По залитой оранжевым светом фонарей, заметенной снегом дорожке шел большой белый кот. Распушив хвост, то и дело брезгливо отряхивая лапы, он всем своим видом излучал неодобрение. И снегу — хрустящему от морозца, искрящемуся в свете фонарей и полной луны; и погоде в целом — прекрасной, надо сказать, погоде для конца декабря! А главное — собственному пребыванию среди снега, мороза, подметающего дорожки ветра, вдали от теплой комнаты и законной кошачьей мисочки с печенкой.
Да, иной раз честному коту поневоле приходится выбирать не мягкий плед и сочные мясные кусочки, а ночные прогулки по далеко не мартовской погоде.
Пожелай кто-нибудь выяснить, что позабыл комнатный питомец на улице, среди снега и ветра — легко заметил бы, что котяра идет следом за невысокой девушкой. Стройная фигурка в клетчатом пальто и синей шапке с помпоном мелькала среди деревьев парка, там, где дорожка разбегалась на несколько узких тропинок. Ни девушка, ни кот никак не могли попасть под чужие взгляды: окна ближайшего здания были темны, горел лишь тусклый огонек, освещающий табличку у входа: «КОРПУС ПОГОДНОЙ МАГИИ». Даже самые фанатичные студенты и самые злобные преподаватели давно разошлись; если и был там сейчас хоть кто-нибудь, так разве что сторож, и тот сидел перед телевизором с кружкой горячего чая, бурча, как досадно, что на дежурстве не положено употребить чего-нибудь покрепче.
И все же, прежде чем свернуть на тропинку, девушка быстро оглянулась — кот едва успел шмыгнуть за фонарный столб, — да и по парку шла быстро, то и дело оборачиваясь, словно ждала, что вот-вот за спиной возникнет кто-нибудь.
Тропинка уперлась в невысокий решетчатый забор, вильнула влево, и еще через десяток шагов девушка открыла калитку и тенью скользнула внутрь. Кот сердито мрявкнул и припустил со всех ног. Домчался до заборчика, поднырнул под решетку — и отпрянул. Что-то невидимое, неосязаемое, не пускало дальше, не давало пролезть между прутьями или под ними, отталкивало. И пугало — до вздыбившейся шерсти на загривке.
Кот взвыл, и в то же самое мгновение сонную тишину над парком разорвал совсем другой звук. Низкое, рокочущее ворчание, скорее ощутимое, чем слышимое, вызывающее паническую дрожь внутри. Звук нарастал, меняя тональность, от него замирало дыхание и словно вибрировали кости. Ворчание переходило в рык, тягучий, горловой, полный тоски и ярости. Не помня себя, кот бросился прочь.
Вряд ли сам понимал, что за инстинкт его ведет, куда несут лапы. Пронесся парком, заснеженными дорожками, попетлял между корпусами, взлетел по ступенькам, прошмыгнул под ногами идущей коридором парочки… Сюда рык не доносился и не мог доноситься, из-за дверей комнат слышалась музыка, голоса, громкий смех и не менее громкое: «Умолкните уже, наконец, у меня зачет завтра!»
Заскребся в дверь, налег что было сил, и та поддалась.
— Кого еще принесло? — сидевший над конспектами парень поднял голову, но кот уже промчался по тесной студенческой комнатке и вспрыгнул ему на колени. Закогтил передними лапами свитер. — Магистр? Чего это ты… Эй, отстань от моего свитера! Пойдем-ка, — парень встал, подхватив кота под пузико, — доставлю тебя к хозяйке.
Кот извернулся всем телом, вцепился в человека всеми когтями, уставился ему в глаза и взвыл. Очень выразительно взвыл.
Грег Николсон к зверью, хоть волшебному, хоть нет, относился равнодушно. Магозоологию учил ровно в той степени, которая необходима боевому магу, всеобщего помешательства на фамильярах не одобрял и себе заводить не собирался. Зачем? Фамильяры нужны девчонкам, просто потому что они девчонки и любят всяких «лапочек» и «пушистиков». Нужны геологам, промысловикам, вообще любому, чья работа связана с путешествиями в диких местах — если, конечно, с умом выбрать питомца, чтобы толк был и помощь. А боевику гораздо важней собственная сила и навыки, чем связанные с ним лишние лапы или крылья, на которых еще и отвлекаться придется. По закону подлости — в самый неподходящий момент.
