- А ты что-то хочешь мне предложить?! – Алька игриво постучала ноготками по столу.
- Нет, - сухо бросил Глеб.
- Ну вот, - рассмеялась она, - романтика завяла на корню! Ты меня боиш-шся? – веселилась она. – Охотник опасается стать жертвой!
- Просто я не люблю, когда чего-то не понимаю. С тех пор, как ты появился… появилась, всё выходит из-под контроля, - сердился мужчина. – Как ты оказалась в моей квартире?!
- Это ты лучше у неё спроси! – Алька кивнула на лису. – Она сорвалась в парке с поводка и помчалась, я за ней, дверь была открыта, ты без сознания. Пришлось срочно звонить врачу, приводить тебя в чувство, вызывать Настю, организовывать поездку…
- Деньги на поездку где взяла? – прервал её мужчина, буравя подозрительным взглядом.
- Друзья помогли, - фыркнула она.
- Состоятельные у тебя друзья!
- Разные есть, - она пожала плечами.
- Почему не обратилась к моему заместителю? – настороженно спросил он.
- Я его не знаю. Вдруг бы он объявил тебя недееспособным?! – усмехнулась она, Глеб недовольно поморщился.
- Всё же, как ты оказалась у меня в квартире? Я не хочу слушать чушь о том, что лиса что-то почувствовала, - допытывался мужчина.
- А я хочу сдать тебя в клинику, пусть тебе быстрее мозги вправят. Мало мне твоего раздвоения личности, так теперь ещё паранойя набирает обороты! – ворчала Алька.
- Зачем поехала? Сам бы справился! – рассвирепел Глеб.
- Психа без сопровождения, ни в самолёт, ни в клинику не пустят! – рыкнула девушка.
- Настя могла бы поехать!
- Ты бы с ней не поехал. Бедная Настя была в шоке, когда приехала тебя провожать.
- Телефоном можно пользоваться? – поинтересовался он у стюардессы и, получив положительный ответ, набрал номер и включил громкую связь.
- Здравствуй, Настя. Клинику ты выбирала?
- Нет, Алина, а я согласилась. Это, правда, лучшая клиника...
- Почему проводить не приехала? – перебил он девушку.
- Я приезжала, - всхлипнула она, - а ты был такой,…такой…
- Какой?
- Чужой, - зарыдала она.
- Я тебя не узнал?
- Узнал, но тебя только лиса интересовала, а на меня ты внимания не обращал, - ревела она в голос.
- Ну всё, Настя, успокойся, до свидания! – Глеб отключил связь.
- Что, параноик, показания сходятся?! – рявкнула Алька.
- И всё-таки, я чувствую, что здесь кроется какая-то проблема, - он смерил девушку подозрительным взглядом.
- Основная проблема, Суворов, то, что ты на свет родился. Ты и есть большая, глобальная проблема!
- Надо же, ты и фамилию мою знаешь! – усмехнулся Глеб.
- Конечно, документы-то у меня! Психам документы в руки давать не положено! – язвила Алька.
- Не называй меня психом! – взревел Глеб.
- А как мне тебя называть? Псих и есть! То в парке на меня кидаешься, то мальчик тебе мерещится, то с лисой целуешься, а теперь орёшь, как носорог. Ну, не псих разве? Да ещё и буйный к тому же! – рассмеялась она, глядя на багровеющее лицо Глеба.
- Вот, зараза! – расхохотался мужчина.
Весь экипаж самолёта выстроился в проходе.
- Они, наверное, думают, что русские психи летят без сопровождения, - хрюкнула Алька.
- Мы уже приземлились, - вытирая слёзы, сообщил Глеб.
Их быстро выгрузили из самолёта, усадили в лимузин с тонированными стёклами, и машина понеслась по прямой как стрела дороге.
Вокруг зеленели хвойным лесом холмы, макушки гор упирались в небо, дорога, превратившаяся в серпантин, вскоре уткнулась в воздушные кованые ворота, которые приветливо распахнулись.
Дальше машина катилась вдоль стены сумрачного леса, что вскоре сменился роскошным парком, и, наконец, остановилась у старинного здания. Тут же подоспели служащие, помогая выйти, и проводили внутрь.
Крепкий пожилой мужчина кивнул, приветствуя их по-немецки. Алька, подхватив его под руку, заворковала с ним, отчего немецкий язык показался певучим и нежным. Глеб пытался вслушаться, но они говорили настолько быстро, что он разбирал лишь отдельные слова. Лицо мужчины показалось Глебу знакомым.
Затем появилась пожилая пара и тут же вступила в разговор, засыпая Альку вопросами на французском. Из разговора Глеб понял, что они давно знакомы и делятся впечатлениями о выставках и технических новинках.
