Огненная масса в разломе заволновалась, забурлила и, сдавливаемая рушившимися плитами, начала выжиматься и подниматься наверх, заполняя все возможное пространство, переливаясь через края и сжигая на своем пути все живое. Вода шипела и бурлила, нагреваясь от лавы до несовместимой с жизнью температуры.
По морскому дну эхом прокатился грохот. Теперь вся поверхность гудела и вибрировала, по разлому начали образовываться водные и лавовые фонтаны. С каждым проходящим мгновением их становилось все больше и больше. Все вокруг содрогалось и рушилось. От места главного разлома поползли в разные стороны длинные и глубокие трещины, сразу же заполняясь огненной жидкой рекой.
На месте ранее мирного и красивого подводного мира с миллионами разнообразных животных и растений разливалась кипящая, мгновенно застывавшая в воде лава, серым пузырящимся панцирем накрывшая пространство вокруг.
Спустя несколько часов весь разлом был охвачен огнем. Выплескивающаяся в море лава вытеснила воду, которая начала отступать от места разлома и направляться к соседним берегам.
Большая гора на Райском острове вдруг содрогнулась, и внезапно из ее вершины в глубине горного озера вырвался в небо огромный серо-черный столб пыли и пепла. Содержимое столба в одно мгновение заволокло небеса, закрыв солнце. Он становился все больше и выше, а его верхушка, как будто достигла какой-то границы и начала расползаться вокруг, застилая небеса уже не только над островом и архипелагом, но и все дальше, охватывая свободные территории.
С небес на землю посыпались пыль, пепел, большие и малые камни, которые, грохоча и утробно урча, выстреливала из себя гора. Метательные снаряды с бешеной скоростью падали, достигали поверхности, засыпали сады, парки, дома, мечущихся в поисках спасения людей и животных, калеча и убивая многих на месте.
Со склонов горы и многочисленных водоемов королевского парка начала извергаться вода, которая заполняла образующиеся трещины, собирала мусор, грязь и камни и все это с нарастающей скоростью несла к морю. Грязевые реки разрушали дома, переворачивали стоявшие на причале корабли и лодки, на которых не успели выйти в море.
Паника накрыла остров. Многие жители попытались покинуть обреченный остров, желая спастись от неминуемой беды. Но они потратили драгоценное время, пока это было еще возможно, на сбор вещей и поэтому позднее у многих из них уже не осталось шанса на спасение. Воды вокруг острова бурлили и буквально закипали, поскольку в них с морского дна поступала кипящая лава.
Большая гора, извергавшая не меньше часа в небо клубы пепла, дыма и куски горных пород, оседавшие на остров, в последний раз содрогнулась, выплюнула особо большой ком из себя и начала разрушаться, обсыпаясь внутрь. Высоко расположенное озеро разлилось, выйдя из берегов и заливая королевский парк и сады, в которых на месте водоемов начали образовываться многочисленные дыры и разломы.
В образовавшийся кратер обсыпались прилегавшие территории. Город, поселки и не успевшее покинуть остров население нашли свой конец в провале, когда туда хлынула морская вода. Все бурлило, кипело и низвергалось.
Спустя сутки на месте огромного, высоко расположенного над уровнем моря Райского острова остались лишь узкие, шириной не более, чем в день хода, островки земли, ранее бывшими прибрежной территорией. Они образовали собой полумесяц.
За недолгое время силами природы было стерто с лица крупное сильное государство, около десятка островов с городами, множество деревушек и поселений и погибло не менее пятидесяти тысяч человек. От ранее богатого и процветающего государства остались лишь сожженные и засыпанные пеплом и камнями земли, которым понадобилось несколько столетий, чтобы на них вновь начали расти трава и деревья, смогли жить птицы, животные и люди.
Море значительно увеличилось в объемах. Оно металось, волновалось, стало разливаться, пытаясь отыскать новые свободные пространства. Волны, откатывающиеся от места трагедии, сначала были длинными и пологими, но по мере приближения к лежащей перед ними суше становились короче и выше, на сотни бемов возвышаясь над берегами. Они обрушивались на ничего не подозревающие острова, сметали все на своем пути и двигались дальше, понимая, что здесь им тоже нет места.
