– Мама! – она вскочила с места и понеслась на меня обнимая за ногу. – Идем в кафе?
– Конечно идём, – улыбнулась я в ответ и взяла за руку ее.
– Я на сегодня свободна? – с лавочки поднялась моя палочка-выручалочка Наденька. Она всегда была с дочерью, но во вторник старалась уйти пораньше, поэтому я и забирала дочь в обед.
– Конечно, Надежда, – подтвердила я. – Ты можешь бежать.
– Тогда до завтра, Ульяш, – присев на корточки, она потрепала малышку по волосам. – Всего доброго, Лилия Александровна.
Мы с Улей смотрела вслед няне и сами поторопились в наше любимое кафе, ведь там есть большая игровая комната, в которой можно играть сколько угодно. Больше всего дочь любит лабиринт и батут.
Заняв столик поближе к игровой, мы сделали заказ. Я знала, что дочь долго не просидит и не дождется своего супа, да и остывать он будет несколько минут, поэтому она ехала на стуле все время поглядывая на веселящихся детей.
– Ульян, ты можешь идти играть, только мы договариваемся, приходишь сразу же как я позову тебя, – обратилась я к дочке.
– Да мамочка! – она спрыгнула со стула и подошла ко мне. – Я тебя люблю, – прошептала она на ухо и обняла за шею.
– Я тоже тебя люблю, больше жизни! – прошептала я, обнимая свою кроху в ответ.
Поправив резинки на косичках, подтянув сиреневые леггинсы и розовую тонику, я отпустила Улю в детскую комнату и стала наблюдать, как она снимает кроссовки и бежит в лабиринт.
После обеда, дочь вновь попросилась в лабиринт и поскольку мне сегодня на работу возвращаться не нужно, я решила побыть немного в кафе и выпить кофе, пока малышка тратит энергию.
Домой мы шли с Ульяной через центральный парк, здесь можно было покормить уток и голубей. Я снимала квартиру недалеко от работы, да, выходило дороже, но я могла в любой момент выскочить на полчаса и проверить дочь, когда она болела. Я доверяла няне, но материнское сердце в такие дни было не на месте.
Зайдя в супермаркет за продуктами, мы весело обсуждали, что будем готовить на ужин. В этот момент мне показалось, что за нами наблюдают. Аккуратно оглядевшись и не увидев никого подозрительного, я расслабилась.
Наша уютная двухкомнатная квартира на третьем этаже девятиэтажного дома, меня привлекла тем, то уже была меблирована и мне оставалось только купить кровать для Ульяши. Да и цена была приемлема, а еще я находилась подальше от матери. Как только Валентина Антоновна увидела меня с животом, то устроила такие разборки, что я ее чуть ли не спустила с лестницы.
Отправив дочь переодеваться и мыть руки, сама, стала выкладывая продукты из пакета и вспомнила тот день.
– Ты опозорила всех нас принеся в подоле! Как ты могла раздвигать ноги и не думать о последствиях? Голова у тебя вообще есть? Зря я тебя родила, – прикладывая руки к груди, стала причитать она, – нужно было аборт сделать!
Я смотрела на мать во все глаза и не верила в сказанную ей фразу. Как может так женщина говорить о своём ребёнке? Неужели она действительно думала, оставить меня или нет.
– Ты сейчас же пойдешь к врачу и избавишься от этого! – мама некультурно ткнула мне пальцем в живот.
– Уйди! – оттолкнула я ее конечность. – Это моя жизнь и распоряжаться ею ты не имеешь права, а тем более говорить такие вещи про моего ребенка. Мама, ты же бабушкой будешь, – попыталась я достучаться до родительницы.
– Ах ты, дрянь! – попыталась она дать мне пощечину, а я успела перехватить ее руку и отвести её в сторону. – Ты не смеешь мне указывать! А я твоя мать и ты живешь в моем доме!
– Эта квартира нашей семьи, а не твоя личная. Но если я тебе мешаю, то съеду в ближайшие дни, – заверила я ее.
– Ты сможешь остаться в ней только с одним условием! – процедила Валентина Антоновна сквозь зубы. – Если избавишься от своего рюкзака!
