Взгляд Милоша упал на полку с дисками.
— О, у тебя новый «Underground»? Дашь поиграть?
— Ну, вообще-то этот диск принадлежит Славе, но если хочешь — бери, я не возражаю! — замялся Бранко.
— Спасибо! — обрадовался Милош и сел за компьютер.
Через минуту тишину в комнате разорвал рев мотора и шипение Милоша, изо всех сил выжимающего клавишу «газ». «Модрич веселится от души. Не буду ему мешать». — подумал Бранко и занялся физикой.
Глава 3
Вечерело. На улицы Сербского Сараева начали сползать длинные тени. В гостиной Дудичей кукушка в часах дала понять, что уже 5 вечера. Услышав кукование, Милош вскочил с кресла, будто ему подпалили брюки.
— Черт возьми! Засиделся я у тебя, побегу! — Милош схватил сумку и торопливым шагом отправился к выходу.
— До завтра! — крикнул ему Бранко вслед. — Слава, будь добр, проводи Милоша!
— Ну почему чуть что, так сразу: «Слава, Слава. Сделай то, сделай это»! — возмутился младший Дудич, но все же покорно последовал за Милошем.
Пес спокойно дремал на солнце. Увидев Милоша, пес принял статичное положение и залаял.
— Цезарь, место! — прикрикнул на него Слава. Пес послушно замолчал. — Лежать!
Цезарь вновь улегся на свое привычное место и задремал, не обращая внимания на Милоша. За Милошем закрылась дверь калитки.
Он медленно поплелся к себе домой, поглядывая на уличные пейзажи. В небе ни облачка. Золотистые лучи солнца продолжали освещать улицы. Легкий ветерок лениво шевелил ветки деревьев. На улицах необычайно пусто и тихо. Город словно вымер.
Вся эта тишина и пустота наталкивали Милоша на разного рода мысли. Так он дошёл до дома. Все, что напоминало о жизни в этом районе — лишь несколько убогих домишек. Это был гадкий и унылый переулок. Кое-где окна до сих пор не застеклили. Стены домов были в дырах от пуль. Гнутая ржавая железка была всем, что осталось от игровой площадки. Сейчас на этом месте красовалась здоровенная воронка от зенитного снаряда, уже изрядно заросшая травой в человеческий рост. Дом напротив был полностью разрушен. Дорога вся в воронках и ямах. Должно быть, этот район подвергся жесточайшей бомбежке.
Еще раз оглядев свой двор, который и двором-то назвать можно было с большой натяжкой, Милош проследовал в свою квартиру.
Дверь не была заперта. Открываясь и закрываясь, дверь издавала такой противный скрип, что, казалось, сейчас вся округа слышит. Обстановка внутри была, мягко говоря, не очень — драные обои, осыпающаяся штукатурка. Батареи, державшиеся, казалось, только на божьем слове. В общем, небогатая обстановочка. По состоянию не то, что кричащая нищета, но скорее, красноречиво молчащая бедность. Простенькая квартирка в три комнаты, кухню и ванную. В гостиной, где Никола Модрич устроил себе спальное место и рабочий кабинет, располагался письменный стол, ящики которого были завалены тетрадями, на страницах которых Никола отображал все интересные события его жизни, телевизор и компьютер. С последних усилиями обитателей квартиры сдувались малейшие пылинки. Поэтому они выглядели так, будто их только привезли с фабрики. Сразу за гостиной, впритык друг другу располагались комнаты Милоша и Браниславы. Кухня была довольно тесной, и когда вся семья собиралась на завтрак, обед или ужин, свободного пространства оставалось очень мало. Милош к этим условиям давно привык. Да и как было не привыкнуть — как-никак уже больше восьми лет здесь живет.
Милош был еще совсем ребенком, когда началась война. Мама не отпускала его от себя ни на шаг. Милош не мог спокойно спать — он боялся, что их в любую минуту могут убить, что и случилось с его родителями. Ему было неполных пять лет, когда прямо на его глазах от взрыва погибла его мать Елена Модрич. Три дня спустя не стало и его отца Милоша Модрича старшего. На похоронах родителей Милош не плакал. Он просто не осознал до конца всего, что с ним произошло, и ещё много времени должно было пройти, чтобы он смог принять это, как данность.
