Потом опять вниз, домой… И долгое путешествие по мертвому миру.
-А мы можем вернуться к живым? – Однажды спросила я Ох, - опять родиться, как те, которые ушли наверх?
Старик странно на меня посмотрел.
-Нет, - через время ответил он. Я долго молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Я что, здесь навечно? Краткие посещения верхнего мира, вихрь ощущений, вкусов, запахов. И постепенное угасание чувств. Тускнеют воспоминания, уходит из сердца радость. Я не хочу так жить!
-Если мы здесь навечно, то почему тогда нас так мало? – опять спросила я, - и куда пропал Зи? Я же помню его…
-Некоторые из нас исчезают, когда перестают быть… - прошелестел Ох. Потом демонстративно отвернулся и принялся смотреть вдаль на серый мутный мир. Я села рядом и стала ждать пояснения… Что такое «быть»? Это осознавать себя, как личность? Или желать вселяться наверху? Или просто жить? Не дождалась.
-А почему тогда ты не уходишь? Ты же здесь самый старый, - поинтересовалась, когда устала.
Старейшина тяжело вздохнул. Я переместилась и оказалась напротив. Выглядел он неважно. Почти прозрачный, расплывчатый по краям, изможденный и потерянный. В глазах застыла такая вселенская грусть, что стало жутко.
-Я наказан вечностью, - прошелестел тихий голос.
-А за что ты наказан?
-Если бы я помнил…. – ответил он и добавил через время: – в этом и есть самое страшное наказание.
Потом перевел прозрачный взгляд на меня.
-Ты задаешь слишком много вопросов, Ди! Оставь меня! - Потом поднялся над скалой и раскрыл темные рваные крылья, - я хочу покоя и тишины…
-А тебе не кажется, что у нас и так слишком много покоя? – крикнула я уже вслед улетающей тени. Она даже не обернулась.
В следующий раз я попала наверх весной. Пели птички, ласково сияло солнышко. Первые дни я просто наслаждалась ощущениями. Впитывала в себя счастье, как ссохшаяся земля влагу. Когда наполнилась, начала присматриваться к окружению. Появилось много новых лиц. Молоденькие девушки в коротеньких юбочках сбивались в стайки, хихикали и стреляли глазками в сторону парней. Парни важно надували щеки, распрямляли плечи, носили сумки, бегали за кофе…
Меньше стало диспутов о науке, больше поцелуев и объятий. Возле моей лавочки возлюбленные назначали свидания, встречались и прощались. Радовались и грустили. Столько позитивных впечатлений! Весна! Любовь! Счастье вокруг!
Лавочку заменили, фонарь покрасили. В дупле березы напротив свила гнездо новая семья синичек. Я познакомилась с двумя белочками и одним серьезным вороном. Они тоже нашли свои половинки и собирались производить потомство. Мне немного взгрустнулось… Все разбились по парочкам, кругом меня бушевали страсти. Девушки и юноши влюблялись, изводили друг друга ревностью, плакали и смеялись. Только я была одна…
Вечером, когда солнце уже садилось за горизонт, вдали, на краю аллеи, показалась знакомая фигура. В сутулом худощавом силуэте я узнала Павла. А где же Дина? Парень медленно шел по дорожке, голова низко опущена, в одной руке пакет с… Пивом? В другой сигарета. Я так расстроилась, что машинально включила лампочку, хотя еще было достаточно светло.
Вокруг не было ни души. Студенты давно разъехались. Кто домой, кто в общежитие. Преподаватели тоже покинули университет. Кажется, даже птицы замолчали, словно перед дождем.
Парень тяжело уселся на мою лавочку. Поставил рядом пакет с пивом, глубоко затянулся сигаретой. Откинулся на спинку, поднял голову к небу и выпустил дым. Наконец, я полностью увидела его лицо. Усталое, хмурое и… красивое. Я не видела его глаз – он закрыл их. Но и так я завороженно любовалась точеным контуром скул, бровей, губ. Сейчас они были сложены в скорбную гримасу. Губы двинулись, и я прочитала слово: «Почему?»
Я хотела спросить: «Что, почему?», «Я могу тебе помочь?», «Где Дина?». Но только беспорядочно мигала фонарем. Парень открыл глаза и пристально посмотрел вверх. Глаза у него были теплого светло-карего цвета, как кора дуба, что растет рядом с моим фонарем.
