Мама мягко посадила наш грузовичок на космодроме затерянной в космосе планеты Фьорд, папа тем временем решил все финансовые вопросы по продаже груза и закупке нового, и для меня настало время прощаться с семьёй. У космиков пятнадцатилетние уже считаются во всех смыслах взрослыми, на семейном корабле им делать больше нечего. Брат и сестра плакали, мама тоже смахивала слёзы, папа пытался улыбаться, но и он веселья не излучал.
- Удачи, Юлька, доченька! – пожелала мама, когда я покончила со всеми объятиями, поцелуями и похлопываниями по моим плечам.
- Спасибо, и вам того же, - откликнулась я и прыгнула в люк.
Высота была изрядная, двадцать три метра шестнадцать сантиметров, но почти до самой поверхности вели приваренные к корпусу скобы, а после привычных четырёх же, при которых я родилась и прожила все свои пятнадцать лет, планетарные полтора или около того казались совсем незаметными. Я притормаживала, ударяя ладонью по скобам, и легко приземлилась на обе ноги. Даже не знаю, сколько раз я уже выпрыгивала на бетон всевозможных космодромов – двести, пятьсот? Но этот раз был особенным – последним.
Не поднимая головы, помахала рукой в сторону люка, вдруг они ещё на меня смотрят, и зашагала к ближайшей стоянке велосипедов. Моросил дождик, дул слабый ветер, и хоть комбинезон пропускал воду только в одну сторону, от меня наружу, всё равно было неприятно. Не люблю погоду, ни в каком виде, ни ветер, ни дождь, ни снег, ни что там ещё бывает на планетах. С куда большим удовольствием я бы осталась на борту родного грузовичка, но меня никто не спрашивал.
Пока я крутила педали, на посадку пошёл огромный крейсер Патруля. Его реактивный выхлоп гремел и светился. Чтобы удерживать такую громадину, двигатель работал почти на полную мощность. Наверняка на таком большом корабле немаленький экипаж, и там могут быть вакансии, но увы, не для меня. Я могу быть пилотом и бортмехаником, но только на грузовиках. На крейсерах мне вряд ли удастся не то что устранить поломку, а хотя бы провести профилактику или диагностировать неисправности. Этим занимаются специально обученные люди, и учат их пять или шесть лет, в разных академиях по-разному.
Поставила велосипед возле входа в здание космопорта, зашла внутрь и задумалась, чем заняться дальше. Мама говорила, первым делом нужно поселиться в гостиницу, и оттуда внести себя в базу ищущих работу в космосе. Но терминалы стояли возле самой входной двери, не лучше ли начать с трудоустройства? Я вставила в щель свою платёжную карту и прижала правые глаз и ладонь к экрану.
- Здравствуйте, барышня Юлия, - прозвучал тихий женский голос. – Меня зовут Сольвейг. Чем я могу вам помочь?
Я отодвинулась от экрана и рассмотрела симпатичную девушку с белыми волосами и массивными золотыми серьгами. В некоторых портах справки выдают примитивные компьютерные боты, в других – искусственные интеллекты, искины, в третьих – люди. С людьми общаться тяжелее всего, они лишены бесстрастия компьютерных программ. Но с моим делом легко справится и человек, и бот, так что я не стала выяснять, с кем из них я разговариваю.
- Я хочу зарегистрироваться в портовых базах как ищущая работу в космосе, барышня Сольвейг.
- Не барышня. Госпожа, - поправила она, улыбнувшись.
Значит, или человек, или искин с программой, изображающей человека, боты не возражают, даже если клиент неверно называет статус сексуальных отношений. Родители учили меня обращать внимание на всё, даже если кажется, что оно совсем неважно – в космосе наблюдательность иногда сохраняет жизнь. Не перечесть случаев, когда папа или мама, а пару раз и я, заметив какую-то непонятную чертовщину на обзорном экране, меняли курс и тем самым избегали столкновения, а разок папа отказался от выгодного фрахта, потому что агент, пытавшийся нас нанять, представился уроженцем планеты Оксфорд, но говорил на земном с немецким акцентом. Потом этого разбойника разыскивал Патруль.