Но с котом Хейзи Баггс у Грега Николсона было достигнуто полное взаимопонимание. Пожалуй, Магистра Грег понимал даже лучше, чем его хозяйку. Хейзи, бывало, вводила Грега в самый натуральный ступор — хотя чего ждать от девчонки, у них у всех двадцать восемь пятниц на неделе и настроение скачет, как бешеная белка. Хейз на общем фоне еще ничего, спокойная. Ходит только везде носом в книжку, и каким чудом до сих пор лоб не расшибла?
И надежная. Влипнув пару раз в приключения с ней вдвоем, Грег уверился, что напарник из Хейзел Баггс выйдет получше, чем из многих парней. Даже жаль, что она не боевик. Хотя, если пойти в полицию, как раз получится идеальная команда: Грег — боевик, и Хейзел — эксперт. Вот только Грег все никак не мог собраться с духом и спросить, куда мыслит идти подруга после учебы…
А Магистр был правильным, понятным котом безо всяких фамильяристых закидонов. Уважал печенку и мясные обрезки, соглашался иногда потерпеть вежливые почесывания — неизменно с видом «знай, что я делаю тебе одолжение», оставлял шерсть на брюках и лабораторном халате и любил прокатиться, разлегшись на плечах воротником.
Хотя насчет закидонов Грег, возможно, был не прав. По крайней мере, сейчас с котом творилось что-то совсем непонятное. Спокойно сидеть на руках или ехать на плечах отказывался, погладиться не давался, только когтил и завывал, как припадочный.
— Да что с тобой такое? — Грег растерянно почесал в затылке, и это нехитрое действо возымело вполне мистический эффект: в памяти всплыла написанная аккуратным почерком Хейзи страница конспекта с чарами просмотра памяти фамильяров. Даже почудился на мгновение тонкий запах то ли ее шампуня, то ли духов, когда наклонился, заглядывая через плечо в тетрадь подруги, и окрик профессора Маккиннона:
— Николсон, пользуйтесь собственными записями!
Грег подхватил кота, заглянул в желтые глазищи:
— Эй, Магистр, показывай. Что случилось?
Чары получились с первого раза, соединили глаза кота и человека, открыв дорогу для мыслеобразов. Перед мысленным взором Грега всплыла тонкая фигурка Хейзи, мелькающая среди деревьев парка, забор вивария, калитка — все с непривычного, слишком низкого ракурса. И тут же, не успел он толком осознать увиденное, обрушился выворачивающий душу яростный рык. И — паника.
Очнулся Грег, сидя на кровати и крепко прижимая к себе дрожащего Магистра. Связь с фамильяром оказалась той еще штукой. Чтоб он еще хоть раз добровольно окунулся в восприятие слабого, беспомощного кота?!
— Ох ты ж бедолага… ну, успокойся, здесь никто тебя не тронет, — наглаживал мягкую белую шерсть, а в голове медленно оседало: Хейзи. — Кой черт ее туда понесло?!
— Мр-р-ря?
— Не знаешь? Ладно, разберусь. Оставайся здесь, — попытался ссадить кота с рук, но тот вцепился всеми лапами, распластался на груди. — Дрожишь ведь. Там страшно. Нет? Ну, смотри.
Спорить было некогда, да и что за глупость — спорить с котом? Ругнулся мысленно, что на территории студенческого городка нельзя перемещаться порталами, а сам уже бежал на выход. Вроде и верилось, что Хейз не совсем уж дура и не полезет куда не надо, но тревога грызла. Не дура, зато авантюристка не хуже его самого. И с патологической любовью к опасной магической живности. Даже удивительно, почему в магозоологи не пошла. А этот напугавший Магистра рык очень Грегу не нравился. Может, конечно, с человеческой точки зрения все окажется не так страшно, как через кошачье восприятие, но…
Почему Хейз его не позвала? Друзья они или где? Даже обидно. И что там за тварь такая рычащая? Вариантов слишком много, чтобы гадать, но все — совсем не безобидные.
