Невольно сделав глубокий вдох, ощутила запах этого мужчины и чуть не растаяла, как карамелька на языке. Древесные нотки вперемешку с естественным ароматом кожи Андрея. Сразу нахлынули воспоминания. Поняв, что если хоть на секунду дольше так простою, нюхая ему шею, то это будет слишком странно, я схватила сумочку и начала ретироваться к выходу.
- Рада была увидеться, пока! - выдала на прощание и побежала скорее прочь из кабинета.
- Спасибо что зашла, - вполне искренне попрощался товарищ-доктор. Я выдавила из себя напоследок подобие дружелюбной и счастливой улыбки и закрыла дверь с внешней стороны.
Чтобы не встретиться на выходе с Андреем, немного помедлила в раздевалке, и совсем забыла о такси. Повезло, что пара машин стояла на парковке, иначе пришлось бы идти на маршрутку, а отсюда ко мне домой можно добраться только с пересадкой. При водителе изо всех сил старалась держать себя в руках. Встреча с Андреем разбудила какие-то странные чувства прямо под диафрагмой, будто там бились в клетке две канарейки, сражаясь за место на жёрдочке. Конечно, можно было бы и про бабочек сказать, но это было бы слишком банальное высказывание и переоцененное в плане романтики. А тут никакой романтики, только физиология!
Я скинула сапоги, бросила на пуфик куртку, нажала на кнопку чайника и побежала в душ. Мне срочно нужно освежиться. Горячая вода смыла пот, который выступал на спине, пока я ехала в такси из больницы, вспоминая руки Андрея на моих плечах. Но мне не было облегчения, закрывала глаза и видела его…
Во время учёбы в университете я мало интересовалась парнями, ухажеры были, а вот постоянных отношений не сложилось. Родители настаивали, что образование прежде всего, что без профессии никуда, а профессия врача важна как никакая другая. Я училась прилежно, хоть и не на красный диплом. В моей семье медиком была только бабуля, и я пошла по её стопам. Такая версия была для всех, желающих завладеть моим сердцем, а настоящая причина происходящего хранилась глубоко внутри моей души. Это было настолько личное, что я старалась не доставать этот сундучок тайн с надписью «Стыд Насти Самойловой».
В этом сундучке в одной из коробочек хранилась память об одном случае, произошедшем со мной на старшем курсе. Случай, не постыдный, скорее щепетильный. Девчонки уговорили меня пойти на вечеринку, на даче у одного из однокурсников. Народу туда собиралась тьма, чуть ли не весь поток, я сначала не хотела, но потом девчонки заразили меня своей жаждой развлечений. Я с горем пополам отпросилась у родителей, и мы дружной компанией поехали на электричке за город.
Никогда не забуду тот вечер. Дашка настояла, чтобы я распустила волосы и расстегнула пару пуговок на рубашке, а то мой наряд, по её разумению, больше подходил, чтобы огород у бабушки полоть. Меня это обидело, ведь я надела любимые джинсы и любимую чёрную рубашку, модную, мне её из-за границы привезли родственники, но всё-таки последовала совету подруги. Так я почувствовала себя раскрепощеннее и свободнее.
Мы пили и танцевали, жарили сосиски на костре, картошку, потом снова пили, играли в карты, дурачились. Я давно не была на такой отвязной тусовке, где все такие свободные, не стеснялись говорить о сексе и любви. В последний раз так хорошо отдыхалось ещё в школе, в классе десятом. Почему так? А потому что потом началась подготовка к экзаменам, учёба в меде, было уже не расслабиться.
В тот вечер я веселилась как никогда. Вдруг кто-то из девушек настоял, чтобы включили медленный танец. В центре комнаты остались только пары, а я вдруг почувствовала себя лишней и попятилась к стене. Дашка танцевала с Артёмом, Ленка убежала с Димкой наверх, куда время от времени наведывались парочки.
Вдруг меня за руку кто-то подхватил. В приглушенном свете старомодной светомузыки я разглядела Андрея Некрасова. Он тащил меня танцевать, расталкивая мешающих пройти.