- У вас с собой файл резюме, барышня Юлия, или мы составим его сейчас? – осведомилась Сольвейг.
- Файл в корневом каталоге платёжной карточки, так и называется «резюме», кириллицей. Вы читаете кириллицу?
- Да, конечно. Не я, а мой компьютер, но это неважно. Так, вы – урождённая космичка, полностью адаптированы к четырём же и невесомости, пять лет стаж бортмеханика, семь – пилота. Дипломов и академического образования, естественно, нет. Внесла. Ваш номер в базе помещён в раздел «Примечания» вашего файла резюме. Вы, наверно, только-только прибыли?
- Да, госпожа Сольвейг.
- Тогда я вам рекомендую снять номер в гостинице «Космос». Это вполне по вашим финансам. Ой, сразу реакция. С вами хочет говорить потенциальный наниматель. До свидания, барышня Юлия. Переключаю.
Изображение Сольвейг сменилось добрым и приятным лицом женщины средних лет в форме Патруля, но без погон, тоже со светлыми волосами, но не такими белыми, скорее, русыми. На её губах лежал какой-то крем, придавая им неестественный оттенок красного цвета, но это её не портило. Я подобное видела в древних кинофильмах, насколько помню, такой крем там называли помадой. На её шее висели ожерелье из крупных жемчужин, не разбираюсь, натуральных или пластмассовых, и цепочка с крестом, наверно, магический талисман.
- Барышня Юлия? – уточнила она.
- Да.
- Я – Валентина, начальник отдела кадров планетарного представительства Патруля на Фьорде, гражданский служащий. Вы согласны иметь дело с Патрулём?
- Зависит от условий, - осторожно ответила я.
- Вы имеете опыт пилотирования крейсера?
- Нет.
- Жаль. Нам нужен пилот с опытом. Значит, летали только на грузовиках?
- Да. В резюме это есть.
- Вижу. Ещё тут написано, что вы – не девственница. Подтверждаете?
- Да.
- Хм. В пятнадцать-то лет…
- Уж как есть.
- Совсем же крохотуля, и уже… Как же так?
- Нормально. Понравилось.
- Ужас, ужас… Куда катится Галактика? Хоть прививку-то от ЗППП вам сделали?
- От чего? Что это такое?
- Это заболевания, передающиеся половым путём. Венерические.
- У всех космиков есть комплексная прививка. От них она тоже защищает.
- Не у всех, к сожалению. Но раз у вас есть, то вопрос решён. Что же мы будем делать? По квалификации вы нам подходите, но хотелось бы девушку чуть постарше. Знаете что, Юлечка? Один хороший человек, мой друг, работает в порту рекрутёром. Ефим его зовут. Обратитесь к нему, скажите, что это я вас прислала, и он даже денег не возьмёт. Он наверняка сможет подыскать вам местечко на каком-нибудь грузовике, может, даже ещё сегодня. Только он немного того, чудной. Но совершенно безобидный, во всех смыслах. А когда станете на годик-два старше, обращайтесь не в базу трудоустройства, а прямо в Патруль, вас возьмут если не на крейсер, то на какой-нибудь курьер или другой вспомогательный корабль.
Рекрутёрами называют агентов по трудоустройству, это я знала, хоть ни с кем из них пока что не сталкивалась. И сейчас не хотелось сталкиваться. Госпожа Валентина вспомнила о нём, когда речь зашла о моём сексуальном опыте, и сама же назвала Ефима сумасшедшим, хоть и безобидным. Хотя, какой планетник сможет меня обидеть? Я выросла при четырёх же, а на обитаемых планетах и два с половиной редко где бывает. Здесь, так вообще полтора. Я запросто переломаю кости даже тренированному при местной гравитации спортсмену, не то что какому-то рекрутёру, кабинетной крысе. Разве что он бывший космик, тогда другое дело.
Я снова вызвала справочную, и другая девушка, Фрея, тоже блондинка, вывела мне на экран официальную биографию Ефима. Уроженец Фьорда, пятьдесят три года, кредитоспособен, женат, четверо детей и три внука, избирался в планетный парламент от какой-то местной партии, и много чего ещё. Для меня было главным, что он планетник и далеко не юноша, так что если понадобится, я с ним справлюсь. Фрея соединила меня с Ефимом и занялась другими делами.
