- Можешь кое-что для меня сделать? – спросила Яо шёпотом.
- Что? – Бин говорил так же тихо.
Мо Яо быстро накрыла голову красным платком, скрывая лицо.
- Сними его, — попросила она.
- Зачем? Я же не твой муж, — голос чуть отдалился. Видимо Бин так удивлён её просьбой, что отсел подальше. Мо Яо закусила губу, но она хотела хотя бы напоследок...
- Мой муж точно не сможет сделать этого, — ответила она, хоть это и была не совсем правда.
Повисло молчание, прерывавшееся только громким стуком сердца. Мо Яо опустила голову, стараясь подавить слёзы, но тут краешек платка пополз вверх, и приглушённый свет единственной свечи показался ярче солнца.
Лю Бин улыбался, и Мо Яо ответила ему тем же, стараясь запомнить каждое мгновение этой тишины. Она будет хранить эти воспоминания в самом тайном уголке сердца.
- До рассвета ещё есть время, - сказал Лю Бин, вкладывая платок ей в руку и отходя к печи. – Поспи.
Мо Яо вновь взглянула на прекрасное платье, такое нежное и тонкое, что казалось его можно порвать дни неаккуратным движением. Как можно лечь в таком спать? Вместо этого Мо Яо стала открывать другие подарки: внутри были золотые шпильки и заколки с фарфоровыми и перламутровыми цветами, серьги, кольца, браслеты, но больше всего Мо Яо понравились красные бархатные туфельки с вышитыми на них шёлковой нитью цветами.
Мо Яо тут же достала их из коробки и, сбросив свои потёртые башмаки, попыталась надеть. Не вышло. Туфельки оказались слишком маленькими, поэтому Мо Яо только вздохнула и положила их обратно в коробку.
После этого делать было уже нечего, а время тянулось слишком медленно, так что в очередной раз моргнув, Яо и не заметила, как провалилась в сон, сидя за столом.
Мир во сне был иным, но одновременно таким же. Вот печь, но меньше, чем у Лю, вот мамино шитьё, так и оставшееся незавершённым, а вот шаги снаружи. Мо Яо подобрав юбку выбежала в око, где отец вскапывал огород, а мать собирала уже созревшие яблоки.
- Матушка! Отец! – Мо Яо бросилась к ним, широко расставив руки. Отец повернулся и, бросив мотыгу, со смехом поймал её в свои объятия.
- Я же говорил, что наша дочь ещё придёт, — сказал он, поворачивая голову. – И вот она здесь.
- Надолго ли, — ответила мать, подходя ближе. – Отпустите. Я тоже хочу полюбоваться.
Мо Яо отступила на шаг от отца, а затем закружилась, так что красная ткань сияла, а золотые утки сверкали на солнце.
- Я красивая? Красивая? – вопрошала Мо Яо.
- Ты самая красивая невеста на свете, — сказал отец и закашлялся, а затем захрипел.
- Отец! Ты кашляешь даже после смерти, — сказала Мо Яо перестав улыбаться.
- Смерть – это лишь отражение жизни, — сказала мама, поднося отцу чашку с водой и снова осмотрела дочь. – Ты и правда хороша. Платье, словно сшито для тебя. Какой фасон, а ткань – настоящий шёлк. Просто невероятно. Я никогда не работала с такой тканью, но Яо... Как ты смогла позволить себе такое платье?
Мо Яо отвела взгляд. Она знала, что родители не одобрят её брак, как ещё при жизни не одобряли слишком долгие взгляды в сторону Лю Бина, но она не смела лгать родителям.
- Это мой жених прислал мне это платье. Он из города, — сказала Мо Яо и ведь не соврала.
- И как... - голос отца оборвался. Потускневший свет превратил яркий день в мрачные сумерки. Резкий порыв ветра захлопал воротами, словно тысячи ворон своими крыльями.
- Мама! Папа! – От боли Мо Яо упала на землю – казалось в её ступни вцепился дикий зверь. Мо Яо попыталась успокоиться – это одно из правил нахождения в мире мёртвых. Холод укусил за плечи и шею, но тут же пропал.