Статная дама в униформе кивнула Альке и та, попрощавшись с компанией, подхватив лису на руку, а Глеба под руку, отправилась вслед за ней.
- Я, смотрю, ты здесь частый гость! – Глеб с любопытством смотрел на девушку.
- Не очень, я предпочитаю нашу тайгу там я бываю чаще.
- Даже так? – удивлённо хмыкнул мужчина.
Дама показала им номер, состоящий, из двух спален с общей гостиной. Огромные комнаты с высоченными потолками и мебелью, достойной королевских особ, вызывали чувство некоторой нереальности происходящего. Дама что-то сообщила хорошо поставленным голосом, Алька пискнула в ответ и они остались одни. Лиса помчалась изучать территорию, а Глеб плюхнулся в кресло.
- Мы что, и жить вместе будем? – недовольно бросил он.
- Таковы правила. Пациент живет вместе со своим сопровождающим.
- Ты считаешь, что эта клиника хороша, потому что забита под завязку антиквариатом?
- Нет. Объяснять не буду, если не дурак, то сам поймёшь, а если не поймёшь, то какой смысл объяснять?
- Ты сама-то поняла, что сказала? – фыркнул мужчина.
- Сейчас нам принесут завтрак, потом я – спать, а ты можешь изучать окрестности. Во второй половине дня должен прибыть специалист, лучший в своей области, нам об этом сообщат.
Его Глеб узнал издалека. Успешный француз, из весьма известной в деловых кругах семьи, был его наваждением пару лет подряд.
Глебу для работы в Европе, требовалась поддержка влиятельного делового партнёра. Он надеялся, что сможет договориться с кем-то из молодого поколения элиты, но все его попытки оказались напрасны и заканчивались телефонными переговорами секретарей.
Только этот француз лично побеседовал с Глебом, а затем юристы долго прорабатывали проект контракта и много других, связанных с ним документов, внося бесконечные изменения и дополнения, и, в конце концов, дело заглохло, так и не сдвинувшись с мёртвой точки.
Француз был строен, красив и обаятелен как ребёнок. У Глеба скопилась целая подборка его фото и видео с различных мероприятий, он просто болел этим парнем, хотя «парень» был изрядно старше самого Глеба. Теперь он шёл ему навстречу, открыто улыбаясь, как самому лучшему другу.
- Приветствую, Глеб, рад тебя видеть! Можешь называть меня Поль.
- Доброе утро, Поль. Я не мене рад нашей встрече!
- Мне сказали, что Ангел привезла первого русского за всю историю этого пансионата, но я и подумать не мог, что это ты.
- Какой Ангел? – не понял Глеб.
- Девушка, необычная русская девушка, её все называют Ангел, у неё удивительные глаза, они меняют цвет. Я видел их голубыми и зелёными, а ты? – он с восторгом смотрел на Глеба, словно ждал откровений.
- Серые, я видел только серые глаза, хотя не рассматривал специально…, - растерянно пробормотал мужчина, сбитый с толку этим странным разговором.
- Почему? – как-то потух француз. – Тебе безразлично такое чудо?
- У нас много красивых женщин…
- Да причём тут красота?! – досадливо поморщился Поль. – Глаза – это душа, понимаешь?! У неё удивительная душа! Ты все-таки прагматик Глеб, похожий на бетонный столб. Два года назад ты был таким же. Знаешь, почему наш контракт развалился? Потому что работать на одном прагматизме нельзя, нужно вкладывать душу, а ты этого так и не понял. Ангел излучает такую энергию, которую невозможно не почувствовать, разве ты не видишь? Сюда многие приезжают, чтобы коснуться её руки, у неё удивительные руки, или просто поговорить, купаясь в её лучах. Как только она появляется здесь, всё общество слетается. Сегодня вечером тут будет многолюдно, а если ещё она согласится спеть…
- Не знал, что она поёт, - совсем стушевался Глеб.
- Боже, боже, все русские такие толстокожие или ты особенный? С тобой рядом живёт настоящее чудо, а ты смотришь на него как на вязанку дров!
- Прости, Поль, я, наверное, чего-то не понимаю.
- И ты меня прости, Глеб, я не справедлив к тебе. Я знаю, ты сам всего добивался в жизни, тебе было тяжело, и не мне тебя судить. В наших семьях из поколения в поколение воспитывают чувство прекрасного, поэтому мы все тонко чувствующие люди. Нам бывает тяжело среди обычных людей, мы ощущаем всё на порядок острее. Когда приезжает Ангел, мы ловим её сияние, стараясь хоть краешком прикоснуться. Как жаль, что ты не чувствуешь её, - в глазах Поля плескалось искреннее сожаление.
