Дружно грохнули выстрелы, но ни одна из пуль не зацепила Ирил. Зато вылетевшая из глаз богини вторая огненная стрела ударила в ствол винтовки Клауса. Клаус выронил винтовку и заорал, отчетливо запахло паленым.
Ирил вернулась за дерево.
- А может их просто дымом выкурить? - предложил Миде. Меньше возни будет. Разложить костер у стены...
В этот момент и появились мы. Грянул гром, и на середине старой дороги из ничего материализовались три фигуры: Нэти с мечом, Элен в полураспахнутой куртке, с концом цепи в руке, и я, весь в бинтах и печали. Миде признавался мне потом, что ни в одном музее не видел более эффектной скульптурной группы. Я только не знаю, когда он успевал еще и музеи посещать!
Поскольку у рабов Чердже наблюдалась четкая реакция на своего господина, из храма сейчас же поползла разная нечисть. Гарунди обратился в безобразную жабу с языком неимоверной длины, Клаус - в обезьяну с опаленной шерстью, братья Олонжи стали белыми леопардами. В каждом из них нашлось местечко для Чердже, а потом он уж перекроил их на свой лад. Вся эта звериная братия выстроилась перед храмом, подвывая на разные голоса.
Лейтенант Рикат топнул ногой и крикнул: «Тихо!» Лезвие меча в его руке раз за разом описывало сверкающие круги. Когда вновь сотворенные оборотни смолкли, прибрежник обратился к Ирил:
- Со своим колдовством вы слегка перемудрили, госпожа Данни! Я устал быть мячом, перелетающим от одного игрока к другому! Гарунди, а значит, и Чердже, все-таки попали в храм раньше вас. Поэтому главный приз вам точно не достанется! Верните богиню храму! - Ирил заколебалась. Могущество было так близко! Сомнения так явственно отразились на лице Ирил, что ее маленький отряд уже был готов броситься на прибрежника. Но тут Рикат сделал шаг назад и взял за руку Элен. - Или вы желаете сразиться с Чердже?!
Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.
Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изучала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духовных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?
Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:
- Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! - со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.
Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал осторожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.
- Этого человека ты знаешь, - сказала она Рикату. - Пусть Кеоде несет он!
Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!
Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрывно следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с другой.
Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:
- Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!
Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слишком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадывали удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся... Страшный удар выбил меч из его руки!
- Ты убьешь себя, Нэти! - С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бешенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. - Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! - крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.
Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:
- Иди сюда, Рикат!
Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг... Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.
Давайте врукопашную, лейтенанты! - посоветовала Элен.
«Успел!» - Миде орал во всю глотку.
Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и почувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стрелу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.
Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился:
- Пошел вон, ты... недоразумение! Ты собирался побеждать, но победителем-то оказался я! Ты ловил других, но попался сам. Ты во мне завяз, и теперь тебе долго придется ждать моей смерти.
- Я подожду! - хладнокровно отозвался Чердже, сделал шаг и слился с Рикатом. Там, где стояли двое, остался один.
Ирил неожиданно разрыдалась, обняв Элен за плечи, она шептала ей на ухо: «Прости, пожалуйста, прости меня». Элен уронила цепь, которую все еще держала, шмыгнула носом и сказала нетвердым голосом: «Ничего не случилось, все отлично!»
- Теперь два часа слезы лить будут! - проворчал капитан. - Миде, где ты там? Пора возвращаться, пока Лув яхту не проспал!
Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: «Герни!» Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.
- Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!
Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в результате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я - Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!
- А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед
первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!
- Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..
- Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глупенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?
Но они все чужаки!
- А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты предавал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вернет милость народу Сазе, потому что предсказание не было исполнено.
- Я добьюсь! - завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.
Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.
- Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! - сообщил я. - Будешь наставлять на путь истинный заблудших.
Миде расцвел счастливой улыбкой, похоже, предложение ему польстило.
Ирил хотела поскорее вернуться на яхту, но Элен отчего-то медлила.
- А что будет с ними? - спросила она, указывая на понурых леопардов. Клаус яростно заверещал, и обезьянья физиономия его выразила крайнюю степень возмущения. Гарунди молча запрыгал в сторону кустов. «Плюх-плюх», - шлепало о дорогу тело жабы.
Вся штука в том, сколько Чердже они впитали. Насколько они были готовы стать нелюдями. Я почему-то думаю что, братья Олонжи недолго пробудут в звериной шкуре. Во всяком случае, еще до конца сезона дождей я надеюсь увидеть их людьми! Сейчас они частенько приходят к храму, и я слежу, чтобы жрецы не забывали оставлять им пищу. Только бы на их пути вновь не встретился Чердже! Я не знаю, где он сейчас, выполнил ли свое обещание дождаться смерти Риката. Надеюсь, что нет.