Многие из близлежащих островов и континентальных государств разделили судьбу своего соседа и партнера, смытые безжалостной водой, засыпанные пеплом и камнями. Темные, серые времена без солнца, наступившие в разгар жаркого лета, продлились полтора полного цикла. Зревший на полях урожай, даже тот, до которого не дошла Большая Волна, сгнил от недостатка света и тепла. О втором и, тем более, третьем урожае, характерных для этой части света даже мечтать было бесполезно.
В небесах на высоте в семь или восемь тысяч бемов от земной поверхности плотным слоем висел пепловый дым, выброшенный рухнувшей горой. Он заслонял солнце, отражая свет и не давая ему добраться до земной поверхности. На земле под этим непроницаемым темным небом без солнца стало значительно холоднее обычного. Люди, не нуждавшиеся ранее в теплой одежде, стали замерзать.
Постепенно среди выживших начался голод. Люди гибли, в одночасье потеряв все, что у них было. Золотые монеты с гордыми профилями правителей не могли даже самым богатым из своих обладателей подарить сытость и тепло. Последовавшие за катастрофой долгие холодные и голодные месяцы в летописях получили название Голодных.
Человеческие утраты в соседних и даже более отдаленных от места трагедии землях исчислялись десятками тысяч. Под темными холодными небесами рушились государства, утрачивали свое влияние власти, свергались и пресекались правящие династии, гибли и покидали насиженные места народы. В тот год мир потерял многое.
Развитие человечества скатилось на многие десятилетия назад, утратив в один миг все достижения и изобретения человеческих мыслей и рук, все прогрессивные результаты Золотых веков правления королей Райского острова. История и причины трагической гибели этого государства быстро ушли из людской памяти, оставив после себя чарующую легенду о несметных сокровищах и непомерной гордыне его правителей, которые разозлили своими поступками Богов.
Мир людей
Никто из тех, кто уже несколько часов бродил по мокрым, захламлённым и полуразрушенным улицам города, не обращал внимания на усталость и бессилие. Они торопливо проглатывали поданную им еду, запивая горячим напитком из жестяных кружек.
Во всех Храмах острова образовались пункты сбора спасшихся островитян. Сюда приносили откопанных из-под развалов израненных, но живых соотечественников. Тела погибших, которым было уже ничем не помочь, складывали в сохранившиеся склады около рыночной площади и в помещениях гильдий.
Портовые строения, доки, пристань и окраинные кварталы города пострадали больше всего. На их месте теперь были лишь руины, обломки и горы мусора. Говорили, что утром здесь было несколько десятков лодок, небольших шхун и судов. Сейчас же часть остова одной из них примостилась поверх невесть каким-чудом полусохранившегося каменного каркаса маяка.
Первым местом, куда стремилась Кастия, была рыночная площадь, вокруг которой до катастрофы располагались лавки ремесленников. Это были не самые старые строения города, а потому не рассчитанными на такое испытание.
Кастия брела по колено в воде, обходя опасные и острые нагромождения, осторожно нащупывая под ногами дорогу. Она была не одна. Еще несколько десятков людей тоже потихоньку продвигались к морю, разыскивая живых.
Сначала они двигались бессистемно и даже хаотично, проверяя кучи мусора вокруг устоявших стен, деревьев или столбов, но затем, повинуясь чьему-то властному голосу, построились в длинную шеренгу. При желании они могли взяться за руки и так идти.
Рядом с ней почти постоянно находилась мама. Сестра была в самом начале поисков, затем ее отправили в Храм, где требовались сильные целители. Часто рядом она слышала тот самый властный голос, который направлял спасателей. Оказалось, он принадлежит смутно знакомой темноволосой женщине.
Однажды мельком Кастия заметила, что, когда складки длинной юбки командирши расходились, под ними мелькала темная плотная ткань каких-то одежд. Будто эта знакомая незнакомка под платье одела мужские штаны. Что ж это был удобно: и брести среди мусора по колено в воде, и переступать через нагромождения, спускаться в полузатопленные подвалы и взбираться на уцелевшие верхние этажи в поисках живых.
Уцелевшие мужчины и женщины безотрывно искали тех, кто мог спастись. К счастью, они были. Из уст в уста передавали, что нашли «младшенькую Кения и Ятаны», Видо, Кану и др. Имен было много разных, и каждое новое радовало сердца окружающих. Она тоже испытывала радость, что находятся живые, это дарило надежду, что и он тоже жив.
Спустя многочасовые поиски ноги и руки уже гудели от напряжения. Родные несколько раз пытались отправить ее в Храм прилечь, но она не хотела прекращать поиски.
