Кончиком хвоста я показал на штаны и плащ, её лётную одежду. Она поняла и очень обрадовалась. Пока переодевалась, кто-то попытался войти в логово, но я выпустил пламя в его сторону, и он передумал. Принцесса забралась ко мне на спину, и я взлетел. Гвардейских драконов я не боялся. Драконы с драконами не сражаются, и никакие приказы повелителей нас не заставят. Убивать друг друга – удел людей. Три дракона пристроились к моему хвосту, они были сильнее и выносливее, так что их повелители просто следили за нами и ждали, когда я устану и приземлюсь. Но они забыли, что старость отбирает силы, но прибавляет хитрости. Или мудрости, называйте, как хотите. Не всем прибавляет, конечно.
Я набрал высоту и вошёл в облака. Уж чего-чего, а туч и облаков в королевстве всегда хватало. Внутри облако выглядело, как обычный туман. Драконы не любят летать в тумане. В темноте мы видим отлично, а в облаке или тумане – нет. Но я не стал подниматься над облаками. Гвардейские драконы способны забираться гораздо выше меня, там мне от них не уйти. А вот пусть поищут в облаках.
Я летел, почти ничего не видя перед собой. Они, тоже ничего не видя, конечно же, отстали. Ведь я сам выбирал направление, а они только подчинялись своим повелителям. Когда облака кончились, в небе мы были одни. Великий Дракон, факел которого виднелся над самой землёй, не в счёт. Принцесса промокла и замёрзла, и по её команде я приземлился на берегу небольшого озерца у кромки леса.
В темноте под открытым небом повелители почти всегда поджигают дерево. Они это называют «костёр». Принцесса тоже захотела костёр. Она стала собирать лежавшие на земле сухие ветки, и я беспокоился за неё – она заходила в лес, а в лесу живут звери, только я не знал, какие. Сопровождать её я не мог, лес – не моя стихия, между деревьями мне не протиснуться. Я попытался вырвать из земли растущее с краю дерево, обвив его хвостом, но оно слишком крепко держалось корнями.
Она исцарапала руки, но веток набрала. Тут как раз из леса вышел один из зверей. У него росли рога, но это была не корова, потому что у той рога короче и не ветвистые. Я сбил его короткой струёй пламени, стараясь не поджечь лес, и мне это удалось. Зверь закричал, они все кричат, когда поджариваются. Я был не голоден, но не пропадать же мясу. Вот Принцесса как раз проголодалась, и присоединилась ко мне с удовольствием. Так я впервые разделил трапезу с повелителем. Правда, она сказала, что мясо без соли не так вкусно, но чем я мог тут помочь? Я не знаю, что такое соль.
Потом я поджёг ветки, которые она свалила в кучу, и она долго грелась у огня, прежде чем заснуть. Я тоже поспал, обвив её на всякий случай хвостом. Если какие-то лесные хищники и хотели нас съесть, то побоялись связываться со мной. Ведь я – дракон, старый или нет – неважно. Большинство зверей предпочитает добычу послабее.
Утром мы полетели дальше, теперь путь выбирала она, что-то высматривая на земле. По её команде мы приземлились возле какой-то лесной деревушки. Она пошла на переговоры к королю деревни, или как там его называют. Сказала, что умеет договариваться, а с драконом в союзниках это ещё проще. И договорилась, что мы будем охранять деревню от разбойников, а я за это буду получать раз в две недели какого-нибудь зверя – овцу, корову или свинью. О еде для себя она, наверно, тоже договорилась. Что такое неделя, я не знаю, но мяса мне хватало.
Ей дали маленький домик, а мне построили деревянное логово. Каменное лучше, ведь дерево я могу случайно поджечь, но можно и так, лишь бы в холодный сезон было тепло. Мы с ней летали, сколько хотели, и я совсем не уставал. Люди из деревни сначала нас боялись, потом привыкли, некоторые даже полезли знакомиться. Пришлось пару раз выпустить пламя поверх голов, чтобы держались подальше. Я – дракон, а не домашний скот.