Я еще не все рассказал!.. Черт, когда же я успел опять перейти на первое лицо? Так хорошо держался, изображал постороннего, и, на тебе! Сбился. Впрочем, теперь все равно! Осталось немного. А, если мне нужно будет себя похвалить, так я так и сделаю! Естественно, что без моего личного и непосредственного участия эта история была бы совершенно другой!
Нам пора было возвращаться к яхте, но тут Элен неожиданно раскисла. Хотя, почему «неожиданно»: слишком много событий пришлось на один день, слишком много беготни! От Эрендиса до храма по тропе через джунгли Ирил, Чакта и Миде дошли за два с половиной часа. На тот же самый путь, но по дороге прибрежники потратили шесть часов... Да нет, не шесть! Восемь. Они ведь еще возвращались вместе с Инмаэ по следам Элен, чтобы перехватить ее в деревне. От деревни до храма, правда, Элен идти не пришлось (я их с Нэти перебросил при помощи магии), но все равно устала она за этот день изрядно.
- Почему бы в Эрендис не вернуться верхом на оборотнях? - спросила Элен у Ирил, но тетушке почему-то идея не понравилась.
- Лучше устроим привал здесь, ты передохнешь...
- А я, кстати, еще и есть хочу! Наколдуй мне еды!
Ирил не умела «наколдовывать» еду, ей вообще больше не хотела слышать о колдовстве.
- Потерпи немного.
Тут подоспел весьма довольный Инмаэ: ему все-таки удалось уговорить Миде остаться на Сазе. Инмаэ пообещал привести из деревни лошадей и обеспечить что-нибудь съестное. В деревню жрец помчался с такой скоростью, что Элен даже простила ему предательство.
- В конце концов, он действительно не причинил мне вреда, - решила она. - Это Гарунди хотел меня пристрелить!
В ожидании возвращения Инмаэ все устало повалились на землю. Кроме капитана. Чакта сказал, что не прочь вернуться и осмотреть храм. Миде немедленно вскочил и поддержал это предложение. (Он необычайно гордился своим новым званием старшего жреца и рвался поскорее ознакомиться с местом новой работы).
После некоторых колебаний Ирил решила присоединиться к своей команде.
До сих пор не знаю: являлось ли это частью игры, или же Ирил просто хотела проститься с Кеоде. Сто раз Ирил повторяла: «Я хочу вернуть богиню храму», сто раз проклинала Чердже и каждый день надевала траур по Корнелию... Я никого ни в чем не обвиняю, каждый сам выбирает себе дорогу. Ирил не из тех, кто легко забывает, и я уверен, что милости богини Кеоде она добивалась не зря. Она просто хотела уравнять силы: свою и янвайского короля. Не удалось. Пока не удалось!.
Как бы там не было, ушли все, кроме меня, Риката и Элен. Нэти тихо сидел под деревом, Элен валялась на животе и грызла травинку.
В двух шагах от нее красовались продолговатые листья кустарника зой, чьими плодами вполне можно утолить голод. Меня это уже не касалось. С возвращением Кеоде моя служба Данни окончилась, пусть другие заботятся о пропитании благородных барышень. Тут с собой разобраться бы... Куда податься одинокому оборотню, которому скучно в мире теней? У Кеоде есть двадцать четыре новых пса, да и я уже не совсем тот, которого торжественно прикончили перед храмом на Сазе, на плахе в шинлийской крепости... До чего невезучи мои личины: все их убивают и убивают!..
Я упустил момент, когда началось последнее представление Чердже. Во всяком случае, не раньше, чем Элен выплюнула травинку, потому что потом она уставилась на Риката с выражением живейшего интереса. Не знаю, что она там высмотрела в его лице, только вскочила она весьма проворно и ретировалась за мою спину. Я продолжал сидеть, а вот Нэти поднялся и медленно, как сомнамбула, двинулся к нам.
- Герни!
Я продолжал сидеть, но ощутил внезапно легкое подрагивание земли. Элен отступила на шаг и замерла: возле нее зазмеилась трещина, черной линией ограничивая круг с вянущей на глазах зеленью. Элен оказалась в самом центре круга, где трава превратилась в сухие бесцветные пучки стеблей. Элен оглянулась беспомощно: во все стороны от круга расползались черные полоски трещин.
- Нэти?!