Мо Яо разбудил громкий шум снаружи. В доме никого не было, но за маленькими, обклеенными бумагой окнами уже рассвело. Мо Яо выпрямилась – боль пульсировала в затёкшей шее и ступнях. Опустив взгляд, Мо Яо увидела, что её ноги обуты в красные бархатные туфли. Нахмурившись, она быстро стащила их и со стоном размяла пальцы.
Мо Яо точно помнила, что не надевала их сама. Кто же это сделал? Она с подозрением посмотрела на красные туфельки, если бы не произошедшее во сне, она могла бы подумать на Лю Бина, но он обычный человек. Неужели, эти туфли особый подарок её жениха?
Шум тем временем нарастал, напоминая трение одной глиняной черепицы о другую, смешанные с ударами камней.
Мо Яо слышала подобное в городе. Когда самаедущая повозка протиснулась между двух телег и понеслась, кажется, прямо на них, Мо Я замерла от страха, и, если бы не отец, оттащивший в сторону, точно нашла смерть под колёсами.
Мо Яо поняла, что это приехали из города за невестой. Она быстро натянула на голову красный платок и села, так ровно, как могла. Вскоре двери дома со скрипом открылись, и твёрдая рука коснулась её локтя.
- Не бойся, это я, — сказал Лю Бин.
Мо Яо улыбнулась от касания кожи.
- Можешь встать? – спросил Лю Бин так же тихо.
Мо Яо кивнула и поднялась, постаралась как можно незаметнее размять ноги. Через плотную ткань, она почти ничего не видела, поэтому приходилось ступать, положившись на Лю Бина, и каждый шаг делать с особой осторожностью.
- Здесь порог, — предупредил Лю Бин. Мо Яо подняла ногу и опустила, но земля оказалась неожиданно низко, так что сердце укорило стук в испуге, но крепкая рука ЛюБина удержала от падения. Мо Яо ступила на камень у порога, а затем с него на землю. Она и не знала, что пол дома поднят так высоко над землёй, да и не думала, что просто выход может оказаться проблемой. Тишина дома сменилась ворохом голосов: видимо вся деревня собралась посмотреть, за кого выйдет сестра Лю Бина, самая красивая девушка селения, но не было ни музыки, ни петард.
Мо Яо ненадолго задумалась, знают ли они, что жених вряд ли сможет сам приехать за ней.
Но на раздумья она потратила не много времени, так как из вороха голосов выделился один: высокий и резкий, приятный, как кончик ножа по стеклу.
- Я хочу посмотреть!
Почувствовав, что кто-то тянет за платок, Мо Яо непроизвольно опустила голову. Это совпало с возгласом Лю Бина.
- Это неправильно!
- Меня тошнит от этих суеверий.
Платок всё же упал с головы. Женщине перед ней было около тридцати, светлая кожа резко контрастировала с чёрными, собранными в пучок волосами и белым ципао, отливавшим на солнце молоком, что не оставалось никаких сомнений, что оно сшито из настоящего шёлка. Мо Яо прошла взглядом по тонкой шее, покатым плечам и остановилась на руках, тонких изящных, но с кривым ногтем на мизинце. Женщина схватила Мо Яо двумя пальцами за подбородок и потянула голову выше, затем повернула вправо и влево, словно осматривая лошадь на рынке.
- А ты ничего, — вынесла она вердикт и отпустила.
«Вы тоже», — могла бы сказать Мо Яо, но решила перво-наперво не спорить. Пусть думают, что она тихая деревенская девушка, благовоспитанная и неперечливая. А уж потом...
- Чего усмехаешься? – Женщина смерила её взглядом.
- Простите-простите, - Мо Яо сделала несколько низких поклонов. За всё это время люди у ворот дома Лю и словно не сказали, а уж когда Мо Яо собралась кланяться в третий раз, большинство уже разбежались.
- Хватит, — взмахнула рукой женщина, так что тяжёлый браслет на запястье зазвенел. – У меня от твоих поклонов голова разболелась. Залезайте оба в машину и поехали.
- Оба?
- Оба?
Мо Яо и Лю Бин посмотрели друг на друга, а затем на женщину перед ними.
- Конечно, ты в дом, — она кивнула Мо Яо. – А ты заберёшь остатки подарков отцу. Я не собираюсь сюда второй раз приезжать.
С этими словами она развернулась, и, переступив через лужу, оставшуюся от недавнего дождя, направилась к машине. Водитель открыл перед ней дверь.