- А то ты, смотрю, заскучала, - улыбнулся он, обхватив меня за талию. Я не была уверена, знает ли он моё имя и с чем связаны мотивы его поступка, но мне польстило, что я тоже танцую, а не стою у стены с неловким видом никому не нужной дурочки.
Андрей чуть выше меня ростом, и приходилось отводить голову в сторону, чтобы он не дышал мне в лицо алкогольными парами.
Мы плавно крутились на месте, вроде бы ничего особенного, но рука, прижимающая меня к его телу, начинала беспокоить. Он меня то и дело поглаживал, порой случайно задевая застежку лифчика, а порой спускаясь всё ниже и ниже. Вот чёртова бабушка, не подумала бы никогда, что Некрасов такой!
Мои щёки начинали гореть, но стало ещё жарче. Парень уткнулся лицом мне в шею, я сначала подумала, что он хочет прикорнуть у меня на плече, а потом вдруг почувствовала его губы на своей коже. Такие горячие, соблазнительные и... и... нахальные! А потом музыка закончилась. Я дождалась, пока Дашка отлипнет от своего кавалера, а потом схватила её и потащила в соседнюю комнату, где на широкой кухне сидели за круглым столом остальные ребята. Весь вечер я старалась не отходить от подруги, сама не знаю, почему. Некрасов на меня внимания больше не обращал, он в тот раз хорошо подвыпил и был навеселе.
Хотя... кого я обманываю! Я искала в коридоре свою сумку, которую забросали на диване куртками.
- Тань... ой, обознался, - раздался за спиной мужской голос и его хозяин заплетающимся языком выругался. Я резко разогнулась.
- Я не Таня, я Настя, - подтвердила его ошибку.
- Эта коза сигареты дела куда-то, не видела? - парня пошатывало, и он прислонился к дверному косяку для устойчивости.
- Не-а, - закачала я головой, и быстренько бочком попятилась как краб из комнаты.
Однако пройти мимо этого Цербера не получилось.
- Погоди, - вдруг выставил он руку, заслоняя мне путь, - мы так хорошо танцевали, давай поболтаем?
Я издала звук, что-то среднее между мышиным писком и уханьем совы. Мужская рука легла мне на талию, а в груди зашевелилось что-то давно забытое. Ответа от меня не дождались. Другая рука отодвинула волосы с щеки, убрала их за ухо. Андрей наклонился и поцеловал в губы, сначала так слабо, еле касаясь, а потом накрыл мой рот целиком, и я поддалась ему навстречу. И мысли все исчезли, мир поплыл мимо меня, переливаясь всеми красками. Парень расстегнул пару пуговок на моей рубашке и засунул руку за пазуху. Испуг сковал меня, но наступило пьянящее чувство, что я куда-то лечу на крыльях алкоголя и эндорфинов. Мужская рука сжала грудь, подлезая под лифчик, а другая отправилась в джинсы. Какой-то момент, и он уже был в трусах. Я слишком плохо соображала, чтобы предпринять ответные меры, и поэтому просто держала ладони на его плечах. Решительность и напор Андрея завораживали, как кобра гипнотизирует свою жертву. Да, я чувствовала себя маленькой мышкой, которая думает, что сама хочет отправиться в желудок к змее. Вернее, к змею искусителю.
Пальцы Андрея спускались всё ниже, пока не нащупали заветную точку. Я оторвалась от поцелуя, с губ сорвался глубокий возбужденный вздох, а моему истязателю это было словно в кайф. Он улыбнулся и принялся интенсивнее работать пальцами, они пошли дальше, забрались вглубь моего тела настолько, насколько ему позволяли застегнутые джинсы. Я намокла, а Андрею только это и надо было. Губы настойчиво целовали лицо, скользя ото рта к уху, от уха к шее, к груди, и так по кругу... Ещё чуть-чуть, и я сама бы стала срывать с себя одежду.
- Андрей, нашёл сигареты? - послышался голос за спиной Некрасова.
