- Зачем? - от страха голос похож на писк.
- Чтобы быть рядом..., - властно вглядываясь в мои глаза, поясняет мужчина то, о чем я догадалась еще раньше.
«Точно в логове маньяка!»
И тут я прозрела. Его ярость, ее причина, его постоянное желание близости...
Стихийное наитие и пазл из десятков жизненных эпизодов и оговорок складывается в голове.
- Ты сумасшедший, ты... ты хочешь, чтобы я забеременела? Когда ты говорил о желании иметь ребенка... это была правда, да? - глаза непроизвольно распахиваются шире, а я почти кричу.
Взгляд верлианца тяжелеет.
- Все это – и дурацкий договор, и любовная связь, и твое притворство и попытка стать парой - только ради того, чтобы я забеременела? - неверяще всматриваюсь в него, даже испытанный ужас отходит на второй план. Мне так больно. - Но какой в этом смысл? Я бы сама согласилась... со временем.
По его глазам поняла - меня в планы не включали. И желания ждать – нет. По улыбке, которая, скользнув по губам, но не коснулась бесстрастных глаз, осознала, что нужен ему только ребенок. Не я. Но...
- Почему именно меня на роль матери?! - почти стон.
-Так надо, - спокойный ответ Орино, и я чувствую, что его руки опускаются мне на плечи.
Он ведь откровенен!
- Ты... сейчас прикажешь мне забыть об этом? - с отчаянием вновь шепчу.
- А ты бы предпочла помнить? - вкрадчивый тон вопроса и внимательный взгляд, словно проникающий в душу.
Помнить... И эту убийственную откровенность, и то, что случилось на Земле. Или забыть все и вновь жить беззаботной счастливой 'возлюбленной' верлианца?
«Нет, я хочу помнить, хочу... избавиться от него, спастись. Но не предусмотренной им ценой»
- Да, - напряженным тоном, внутренне подобравшись, выдыхаю в ответ.
- Что ж... будешь помнить, раз уверена, - и эта согласная податливость верлианца вселяет уже не тревогу, она парализует душу ужасом.
Стоит ли? Жить и знать, что я не существую для собственной мамы. Бедная мама, потеря отца была для нее горем, а сейчас это горе удвоилось. Каким же холодным и бездушным надо быть, чтобы вот так ради собственной прихоти коверкать судьбы и души... людей. Но имеют ли эти люди значение для них? Думают ли они о наших чувствах? Вряд ли...
- Поэтому ты так не сведущ в наших порядках, - неожиданно даже для себя вслух озвучиваю возникшую мысль. Наверное, это инстинкт самосохранения сработал - лучше говорить о чем угодно, чем допустить то, к чему стремится верлианец. - Мы настолько незначительны, что не достойны даже малейшего внимания с вашей стороны. Мы - расходный материал? Зачем все эти мучения для землян?
Орино с немного удивленным видом застывает совсем рядом. Явно не ожидал упоминания этого вопроса. Вздохнул.
- Регина, ты неверно судишь обо всем. Предполагалось, что ты не узнаешь о происходящем за куполом, - не сдержавшись, я зло зашипела, со свистом выдыхая.
- Вы оккупанты! Вы захватили наш мир! А нас... нас вы как животных... заперли в этих клетках, без права знать, без права понимать, решать самим! Это наша планета, но мы существуем на ней на правах... одомашненных питомцев... для вашего нездорового любопытства... для какой-то селекции! - вся ненависть, вспыхнувшая в душе, вся злоба за маму, за Дениса, за нас всех все же вырывается наружу.
- Успокойся! – холодный окрик Орино и выражение его лица мгновенно напоминают мне его тогда, в тот миг, когда он расправился с Денисом, вырвав меня из его рук, чем и спровоцировал падение землянина со стены купола. - Не тебе судить о том, о чем понятия не имеешь. И какая еще селекция? Что за чушь?
- А к-как, - заикаясь и почти трясясь от страха, выдавливаю из себя, - как еще ты назовешь свои намерения в отношении меня?
