ГЛАВА 1. Здравствуйте, я ваш охранник!
— Эй, кудряшка, просыпайся. Сколько можно дрыхнуть?
Мужской голос и деликатное потряхивание за плечо вплелись в сон довольно логично: там, во сне, Дея заснула на лекции профессора Ланира, и это был полный, абсолютнейший кошмар! Потому что за малейшее пренебрежение к своей любимой стихийной и погодной магии он на экзаменах всю душу вытрясет.
Дея втянула воздух в судорожной попытке не то зевнуть, не то проснуться. Вместо тускло-никакого, спертого воздуха аудитории мозг заполонили запахи. Резкий, горьковатый аромат мужского парфюма, умопомрачительная сладость цветущей акации, йодистая свежесть близкого моря. Настолько невозможные ни на лекции, ни тем более в их общаге, что она поняла: это сон; удивилась: надо же, никогда раньше запахи не снились! — успокоилась, перевернулась на другой бок и настроилась спать дальше.
Но теперь лицо щекотал ветерок, заставляя морщить нос, а сонную тишину нарушала далекая, но вполне слышимая мелодия популярного хита. Только мелодия, слов было не разобрать, а Дея помнила только припев: «Не гадай, милая, не гадай, красивая, никогда не гадай мне на любовь». Навязчивый и слишком цепляющий за личное, отчего тут же захотелось встать, найти, где играет, и выключить. Желательно навсегда.
Да, глупо. Да, невыполнимо. Зато сработало не хуже будильника, тут же остатки сна сбежали.
А запахи никуда не делись.
Больше того! Теперь Дея отчетливо услышала чужое дыхание рядом. То есть совсем рядом! Буквально над ухом!
«Вскочила в прыжке» — это все-таки было не о ней, но села Дея очень даже резво. И еще резвее заработал проснувшийся мозг, оценивая обстановку.
Кровать. Широкая, двуспальная. Она в этой кровати — слава всем богам, не совсем уж голая, но! Всего лишь в трусиках и майке. И в одеяле, которое почти совсем сползло, только колени прикрывает. Завернуться обратно! Уф… дальше?
Мужчина. В кровати с ней рядом! Одетый. То есть не то чтобы совсем одетый, но и не настолько голый, как она. В легких спортивных брюках и футболке. И даже в носках. Белых. Идеально чистых.
Может, ей все-таки это снится? Ну нереально же!
Комната. Незнакомая. Небольшая. Кровать, шкаф, ворсистый зеленый половичок между шкафом и кроватью, окно. Открытое. Легкий ветерок колышет ажурную тюлевую занавеску. Пахнет морем, цветущей акацией и очень приятным горьковатым одеколоном — от мужчины.
Всё кажется очень реальным. И запахи, и ветер, и навязчивая песенка о любви к гадалке, и даже, если прислушаться, далекий, но отчетливый рокот прибоя.
От Эребы до ближайшего моря — почти сутки на поезде!
Дея крепко зажмурилась и ущипнула себя за запястье.
Больно.
Открыла глаза. Всё то же, все те же. Она на кровати, мужик рядом валяется и смотрит на нее с исследовательским интересом. Симпатичный, кстати, мужик. Такой… не как парни бывают симпатичными, тонкие-звонкие, плюнь — перешибешь, а заматеревший, что ли. Лет, пожалуй, тридцати. Крепкий, мускулы отчетливые, так и захотелось пальчиком в них потыкать. Темные волосы, красивые брови, чисто выбрит. Нос прямой, подбородок квадратный. А ресницы… ресницы пушистые, густые, любая девчонка обзавидуется. И глаза темные, глубокие.
Дея сглотнула, снова зажмурилась и даже поморгала. Не помогло.
Комната, запахи, открытое окно, рокот прибоя. Незнакомый симпатичный мужик. Смотрит на нее. И такое ощущение, что его аж распирает от любопытства — что она скажет!
— Вы кто? И где мы?! И как я, черт возьми, здесь очутилась?! Где моя одежда, кто меня раздевал, почему я не помню ничего?!!
— Тш-ш-ш, спокойно. Давай без истерик.
Да как же тут без истерик?! От возмущения Дея чуть воздухом не подавилась, а мужчина спокойно начал отвечать.