Глава 3
– Мам, я все сделала, – отвлекла меня от воспоминаний дочь. Она уже переоделась в зелёные шортики и такого же цвета футболку с принтом из любимого мультика. На ногах ярко-красные носки с дед морозами, это самые любимые. А вот тапочки, а надевать ни в какую не хотела.
– Тогда бери свой фартук, и будем с тобой готовить… – я сделала многозначительную паузу чтобы дочь сама определилась что она хочет сегодня сделать.
– Пиццу! Чур я нарезаю ананасы, а ты курицу, – счастливо воскликнула она и придвинул к себе поближе разделочную доску.
– Как скажешь! – внимательно следя за малышкой, чтобы она делала всё аккуратно, я быстро нарезала нужные ингредиенты.
– Тесто я сама, – хитро улыбаясь и откладывая нож, Ульяша первая взяла скалку.
– Как скажешь, Яна, – только наедине с дочерью, я ее так называла. А малышке очень нравилось это имя и наш секрет.
Когда очень давно, мы перебирали имена для наших малышей с Филиппом, и он признался, что Яна его самое любимое. Вот так, я напрямую не назвала дочь тем именем, которым он хотел, но подобрала похожее.
Наверное, я мазохистка, раз делаю себе больно на протяжении уже стольких лет и никак не могу забыть бывшего мужа.
Мы весело провели вечер и искупав ребенка, я прочитала ей сказку на ночь. Аккуратно накрыв одеялом, я уже собралась выйти из детской и разослать имеющееся резюме, как в дверь довольно громко постучали.
Моё сердце подпрыгнуло к горлу и остановилось на несколько мгновений. Страх мгновенно подступил и сковал все мое тело. К нам в такое время и без предупреждения, никто не приходит. Первая шальная мысль была, что нас нашел Филипп, но я ее сразу же отбросила.
На цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок. Кто был на площадке, я не могла разглядеть, лишь букет роскошных роз. Он и загораживал все пространство.
– Кто? – довольно громко спросила я.
– Доставка, для Лилии Александровны Тихоновой, – курьер немного сдвинула букет, и я увидела девушку в униформе цветочного магазина.
– От кого? – не стала я открывать дверь. Мало ли, вдруг такая уловка.
– Секунду, – она поставила букет в корзине на пол и достав планшет с задумчивым видом стала в нем смотреть. – От Тихонова Филиппа Максимовича, – я даже через глазок видела, как осуждающе она на меня посмотрела. Словно я должна была сама догадаться о подарке от бывшего мужа.
Тяжело вздохнув, я еще несколько секунд обдумывала стоит ли открывать.
– Могу я отказаться? – сглотнув горький ком во рту, уточнила я.
– Лилия Александровна, ваши разборки с мужем мне до лампочки, а вот цветы жалко, – скривилась девушка. – У меня вы последний заказ и ехать опять в магазин, я бы, если честно, не хотела.
– Где расписаться? – открыв дверь, уточнила я.
– Ой! Лиль, ты ли это? – на меня во все глаза смотрела Иванова Мира.
– Мирослава! Вот это да! – кинулась я обнимать свою одногруппницу. – И еще в таком интересном положении.
– Да, получилось так, – пожала она плечами и засмущалась.
– Заходи! Чаю попьем, – пригласила я девушку. – Только у меня Ульяша спит.
– Поняла, буду тихо как мышка, – улыбнулась мне она устало. – Цветы только сама возьми, тяжелые жуть! – пожаловалась Мира.
Взяв в руки действительно неподъемную корзину, я внесла ее в квартиру и поставила в своей комнате.
– Ванна там, – указала я рукой в сторону нужной двери.
– Спасибо, – погладив свой небольшой животик, одногруппница скрылась в обители чистоты.
Поставив чайник, я решила заварить зеленый чай. Не знаю как Мира, а я его беременная пила литрами.
– Рада тебя видеть, – она стояла уперевшись на косяк и смотрела на меня.
– Муж накосячил? – усмехнулась она кивком показывая на букет.
– Как тебе сказать, долгая история, – попыталась улыбнуться искренне.
– Не хочешь, не говори, – нисколько не обиделась она.