Верлианец иронично улыбается уголками узких губ и удивляет ответом:
- Заботой?
От возмущения я даже подскакиваю. Издевается!
- Благодарить меня должна. Из-за этого одиозного землянина тебя бы уже не было в живых. А ты не только не ценишь помощь, но еще и уподобляешься ему, бездумно набрасываясь на того, кто заведомо сильнее, - жестко поясняет Орино и вновь кивком указывает мне на кровать. - Иди, ложись без разговоров, я устал. Эксперимент с перемещением в прошлое вошел в активную фазу и на отдых времени мало.
От этой прямолинейной бескомпромиссности просто передергивает. В отчаянии цепляюсь за любой предлог:
- Значит мы на станции Службы времени? Да? - он недовольно кивает. - Но... но ты же говорил, что в прошлое отправят меня. Никто другой так не подготовлен...
- Нет, - веско возразил верлианец, вновь обхватывая ладонью мое плечо и подталкивая в нужном ему направлении. - Я никогда не намерен был это делать. Терять столько времени, отпустив тебя туда, рисковать тобой. Еще накануне нашего отлета на Землю у Кузьмина было мое распоряжение о назначении твоей коллеги на эту миссию.
В шоке застываю на месте, вопреки понукающему движению вперед. Мы столько говорили об этом там... дома... на Земле. Я рассказывала ему о своих мечтах, переживаниях, делилась предвкушающими мыслями. А он поддерживал, отвечал на вопросы, пояснял... И все это время знал, что для операции в прошлом уже назначен другой историк. Ни разу не опроверг мою убежденность, всегда только подтверждал и ободрял - делал все, чтобы я вела себя послушно. И в этом он не считал необходимым быть честным! На что я еще надеюсь?..
«Верить ему нельзя!»
- Ты... просто слов нет... ты самый гнусный... самое мерзкое существо, что я встречала в жизни! Как же я ненавижу себя за ту поездку в Казань! - трясясь от бессильного гнева, зашипела я.
Орино с пристальным интересом несколько секунд вглядывался в выражение моего лица, а потом... одобрительно улыбнулся.
- Прекрасно! Поверь, чем хуже ты будешь ко мне относиться, тем проще мне будет, - кивнул он, наконец, и решительным толчком в плечо заставил меня, едва удержавшуюся на ногах, неловко плюхнуться на кровать.
- Ничего не будет у нас, ничего! - мой злой крик верлианца совершенно не впечатлил. - Даже не мечтай, что я все это буду терпеть. Терять мне уже нечего!
- Или ты сейчас сама замолкаешь и не мешаешь мне спать или..., - забравшись на кровать с другой стороны, Орино, проигнорировав мое упорное сопротивление, притянул меня на середину постели ближе к себе и навис сверху, - получишь именно то, чего так опасаешься!
Потрясенно обмякнув, я замолчала, вглядываясь в его бесстрастное лицо – типичная верлианская маска. Как это понимать?! Зачем он все это делает? Намеренно испытывает мою нервную систему на прочность. Страшно уже не было. Пришло осознание противоестественности ситуации... С момента, когда Денис сорвался и, стремясь спровоцировать верлианцев, притянул меня к краю опорной балки, вся моя жизнь пошла кувырком. О том страхе, что я испытала, взглянув вниз с огромной высоты, зная, что неминуемо разобьюсь о бетонное основание, стоит лишь оступиться, я даже не говорю.
Ощущение, что я переживаю последние секунды жизни, помнилось очень явственно. Слишком явственно!
«Можно запомнить то, чего не было? Насколько правдоподобны могут быть фантазии? И почему я помню собственные ощущения, когда тело, утратив всякую опору, заваливается в бездну?» - Все это никак не укладывается в голове. Как и дальнейшие планы на меня верлианца.
И сам Орино. Его абсолютное преображение, его жестокость. Его... брр... нет, лучше об этом не думать! Но как, как можно, зная обо всем, взять и спокойно заснуть с ним рядом?...
«Почему он сохранил мне разоблачающие его воспоминания? Зачем сообщил о своих целях так откровенно? Чего он хочет от меня добиться?..»
