Слушай, ведьма, песню метели

08.02.2024, 08:10 Автор: Алена Кручко

Закрыть настройки

Показано 1 из 14 страниц

1 2 3 4 ... 13 14


ГЛАВА 1. Верь предчувствиям, и беда не застигнет врасплох


       
       Трещали поленья за приоткрытой дверцей печки, шумел едва начавший закипать чайник, а за окном выла метель. Баграс то и дело поглядывал туда, за окно, хоть и видел там раз за разом только белесое небо, сугробы да кривую ветку старой скрипучей яблони. Ветку нещадно мотыляло ветром, и Баграс думал: до весны не достоит, одна из зимних бурь точно свалит побитое короедом, источенное жучками дерево, и надо бы самому срубить, пока не упало кому на голову.
       Но думал он так вот уже третью зиму, а яблоня все стояла. И дядька Шорох одно посмеивался в усы, повторяя: «Коли охота топором помахать, так сходи за сухостоем, а наша старушка еще поживет. Небось летом яблочка запросишь!»
       А сейчас Баграса все больше грызла тревога. Дядька Шорох ушел в заречный ельник еще поутру, проверять ловушки, и до сих пор не вернулся. И вроде о чем беспокоиться? Старый охотник в лесу как дома, может там и заночевать, если что, да и Волчок с ним. Но очень уж разгулялась непогода, и что-то грызло, царапало, то ли нехорошее предчувствие, то ли пустая паника, а может, просто давила на уши тишина пустого дома.
       Ждал, прислушивался и все же, услыхав резкий, требовательный стук, невольно вздрогнул. Кинулся открывать, мимолетно изумившись, что не услышал обычного лая Волчка. Распахнул дверь. А там вовсе даже не дядька Шорох, а самая что ни на есть ведьма! Парит над сугробами на метле, подол зеленого платья на ветру развевается, кожаная жилетка ладно обтягивает грудь, а надвинутая на глаза беличья шапчонка вся в снегу.
       — Отойди с дороги, что ли, залечу! — клацая зубами, едва выговорила ведьма. Порыв ветра швырнул снегом в лицо, и Баграс опомнился. Шагнул назад:
       — Заходи. Или залетай, чего уж.
       Пропустил незваную гостью, плотно закрыл дверь, обернулся. Ведьма пристроила метлу в угол и сейчас отряхивала шапку. Снег летел на пол и тут же расплывался мокрыми пятнами.
       — Дай сюда, — Баграс вынул шапку из ее рук, отметил мельком, что мех плохой, летний, да и сама шапчонка старая, потертая. Тряханул еще раз и повесил на крюк в стене. Достал из сундука войлочные домашние тапки. — Переобувайся.
       — Сп-пасибо, — ведьма стянула тонкие, не по погоде, кожаные сапожки, сунула ноги в тапки. На ее ножку, конечно, оказались велики, ну да велики — не малы, сойдут. — Ох и холодно здесь у вас! Думала, в ледышку превращусь, пока долечу.
       И что, спрашивается, она забыла в этих краях? Сидела бы, то есть летала, там, где тепло.
       — Иди, что ли, к печке, — отмахнувшись от внезапного раздражения, пригласил Баграс. — Грейся. Одеваться потому что надо по погоде, а не по-красивому, — добавил, не выдержав.
       Проводил ее взглядом и вдруг понял — а и правда же, красивая! Ладная фигурка, золотые кудри почти до попы. Ведьма на подначку не ответила. Остановилась у печки, протянула руки к теплу.
       — Чаю или поесть? — спросил Баграс.
       А глаза у нее оказались синие-синие, как летнее небо. Зыркнула, правда, так — сразу ясно, лучше не пялиться.
       — Объясни-ка, — нахмурилась, — ты всех так встречаешь?
       — Как?
       Ведьма хмыкнула.
       — Теплые тапочки, горячая печка, чай, еда. Дальше что, спать уложишь?
       — Гостевая кровать найдется, если нужно, — пожал он плечами. — Но если захочешь дальше лететь в ночь и метель, кто ж тебя держать станет? Только, поверь, в своем платьишке к утру станешь ледышкой по-настоящему.
       — А ты, получается, добрый? — фыркнула она, совсем как сердитая лесная кошка.
       — Послушай, ты не спрашивала разрешения, захотела и вошла, а теперь чем-то недовольна?
       — Я довольна. Но удивлена!
       — Зима, — коротко сказал Баграс. Достал жестяную миску, навалил из стоявшего в печи казанка картошки с мясом. — Садись, ешь.
       Поймал полный изумления синий взгляд и пояснил, давя в себе вспыхнувшее вновь раздражение:
       — Зима. Мороз. Метель. Волки, а то и кто пострашнее. Оставить путника за порогом – взять на себя его возможную смерть. Так понятно?
       — Понятно. Спасибо. М-м, вкусно. Понятно, но все равно удивительно.
       — В наших краях так принято. А ты, видать, с побережья?
       — Как догадался?