После смены сезона на деревню действительно напали разбойники. Я их уже заждался. Вот тогда я наелся впрок, на мясо ещё долго даже смотреть не мог. Местные люди тоже убили нескольких разбойников. Тех было много, и где-то половина из них с дикими воплями убежали в лес. Я их не преследовал, лес – не моя стихия. Но далеко они не ушли. Сначала я услышал отдалённые звуки человеческого сражения, а потом в деревню въехал отряд стражи. Я в молодости не раз помогал стражникам, так что сразу понял, что это они.
Командира отряда все называли Милордом. Увидев меня, он спешился и спокойно подошёл. Он не был повелителем, но только потому, что не хотел. Меня он совсем не боялся. «Привет тебе, летающий огненный воин!», сказал он. «Я не раз сражался бок о бок с драконами, так что твоё племя мне не в диковинку. Вы – отличные бойцы, и если в отряде есть драконы, мне гораздо спокойнее. В общем, рад тебя здесь видеть, хотя и удивлён. Не очень понимаю, как ты здесь оказался. Где твой повелитель?». Я мало что понял из его слов, только то, что ему нравятся драконы, и он хочет видеть Принцессу. Но она почему-то спряталась, и я не собирался ему показывать, где.
Он немного подождал, а потом заговорил немного громче. «Недавно в столице пропал дракон. Как-то смог удрать от трёх гвардейских. Считается, что он перед этим сожрал одну девушку. Но я теперь думаю, что она была на нём, а не в нём. Мне орать имя девушки на всю деревню?».
Спряталась Принцесса в моём логове. Оттуда она и крикнула нам, чтобы мы оба зашли. Я вошёл и лёг рядом с ней. Милорд, рассмотрев её, заулыбался. «Угадал, значит», сказал он, и пахло от него самодовольством. Они заговорили между собой, и я с трудом понимал их слова. Он хотел, чтобы мы перебрались в его замок.
Милорд много рассказывал, насколько лучше в замке будет Принцессе, потом упомянул, что там будет лучше мне – и драконюшня каменная, и мяса сколько угодно, и в замке есть ещё дракон, так что мне будет веселее в компании сородича. Человек всегда печётся о собственной выгоде, а не о чьей-то там ещё. Но о себе Милорд не сказал вообще ни слова. Значит, врал, хотя запаха лжи я от него не почуял. Не думаю, что я не понял именно те слова, которыми он описывал свою выгоду.
Принцесса отказалась, и Милорд уехал вместе с отрядом. Но он стал часто нас навещать, и я заметил, что принцесса ему рада. Они много разговаривали, я почти не понимал, о чём, а то, что понимал, не имело особого значения. Один раз я увидел, как они надолго соединили пасти, соприкоснувшись губами. Обоим это явно понравилось. Уезжая, он вновь и вновь предлагал ей перебраться в замок, и всякий раз она с улыбкой отвечала отказом.
Но когда сменился сезон, к Принцессе пришёл король деревни. Говорили они, конечно, в доме, а не в моём логове, но я через стенку всё слышал. По его словам, деревня обеднела из-за плохого урожая, и содержать дракона с повелительницей им теперь не по карману. Я не понял, что это всё значит, и не чувствовал его запаха, но всё равно не сомневался – он врёт.
Принцесса тоже догадалась. Она засмеялась и спросила, сколько Милорд заплатил ему за эту чушь. Чушь – это бессмысленные слова, обычно лживые. Король деревни ушёл, а мы улетели, как только Великий Дракон погасил свой факел. Она сказала, что раз Милорд так настойчиво нас приглашает, не должен обижаться, если мы прибудем ночью. И пусть только попробует нас не впустить!