Улица встретила снежным ветром в лицо, Грег на бегу накинул обогревалку — долго не продержится, но добежать до вивария хватит. Свернул к учебным корпусам, здесь было безлюдно и тихо, собственный топот казался оглушающим. Корпус погодников, тропинка к виварию… калитка…
— А теперь — самое интересное: где ее искать? Как думаешь?
Вряд ли Магистр мог ответить, но вдруг? Все-таки фамильяр должен чуять хозяйку. Но котяра только свернулся в мохнатый шар на руках, будто пытался занять как можно меньше места. Грег машинально почесал кота за ухом.
Вот когда он пожалел, что бессовестно прогулял последнее занятие по магозоологии. Ему оно не было так уж нужно, баллов для зачета хватало, а в итоге — теперь не знал, что зацепило подругу до ночных тайных прогулок. Что угодно могло. Может, у жар-птиц незапланированная линька, а может, у мантикор котятки родились. Но стоять на месте и гадать — точно самый худший способ поиска.
Внезапно пришедшая подсказка совсем не обрадовала. Слышанный через восприятие Магистра рык в реальности оказался настолько же впечатляющим. Прокатился по парку, стряхивая снег с ветвей, отдаваясь низкой, на грани слышимости вибрацией. Выругавшись сквозь зубы, Грег сорвался с места. Магистр вцепился всеми когтями, где-то вдалеке заполошно заорали вороны. Срезав угол по снежной целине, Грег выскочил на тропку. Припорошенные снегом, здесь еще угадывались узкие следы девичьих сапожек, ребристый отпечаток подошвы — точно, Хейзи!
Тропка упиралась в огромную рукотворную пещеру из красноватого гранита. Будь камни обработаны, зев пещеры напоминал бы жерло метро, Грег удивился мимолетно, почему раньше не замечал такого циклопического… эм-м, вольера?
Рев умолк, и в обрушившейся на парк тишине отчетливо прозвучал звонкий голос Хейзи:
— Держи еще. Ап!
Грег готов был поклясться, что вслед за этими словами клацнули челюсти. Очень большие челюсти.
Влетел в пещеру — надо было бы притормозить, но очень уж разогнался. Так, что чуть не сбил Хейзи с ног. И это стало бы катастрофой, потому что подруга вполне могла улететь как раз в гостеприимно распахнутую пасть… дракона. Дракона?!
— Баггс, ты спятила?
— Грег? Ты откуда… — окончание вопроса, впрочем, вполне понятное, заглушил рев. Из рюкзачка Хейзи появился шмат мяса, проплыл по воздуху к драконьей пасти и исчез в мощных челюстях. — Уже почти ручной, правда? Как думаешь, даст себя погладить?
— Еще спроси — полетать!
Ну что стоило мистеру Харли, смотрителю вивария, появиться хотя бы минутой позже? Но нет, он вбежал как раз вовремя, чтобы услышать, как второкурсник Грег Николсон предлагает второкурснице Хейзел Баггс полетать на драконе. Как говорил классик, «опустим завесу жалости»…
Хейзел было стыдно. Причем, хотя это, наверное, странно, стыд вызывали две абсолютно взаимоисключающие причины. Что из-за нее наказали Грега, и что сразу не позвала его пойти в виварий вместе. «Но ведь он не любит магозоологию», — мысленно оправдывалась Хейзел. И тут же вспоминала откровенно обиженный взгляд и сердитое: «Мы друзья, Хейз? Почему одна пошла?»
И, как назло, сессия и скорое Рождество почти не оставили им времени, чтобы поговорить. Нет, она пыталась, аж два раза! В первый раз Грег отмахнулся: «Не бери в голову, проехали». А во второй — просто перевел разговор на завтрашний экзамен по вычислительной магии, и они почти три часа разбирали системы климатических уравнений. Отлично разобрали, но прогулка в драконий вольер так и осталась необъясненной.