-Мы сами найдем, - говорили отец, братья, сестра и мама. Согласно кивали соседи и друзья. Но она вновь упрямо качала головой и шла вперёд. Она уже давно снова промокла. Ныли и болели все ссадины и раны. Мама незаметно снимала боль, но Кастия этого почти не замечала.
Она все чаще видела сомнение в глазах родных и друзей. И это ее очень пугало. Надежда – вот все, что оставалось.
-Он жив, я чувствую это, - сказала она матери, когда та снова, но более настойчиво стала уговаривать ее отдохнуть, – Мне кажется, если я сама не буду искать, то его никто не найдет.
Ялма мысленно поблагодарила, что ее муж и дети рядом, живы и здоровы. Почти здоровы. Женщина тревожно смотрела на младшую дочь, понимая, что вряд ли бы сама поступила иначе, если бы на кону были жизнь и здоровье любого из членов ее семьи. Но сейчас ее главной заботой была Кастия, ее самочувствие и состояние.
Кара «подлатала», как она выразилась, сестру, но травмы головы так быстро не залечиваются. Как бы нечаянно и случайно касаясь дочери, Ялма делилась с ней силами и снимала боль, ощущая при этом насколько та истощена.
Упрямство всегда было основной чертой младшей дочери. Когда она уставала, то часто вытягивала уже только за счёт него. Из- за упрямства же лёгких путей не искала. Чего только стоило ее упрямство при сватовстве Террина. Но и он был так упрям! Скольких же проблем можно было избежать их семьям, если бы они договорились, а не уперлись лбами, как два барана.
Ялма сквозь слезы невольно улыбнулась и не сразу заметила, что дочь куда-то метнулась со сдавленным возгласом. К кому-то незамеченному остальными. Из груды обломков выглядывала рука.
Кастия, не дожидаясь помощи и не обращая внимания на спешивших к ней людей, раскидывала обломки, пока наконец не увидела его. Из мутной воды в тени полуразрушенной стены дома выступали только плечи и голова человека. Черные буйные кудри были спутанными мокрыми от воды.
Девушка опустилась на колени и потянулась к человеку, явно желая перевернуть на спину, но на мгновение замешкалась. Руки растерянно замерли. Ей помогла Ялма, которая, не раздумывая ни на миг, схватила мужчину за плечи и, напрягшись от натуги, повернула лицом вверх.
Бледное лицо, залитый кровью лоб, синеющие губы и … Ялма приникла головой к его груди. Он дышал, тихо, но со свистом.
– Ещё немного и уже ему бы не выжить,– сказала Ялма, – Какое счастье, что мы его нашли.
Рядом кто-то еще опустился в воду. Чьи-то руки потянулись к израненному мужчине, вкачивая в него силы, чтобы поддержать. Мужские руки отодвинули Ялму в сторону, когда она перестала лечить. Тяжелое тело стали вытаскивать. Его следовало побыстрее доставить к целителям.
Ялма огляделась в поисках дочери и увидела ее сидящей на остатках высокого порога, к ней склонилась островитянка в необычно темных одеждах. Женщина направилась к ним, не отрывая взгляда и не замечая, что сдвигает всех со своего пути, не додумываясь обойти препятствия.
-Кастия, как ты? – спросила она у дочери срывающимся голосом, наконец добравшись до нее. Та с трудом подняла лицо и печально посмотрела на мать.
-Это не он, мама, - прошептала она, что и так не было секретом, - я так его и не нашла… Это не Террин…
Нижний мир Богов
Храм Правосудия казался абсолютно пустым. Шесть высоких белоснежных колонн взмывали высоко вверх, их венчал шатровый купол, украшенный шестью же медальонами с картинами Суда, Охоты, Судьбы и Предначертания. Так выглядели все Храмы в Смертной Обители. Повелители этого мира считали хорошим тоном, чтобы все выглядело продуманным, упорядоченным и однообразным. К Храму от широкой аллеи вела дорожка, присыпанная мелкой серой каменной крошкой, как и все остальные в Смертной Обители. О своих дорогах боги заботились порой значительно лучше, чем люди. Он усмехнулся при мысли об этом.
Из белоснежной беседки, служащей портом перехода между мирами, расположенной прямо напротив Храма Правосудия, из яркого светлого облака выступила высокая, статная девушка. Живая девушка. Точнее богиня. Так легко в их мире могли перемещаться только боги.