- Зачем ей тащить тебя с собой? - прошипела Мо Яо, надевая опять платок.
- Не знаю, — ответил Лю Бин, делая вид, что помогает ей. – Но она третья госпожа Линь, так что не перечь ей.
«Третья госпожа», — повторила про себя Мо Яо, раздумывая как же выглядят первые две. Плеча коснулся ледяной холод, даже ткань платья и жаркий летний день не были ему помехой, так что Мо Яо сразу поняла, кого притащила с собой третья госпожа Линь.
Мо Яо не обернулась. Дорога до города прошла в тишине, только Лю Бин иногда спрашивал не устала ли она, так как ехать пришлось несколько часов. Это снова совсем не похоже на то, как Мо Яо представляла себе свадьбу: с музыкой, радостными криками гостей и улыбками. Но её жизнь всегда была не такой, какой представляла Мо Яо. Город за четыре года ещё больше раздулся, словно жаба на камне. Дома, магазины, мастерские, банки, дороги – всё выплеснулось за пределы древних городских стен и теперь пожирало поля.
Машина проехала мимо лотка с карамельными фигурками. Когда отец был жив, и они приезжали в город, он обязательно покупал две. Мо Яо съедала свою сразу же, а затем ходила и облизывалась, так что мама в конечном счёте отламывала от своей и давала ей.
Мо Яо с улыбкой наблюдала через окно за людьми на улице и сменяющими друг друга кварталами: дома с прокрытыми плесенью стенами, перемежались с новыми из серого камня, но чем дальше они углублялись в город, тем больше она видела домов с вогнутыми, черепичными крышами, которые лишь слегка выглядывали из-за высоких белых стен. Машина стала замедляться, и Мо Яо надела платок. Даже если третья госпожа считало эту традицию лишь предрассудками, другие могли быть иного мнения.
Они остановились. Дверь рядом с Мо Яо отрылась.
- Давай помогу, - всё с тем же теплом в голосе, сказал ЛюБин, но даже он не мог побороть холод и могильную склизкую влажность, вцепившихся Мо Яо в кожу, как только она вышла из машины. Мо хмыкнула, твёрдо шагая через седло у порога.
- Благоприятный час настал! – громко произнёс твёрдый женский голос, который, однако, не принадлежал госпоже Линь. – Небо и земля наблюдают! Невеста прибыла в дом жениха!
Мо Яо вновь переступила через порог. Здесь было несколько людей. И хотя все они молчали Мо Яо чувствовала их взгляды, слышала их дыхание.
- Уродина и больная? – прошептал кто-то справа. Мо была почти уверена, что это мужчина, а значит Мин Тан, второй, теперь уже единственный сын семьи Линь.
Мо Яо остановилась. Руки Лю Бина исчезли – на мгновение это заставило сердце сжаться в страхе, но Яо напомнила себе, что он здесь.
- Первый поклон Небесам и Земле!
Мо Яо повернулась и поклонилась, гадая кто сейчас рядом с ней в качестве жениха: тело, бумажная кукла, может кто-то из родни?
- Второй поклон родителям!
Мо Яо сделала то, что велели. От порыва ветра чуть не сорвал головы платок, но Мо Яо успела подхватить.
«Неужели и правда...» - придушенно прошептал кто-то рядом. Взгляд наткнулся на женские ноги перед собой в зелёных туфельках, украшенных вышивкой в виде белых хризантем.
- Поклон супругов друг другу! – объявил женский голос.
И всё стихло. Теперь Мо Яо, дочь призрака, стала женой призрака и вошла в богатую, испещрённую пороками семью Линь. М Яо закрыла глаза.
«Мама. Папа. Помогите мне», — прошептала она.
- Свадьба состоялась, — сказал женский голос рядом. – Госпожа, позвольте отвести вас в брачный чертог.
Мо Яо лишь кивнула и пошла в ту сторону, куда её тянула неизвестная женщина. Идти пришлось довольно долго, из чего Мо Яо сделала вывод, что дом действительно большой, больше любого, в котором до этого приходилась бывать Мо Яо.