Рикат не остановился. Я просто физически чувствовал надвигающуюся с ним волну сгустившегося воздуха, она давила на легкие и рвала их изнутри. Но в тот момент, когда я уже готов был убраться с его дороги, Элен вскрикнула:
- Макс, спаси его!
По-моему, спасать следовало меня. И все же я попытался вновь сконцентрировать силу оборотней и бросить ее поперек дороги Чердже... Страшнейший удар сзади вышиб меня из зоны устойчивости и швырнул во вставшую дыбом землю. Это было нечто вроде смерча, бешено вихляющего из стороны в сторону. Рот, глаза, уши - все мгновенно оказалось забитым землей, я ослеп и оглох в этом круговороте, рвущем на части тело, иссушающем мозг. И вдруг смерч распался! Он развалился, как непросохшая глина, и расползся по земле зелеными стеблями. Затягивались зеленью проплешины, смыкались трещины, зарастали раны на поврежденных стволах деревьев.
Нэти подошел почти вплотную к Элен, она смотрела на него, открыв рот.
- Я хочу много цветов! - сказала она вдруг.
И тот час джунгли заполнились цветами: черными, красными, фиолетовыми, лиловыми, темно-синими. Они охапками валились с неба, источая нестерпимый аромат, и хищно шевелили лепестками, впиваясь в стволы деревьев. Это было какое-то нашествие цветов, набег, наступление... Они вели себя, как стая саранчи, поглощая абсолютно все, заполняя округу собой, только собой.
И среди этой цветочной вакханалии двое ненормальных вцепились друг в друга, как двое голодных в один кусок хлеба. Нэти целовал ее так яростно, словно от этого зависела его жизнь, а Эл бесстыдно подставляла губы, и при этом так крепко обнимала его за шею, что рисковала просто задушить возлюбленного. Все это выглядело необычайно трогательно, особенно расстегнутая куртка Элен. Я чуть не прослезился! Лейтенант явно не собирался останавливаться на достигнутом, однако Эл, не разжимая объятий, что-то нежно шепнула ему на ушко, отчего он шарахнулся, как ужаленный. Не меньше секунды понадобилось Нэти, чтобы оторвать руки Элен от своей шеи, потом он отшвырнул от себя девчонку и постыдно бежал в заросли. Элен, как-то странно согнувшись, продолжала лежать на земле и по щекам ее текли слезы.
Ирил вернулась за дерево.
- А может их просто дымом выкурить? - предложил Миде. Меньше возни будет. Разложить костер у стены...
В этот момент и появились мы. Грянул гром, и на середине старой дороги из ничего материализовались три фигуры: Нэти с мечом, Элен в полураспахнутой куртке, с концом цепи в руке, и я, весь в бинтах и печали. Миде признавался мне потом, что ни в одном музее не видел более эффектной скульптурной группы. Я только не знаю, когда он успевал еще и музеи посещать!
Поскольку у рабов Чердже наблюдалась четкая реакция на своего господина, из храма сейчас же поползла разная нечисть. Гарунди обратился в безобразную жабу с языком неимоверной длины, Клаус - в обезьяну с опаленной шерстью, братья Олонжи стали белыми леопардами. В каждом из них нашлось местечко для Чердже, а потом он уж перекроил их на свой лад. Вся эта звериная братия выстроилась перед храмом, подвывая на разные голоса.
ГЛАВА 39
Лейтенант Рикат топнул ногой и крикнул: «Тихо!» Лезвие меча в его руке раз за разом описывало сверкающие круги. Когда вновь сотворенные оборотни смолкли, прибрежник обратился к Ирил:
- Со своим колдовством вы слегка перемудрили, госпожа Данни! Я устал быть мячом, перелетающим от одного игрока к другому! Гарунди, а значит, и Чердже, все-таки попали в храм раньше вас. Поэтому главный приз вам точно не достанется! Верните богиню храму! - Ирил заколебалась. Могущество было так близко! Сомнения так явственно отразились на лице Ирил, что ее маленький отряд уже был готов броситься на прибрежника. Но тут Рикат сделал шаг назад и взял за руку Элен. - Или вы желаете сразиться с Чердже?!
Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.
Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изучала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духовных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?
Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:
- Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! - со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.
Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал осторожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.
- Этого человека ты знаешь, - сказала она Рикату. - Пусть Кеоде несет он!
Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!
Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрывно следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с другой.
Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:
- Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!
Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слишком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадывали удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся... Страшный удар выбил меч из его руки!
- Ты убьешь себя, Нэти! - С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бешенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. - Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! - крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.
Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:
- Иди сюда, Рикат!
Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг... Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.
Давайте врукопашную, лейтенанты! - посоветовала Элен.
«Успел!» - Миде орал во всю глотку.
Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и почувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стрелу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.
Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился:
- Пошел вон, ты... недоразумение! Ты собирался побеждать, но победителем-то оказался я! Ты ловил других, но попался сам. Ты во мне завяз, и теперь тебе долго придется ждать моей смерти.
- Я подожду! - хладнокровно отозвался Чердже, сделал шаг и слился с Рикатом. Там, где стояли двое, остался один.
Ирил неожиданно разрыдалась, обняв Элен за плечи, она шептала ей на ухо: «Прости, пожалуйста, прости меня». Элен уронила цепь, которую все еще держала, шмыгнула носом и сказала нетвердым голосом: «Ничего не случилось, все отлично!»
- Теперь два часа слезы лить будут! - проворчал капитан. - Миде, где ты там? Пора возвращаться, пока Лув яхту не проспал!
ГЛАВА 40
Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: «Герни!» Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.
- Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!
Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в результате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я - Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!
- А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед
первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!
- Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..
- Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глупенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?
Но они все чужаки!
- А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты предавал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вернет милость народу Сазе, потому что предсказание не было исполнено.
- Я добьюсь! - завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.
Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.
- Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! - сообщил я. - Будешь наставлять на путь истинный заблудших.
Миде расцвел счастливой улыбкой, похоже, предложение ему польстило.
Ирил хотела поскорее вернуться на яхту, но Элен отчего-то медлила.
- А что будет с ними? - спросила она, указывая на понурых леопардов. Клаус яростно заверещал, и обезьянья физиономия его выразила крайнюю степень возмущения. Гарунди молча запрыгал в сторону кустов. «Плюх-плюх», - шлепало о дорогу тело жабы.
Вся штука в том, сколько Чердже они впитали. Насколько они были готовы стать нелюдями. Я почему-то думаю что, братья Олонжи недолго пробудут в звериной шкуре. Во всяком случае, еще до конца сезона дождей я надеюсь увидеть их людьми! Сейчас они частенько приходят к храму, и я слежу, чтобы жрецы не забывали оставлять им пищу. Только бы на их пути вновь не встретился Чердже! Я не знаю, где он сейчас, выполнил ли свое обещание дождаться смерти Риката. Надеюсь, что нет.
ГЛАВА 41
Я еще не все рассказал!.. Черт, когда же я успел опять перейти на первое лицо? Так хорошо держался, изображал постороннего, и, на тебе! Сбился. Впрочем, теперь все равно! Осталось немного. А, если мне нужно будет себя похвалить, так я так и сделаю! Естественно, что без моего личного и непосредственного участия эта история была бы совершенно другой!
Нам пора было возвращаться к яхте, но тут Элен неожиданно раскисла. Хотя, почему «неожиданно»: слишком много событий пришлось на один день, слишком много беготни! От Эрендиса до храма по тропе через джунгли Ирил, Чакта и Миде дошли за два с половиной часа. На тот же самый путь, но по дороге прибрежники потратили шесть часов... Да нет, не шесть! Восемь. Они ведь еще возвращались вместе с Инмаэ по следам Элен, чтобы перехватить ее в деревне. От деревни до храма, правда, Элен идти не пришлось (я их с Нэти перебросил при помощи магии), но все равно устала она за этот день изрядно.
- Почему бы в Эрендис не вернуться верхом на оборотнях? - спросила Элен у Ирил, но тетушке почему-то идея не понравилась.
- Лучше устроим привал здесь, ты передохнешь...
- А я, кстати, еще и есть хочу! Наколдуй мне еды!
Ирил не умела «наколдовывать» еду, ей вообще больше не хотела слышать о колдовстве.
- Потерпи немного.
Тут подоспел весьма довольный Инмаэ: ему все-таки удалось уговорить Миде остаться на Сазе. Инмаэ пообещал привести из деревни лошадей и обеспечить что-нибудь съестное. В деревню жрец помчался с такой скоростью, что Элен даже простила ему предательство.
- В конце концов, он действительно не причинил мне вреда, - решила она. - Это Гарунди хотел меня пристрелить!
В ожидании возвращения Инмаэ все устало повалились на землю. Кроме капитана. Чакта сказал, что не прочь вернуться и осмотреть храм. Миде немедленно вскочил и поддержал это предложение. (Он необычайно гордился своим новым званием старшего жреца и рвался поскорее ознакомиться с местом новой работы).