Нас впустили. Заспанный милорд немного пах недовольством, но радостью – гораздо сильнее. Каменное логово оказалось просторным, никогда раньше такого большого у меня не было. Мне оно понравилось. Принцесса не то попросила, не то потребовала, чтобы меня сразу же накормили. Свою овцу я немедленно получил, и Принцесса захотела, чтобы Милорд вместе с ней присутствовал на моей трапезе. Тот ответил, что согласен, он не раз видел, как едят драконы, и спокойно смотрел, как я поджариваю орущее мясо.
В замке жил ещё один дракон. Мы друг другу не мешали. Логово у каждого своё, мяса всем хватает, вот оба и довольны. Мы с ним обменивались приветствиями, иногда даже разговаривали, но особого удовольствия от этого не получали ни он, ни я. Он молод, я стар, о чём нам говорить? Всё, что он может мне сказать, я и без него знаю. И он меня слушать не хочет. Молодёжь считает себя умнее всех, со стариками им скучно.
Молодой дракон каждый день патрулировал окрестности замка, а мы с Принцессой летали, куда хотели. Сезон был тёплым, так что мы иногда купались в каком-нибудь озерце. Она к тому времени превосходно выучилась плавать, так что я мог, разок окунувшись, спокойно греться на берегу под теплом факела Великого Дракона.
Только раз Милорд позвал нас на настоящее дело. Двое его гостей пошли гулять в лес, и до темноты не вернулись. Люди в темноте почти слепы, так что искать пришлось нам, драконам. Нашёл их я, потому что знал, что нужно высматривать. Молодой дракон искал двух людей, а я – скопление лесных хищников. Среди деревьев дракону ни приземлиться, ни взлететь, мы могли только подать огненный сигнал наземному отряду. Но когда подоспели стражники, от тех двоих остались одни кости.
Тем временем Принцесса начала толстеть. Людям это было незаметно, а я почувствовал, что теперь она в полёте давит мне на спину немного сильнее. Милорд тоже заметил, потому что часто гладил её по животу. А потом приехало много людей, были среди них и король с королевой, мне это сказал молодой дракон. Я видел издали, как Принцесса о чём-то говорит с королём и его бабой. Услышал только слова короля «Ну, какой уже может быть монастырь?». Принцесса схватила его за шею и прижала пасть сбоку к его морде, а потом ещё раз, уже с другой стороны. Так она радовалась.
Потом они с Милордом зашли в моё логово и показали мне кольца. Наверно, это что-то значило, но я не понял, что. Принцесса продолжала толстеть, а потом вдруг перестала ко мне приходить. Зато вместо неё приходил Милорд. Как он злился! Запах злости пропитал всё моё логово. Неужели ему настолько неприятно здесь убирать? Но кто-то же должен это делать. Драконы сами не могут.
Наконец, вместе с Милордом пришла и Принцесса, уже совсем не толстая. В руках она держала ребёнка. Ребёнок – это маленький человек. Пах он сочным, нежным мясом, и я с большим трудом сдержался и не начал охоту. И Принцесса, и Милорд аж светились гордостью, как будто они сами сделали этого ребёнка. Она мне что-то взахлёб говорила, но знакомых слов в её речи почти не встречалось. Да она всё равно не ждала от меня ответа. Закончив рассказ, она передала спящего ребёнка Милорду, а сама начала уборку. В отличие от Милорда, её это совсем не злило.
Милорд мрачно спросил, почему за драконом должны убирать они, когда в замке слоняются без дела толпы слуг. Принцесса ответила, что драконам не нравится, когда в драконюшню ходит кто попало, а слуги – это самое настоящее кто попало и есть. Так что лучше уж пусть здесь приберут хозяева, чем разъярённый дракон разнесёт замок по камушку. А что от этой работы у неё на руках мозоли, так и у него руки огрубели от оружия, и что с того? Нежными должны быть души, а руки – как получится. У них – не получилось, и ничего страшного. Что такое души, я не знал, и теперь уже не узнаю.