— Раздевал не я, не переживай. Тебя врач осматривал. Женщина, если что.
— Почему врач? Что со мной? — ничего подозрительного, требующего медицинского вмешательства, Дея не ощущала. Наоборот. «Отлично выспалась», вот все, что она могла бы сейчас сказать о своем самочувствии.
— Все хорошо, но могло быть и плохо. После таких срывов всякое бывает.
О каких срывах он говорит, Дея не поняла, но решила, что это не самое важное сейчас. Ясно же, что это самое «всякое», которое «бывает», осталось только в теории.
— Ладно, а вы кто такой?
— Охранник «Сладкого драйва». Того клуба, в котором ты отжигала прошлой ночью, если не помнишь.
— А я отжигала?!
— А ты думаешь, там каждой гостье персональный охранник положен?
Дея насупилась. Ничего такого она не помнила. Хотя… Черт, да она вообще ничего не помнила! То есть… в «Сладкий драйв» ее пригласил Роман, не в первый раз, кстати — этот дорогущий клуб был его любимым местом для свиданий. Они пили кофе — как всегда. Роман — с мясным салатом, она — с пирожными. Тоже, как всегда. Танцевали. Вот где-то после второго танца в ее памяти и обнаружилась натуральная черная дыра. Которая заканчивалась пробуждением в одной кровати с незнакомцем!
— Расскажешь, — нервно попросила Дея. — Потом. Сначала — где мы?
— И дальше по списку вопросов, понял, — покладисто отозвался мужчина. Его темные глаза откровенно смеялись. И это бесило! — Мы на какой-то зачуханной базе отдыха на берегу моря. Каким образом так быстро здесь очутились, не знаю. Как и ты, в пути был в отключке. Одежды в шкафу полно, пороешься, подходящая должна найтись. Всё новое вроде бы. Твое платье, к сожалению, было в настолько безнадежном состоянии, что с ним ничего не смогли сделать. Только не паникуй! Тебе никто ничего плохого не сделал, просто не всякая одежда способна пережить экстремальные магические воздействия.
Еще загадочнее! Срыв, экстремальные воздействия…
— А здесь одна комната? — подозрительно спросила Дея. — То есть, вы, простите, другого места не нашли прилечь?
— Только если на половичке. Кроме этих шикарных апартаментов в доме имеются коридор размером с собачью будку, санузел совмещенный и кухня, в которой проще переставить стол на потолок, чем втиснуться за него как есть. Скажу тебе честно, я бы в таких условиях и с доплатой отдыхать не стал, не то что свои кровные отдавать. Нет, я мог, конечно, в другой домик уйти, они, похоже, все пустые стоят. Но одну тебя бросать? Проснулась бы, рядом никого, где — непонятно, что происходит — еще непонятнее, и чем это могло закончиться? Поверь, ничем хорошим.
Что происходит… Хороший вопрос! Но отвечать на него прямо этот тип явно не желал, хотя Дея могла поспорить, что знает он куда больше, чем говорит.
Она привыкла просыпаться от голосов соседок по комнате, от горького, бодрящего аромата кофе и бьющего в глаза солнечного света — пусть неяркого утром, но ей хватало. Она ненавидела общагу за эти пробуждения, слишком быстрые и шумные, мешающие как следует настроиться на грядущий день. Ежедневный утренний ужас нервировал даже больше постоянной толчеи и абсолютной невозможности уединиться. Больше мелькания лиц, в которые Дея старалась не всматриваться слишком пристально, и постоянных случайных прикосновений, не дающих ее дару ни отдыха, ни покоя.
За почти три года учебы — так и не привыкла. К счастью, этот год был последним, и больше — Дея крепко-накрепко себе это пообещала! — никаких общаг! И никаких толп.
Но сейчас…
Но вот это!..
Верните общагу, сволочи!
ГЛАВА 2. Вечер добрым не бывает
Так капитально Гаяр еще не встревал. Ни на службе, когда приходилось схлестываться и с банальными психами и убийцами, и с наглыми от вседозволенности аристократами, и с отъехавшими в неадекват темными магами. Ни после, когда устроился в «Сладкий драйв», наивно полагая, что клуб для богатеньких с кофе и танцульками — место если и не очень спокойное, то хотя бы приличное.