- Жди! – рявкнул мне пожилой мужчина с носом странной формы и курчавыми седыми волосами вокруг лысины, скорее всего, тот самый Ефим.
Он с кем-то громко ругался на земном, наверно, с космиком, ведь на Фьорде планетники говорят между собой на диалекте норвежского, что бы это ни значило. Но по разговору выходило, что второй – тоже планетник. Хотя на некоторых планетах живут разные народы с разными языками, и между собой они обычно говорят как раз на земном. Но в описании Фьорда в Космической энциклопедии, мы её называем Космикой, другие языки не упоминались.
- Фима, кого ты мне подсунул? – орал он. – Соплюху из детсада! Тринадцать лет! Из неё бортмеханик, как из навозной мухи! Я же просил тебя найти опытного человека, а ты мне что прислал?
- Слушай, Леон, пойди на блошиный рынок, тут недалеко, купи себе там подержанный искин, и вот ему таки будешь морочить голову! – отвечал Ефим. – Ты хочешь себе в команду космического волка? А ты, шлемазл, не забыл, шо волки – хищники? Опытный космик выкинет тебя за борт, едва вы уйдёте из системы! И никакой бластер тебя таки не спасёт!
- Он не сможет продать ни грузовик, ни даже груз!
- Ты поц! В любом порту найдётся человек, который всё организует за треть выручки! Я в молодости сам таким занимался, больше сотни краденых кораблей продал, а ты – не сможет, не сможет! Адиёт!
- А Патруль?
- А шо Патруль? Они космики, а ты планетник, ты для них – пустое место. И потом, кто тебе сказал, шо Патруль не берёт взяток? Короче, Леон, если хочешь похабно помереть, так делай это без меня. Слухи, шо я подослал к своему клиенту убийцу, мне нужны, как дырка в голове. Они вредят бизнесу хуже налогов. А вот, кстати, барышня, шо может подойти тебе в экипаж. Дитя, у тебя есть файл резюме?
- Да, господин Ефим, - ответила я, стараясь говорить спокойно и уверенно.
- Я для тебя не господин и даже не Ефим! – возопил он. – Для клиентов я Фима и никто иной! А если ты, Юля, мне не клиент, то зачем отнимаешь у меня время? Так кто ты мне?
- Я клиент. Мне нужна работа в космосе.
- Ой вей, какое чудесное резюме! Пилот, бортмеханик, да ещё и с сексуальным опытом! Как раз то, Леон, шо тебе надо.
- Пятнадцать лет! – вскричал Леон. – Зачем мне на корабле школьница-шлюха?
- Ты таки шлемазл, Леон! Вот представь, берёшь ты в экипаж девственницу, а в следующем порту она жалуется Патрулю, шо ты её таки изнасиловал. И шо тогда будет?
- Какое ещё изнасилование? Фима, ты порешь отборную чушь! Я не насилую малолеток! То есть, я никого не насилую!
- Ну, как есть адиёт. В резюме она целочка, а шо на самом деле? Медосмотра потребуешь? И даже если да, шо ей помешает сделать это самой, пальчиками? А шо Патруль решит, сам догадаешься? Тебе потом и грузовичка со всем грузом не хватит, шоб компенсацию барышне выплатить. Так шо Юля тебе отлично подходит. Но обязательно проверь, шо из неё за бортмеханик. А то весь её полётный опыт – на семейном корабле. Может, у мамы с папой она таки бортмеханик, а у всех остальных – просто космическая давалка. Тоже нужная профессия, но тебе, Леон, нужен бортмеханик. Юля, ты таки знаешь, сколько ты должна мне заплатить за трудоустройство?
- Нет, Фима. Только…
- Только? Давай я угадаю, что там у тебя дальше, после «только». Тебя ко мне послала Валентина из Патруля, и сказала, шо я с тебя денег не возьму?