Когда Принцесса сделала моё логово чистым, она расстегнула своё платье, забрала у Милорда ребёнка, разбудила его и сунула ему в пасть отросток на своей груди. Тот довольно зачмокал, а Милорд буркнул, что ничего не стоило найти кормилицу, и нечего всё делать самой. Принцесса улыбнулась и промолчала. Ребёнок снова заснул на руках у Милорда, а она быстро переоделась в лётный костюм, и мы с ней немного покружили над замком. Погода стояла отличная, повсюду были восходящие потоки, так что я только парил и совсем не устал. Вернулись мы оба довольные прогулкой.
Ещё дважды Принцесса толстела, а потом у неё появлялся новый ребёнок. Я даже заподозрил, что тут есть какая-то связь. Первый ребёнок к тому времени, а прошло уже несколько сезонов, немного подрос, уже было видно, что это баба. Она меня не боялась, но я был ей совсем безразличен.
Теперь мы с Принцессой летали меньше. Из моих крыльев уходила сила, при плохой погоде, когда мало восходящих потоков, я быстро уставал. И взлетать становилось всё тяжелее и тяжелее. Настало время, когда я не смог взлететь.
Я боялся, что теперь она будет приходить реже, но нет, времени она проводила со мной даже больше. Что-то рассказывала о себе, о детях, о короле и о политике. Я внимательно слушал и старался понять. И кое-что действительно понял. Король хотел забрать её во дворец, это её старое логово, а она отказывалась, потому что я не смогу полететь с ней. Милорд был с ней согласен, но не из-за меня, а потому что есть такие люди, которые хотят её убить. В своём замке он мог обеспечить ей безопасность, а вот во дворце не мог ничего.
Она объясняла мне, почему кому-то выгодна её смерть, но я не понял, что такое династия и престолонаследие. Принцесса, как и все люди, обращаясь к дракону, говорила на самом деле сама с собой, если, конечно, не считать команд. Но теперь она уже не командовала мной. Почти не осталось команд, которые я, старый дракон, мог бы выполнить.
В один печальный день я не смог выдохнуть пламя. С тех пор Принцесса сама жарит мне мясо. Или, может, жарят слуги, или даже какой-нибудь дракон. Приносит она. Ей тяжело, мне нужно много мяса, она даёт мне еду кусками, овцу целиком ей не притащить. Наверно, мне должно быть стыдно за такую старческую слабость, но мне, наоборот, приятно есть из её рук. Да и мясо прожарено точно так, как я люблю.
Я стал больше спать, а когда не сплю, царапаю на каменном полу логова свою предсмертную записку. Зачем драконы их пишут? Не знаю. Я – от нечего делать. В разных логовах мне приходилось читать таких записок больше, чем у меня когтей на передних лапах. Все эти драконы умерли, кто давно, а кто всего несколько сезонов назад, оставив скучные записки. Неудивительно, ведь каждый пишет о том, что важно ему, а для остальных это совсем неинтересно. Вот я пишу в основном о своей последней повелительнице, а разве кому-то, кто будет это читать, есть до неё дело?
Зато из чужих записок я узнал о живущем на небе Великом Драконе. Многие считают, что после смерти мы попадём к нему. Другие уверены, что мы после смерти вновь появимся в виде кого-то другого, например, человека. Есть и те, кто говорит, что после смерти не будет вообще ничего. Они ещё заявляют, что Великого Дракона вообще не существует, это выдумка.
Разобраться в этом мне очень трудно. Если я вновь появлюсь, но ничего не буду помнить, это буду уже не я. Так чем это для меня отличается от «ничего»? А как можно думать, что Великого Дракона нет, когда свет его факела мы каждый день видим на небе? Но с чего кто-то взял, что он как-то связан с тем, что будет после нашей смерти? Ещё мне понравилась чья-то мысль, что мы на небе становимся звёздами. То есть, не мы сами, а наши факелы.