       — Это у вас там пустишь чужака в дом, а он вдруг окажется морским дьяволом и выпьет тебя во сне.
       — Вам повезло, что можете такого не бояться, — передернулась ведьма.
       Ела она быстро, больше не отвлекаясь на вопросы. А Баграса начала грызть вредная мыслишка: может, не случайно именно сегодня к ним забрела такая непростая гостья? Подсказки от судьбы редко бывают прямыми и понятными, но эта — куда уж ясней…
       Девушка отставила пустую миску, и Баграс спросил:
       — Можешь проверить, с человеком все в порядке или случилось что?
       Несколько мгновений ведьма задумчиво его разглядывала, потом резко кивнула:
       — Могу. Нужна его вещь, которой часто пользуется. Небольшая.
       Баграс почесал в затылке.
       — Нож подойдет?
       — Давай.
       Она зажала нож между ладоней и закрыла глаза. Баграс даже дыхание затаил – боялся помешать. Баек о ведьмах он слышал много, но увидал ведьму впервые в жизни — и, судя по тому, что видел, все те байки были чистой брехней. Никаких тебе плясок нагишом, вызова чертей или духов, кровавых или не очень жертв… Да и сама — не крючконосая старуха, не злобная растрепанная тетка, а очень даже миленькая девушка. Если бы не отрешенно-сосредоточенное лицо и слегка шевелившиеся губы, и вовсе не подумал бы, что прямо сейчас у него перед глазами творится ведьмина ворожба.
       Но вдруг ведьма встала, шагнула к нему и уткнулась лбом в лоб. Сказала глухо:
       — Смотри.
       Смотри? Да на что? На темные ресницы и две рыжие конопушки на носу? Баграс — словно подсказал кто! — закрыл глаза. И увидел.
       Дядька Шорох укрылся от метели под нависшими густым пологом еловыми лапами. Выкопал ямку, разжег в ней крохотный костерок, котелок на огонь поставил. Волчок лежал рядом, свернувшись в мохнатый клубок. Поглядеть – так все хорошо, переждет метель и пойдет себе домой спокойно, не в первый раз, дело привычное. Вот только — ель, под которой укрылся охотник, рывком отдалилась, и Баграс разглядел в круговерти метели смутные серые фигуры. То ли горные тролли, то ли льдистые великаны, да так ли важно, кто, если шли они прямиком на тот ельник, где пережидал непогоду дядька Шорох!
       Баграс отшатнулся, схватил ведьму за плечи.
       — Предупредить надо!
       — Что за жуть лесная? — ведьма открыла глаза, обхватила себя руками, будто замерзла и не могла согреться.
       — Твари, которые не откажутся закусить человечинкой. Послушай… — он замялся. Ведьма и так помогла, и просить ее снова, к тому же теперь – не о ворожбе в тепле возле печки, а…
       — Говори уж, — фыркнула она.
       — Ты ведь сможешь его найти? И на своей метле быстро долетишь?
       Ведьма скрестила руки на груди.
       — Смогу. Долечу. Это тоже принято в ваших краях: сначала впустить погреться, а потом погнать в лес навстречу любителям человечинки?
       — Я на лыжах не успею. Метель, и — лес я тот знаю, а в лесу нужную елку быстро найти не смогу. Ты — за дядькой Шорохом, а я — в город, людей предупредить. Они ведь и до города дойдут.
       — Ладно, сделаю доброе дело, — не слишком, кажется, охотно согласилась ведьма. Зябко потерла пальцы. — У тебя, может, лишние перчатки найдутся?
       Мысленно Баграс обругал себя слепым кретином. Достал запасной полушубок, меховые варежки.
       — Одевайся.
       — Тебя как звать хоть? — спросила ведьма, натягивая полушубок. — А то явлюсь твоему дядьке вестником с небес и даже сказать не смогу, кто меня к нему прислал.
       — Баг, — ответил он.
       Ведьма понимающе прищурилась.
       — Тоже веришь в эту чушь, будто нельзя называть ведьме свое имя? А если уж придется, то лучше прозвище? — Шагнула к нему, шутливо ткнула кулачком в грудь. — Приятно познакомиться, Баг. А я — Мия.
       Вскочила на метлу, пригнулась.
       — Йо-хо-о!
       Метла рванула с места, миг — и не видно за метелью. И только теперь Баграс поверил окончательно — успеет. Встал на лыжи и побежал к городу. Тоже — успеть бы. По хорошей погоде мигом бы домчал, а в сумерках да в метель… Хорошо, с дороги не сбиться никак, сначала вдоль горы, потом по ручью до моста, по просеке до тракта, а там и вовсе рядом.
       А странно, подумал вдруг, как так получилось, что ведьма не к городу вылетела, а наткнулась на упрятанную в лесу охотничью избушку? Хотя ему ли жаловаться! Спасибо всем богам за такое чудо.
       