Он произнес тихонько: «Ну чего ты мигаешь? Тебе тоже плохо, фонарь?». Я поняла, что парень был немного пьян. Я мигнула, говоря: «Что случилось?». Странно, но Павел меня понял. Он опять устало прикрыл глаза и сказал в пустоту: «Она бросила меня, фонарь. Дина ушла».
Я ошеломленно замерла. Как ушла? Вы же так любили друг друга! Вы же были такой прекрасной парой! Что произошло, за то время, которое я отсутствовала?
Я мигнула четыре раза, по одному, за каждый вопрос. И демонстративно погасила фонарь.
-Она ушла к другому, - произнес Павел потеряно, - сейчас живет в шикарном особняке на Рублевке. Подала на развод. Сказала, что вовремя поняла, как ошиблась во мне.… И потеряла только три года своей жизни, – Павел тихонько хмыкнул, словно над собой.
-Представляешь, фонарь! Она считает потерянными годы, проведенные со мной! - в голосе слышалось отчаяние, - а у меня, это были лучшие годы в моей жизни!
Я мигнула два раза, говоря: «Она еще передумает. Она любит тебя».
-Нет, фонарь, - устало и как то безнадежно ответил Павел, - она не вернется… Я это точно знаю…
Отчаянье и тоска хлестали из него бесплотной зловещей чернотой. Безобразные сгустки тьмы разлетались в разные стороны, нарушая гармонию прекрасного мира. Я мигнула лампочкой, а потом включила ее на полный яркий свет, как бы говоря: «Не переживай! Все будет хорошо. Весна – время перемен. Все рано или поздно образуется. И жизнь продолжается!»
Павел тяжело вздохнул и встал с лавочки.
-Боже! – хрипло рассмеялся он, - дожился. Разговариваю с фонарем!
Я обиженно замигала. Я не простой фонарь. Я Ди!
-Ладно, - парень провел ладонью по металлической опоре, и я почувствовала тепло его руки, - пойду я. Завтра рано вставать…
Я на прощанье мигнула несколько раз лампочкой: «Приходи еще».
-Приду, - негромко прошептал парень, но я услышала. Меня захлестнуло ликование. Впервые я разговаривала с человеком! Впервые смогла общаться на равных! Всю ночь я переживала и переживала заново приятное будоражащее прикосновение его ладони к металлу «моего» фонаря. Словно мимолетная ласка, оно пьянило, рождало внутри странное щекотное возбуждение. Приятное. Головокружительное.
С раннего утра я высматривала на аллее знакомую фигуру. Но Павла не было. Занят? Учится? Работает? Интересно, сколько ему лет? Закончил ли он университет? Сколько лет прошло с нашей первой встречи?.. Бесконечные вопросы и ни одного ответа…
Я маялась от безделья. Моя деятельная натура требовала движения, каких то событий и свершений. Вокруг гудела жизнь во всем ее многообразии. Светило солнце, дул ветер, пели птицы, ходили люди, сигналили машины. Деревья оделись в листву, и мне больше не было видно ни лекторского зала, ни автомобильного шоссе за сквером. Обзор ограничился аллеей и частью парка. Раньше мне хватало и этого. Но не сейчас. Сейчас мне нужно больше… Я хотела видеть его…
Павел опять пришел к лавочке поздно вечером. Я радостно замигала лампочкой, как только увидела его на аллее.
-Привет, фонарь, - кривовато улыбнулся он и сел напротив моей лавочки, так чтобы видеть меня (мой столб с плафоном) полностью. Над ним самим сейчас был самый обычный фонарь. Он горел ровным непрерывным светом, и только я была отщепенцем, радостно приветствующей своего друга.
Павел вытащил сигарету из пачки и закурил. Я чуть нахмурилась, дым меня раздражал. Но была так рада его видеть, что готова потерпеть.
-Сегодня я ходил в ЗАГС и подписал документы, - произнес он через время. Я длинно мигнула фонарем, спрашивая: «Как ты?»
-Не считая того, что схожу с ума, разговаривая с фонарем, то более-менее, - ответил Павел.
Я радостно коротко мигнула два раза, говоря: «Ты не сумасшедший! Ты мой друг!»