Самое ужасное, что Хейзел сама себе этого поступка объяснить не могла. Она ведь тоже не была таким уж фанатиком волшебного зверья. Тем более — опасного зверья. Но именно от опасных — от мантикор, виверн, драконов — веяло притягательно-потусторонним. Как будто привет от Грани, от семейного некромантского наследия. Сколько ни делай вид, что ты всего лишь маг-стихийник, воздушница, сколько ни прячься сама от себя и ни скрывай темную суть от других, а кровь скажется. Это, наверное, стоило обсудить с бабулей и с отцом, и уж точно не стоило обсуждать с Грегом. Нет, Хейзел верила, что друг ее не бросит. Но все равно боялась. В конце концов, у нее никогда раньше не было таких друзей, как Грег Николсон, и она знать не знает, как он относится к некромантам.
Поэтому Хейзел приняла нежелание Грега возвращаться к драконьей теме — и не возвращалась. Тем более что снежная магия никак не давалась, да и в целом с контролем постоянно возникали проблемы. Сессию не завалить бы, какие уж тут драконы…
Вот только ночами снилось, что стоит снова в пещере, перед зубастой мордой, с полным рюкзаком мяса, отправляет куски один за другим дракону в пасть, а рука так и тянется дотронуться до гладкой яркой чешуи, погладить, ощутить мягкую прохладу Грани. В учебнике этого не было, и в дополнительных книгах по драконам не было, а вот в «Очерках о темных фамильярах» нашлось: дракон — лучший фамильяр для некроманта, если, конечно, силы хватит приручить и привязать к себе. Хватало не всем, далеко не всем. Большинство и не пытались, очень уж опасно. К тому же у нее ведь есть фамильяр, Магистр. И он точно не одобряет интереса хозяйки к дракону!
Да она и не некромант. Мало ли, что наследственность…
Как закончилась сессия, Хейзел даже не заметила. Учила, сдавала, снова учила и снова сдавала, и вдруг — последний экзамен позади. Вышла из корпуса, остановилась, подставив лицо снегу. Вокруг текли, огибая ее, студенты, знакомые и нет, влетали в уши обрывки разговоров:
— …вместе бурана — горячий ливень! Прикинь, стою посреди полигона, как дурак в сауне, а она мне: «Кто у вашей группы математику ведет, плюс от минуса не отличаете!»
— …хотел ей котенка подарить, а она, оказывается, из семьи заводчика мастиффов, признает милыми только зубастых кобелей размеров с лошадь…
— …пересдача…
— …привезу после каникул…
— …дракона не кормить…
На последнее Хейзел встрепенулась, заозиралась. Может, послышалось? Кто бы, в самом деле, стал здесь и сейчас обсуждать кормежку драконов?
— Да ладно, у кого ума хватит ящеру в зубы лезть? Харли перестраховывается.
— А я лично слышал, как Харли у ректора орал о недоучках-идиотах. И, представь, кроме «кормить» там прозвучало еще и «полетать».
— Да ладно?!
— Самому интересно, кто эти идиоты.
— Хейз, пошли гулять! — Грег на мгновение обнял за плечи, увлек в сторону от толпы. Шепнул: — Спорим, они просто завидуют? Теперь, если кто и сунется по твоим следам, вся слава снова достанется тебе, а они окажутся жа-алкими подража-ателями.
— Иди ты, — Хейзел невольно рассмеялась, так забавно Грег проблеял последние слова. — Клоун. Можно подумать, я хотела славы. Недоучки-идиотки, ага.
— Ты хотела накормить голодного и утешить страждущего, я знаю. У тебя слишком доброе сердце, Баггс! — вынес вердикт с нарочитым пафосом.
«Если бы он знал о моей семье, можно было бы пошутить про «Баггс» и «доброе сердце» в одном предложении», — Хейзел поморщилась от собственной мысли. Разве у папы или бабули злое сердце? Что за бред, в самом деле. В современном мире работа некромантов — спасать людей, а древние предрассудки и страхи до сих пор портят жизнь. Из-за них она боится рассказать другу о своей семье, пригласить его на Рождество…
— Эй, Хейз, ты чего?
— А?
— Как-то резко загрустила. Я не спросил — сдала нормально?
— Да, просто устала.
— Гулять пойдешь? Тебе наверняка надо остыть от учебников, — и, не дожидаясь ответа, свернул в парк. Хейзел не спорила, проветрить мозги после сессии — почему бы и нет?