- Вообще-то, да, но…
- Какое тут может быть «но»? Ты же наверняка её племянница! Она ко мне уже целую дивизию племянников и племянниц отправила, и я ни с кого из них даже одного жалкого эре не взял! А у меня жена, дети, внуки. Я таки должен зарабатывать, шоб сам мог кушать и их кормить, или хоть немного подкармливать. А эта Валентина зачем-то делает мне нервы! Вот объясните мне вы оба, откуда у неё столько родственников в космосе? Но, скажу я вам, из всей этой дивизии только два перца оказались никчёмными, все остальные – таки прекрасные специалисты, как для их возраста. Уверен, шо барышня Юля тоже хороша, но я же не могу всю жизнь работать забесплатно!
- Я вполне способна оплатить услуги, - заявила я, и добавила: – По разумному тарифу.
- Леон, поц, ты видишь? Она таки немножко умная, потому шо не собирается платить по произвольному тарифу. Но нет, Юля, так не пойдёт. Валентина – хорошая женщина, и она просит, шоб я не брал с тебя денег. Отказать ей я не могу. Но и обслужить тебя бесплатно тоже не могу, я ж таки не хочу, шоб моя семья голодала. Вот такие дела.
- Ладно, Фима, твоя взяла! – сдался Леон. – Я за неё сам заплачу, если этот ребёнок вдруг окажется толковым бортмехаником.
- Тогда покажи ей свою уродливую физиономию, а заодно согласуй её контракт. Ты спешил взлететь? Барышня Юлия стоит возле выхода на взлётное поле. Забирай её там, и оба поскорее убирайтесь с Фьорда, шоб глаза мои вас тут больше не видели.
Леон, для разнообразия, оказался брюнетом лет двадцати, и совсем не уродливым, хотя красавцем я бы его тоже не назвала. Мускулистый, по меркам планетников, но с выросшими при четырёх же космиками ни в какое сравнение не шёл. Контракт мне с ним и согласовывать не пришлось, он легко согласился на тот вариант, что подготовили мои родители, даже не знаю, читал ли он текст, или положился на мнение искина рекрутёрской конторы. Если, конечно, у Фимы был искин.
А вот улетать Леон как раз не очень спешил. Сказал, что ему нужно переодеться в космика, а это займёт около часа. Я не стала уточнять, где он собрался переодеваться, если не на своём корабле. Всё это моё трудоустройство показалось подозрительным. Быстро оно состоялось, слишком быстро. Полчаса между регистрацией в базе ищущих работу и подписанием контракта – наверно, это необычно. Слыхала я о космиках, болтавшихся в портах по несколько месяцев, а тут…
Едва в базу ввели мои данные, на связь выходит Патруль, которому я не нужна, и направляет меня к рекрутёру, которому я тоже якобы не нужна, а у него в кабинете в это время совершенно случайно сидит капитан, набирающий команду. Причём капитан – планетник, тут никак не спутать. И что это будет за полёт? Если он привык к полутора же, четыре быстро превратят его в лужицу протоплазмы на полу кабины, даже если он натренирован на двойную перегрузку. Хотя нет, не всё так печально – не в лужицу, а всего лишь в раздавленный труп.
Ждать предстояло час, а то и больше, и делать было нечего. Есть не хотелось – пообедала совсем недавно ещё на родном корабле. Жажда тоже не мучила, и неудивительно, при такой-то влажности. Гулять по порту – скучно, уж поверьте: видел один порт – считай, что видел их все, а я видела сотни. Будь хорошая погода, сходила бы поглазеть на крейсер Патруля, но под дождём это не так заманчиво. Так что устроилась в свободном кресле, достала из рюкзачка мобильный компьютер, и занялась чтением романа «Охота на лепрекона», повествующего о том, как прекрасный принц с планеты Святого Патрика поехал охотиться на нечисть, встретил по пути не менее прекрасную незнакомку… На этом месте меня и прервали.
- Юлька, майн кляйн фройлен, а ты что тут делаешь?
- Дядя Фриц! – обрадовалась я. – Я списана с семейного корабля, но уже нанялась на другой. Жду здесь своего нового капитана.