-Знаешь, фонарь, - задумчиво начал он, глубоко затянувшись сигаретой, - я не рассказывал о Дине даже своим близким друзьям. Как сильно ее любил. Как позволял ей все. Тусовки в барах, кокетство с мужчинами, ночные девичьи посиделки… Я думал, что она еще слишком молода и это пройдет. Моя любовь победит все. Рано или поздно, ей надоест легкомысленное существование, и она начнет работать, увлекаться чем-то серьезным…
Я коротко утвердительно мигнула: «Я понимаю тебя. Когда любишь, прощаешь многое».
Откуда я это знаю?.. Я любила в прошлой жизни? И прощала?
-Сегодня Дина была такой… - голос Павла дрогнул. Он взволнованно замолчал и потянулся за второй сигаретой. Закурил. Я мигнула: «Продолжай».
-Она приехала в ЗАГС на лимузине с шофером, сверкая ювелирными украшениями… Моя красавица… Смотрела свысока, как бы говоря – посмотри! Я на вершине! Я чувствовал себя ничтожеством… Не смог удержать рядом любимую женщину… Моей любви не хватило, чтобы сохранить нашу семью…
Я погасила свет, скорбя вместе с ним. Что тут сказать? Грустно…
-Я не понимаю, - Павел вскочил с лавочки и принялся бесцельно ходить вокруг, - Как можно предать любовь? Разве есть что-то важнее? Мне казалось, что если любишь, то все остальное придет. И благополучие, и счастье, и богатство…
Я два раза длинно мигнула, подтверждая: «Конечно, ты прав. Я полностью с тобой согласна».
Павел встал в центре аллеи и поднял лицо к плафону. Наверное, он думал, что там моя голова… На самом деле я чувствовала всем телом, даже той металлической основой, которая была зарыта в землю, в бетонном саркофаге… Но действительно, смотреть сверху было интересней…
-Забавно, – произнес он задумчиво, - конденсатор полетел или предохранитель?
О чем это он?
-Я физик, я не могу верить в то, что ты мне действительно отвечаешь… Это невозможно.
Я возмущенно замигала, быстрыми пульсирующими вспышками: «Очень даже возможно! И с конденсатором у меня все в порядке!»
-Может завтра вызвать ремонтную бригаду для починки? - Павел пристально разглядывал мой плафон.
Я фыркнула: «Ну и дурак!» и мигнула один раз гневно. Пусть вызывает. Ничего это не изменит…
Павел криво улыбнулся, словно извиняясь и опять присел на лавочку… В вечерних сумерках его лицо казалось мне самым красивым на свете. Тонкое, одухотворенное, пронизанное какой-то грустью и таинственностью. Откуда мне в голову пришел образ менестреля? Или прекрасного принца? Я что, читала сказки?
Молчание затягивалось. Я мигнула два раза. Один раз коротко и раз длинно: «И…? Что ты будешь делать?».
Павел улыбнулся.
-Буду жить… Другого не остается. Буду работать. Учиться. Дышать. Ходить. Разговаривать… - Я весело его поддержала и спросила потом: «Может, ты просто выбрал не того объекта для любви? Ошибся?»
-Объект не выбирают, фонарь… - прошептал Павел, - любовь… Она как ураган или внезапная болезнь. Приходит неожиданно и хватает без спросу….
Потом встал, подошел ближе и провел рукой по металлической трубе, прощаясь…
«Ты придешь завтра?» - замигала я, он ответил: «Приду».
А наутро я оказалась дома, в своем сером безмолвии. Неужели так быстро пролетело мое время??? Не успев опомниться, я понеслась к Старейшине.
-Верни меня назад! Наверх, на землю! – умоляла я Ох, летая вокруг него. Паника и ужас поглотили меня. Мне казалось, что я умираю. Или скоро умру здесь. Без света, тепла, запахов, ветра и… без него.
Старик хмуро на меня посмотрел и отвернулся.
-Ну, пожалуйста! Пожалуйста! – почти плакала я, - отправь меня назад. Я знаю, ты можешь.
Ох, наконец, обратил на меня внимание. Пристально, с каким-то нездоровым любопытством он присматривался к моим эмоциям, пил их словно нектар.
