте пять минут с ней наедине.
Меня оставили, но Кирилл остался рядом. Не доверял мне. У меня была сломана рука и отбито все тело, зря думает, что я что-то могу сейчас сделать.
- Настя, все не так. - Мое имя из прошлого… Откуда?.. - Да, я знаю твое настоящее имя, но об этом потом. - У меня не было выбора, Василиса зашла слишком далеко... - Каждое слово давалось ему с огромным трудом. - Она убила нескольких моих человек со своим дружком... Она уже не видела грани... Надо было ее ликвидировать, пока она еще кого-то не застрелила. Она стала употреблять то, что сама же и распространяла. Прости, детка, у меня не было другого выбора… - Я, кажется, умерла второй раз. Этого не может быть! На глазах появились слезы. - Прости за правду, я не знаю выживу или нет… Права была та цыганка, погубила меня Валькирия… - Я подползла к нему, почти не чувствуя собственной боли и положила его голову к себе на колени. И начала петь что-то успокаивающее и нежное, как делала это всегда, когда мне становилось грустно и тоскливо. - Ты убаюкиваешь меня, Валькирия? Ты заберешь меня наверх? Я согласен, в твоих руках даже смерть как спасение...Я люблю тебя…
Глава 10. Прошлое.
Блин, опять на завтрак эта мерзкая каша. Я с трудом пережевываю отвратительную еду и запиваю не менее же отвратительным пойлом, который по какому-то недоразумению здесь окрестили чаем. Хотя все логично, я ведь не в пятизвездочном отеле и даже не в санатории каком-нибудь нахожусь, я вот уже почти 12 лет кукую в детском доме. Многие бы сказали: "радуйся, что крыша над головой есть и какая-никакая еда", ага, сами бы пожрали эту баланду, да чай попили, по вкусу напоминающий пережженные листья какого-то несчастного дерева, залитые кипятком. Я криво улыбнулась и вздохнула. Вот бы сейчас кофе…Во истину божественный напиток. Наверное, вам неясно откуда детдомовской девчонке знать вкус сего благородного напитка? Ведь не подают же нам его по четвергам в этой убогой столовке…Нет, все куда проще. Как-то раз новенькая воспитательница забыла свой недопитый кофе в стаканчике с названием Starbucks, я была первой кто испробовал сей чудесный коктейль из молотых кофейных зерен и нежно взбитых сливок, с добавлением сладкого сиропа со вкусом орехов. С тех пор не могу забыть этот вкус…Моя первая любовь…
Кто-то толкнул меня в плечо, и я с неудовольствием вылезла из своих мечтательных мыслей и посмотрела на виновника.
- Чего сидишь с лицом глупой курицы и улыбаешься? Небось о Кольке из старших классов мечтаешь? Так забудь, он никогда не посмотрит на такую серую мышь. - Брезгливо скривившись на меня смотрит самая популярная девчонка нашей небольшой детдомовской семьи. Популярной себя считает, естественно, лишь она сама и пара ребят, с которыми она переспала или сделает это в ближайшее время. Скучная. Я вздохнула.
- Ты уж определись, дорогуша, кто я, либо глупая курица, либо серая мышь. - Криво усмехнулась. - А на Кольку твоего мне плевать, как в общем и на тебя. – Я встала и взяв поднос с недоеденным завтраком пошла к выходу из столовой. В спину мне неприязненно хмыкнули и явно попытались прожечь во мне дыру злобным взглядом, но мне было фиолетово. В открытую лезть на меня не смел никто.