- Чёрт, - прошептал парень мне в шею. Я была согласна, - нет, ищу.
Помешавший не собирался оставлять нас, и пришлось отвернуться к окошку и сделать вид, что рассматриваю журналы на подоконнике, незаметно при этом застегивая рубашку. О том, что в темноте коридора ничего не видно, и как тут что-то разглядеть можно, я не думала, мне просто нужно было алиби. Андрей и помешавший нам, (Илья вроде) порылись в карманах своих курток, нашли всё-таки сигареты и ушли. Я осталась одна.
Обида, жгучая обида вдруг накрыла с головой. Андрей ушёл, даже не посмотрев на меня напоследок, даже косого взгляда не бросив. Дрожь в животе сменилась тугим узлом в груди. Я поняла, что совсем не против продолжения поцелуя, но вскоре приехало такси, которое отвезло тех ребят, которые не планировали оставаться с ночевкой. Меня в том числе.
С тех пор я много раз вспоминала произошедшее. Андрея я встречала в универе, иногда он здоровался, иногда нет. Один раз даже в столовой попросил придержать ему очередь, даже по имени назвал. Я рассматривала его тайком, следила за его действиями, по ночам представляла себя с ним, а потом всё сошло на «нет». Как говорится, "как с белых яблок дым". Мы разошлись и ни разу не встречались после меда, а он, оказывается, следил за моей жизнью, даже в курсе, что я жила с Балкиным. И узнал, хоть я из высокой худой девочки с мышиным хвостиком давно переросла во что-то другое.
Я закрыла глаза и снова представила сегодняшнюю встречу. После наплывших воспоминаний о былой влюбленности, в голову невольно полезли мысли о сегодняшнем. И что странно, это не мысли о предстоящем лечении. Я думала об Андрее. Из-за того, что так поддавшись порыву, я завалилась в кабинет, было немного стыдно, а вдруг не узнал и выгнал бы меня или там вообще оказался бы кто-то другой?
Я осознала, что впервые за долгое время общалась с мужчиной как с представителем противоположного пола, а не как с пациентом или родственником. Я хлопала ресницами, скромно улыбалась, поигрывала волосами. Даже забыла уже, как это делается, а тут вспомнилось. Уж видимо мне очень хотелось понравиться Андрею. Интересно, а он думает обо мне после встречи? С этой мыслью и закрылись мои глаза.
Всю неделю перед предстоящим торжеством я была дико занята. Приём, дежурство, поездки в клинику сдавать анализы, маникюр, суматоха, которую по телефону наводила Катюха, всё это не давало мне передышки. Наконец, в пятницу вечером меня забрал папа, и на его машине мы укатили домой. Так же как и перед свадьбой Лизы, он волновался, но вида не подавал, и я подозревала, что меня забрать он вызвался, чтобы свалить и немного развеяться. Это я живу за триста километров от дома, а он варится в этой предсвадебной каше каждый день последние два месяца, есть чувство, что это сидит у него уже в печенках.
В машине я отдохнула, как на курорте. Под тихое пение "Авторадио" сначала дремала, потом болтала с папой. На половине пути мы заехали в придорожную кафешку, взяли кофе, сходили в туалет, и, размяв свои косточки, двинули дальше.
Уже подъезжая к дому, мы переглянулись, и сочувственно кивнули друг другу головой. Это получилось так спонтанно и одновременно, что нельзя было не засмеяться. Да уж, мы помнили, какая тут суета была, когда Лиза замуж выходила, а Катька у нас в сотню раз... э... непредсказуемей. В нашем большом семействе только мы с папой отличаемся спокойствием и рассудительностью, мама с сёстрами любительницы навести суету и панику на равном месте.
Наконец, этот день настал. Я радовалась, но не столько из-за сестры, а потому что хотела, чтобы быстрее этот кордебалет закончился. К Катюхе пришла подружка невесты, и я с большим удовольствием оставила их, парикмахера, визажиста и маму, а сама пошла заботиться о себе. Папу сплавили ещё раньше, он поехал за фотографом.