- Мы могли бы пообедать вместе…
- Я не могу принять твоё предложение, Глеб. Тут своеобразные традиции, если я их нарушу, то выкажу неуважение к обществу. Мы не можем навязывать Ангелу своё внимание, она сама выбирает с кем и сколько общаться.
- Мы могли бы пообедать с тобой вдвоём.
- И оставить её в одиночестве? Меня не поймут и не простят, - грустно улыбнулся он.
- Как же у вас всё сложно! – расстроился Глеб.
- Прости меня и не сердись!
Поль провёл Глеба к небольшому живописному водопаду, сверкающему в лучах весеннего солнца, дальше они прогуливались вдоль быстрой горной речки. Раньше бы, Глеб обязательно обозначил свои чувства, но после всего, что услышал сегодня, решил не рисковать. Он любовался Полем, бросая незаметные, как ему казалось, взгляды.
- Ты всё правильно понял, Глеб, я не могу разделить твои чувства, - лукаво улыбнулся француз.
- С чего ты взял…?
- Я же говорил, мы - эмпаты. Твоё желание я почувствовал ещё два года назад, ждал, что оно сможет пробудить твою душу, но, увы…
- Прости, у тебя кто-то есть? – задал так волновавший его вопрос Глеб.
- У меня есть жена и дети, но дело не во мне, у тебя нет чувства любви. Есть желание разнообразить жизнь, желание обладать, как у страстного коллекционера, но любви нет, а без этого, отношения для меня невыносимы. К тому же, должен тебя предупредить, что нетрадиционные связи в нашем «клубе» недопустимы.
- А как же толерантность и европейские ценности? – усмехнулся Глеб.
- А, - махнул рукой Поль, - это для газет и телевидения, а в нашем семейном «клубе» строгие традиции. Ты, Глеб – двойная невозможность! – рассмеялся он.
- Что? Я не понял.
- Сюда закрыт вход людям нетрадиционной ориентации и русским. А ты русский, предпочитающий мужчин, на такое только Ангел способна!
- Так вы ещё и русофобы?
- Это не так. Я объясню. Этот пансионат своеобразный клуб, куда могут попасть только представители древнего рода и старых денег. У русских была слишком бурная история, поэтому у вас нет ни того ни другого. Понимаешь, если древний род придерживается традиций, тогда он защищён от вырождения. В наших семьях с многовековой историей, заметили, что с какого-то момента род и деньги обретают собственную силу. Сначала люди должны усиленно трудиться на благо рода и прибыльности дела, потом уже сила рода защищает его от вырождения, а его членов от опрометчивых поступков, а сила старых денег не позволяет разориться. Мы же можем наслаждаться жизнью, уделяя больше внимания совершенствованию души, а не заботам о пропитании.
- Хорошо устроились! – рассмеялся Глеб.
- Я вижу, ты мне не веришь, - мягкая улыбка тронула губы Поля. - Все, кто соберутся сегодня – потомки древних родов и хозяева старых состояний, но самое важное, что все они тонко чувствующие. Мы видим мир не так, как все остальные люди и это основное условие для приёма в «клуб».
- А как же Ангел оказалась здесь? Она уж точно не подходит под ваши требования.
- Она намного интереснее нас, она не только чувствует лучше, чем мы, но может делиться своим светом и теплом. Она наш самый желанный гость. Для неё открыты двери в любое время. И … она спасла меня.
- Расскажешь?
- Прости, не могу! Следствие ещё не закончено, хотя прошло уже несколько лет.
В этот момент рыжий клубок метнулся под ноги Глебу, он, едва не упав, подхватил лису на руки.
- Ты – тройная невозможность, Глеб! - рыдая от смеха, сообщил Поль. – Сюда категорически запрещено привозить животных. Это собака?
- Нет, лиса, - Глеб спрятал её под курткой, и над расстегнутой молнией выглянула любопытная мордочка и кончики передних лап.
- Х-м, удивительное существо! – француз ошарашено смотрел на лису.
- Поль, у тебя все удивительные, - рассмеялся Глеб.
- Глеб, это не обычная лиса, она сияет, как Ангел! Никто из «чувствующих» её не обидит, но служащим лучше не показывать.
В их сторону двигался сотрудник пансионата, сосредоточенно высматривая что-то в кустах.
- Тебе лучше отнести её домой, - предложил Поль, закрывая Глеба от пристального взгляда.
Глеб чувствовал, как часто бьётся маленькое сердечко, он быстро, стараясь не попадаться на глаза обслуге, отправился в номер.
- Испугалась, малышка? – он прижал лисичку к себе, зарываясь носом в мягкую шёрстку. Она тихонько пискнула, уткнувшись носом в его шею.