После такого потрясения Милош год не разговаривал. У него совершенно пропал аппетит. Никола изрядно намучился и с ним, и с вечно больной Браниславой. Милошу было искренне жаль Николу — он оказался практически один на один со своими бедами. И кто знает, что было бы, не поддержи его родственники, которых общее горе заставило сплотиться. Ведь Инна была хорваткой, а родственники, особенно дядя Мирко сербов не любили после бомбёжки Славонского Брода. Однажды Мирко чуть было не убил Николу, но тогда Инна бросилась наперерез и крикнула, что ему придётся убить и её.
Мирко так и не смог убить Николу, хотя и избегал его. Теперь же они старались не вспоминать о прошлом и жить, как и полагается семье.
Глава 4
— Умри! Умри, тварь! — доносилось из гостиной.
— Эй, Бранислава, никогда бы не подумал, что ты будешь рубиться в «Контр Страйк» по сетке! — присвистнул Милош.
— Отстань! — процедила Бранислава сквозь зубы. — Хочу и играю!
Милош подошел к экрану монитора. Бранислава продолжала изо всех сил жать левую кнопку мыши и говорить «умри».
— Чего патроны зря жжешь?
— Да вот, живучий, падла!
— Гранатой его бей! Гранатой! Против гранаты ни один гад еще не выживал!
— Не умничай! — прикрикнула Бранислава, однако, последовала совету Милоша и швырнула гранату.
— Ха, я ж тебе говорил, против гранаты он не выживет!
— Ой, хватит, пожалуй. Пойду, передохну маленько, а то в ушах уже звенит.
Бранислава выключила компьютер и всем телом приземлилась в любимое кресло Черныша (благо кота на нем не было, а то Бранислава его попросту бы раздавила).
— Нехило я поиграла — почти четыре часа. — глаза Браниславы сейчас напоминали два темно-красных рубина.
— Лично я предпочитаю перестрелкам снайперство, — равнодушно сказал Милош. — Так оно надежнее — щелкать противников с высоты.
— Ты не представляешь, — с жаром сказала Бранислава, — я каждого гада мочила, и представляла, что это Кристина!
— А я-то думал, что вы уже помирились. — сокрушенно покачал головой Милош.
— Нее… Мы уже год как враждуем, — лениво отмахнулась Бранислава.
Бранислава была небольшого роста, довольно худая. У нее было немного округлое лицо и темные глаза. Черные вьющиеся волосы сейчас были распущены. Как говорилось раньше, Бранислава имела более жизнерадостное лицо. Она была очень похожа на свою покойную мать Инну Бречко. Бранислава была довольно болезненной девочкой. Чуть легкий ветерок подует — сразу насморк. Она всегда носила с собой таблетки от кашля. Особенно в сезон простуд — поздней осенью или ранней весной, она просто захлебывалась кашлем.
Вдруг из-за двери послышался истошный кошачий вопль. Должно быть, Черныш с очередным трофеем. В здешних трущобах было полно мышей, крыс и тараканов. Словом, настоящий рай для особей семейства кошачьих. Черныш прилично разжирел. Что ни день, так новая добыча — таракан, мышь или даже крыса, а однажды принес даже здоровенного ужа. Бранислава не боялась ни мышей, ни тараканов, да и как можно бояться тех, рядом с которыми растёшь?
Милош открыл. Черныш с торжествующим воплем вбежал в квартиру. В зубах он держал здоровую крысу. Продемонстрировав хозяевам свою добычу, Черныш потащил её на кухню.
— Наконец-то Ч приучился есть свою добычу на кухне, как культурный кот! — облегченно вздохнула Бранислава.
— Все лучше, чем пропахшая крысятиной одежда, — поддакнул Милош. — Интересно, где он приучился жрать в шкафу?
Никола Модрич вернулся позже обычного — в половине девятого. Вид он имел усталый, а его джинсы были изгвазданы.