Несколько ступенек, несколько шагов, и она услышала:
- Не бойтесь. Он будет нежен, - женщина ушла, затворив двери. Мо Яо тут же стянула платок и застонала от боли в шее. Этот день, казалось, никогда не закончится. Мо Яо обвела взглядом комнату: она была большой, обставленной по западной моде и только бумажные окна выдавали, что это всё то же место. Широкая постель стояла у дальней стены. Справа шкаф с книгами, рядом маленький столик со странным прибором. Мо Яо коснулась чёрного, чуть шершавого диска и покрутила его туда-сюда. Иголка, водившая по ней, оказалась туповатой.
Так и не поняв, что же это такое, Мо Яо отошла к столу и провела рукой по гладкому дереву. Напротив висела картина с изображением оскалившегося тигра.
- Тигр в брачном чертоге? – хмыкнула Мо Яо.
От грохота она в испуге отрыгнула в сторону. Взгляд сразу нашёл круглый персик на полу: Мо Яо поняла, что с левой стороны дома установили большой алтарь. Над ним висел портрет, как поняла Мо Яо, её мужа. Он был высок, строен, молод, чёрные глаза лучились добротой, а на губах застыла лёгкая улыбка.
- Так я и поверила, — сказала Мо Яо, подняв с пола персик. Ещё несколько лежали среди осколков посуды. Мо Яо сложила их прямо на алтарь.
- Обязательно было разбивать? – спросила Мо Яо, хмыкая. Она взяла несколько палочек благовония и зажгла их об свечу.
- Давай будем жить в мире, — сказала она, прикрыв глаза. – Нам обоим так будет лучше.
Она поставила палочки в подставку и ещё раз обвела взглядом алтарь: можно было точно сказать, что семья Линь любила своего старшего сына. Он умер два месяца назад, а на алтаре всё ещё были свежие фрукты, печенье, рисовые булочки. Рядом растоплена жаровня и в большом ящике лежали погребальные деньги.
Мо Яо подумала наклониться и сжечь немного, чтобы ещё больше задобрить Линь Мин Хао, но в этот момент прямо перед лицом пролетела чашка для свадебного вина и со звоном разбилась об стену. Мо Яо медленно повернула голову. На первый взгляд в комнате всё ещё была только она одна.
- Значит, не подружимся, — сделала вывод Мо Яо.
Снаружи донеслись неровные шаги. Тень промелькнула за бумажными окнами и упала на ковёр. Мо Яо быстро сунула руку в вырез платья, доставая чернильную нить. Она совсем не ожидала, что Линь Мин Хао явится так рано. Двери распахнулись, впуская молодую девушку в зелёном ципао. Чёрные волосы были коротко пострижены и с одной стороны уложены чётко очерченными волнами. Губы, накрашенные алой помадой, напоминали пухлое сердечко на фоне светлой кожи.
Девушка остановилась и осмотрела Мо Яо с головы до ног.
- Знакомишься с братцем?
Мо Яо поняла, что перед ней Линь Жо Си, младший ребёнок и единственная дочь господина Линь. Выглядела она так, как и представляла Мо Яо, красивая и нахальная. Это стало интересно.
- Чего молчишь? – Жо Си села на стул, продолжая смотреть на Мо Яо. – От страха язык проглотила.
Мо Яо лишь усмехнулась подобному предположению. Жо Си потянулась к маленькой чашке и кувшинчику, стоявшему на столе. Их приготовили специально, чтобы молодожёны могли выпить перед исполнением супружеского долго. Прямо как на настоящей свадьбе.
Жо Си налила вина и одним глотком выпила, с силой бросила чашку под ноги. Та со звоном разбилась о каменный пол.
- Прибери здесь, - бросила Жо Си, продолжая сидеть и болтать ногой. – Быстро. Кому сказала?
Мо Яо сделала несколько шагов, раздумывая является ли битьё посуды традицией семьи Линь или просто сейчас не нашлось ничего более подходящего под рукой? В любом случае, Мо Яо решила, что семейные традиции нарушать плохо, поэтому взяла кувшинчик с вином и ударила его об пол.
Осколки разлетелись во все стороны, а капли вина попали на юбку Жо Си.
- Что ты делаешь?! – закричала та, вскакивая с места.
- Прибери здесь. Быстро, — сказала Мо Яо и, развернувшись, пошла прямо к постели, заправленной красными простынями, на которых уже разложили красный, вышитой золотом костюм жениха.
«Чтобы точно явился», — пронеслось в голове Мо Яо.