Здесь стояла снежная, хрустящая тишина. Дыхание вырывалось изо рта туманным облачком, стучал высоко над головой дятел, мелькнула любопытная беличья мордашка… Хейзел не задумывалась, куда идти, но почему-то ноги сами несли в сторону вивария.
Да, иной раз честному коту поневоле приходится выбирать не мягкий плед и сочные мясные кусочки, а ночные прогулки по далеко не мартовской погоде.
Пожелай кто-нибудь выяснить, что позабыл комнатный питомец на улице, среди снега и ветра — легко заметил бы, что котяра идет следом за невысокой девушкой. Стройная фигурка в клетчатом пальто и синей шапке с помпоном мелькала среди деревьев парка, там, где дорожка разбегалась на несколько узких тропинок. Ни девушка, ни кот никак не могли попасть под чужие взгляды: окна ближайшего здания были темны, горел лишь тусклый огонек, освещающий табличку у входа: «КОРПУС ПОГОДНОЙ МАГИИ». Даже самые фанатичные студенты и самые злобные преподаватели давно разошлись; если и был там сейчас хоть кто-нибудь, так разве что сторож, и тот сидел перед телевизором с кружкой горячего чая, бурча, как досадно, что на дежурстве не положено употребить чего-нибудь покрепче.
И все же, прежде чем свернуть на тропинку, девушка быстро оглянулась — кот едва успел шмыгнуть за фонарный столб, — да и по парку шла быстро, то и дело оборачиваясь, словно ждала, что вот-вот за спиной возникнет кто-нибудь.
Тропинка уперлась в невысокий решетчатый забор, вильнула влево, и еще через десяток шагов девушка открыла калитку и тенью скользнула внутрь. Кот сердито мрявкнул и припустил со всех ног. Домчался до заборчика, поднырнул под решетку — и отпрянул. Что-то невидимое, неосязаемое, не пускало дальше, не давало пролезть между прутьями или под ними, отталкивало. И пугало — до вздыбившейся шерсти на загривке.
Кот взвыл, и в то же самое мгновение сонную тишину над парком разорвал совсем другой звук. Низкое, рокочущее ворчание, скорее ощутимое, чем слышимое, вызывающее паническую дрожь внутри. Звук нарастал, меняя тональность, от него замирало дыхание и словно вибрировали кости. Ворчание переходило в рык, тягучий, горловой, полный тоски и ярости. Не помня себя, кот бросился прочь.
Вряд ли сам понимал, что за инстинкт его ведет, куда несут лапы. Пронесся парком, заснеженными дорожками, попетлял между корпусами, взлетел по ступенькам, прошмыгнул под ногами идущей коридором парочки… Сюда рык не доносился и не мог доноситься, из-за дверей комнат слышалась музыка, голоса, громкий смех и не менее громкое: «Умолкните уже, наконец, у меня зачет завтра!»
Заскребся в дверь, налег что было сил, и та поддалась.
— Кого еще принесло? — сидевший над конспектами парень поднял голову, но кот уже промчался по тесной студенческой комнатке и вспрыгнул ему на колени. Закогтил передними лапами свитер. — Магистр? Чего это ты… Эй, отстань от моего свитера! Пойдем-ка, — парень встал, подхватив кота под пузико, — доставлю тебя к хозяйке.
Кот извернулся всем телом, вцепился в человека всеми когтями, уставился ему в глаза и взвыл. Очень выразительно взвыл.
***
Грег Николсон к зверью, хоть волшебному, хоть нет, относился равнодушно. Магозоологию учил ровно в той степени, которая необходима боевому магу, всеобщего помешательства на фамильярах не одобрял и себе заводить не собирался. Зачем? Фамильяры нужны девчонкам, просто потому что они девчонки и любят всяких «лапочек» и «пушистиков». Нужны геологам, промысловикам, вообще любому, чья работа связана с путешествиями в диких местах — если, конечно, с умом выбрать питомца, чтобы толк был и помощь. А боевику гораздо важней собственная сила и навыки, чем связанные с ним лишние лапы или крылья, на которых еще и отвлекаться придется. По закону подлости — в самый неподходящий момент.