После некоторых колебаний Ирил решила присоединиться к своей команде.
До сих пор не знаю: являлось ли это частью игры, или же Ирил просто хотела проститься с Кеоде. Сто раз Ирил повторяла: «Я хочу вернуть богиню храму», сто раз проклинала Чердже и каждый день надевала траур по Корнелию... Я никого ни в чем не обвиняю, каждый сам выбирает себе дорогу. Ирил не из тех, кто легко забывает, и я уверен, что милости богини Кеоде она добивалась не зря. Она просто хотела уравнять силы: свою и янвайского короля. Не удалось. Пока не удалось!.
ГЛАВА 42
Как бы там не было, ушли все, кроме меня, Риката и Элен. Нэти тихо сидел под деревом, Элен валялась на животе и грызла травинку.
В двух шагах от нее красовались продолговатые листья кустарника зой, чьими плодами вполне можно утолить голод. Меня это уже не касалось. С возвращением Кеоде моя служба Данни окончилась, пусть другие заботятся о пропитании благородных барышень. Тут с собой разобраться бы... Куда податься одинокому оборотню, которому скучно в мире теней? У Кеоде есть двадцать четыре новых пса, да и я уже не совсем тот, которого торжественно прикончили перед храмом на Сазе, на плахе в шинлийской крепости... До чего невезучи мои личины: все их убивают и убивают!..
Я упустил момент, когда началось последнее представление Чердже. Во всяком случае, не раньше, чем Элен выплюнула травинку, потому что потом она уставилась на Риката с выражением живейшего интереса. Не знаю, что она там высмотрела в его лице, только вскочила она весьма проворно и ретировалась за мою спину. Я продолжал сидеть, а вот Нэти поднялся и медленно, как сомнамбула, двинулся к нам.
- Герни!
Я продолжал сидеть, но ощутил внезапно легкое подрагивание земли. Элен отступила на шаг и замерла: возле нее зазмеилась трещина, черной линией ограничивая круг с вянущей на глазах зеленью. Элен оказалась в самом центре круга, где трава превратилась в сухие бесцветные пучки стеблей. Элен оглянулась беспомощно: во все стороны от круга расползались черные полоски трещин.
- Нэти?!
Рикат не остановился. Я просто физически чувствовал надвигающуюся с ним волну сгустившегося воздуха, она давила на легкие и рвала их изнутри. Но в тот момент, когда я уже готов был убраться с его дороги, Элен вскрикнула:
- Макс, спаси его!
По-моему, спасать следовало меня. И все же я попытался вновь сконцентрировать силу оборотней и бросить ее поперек дороги Чердже... Страшнейший удар сзади вышиб меня из зоны устойчивости и швырнул во вставшую дыбом землю. Это было нечто вроде смерча, бешено вихляющего из стороны в сторону. Рот, глаза, уши - все мгновенно оказалось забитым землей, я ослеп и оглох в этом круговороте, рвущем на части тело, иссушающем мозг. И вдруг смерч распался! Он развалился, как непросохшая глина, и расползся по земле зелеными стеблями. Затягивались зеленью проплешины, смыкались трещины, зарастали раны на поврежденных стволах деревьев.
Нэти подошел почти вплотную к Элен, она смотрела на него, открыв рот.
- Я хочу много цветов! - сказала она вдруг.
И тот час джунгли заполнились цветами: черными, красными, фиолетовыми, лиловыми, темно-синими. Они охапками валились с неба, источая нестерпимый аромат, и хищно шевелили лепестками, впиваясь в стволы деревьев. Это было какое-то нашествие цветов, набег, наступление... Они вели себя, как стая саранчи, поглощая абсолютно все, заполняя округу собой, только собой.
И среди этой цветочной вакханалии двое ненормальных вцепились друг в друга, как двое голодных в один кусок хлеба. Нэти целовал ее так яростно, словно от этого зависела его жизнь, а Эл бесстыдно подставляла губы, и при этом так крепко обнимала его за шею, что рисковала просто задушить возлюбленного. Все это выглядело необычайно трогательно, особенно расстегнутая куртка Элен. Я чуть не прослезился! Лейтенант явно не собирался останавливаться на достигнутом, однако Эл, не разжимая объятий, что-то нежно шепнула ему на ушко, отчего он шарахнулся, как ужаленный. Не меньше секунды понадобилось Нэти, чтобы оторвать руки Элен от своей шеи, потом он отшвырнул от себя девчонку и постыдно бежал в заросли. Элен, как-то странно согнувшись, продолжала лежать на земле и по щекам ее текли слезы.