Но меня это всё не очень-то и интересует. Я бы гораздо больше хотел бы узнать, откуда берутся драконы. Нас привозят откуда-то из-за моря, но это не ответ. Откуда мы берёмся там? Почему драконы не создают пары, как люди и некоторые звери? Как получается, что мы с самого начала не только знаем свой язык, но и умеем на нём читать и писать? Может, кто-то из драконов, которые прочитают мою записку, задумается над этими вопросами?
Я не думал, что придётся ещё что-то дописывать.
Я набрал высоту и вошёл в облака. Уж чего-чего, а туч и облаков в королевстве всегда хватало. Внутри облако выглядело, как обычный туман. Драконы не любят летать в тумане. В темноте мы видим отлично, а в облаке или тумане – нет. Но я не стал подниматься над облаками. Гвардейские драконы способны забираться гораздо выше меня, там мне от них не уйти. А вот пусть поищут в облаках.
Я летел, почти ничего не видя перед собой. Они, тоже ничего не видя, конечно же, отстали. Ведь я сам выбирал направление, а они только подчинялись своим повелителям. Когда облака кончились, в небе мы были одни. Великий Дракон, факел которого виднелся над самой землёй, не в счёт. Принцесса промокла и замёрзла, и по её команде я приземлился на берегу небольшого озерца у кромки леса.
В темноте под открытым небом повелители почти всегда поджигают дерево. Они это называют «костёр». Принцесса тоже захотела костёр. Она стала собирать лежавшие на земле сухие ветки, и я беспокоился за неё – она заходила в лес, а в лесу живут звери, только я не знал, какие. Сопровождать её я не мог, лес – не моя стихия, между деревьями мне не протиснуться. Я попытался вырвать из земли растущее с краю дерево, обвив его хвостом, но оно слишком крепко держалось корнями.
Она исцарапала руки, но веток набрала. Тут как раз из леса вышел один из зверей. У него росли рога, но это была не корова, потому что у той рога короче и не ветвистые. Я сбил его короткой струёй пламени, стараясь не поджечь лес, и мне это удалось. Зверь закричал, они все кричат, когда поджариваются. Я был не голоден, но не пропадать же мясу. Вот Принцесса как раз проголодалась, и присоединилась ко мне с удовольствием. Так я впервые разделил трапезу с повелителем. Правда, она сказала, что мясо без соли не так вкусно, но чем я мог тут помочь? Я не знаю, что такое соль.
Потом я поджёг ветки, которые она свалила в кучу, и она долго грелась у огня, прежде чем заснуть. Я тоже поспал, обвив её на всякий случай хвостом. Если какие-то лесные хищники и хотели нас съесть, то побоялись связываться со мной. Ведь я – дракон, старый или нет – неважно. Большинство зверей предпочитает добычу послабее.
Утром мы полетели дальше, теперь путь выбирала она, что-то высматривая на земле. По её команде мы приземлились возле какой-то лесной деревушки. Она пошла на переговоры к королю деревни, или как там его называют. Сказала, что умеет договариваться, а с драконом в союзниках это ещё проще. И договорилась, что мы будем охранять деревню от разбойников, а я за это буду получать раз в две недели какого-нибудь зверя – овцу, корову или свинью. О еде для себя она, наверно, тоже договорилась. Что такое неделя, я не знаю, но мяса мне хватало.
Ей дали маленький домик, а мне построили деревянное логово. Каменное лучше, ведь дерево я могу случайно поджечь, но можно и так, лишь бы в холодный сезон было тепло. Мы с ней летали, сколько хотели, и я совсем не уставал. Люди из деревни сначала нас боялись, потом привыкли, некоторые даже полезли знакомиться. Пришлось пару раз выпустить пламя поверх голов, чтобы держались подальше. Я – дракон, а не домашний скот.
После смены сезона на деревню действительно напали разбойники. Я их уже заждался. Вот тогда я наелся впрок, на мясо ещё долго даже смотреть не мог. Местные люди тоже убили нескольких разбойников. Тех было много, и где-то половина из них с дикими воплями убежали в лес. Я их не преследовал, лес – не моя стихия. Но далеко они не ушли. Сначала я услышал отдалённые звуки человеческого сражения, а потом в деревню въехал отряд стражи. Я в молодости не раз помогал стражникам, так что сразу понял, что это они.