Вот кто бы что не говорил, а для женщины остаться наедине с собой, зеркалом и косметикой это такой кайф! Наконец я спряталась ото всех за тонкой дверью ванной комнаты. В отражении на меня недоумённо смотрела женщина с завивающимися от влажности каштановыми волосами и еле уловимыми морщинками в уголках глаз. Я утром уложила маме волосы, накрасила её, а про себя совсем забыла, только и успела помыть голову. Даже не досушила толком. Теперь стоял вопрос, что делать с причёской? Крутить сложные букли времени не было, поэтому пришлось с помощью муса и щипцов накрутить пряди и заколоть невидимками их на затылке, чтобы не лезли в глаза. С макияжем проблем не было, всё было сделано по излюбленной схеме – тёмные тени, чёрная подводка, побольше туши (праздник же!), и тёмно-красная помада. Ничего лишнего. Я довольно оглядела своё отражение, добавила золотую цепочку с подвеской-скорпионом, ромбовидные серьги и показала авансом язык всем, кому не понравится мой вид. Пусть кто-нибудь хоть попробует сказать слово этой красотке в чёрном платье и красными губами.
- Намалевалась-таки, Насть! - шикнула на меня пробегающая мимо мама, приверженица серых теней и бледно-малиновых помад когда я вышла из ванной. Ответить ничего не получилось, потому что она, уже наряженная, бежала с бутылкой шампанского куда-то.
По маминому мнению, краситься надо было намного скромнее, тем более что я врач и женщина бальзаковского возраста. И старая дева. Этого мне никто не говорил в лицо, но и так понятно было, как на меня посмотрят гости, на девяносто процентов состоящие из жителей нашего небольшого городка, которые через третьи уста знают перевратую историю того, как Балкин бросил меня, после стольких лет прожитых вместе. Я смогла справиться с этим фактом, а вот родственники и соседи нет. Наверное, ждут, что буду сидеть и плакать украдкой, глядя, как мои младшие сёстры обрели своё счастье, а я так и осталась одна.
Через полчаса приехала Лиза со всей семьёй полным составом, мужем Ильёй и детьми Мишей и Сёмой. Мальчишки были рады видеть меня, и я их тоже. Такие хорошие, с пухлыми щёчками и крепкими ручонками. Лизка пришла в форму после родов ещё когда Сёме и полгода не было, и теперь красовалась в коротком малиновом платье. И кого теперь будут осуждать на свадьбе старые кумушки?
- Лизон, цистит заработаешь, холодно ведь на улице, - напомнила я сестре, что сейчас всё-таки зима, за что была смерена насмешливо-озорным взглядом. Ладно, ей же хуже будет.
- Так, невеста уже готова? - пошла Лиза контролировать процесс.
Я осталась в зале с детьми и зятем, ну их, суматошных этих. От обычая выкупать невесту Катя отказалась, а весело было, помню свадьбу Лизки. Хотя, Катя тоже наверно это помнит, потому и отказалась. Просто будем встречать гостей, и пригубим шампанское перед загсом. Ничего необычного.
Я часто представляла себе свою свадьбу, но это было так давно, ещё до Балкина. Я хотела выкуп, дурацкие конкурсы, катание на украшенных машинах, куклу в наряде невесты. Я видела это всё в детстве, когда женились родственники и знакомые. Тогда всё было как-то проще, веселее. Столько кафе и ресторанов в городе не было, была столовая, и к свадьбе там наряжали зал большими плакатами, на которых красовались надписи, что-то вроде "с милым рай и в шалаше", "просим тёщу и свекровь молодым не портить кровь", "не учите жить, лучше помогите материально". Вместо ведущего был тамада или гармонист, потом появилась массивная стереоустановка. На десерт почти всегда подавали лебедей, моих любимых. Это заварное пирожное, круглое, и с шеей лебедя из печенья, а стояла эта красота на блюде, по которому разливалось озерцо из тонкого слоя голубого желе. Очень вкусно!