-Как это у тебя получается? – вдруг спросил он. Я непонимающе уставилась на хилого прозрачного старика, - как ты это делаешь? Я чувствую твои переживания. Злость, гнев, тоску, обиду. Это невозможно…
-Не знаю, - удивилась я, - может потому что они еще остались с первого мира? Потом уйдут?
-Да, наверное… - вздохнул Ох и отвернулся, - уйдут… И все будет по-прежнему. Спокойно… Тихо… Безмятежно…
-Я не хочу, чтобы они уходили! – заявила категорично, - я люблю чувствовать. Люблю переживать. Злиться, гневаться, удивляться и испытывать радость. Я хочу жить, а не существовать!
-Какая ты шумная, - прошелестел Ох в сторону, - ты нарушаешь гармонию Места. Ты здесь лишняя…
-Так отправь меня обратно! – заявила я, - и я не буду тебе мешать!
-Ладно… - старик махнул дырявым рукавом, - лети отсюда. Я посмотрю, что можно сделать…
Чувства постепенно угасали… Просачивались, как песок, сквозь пальцы. Я начала забывать, какого цвета были глаза Павла. Дружеские интонации его тихого голоса. Ощущение тепла его ладони на металлической стойке трубы. Я потеряла кусочки воспоминаний о том, что чувствовала, когда увидела его в дальнем конце аллеи после долгой разлуки. Помню, что-то хорошее и радостное, но пережить заново уже не могла…
-Ты опять полетишь к лампе? – вдруг раздался голос Старейшины рядом.
-Конечно, - я резко обернулась, - уже можно?
-Да, я договорился… Лети, Ди.
И я полетела. Предвкушение праздника зашкаливало. Прошло немного времени (по крайней мере, мне так казалось). Изо всех сил надеялась, что Павел меня не забыл, что я отсутствовала не долго, что я еще смогу с ним увидеться…
Наверху царила осень. Листья пожелтели, шуршащим ковром укрыв землю. Небо потемнело и опустилось, став словно ближе. В воздухе разливался томный пряный аромат. Я вбирала в себя эту восхитительную смесь запахов и ощущений.
Плафон у фонаря опять заменили. Клумбы цвели другими цветами. Знакомых птиц я не встретила… Сколько же я отсутствовала? Меня начало грызть беспокойство. Увижу ли я Павла? Придет ли он?
Несколько дней я провела в подвешенном состоянии. Меня охватывало отчаянье. Ни солнце, ни ветер, ни спешащие люди вокруг уже не радовали. Внутри поселилась странная выматывающая тоска.
Я уже отчаялась его увидеть, как однажды вечером мне повезло. В конце аллеи я увидела очертания знакомого худощавого силуэта. А кто это с ним???
Павел шел, обнявшись с какой-то девицей, на высоченных каблуках, в короткой юбке, яркой красной куртке и с длинными белокурыми волосами…
Я ошарашенно наблюдала за воркующей парочкой. Это было совсем не то воркование, которое у него было с Диной. Здесь чувств не было. Левая рука Павла уверенно лежала на плече блондинки, а та заливалась громким резким смехом после каждого его слова…
Сколько же я времени отсутствовала? Разве он мог так быстро измениться? Пара подошли ближе. Я пару раз моргнула лампочкой, здороваясь… Еще толком не понимая, что я скажу.
-А… это ты… Проснулся… - Павел повернул голову в мою сторону и остановился возле лавочки. Я беспорядочно замигала, стараясь высказать все, что накопилось… Как я рада его видеть, как скучала, как стремилась сюда попасть… И кто это рядом с ним?
-Где же ты был так долго, фонарь? – Павел убрал руку с плеча девушки, и вытащил сигареты.
Я мигнула короткой вспышкой: «Далеко».
-Что это? – девица дернула его за руку, - сломанный фонарь?
-Да, - бросил равнодушно Павел, - дефектный, наверное.
-Пойдем, а то опоздаем, - девица потащила его по алее, в сторону стоящей на тротуаре машины.
Я мигала и мигала им вслед, пытаясь привлечь к себе внимание, но они ни разу не обернулись… Я растерянно смотрела на удаляющуюся фигуру Павла. Мы же были друзья? Разве так можно с друзьями?.. Почему-то захотелось заплакать… Не знаю, как это можно сделать будучи фонарем, но тут громыхнуло и закапало сверху. Потом хлынул ливень. Теперь можно и плакать…
-А мы можем вернуться к живым? – Однажды спросила я Ох, - опять родиться, как те, которые ушли наверх?