Выбравшись из столовой, я пошла прогуляться в маленький уютный садик, находящийся на территории нашего здания. Заботливой рукой сердобольного директора он был неплохо облагорожен всего за несколько лет и сейчас испускал чудесные ароматы цветущих деревьев яблони и вишни, но больше всех, конечно, пахла сирень. Снова весна…Как я ее люблю…
Так я и стояла рядом с деревом, закрыв глаза и вдыхая запахи, солнце уже немного прогрело весенний воздух и было не холодно, а именно свежо. Через полчаса нужно идти на тренировку в актовый зал. Там у нас проходят тренировочные бои, а именно по самообороне. Я с предвкушением ожидала, когда снова войду в зал, надену специальную форму и начну мутузить тренера. Это расслабляет, снимает напряжение и подростковую агрессию. Так говорит Мария Ивановна, наш социальный психолог. Правда, она говорила что-то про сублимацию, типа агрессию можно выплеснуть на холст, нарисовать свои эмоции и чувства на альбомном листе, когда все дико бесит. Не знаю, мне лично боевые тренировки с этим отлично помогают. Наш тренер очень интересный мужик, он учит не просто драться, а контролировать свою ярость, свои мысли, движения и в нужный момент их направлять. Я довольно быстро учусь, поэтому мне было не сложно, а Владислав Игнатьевич меня хвалит. Это приятно, но мне кажется, он порой меня переоценивает. Хотя, я все-таки выиграла тот кубок на соревнованиях между несколькими городами, они происходили на спонсорской основе наших дорогих меценатов, которые с явным удивлением и некоторой неохотой вручали мне законный приз. В их глазах читалось недоумение пополам с презрением. Мало того, что им пришлось лично выдать кубок с медалью какому-то детдомовскому оборванцу, так это еще была и девчонка, неизвестно каким образом одолевшая всех парней на этом соревновании, да еще и с совсем недетским взглядом. Да, я не удержалась и глянула на передававшего мне приз и тянущего для рукопожатия руку какого-то высокопоставленного чиновника своим фирменным взглядом дикого волчонка, то есть, смотрела на него исподлобья. Он тогда ощутимо вздрогнул, кажется, хотел даже отшатнуться, но затем преодолев себя и скрыв свои эмоции все-таки сделал свое дело. Я немного перестаралась и сжала его руку довольно крепко, чуть не перейдя в захват, но он быстро выдернул и почти незаметно поморщился. Улыбнулась ему, а затем в наставленную на нас камеру для телерепортажа. Да-да, нас даже по телевизору показали в новостях, все же, не каждый день, детдомовским нищебродам важные шишки пожимают руки и призы выдают. Но что-то я немного отвлеклась, пора уже идти на тренировку.
Тренировка как всегда прошла весьма продуктивно. Владислав Игнатьевич меня искренне хвалил, я тоже его хвалила, отчего он немного смущался. Я выходила из тренировочного зала и насвистывала свою любимую мелодию, думая о чем-то приятном. У меня было прекрасное настроение. Скоро у меня встреча с НИМ. Он обещал прийти на мой день рождения. Вот уже почти год, как он выпустился отсюда, стал совершеннолетним и зажил взрослой свободной жизнью. Эх, скорей бы и мне так. Я ускорилась, выходя на улицу и понеслась к воротам. Ну же, скорее, заходи в них и улыбнись мне своей теплой улыбкой. Ради этих встреч я и живу. Он мне как брат, которого никогда не было, или как отец, который по логике то был, раз я стою здесь, но он ушел в закат либо до моего рождения, либо после, но мне уже как-то все равно, если честно. Улыбнувшись, я мысленно отмотала время назад в день нашей встречи.
Мне было пять лет, и я вот вообще не хотела выходить на маленькую сцену в актовом зале и петь перед собравшимися ребятами почти всего детского дома. Они сидели со скучающими лицами, переговариваясь о чем-то взрослом и смеялись так громко, что у меня болели уши. И перед ними мне нужно выступать…Не хочу! Но воспитательнице, что обозначила меня на неблагодарную роль певицы этого замшелого театра было на мое мнение глубоко плевать, ведь девочка, что должна была сейчас петь довольно глупую песенку утром оказалась больна, из горла ее издавался лишь кашель и хрип, а не услаждающее слух щебетание диковинной птички, так что, срочно была произведена замена маленькой певицы, и конечно, счастливицей оказалась я, так не вовремя попавшись под руку Марине Игоревне. Эх… Я вздохнула. На репетицию ушло все утро и полдня, я пропустила обед и мой желудок пел серенады похлеще любого певца, и я даже подумала о том, чтобы преподнести микрофон к своему животу и дать ему исполнить свою печальную мелодию вместо меня.
- Так. Все уже собрались. Сейчас будет твой выход, главное, не забудь текст и просто пой. У тебя неплохой голос и мы хотя бы не опозоримся, как если бы не было никого на замену Лизы. Пришлось бы отменить спектакль, ведь хорошее вступление самое главное. - Бормотала воспитательница себе под нос. Что ж, придется им все-таки спеть…Я улыбнулась и вышла на сцену.