Танатос отметил, что она дивно хороша собой, что, впрочем, не было удивительным. Напротив, это было естественное решение, отражение самой сути их миров.
Боги, изначально имевшие широкие возможности при выборе внешности для себя и своих детей, в течение своей неимоверно долгой жизни улучшали ее и совершенствовали. Все божественные обитатели их миров были прекрасны. И осязаемы для окружающих, в отличии от душ. Любых. Как грешников и преступников, так и праведных людей и существ. И так роскошно, как эта уверенная в себе красавица, выглядеть не могли.
Она ступила на аллею, огибавшую Храм Правосудия и повернула вместе с ней немного налево. С этой стороны навстречу ей шел Танатос, пока скрытый пышными цветущими кустами. Он видел ее не только, потому что ему не был закрытобзор. Ничто не могло скрываться от его взгляда. Он чувствовал и ощущал любое живое существо и душу, обитавшие в их мирах.
Спустя всего несколько мгновений она увидит его и, он отчетливо сознавал это, расстроится, как и все другие. Пока же девушка думала, что находится в этом месте совсем одна. Она легко, почти танцуя, шла по аллее, изредка останавливаясь и касаясь благоухающих соцветий тонкими длинными пальчиками. Одну, наверно, особенно приглянувшуюся ей ветку с россыпью полураскрытых бледно-розовых бутонов сорвала и теперь на ходу вдыхала аромат, время от времени поднося к лицу.
Незнакомка была потрясающе красива, даже для богини. Пышная, кудрявая копна темно-каштановых волос венчала изящную головку. Кончики волос спускались значительно ниже талии. Тонкие черты лица отличались изяществом и явной продуманностью ее родителей.
Большие выразительные глаза с поволокой, небольшой носик, капризные пухлые губки – незнакомка, наверное, обоснованно считалась красивейшей из богинь. Высокая, упругая грудь и тонкая талия были задрапированы в хитрого кроя хитон бледно-лазурного цвета, струящийся до земли. Мужчина заметил, что при ходьбе полы наряда разлетаются, открывая длинные ноги, обутые в изящные сандалии.
Верхние богини, да и боги тоже, редко бывали здесь, «внизу», в Нижнем мире, именуемым иначе Смертной Обителью. Ведь здесь властвует Смерть, тогда как все живое хочет жить.
По морскому дну эхом прокатился грохот. Теперь вся поверхность гудела и вибрировала, по разлому начали образовываться водные и лавовые фонтаны. С каждым проходящим мгновением их становилось все больше и больше. Все вокруг содрогалось и рушилось. От места главного разлома поползли в разные стороны длинные и глубокие трещины, сразу же заполняясь огненной жидкой рекой.
На месте ранее мирного и красивого подводного мира с миллионами разнообразных животных и растений разливалась кипящая, мгновенно застывавшая в воде лава, серым пузырящимся панцирем накрывшая пространство вокруг.
Спустя несколько часов весь разлом был охвачен огнем. Выплескивающаяся в море лава вытеснила воду, которая начала отступать от места разлома и направляться к соседним берегам.
Большая гора на Райском острове вдруг содрогнулась, и внезапно из ее вершины в глубине горного озера вырвался в небо огромный серо-черный столб пыли и пепла. Содержимое столба в одно мгновение заволокло небеса, закрыв солнце. Он становился все больше и выше, а его верхушка, как будто достигла какой-то границы и начала расползаться вокруг, застилая небеса уже не только над островом и архипелагом, но и все дальше, охватывая свободные территории.
С небес на землю посыпались пыль, пепел, большие и малые камни, которые, грохоча и утробно урча, выстреливала из себя гора. Метательные снаряды с бешеной скоростью падали, достигали поверхности, засыпали сады, парки, дома, мечущихся в поисках спасения людей и животных, калеча и убивая многих на месте.
Со склонов горы и многочисленных водоемов королевского парка начала извергаться вода, которая заполняла образующиеся трещины, собирала мусор, грязь и камни и все это с нарастающей скоростью несла к морю. Грязевые реки разрушали дома, переворачивали стоявшие на причале корабли и лодки, на которых не успели выйти в море.
Паника накрыла остров. Многие жители попытались покинуть обреченный остров, желая спастись от неминуемой беды. Но они потратили драгоценное время, пока это было еще возможно, на сбор вещей и поэтому позднее у многих из них уже не осталось шанса на спасение. Воды вокруг острова бурлили и буквально закипали, поскольку в них с морского дна поступала кипящая лава.