- Разумный вывод.
Удовлетворенный произведенным впечатлением, верлианец еще некоторое время всматривался в мои глаза, прежде чем отодвинуться и, устроившись на кровати, спокойно предупредить:
- Рискнешь встать... получишь по заслугам! - и, прикрыв глаза, почти сразу заснул.
Я не рискнула. Смысл? Как выбраться из этого помещения не представляю. А усугублять и так ставшую неразрешимой ситуацию не хочу. И надо обдумать все, что Орино сообщил мне сейчас. О сне и речи быть не может! А вот понять чего он желает от меня добиться - необходимо.
Регина
Дыхание сбилось, сердце, кажется, замерло на бесконечно долгий и вместе с тем неописуемо краткий миг... миг вечности... миг перед смертью. Я не думала в эти секунды, не вспоминала свою жизнь, не удивлялась поступку друга, больше не злилась на верлианцев, не молилась о чуде... Наступила абсолютная пустота, сознательный вакуум из мыслей, скованного ужасом сознания.
Сейчас я умру.
В ушах свистит ветер, тело неумолимо и стремительно, рассекая воздух, несется вниз...! Собственно удар я даже не ощутила, не осознала, не успела... И боли как таковой тоже. Настолько стремительно все произошло, настолько сильной была вспышка последних ощущений, настолько невыносимой. Не выдержало тело, не справился разум. Просто падение резко оборвалось, и мгновенно наступила вечная темнота...
С резким удушающим хрипом я вскочила, судорожно ощупывая себя руками, сжимая горло в надежде заставить его вдохнуть хоть глоток воздуха. Сердце зашлось в запредельном ритме. Меня трясло, колотило в приступе панической дрожи, холодный пот струился по спине. Перед глазами все еще стояла картина собственной гибели. Мысленная картина... Но такая реальная, созданная ощущениями, испытанными впечатлениями. Такая натуральная и неотвратимая, что я даже сейчас не понимала - жива ли, не чувствовала онемевшими от шока руками собственного тела.
«Что это?! Я же не умерла? Ведь нет?..»
- Регина, - взволнованный призыв и резкий рывок сильных рук.
Орино... каким-то уголком парализованного животным страхом сознания я узнаю его, ощущаю рядом и, не задумываясь инстинктивно, жмусь к нему, желая спастись в тепле его тела от холода смерти. В голове только дикий ужас... это невообразимо, словно бы я пережила собственную смерть. Ничего кроме этого я в данный момент не осознаю, не понимаю: ни где нахожусь, ни кто рядом. Только Орино... как единственная опора в круговерти страшных воспоминаний, и я спасаюсь в его объятиях, стремясь скрыться от этого страха.
- Я ум-м-мерла! - сквозь накатившие рыдания с трудом выговариваю я и поднимаю лицо навстречу его взгляду.
Мужчина напряженно всматривался в меня, словно ища что-то в чертах или выражении лица. Потом вздохнул... тяжело, обреченно.
- Это сон, просто страшный сон, - с напором и каким-то ожесточением в тоне убеждал меня он. Переместив свои руки, сжал мои плечи, словно заклиная, прошептал, - он пройдет... со временем. Ты жива!
- Точно? - неверяще, боясь отвести взгляд и снова провалиться в пережитый кошмар, невнятно шепчу я.
- Да..., - мужчина осторожно гладил меня по волосам, - это пройдет. Спи! Не бойся.
***
Распахнув глаза, первым делом тревожно посмотрела на другую половину верлианской тягучей кровати - туда, где спал Орино. Его нет. Облегчение испытываю невероятное. Даже сон не избавил от паники и не притушил чувство опасности. Инстинкт самосохранения требовал каких-то спасительных действий, но я... Пока все произошедшее элементарно не укладывалось в голове, порождая чувство нереальности: со мной ли все это происходит? Может быть, проснусь и пойму, что все это глупый кошмар, а мы с Орино вдвоем на Земле и...
