другие послухают трели твои, в круг станешь, ответ перед народом держати будешь, - и в тот момент, когда речная круговерть уже обнимала ноги Гришки в смертельном танце, а ступни его проваливались в зыбучий песок, обозленный муж Марфы ловко захватил в сети обидчика. Тот, затрепыхался как муха в паутине, издавая не мужицкие вовсе визги и стоны. - Сидор, такие речи ему бы на плечи, зря ты честь по чести с нелюдем, - Аким негодовал, дали б ему волю, придушил бы гада огромными ручищами и не поморщился. - Если б по нашим казачьим законам, ему б да полюбовнице камень на шею и в воду, - негодовал друг, на голову выше скорчившегося, мокрого, худосочного Гриньки, скулящего от боязни за свою судьбину. ? В это время бабы, колыхая бёдрами, бренча кадками и ведрами, пологим спуском направлялись к мосткам за водой. - Эй, хлопцы, шо там робится?- громогласная баба Тося заметила их издалека. -Улов, поди, не поделили? - хихикнула молодка краснощекая. - Да на троих соображают, видати от гостей шо припрятали в кустах, горилки нема ужно? - бабы заливались со смеху.
Аким отмахнулся рукой от женщин и подставил подножку Гришке. Тот беспомощно плюхнулся в песок лицом, спеленатый пеньковой сетью, словно в коконе. Попытался закричать и получил затрещину от польского казака. Сидор сдернул с него путы, схватил за чуб и заставил смотреть в глаза, держа его бесстыжее лицо перед собой насильно. - Говори, шо имел сказати за Марфу?- белобрысый чуб узлом завернулся на его кулаке, и Гришка взвыл как шакал в капкане. - Слухать надобно лучше, - натужно промычал плененный. - Я ж шо, шуткую братка, пущай Староста рассудит нас, кто прав, кто крив, - Гришка вырвался и встал с колен, - Двое на одного удалые, а один на один, слабо?- гнул свою линию вчерашний жених. - Бабы, староста в хате? - крикнул Сидор. - А где ж ему бувать ишо, спит упившийся на свадьбах то, сны ему про русалок снятся поди..., чуть не утоп вчера то в бочке с вином..- захихикали женщины, взбираясь на склон с полными ведрами. - Докладайте, сбор буде, круг на площадь збирайте, старших созовите, судить будем по совести того, чей рот грязный, как свиное рыло,- Сидор смахнул чернявый чуб назад и сплюнул презрительно под ноги. - А шо случилось то? Невже Марфушку свою застав с жонишком? Знамо дело, кобель Гринька, но сучка не захоче, кобеляка вскочит, - бабы, побросав ведра, сгрудились над обрывом. Гомон усиливался словно от стайки разгалдевшихся сорок. - Энто шо це интересное обсуждати тоды буде? - выкрикнула самая смелая, высоченная и грудастая Ольга, - если за правое дело можно и круг сбирать. Натруженной широкой ладонью она сдернула платок с головы. - А то враз спор остановлю, никто не перебьет, в моей станице такое бувало. Мужики, що можно порешать здесь - решайте, шоб не краснеть пред всеми. По хатам вертайтесь, а мы старосту найдём, да, бабы? - Ольга деловито кивнула остальным односельчанкам. - Да, да, поди те уж остыньте, на холодную голову порешайте, а тож може и нечего делить - рядить! Жинка молодая поди ж заждалась! - Гринька воспользовавшись временным перемирием, подорвался из воды, и сиганул вверх, утопая в тяжёлом влажном песке. - Сидор, гля, как валух бегит, ишо блеять осталоси, - Аким зашелся смехом. Сидор со злости стукнул кулаками, собрал бредень и заторопился в дом. Отмахиваясь как от надоедливых мух, от расспросов женщин, что произошло. Плечи его напряглись, на шее вздулись вены, грудь вздымалась и перекатывалась так под холщовой потной рубахой, словно под тканью вот-вот извергнется вулкан. Он ускорил шаг, Аким едва нагнал его. - Братка, гей, ты шо удумал? - Оставь, - огрызнулся Сидор. - До хаты надоти. С Марфой гутарить буду, дыма без огня не бывает, - он перешёл на бег. ? Рассвирепевший муж ворвался в сени, с порожка закричал не своим голосом: - Марфааа, выходь, кому сказал! Он, не разувая сапог, сбивая половицы, ворвался в спальную, - кровать застелена аккуратно, в низкое окошко через белоснежные, расшитые причудливыми цветами, занавески брызнуло солнышко. - До лесу пошла, видать, по полудню ужно вертается, - Сидор утер взмокшее лицо краем рубахи и сел на лавку, уронив голову. - Чует моё сердце беду. - Шо ты кликаешь её, братка, худую долю не зови, она сама приходит, тьфу на тебя, - Аким заглянул в глиняный кувшин, принюхался. - Вона, ещё узвар грушевый остался, хлебни, успокойся, - разлил друг в кружки терпкий настой с медовым ароматом, отдающим дымком.