Я обещала себе, что на моей свадьбе у меня будет всё это. Только вот такой формат давно вышел из моды и никогда не вернётся вновь. Да и мне уже не хочется. Пока жила с Виталиком, не думала о свадьбе.
- Рада была увидеться, пока! - выдала на прощание и побежала скорее прочь из кабинета.
- Спасибо что зашла, - вполне искренне попрощался товарищ-доктор. Я выдавила из себя напоследок подобие дружелюбной и счастливой улыбки и закрыла дверь с внешней стороны.
Чтобы не встретиться на выходе с Андреем, немного помедлила в раздевалке, и совсем забыла о такси. Повезло, что пара машин стояла на парковке, иначе пришлось бы идти на маршрутку, а отсюда ко мне домой можно добраться только с пересадкой. При водителе изо всех сил старалась держать себя в руках. Встреча с Андреем разбудила какие-то странные чувства прямо под диафрагмой, будто там бились в клетке две канарейки, сражаясь за место на жёрдочке. Конечно, можно было бы и про бабочек сказать, но это было бы слишком банальное высказывание и переоцененное в плане романтики. А тут никакой романтики, только физиология!
Я скинула сапоги, бросила на пуфик куртку, нажала на кнопку чайника и побежала в душ. Мне срочно нужно освежиться. Горячая вода смыла пот, который выступал на спине, пока я ехала в такси из больницы, вспоминая руки Андрея на моих плечах. Но мне не было облегчения, закрывала глаза и видела его…
Во время учёбы в университете я мало интересовалась парнями, ухажеры были, а вот постоянных отношений не сложилось. Родители настаивали, что образование прежде всего, что без профессии никуда, а профессия врача важна как никакая другая. Я училась прилежно, хоть и не на красный диплом. В моей семье медиком была только бабуля, и я пошла по её стопам. Такая версия была для всех, желающих завладеть моим сердцем, а настоящая причина происходящего хранилась глубоко внутри моей души. Это было настолько личное, что я старалась не доставать этот сундучок тайн с надписью «Стыд Насти Самойловой».
В этом сундучке в одной из коробочек хранилась память об одном случае, произошедшем со мной на старшем курсе. Случай, не постыдный, скорее щепетильный. Девчонки уговорили меня пойти на вечеринку, на даче у одного из однокурсников. Народу туда собиралась тьма, чуть ли не весь поток, я сначала не хотела, но потом девчонки заразили меня своей жаждой развлечений. Я с горем пополам отпросилась у родителей, и мы дружной компанией поехали на электричке за город.
Никогда не забуду тот вечер. Дашка настояла, чтобы я распустила волосы и расстегнула пару пуговок на рубашке, а то мой наряд, по её разумению, больше подходил, чтобы огород у бабушки полоть. Меня это обидело, ведь я надела любимые джинсы и любимую чёрную рубашку, модную, мне её из-за границы привезли родственники, но всё-таки последовала совету подруги. Так я почувствовала себя раскрепощеннее и свободнее.
Мы пили и танцевали, жарили сосиски на костре, картошку, потом снова пили, играли в карты, дурачились. Я давно не была на такой отвязной тусовке, где все такие свободные, не стеснялись говорить о сексе и любви. В последний раз так хорошо отдыхалось ещё в школе, в классе десятом. Почему так? А потому что потом началась подготовка к экзаменам, учёба в меде, было уже не расслабиться.
В тот вечер я веселилась как никогда. Вдруг кто-то из девушек настоял, чтобы включили медленный танец. В центре комнаты остались только пары, а я вдруг почувствовала себя лишней и попятилась к стене. Дашка танцевала с Артёмом, Ленка убежала с Димкой наверх, куда время от времени наведывались парочки.
Вдруг меня за руку кто-то подхватил. В приглушенном свете старомодной светомузыки я разглядела Андрея Некрасова. Он тащил меня танцевать, расталкивая мешающих пройти.
- А то ты, смотрю, заскучала, - улыбнулся он, обхватив меня за талию. Я не была уверена, знает ли он моё имя и с чем связаны мотивы его поступка, но мне польстило, что я тоже танцую, а не стою у стены с неловким видом никому не нужной дурочки.