Мысль о Земле как-то сразу отрезвила, опять же возвращая к пониманию: необходимо что-то делать. Но что? Что можно сделать, находясь в непонятном закрытом помещении без возможности вырваться наружу. А еще и откровения верлианца. И кардинальная смена его линии поведения. Теперь он стал абсолютно откровенным или стремится казаться таким. Даже когда его заявления еще больше отталкивают меня. Или я льщу себя иллюзорной надеждой, и для него давно не имеют значения мои поступки и отношение.
Стало холодно, невыразимое отчаяние и злость боролись в душе. С одной стороны хотелось просто лечь, закрыть глаза и умереть. После того что я увидела на Земле, после того как поняла, что безразлична тому, кого полюбила, после того как фактически потеряла все - маму, прошлое, настоящее, надежду на будущее и себя... Меня и так фактически нет. Ни для кого кроме Орино меня не существует - он дал понять это. Да и можно ли назвать существованием, уготованное мне? Страшный и такой реалистичный сон точно в руку!
Но тут же в душе поднималась волна гнева, неистребимой злости, даже ненависти к нему... до нее от любви, как оказалось, так близко. И жить хотелось хотя бы для того, чтобы смешать ему все планы, не дать позволить торжествовать. Но что я могу сделать? И главное как суметь разобраться в таком разном и опасном верлианце?
Негромкий мелодичный звук заставил вздрогнуть. Прислушавшись, перевела взгляд на верлианское зеркало, которое разгладившись отобразило мне сосредоточенное лицо Орино. Он был в своем кабинете, действительно на станции Службы времени.
«Хоть это правда»
Испуганно застыв под его пристальным взглядом, задержала дыхание, ожидая дальнейшего развития событий. Мужчина невозмутимо молчал, продолжая всматриваться в мои глаза. Повисла пауза. Чувствуя, что еще немного и мое правое веко задергается, выдавая нервное напряжение, я все же ждала...
Ждала чего угодно, кроме того, что услышала:
- Реши для себя, на что ты готова пойти ради возможности оказаться на свободе и прожить жизнь так, как захочешь? - я опешила от этого вопроса, чувствуя, как непроизвольно шире распахнулись глаза. - В моих силах отправить тебя в прошлое Земли. В то прошлое, когда ваша цивилизация обитала вне куполов. Там ты не будешь опасна, там, начни ты говорить о нас, никто не поверит. Подумай!
Хищно улыбнувшись Орино с нарочитой нежностью продолжил, кардинально меняя тему:
- Захочешь есть или помыться - коснись ладонью этой поверхности и вслух обозначь потребность. Я буду к вечеру...
Одарив напоследок холодным и жестким взглядом, он исчез, размытый пробежавшей по поверхности верлианского устройства рябью.
- Ненавижу..., - прошипела я, в отчаянии и бессильном возмущении сжимая кулаки.
'Зеркало' мгновенно 'прояснилось', вновь явив мне голубокожее лицо моего чудовища:
- Я все вижу и слышу. Постоянно контролирую тебя, - ехидно сообщил мне мой надсмотрщик и вновь пропал.
А я так и смотрела на мутную подвижную поверхность, пытаясь соотнести услышанное со своими намерениями. Будет договариваться со мной? Вот что означает изменение условий нашего 'договора'. Хотя о чем я? Просто принудит, заставив шантажом. А я... получается, мне есть еще что терять? «Наверное, через пару-тройку лет в этой сфере я соглашусь на все ради свободы»
С тяжелым вздохом встала с кровати. Схватить оброненную на пол вчера простыню, вновь в нее завернулась. Беда бедой, а в туалет хотелось по расписанию. И вообще, надо уже что-то решить, а то 'вечер' неминуемо наступит. Следуя указанию Орино, осторожно прикоснулась к текучей поверхности верлианского зеркала.
- Регина? - сразу прозвучал вопрос невидимого мне Орино.
- Мыться и есть хочу, - нейтральным тоном, отчаянно скрывая злость, произнесла я. Надо вживаться в роль подопытной человечки. Хотя бы внешне.
Тут же в стене рядом образовался прямоугольный проход, заглянув в который обнаружила купальню.