Большая гора, извергавшая не меньше часа в небо клубы пепла, дыма и куски горных пород, оседавшие на остров, в последний раз содрогнулась, выплюнула особо большой ком из себя и начала разрушаться, обсыпаясь внутрь. Высоко расположенное озеро разлилось, выйдя из берегов и заливая королевский парк и сады, в которых на месте водоемов начали образовываться многочисленные дыры и разломы.
В образовавшийся кратер обсыпались прилегавшие территории. Город, поселки и не успевшее покинуть остров население нашли свой конец в провале, когда туда хлынула морская вода. Все бурлило, кипело и низвергалось.
Спустя сутки на месте огромного, высоко расположенного над уровнем моря Райского острова остались лишь узкие, шириной не более, чем в день хода, островки земли, ранее бывшими прибрежной территорией. Они образовали собой полумесяц.
За недолгое время силами природы было стерто с лица крупное сильное государство, около десятка островов с городами, множество деревушек и поселений и погибло не менее пятидесяти тысяч человек. От ранее богатого и процветающего государства остались лишь сожженные и засыпанные пеплом и камнями земли, которым понадобилось несколько столетий, чтобы на них вновь начали расти трава и деревья, смогли жить птицы, животные и люди.
Море значительно увеличилось в объемах. Оно металось, волновалось, стало разливаться, пытаясь отыскать новые свободные пространства. Волны, откатывающиеся от места трагедии, сначала были длинными и пологими, но по мере приближения к лежащей перед ними суше становились короче и выше, на сотни бемов возвышаясь над берегами. Они обрушивались на ничего не подозревающие острова, сметали все на своем пути и двигались дальше, понимая, что здесь им тоже нет места.
Многие из близлежащих островов и континентальных государств разделили судьбу своего соседа и партнера, смытые безжалостной водой, засыпанные пеплом и камнями. Темные, серые времена без солнца, наступившие в разгар жаркого лета, продлились полтора полного цикла. Зревший на полях урожай, даже тот, до которого не дошла Большая Волна, сгнил от недостатка света и тепла. О втором и, тем более, третьем урожае, характерных для этой части света даже мечтать было бесполезно.
В небесах на высоте в семь или восемь тысяч бемов от земной поверхности плотным слоем висел пепловый дым, выброшенный рухнувшей горой. Он заслонял солнце, отражая свет и не давая ему добраться до земной поверхности. На земле под этим непроницаемым темным небом без солнца стало значительно холоднее обычного. Люди, не нуждавшиеся ранее в теплой одежде, стали замерзать.
Постепенно среди выживших начался голод. Люди гибли, в одночасье потеряв все, что у них было. Золотые монеты с гордыми профилями правителей не могли даже самым богатым из своих обладателей подарить сытость и тепло. Последовавшие за катастрофой долгие холодные и голодные месяцы в летописях получили название Голодных.
Человеческие утраты в соседних и даже более отдаленных от места трагедии землях исчислялись десятками тысяч. Под темными холодными небесами рушились государства, утрачивали свое влияние власти, свергались и пресекались правящие династии, гибли и покидали насиженные места народы. В тот год мир потерял многое.
Развитие человечества скатилось на многие десятилетия назад, утратив в один миг все достижения и изобретения человеческих мыслей и рук, все прогрессивные результаты Золотых веков правления королей Райского острова. История и причины трагической гибели этого государства быстро ушли из людской памяти, оставив после себя чарующую легенду о несметных сокровищах и непомерной гордыне его правителей, которые разозлили своими поступками Богов.
Глава 2
Мир людей
Никто из тех, кто уже несколько часов бродил по мокрым, захламлённым и полуразрушенным улицам города, не обращал внимания на усталость и бессилие. Они торопливо проглатывали поданную им еду, запивая горячим напитком из жестяных кружек.
Во всех Храмах острова образовались пункты сбора спасшихся островитян. Сюда приносили откопанных из-под развалов израненных, но живых соотечественников. Тела погибших, которым было уже ничем не помочь, складывали в сохранившиеся склады около рыночной площади и в помещениях гильдий.
Портовые строения, доки, пристань и окраинные кварталы города пострадали больше всего. На их месте теперь были лишь руины, обломки и горы мусора. Говорили, что утром здесь было несколько десятков лодок, небольших шхун и судов. Сейчас же часть остова одной из них примостилась поверх невесть каким-чудом полусохранившегося каменного каркаса маяка.