Андрей чуть выше меня ростом, и приходилось отводить голову в сторону, чтобы он не дышал мне в лицо алкогольными парами.
Мы плавно крутились на месте, вроде бы ничего особенного, но рука, прижимающая меня к его телу, начинала беспокоить. Он меня то и дело поглаживал, порой случайно задевая застежку лифчика, а порой спускаясь всё ниже и ниже. Вот чёртова бабушка, не подумала бы никогда, что Некрасов такой!
Мои щёки начинали гореть, но стало ещё жарче. Парень уткнулся лицом мне в шею, я сначала подумала, что он хочет прикорнуть у меня на плече, а потом вдруг почувствовала его губы на своей коже. Такие горячие, соблазнительные и... и... нахальные! А потом музыка закончилась. Я дождалась, пока Дашка отлипнет от своего кавалера, а потом схватила её и потащила в соседнюю комнату, где на широкой кухне сидели за круглым столом остальные ребята. Весь вечер я старалась не отходить от подруги, сама не знаю, почему. Некрасов на меня внимания больше не обращал, он в тот раз хорошо подвыпил и был навеселе.
Хотя... кого я обманываю! Я искала в коридоре свою сумку, которую забросали на диване куртками.
- Тань... ой, обознался, - раздался за спиной мужской голос и его хозяин заплетающимся языком выругался. Я резко разогнулась.
- Я не Таня, я Настя, - подтвердила его ошибку.
- Эта коза сигареты дела куда-то, не видела? - парня пошатывало, и он прислонился к дверному косяку для устойчивости.
- Не-а, - закачала я головой, и быстренько бочком попятилась как краб из комнаты.
Однако пройти мимо этого Цербера не получилось.
- Погоди, - вдруг выставил он руку, заслоняя мне путь, - мы так хорошо танцевали, давай поболтаем?
Я издала звук, что-то среднее между мышиным писком и уханьем совы. Мужская рука легла мне на талию, а в груди зашевелилось что-то давно забытое. Ответа от меня не дождались. Другая рука отодвинула волосы с щеки, убрала их за ухо. Андрей наклонился и поцеловал в губы, сначала так слабо, еле касаясь, а потом накрыл мой рот целиком, и я поддалась ему навстречу. И мысли все исчезли, мир поплыл мимо меня, переливаясь всеми красками. Парень расстегнул пару пуговок на моей рубашке и засунул руку за пазуху. Испуг сковал меня, но наступило пьянящее чувство, что я куда-то лечу на крыльях алкоголя и эндорфинов. Мужская рука сжала грудь, подлезая под лифчик, а другая отправилась в джинсы. Какой-то момент, и он уже был в трусах. Я слишком плохо соображала, чтобы предпринять ответные меры, и поэтому просто держала ладони на его плечах. Решительность и напор Андрея завораживали, как кобра гипнотизирует свою жертву. Да, я чувствовала себя маленькой мышкой, которая думает, что сама хочет отправиться в желудок к змее. Вернее, к змею искусителю.
Пальцы Андрея спускались всё ниже, пока не нащупали заветную точку. Я оторвалась от поцелуя, с губ сорвался глубокий возбужденный вздох, а моему истязателю это было словно в кайф. Он улыбнулся и принялся интенсивнее работать пальцами, они пошли дальше, забрались вглубь моего тела настолько, насколько ему позволяли застегнутые джинсы. Я намокла, а Андрею только это и надо было. Губы настойчиво целовали лицо, скользя ото рта к уху, от уха к шее, к груди, и так по кругу... Ещё чуть-чуть, и я сама бы стала срывать с себя одежду.
- Андрей, нашёл сигареты? - послышался голос за спиной Некрасова.
- Чёрт, - прошептал парень мне в шею. Я была согласна, - нет, ищу.