Командира отряда все называли Милордом. Увидев меня, он спешился и спокойно подошёл. Он не был повелителем, но только потому, что не хотел. Меня он совсем не боялся. «Привет тебе, летающий огненный воин!», сказал он. «Я не раз сражался бок о бок с драконами, так что твоё племя мне не в диковинку. Вы – отличные бойцы, и если в отряде есть драконы, мне гораздо спокойнее. В общем, рад тебя здесь видеть, хотя и удивлён. Не очень понимаю, как ты здесь оказался. Где твой повелитель?». Я мало что понял из его слов, только то, что ему нравятся драконы, и он хочет видеть Принцессу. Но она почему-то спряталась, и я не собирался ему показывать, где.
Он немного подождал, а потом заговорил немного громче. «Недавно в столице пропал дракон. Как-то смог удрать от трёх гвардейских. Считается, что он перед этим сожрал одну девушку. Но я теперь думаю, что она была на нём, а не в нём. Мне орать имя девушки на всю деревню?».
Спряталась Принцесса в моём логове. Оттуда она и крикнула нам, чтобы мы оба зашли. Я вошёл и лёг рядом с ней. Милорд, рассмотрев её, заулыбался. «Угадал, значит», сказал он, и пахло от него самодовольством. Они заговорили между собой, и я с трудом понимал их слова. Он хотел, чтобы мы перебрались в его замок.
Милорд много рассказывал, насколько лучше в замке будет Принцессе, потом упомянул, что там будет лучше мне – и драконюшня каменная, и мяса сколько угодно, и в замке есть ещё дракон, так что мне будет веселее в компании сородича. Человек всегда печётся о собственной выгоде, а не о чьей-то там ещё. Но о себе Милорд не сказал вообще ни слова. Значит, врал, хотя запаха лжи я от него не почуял. Не думаю, что я не понял именно те слова, которыми он описывал свою выгоду.
Принцесса отказалась, и Милорд уехал вместе с отрядом. Но он стал часто нас навещать, и я заметил, что принцесса ему рада. Они много разговаривали, я почти не понимал, о чём, а то, что понимал, не имело особого значения. Один раз я увидел, как они надолго соединили пасти, соприкоснувшись губами. Обоим это явно понравилось. Уезжая, он вновь и вновь предлагал ей перебраться в замок, и всякий раз она с улыбкой отвечала отказом.
Но когда сменился сезон, к Принцессе пришёл король деревни. Говорили они, конечно, в доме, а не в моём логове, но я через стенку всё слышал. По его словам, деревня обеднела из-за плохого урожая, и содержать дракона с повелительницей им теперь не по карману. Я не понял, что это всё значит, и не чувствовал его запаха, но всё равно не сомневался – он врёт.
Принцесса тоже догадалась. Она засмеялась и спросила, сколько Милорд заплатил ему за эту чушь. Чушь – это бессмысленные слова, обычно лживые. Король деревни ушёл, а мы улетели, как только Великий Дракон погасил свой факел. Она сказала, что раз Милорд так настойчиво нас приглашает, не должен обижаться, если мы прибудем ночью. И пусть только попробует нас не впустить!
Нас впустили. Заспанный милорд немного пах недовольством, но радостью – гораздо сильнее. Каменное логово оказалось просторным, никогда раньше такого большого у меня не было. Мне оно понравилось. Принцесса не то попросила, не то потребовала, чтобы меня сразу же накормили. Свою овцу я немедленно получил, и Принцесса захотела, чтобы Милорд вместе с ней присутствовал на моей трапезе. Тот ответил, что согласен, он не раз видел, как едят драконы, и спокойно смотрел, как я поджариваю орущее мясо.