Он не был моим дядей в родственном смысле, просто приятель моих родителей. Познакомились мы с десяток рейсов назад, наши торговые маршруты совпадали. Едва они разойдутся, мы больше никогда не увидимся. А я подружилась с его сыном, четырнадцатилетним Гюнтером. Именно с ним я и потеряла невинность, хотя так и не поняла, в чём тут потеря.
- Удачи, Юлька, доченька! – пожелала мама, когда я покончила со всеми объятиями, поцелуями и похлопываниями по моим плечам.
- Спасибо, и вам того же, - откликнулась я и прыгнула в люк.
Высота была изрядная, двадцать три метра шестнадцать сантиметров, но почти до самой поверхности вели приваренные к корпусу скобы, а после привычных четырёх же, при которых я родилась и прожила все свои пятнадцать лет, планетарные полтора или около того казались совсем незаметными. Я притормаживала, ударяя ладонью по скобам, и легко приземлилась на обе ноги. Даже не знаю, сколько раз я уже выпрыгивала на бетон всевозможных космодромов – двести, пятьсот? Но этот раз был особенным – последним.
Не поднимая головы, помахала рукой в сторону люка, вдруг они ещё на меня смотрят, и зашагала к ближайшей стоянке велосипедов. Моросил дождик, дул слабый ветер, и хоть комбинезон пропускал воду только в одну сторону, от меня наружу, всё равно было неприятно. Не люблю погоду, ни в каком виде, ни ветер, ни дождь, ни снег, ни что там ещё бывает на планетах. С куда большим удовольствием я бы осталась на борту родного грузовичка, но меня никто не спрашивал.
Пока я крутила педали, на посадку пошёл огромный крейсер Патруля. Его реактивный выхлоп гремел и светился. Чтобы удерживать такую громадину, двигатель работал почти на полную мощность. Наверняка на таком большом корабле немаленький экипаж, и там могут быть вакансии, но увы, не для меня. Я могу быть пилотом и бортмехаником, но только на грузовиках. На крейсерах мне вряд ли удастся не то что устранить поломку, а хотя бы провести профилактику или диагностировать неисправности. Этим занимаются специально обученные люди, и учат их пять или шесть лет, в разных академиях по-разному.
Поставила велосипед возле входа в здание космопорта, зашла внутрь и задумалась, чем заняться дальше. Мама говорила, первым делом нужно поселиться в гостиницу, и оттуда внести себя в базу ищущих работу в космосе. Но терминалы стояли возле самой входной двери, не лучше ли начать с трудоустройства? Я вставила в щель свою платёжную карту и прижала правые глаз и ладонь к экрану.
- Здравствуйте, барышня Юлия, - прозвучал тихий женский голос. – Меня зовут Сольвейг. Чем я могу вам помочь?
Я отодвинулась от экрана и рассмотрела симпатичную девушку с белыми волосами и массивными золотыми серьгами. В некоторых портах справки выдают примитивные компьютерные боты, в других – искусственные интеллекты, искины, в третьих – люди. С людьми общаться тяжелее всего, они лишены бесстрастия компьютерных программ. Но с моим делом легко справится и человек, и бот, так что я не стала выяснять, с кем из них я разговариваю.
- Я хочу зарегистрироваться в портовых базах как ищущая работу в космосе, барышня Сольвейг.
- Не барышня. Госпожа, - поправила она, улыбнувшись.
Значит, или человек, или искин с программой, изображающей человека, боты не возражают, даже если клиент неверно называет статус сексуальных отношений. Родители учили меня обращать внимание на всё, даже если кажется, что оно совсем неважно – в космосе наблюдательность иногда сохраняет жизнь. Не перечесть случаев, когда папа или мама, а пару раз и я, заметив какую-то непонятную чертовщину на обзорном экране, меняли курс и тем самым избегали столкновения, а разок папа отказался от выгодного фрахта, потому что агент, пытавшийся нас нанять, представился уроженцем планеты Оксфорд, но говорил на земном с немецким акцентом. Потом этого разбойника разыскивал Патруль.
- У вас с собой файл резюме, барышня Юлия, или мы составим его сейчас? – осведомилась Сольвейг.
- Файл в корневом каталоге платёжной карточки, так и называется «резюме», кириллицей. Вы читаете кириллицу?