— Дядя Никола, где это вас так угораздило? — спросил Милош.
Никола отряхнулся и снял куртку.
Во время войны он был снайпером. Среди своих боевых товарищей славился своей блистательной меткостью — мог издалека подбить движущуюся мишень. Ему достаточно было пары секунд, чтобы выцелить и подстрелить движущийся силуэт.
Когда-то он был чемпионом Европы по стрельбе. Он был мужчиной среднего роста, шатен. На фоне покойного старшего брата он был просто карликом, даже Лена Модрич была его выше, а уж жена, в прошлом волейбольный защитник, была его выше на две головы. Никола был человеком непосредственным, добродушным. Былая лучезарность, правда, пропала, но он мог кого угодно зарядить оптимизмом, даже своего вечно хмурого племянника Милоша.
— А, ерунда, — отмахнулся Никола. — На могилках прибирался.
Пройдя в гостиную, он без сил упал на диван. Но уже несколько минут спустя отправился на кухню, готовить ужин. Бранислава вскочила с кресла и поспешила на кухню, помогать отцу в готовке ужина. Вскоре из кухни донесся аппетитный запах риса с рыбой. Это был рис по-португальски, одно из любимых блюд Николы.
— Ужин готов! — послышалось с кухни.
— Сейчас, только допишу предложение! — ответил Милош. В
первые за многие дни он сидел за своим рабочим столом, старательно делая домашнее задание по сербскому языку.
— Я, наверное, сплю! — полуудивленно-полунасмешливо сказала Бранислава. — Мой брат делает уроки!
— Чья бы корова мычала, — меланхолично ответил Милош.
Глава 5
На следующий день госпожа Костелич вызвала Милоша к доске и заставила его решать задания вчерашнего и сегодняшнего уроков. С грехом пополам Модрич решил несколько уравнений. Математичка скорчила недовольную гримассу и нарисовала в журнале «3».
— Вижу я, ты, Модрич, прыгнул выше своей головы! Садись.
Милош подмигнул Бранко Дудичу и сел.
— Жди меня! — шепнул Милош.
Пару недель спустя
Милош продолжал ходить к Бранко на занятия. С каждым днем Дудич все больше убеждался, что Милоша несправедливо считают непроходимым тупицей, что он может больше, чем думает сам, и больше чем думают остальные. Он уже практически сам решал задания. Без его помощи. Сейчас Милош сидел за его компьютером и, врубив на полную громкость колонки, гонял свой любимый «Underground». Бранко все еще корпел над математикой. Он решал задание со звездочкой. От бессилия он вцепился в свои волосы, надеясь стимулировать мозговые процессы. Парень все больше и больше раздражался собственному бессилию.
— Выруби звук, Модрич! Ты мне думать мешаешь! — заорал Бранко.
Милош был немного шокирован таким поведением Бранко. Он же всегда был с ним очень дружелюбен и называл его только по имени. «Небось, задание со звездочкой решает. Пойду посмотрю, может смогу ему помочь», — подумал Милош. Он выключил компьютер и подошел к Бранко. Тот уже все черновики исписал, но ничего не получалось — ответ выходил совершенно дикий. Как он ни решал, но у него получалась бесконечная дробь.
— Бранко, забей! — равнодушно сказал Милош. — Ты по математике и так выше всех.
— Тебе-то может и пофиг, что да как, но мне не пофиг!
— Какая разница? От лишней пятёрки тебе не станет лучше или хуже. А… Я понял: тебе важно, чтобы учителя не подумали о тебе, что ты стал хуже учиться!
— Представь себе!
— То есть ты зависишь от чужого мнения? Никогда бы не подумал…
— А ты и не думаешь! Ты всю жизнь ни о чем не думаешь! — раздосадованно кричал Бранко, чувствуя необъяснимое раздражение то ли на самого себя, то ли на Милоша.
Модрич мельком глянул на решение.
— У тебя в первом действии ошибка — там правильный ответ 136.
Бранко аж в пот бросило. Он перерешал и у него все получилось… Модрич, черт тебя раздери!
— Вот видишь! Хотя какая тебе разница? На юридический математика не требуется.