- Что? – Бин говорил так же тихо.
Мо Яо быстро накрыла голову красным платком, скрывая лицо.
- Сними его, — попросила она.
- Зачем? Я же не твой муж, — голос чуть отдалился. Видимо Бин так удивлён её просьбой, что отсел подальше. Мо Яо закусила губу, но она хотела хотя бы напоследок...
- Мой муж точно не сможет сделать этого, — ответила она, хоть это и была не совсем правда.
Повисло молчание, прерывавшееся только громким стуком сердца. Мо Яо опустила голову, стараясь подавить слёзы, но тут краешек платка пополз вверх, и приглушённый свет единственной свечи показался ярче солнца.
Лю Бин улыбался, и Мо Яо ответила ему тем же, стараясь запомнить каждое мгновение этой тишины. Она будет хранить эти воспоминания в самом тайном уголке сердца.
- До рассвета ещё есть время, - сказал Лю Бин, вкладывая платок ей в руку и отходя к печи. – Поспи.
Мо Яо вновь взглянула на прекрасное платье, такое нежное и тонкое, что казалось его можно порвать дни неаккуратным движением. Как можно лечь в таком спать? Вместо этого Мо Яо стала открывать другие подарки: внутри были золотые шпильки и заколки с фарфоровыми и перламутровыми цветами, серьги, кольца, браслеты, но больше всего Мо Яо понравились красные бархатные туфельки с вышитыми на них шёлковой нитью цветами.
Мо Яо тут же достала их из коробки и, сбросив свои потёртые башмаки, попыталась надеть. Не вышло. Туфельки оказались слишком маленькими, поэтому Мо Яо только вздохнула и положила их обратно в коробку.
После этого делать было уже нечего, а время тянулось слишком медленно, так что в очередной раз моргнув, Яо и не заметила, как провалилась в сон, сидя за столом.
Мир во сне был иным, но одновременно таким же. Вот печь, но меньше, чем у Лю, вот мамино шитьё, так и оставшееся незавершённым, а вот шаги снаружи. Мо Яо подобрав юбку выбежала в око, где отец вскапывал огород, а мать собирала уже созревшие яблоки.
- Матушка! Отец! – Мо Яо бросилась к ним, широко расставив руки. Отец повернулся и, бросив мотыгу, со смехом поймал её в свои объятия.
- Я же говорил, что наша дочь ещё придёт, — сказал он, поворачивая голову. – И вот она здесь.
- Надолго ли, — ответила мать, подходя ближе. – Отпустите. Я тоже хочу полюбоваться.
Мо Яо отступила на шаг от отца, а затем закружилась, так что красная ткань сияла, а золотые утки сверкали на солнце.
- Я красивая? Красивая? – вопрошала Мо Яо.
- Ты самая красивая невеста на свете, — сказал отец и закашлялся, а затем захрипел.
- Отец! Ты кашляешь даже после смерти, — сказала Мо Яо перестав улыбаться.
- Смерть – это лишь отражение жизни, — сказала мама, поднося отцу чашку с водой и снова осмотрела дочь. – Ты и правда хороша. Платье, словно сшито для тебя. Какой фасон, а ткань – настоящий шёлк. Просто невероятно. Я никогда не работала с такой тканью, но Яо... Как ты смогла позволить себе такое платье?
Мо Яо отвела взгляд. Она знала, что родители не одобрят её брак, как ещё при жизни не одобряли слишком долгие взгляды в сторону Лю Бина, но она не смела лгать родителям.
- Это мой жених прислал мне это платье. Он из города, — сказала Мо Яо и ведь не соврала.
- И как... - голос отца оборвался. Потускневший свет превратил яркий день в мрачные сумерки. Резкий порыв ветра захлопал воротами, словно тысячи ворон своими крыльями.
- Мама! Папа! – От боли Мо Яо упала на землю – казалось в её ступни вцепился дикий зверь. Мо Яо попыталась успокоиться – это одно из правил нахождения в мире мёртвых. Холод укусил за плечи и шею, но тут же пропал.
Мо Яо разбудил громкий шум снаружи. В доме никого не было, но за маленькими, обклеенными бумагой окнами уже рассвело. Мо Яо выпрямилась – боль пульсировала в затёкшей шее и ступнях. Опустив взгляд, Мо Яо увидела, что её ноги обуты в красные бархатные туфли. Нахмурившись, она быстро стащила их и со стоном размяла пальцы.