Первым местом, куда стремилась Кастия, была рыночная площадь, вокруг которой до катастрофы располагались лавки ремесленников. Это были не самые старые строения города, а потому не рассчитанными на такое испытание.
Кастия брела по колено в воде, обходя опасные и острые нагромождения, осторожно нащупывая под ногами дорогу. Она была не одна. Еще несколько десятков людей тоже потихоньку продвигались к морю, разыскивая живых.
Сначала они двигались бессистемно и даже хаотично, проверяя кучи мусора вокруг устоявших стен, деревьев или столбов, но затем, повинуясь чьему-то властному голосу, построились в длинную шеренгу. При желании они могли взяться за руки и так идти.
Рядом с ней почти постоянно находилась мама. Сестра была в самом начале поисков, затем ее отправили в Храм, где требовались сильные целители. Часто рядом она слышала тот самый властный голос, который направлял спасателей. Оказалось, он принадлежит смутно знакомой темноволосой женщине.
Однажды мельком Кастия заметила, что, когда складки длинной юбки командирши расходились, под ними мелькала темная плотная ткань каких-то одежд. Будто эта знакомая незнакомка под платье одела мужские штаны. Что ж это был удобно: и брести среди мусора по колено в воде, и переступать через нагромождения, спускаться в полузатопленные подвалы и взбираться на уцелевшие верхние этажи в поисках живых.
Уцелевшие мужчины и женщины безотрывно искали тех, кто мог спастись. К счастью, они были. Из уст в уста передавали, что нашли «младшенькую Кения и Ятаны», Видо, Кану и др. Имен было много разных, и каждое новое радовало сердца окружающих. Она тоже испытывала радость, что находятся живые, это дарило надежду, что и он тоже жив.
Спустя многочасовые поиски ноги и руки уже гудели от напряжения. Родные несколько раз пытались отправить ее в Храм прилечь, но она не хотела прекращать поиски.
-Мы сами найдем, - говорили отец, братья, сестра и мама. Согласно кивали соседи и друзья. Но она вновь упрямо качала головой и шла вперёд. Она уже давно снова промокла. Ныли и болели все ссадины и раны. Мама незаметно снимала боль, но Кастия этого почти не замечала.
Она все чаще видела сомнение в глазах родных и друзей. И это ее очень пугало. Надежда – вот все, что оставалось.
-Он жив, я чувствую это, - сказала она матери, когда та снова, но более настойчиво стала уговаривать ее отдохнуть, – Мне кажется, если я сама не буду искать, то его никто не найдет.
Ялма мысленно поблагодарила, что ее муж и дети рядом, живы и здоровы. Почти здоровы. Женщина тревожно смотрела на младшую дочь, понимая, что вряд ли бы сама поступила иначе, если бы на кону были жизнь и здоровье любого из членов ее семьи. Но сейчас ее главной заботой была Кастия, ее самочувствие и состояние.
Кара «подлатала», как она выразилась, сестру, но травмы головы так быстро не залечиваются. Как бы нечаянно и случайно касаясь дочери, Ялма делилась с ней силами и снимала боль, ощущая при этом насколько та истощена.
Упрямство всегда было основной чертой младшей дочери. Когда она уставала, то часто вытягивала уже только за счёт него. Из- за упрямства же лёгких путей не искала. Чего только стоило ее упрямство при сватовстве Террина. Но и он был так упрям! Скольких же проблем можно было избежать их семьям, если бы они договорились, а не уперлись лбами, как два барана.
Ялма сквозь слезы невольно улыбнулась и не сразу заметила, что дочь куда-то метнулась со сдавленным возгласом. К кому-то незамеченному остальными. Из груды обломков выглядывала рука.
Кастия, не дожидаясь помощи и не обращая внимания на спешивших к ней людей, раскидывала обломки, пока наконец не увидела его. Из мутной воды в тени полуразрушенной стены дома выступали только плечи и голова человека. Черные буйные кудри были спутанными мокрыми от воды.
Девушка опустилась на колени и потянулась к человеку, явно желая перевернуть на спину, но на мгновение замешкалась. Руки растерянно замерли. Ей помогла Ялма, которая, не раздумывая ни на миг, схватила мужчину за плечи и, напрягшись от натуги, повернула лицом вверх.