- Да, конечно. Не я, а мой компьютер, но это неважно. Так, вы – урождённая космичка, полностью адаптированы к четырём же и невесомости, пять лет стаж бортмеханика, семь – пилота. Дипломов и академического образования, естественно, нет. Внесла. Ваш номер в базе помещён в раздел «Примечания» вашего файла резюме. Вы, наверно, только-только прибыли?
- Да, госпожа Сольвейг.
- Тогда я вам рекомендую снять номер в гостинице «Космос». Это вполне по вашим финансам. Ой, сразу реакция. С вами хочет говорить потенциальный наниматель. До свидания, барышня Юлия. Переключаю.
Изображение Сольвейг сменилось добрым и приятным лицом женщины средних лет в форме Патруля, но без погон, тоже со светлыми волосами, но не такими белыми, скорее, русыми. На её губах лежал какой-то крем, придавая им неестественный оттенок красного цвета, но это её не портило. Я подобное видела в древних кинофильмах, насколько помню, такой крем там называли помадой. На её шее висели ожерелье из крупных жемчужин, не разбираюсь, натуральных или пластмассовых, и цепочка с крестом, наверно, магический талисман.
- Барышня Юлия? – уточнила она.
- Да.
- Я – Валентина, начальник отдела кадров планетарного представительства Патруля на Фьорде, гражданский служащий. Вы согласны иметь дело с Патрулём?
- Зависит от условий, - осторожно ответила я.
- Вы имеете опыт пилотирования крейсера?
- Нет.
- Жаль. Нам нужен пилот с опытом. Значит, летали только на грузовиках?
- Да. В резюме это есть.
- Вижу. Ещё тут написано, что вы – не девственница. Подтверждаете?
- Да.
- Хм. В пятнадцать-то лет…
- Уж как есть.
- Совсем же крохотуля, и уже… Как же так?
- Нормально. Понравилось.
- Ужас, ужас… Куда катится Галактика? Хоть прививку-то от ЗППП вам сделали?
- От чего? Что это такое?
- Это заболевания, передающиеся половым путём. Венерические.
- У всех космиков есть комплексная прививка. От них она тоже защищает.
- Не у всех, к сожалению. Но раз у вас есть, то вопрос решён. Что же мы будем делать? По квалификации вы нам подходите, но хотелось бы девушку чуть постарше. Знаете что, Юлечка? Один хороший человек, мой друг, работает в порту рекрутёром. Ефим его зовут. Обратитесь к нему, скажите, что это я вас прислала, и он даже денег не возьмёт. Он наверняка сможет подыскать вам местечко на каком-нибудь грузовике, может, даже ещё сегодня. Только он немного того, чудной. Но совершенно безобидный, во всех смыслах. А когда станете на годик-два старше, обращайтесь не в базу трудоустройства, а прямо в Патруль, вас возьмут если не на крейсер, то на какой-нибудь курьер или другой вспомогательный корабль.
Рекрутёрами называют агентов по трудоустройству, это я знала, хоть ни с кем из них пока что не сталкивалась. И сейчас не хотелось сталкиваться. Госпожа Валентина вспомнила о нём, когда речь зашла о моём сексуальном опыте, и сама же назвала Ефима сумасшедшим, хоть и безобидным. Хотя, какой планетник сможет меня обидеть? Я выросла при четырёх же, а на обитаемых планетах и два с половиной редко где бывает. Здесь, так вообще полтора. Я запросто переломаю кости даже тренированному при местной гравитации спортсмену, не то что какому-то рекрутёру, кабинетной крысе. Разве что он бывший космик, тогда другое дело.
Я снова вызвала справочную, и другая девушка, Фрея, тоже блондинка, вывела мне на экран официальную биографию Ефима. Уроженец Фьорда, пятьдесят три года, кредитоспособен, женат, четверо детей и три внука, избирался в планетный парламент от какой-то местной партии, и много чего ещё. Для меня было главным, что он планетник и далеко не юноша, так что если понадобится, я с ним справлюсь. Фрея соединила меня с Ефимом и занялась другими делами.