***
- Вот мои царские палати, располагайся, дитятко, здесь чудесное место, даже на камнях туточки деревья растуть, - дедок нежно дотронулся до дикого шиповника, что заслонял пещеру, скрытую от чужого взгляда. Сорвал манкую красную ягоду и протянул девушке. - Вот, это вот все, - он окинул взглядом бескрайний простор степей, каменные хребты, похожие на холки древних рептилий, на две горы, как сестры- близнецы, разделённые пойменным лесом, - Это твой бог и мой, идёшь правым путем - правда, кривым - кривда. Почитай землю матушку, благодари солнышко за тепло. А ты каким путем идёшь, думала доселе? - Старик наклонился и прошмыгнул в кустарник, исчез так же, как и появился. - Заходи, туточки я, не пужайси, здеся окромя летучих упырей да мышей - вертихвосток никого. Ты людей бойся, или испужали тебя уже донельзя? - Марфа осторожно отогнула колючие кусты, и увидела сизую пещеру. При свете дня было видно крохотное и мрачное углубление, выдолбленное природой. В дальнем углу настил из соломы вперемешку с крапивой, пол в каменном жилище усыпан полынью, каждый скалистый выступ завешан пучком трав. Старец сидел у костерка, перемешивая палкой рыжие угольки. На рогатине из прутьев болтался закоптившийся котелок, оттуда доносился аромат мяса и пряностей, скручивающий жгутом изголодавшийся желудок Марфы. ?- Сейчас подкрепишься и поспи, поведать о своей доли успеешь. Телу отдых нужнее бесед. Старик указал на топчан из пенька рядом с собой и вручил девушке миску с благоухающим бульоном и деревянную ложку.
Продолжение следует. Спасибо, дорогие читатели за понимание!
Аким отмахнулся рукой от женщин и подставил подножку Гришке. Тот беспомощно плюхнулся в песок лицом, спеленатый пеньковой сетью, словно в коконе. Попытался закричать и получил затрещину от польского казака. Сидор сдернул с него путы, схватил за чуб и заставил смотреть в глаза, держа его бесстыжее лицо перед собой насильно. - Говори, шо имел сказати за Марфу?- белобрысый чуб узлом завернулся на его кулаке, и Гришка взвыл как шакал в капкане. - Слухать надобно лучше, - натужно промычал плененный. - Я ж шо, шуткую братка, пущай Староста рассудит нас, кто прав, кто крив, - Гришка вырвался и встал с колен, - Двое на одного удалые, а один на один, слабо?- гнул свою линию вчерашний жених. - Бабы, староста в хате? - крикнул Сидор. - А где ж ему бувать ишо, спит упившийся на свадьбах то, сны ему про русалок снятся поди..., чуть не утоп вчера то в бочке с вином..- захихикали женщины, взбираясь на склон с полными ведрами. - Докладайте, сбор буде, круг на площадь збирайте, старших созовите, судить будем по совести того, чей рот грязный, как свиное рыло,- Сидор смахнул чернявый чуб назад и сплюнул презрительно под ноги. - А шо случилось то? Невже Марфушку свою застав с жонишком? Знамо дело, кобель Гринька, но сучка не захоче, кобеляка вскочит, - бабы, побросав ведра, сгрудились над обрывом. Гомон усиливался словно от стайки разгалдевшихся сорок. - Энто шо це интересное обсуждати тоды буде? - выкрикнула самая смелая, высоченная и грудастая Ольга, - если за правое дело можно и круг сбирать. Натруженной широкой ладонью она сдернула платок с головы. - А то враз спор остановлю, никто не перебьет, в моей станице такое бувало. Мужики, що можно порешать