- Чтобы быть рядом..., - властно вглядываясь в мои глаза, поясняет мужчина то, о чем я догадалась еще раньше.
«Точно в логове маньяка!»
И тут я прозрела. Его ярость, ее причина, его постоянное желание близости...
Стихийное наитие и пазл из десятков жизненных эпизодов и оговорок складывается в голове.
- Ты сумасшедший, ты... ты хочешь, чтобы я забеременела? Когда ты говорил о желании иметь ребенка... это была правда, да? - глаза непроизвольно распахиваются шире, а я почти кричу.
Взгляд верлианца тяжелеет.
- Все это – и дурацкий договор, и любовная связь, и твое притворство и попытка стать парой - только ради того, чтобы я забеременела? - неверяще всматриваюсь в него, даже испытанный ужас отходит на второй план. Мне так больно. - Но какой в этом смысл? Я бы сама согласилась... со временем.
По его глазам поняла - меня в планы не включали. И желания ждать – нет. По улыбке, которая, скользнув по губам, но не коснулась бесстрастных глаз, осознала, что нужен ему только ребенок. Не я. Но...
- Почему именно меня на роль матери?! - почти стон.
-Так надо, - спокойный ответ Орино, и я чувствую, что его руки опускаются мне на плечи.
Он ведь откровенен!
- Ты... сейчас прикажешь мне забыть об этом? - с отчаянием вновь шепчу.
- А ты бы предпочла помнить? - вкрадчивый тон вопроса и внимательный взгляд, словно проникающий в душу.
Помнить... И эту убийственную откровенность, и то, что случилось на Земле. Или забыть все и вновь жить беззаботной счастливой 'возлюбленной' верлианца?
«Нет, я хочу помнить, хочу... избавиться от него, спастись. Но не предусмотренной им ценой»
- Да, - напряженным тоном, внутренне подобравшись, выдыхаю в ответ.
- Что ж... будешь помнить, раз уверена, - и эта согласная податливость верлианца вселяет уже не тревогу, она парализует душу ужасом.
Стоит ли? Жить и знать, что я не существую для собственной мамы. Бедная мама, потеря отца была для нее горем, а сейчас это горе удвоилось. Каким же холодным и бездушным надо быть, чтобы вот так ради собственной прихоти коверкать судьбы и души... людей. Но имеют ли эти люди значение для них? Думают ли они о наших чувствах? Вряд ли...
- Поэтому ты так не сведущ в наших порядках, - неожиданно даже для себя вслух озвучиваю возникшую мысль. Наверное, это инстинкт самосохранения сработал - лучше говорить о чем угодно, чем допустить то, к чему стремится верлианец. - Мы настолько незначительны, что не достойны даже малейшего внимания с вашей стороны. Мы - расходный материал? Зачем все эти мучения для землян?
Орино с немного удивленным видом застывает совсем рядом. Явно не ожидал упоминания этого вопроса. Вздохнул.
- Регина, ты неверно судишь обо всем. Предполагалось, что ты не узнаешь о происходящем за куполом, - не сдержавшись, я зло зашипела, со свистом выдыхая.
- Вы оккупанты! Вы захватили наш мир! А нас... нас вы как животных... заперли в этих клетках, без права знать, без права понимать, решать самим! Это наша планета, но мы существуем на ней на правах... одомашненных питомцев... для вашего нездорового любопытства... для какой-то селекции! - вся ненависть, вспыхнувшая в душе, вся злоба за маму, за Дениса, за нас всех все же вырывается наружу.
- Успокойся! – холодный окрик Орино и выражение его лица мгновенно напоминают мне его тогда, в тот миг, когда он расправился с Денисом, вырвав меня из его рук, чем и спровоцировал падение землянина со стены купола. - Не тебе судить о том, о чем понятия не имеешь. И какая еще селекция? Что за чушь?
- А к-как, - заикаясь и почти трясясь от страха, выдавливаю из себя, - как еще ты назовешь свои намерения в отношении меня?
Верлианец иронично улыбается уголками узких губ и удивляет ответом:
- Заботой?