Помешавший не собирался оставлять нас, и пришлось отвернуться к окошку и сделать вид, что рассматриваю журналы на подоконнике, незаметно при этом застегивая рубашку. О том, что в темноте коридора ничего не видно, и как тут что-то разглядеть можно, я не думала, мне просто нужно было алиби. Андрей и помешавший нам, (Илья вроде) порылись в карманах своих курток, нашли всё-таки сигареты и ушли. Я осталась одна.
Обида, жгучая обида вдруг накрыла с головой. Андрей ушёл, даже не посмотрев на меня напоследок, даже косого взгляда не бросив. Дрожь в животе сменилась тугим узлом в груди. Я поняла, что совсем не против продолжения поцелуя, но вскоре приехало такси, которое отвезло тех ребят, которые не планировали оставаться с ночевкой. Меня в том числе.
С тех пор я много раз вспоминала произошедшее. Андрея я встречала в универе, иногда он здоровался, иногда нет. Один раз даже в столовой попросил придержать ему очередь, даже по имени назвал. Я рассматривала его тайком, следила за его действиями, по ночам представляла себя с ним, а потом всё сошло на «нет». Как говорится, "как с белых яблок дым". Мы разошлись и ни разу не встречались после меда, а он, оказывается, следил за моей жизнью, даже в курсе, что я жила с Балкиным. И узнал, хоть я из высокой худой девочки с мышиным хвостиком давно переросла во что-то другое.
Я закрыла глаза и снова представила сегодняшнюю встречу. После наплывших воспоминаний о былой влюбленности, в голову невольно полезли мысли о сегодняшнем. И что странно, это не мысли о предстоящем лечении. Я думала об Андрее. Из-за того, что так поддавшись порыву, я завалилась в кабинет, было немного стыдно, а вдруг не узнал и выгнал бы меня или там вообще оказался бы кто-то другой?
Я осознала, что впервые за долгое время общалась с мужчиной как с представителем противоположного пола, а не как с пациентом или родственником. Я хлопала ресницами, скромно улыбалась, поигрывала волосами. Даже забыла уже, как это делается, а тут вспомнилось. Уж видимо мне очень хотелось понравиться Андрею. Интересно, а он думает обо мне после встречи? С этой мыслью и закрылись мои глаза.
Глава 2
Всю неделю перед предстоящим торжеством я была дико занята. Приём, дежурство, поездки в клинику сдавать анализы, маникюр, суматоха, которую по телефону наводила Катюха, всё это не давало мне передышки. Наконец, в пятницу вечером меня забрал папа, и на его машине мы укатили домой. Так же как и перед свадьбой Лизы, он волновался, но вида не подавал, и я подозревала, что меня забрать он вызвался, чтобы свалить и немного развеяться. Это я живу за триста километров от дома, а он варится в этой предсвадебной каше каждый день последние два месяца, есть чувство, что это сидит у него уже в печенках.
В машине я отдохнула, как на курорте. Под тихое пение "Авторадио" сначала дремала, потом болтала с папой. На половине пути мы заехали в придорожную кафешку, взяли кофе, сходили в туалет, и, размяв свои косточки, двинули дальше.
Уже подъезжая к дому, мы переглянулись, и сочувственно кивнули друг другу головой. Это получилось так спонтанно и одновременно, что нельзя было не засмеяться. Да уж, мы помнили, какая тут суета была, когда Лиза замуж выходила, а Катька у нас в сотню раз... э... непредсказуемей. В нашем большом семействе только мы с папой отличаемся спокойствием и рассудительностью, мама с сёстрами любительницы навести суету и панику на равном месте.
Наконец, этот день настал. Я радовалась, но не столько из-за сестры, а потому что хотела, чтобы быстрее этот кордебалет закончился. К Катюхе пришла подружка невесты, и я с большим удовольствием оставила их, парикмахера, визажиста и маму, а сама пошла заботиться о себе. Папу сплавили ещё раньше, он поехал за фотографом.