Мо Яо точно помнила, что не надевала их сама. Кто же это сделал? Она с подозрением посмотрела на красные туфельки, если бы не произошедшее во сне, она могла бы подумать на Лю Бина, но он обычный человек. Неужели, эти туфли особый подарок её жениха?
Шум тем временем нарастал, напоминая трение одной глиняной черепицы о другую, смешанные с ударами камней.
Мо Яо слышала подобное в городе. Когда самаедущая повозка протиснулась между двух телег и понеслась, кажется, прямо на них, Мо Я замерла от страха, и, если бы не отец, оттащивший в сторону, точно нашла смерть под колёсами.
Мо Яо поняла, что это приехали из города за невестой. Она быстро натянула на голову красный платок и села, так ровно, как могла. Вскоре двери дома со скрипом открылись, и твёрдая рука коснулась её локтя.
- Не бойся, это я, — сказал Лю Бин.
Мо Яо улыбнулась от касания кожи.
- Можешь встать? – спросил Лю Бин так же тихо.
Мо Яо кивнула и поднялась, постаралась как можно незаметнее размять ноги. Через плотную ткань, она почти ничего не видела, поэтому приходилось ступать, положившись на Лю Бина, и каждый шаг делать с особой осторожностью.
- Здесь порог, — предупредил Лю Бин. Мо Яо подняла ногу и опустила, но земля оказалась неожиданно низко, так что сердце укорило стук в испуге, но крепкая рука ЛюБина удержала от падения. Мо Яо ступила на камень у порога, а затем с него на землю. Она и не знала, что пол дома поднят так высоко над землёй, да и не думала, что просто выход может оказаться проблемой. Тишина дома сменилась ворохом голосов: видимо вся деревня собралась посмотреть, за кого выйдет сестра Лю Бина, самая красивая девушка селения, но не было ни музыки, ни петард.
Мо Яо ненадолго задумалась, знают ли они, что жених вряд ли сможет сам приехать за ней.
Но на раздумья она потратила не много времени, так как из вороха голосов выделился один: высокий и резкий, приятный, как кончик ножа по стеклу.
- Я хочу посмотреть!
Почувствовав, что кто-то тянет за платок, Мо Яо непроизвольно опустила голову. Это совпало с возгласом Лю Бина.
- Это неправильно!
- Меня тошнит от этих суеверий.
Платок всё же упал с головы. Женщине перед ней было около тридцати, светлая кожа резко контрастировала с чёрными, собранными в пучок волосами и белым ципао, отливавшим на солнце молоком, что не оставалось никаких сомнений, что оно сшито из настоящего шёлка. Мо Яо прошла взглядом по тонкой шее, покатым плечам и остановилась на руках, тонких изящных, но с кривым ногтем на мизинце. Женщина схватила Мо Яо двумя пальцами за подбородок и потянула голову выше, затем повернула вправо и влево, словно осматривая лошадь на рынке.
- А ты ничего, — вынесла она вердикт и отпустила.
«Вы тоже», — могла бы сказать Мо Яо, но решила перво-наперво не спорить. Пусть думают, что она тихая деревенская девушка, благовоспитанная и неперечливая. А уж потом...
- Чего усмехаешься? – Женщина смерила её взглядом.
- Простите-простите, - Мо Яо сделала несколько низких поклонов. За всё это время люди у ворот дома Лю и словно не сказали, а уж когда Мо Яо собралась кланяться в третий раз, большинство уже разбежались.
- Хватит, — взмахнула рукой женщина, так что тяжёлый браслет на запястье зазвенел. – У меня от твоих поклонов голова разболелась. Залезайте оба в машину и поехали.
- Оба?
- Оба?
Глава 2
Мо Яо и Лю Бин посмотрели друг на друга, а затем на женщину перед ними.
- Конечно, ты в дом, — она кивнула Мо Яо. – А ты заберёшь остатки подарков отцу. Я не собираюсь сюда второй раз приезжать.
С этими словами она развернулась, и, переступив через лужу, оставшуюся от недавнего дождя, направилась к машине. Водитель открыл перед ней дверь.