Старик странно на меня посмотрел.
-Нет, - через время ответил он. Я долго молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Я что, здесь навечно? Краткие посещения верхнего мира, вихрь ощущений, вкусов, запахов. И постепенное угасание чувств. Тускнеют воспоминания, уходит из сердца радость. Я не хочу так жить!
-Если мы здесь навечно, то почему тогда нас так мало? – опять спросила я, - и куда пропал Зи? Я же помню его…
-Некоторые из нас исчезают, когда перестают быть… - прошелестел Ох. Потом демонстративно отвернулся и принялся смотреть вдаль на серый мутный мир. Я села рядом и стала ждать пояснения… Что такое «быть»? Это осознавать себя, как личность? Или желать вселяться наверху? Или просто жить? Не дождалась.
-А почему тогда ты не уходишь? Ты же здесь самый старый, - поинтересовалась, когда устала.
Старейшина тяжело вздохнул. Я переместилась и оказалась напротив. Выглядел он неважно. Почти прозрачный, расплывчатый по краям, изможденный и потерянный. В глазах застыла такая вселенская грусть, что стало жутко.
-Я наказан вечностью, - прошелестел тихий голос.
-А за что ты наказан?
-Если бы я помнил…. – ответил он и добавил через время: – в этом и есть самое страшное наказание.
Потом перевел прозрачный взгляд на меня.
-Ты задаешь слишком много вопросов, Ди! Оставь меня! - Потом поднялся над скалой и раскрыл темные рваные крылья, - я хочу покоя и тишины…
-А тебе не кажется, что у нас и так слишком много покоя? – крикнула я уже вслед улетающей тени. Она даже не обернулась.
В следующий раз я попала наверх весной. Пели птички, ласково сияло солнышко. Первые дни я просто наслаждалась ощущениями. Впитывала в себя счастье, как ссохшаяся земля влагу. Когда наполнилась, начала присматриваться к окружению. Появилось много новых лиц. Молоденькие девушки в коротеньких юбочках сбивались в стайки, хихикали и стреляли глазками в сторону парней. Парни важно надували щеки, распрямляли плечи, носили сумки, бегали за кофе…
Меньше стало диспутов о науке, больше поцелуев и объятий. Возле моей лавочки возлюбленные назначали свидания, встречались и прощались. Радовались и грустили. Столько позитивных впечатлений! Весна! Любовь! Счастье вокруг!
Лавочку заменили, фонарь покрасили. В дупле березы напротив свила гнездо новая семья синичек. Я познакомилась с двумя белочками и одним серьезным вороном. Они тоже нашли свои половинки и собирались производить потомство. Мне немного взгрустнулось… Все разбились по парочкам, кругом меня бушевали страсти. Девушки и юноши влюблялись, изводили друг друга ревностью, плакали и смеялись. Только я была одна…
Вечером, когда солнце уже садилось за горизонт, вдали, на краю аллеи, показалась знакомая фигура. В сутулом худощавом силуэте я узнала Павла. А где же Дина? Парень медленно шел по дорожке, голова низко опущена, в одной руке пакет с… Пивом? В другой сигарета. Я так расстроилась, что машинально включила лампочку, хотя еще было достаточно светло.
Вокруг не было ни души. Студенты давно разъехались. Кто домой, кто в общежитие. Преподаватели тоже покинули университет. Кажется, даже птицы замолчали, словно перед дождем.
Парень тяжело уселся на мою лавочку. Поставил рядом пакет с пивом, глубоко затянулся сигаретой. Откинулся на спинку, поднял голову к небу и выпустил дым. Наконец, я полностью увидела его лицо. Усталое, хмурое и… красивое. Я не видела его глаз – он закрыл их. Но и так я завороженно любовалась точеным контуром скул, бровей, губ. Сейчас они были сложены в скорбную гримасу. Губы двинулись, и я прочитала слово: «Почему?»
Я хотела спросить: «Что, почему?», «Я могу тебе помочь?», «Где Дина?». Но только беспорядочно мигала фонарем. Парень открыл глаза и пристально посмотрел вверх. Глаза у него были теплого светло-карего цвета, как кора дуба, что растет рядом с моим фонарем.