- Жди! – рявкнул мне пожилой мужчина с носом странной формы и курчавыми седыми волосами вокруг лысины, скорее всего, тот самый Ефим.
Он с кем-то громко ругался на земном, наверно, с космиком, ведь на Фьорде планетники говорят между собой на диалекте норвежского, что бы это ни значило. Но по разговору выходило, что второй – тоже планетник. Хотя на некоторых планетах живут разные народы с разными языками, и между собой они обычно говорят как раз на земном. Но в описании Фьорда в Космической энциклопедии, мы её называем Космикой, другие языки не упоминались.
- Фима, кого ты мне подсунул? – орал он. – Соплюху из детсада! Тринадцать лет! Из неё бортмеханик, как из навозной мухи! Я же просил тебя найти опытного человека, а ты мне что прислал?
- Слушай, Леон, пойди на блошиный рынок, тут недалеко, купи себе там подержанный искин, и вот ему таки будешь морочить голову! – отвечал Ефим. – Ты хочешь себе в команду космического волка? А ты, шлемазл, не забыл, шо волки – хищники? Опытный космик выкинет тебя за борт, едва вы уйдёте из системы! И никакой бластер тебя таки не спасёт!
- Он не сможет продать ни грузовик, ни даже груз!
- Ты поц! В любом порту найдётся человек, который всё организует за треть выручки! Я в молодости сам таким занимался, больше сотни краденых кораблей продал, а ты – не сможет, не сможет! Адиёт!
- А Патруль?
- А шо Патруль? Они космики, а ты планетник, ты для них – пустое место. И потом, кто тебе сказал, шо Патруль не берёт взяток? Короче, Леон, если хочешь похабно помереть, так делай это без меня. Слухи, шо я подослал к своему клиенту убийцу, мне нужны, как дырка в голове. Они вредят бизнесу хуже налогов. А вот, кстати, барышня, шо может подойти тебе в экипаж. Дитя, у тебя есть файл резюме?
- Да, господин Ефим, - ответила я, стараясь говорить спокойно и уверенно.
- Я для тебя не господин и даже не Ефим! – возопил он. – Для клиентов я Фима и никто иной! А если ты, Юля, мне не клиент, то зачем отнимаешь у меня время? Так кто ты мне?
- Я клиент. Мне нужна работа в космосе.
- Ой вей, какое чудесное резюме! Пилот, бортмеханик, да ещё и с сексуальным опытом! Как раз то, Леон, шо тебе надо.
- Пятнадцать лет! – вскричал Леон. – Зачем мне на корабле школьница-шлюха?
- Ты таки шлемазл, Леон! Вот представь, берёшь ты в экипаж девственницу, а в следующем порту она жалуется Патрулю, шо ты её таки изнасиловал. И шо тогда будет?
- Какое ещё изнасилование? Фима, ты порешь отборную чушь! Я не насилую малолеток! То есть, я никого не насилую!
- Ну, как есть адиёт. В резюме она целочка, а шо на самом деле? Медосмотра потребуешь? И даже если да, шо ей помешает сделать это самой, пальчиками? А шо Патруль решит, сам догадаешься? Тебе потом и грузовичка со всем грузом не хватит, шоб компенсацию барышне выплатить. Так шо Юля тебе отлично подходит. Но обязательно проверь, шо из неё за бортмеханик. А то весь её полётный опыт – на семейном корабле. Может, у мамы с папой она таки бортмеханик, а у всех остальных – просто космическая давалка. Тоже нужная профессия, но тебе, Леон, нужен бортмеханик. Юля, ты таки знаешь, сколько ты должна мне заплатить за трудоустройство?
- Нет, Фима. Только…
- Только? Давай я угадаю, что там у тебя дальше, после «только». Тебя ко мне послала Валентина из Патруля, и сказала, шо я с тебя денег не возьму?
- Вообще-то, да, но…
- Какое тут может быть «но»? Ты же наверняка её племянница! Она ко мне уже целую дивизию племянников и племянниц отправила, и я ни с кого из них даже одного жалкого эре не взял! А у меня жена, дети, внуки. Я таки должен зарабатывать, шоб сам мог кушать и их кормить, или хоть немного подкармливать. А эта Валентина зачем-то делает мне нервы! Вот объясните мне вы оба, откуда у неё столько родственников в космосе? Но, скажу я вам, из всей этой дивизии только два перца оказались никчёмными, все остальные – таки прекрасные специалисты, как для их возраста. Уверен, шо барышня Юля тоже хороша, но я же не могу всю жизнь работать забесплатно!