История с девчонкой сама по себе пахла дурно. Хотя, если подумать, ничего необычного — дело насквозь житейское.
Эта мелкая кудряшка с наивным личиком отличалась от обычного контингента. Она ни с кем не заигрывала, не пыталась снять мужика покруче или побогаче, не выставлялась напоказ, не смотрела на других девиц взглядом голодного василиска. Не манерничала. Она выглядела слишком простой и слишком настоящей для местечка, где тусила «золотая молодежь» — потому, наверное, Гаяр ее и заприметил. Приходила пару раз в месяц с одним и тем же парнем, пила кофе, танцевала. Сияла чистой и счастливой улыбкой, не отводя влюбленного взгляда от приводившего ее сюда белобрысого засранца.
А тот приходил и без нее. Часто. Довольно скоро Гаяр узнал, что здесь работает его папаша — тоже тот еще фрукт в кожуре. Один приторговывал входными билетами и придерживал лучшие места для «особых» клиентов, второй охмурял скучающих аристократок и манерных богатых фиф. Причем выбирал таких, которым нужно было развлечение на вечер, на ночь, на пару дней — без продолжения, без последствий.
Влюбленную кудряшку было, конечно, жаль, но такова жизнь. Гаяр давно зарекся открывать людям глаза на тех, в ком они рады обманываться. Толку не будет, только проблем хлебнешь.
Но чтобы спокойная милая девушка вдруг сама обернулась проблемами?
Нет, сначала-то всё шло как обычно. Кофе, какая-то ерунда на ползуба, чтоб впустую не хлебать, танцы. А потом что-то между ними произошло.
Гаяр, так уж случилось, как раз шел мимо их столика и выхватил краем уха слова белобрысого:
— Ты же понимаешь, что для любой старой семьи ты никто?
— Ты никогда не говорил, что из старой семьи, — тихо ответила кудряшка.
— Я и не обязан.
Гаяр притормозил, насколько мог, не привлекая внимания, но все равно не услышал, что этот засранец сказал дальше. Не вовремя заиграла музыка, заглушив слова. Но вскрик девчонки услышал.
Обернулся.
И кинулся к ней. Начало стихийного магического срыва он опознал с первого взгляда — сталкивался уже. Промедли сейчас — и только боги знают, что останется от этой чертовой забегаловки, а может, и от нескольких кварталов вокруг.
— Кретин! — рыкнул на застывшего с вытаращенными глазами засранца. Но тот вдруг усмехнулся паскудно и пробормотал:
— А дурочка ценнее, чем казалась.
И Гаяр сорвался. Отчетливо понимая, что после такого финта ему здесь больше не работать — и даже за последней зарплатой можно не приходить, потому как на штраф спишут, — зарядил ублюдку с левой в челюсть. С левой — потому что правой, рабочей, плел защитный купол для кудряшки. Но и так получилось неплохо. От души, чего уж. Засранец так и кувыркнулся со стулом вместе.
За соседними столиками повскакивали, кто-то завизжал с явным удовольствием — как же, развлечение куда как похлеще танцев! А девчонка словно и не видела. Наверняка вообще ничего не замечала вокруг. Только беззвучно шевелились губы и потрескивали искры во вставших дыбом светлых волосах, а вокруг закручивался неосязаемый вихрь. Не воздушный, нет. Стихийницей девчонка не была, и Гаяр не мог сходу сказать, к добру это или к беде. Потому что лилась из нее чистая сила, опасная, буйная, непредсказуемая. Если не успокоить — все разнесет, и сама не факт что жива останется.
Шагнул к ней, продравшись сквозь кокон силы, как через вязкую смолу. Обнял. Никакого резонанса, конечно, поймать не получилось бы — куда там, ведь вразнос идет! Но сгладить выплески, плавно отвести лишнее, стабилизировать… Да и обычное человеческое тепло — помогает.
К ним уже несся дежурный администратор, и Гаяр крикнул ему:
— Эвакуацию объявляйте! У магички срыв!
И тут же зашептал на ухо бессвязное, не вдумываясь, не подбирая слов, как рыдающему ребенку нашептывают:
— Тише, тише, все хорошо. Успокойся, не реви.