Я пела…Просто пела то, что хотела моя душа. Изначальная песня была совсем другой, но мне было все равно. Я буду делать лишь то, что хочу, а не то, что мне говорят. Простите, Марина Игоревна, но та песня была отстоем, и я бы ни за что не стала позориться. Поэтому я пела то, что рвалось изнутри меня:
Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша
Туда, где мы тебя свободно пели
Где было так привольно нам с тобою…
Я допела последний куплет, в зале была гробовая тишина. Я поклонилась и с чувством выполненного долга ушла со сцены. Кажется, в зале раздались чьи-то несмелые аплодисменты, но я не уверена. Марина Игоревна взяла меня за руку и начала что-то недовольно выговаривать, а я просто улыбалась, впервые за долгое время мне было просто хорошо, я как будто отпустила то, что сковывало меня изнутри, не давая спокойно вздохнуть и расслабиться. Мне было все равно, что женщина недовольна моим самоуправством, эта песня явно лучше той, что она предлагала. Хотя, чувствую, вряд ли мне теперь когда-нибудь предложат еще выступить, разве что на детском утреннике. За кулисами меня ждал неожиданный поклонник, которого я даже не сразу заметила. Он стоял в тени и кажется, держал какой-то цветок, что при ближайшем рассмотрении оказался обычной ромашкой. Он вышел из тени и просто протянул мне его. Я молча взяла и покрутила в руках длинный стебель. И парень вдруг заговорил.
- У тебя ангельский голос. Я словно побывал на небесах, на пару секунд забыв о реальности. Спасибо тебе за это. - Похвалил и поблагодарил меня этот незнакомый еще мне старшеклассник. Да, это был подросток, на вид ему было 12-14 лет, он был среднего роста с русым ежиком жестких на вид волос. Он ничем особенно не выделялся, обычный парень, мимо такого пройдешь и не вспомнишь, если бы не глаза. Они были цвета темного неба перед грозой. А еще взгляд, он выделялся своей прямотой и каким-то пронизывающим до костей холодом, словно делает рентген. Я не испугалась, мне стало интересно, поэтому упрямо продолжала смотреть ему в глаза, почти не моргая и не отрываясь ни на секунду. Наш бессловесный поединок взглядов был прерван воспитательницей. Она зашла и недовольно проговорила:
- Ну надо же, уже первый поклонник. Парень, я бы советовала тебе поискать даму сердца среди своих ровесниц. Этой малышке недавно исполнилось всего 5, хоть она и смотрит как дикий волчонок и взгляд ее похож на какой угодно, только не на детский. - Сказала женщина с усмешкой и больше ничего не сказав, развернулась и ушла, оставив нас снова наедине.
- Необычная девочка. - Это он мне говорит. Ага, а сам совершенно обычный парнишка, пришедший выразить свое восхищение маленькой девочке и подарить ей цветы, словно мы милая парочка. Я потерла переносицу.
- Спасибо за цветы, добрый человек. И твоя похвала греет мне душу, но Марина Игоревна права. У нас не та разница в возрасте, которую можно легко не заметить в общении.
- Ты говоришь умные и правильные вещи, словно ты давно уже взрослая. Скажи, тебе ведь, наверное, скучно? - Спросил он, наклонив голову набок и смотря на меня с внимательным прищуром хитрых глаз.
- Скучно. – Не стала отрицать очевидного. - Очень скучно. Реальная жизнь довольно скучна и однообразна, приходится самой искать развлечения. - И тут я услышала искренний смех этого парня. Я удивленно на него посмотрела.
- А ты забавная. Говоришь такие вещи с серьезным выражением на детском личике. - Он еще посмеялся, затем успокоившись сказал и протянул руку:
- Меня зовут Александр. А как зовут прекрасную фею? - Говорит серьезно, а в глазах смешинки. Я протянула руку в ответ и пожала.
- Анастасия. Но все зовут Настя или Настька, а мне это не нравится. Ни как зовут, ни как звучит это имя. - Я поморщилась, словно съела кислый лимон.
- Тогда давай придумаем тебе другое. Хм. Может быть Сирена? А что, поешь ты очень завлекательно, я бы с удовольствием последовал за твоим голосом даже в пучину океана… - Он задумался и как-то замялся, неловко почесав затылок. -Ну, что скажешь?