       ГЛАВА 2. Слушай лес, он кричит о беде


       
       И как так получилось, что она не к городу вылетела, а наткнулась на упрятанную в лесу охотничью избушку? Хотя ей ли жаловаться! Спасибо всем богам за такое чудо, ведь еще немного, и замерзла бы, пожалуй, насмерть. Срезала, называется, путь, вот балбеска!
       С другой стороны… Ведь не просто так ее понесло напрямик через лес, а не вкругаля по тракту. Метель выла над трактом, пугала, хохотала зловеще, а лес манил тишиной. И, кто знает? Может, все к лучшему. Как ни старалась Мия показать, что Багово «в этих краях так принято» ее не касается, но бросить человека на верную смерть не смогла бы. Да и Баг ей приглянулся. Надо же, в дом впустил без вопросов, накормил, обогрел. Ведьму! «Принято…» Мало ли, где как принято! Важно, где это самое «принято» соблюдают, а где считают устаревшей ерундой.
       В полушубке и варежках Мия быстро согрелась, ветер больше не продувал насквозь, и она выжала из метлы все, что могла, и, пожалуй, еще немного сверх того. Неслась, только в ушах свистело. Метель била в спину, подгоняла, и теперь не грозило заблудиться: незримая путеводная нить вела точно к цели. Над заснеженными склонами, над обрывистыми берегами ручья – а ведь не соврал Баг, не успел бы он на лыжах! Как бы бежал по всем этим склонам и кручам? Кувырком? Мия довольно усмехнулась, крепче сжала метловище. Толстые меховые варежки делали хват не таким уверенным, как обычно, зато пальцы не стыли.
       А вот и цель — седой, мрачный ельник, над которым поет и звенит: «Опасность, опасность, уходи!» — а сквозь вой ветра и скрип стволов слышен далекий треск, и почему-то от него морозом пробирает аж изнутри. А вон и та самая ель, даже без поиска не ошиблась бы: сквозь густые ветви отсвечивает живым теплым огоньком. Надо же, такая огромная, что под шатром ветвей можно не просто отдохнуть устроиться, но даже костерок развести!
       Затормозила Мия опасно, чуть не врезалась в заснеженные еловые лапы. Дернула метловище, метла встала дыбом, взметнув снег. Из-под елки раздалось глухое песье ворчание, а следом и охотник подал голос:
       — Кого принесло в ночи?
       — Ты, дядька Шорох, глухой совсем? Нос наружу высунь, послушай, что творится! Уходить тебе надо, пока жив.
       Еловые ветви-лапищи разошлись, выпуская кряжистого бородача в полушубке нараспашку.
       — Там! — махнула рукой Мия.
       Треск слышался все отчетливей, все громче.
       — Твою ж наперекосяк! — Мия и моргнуть не успела, как бородач оказался на лыжах. И уже на бегу спросил: — Ты откуда взялась?
       — Баг прислал, — Мия выровняла метлу и держалась теперь с охотником вровень, чуть выше.
       — А он тебя где откопал?
       — В Ардоран летела, сбилась с дороги.
       — Удачно сбилась.
       — Еще как удачно. Послушай, ты на лыжах не очень-то быстрее тех, кто бы там ни был. Может, на метлу?
       — Сдурела?!
       «Ну и не больно-то хотелось!» — фыркнула про себя Мия, поднялась повыше и оглянулась назад. Но тех, кто шел там, ломая лес и навевая ужас, надежно скрывали сумерки и метель. Даже не понять, насколько они далеко или близко!
       А метель завывала все сильней, хохотала зловредно, швыряла колючие снежинки в лицо. Зловеще скрипели, раскачиваясь, высоченные ели. Но хуже всего, что Мия совсем не знала, куда лететь. Путеводная нить поиска привела к охотнику, а обратно — даже если бы она пыталась запомнить дорогу, даже если бы метель не слепила глаза и ночь не надвигалась стремительно, все равно для нее все елки на одно лицо! Тем более сверху. Лес и лес, и где в этом лесу искать избушку Бага или дорогу в Ардоран? Только и остается держаться рядом с дядькой Шорохом и надеяться, что неведомая жуть их не догонит. А он не собьется с дороги, не въедет в какую-нибудь внезапную ямищу или корягу, скрытую снегом, не переломает лыжи или ноги…