- Зачем ей тащить тебя с собой? - прошипела Мо Яо, надевая опять платок.
- Не знаю, — ответил Лю Бин, делая вид, что помогает ей. – Но она третья госпожа Линь, так что не перечь ей.
«Третья госпожа», — повторила про себя Мо Яо, раздумывая как же выглядят первые две. Плеча коснулся ледяной холод, даже ткань платья и жаркий летний день не были ему помехой, так что Мо Яо сразу поняла, кого притащила с собой третья госпожа Линь.
Мо Яо не обернулась. Дорога до города прошла в тишине, только Лю Бин иногда спрашивал не устала ли она, так как ехать пришлось несколько часов. Это снова совсем не похоже на то, как Мо Яо представляла себе свадьбу: с музыкой, радостными криками гостей и улыбками. Но её жизнь всегда была не такой, какой представляла Мо Яо. Город за четыре года ещё больше раздулся, словно жаба на камне. Дома, магазины, мастерские, банки, дороги – всё выплеснулось за пределы древних городских стен и теперь пожирало поля.
Машина проехала мимо лотка с карамельными фигурками. Когда отец был жив, и они приезжали в город, он обязательно покупал две. Мо Яо съедала свою сразу же, а затем ходила и облизывалась, так что мама в конечном счёте отламывала от своей и давала ей.
Мо Яо с улыбкой наблюдала через окно за людьми на улице и сменяющими друг друга кварталами: дома с прокрытыми плесенью стенами, перемежались с новыми из серого камня, но чем дальше они углублялись в город, тем больше она видела домов с вогнутыми, черепичными крышами, которые лишь слегка выглядывали из-за высоких белых стен. Машина стала замедляться, и Мо Яо надела платок. Даже если третья госпожа считало эту традицию лишь предрассудками, другие могли быть иного мнения.
Они остановились. Дверь рядом с Мо Яо отрылась.
- Давай помогу, - всё с тем же теплом в голосе, сказал ЛюБин, но даже он не мог побороть холод и могильную склизкую влажность, вцепившихся Мо Яо в кожу, как только она вышла из машины. Мо хмыкнула, твёрдо шагая через седло у порога.
- Благоприятный час настал! – громко произнёс твёрдый женский голос, который, однако, не принадлежал госпоже Линь. – Небо и земля наблюдают! Невеста прибыла в дом жениха!
Мо Яо вновь переступила через порог. Здесь было несколько людей. И хотя все они молчали Мо Яо чувствовала их взгляды, слышала их дыхание.
- Уродина и больная? – прошептал кто-то справа. Мо была почти уверена, что это мужчина, а значит Мин Тан, второй, теперь уже единственный сын семьи Линь.
Мо Яо остановилась. Руки Лю Бина исчезли – на мгновение это заставило сердце сжаться в страхе, но Яо напомнила себе, что он здесь.
- Первый поклон Небесам и Земле!
Мо Яо повернулась и поклонилась, гадая кто сейчас рядом с ней в качестве жениха: тело, бумажная кукла, может кто-то из родни?
- Второй поклон родителям!
Мо Яо сделала то, что велели. От порыва ветра чуть не сорвал головы платок, но Мо Яо успела подхватить.
«Неужели и правда...» - придушенно прошептал кто-то рядом. Взгляд наткнулся на женские ноги перед собой в зелёных туфельках, украшенных вышивкой в виде белых хризантем.
- Поклон супругов друг другу! – объявил женский голос.
И всё стихло. Теперь Мо Яо, дочь призрака, стала женой призрака и вошла в богатую, испещрённую пороками семью Линь. М Яо закрыла глаза.
«Мама. Папа. Помогите мне», — прошептала она.
- Свадьба состоялась, — сказал женский голос рядом. – Госпожа, позвольте отвести вас в брачный чертог.
Мо Яо лишь кивнула и пошла в ту сторону, куда её тянула неизвестная женщина. Идти пришлось довольно долго, из чего Мо Яо сделала вывод, что дом действительно большой, больше любого, в котором до этого приходилась бывать Мо Яо.