От возмущения я даже подскакиваю. Издевается!
- Благодарить меня должна. Из-за этого одиозного землянина тебя бы уже не было в живых. А ты не только не ценишь помощь, но еще и уподобляешься ему, бездумно набрасываясь на того, кто заведомо сильнее, - жестко поясняет Орино и вновь кивком указывает мне на кровать. - Иди, ложись без разговоров, я устал. Эксперимент с перемещением в прошлое вошел в активную фазу и на отдых времени мало.
От этой прямолинейной бескомпромиссности просто передергивает. В отчаянии цепляюсь за любой предлог:
- Значит мы на станции Службы времени? Да? - он недовольно кивает. - Но... но ты же говорил, что в прошлое отправят меня. Никто другой так не подготовлен...
- Нет, - веско возразил верлианец, вновь обхватывая ладонью мое плечо и подталкивая в нужном ему направлении. - Я никогда не намерен был это делать. Терять столько времени, отпустив тебя туда, рисковать тобой. Еще накануне нашего отлета на Землю у Кузьмина было мое распоряжение о назначении твоей коллеги на эту миссию.
В шоке застываю на месте, вопреки понукающему движению вперед. Мы столько говорили об этом там... дома... на Земле. Я рассказывала ему о своих мечтах, переживаниях, делилась предвкушающими мыслями. А он поддерживал, отвечал на вопросы, пояснял... И все это время знал, что для операции в прошлом уже назначен другой историк. Ни разу не опроверг мою убежденность, всегда только подтверждал и ободрял - делал все, чтобы я вела себя послушно. И в этом он не считал необходимым быть честным! На что я еще надеюсь?..
«Верить ему нельзя!»
- Ты... просто слов нет... ты самый гнусный... самое мерзкое существо, что я встречала в жизни! Как же я ненавижу себя за ту поездку в Казань! - трясясь от бессильного гнева, зашипела я.
Орино с пристальным интересом несколько секунд вглядывался в выражение моего лица, а потом... одобрительно улыбнулся.
- Прекрасно! Поверь, чем хуже ты будешь ко мне относиться, тем проще мне будет, - кивнул он, наконец, и решительным толчком в плечо заставил меня, едва удержавшуюся на ногах, неловко плюхнуться на кровать.
- Ничего не будет у нас, ничего! - мой злой крик верлианца совершенно не впечатлил. - Даже не мечтай, что я все это буду терпеть. Терять мне уже нечего!
- Или ты сейчас сама замолкаешь и не мешаешь мне спать или..., - забравшись на кровать с другой стороны, Орино, проигнорировав мое упорное сопротивление, притянул меня на середину постели ближе к себе и навис сверху, - получишь именно то, чего так опасаешься!
Потрясенно обмякнув, я замолчала, вглядываясь в его бесстрастное лицо – типичная верлианская маска. Как это понимать?! Зачем он все это делает? Намеренно испытывает мою нервную систему на прочность. Страшно уже не было. Пришло осознание противоестественности ситуации... С момента, когда Денис сорвался и, стремясь спровоцировать верлианцев, притянул меня к краю опорной балки, вся моя жизнь пошла кувырком. О том страхе, что я испытала, взглянув вниз с огромной высоты, зная, что неминуемо разобьюсь о бетонное основание, стоит лишь оступиться, я даже не говорю.
Ощущение, что я переживаю последние секунды жизни, помнилось очень явственно. Слишком явственно!
«Можно запомнить то, чего не было? Насколько правдоподобны могут быть фантазии? И почему я помню собственные ощущения, когда тело, утратив всякую опору, заваливается в бездну?» - Все это никак не укладывается в голове. Как и дальнейшие планы на меня верлианца.
И сам Орино. Его абсолютное преображение, его жестокость. Его... брр... нет, лучше об этом не думать! Но как, как можно, зная обо всем, взять и спокойно заснуть с ним рядом?...
«Почему он сохранил мне разоблачающие его воспоминания? Зачем сообщил о своих целях так откровенно? Чего он хочет от меня добиться?..»