В замке жил ещё один дракон. Мы друг другу не мешали. Логово у каждого своё, мяса всем хватает, вот оба и довольны. Мы с ним обменивались приветствиями, иногда даже разговаривали, но особого удовольствия от этого не получали ни он, ни я. Он молод, я стар, о чём нам говорить? Всё, что он может мне сказать, я и без него знаю. И он меня слушать не хочет. Молодёжь считает себя умнее всех, со стариками им скучно.
Молодой дракон каждый день патрулировал окрестности замка, а мы с Принцессой летали, куда хотели. Сезон был тёплым, так что мы иногда купались в каком-нибудь озерце. Она к тому времени превосходно выучилась плавать, так что я мог, разок окунувшись, спокойно греться на берегу под теплом факела Великого Дракона.
Только раз Милорд позвал нас на настоящее дело. Двое его гостей пошли гулять в лес, и до темноты не вернулись. Люди в темноте почти слепы, так что искать пришлось нам, драконам. Нашёл их я, потому что знал, что нужно высматривать. Молодой дракон искал двух людей, а я – скопление лесных хищников. Среди деревьев дракону ни приземлиться, ни взлететь, мы могли только подать огненный сигнал наземному отряду. Но когда подоспели стражники, от тех двоих остались одни кости.
Тем временем Принцесса начала толстеть. Людям это было незаметно, а я почувствовал, что теперь она в полёте давит мне на спину немного сильнее. Милорд тоже заметил, потому что часто гладил её по животу. А потом приехало много людей, были среди них и король с королевой, мне это сказал молодой дракон. Я видел издали, как Принцесса о чём-то говорит с королём и его бабой. Услышал только слова короля «Ну, какой уже может быть монастырь?». Принцесса схватила его за шею и прижала пасть сбоку к его морде, а потом ещё раз, уже с другой стороны. Так она радовалась.
Потом они с Милордом зашли в моё логово и показали мне кольца. Наверно, это что-то значило, но я не понял, что. Принцесса продолжала толстеть, а потом вдруг перестала ко мне приходить. Зато вместо неё приходил Милорд. Как он злился! Запах злости пропитал всё моё логово. Неужели ему настолько неприятно здесь убирать? Но кто-то же должен это делать. Драконы сами не могут.
Наконец, вместе с Милордом пришла и Принцесса, уже совсем не толстая. В руках она держала ребёнка. Ребёнок – это маленький человек. Пах он сочным, нежным мясом, и я с большим трудом сдержался и не начал охоту. И Принцесса, и Милорд аж светились гордостью, как будто они сами сделали этого ребёнка. Она мне что-то взахлёб говорила, но знакомых слов в её речи почти не встречалось. Да она всё равно не ждала от меня ответа. Закончив рассказ, она передала спящего ребёнка Милорду, а сама начала уборку. В отличие от Милорда, её это совсем не злило.
Милорд мрачно спросил, почему за драконом должны убирать они, когда в замке слоняются без дела толпы слуг. Принцесса ответила, что драконам не нравится, когда в драконюшню ходит кто попало, а слуги – это самое настоящее кто попало и есть. Так что лучше уж пусть здесь приберут хозяева, чем разъярённый дракон разнесёт замок по камушку. А что от этой работы у неё на руках мозоли, так и у него руки огрубели от оружия, и что с того? Нежными должны быть души, а руки – как получится. У них – не получилось, и ничего страшного. Что такое души, я не знал, и теперь уже не узнаю.
Когда Принцесса сделала моё логово чистым, она расстегнула своё платье, забрала у Милорда ребёнка, разбудила его и сунула ему в пасть отросток на своей груди. Тот довольно зачмокал, а Милорд буркнул, что ничего не стоило найти кормилицу, и нечего всё делать самой. Принцесса улыбнулась и промолчала. Ребёнок снова заснул на руках у Милорда, а она быстро переоделась в лётный костюм, и мы с ней немного покружили над замком. Погода стояла отличная, повсюду были восходящие потоки, так что я только парил и совсем не устал. Вернулись мы оба довольные прогулкой.