Хотя она и не ревела. Да чего уж, лучше бы рыдала и в истерике билась, чем вот так. Безопаснее.
Ясно, что было ему не до суеты вокруг. Слышал краем уха беготню, голоса, вроде бы нашлись даже умники — возмущаться стали испорченным вечером и компенсацию требовать. Но постепенно всё стихло вокруг. Только магический вихрь успокаиваться не желал. Крепко девчонку шарахнуло. Оставалось надеяться, что его слов о срыве и эвакуации хватило, чтобы догадались вызвать магическую неотложку. Иначе…
Додумать, что «иначе», Гаяр не успел. Рядом возникла Весталия Вельб, хозяйка заведения. И заявила сходу:
— Руки от нее убрал.
— Вам жить надоело? — огрызнулся Гаяр. — Хотите красиво уйти, оставив после себя груду развалин? У девушки срыв.
Эту стервозную даму пятидесяти трех лет от роду, пережившую трех мужей и державшую единственного сына на коротком поводке, все без исключения ее подчиненные терпеть не могли. Примиряло с ней только то, что лично заявлялась она крайне редко. Предпочитала руководить через управляющего. Но появляться умела в самые неподходящие для начальственного присутствия моменты, так что Гаяр даже не удивился. Только подосадовал: принесли же черти именно сейчас! С другой стороны, если уж начались проблемы, то чаще всего идут они полосой, из которой поди еще выберись. Так что — всё одно к одному.
— С ее срывом разберусь я, — в прозвучавшем с ледяным спокойствием обещании почему-то почудилось предвкушение. И следующие слова полностью его объяснили: — На правах будущей хозяйки и покровительницы этого юного истеричного дарования. Радоваться должна, что на нее внимание обратили! — добавила презрительно.
— Я бы не обрадовался, — хмыкнул вполголоса Гаяр. Подхватил кудряшку на руки и пошел к выходу. Если причиной срыва стал не только любовный разрыв, но и новость о «хозяйке и покровительнице», стоит убрать девушку отсюда подальше. Вот в себя придет, тогда пусть и решает, соглашаться или к черту слать «благодетельницу».
Вот только, едва шагнув на улицу, столкнулся с теми, кого никак не ожидал здесь встретить. И уж точно не желал встречи в тот миг, когда руки заняты практически бессознательной девушкой, а вокруг взбудораженная толпа!
— Добрый вечер, братишка, — прозвучало абсолютно издевательское, несмотря на добродушную усмешку, приветствие.
И тут же в лицо полетело сразу несколько оглушалок.
А очнулся уже здесь, с трещащей башкой и с мирно сопящей кудряшкой под боком.
Ситуация — приличными словами и не перескажешь!
ГЛАВА 3. Познакомимся?
— У тебя голова как, не болит?
Дея все еще сидела, завернувшись в одеяло, и ей было не до того, чтобы думать о больной голове. Напрягали гораздо более насущные проблемы. Одеться, например. Зубы почистить. Санузел посетить, в конце концов!
А потом — разобраться, что случилось, почему вместо памяти черная дыра, куда ее занесло и как отсюда выбраться.
— Болит, — ответила мрачно. — От вопросов. Выйдите, а? Я одеться хочу.
Мужик вышел тут же, и этим заработал парочку плюсов. Потому что, если уж честно, его слишком близкое присутствие напрягало. Не то чтобы пугало, но здоровые опасения вызывало. Но, глядя на закрывшуюся за ним дверь, Дея решила, что, пожалуй, не так всё страшно.
Одежды в шкафу оказалось совсем не «полно», а очень даже скудно. И совсем ничего на ее вкус. Спортивные брюки на резинке, футболки, легкие куртки-ветровки. А главное — почему она должна вместо своего платья пользоваться чем-то чужим?! Неприятно… Хотя всё, похоже, новое. Белье и носки так и без всякого «похоже» — в фабричной упаковке. И резиновые тапочки без пятки, наверное, чтобы проще было размер угадать. Это что получается, ее босоножкам тоже конец пришел? Дея грустно опустила взгляд на голые ноги и принялась подбирать штаны по размеру. А что делать? Но хорошего настроения ей это не добавило.