- Разумный вывод.
Удовлетворенный произведенным впечатлением, верлианец еще некоторое время всматривался в мои глаза, прежде чем отодвинуться и, устроившись на кровати, спокойно предупредить:
- Рискнешь встать... получишь по заслугам! - и, прикрыв глаза, почти сразу заснул.
Я не рискнула. Смысл? Как выбраться из этого помещения не представляю. А усугублять и так ставшую неразрешимой ситуацию не хочу. И надо обдумать все, что Орино сообщил мне сейчас. О сне и речи быть не может! А вот понять чего он желает от меня добиться - необходимо.
Глава 2
Регина
Дыхание сбилось, сердце, кажется, замерло на бесконечно долгий и вместе с тем неописуемо краткий миг... миг вечности... миг перед смертью. Я не думала в эти секунды, не вспоминала свою жизнь, не удивлялась поступку друга, больше не злилась на верлианцев, не молилась о чуде... Наступила абсолютная пустота, сознательный вакуум из мыслей, скованного ужасом сознания.
Сейчас я умру.
В ушах свистит ветер, тело неумолимо и стремительно, рассекая воздух, несется вниз...! Собственно удар я даже не ощутила, не осознала, не успела... И боли как таковой тоже. Настолько стремительно все произошло, настолько сильной была вспышка последних ощущений, настолько невыносимой. Не выдержало тело, не справился разум. Просто падение резко оборвалось, и мгновенно наступила вечная темнота...
С резким удушающим хрипом я вскочила, судорожно ощупывая себя руками, сжимая горло в надежде заставить его вдохнуть хоть глоток воздуха. Сердце зашлось в запредельном ритме. Меня трясло, колотило в приступе панической дрожи, холодный пот струился по спине. Перед глазами все еще стояла картина собственной гибели. Мысленная картина... Но такая реальная, созданная ощущениями, испытанными впечатлениями. Такая натуральная и неотвратимая, что я даже сейчас не понимала - жива ли, не чувствовала онемевшими от шока руками собственного тела.
«Что это?! Я же не умерла? Ведь нет?..»
- Регина, - взволнованный призыв и резкий рывок сильных рук.
Орино... каким-то уголком парализованного животным страхом сознания я узнаю его, ощущаю рядом и, не задумываясь инстинктивно, жмусь к нему, желая спастись в тепле его тела от холода смерти. В голове только дикий ужас... это невообразимо, словно бы я пережила собственную смерть. Ничего кроме этого я в данный момент не осознаю, не понимаю: ни где нахожусь, ни кто рядом. Только Орино... как единственная опора в круговерти страшных воспоминаний, и я спасаюсь в его объятиях, стремясь скрыться от этого страха.
- Я ум-м-мерла! - сквозь накатившие рыдания с трудом выговариваю я и поднимаю лицо навстречу его взгляду.
Мужчина напряженно всматривался в меня, словно ища что-то в чертах или выражении лица. Потом вздохнул... тяжело, обреченно.
- Это сон, просто страшный сон, - с напором и каким-то ожесточением в тоне убеждал меня он. Переместив свои руки, сжал мои плечи, словно заклиная, прошептал, - он пройдет... со временем. Ты жива!
- Точно? - неверяще, боясь отвести взгляд и снова провалиться в пережитый кошмар, невнятно шепчу я.
- Да..., - мужчина осторожно гладил меня по волосам, - это пройдет. Спи! Не бойся.
***
Распахнув глаза, первым делом тревожно посмотрела на другую половину верлианской тягучей кровати - туда, где спал Орино. Его нет. Облегчение испытываю невероятное. Даже сон не избавил от паники и не притушил чувство опасности. Инстинкт самосохранения требовал каких-то спасительных действий, но я... Пока все произошедшее элементарно не укладывалось в голове, порождая чувство нереальности: со мной ли все это происходит? Может быть, проснусь и пойму, что все это глупый кошмар, а мы с Орино вдвоем на Земле и...