Несколько ступенек, несколько шагов, и она услышала:
- Не бойтесь. Он будет нежен, - женщина ушла, затворив двери. Мо Яо тут же стянула платок и застонала от боли в шее. Этот день, казалось, никогда не закончится. Мо Яо обвела взглядом комнату: она была большой, обставленной по западной моде и только бумажные окна выдавали, что это всё то же место. Широкая постель стояла у дальней стены. Справа шкаф с книгами, рядом маленький столик со странным прибором. Мо Яо коснулась чёрного, чуть шершавого диска и покрутила его туда-сюда. Иголка, водившая по ней, оказалась туповатой.
Так и не поняв, что же это такое, Мо Яо отошла к столу и провела рукой по гладкому дереву. Напротив висела картина с изображением оскалившегося тигра.
- Тигр в брачном чертоге? – хмыкнула Мо Яо.
От грохота она в испуге отрыгнула в сторону. Взгляд сразу нашёл круглый персик на полу: Мо Яо поняла, что с левой стороны дома установили большой алтарь. Над ним висел портрет, как поняла Мо Яо, её мужа. Он был высок, строен, молод, чёрные глаза лучились добротой, а на губах застыла лёгкая улыбка.
- Так я и поверила, — сказала Мо Яо, подняв с пола персик. Ещё несколько лежали среди осколков посуды. Мо Яо сложила их прямо на алтарь.
- Обязательно было разбивать? – спросила Мо Яо, хмыкая. Она взяла несколько палочек благовония и зажгла их об свечу.
- Давай будем жить в мире, — сказала она, прикрыв глаза. – Нам обоим так будет лучше.
Она поставила палочки в подставку и ещё раз обвела взглядом алтарь: можно было точно сказать, что семья Линь любила своего старшего сына. Он умер два месяца назад, а на алтаре всё ещё были свежие фрукты, печенье, рисовые булочки. Рядом растоплена жаровня и в большом ящике лежали погребальные деньги.
Мо Яо подумала наклониться и сжечь немного, чтобы ещё больше задобрить Линь Мин Хао, но в этот момент прямо перед лицом пролетела чашка для свадебного вина и со звоном разбилась об стену. Мо Яо медленно повернула голову. На первый взгляд в комнате всё ещё была только она одна.
- Значит, не подружимся, — сделала вывод Мо Яо.
Снаружи донеслись неровные шаги. Тень промелькнула за бумажными окнами и упала на ковёр. Мо Яо быстро сунула руку в вырез платья, доставая чернильную нить. Она совсем не ожидала, что Линь Мин Хао явится так рано. Двери распахнулись, впуская молодую девушку в зелёном ципао. Чёрные волосы были коротко пострижены и с одной стороны уложены чётко очерченными волнами. Губы, накрашенные алой помадой, напоминали пухлое сердечко на фоне светлой кожи.
Девушка остановилась и осмотрела Мо Яо с головы до ног.
- Знакомишься с братцем?
Мо Яо поняла, что перед ней Линь Жо Си, младший ребёнок и единственная дочь господина Линь. Выглядела она так, как и представляла Мо Яо, красивая и нахальная. Это стало интересно.
- Чего молчишь? – Жо Си села на стул, продолжая смотреть на Мо Яо. – От страха язык проглотила.
Мо Яо лишь усмехнулась подобному предположению. Жо Си потянулась к маленькой чашке и кувшинчику, стоявшему на столе. Их приготовили специально, чтобы молодожёны могли выпить перед исполнением супружеского долго. Прямо как на настоящей свадьбе.
Жо Си налила вина и одним глотком выпила, с силой бросила чашку под ноги. Та со звоном разбилась о каменный пол.
- Прибери здесь, - бросила Жо Си, продолжая сидеть и болтать ногой. – Быстро. Кому сказала?
Мо Яо сделала несколько шагов, раздумывая является ли битьё посуды традицией семьи Линь или просто сейчас не нашлось ничего более подходящего под рукой? В любом случае, Мо Яо решила, что семейные традиции нарушать плохо, поэтому взяла кувшинчик с вином и ударила его об пол.
Осколки разлетелись во все стороны, а капли вина попали на юбку Жо Си.
- Что ты делаешь?! – закричала та, вскакивая с места.
- Прибери здесь. Быстро, — сказала Мо Яо и, развернувшись, пошла прямо к постели, заправленной красными простынями, на которых уже разложили красный, вышитой золотом костюм жениха.
«Чтобы точно явился», — пронеслось в голове Мо Яо.