Он произнес тихонько: «Ну чего ты мигаешь? Тебе тоже плохо, фонарь?». Я поняла, что парень был немного пьян. Я мигнула, говоря: «Что случилось?». Странно, но Павел меня понял. Он опять устало прикрыл глаза и сказал в пустоту: «Она бросила меня, фонарь. Дина ушла».
Я ошеломленно замерла. Как ушла? Вы же так любили друг друга! Вы же были такой прекрасной парой! Что произошло, за то время, которое я отсутствовала?
Я мигнула четыре раза, по одному, за каждый вопрос. И демонстративно погасила фонарь.
-Она ушла к другому, - произнес Павел потеряно, - сейчас живет в шикарном особняке на Рублевке. Подала на развод. Сказала, что вовремя поняла, как ошиблась во мне.… И потеряла только три года своей жизни, – Павел тихонько хмыкнул, словно над собой.
-Представляешь, фонарь! Она считает потерянными годы, проведенные со мной! - в голосе слышалось отчаяние, - а у меня, это были лучшие годы в моей жизни!
Я мигнула два раза, говоря: «Она еще передумает. Она любит тебя».
-Нет, фонарь, - устало и как то безнадежно ответил Павел, - она не вернется… Я это точно знаю…
Отчаянье и тоска хлестали из него бесплотной зловещей чернотой. Безобразные сгустки тьмы разлетались в разные стороны, нарушая гармонию прекрасного мира. Я мигнула лампочкой, а потом включила ее на полный яркий свет, как бы говоря: «Не переживай! Все будет хорошо. Весна – время перемен. Все рано или поздно образуется. И жизнь продолжается!»
Павел тяжело вздохнул и встал с лавочки.
-Боже! – хрипло рассмеялся он, - дожился. Разговариваю с фонарем!
Я обиженно замигала. Я не простой фонарь. Я Ди!
-Ладно, - парень провел ладонью по металлической опоре, и я почувствовала тепло его руки, - пойду я. Завтра рано вставать…
Я на прощанье мигнула несколько раз лампочкой: «Приходи еще».
-Приду, - негромко прошептал парень, но я услышала. Меня захлестнуло ликование. Впервые я разговаривала с человеком! Впервые смогла общаться на равных! Всю ночь я переживала и переживала заново приятное будоражащее прикосновение его ладони к металлу «моего» фонаря. Словно мимолетная ласка, оно пьянило, рождало внутри странное щекотное возбуждение. Приятное. Головокружительное.
С раннего утра я высматривала на аллее знакомую фигуру. Но Павла не было. Занят? Учится? Работает? Интересно, сколько ему лет? Закончил ли он университет? Сколько лет прошло с нашей первой встречи?.. Бесконечные вопросы и ни одного ответа…
Я маялась от безделья. Моя деятельная натура требовала движения, каких то событий и свершений. Вокруг гудела жизнь во всем ее многообразии. Светило солнце, дул ветер, пели птицы, ходили люди, сигналили машины. Деревья оделись в листву, и мне больше не было видно ни лекторского зала, ни автомобильного шоссе за сквером. Обзор ограничился аллеей и частью парка. Раньше мне хватало и этого. Но не сейчас. Сейчас мне нужно больше… Я хотела видеть его…
Павел опять пришел к лавочке поздно вечером. Я радостно замигала лампочкой, как только увидела его на аллее.
-Привет, фонарь, - кривовато улыбнулся он и сел напротив моей лавочки, так чтобы видеть меня (мой столб с плафоном) полностью. Над ним самим сейчас был самый обычный фонарь. Он горел ровным непрерывным светом, и только я была отщепенцем, радостно приветствующей своего друга.
Павел вытащил сигарету из пачки и закурил. Я чуть нахмурилась, дым меня раздражал. Но была так рада его видеть, что готова потерпеть.
-Сегодня я ходил в ЗАГС и подписал документы, - произнес он через время. Я длинно мигнула фонарем, спрашивая: «Как ты?»
-Не считая того, что схожу с ума, разговаривая с фонарем, то более-менее, - ответил Павел.
Я радостно коротко мигнула два раза, говоря: «Ты не сумасшедший! Ты мой друг!»