здесь - решайте, шоб не краснеть пред всеми. По хатам вертайтесь, а мы старосту найдём, да, бабы? - Ольга деловито кивнула остальным односельчанкам. - Да, да, поди те уж остыньте, на холодную голову порешайте, а тож може и нечего делить - рядить! Жинка молодая поди ж заждалась! - Гринька воспользовавшись временным перемирием, подорвался из воды, и сиганул вверх, утопая в тяжёлом влажном песке. - Сидор, гля, как валух бегит, ишо блеять осталоси, - Аким зашелся смехом. Сидор со злости стукнул кулаками, собрал бредень и заторопился в дом. Отмахиваясь как от надоедливых мух, от расспросов женщин, что произошло. Плечи его напряглись, на шее вздулись вены, грудь вздымалась и перекатывалась так под холщовой потной рубахой, словно под тканью вот-вот извергнется вулкан. Он ускорил шаг, Аким едва нагнал его. - Братка, гей, ты шо удумал? - Оставь, - огрызнулся Сидор. - До хаты надоти. С Марфой гутарить буду, дыма без огня не бывает, - он перешёл на бег. ? Рассвирепевший муж ворвался в сени, с порожка закричал не своим голосом: - Марфааа, выходь, кому сказал! Он, не разувая сапог, сбивая половицы, ворвался в спальную, - кровать застелена аккуратно, в низкое окошко через белоснежные, расшитые причудливыми цветами, занавески брызнуло солнышко. - До лесу пошла, видать, по полудню ужно вертается, - Сидор утер взмокшее лицо краем рубахи и сел на лавку, уронив голову. - Чует моё сердце беду. - Шо ты кликаешь её, братка, худую долю не зови, она сама приходит, тьфу на тебя, - Аким заглянул в глиняный кувшин, принюхался. - Вона, ещё узвар грушевый остался, хлебни, успокойся, - разлил друг в кружки терпкий настой с медовым ароматом, отдающим дымком.
***
- Вот мои царские палати, располагайся, дитятко, здесь чудесное место, даже на камнях туточки деревья растуть, - дедок нежно дотронулся до дикого шиповника, что заслонял пещеру, скрытую от чужого взгляда. Сорвал манкую красную ягоду и протянул девушке. - Вот, это вот все, - он окинул взглядом бескрайний простор степей, каменные хребты, похожие на холки древних рептилий, на две горы, как сестры- близнецы, разделённые пойменным лесом, - Это твой бог и мой, идёшь правым путем - правда, кривым - кривда. Почитай землю матушку, благодари солнышко за тепло. А ты каким путем идёшь, думала доселе? - Старик наклонился и прошмыгнул в кустарник, исчез так же, как и появился. - Заходи, туточки я, не пужайси, здеся окромя летучих упырей да мышей - вертихвосток никого. Ты людей бойся, или испужали тебя уже донельзя? - Марфа осторожно отогнула колючие кусты, и увидела сизую пещеру. При свете дня было видно крохотное и мрачное углубление, выдолбленное природой. В дальнем углу настил из соломы вперемешку с крапивой, пол в каменном жилище усыпан полынью, каждый скалистый выступ завешан пучком трав. Старец сидел у костерка, перемешивая палкой рыжие угольки. На рогатине из прутьев болтался закоптившийся котелок, оттуда доносился аромат мяса и пряностей, скручивающий жгутом изголодавшийся желудок Марфы. ?- Сейчас подкрепишься и поспи, поведать о своей доли успеешь. Телу отдых нужнее бесед. Старик указал на топчан из пенька рядом с собой и вручил девушке миску с благоухающим бульоном и деревянную ложку.
Продолжение следует. Спасибо, дорогие читатели за понимание!