Но с котом Хейзи Баггс у Грега Николсона было достигнуто полное взаимопонимание. Пожалуй, Магистра Грег понимал даже лучше, чем его хозяйку. Хейзи, бывало, вводила Грега в самый натуральный ступор — хотя чего ждать от девчонки, у них у всех двадцать восемь пятниц на неделе и настроение скачет, как бешеная белка. Хейз на общем фоне еще ничего, спокойная. Ходит только везде носом в книжку, и каким чудом до сих пор лоб не расшибла?
И надежная. Влипнув пару раз в приключения с ней вдвоем, Грег уверился, что напарник из Хейзел Баггс выйдет получше, чем из многих парней. Даже жаль, что она не боевик. Хотя, если пойти в полицию, как раз получится идеальная команда: Грег — боевик, и Хейзел — эксперт. Вот только Грег все никак не мог собраться с духом и спросить, куда мыслит идти подруга после учебы…
А Магистр был правильным, понятным котом безо всяких фамильяристых закидонов. Уважал печенку и мясные обрезки, соглашался иногда потерпеть вежливые почесывания — неизменно с видом «знай, что я делаю тебе одолжение», оставлял шерсть на брюках и лабораторном халате и любил прокатиться, разлегшись на плечах воротником.
Хотя насчет закидонов Грег, возможно, был не прав. По крайней мере, сейчас с котом творилось что-то совсем непонятное. Спокойно сидеть на руках или ехать на плечах отказывался, погладиться не давался, только когтил и завывал, как припадочный.
— Да что с тобой такое? — Грег растерянно почесал в затылке, и это нехитрое действо возымело вполне мистический эффект: в памяти всплыла написанная аккуратным почерком Хейзи страница конспекта с чарами просмотра памяти фамильяров. Даже почудился на мгновение тонкий запах то ли ее шампуня, то ли духов, когда наклонился, заглядывая через плечо в тетрадь подруги, и окрик профессора Маккиннона:
— Николсон, пользуйтесь собственными записями!
Грег подхватил кота, заглянул в желтые глазищи:
— Эй, Магистр, показывай. Что случилось?
Чары получились с первого раза, соединили глаза кота и человека, открыв дорогу для мыслеобразов. Перед мысленным взором Грега всплыла тонкая фигурка Хейзи, мелькающая среди деревьев парка, забор вивария, калитка — все с непривычного, слишком низкого ракурса. И тут же, не успел он толком осознать увиденное, обрушился выворачивающий душу яростный рык. И — паника.
Очнулся Грег, сидя на кровати и крепко прижимая к себе дрожащего Магистра. Связь с фамильяром оказалась той еще штукой. Чтоб он еще хоть раз добровольно окунулся в восприятие слабого, беспомощного кота?!
— Ох ты ж бедолага… ну, успокойся, здесь никто тебя не тронет, — наглаживал мягкую белую шерсть, а в голове медленно оседало: Хейзи. — Кой черт ее туда понесло?!
— Мр-р-ря?
— Не знаешь? Ладно, разберусь. Оставайся здесь, — попытался ссадить кота с рук, но тот вцепился всеми лапами, распластался на груди. — Дрожишь ведь. Там страшно. Нет? Ну, смотри.
Спорить было некогда, да и что за глупость — спорить с котом? Ругнулся мысленно, что на территории студенческого городка нельзя перемещаться порталами, а сам уже бежал на выход. Вроде и верилось, что Хейз не совсем уж дура и не полезет куда не надо, но тревога грызла. Не дура, зато авантюристка не хуже его самого. И с патологической любовью к опасной магической живности. Даже удивительно, почему в магозоологи не пошла. А этот напугавший Магистра рык очень Грегу не нравился. Может, конечно, с человеческой точки зрения все окажется не так страшно, как через кошачье восприятие, но…
Почему Хейз его не позвала? Друзья они или где? Даже обидно. И что там за тварь такая рычащая? Вариантов слишком много, чтобы гадать, но все — совсем не безобидные.
Улица встретила снежным ветром в лицо, Грег на бегу накинул обогревалку — долго не продержится, но добежать до вивария хватит. Свернул к учебным корпусам, здесь было безлюдно и тихо, собственный топот казался оглушающим. Корпус погодников, тропинка к виварию… калитка…
— А теперь — самое интересное: где ее искать? Как думаешь?