Ещё дважды Принцесса толстела, а потом у неё появлялся новый ребёнок. Я даже заподозрил, что тут есть какая-то связь. Первый ребёнок к тому времени, а прошло уже несколько сезонов, немного подрос, уже было видно, что это баба. Она меня не боялась, но я был ей совсем безразличен.
Теперь мы с Принцессой летали меньше. Из моих крыльев уходила сила, при плохой погоде, когда мало восходящих потоков, я быстро уставал. И взлетать становилось всё тяжелее и тяжелее. Настало время, когда я не смог взлететь.
Я боялся, что теперь она будет приходить реже, но нет, времени она проводила со мной даже больше. Что-то рассказывала о себе, о детях, о короле и о политике. Я внимательно слушал и старался понять. И кое-что действительно понял. Король хотел забрать её во дворец, это её старое логово, а она отказывалась, потому что я не смогу полететь с ней. Милорд был с ней согласен, но не из-за меня, а потому что есть такие люди, которые хотят её убить. В своём замке он мог обеспечить ей безопасность, а вот во дворце не мог ничего.
Она объясняла мне, почему кому-то выгодна её смерть, но я не понял, что такое династия и престолонаследие. Принцесса, как и все люди, обращаясь к дракону, говорила на самом деле сама с собой, если, конечно, не считать команд. Но теперь она уже не командовала мной. Почти не осталось команд, которые я, старый дракон, мог бы выполнить.
В один печальный день я не смог выдохнуть пламя. С тех пор Принцесса сама жарит мне мясо. Или, может, жарят слуги, или даже какой-нибудь дракон. Приносит она. Ей тяжело, мне нужно много мяса, она даёт мне еду кусками, овцу целиком ей не притащить. Наверно, мне должно быть стыдно за такую старческую слабость, но мне, наоборот, приятно есть из её рук. Да и мясо прожарено точно так, как я люблю.
Я стал больше спать, а когда не сплю, царапаю на каменном полу логова свою предсмертную записку. Зачем драконы их пишут? Не знаю. Я – от нечего делать. В разных логовах мне приходилось читать таких записок больше, чем у меня когтей на передних лапах. Все эти драконы умерли, кто давно, а кто всего несколько сезонов назад, оставив скучные записки. Неудивительно, ведь каждый пишет о том, что важно ему, а для остальных это совсем неинтересно. Вот я пишу в основном о своей последней повелительнице, а разве кому-то, кто будет это читать, есть до неё дело?
Зато из чужих записок я узнал о живущем на небе Великом Драконе. Многие считают, что после смерти мы попадём к нему. Другие уверены, что мы после смерти вновь появимся в виде кого-то другого, например, человека. Есть и те, кто говорит, что после смерти не будет вообще ничего. Они ещё заявляют, что Великого Дракона вообще не существует, это выдумка.
Разобраться в этом мне очень трудно. Если я вновь появлюсь, но ничего не буду помнить, это буду уже не я. Так чем это для меня отличается от «ничего»? А как можно думать, что Великого Дракона нет, когда свет его факела мы каждый день видим на небе? Но с чего кто-то взял, что он как-то связан с тем, что будет после нашей смерти? Ещё мне понравилась чья-то мысль, что мы на небе становимся звёздами. То есть, не мы сами, а наши факелы.
Но меня это всё не очень-то и интересует. Я бы гораздо больше хотел бы узнать, откуда берутся драконы. Нас привозят откуда-то из-за моря, но это не ответ. Откуда мы берёмся там? Почему драконы не создают пары, как люди и некоторые звери? Как получается, что мы с самого начала не только знаем свой язык, но и умеем на нём читать и писать? Может, кто-то из драконов, которые прочитают мою записку, задумается над этими вопросами?
Я не думал, что придётся ещё что-то дописывать.