-Знаешь, фонарь, - задумчиво начал он, глубоко затянувшись сигаретой, - я не рассказывал о Дине даже своим близким друзьям. Как сильно ее любил. Как позволял ей все. Тусовки в барах, кокетство с мужчинами, ночные девичьи посиделки… Я думал, что она еще слишком молода и это пройдет. Моя любовь победит все. Рано или поздно, ей надоест легкомысленное существование, и она начнет работать, увлекаться чем-то серьезным…
Я коротко утвердительно мигнула: «Я понимаю тебя. Когда любишь, прощаешь многое».
Откуда я это знаю?.. Я любила в прошлой жизни? И прощала?
-Сегодня Дина была такой… - голос Павла дрогнул. Он взволнованно замолчал и потянулся за второй сигаретой. Закурил. Я мигнула: «Продолжай».
-Она приехала в ЗАГС на лимузине с шофером, сверкая ювелирными украшениями… Моя красавица… Смотрела свысока, как бы говоря – посмотри! Я на вершине! Я чувствовал себя ничтожеством… Не смог удержать рядом любимую женщину… Моей любви не хватило, чтобы сохранить нашу семью…
Я погасила свет, скорбя вместе с ним. Что тут сказать? Грустно…
-Я не понимаю, - Павел вскочил с лавочки и принялся бесцельно ходить вокруг, - Как можно предать любовь? Разве есть что-то важнее? Мне казалось, что если любишь, то все остальное придет. И благополучие, и счастье, и богатство…
Я два раза длинно мигнула, подтверждая: «Конечно, ты прав. Я полностью с тобой согласна».
Павел встал в центре аллеи и поднял лицо к плафону. Наверное, он думал, что там моя голова… На самом деле я чувствовала всем телом, даже той металлической основой, которая была зарыта в землю, в бетонном саркофаге… Но действительно, смотреть сверху было интересней…
-Забавно, – произнес он задумчиво, - конденсатор полетел или предохранитель?
О чем это он?
-Я физик, я не могу верить в то, что ты мне действительно отвечаешь… Это невозможно.
Я возмущенно замигала, быстрыми пульсирующими вспышками: «Очень даже возможно! И с конденсатором у меня все в порядке!»
-Может завтра вызвать ремонтную бригаду для починки? - Павел пристально разглядывал мой плафон.
Я фыркнула: «Ну и дурак!» и мигнула один раз гневно. Пусть вызывает. Ничего это не изменит…
Павел криво улыбнулся, словно извиняясь и опять присел на лавочку… В вечерних сумерках его лицо казалось мне самым красивым на свете. Тонкое, одухотворенное, пронизанное какой-то грустью и таинственностью. Откуда мне в голову пришел образ менестреля? Или прекрасного принца? Я что, читала сказки?
Молчание затягивалось. Я мигнула два раза. Один раз коротко и раз длинно: «И…? Что ты будешь делать?».
Павел улыбнулся.
-Буду жить… Другого не остается. Буду работать. Учиться. Дышать. Ходить. Разговаривать… - Я весело его поддержала и спросила потом: «Может, ты просто выбрал не того объекта для любви? Ошибся?»
-Объект не выбирают, фонарь… - прошептал Павел, - любовь… Она как ураган или внезапная болезнь. Приходит неожиданно и хватает без спросу….
Потом встал, подошел ближе и провел рукой по металлической трубе, прощаясь…
«Ты придешь завтра?» - замигала я, он ответил: «Приду».
А наутро я оказалась дома, в своем сером безмолвии. Неужели так быстро пролетело мое время??? Не успев опомниться, я понеслась к Старейшине.
-Верни меня назад! Наверх, на землю! – умоляла я Ох, летая вокруг него. Паника и ужас поглотили меня. Мне казалось, что я умираю. Или скоро умру здесь. Без света, тепла, запахов, ветра и… без него.
Старик хмуро на меня посмотрел и отвернулся.
-Ну, пожалуйста! Пожалуйста! – почти плакала я, - отправь меня назад. Я знаю, ты можешь.
Ох, наконец, обратил на меня внимание. Пристально, с каким-то нездоровым любопытством он присматривался к моим эмоциям, пил их словно нектар.