— А в твоей будущей профессии, которую я себе очень хорошо представляю, мозги и вовсе не нужны!
— Это че за намеки блин?!
— Да потому, что тебе с твоими знаниями только в бандиты и идти! Закончишь, как твой отец!
Глаза Милоша налились кровью. Он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
— Не смей оскорблять память моего отца в моем присутствии! Я… Да пошёл ты!
Милош схватил рюкзак и поспешил уйти, даже не попрощавшись с Бранимиром.
Последний в бессилии упал на кровать. Что же он наделал? Он задел беднягу Милоша за живое, разбередил ему незаживающую рану. Да, Модрич прав — ему не знакомо чувство потери близкого человека, он не знает, что чувствует ребенок, когда на его глазах умирает его родная мать. Он не знает, каково это, когда кто-то оскорбляет память его родителей — самых близких ему людей, которых он безвозвратно потерял… Милош прав! И от этого Бранимиру становилось все хуже на душе. Настроение его безнадежно испорчено на целый вечер. А у него еще тренировка… Впереди игра. «Тюлени» (так называлась их школьная команда по футболу) вознамерились в этом году наконец-то стать чемпионами. А для этого нужна практика, практика и еще раз практика. Нужно наигрывать состав — в этом году «тюленей» настиг сложный период смены поколений. Их вратарю Томиславу Живановичу недоставало игровой практики — он только первый год в команде. Ненад Драгутинович в этом году заканчивает школу и, соответственно, уходит. За всеми этими мыслями Бранко как-то не слышал, или делал вид, что не слышал телефонного звонка. А его мобильник давно уже надрывался. Но Бранко ответил, только когда кукушка в часах дала понять, что сейчас ровно четыре, и он уже полчаса как должен быть на тренировке.
— Где тебя черти носят, Бранко?! — раздался голос Романа Живановича, форварда «тюленей».
— Извини, Роман, но что-то мне нездоровится сегодня, — хрипло ответил Бранимир. — Тренируйтесь без меня. Отдай повязку Ненаду.
— Но…
— Из Ненада, я уверен, получится хороший капитан. Он уже пятый год в команде и опыта ему не занимать. А я сегодня не могу, правда не могу.
— Надеюсь, ничего серьезного не произошло? — голос Романа звучал все более напряженно.
— Не бойся, пройдёт.
— Ты уверен?
— Продолжай тренировку, Роман! Тебе нужно набрать форму перед игрой!
— Ладно, пока!
«Надо завтра же извиниться перед Милошем» — подумал Бранко и на душе его стало вдвойне пакостно — он не пошел на тренировку, то есть подвел команду, поступил не по-капитански. А если он еще покажет плохую игру, то подведет «тюленей» вдвойне. И чем больше он об этом думал, тем хуже ему становилось. От расстройства у него даже заболела голова. Он понимал только одно — настроение на вечер безнадежно испорчено. Он чувствовал себя так, как будто ему в душу нагадили кошки.
Милош спешил домой, поглядывая на небо. После вчерашнего дождя небо было абсолютно чистым. Но сия безоблачность никак не гармонировала с его теперешним настроением. Он чувствовал себя совершенно разбитым, подавленным, униженным и оскорбленным. За ужином он практически ничего не съел. Ночью ему не спалось. Он все думал о сегодняшнем разговоре с Бранимиром. Ну чего тебе еще от него надо? — спрашивал он сам себя. — Ну вытянет он тебя на эту несчастную тройку, чего тебе еще от него надо?
Вроде ничего…вроде. Милош был на грани отчаяния — тонкая нить дружбы, едва замаячившая между ними, похоже, оборвалась. И оборвалась навсегда.
«Хотя какая это дружба? — думал Милош, вцепившись в подушку. — Он просто выполняет поручение завуча, а на меня ему плевать».
Глава 6
Следующим утром Милош отправился в школу в уже привычном поганом настроении. Он, как мог, старался замедлить неизбежное, после вчерашнего он хотел даже прогулять уроки сегодня, прокатиться на сто третьем троллейбусе до Сараево, а там, может, куда ещё.