Мысль о Земле как-то сразу отрезвила, опять же возвращая к пониманию: необходимо что-то делать. Но что? Что можно сделать, находясь в непонятном закрытом помещении без возможности вырваться наружу. А еще и откровения верлианца. И кардинальная смена его линии поведения. Теперь он стал абсолютно откровенным или стремится казаться таким. Даже когда его заявления еще больше отталкивают меня. Или я льщу себя иллюзорной надеждой, и для него давно не имеют значения мои поступки и отношение.
Стало холодно, невыразимое отчаяние и злость боролись в душе. С одной стороны хотелось просто лечь, закрыть глаза и умереть. После того что я увидела на Земле, после того как поняла, что безразлична тому, кого полюбила, после того как фактически потеряла все - маму, прошлое, настоящее, надежду на будущее и себя... Меня и так фактически нет. Ни для кого кроме Орино меня не существует - он дал понять это. Да и можно ли назвать существованием, уготованное мне? Страшный и такой реалистичный сон точно в руку!
Но тут же в душе поднималась волна гнева, неистребимой злости, даже ненависти к нему... до нее от любви, как оказалось, так близко. И жить хотелось хотя бы для того, чтобы смешать ему все планы, не дать позволить торжествовать. Но что я могу сделать? И главное как суметь разобраться в таком разном и опасном верлианце?
Негромкий мелодичный звук заставил вздрогнуть. Прислушавшись, перевела взгляд на верлианское зеркало, которое разгладившись отобразило мне сосредоточенное лицо Орино. Он был в своем кабинете, действительно на станции Службы времени.
«Хоть это правда»
Испуганно застыв под его пристальным взглядом, задержала дыхание, ожидая дальнейшего развития событий. Мужчина невозмутимо молчал, продолжая всматриваться в мои глаза. Повисла пауза. Чувствуя, что еще немного и мое правое веко задергается, выдавая нервное напряжение, я все же ждала...
Ждала чего угодно, кроме того, что услышала:
- Реши для себя, на что ты готова пойти ради возможности оказаться на свободе и прожить жизнь так, как захочешь? - я опешила от этого вопроса, чувствуя, как непроизвольно шире распахнулись глаза. - В моих силах отправить тебя в прошлое Земли. В то прошлое, когда ваша цивилизация обитала вне куполов. Там ты не будешь опасна, там, начни ты говорить о нас, никто не поверит. Подумай!
Хищно улыбнувшись Орино с нарочитой нежностью продолжил, кардинально меняя тему:
- Захочешь есть или помыться - коснись ладонью этой поверхности и вслух обозначь потребность. Я буду к вечеру...
Одарив напоследок холодным и жестким взглядом, он исчез, размытый пробежавшей по поверхности верлианского устройства рябью.
- Ненавижу..., - прошипела я, в отчаянии и бессильном возмущении сжимая кулаки.
'Зеркало' мгновенно 'прояснилось', вновь явив мне голубокожее лицо моего чудовища:
- Я все вижу и слышу. Постоянно контролирую тебя, - ехидно сообщил мне мой надсмотрщик и вновь пропал.
А я так и смотрела на мутную подвижную поверхность, пытаясь соотнести услышанное со своими намерениями. Будет договариваться со мной? Вот что означает изменение условий нашего 'договора'. Хотя о чем я? Просто принудит, заставив шантажом. А я... получается, мне есть еще что терять? «Наверное, через пару-тройку лет в этой сфере я соглашусь на все ради свободы»
С тяжелым вздохом встала с кровати. Схватить оброненную на пол вчера простыню, вновь в нее завернулась. Беда бедой, а в туалет хотелось по расписанию. И вообще, надо уже что-то решить, а то 'вечер' неминуемо наступит. Следуя указанию Орино, осторожно прикоснулась к текучей поверхности верлианского зеркала.
- Регина? - сразу прозвучал вопрос невидимого мне Орино.
- Мыться и есть хочу, - нейтральным тоном, отчаянно скрывая злость, произнесла я. Надо вживаться в роль подопытной человечки. Хотя бы внешне.
Тут же в стене рядом образовался прямоугольный проход, заглянув в который обнаружила купальню.