– А ты? Замужем? – разливая по чашкам ароматный напиток, бестактно спросила я.
Поняла это по выражению лица Мирославы. Она сначала побелела, а затем и вовсе посерела словно сталь. Молча пройдя в кухню, она села на свободный стул. Я же стала доставать из холодильника перекус.
– Помнишь Чернова? – съев кусок пиццы, спросила девушка.
Я начала перебирать в памяти знакомых, смутно припоминая жгучего брюнета. Он учился в нашем институте, на пару курсов старше. Но девчонки падали к его ногам штабелями. Это я точно помню.
– Глеб, по-моему, – стуча пальцами по столешнице, наконец-то вспомнила я.
– Угу, только теперь, он Глеб Константинович! – усмехнулась она. – И бизнес его ого-го какой, не то что я со своим цветочным магазином. У Глеба целая сеть «Цветы Деметры».
Мда, раз мира так расстроена, значит он причастен к ее положению. Вот же я мисс конгениальность…
– Еще чаю? – не зная, что еще сказать в затянувшуюся паузу, спросила я.
– Я, наверное, поеду, – грустно улыбнулась она. – Нам с малышом нужно заработать на проживание, пока я не смогу выйти на работу. Еще курьера никак не найду, сама таскаюсь с цветами. Ты не подумай! Я не жалуюсь.
– Я и не думала, – улыбнулась я. – Сама Ульяшу растила одна. Так что, я знаю, что это такое.
– Извини, – снова засмущалась Мира. – Я не знала и наехала на тебя.
– Да забыли! Я тоже хороша, не стала сразу открывать, – хохотнула я.
– Я пойду, – Мирослава поднялась со стула и направилась в коридор. – Рада была с тобой увидеться.
– Я тоже, очень рада! Давай телефонами обменяемся, – предложила я.
Не знаю, чем могу помочь одногруппнице, но и просто так отпустить тоже не могу.
– А давай! – воодушевилась она и продиктовала свой номер.
Закрыв дверь за девушкой, я помыла посуду. Зайдя в комнату почувствовала самый приятный запах. Все-таки Филипп помнит, что я люблю именно желтые розы. С одной стороны, приятно, а с другой… Зачем он появился в нашей жизни? Что ему нужно?
С этими мыслями я и уснула, вдыхая умопомрачительный запах. Мне снился всю ночь Фил. Вернее, время, когда я пришла в его фирму на стажировку. Я как дурочка «заглядывала ему в рот». Любила всем сердцем и душой. Думала, что у нас все взаимно. Что и Филипп любит меня. Не может мужчина выбирать вместе с женщиной имена будущим детям не любя и не собираясь дальше жить вместе.
Порой, я вспоминала ухмылку Ираиды Витальевны. Как она с превосходством смотрела на меня. Как она делала все, чтобы нас разлучить. Я стойко переносила все ее нападки, тогда женщина решила действовать по-другому. Она просто обвинила меня в измене.
– Мама! – ко мне на диван запрыгнула дочь за пару минут до звонка будильника. – Красота! Дима прислал?
Она с восторгом смотрела на корзину и улыбалась. Мне стало так неуютно. Зачем оставила корзину? Нужно было выкинуть пока малышка спит.
– Нет, Ульяша. Это прислал Филипп, – я не стала врать своей дочери.
– Папа? – прищурившись она соскочила с дивана и стала кругами ходить вокруг букета.
Прода 16.03
Когда малышка подросла и стала спрашивать где ее папа, я ничего лучше не придумала, как сказать, что он просто живет в другом городе.
– А почему не с нами? – задавала она все время один и тот же вопрос.
– Он ухаживает за старенькой бабушкой, своей мамой. А мы с тобой здоровые и сами можем за собой присмотреть, – врала я. Мне почему-то не было жалко Ираиду Витальевну, хотя я чувствовала, что нельзя так говорить. Ведь слова и мысли материальны. Но меня она в свое время не пожалела. Так что, угрызения совести я засунула куда подальше.
– Да, малышка, – улыбнулась я, чувствуя, что, если скажу не правду, Ульяна расстроиться.