       Мия тряхнула головой, зашептала стряхивающий морок наговор. Эти, сзади, еще и панику нагоняют, вот же твари! Человек и пес внизу двигались быстро, но Мия на всякий случай, приотстав, кинула сбивающую со следа путанку. Поможет ли, нет, а все-таки спокойнее. Нагнала дядьку Шороха. Заворчал пес, охотник бросил на ведьму быстрый взгляд, спросил:
       — Чего здесь крутишься? Летела бы себе.
       — Куда?! — в сердцах воскликнула Мия. — Нет уж, тебя я нашла, теперь твоя очередь меня отсюда вывести.
       — Твою ж наперекосяк! Ладно, давай за мной.
       Так и неслись сквозь метель, а верней сказать, охотник несся да его пес, а Мия летела, пригибаясь и пряча лицо от ветра, и почти радовалась, что не нужно гнать на полной скорости. Треск позади то ли отдалился, то ли в другую сторону ушел — не понять, но страх померк, почти рассеялся, маячил смутной тенью где-то вдали — и только. А когда дядька Шорох выбрался наконец из густого ельника на дорогу, и вовсе от сердца отлегло. И тревожный вой метели больше не пугал — воет, и пусть себе воет.
       И уже показались вдали сторожевые башни Ардорана с зажженными на них огнями, уже донес ветер гулкие, резкие удары набата — как видно, Баг предупредил горожан, и те ждали нашествия и готовились дать отпор. «Одна я здесь не понимаю, что происходит!» — недовольно подумала Мия. Неприятное чувство: ведьма всегда должна понимать больше прочих, а не меньше! Но в ее родных краях ничего похожего и в помине не было, и, если уж честно, сейчас она радовалась в глубине души, что может спрятаться за охотника с его псом или за горожан. Они знают, что за напасть на них движется? Прекрасно, им и карты в руки!
       И тут — когда до городских ворот осталось всего ничего, каких-то полсотни шагов, не больше! — перед дядькой Шорохом взметнулся снег, закрутился десятками вихрей, замельтешил! Истошно завизжал матерый пес, от ворот побежали люди, охотник размахивал, кажется, ножом — снег слепил, лез в глаза, Мия не могла даже рассмотреть толком, что происходит. И уже совсем ничего не понимала! Вихри добрались и до нее, и вдруг почудилось, что не метель вьюжит вокруг, а белесые мохнатые мыши, мелкие и зубастые.
       — Что еще за пакость? — прошипела Мия. И шарахнула что было сил изгоняющим заклятьем, приправив его на всякий случай наговором от морока.
       В вое ветра почудился пронзительный недовольный визг. И тут же его заглушили людские голоса, замелькали внизу огни факелов, а дальше Мия глазам своим не поверила: под натиском людей с факелами отступала метель, стихал ветер, исчезали вьюжные мороки. Она и отдышаться не успела, а вокруг уже не вились призрачные метельные мыши, снег спокойно лежал на земле, искрясь в неверных отблесках пламени, махали на ветру лапами высокие ели, а с земли махал… Баг, что ли? Точно, он!
       — Эй, Мия, спускайся!
       Она и спустилась. Чуть с ног его не сшибла, пытаясь вписаться в крохотный промежуток в толпе! И, кажется, зацепила метлой мужика рядом с Багом, высоченного, огромного, словно вставший на дыбы медведь.
       — Ой, простите!
       — Что еще за птичка? — прогудел тот.
       — Оставь, Дрюм, это Мия, наша гостья, — Баг обхватил ее, приподнял и слегка покружил, пока она приходила в себя от такой вопиющей фамильярности и неожиданного «гостья». — Успела все-таки!
       

Показано 1 из 14 страниц

1 2 3 4 ... 13 14