- Я вполне способна оплатить услуги, - заявила я, и добавила: – По разумному тарифу.
- Леон, поц, ты видишь? Она таки немножко умная, потому шо не собирается платить по произвольному тарифу. Но нет, Юля, так не пойдёт. Валентина – хорошая женщина, и она просит, шоб я не брал с тебя денег. Отказать ей я не могу. Но и обслужить тебя бесплатно тоже не могу, я ж таки не хочу, шоб моя семья голодала. Вот такие дела.
- Ладно, Фима, твоя взяла! – сдался Леон. – Я за неё сам заплачу, если этот ребёнок вдруг окажется толковым бортмехаником.
- Тогда покажи ей свою уродливую физиономию, а заодно согласуй её контракт. Ты спешил взлететь? Барышня Юлия стоит возле выхода на взлётное поле. Забирай её там, и оба поскорее убирайтесь с Фьорда, шоб глаза мои вас тут больше не видели.
Леон, для разнообразия, оказался брюнетом лет двадцати, и совсем не уродливым, хотя красавцем я бы его тоже не назвала. Мускулистый, по меркам планетников, но с выросшими при четырёх же космиками ни в какое сравнение не шёл. Контракт мне с ним и согласовывать не пришлось, он легко согласился на тот вариант, что подготовили мои родители, даже не знаю, читал ли он текст, или положился на мнение искина рекрутёрской конторы. Если, конечно, у Фимы был искин.
А вот улетать Леон как раз не очень спешил. Сказал, что ему нужно переодеться в космика, а это займёт около часа. Я не стала уточнять, где он собрался переодеваться, если не на своём корабле. Всё это моё трудоустройство показалось подозрительным. Быстро оно состоялось, слишком быстро. Полчаса между регистрацией в базе ищущих работу и подписанием контракта – наверно, это необычно. Слыхала я о космиках, болтавшихся в портах по несколько месяцев, а тут…
Едва в базу ввели мои данные, на связь выходит Патруль, которому я не нужна, и направляет меня к рекрутёру, которому я тоже якобы не нужна, а у него в кабинете в это время совершенно случайно сидит капитан, набирающий команду. Причём капитан – планетник, тут никак не спутать. И что это будет за полёт? Если он привык к полутора же, четыре быстро превратят его в лужицу протоплазмы на полу кабины, даже если он натренирован на двойную перегрузку. Хотя нет, не всё так печально – не в лужицу, а всего лишь в раздавленный труп.
Ждать предстояло час, а то и больше, и делать было нечего. Есть не хотелось – пообедала совсем недавно ещё на родном корабле. Жажда тоже не мучила, и неудивительно, при такой-то влажности. Гулять по порту – скучно, уж поверьте: видел один порт – считай, что видел их все, а я видела сотни. Будь хорошая погода, сходила бы поглазеть на крейсер Патруля, но под дождём это не так заманчиво. Так что устроилась в свободном кресле, достала из рюкзачка мобильный компьютер, и занялась чтением романа «Охота на лепрекона», повествующего о том, как прекрасный принц с планеты Святого Патрика поехал охотиться на нечисть, встретил по пути не менее прекрасную незнакомку… На этом месте меня и прервали.
- Юлька, майн кляйн фройлен, а ты что тут делаешь?
- Дядя Фриц! – обрадовалась я. – Я списана с семейного корабля, но уже нанялась на другой. Жду здесь своего нового капитана.
Он не был моим дядей в родственном смысле, просто приятель моих родителей. Познакомились мы с десяток рейсов назад, наши торговые маршруты совпадали. Едва они разойдутся, мы больше никогда не увидимся. А я подружилась с его сыном, четырнадцатилетним Гюнтером. Именно с ним я и потеряла невинность, хотя так и не поняла, в чём тут потеря.