Вряд ли Магистр мог ответить, но вдруг? Все-таки фамильяр должен чуять хозяйку. Но котяра только свернулся в мохнатый шар на руках, будто пытался занять как можно меньше места. Грег машинально почесал кота за ухом.
Вот когда он пожалел, что бессовестно прогулял последнее занятие по магозоологии. Ему оно не было так уж нужно, баллов для зачета хватало, а в итоге — теперь не знал, что зацепило подругу до ночных тайных прогулок. Что угодно могло. Может, у жар-птиц незапланированная линька, а может, у мантикор котятки родились. Но стоять на месте и гадать — точно самый худший способ поиска.
Внезапно пришедшая подсказка совсем не обрадовала. Слышанный через восприятие Магистра рык в реальности оказался настолько же впечатляющим. Прокатился по парку, стряхивая снег с ветвей, отдаваясь низкой, на грани слышимости вибрацией. Выругавшись сквозь зубы, Грег сорвался с места. Магистр вцепился всеми когтями, где-то вдалеке заполошно заорали вороны. Срезав угол по снежной целине, Грег выскочил на тропку. Припорошенные снегом, здесь еще угадывались узкие следы девичьих сапожек, ребристый отпечаток подошвы — точно, Хейзи!
Тропка упиралась в огромную рукотворную пещеру из красноватого гранита. Будь камни обработаны, зев пещеры напоминал бы жерло метро, Грег удивился мимолетно, почему раньше не замечал такого циклопического… эм-м, вольера?
Рев умолк, и в обрушившейся на парк тишине отчетливо прозвучал звонкий голос Хейзи:
— Держи еще. Ап!
Грег готов был поклясться, что вслед за этими словами клацнули челюсти. Очень большие челюсти.
Влетел в пещеру — надо было бы притормозить, но очень уж разогнался. Так, что чуть не сбил Хейзи с ног. И это стало бы катастрофой, потому что подруга вполне могла улететь как раз в гостеприимно распахнутую пасть… дракона. Дракона?!
— Баггс, ты спятила?
— Грег? Ты откуда… — окончание вопроса, впрочем, вполне понятное, заглушил рев. Из рюкзачка Хейзи появился шмат мяса, проплыл по воздуху к драконьей пасти и исчез в мощных челюстях. — Уже почти ручной, правда? Как думаешь, даст себя погладить?
— Еще спроси — полетать!
Ну что стоило мистеру Харли, смотрителю вивария, появиться хотя бы минутой позже? Но нет, он вбежал как раз вовремя, чтобы услышать, как второкурсник Грег Николсон предлагает второкурснице Хейзел Баггс полетать на драконе. Как говорил классик, «опустим завесу жалости»…
***
Хейзел было стыдно. Причем, хотя это, наверное, странно, стыд вызывали две абсолютно взаимоисключающие причины. Что из-за нее наказали Грега, и что сразу не позвала его пойти в виварий вместе. «Но ведь он не любит магозоологию», — мысленно оправдывалась Хейзел. И тут же вспоминала откровенно обиженный взгляд и сердитое: «Мы друзья, Хейз? Почему одна пошла?»
И, как назло, сессия и скорое Рождество почти не оставили им времени, чтобы поговорить. Нет, она пыталась, аж два раза! В первый раз Грег отмахнулся: «Не бери в голову, проехали». А во второй — просто перевел разговор на завтрашний экзамен по вычислительной магии, и они почти три часа разбирали системы климатических уравнений. Отлично разобрали, но прогулка в драконий вольер так и осталась необъясненной.
Самое ужасное, что Хейзел сама себе этого поступка объяснить не могла. Она ведь тоже не была таким уж фанатиком волшебного зверья. Тем более — опасного зверья. Но именно от опасных — от мантикор, виверн, драконов — веяло притягательно-потусторонним. Как будто привет от Грани, от семейного некромантского наследия. Сколько ни делай вид, что ты всего лишь маг-стихийник, воздушница, сколько ни прячься сама от себя и ни скрывай темную суть от других, а кровь скажется. Это, наверное, стоило обсудить с бабулей и с отцом, и уж точно не стоило обсуждать с Грегом. Нет, Хейзел верила, что друг ее не бросит. Но все равно боялась. В конце концов, у нее никогда раньше не было таких друзей, как Грег Николсон, и она знать не знает, как он относится к некромантам.