-Как это у тебя получается? – вдруг спросил он. Я непонимающе уставилась на хилого прозрачного старика, - как ты это делаешь? Я чувствую твои переживания. Злость, гнев, тоску, обиду. Это невозможно…
-Не знаю, - удивилась я, - может потому что они еще остались с первого мира? Потом уйдут?
-Да, наверное… - вздохнул Ох и отвернулся, - уйдут… И все будет по-прежнему. Спокойно… Тихо… Безмятежно…
-Я не хочу, чтобы они уходили! – заявила категорично, - я люблю чувствовать. Люблю переживать. Злиться, гневаться, удивляться и испытывать радость. Я хочу жить, а не существовать!
-Какая ты шумная, - прошелестел Ох в сторону, - ты нарушаешь гармонию Места. Ты здесь лишняя…
-Так отправь меня обратно! – заявила я, - и я не буду тебе мешать!
-Ладно… - старик махнул дырявым рукавом, - лети отсюда. Я посмотрю, что можно сделать…
Чувства постепенно угасали… Просачивались, как песок, сквозь пальцы. Я начала забывать, какого цвета были глаза Павла. Дружеские интонации его тихого голоса. Ощущение тепла его ладони на металлической стойке трубы. Я потеряла кусочки воспоминаний о том, что чувствовала, когда увидела его в дальнем конце аллеи после долгой разлуки. Помню, что-то хорошее и радостное, но пережить заново уже не могла…
-Ты опять полетишь к лампе? – вдруг раздался голос Старейшины рядом.
-Конечно, - я резко обернулась, - уже можно?
-Да, я договорился… Лети, Ди.
И я полетела. Предвкушение праздника зашкаливало. Прошло немного времени (по крайней мере, мне так казалось). Изо всех сил надеялась, что Павел меня не забыл, что я отсутствовала не долго, что я еще смогу с ним увидеться…
Наверху царила осень. Листья пожелтели, шуршащим ковром укрыв землю. Небо потемнело и опустилось, став словно ближе. В воздухе разливался томный пряный аромат. Я вбирала в себя эту восхитительную смесь запахов и ощущений.
Плафон у фонаря опять заменили. Клумбы цвели другими цветами. Знакомых птиц я не встретила… Сколько же я отсутствовала? Меня начало грызть беспокойство. Увижу ли я Павла? Придет ли он?
Несколько дней я провела в подвешенном состоянии. Меня охватывало отчаянье. Ни солнце, ни ветер, ни спешащие люди вокруг уже не радовали. Внутри поселилась странная выматывающая тоска.
Я уже отчаялась его увидеть, как однажды вечером мне повезло. В конце аллеи я увидела очертания знакомого худощавого силуэта. А кто это с ним???
Павел шел, обнявшись с какой-то девицей, на высоченных каблуках, в короткой юбке, яркой красной куртке и с длинными белокурыми волосами…
Я ошарашенно наблюдала за воркующей парочкой. Это было совсем не то воркование, которое у него было с Диной. Здесь чувств не было. Левая рука Павла уверенно лежала на плече блондинки, а та заливалась громким резким смехом после каждого его слова…
Сколько же я времени отсутствовала? Разве он мог так быстро измениться? Пара подошли ближе. Я пару раз моргнула лампочкой, здороваясь… Еще толком не понимая, что я скажу.
-А… это ты… Проснулся… - Павел повернул голову в мою сторону и остановился возле лавочки. Я беспорядочно замигала, стараясь высказать все, что накопилось… Как я рада его видеть, как скучала, как стремилась сюда попасть… И кто это рядом с ним?
-Где же ты был так долго, фонарь? – Павел убрал руку с плеча девушки, и вытащил сигареты.
Я мигнула короткой вспышкой: «Далеко».
-Что это? – девица дернула его за руку, - сломанный фонарь?
-Да, - бросил равнодушно Павел, - дефектный, наверное.
-Пойдем, а то опоздаем, - девица потащила его по алее, в сторону стоящей на тротуаре машины.
Я мигала и мигала им вслед, пытаясь привлечь к себе внимание, но они ни разу не обернулись… Я растерянно смотрела на удаляющуюся фигуру Павла. Мы же были друзья? Разве так можно с друзьями?.. Почему-то захотелось заплакать… Не знаю, как это можно сделать будучи фонарем, но тут громыхнуло и закапало сверху. Потом хлынул ливень. Теперь можно и плакать…