Вот кто бы что не говорил, а для женщины остаться наедине с собой, зеркалом и косметикой это такой кайф! Наконец я спряталась ото всех за тонкой дверью ванной комнаты. В отражении на меня недоумённо смотрела женщина с завивающимися от влажности каштановыми волосами и еле уловимыми морщинками в уголках глаз. Я утром уложила маме волосы, накрасила её, а про себя совсем забыла, только и успела помыть голову. Даже не досушила толком. Теперь стоял вопрос, что делать с причёской? Крутить сложные букли времени не было, поэтому пришлось с помощью муса и щипцов накрутить пряди и заколоть невидимками их на затылке, чтобы не лезли в глаза. С макияжем проблем не было, всё было сделано по излюбленной схеме – тёмные тени, чёрная подводка, побольше туши (праздник же!), и тёмно-красная помада. Ничего лишнего. Я довольно оглядела своё отражение, добавила золотую цепочку с подвеской-скорпионом, ромбовидные серьги и показала авансом язык всем, кому не понравится мой вид. Пусть кто-нибудь хоть попробует сказать слово этой красотке в чёрном платье и красными губами.
- Намалевалась-таки, Насть! - шикнула на меня пробегающая мимо мама, приверженица серых теней и бледно-малиновых помад когда я вышла из ванной. Ответить ничего не получилось, потому что она, уже наряженная, бежала с бутылкой шампанского куда-то.
По маминому мнению, краситься надо было намного скромнее, тем более что я врач и женщина бальзаковского возраста. И старая дева. Этого мне никто не говорил в лицо, но и так понятно было, как на меня посмотрят гости, на девяносто процентов состоящие из жителей нашего небольшого городка, которые через третьи уста знают перевратую историю того, как Балкин бросил меня, после стольких лет прожитых вместе. Я смогла справиться с этим фактом, а вот родственники и соседи нет. Наверное, ждут, что буду сидеть и плакать украдкой, глядя, как мои младшие сёстры обрели своё счастье, а я так и осталась одна.
Через полчаса приехала Лиза со всей семьёй полным составом, мужем Ильёй и детьми Мишей и Сёмой. Мальчишки были рады видеть меня, и я их тоже. Такие хорошие, с пухлыми щёчками и крепкими ручонками. Лизка пришла в форму после родов ещё когда Сёме и полгода не было, и теперь красовалась в коротком малиновом платье. И кого теперь будут осуждать на свадьбе старые кумушки?
- Лизон, цистит заработаешь, холодно ведь на улице, - напомнила я сестре, что сейчас всё-таки зима, за что была смерена насмешливо-озорным взглядом. Ладно, ей же хуже будет.
- Так, невеста уже готова? - пошла Лиза контролировать процесс.
Я осталась в зале с детьми и зятем, ну их, суматошных этих. От обычая выкупать невесту Катя отказалась, а весело было, помню свадьбу Лизки. Хотя, Катя тоже наверно это помнит, потому и отказалась. Просто будем встречать гостей, и пригубим шампанское перед загсом. Ничего необычного.
Я часто представляла себе свою свадьбу, но это было так давно, ещё до Балкина. Я хотела выкуп, дурацкие конкурсы, катание на украшенных машинах, куклу в наряде невесты. Я видела это всё в детстве, когда женились родственники и знакомые. Тогда всё было как-то проще, веселее. Столько кафе и ресторанов в городе не было, была столовая, и к свадьбе там наряжали зал большими плакатами, на которых красовались надписи, что-то вроде "с милым рай и в шалаше", "просим тёщу и свекровь молодым не портить кровь", "не учите жить, лучше помогите материально". Вместо ведущего был тамада или гармонист, потом появилась массивная стереоустановка. На десерт почти всегда подавали лебедей, моих любимых. Это заварное пирожное, круглое, и с шеей лебедя из печенья, а стояла эта красота на блюде, по которому разливалось озерцо из тонкого слоя голубого желе. Очень вкусно!
Я обещала себе, что на моей свадьбе у меня будет всё это. Только вот такой формат давно вышел из моды и никогда не вернётся вновь. Да и мне уже не хочется. Пока жила с Виталиком, не думала о свадьбе.