Поэтому Хейзел приняла нежелание Грега возвращаться к драконьей теме — и не возвращалась. Тем более что снежная магия никак не давалась, да и в целом с контролем постоянно возникали проблемы. Сессию не завалить бы, какие уж тут драконы…
Вот только ночами снилось, что стоит снова в пещере, перед зубастой мордой, с полным рюкзаком мяса, отправляет куски один за другим дракону в пасть, а рука так и тянется дотронуться до гладкой яркой чешуи, погладить, ощутить мягкую прохладу Грани. В учебнике этого не было, и в дополнительных книгах по драконам не было, а вот в «Очерках о темных фамильярах» нашлось: дракон — лучший фамильяр для некроманта, если, конечно, силы хватит приручить и привязать к себе. Хватало не всем, далеко не всем. Большинство и не пытались, очень уж опасно. К тому же у нее ведь есть фамильяр, Магистр. И он точно не одобряет интереса хозяйки к дракону!
Да она и не некромант. Мало ли, что наследственность…
Как закончилась сессия, Хейзел даже не заметила. Учила, сдавала, снова учила и снова сдавала, и вдруг — последний экзамен позади. Вышла из корпуса, остановилась, подставив лицо снегу. Вокруг текли, огибая ее, студенты, знакомые и нет, влетали в уши обрывки разговоров:
— …вместе бурана — горячий ливень! Прикинь, стою посреди полигона, как дурак в сауне, а она мне: «Кто у вашей группы математику ведет, плюс от минуса не отличаете!»
— …хотел ей котенка подарить, а она, оказывается, из семьи заводчика мастиффов, признает милыми только зубастых кобелей размеров с лошадь…
— …пересдача…
— …привезу после каникул…
— …дракона не кормить…
На последнее Хейзел встрепенулась, заозиралась. Может, послышалось? Кто бы, в самом деле, стал здесь и сейчас обсуждать кормежку драконов?
— Да ладно, у кого ума хватит ящеру в зубы лезть? Харли перестраховывается.
— А я лично слышал, как Харли у ректора орал о недоучках-идиотах. И, представь, кроме «кормить» там прозвучало еще и «полетать».
— Да ладно?!
— Самому интересно, кто эти идиоты.
— Хейз, пошли гулять! — Грег на мгновение обнял за плечи, увлек в сторону от толпы. Шепнул: — Спорим, они просто завидуют? Теперь, если кто и сунется по твоим следам, вся слава снова достанется тебе, а они окажутся жа-алкими подража-ателями.
— Иди ты, — Хейзел невольно рассмеялась, так забавно Грег проблеял последние слова. — Клоун. Можно подумать, я хотела славы. Недоучки-идиотки, ага.
— Ты хотела накормить голодного и утешить страждущего, я знаю. У тебя слишком доброе сердце, Баггс! — вынес вердикт с нарочитым пафосом.
«Если бы он знал о моей семье, можно было бы пошутить про «Баггс» и «доброе сердце» в одном предложении», — Хейзел поморщилась от собственной мысли. Разве у папы или бабули злое сердце? Что за бред, в самом деле. В современном мире работа некромантов — спасать людей, а древние предрассудки и страхи до сих пор портят жизнь. Из-за них она боится рассказать другу о своей семье, пригласить его на Рождество…
— Эй, Хейз, ты чего?
— А?
— Как-то резко загрустила. Я не спросил — сдала нормально?
— Да, просто устала.
— Гулять пойдешь? Тебе наверняка надо остыть от учебников, — и, не дожидаясь ответа, свернул в парк. Хейзел не спорила, проветрить мозги после сессии — почему бы и нет?
Здесь стояла снежная, хрустящая тишина. Дыхание вырывалось изо рта туманным облачком, стучал высоко над головой дятел, мелькнула любопытная беличья мордашка… Хейзел не задумывалась, куда идти, но почему-то ноги сами несли в сторону вивария.