Бледное лицо, залитый кровью лоб, синеющие губы и … Ялма приникла головой к его груди. Он дышал, тихо, но со свистом.
– Ещё немного и уже ему бы не выжить,– сказала Ялма, – Какое счастье, что мы его нашли.
Рядом кто-то еще опустился в воду. Чьи-то руки потянулись к израненному мужчине, вкачивая в него силы, чтобы поддержать. Мужские руки отодвинули Ялму в сторону, когда она перестала лечить. Тяжелое тело стали вытаскивать. Его следовало побыстрее доставить к целителям.
Ялма огляделась в поисках дочери и увидела ее сидящей на остатках высокого порога, к ней склонилась островитянка в необычно темных одеждах. Женщина направилась к ним, не отрывая взгляда и не замечая, что сдвигает всех со своего пути, не додумываясь обойти препятствия.
-Кастия, как ты? – спросила она у дочери срывающимся голосом, наконец добравшись до нее. Та с трудом подняла лицо и печально посмотрела на мать.
-Это не он, мама, - прошептала она, что и так не было секретом, - я так его и не нашла… Это не Террин…
Глава 3
Нижний мир Богов
Храм Правосудия казался абсолютно пустым. Шесть высоких белоснежных колонн взмывали высоко вверх, их венчал шатровый купол, украшенный шестью же медальонами с картинами Суда, Охоты, Судьбы и Предначертания. Так выглядели все Храмы в Смертной Обители. Повелители этого мира считали хорошим тоном, чтобы все выглядело продуманным, упорядоченным и однообразным. К Храму от широкой аллеи вела дорожка, присыпанная мелкой серой каменной крошкой, как и все остальные в Смертной Обители. О своих дорогах боги заботились порой значительно лучше, чем люди. Он усмехнулся при мысли об этом.
Из белоснежной беседки, служащей портом перехода между мирами, расположенной прямо напротив Храма Правосудия, из яркого светлого облака выступила высокая, статная девушка. Живая девушка. Точнее богиня. Так легко в их мире могли перемещаться только боги.
Танатос отметил, что она дивно хороша собой, что, впрочем, не было удивительным. Напротив, это было естественное решение, отражение самой сути их миров.
Боги, изначально имевшие широкие возможности при выборе внешности для себя и своих детей, в течение своей неимоверно долгой жизни улучшали ее и совершенствовали. Все божественные обитатели их миров были прекрасны. И осязаемы для окружающих, в отличии от душ. Любых. Как грешников и преступников, так и праведных людей и существ. И так роскошно, как эта уверенная в себе красавица, выглядеть не могли.
Она ступила на аллею, огибавшую Храм Правосудия и повернула вместе с ней немного налево. С этой стороны навстречу ей шел Танатос, пока скрытый пышными цветущими кустами. Он видел ее не только, потому что ему не был закрытобзор. Ничто не могло скрываться от его взгляда. Он чувствовал и ощущал любое живое существо и душу, обитавшие в их мирах.
Спустя всего несколько мгновений она увидит его и, он отчетливо сознавал это, расстроится, как и все другие. Пока же девушка думала, что находится в этом месте совсем одна. Она легко, почти танцуя, шла по аллее, изредка останавливаясь и касаясь благоухающих соцветий тонкими длинными пальчиками. Одну, наверно, особенно приглянувшуюся ей ветку с россыпью полураскрытых бледно-розовых бутонов сорвала и теперь на ходу вдыхала аромат, время от времени поднося к лицу.
Незнакомка была потрясающе красива, даже для богини. Пышная, кудрявая копна темно-каштановых волос венчала изящную головку. Кончики волос спускались значительно ниже талии. Тонкие черты лица отличались изяществом и явной продуманностью ее родителей.
Большие выразительные глаза с поволокой, небольшой носик, капризные пухлые губки – незнакомка, наверное, обоснованно считалась красивейшей из богинь. Высокая, упругая грудь и тонкая талия были задрапированы в хитрого кроя хитон бледно-лазурного цвета, струящийся до земли. Мужчина заметил, что при ходьбе полы наряда разлетаются, открывая длинные ноги, обутые в изящные сандалии.
Верхние богини, да и боги тоже, редко бывали здесь, «внизу», в Нижнем мире, именуемым иначе Смертной Обителью. Ведь здесь властвует Смерть, тогда как все живое хочет жить.