– Ура! – захлопала она в ладоши. – Папа помнит обо мне!
Мне тяжело было слышать такие слова от дочери. Я не могла повернуть время вспять и осчастливить своего ребенка присутствием отца. Он от нас отказался.
Смахнув предательскую влагу со щек, я стала собираться на работу. Надеюсь, нам все-таки в скором времени дадут детский сад.
Дождавшись няню, я побежала на работу. Хотелось скорее разослать резюме, ведь вчера я так и не смогла этого сделать. Еще я не хотела встречаться с Филиппом, но разве меня кто-то спросил.
– Лиля, подожди, – как только я ступила на первую ступеньку крыльца, меня окликнул мой бывший муж.
– Чего тебе? – вырвалось у меня и Фил вопросительно приподнял бровь поравнявшись со мной.
– Доброе утро, Лилия. Великолепно выглядишь, – сделал он комплимент.
Нужно сказать, что я сегодня превзошла себя. Нарядилась словно на праздник. Нет, я всегда делаю макияжи все такое. Только сегодня я была на каблуках. Волосы завила в легкие локоны и перекинула через плечо. Юбка карандаш ниже колен и приталенный пиджак темно-малинового цвета завершали образ.
– Спасибо, – замялась я, хотя была настроена дать отпор.
Я всегда в присутствии этого мужчины теряла голову. Только вот сейчас — это непозволительно.
– Может быть пообедаем? – придерживая меня за локоть, предложил Фил.
Мы как раз зашли в показавшуюся мне тесной кабину лифта.
– Не стоит, Филипп.
Подняв взгляд на мужчину, я утонула в омуте его глаз. Меня словно парализовало. Я чувствовала напряжение и как сгущается воздух вокруг нас. Я видела, как заполняются чернотой его глаза, и он медленно наклоняется к моим губам. Я хотела этого. Я жаждала почувствовать Филиппа близко, ощущать его запах и вкус. Он словно наваждение.
Миллиметр за миллиметром его губы приближались. Я уже чувствовала его горячее дыхание на своей коже.
– Ты же тоже этого хочешь, – прошептал он и впился в мой рот жадным поцелуем.
Глава 4
Когда мать отправила меня в Москву, я даже не думал, что увижу Лилю. У меня была мысль, найти ее и наказать. За все! Она не должна была так со мной поступать. Я верил и был влюблен, а она все растоптала своей хорошенькой ножкой…
Я все никак не мог понять, почему с компанией Кузьмина нужно заключить договор. Ведь Ираида Витальевна как главный акционер и мой консультант, настояла, что именно эта фирма достойна нашего внимания.
Я ничего не понимал до момента встречи с Лилией в стенах компании Дмитрия. Промелькнула мысль, что мать именно для этого отправила меня в Москву. Хотя, она всегда была против моей любви с неподходящей, по ее мнению, парой. Зная, что Лиля из Москвы, она всё равно называла её деревенщиной. Не понимаю, по какой причине матери не приглянулась моя возлюбленная. Возможно, из-за этого я взбунтовался и женился через месяц нашего знакомства.
Я в деталях помню разговор с Ираидой Витальевной, сразу после свадьбы. Она кричала, брызгая слюной, что я безответственный отпрыск. Что она, Лиля, меня обязательно облапошит. И ведь как в воду смотрела. Буквально через небольшой промежуток времени, мама подошла ко мне, гордо вздернул подбородок и положила документы на мой стол.
– Ознакомиться, будь любезен, – победным тоном проговорила она, внимательно следя за каждым моим движением.
– Что это? – мне казалось, что, если я дотронусь до документов хоть пальцем, моя жизнь уже не будет прежней.
– А ты прочти, на досуге. Думаю, что будешь заинтригован, – улыбнулась мама свой самой очаровательной улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, для меня.
По спине пробежал противный холодок, и я пресек в себе порыв поежиться. С мамой лучше не спорить, она все равно добьется своего любой ценой.
– Хорошо, я взгляну, – выдавил из себя улыбку и вновь принялся за изучение договора, который смотрел ранее.
– Не затягивай, – дала совет родительница и с прямой спиной вышла из кабинета.