Он улёгся на кровать, устроив зверька у себя на груди, и незаметно задремал под её тихое ворчание. Почувствовав, как что-то мокрое тыкается в губы, он открыл глаза. Лиса, сверкнув глазами, лизнула его в нос. Он рассмеялся, слегка прикусил мохнатое ухо, погладил рыжую мордашку и чмокнул в чёрный нос.
Лиса заёрзала, потянулась, и тонкие руки обняли его шею. Её тело, вытягиваясь, сползло, и он у себя под боком обнаружил симпатичную девушку. Он смотрел, как она улыбается, как рыжие кудри падают на лицо, чуть раскосые жёлтые глаза глядят дерзко.
И вот она уже нежно целует его. Её мягкие пухлые губы манят, запах дурманит. Он запускает руку в шёлк её волос и жадно впивается в приоткрытый рот. Сердце колотится, руки ласкают тело, запакованное в странный дайверский костюм. Он, ведомый каким-то чутьём, нажимает на металлическую вставку и костюм раскрывается.
- Прошу прощения, - без чувства сожаления звучит голос. Алька подошла к постели. – Молодец, лисичка, делаешь успехи! Только вот перевоплощение требует много сил, ты их прибереги пока. Днём оставайся лисой, а вот ночью можешь тренироваться.
Рыжая девушка быстро упаковалась в костюм, и через несколько секунд, на постели сидела ушастая лисичка. Глеб смотрел на неё с тоской и нежностью, гладил блестящую шёрстку. Лиса потоптавшись, улеглась рядом.
- Глеб, ты меня слышишь? – громко спросила Алька, глядя в глаза мужчине.
- Да, - тихо отозвался он.
- Гле-еб?! – требовательно звучит голос.
- Да, я слышу, - чётко ответил он, вставая с постели.
- Сейчас нам подадут обед, а потом направимся на встречу. Жду тебя в гостиной. И тебя, - она взглянула на лису.
Они шли длинным коридором, потом долго спускались по лестнице и вошли в подземелье, пробитое в толще горных пород.
- Ты решила избавиться от меня, замуровав в скале? – усмехнулся Глеб.
- Это можно было сделать куда более простым и менее затратным способом, ты не находишь? Кстати, тебя не беспокоит, что твоя четвероногая подруга вдруг стала двуногой девицей, хотя раньше любое упоминание о её разумности вызывало у тебя приступы бешенства?
- Это, конечно, кажется странным, но почему-то меня совершенно не напрягает.
- И какие выводы? – улыбнулась Алька.
- Проблемы с головой?
- Это само собой! А ещё?
- Когда мне кто-то говорит о странных вещах, мне кажется что меня просто дурят, а когда я вижу сам, то вроде не так обидно, - вздохнул Глеб, одарив нежным взглядом суетящуюся под ногами лису.
- Нет, - сухо бросил Глеб.
- Ну вот, - рассмеялась она, - романтика завяла на корню! Ты меня боиш-шся? – веселилась она. – Охотник опасается стать жертвой!
- Просто я не люблю, когда чего-то не понимаю. С тех пор, как ты появился… появилась, всё выходит из-под контроля, - сердился мужчина. – Как ты оказалась в моей квартире?!
- Это ты лучше у неё спроси! – Алька кивнула на лису. – Она сорвалась в парке с поводка и помчалась, я за ней, дверь была открыта, ты без сознания. Пришлось срочно звонить врачу, приводить тебя в чувство, вызывать Настю, организовывать поездку…
- Деньги на поездку где взяла? – прервал её мужчина, буравя подозрительным взглядом.
- Друзья помогли, - фыркнула она.
- Состоятельные у тебя друзья!
- Разные есть, - она пожала плечами.
- Почему не обратилась к моему заместителю? – настороженно спросил он.
- Я его не знаю. Вдруг бы он объявил тебя недееспособным?! – усмехнулась она, Глеб недовольно поморщился.
- Всё же, как ты оказалась у меня в квартире? Я не хочу слушать чушь о том, что лиса что-то почувствовала, - допытывался мужчина.
- А я хочу сдать тебя в клинику, пусть тебе быстрее мозги вправят. Мало мне твоего раздвоения личности, так теперь ещё паранойя набирает обороты! – ворчала Алька.
- Зачем поехала? Сам бы справился! – рассвирепел Глеб.
- Психа без сопровождения, ни в самолёт, ни в клинику не пустят! – рыкнула девушка.
- Настя могла бы поехать!
- Ты бы с ней не поехал. Бедная Настя была в шоке, когда приехала тебя провожать.
- Телефоном можно пользоваться? – поинтересовался он у стюардессы и, получив положительный ответ, набрал номер и включил громкую связь.
- Здравствуй, Настя. Клинику ты выбирала?
- Нет, Алина, а я согласилась. Это, правда, лучшая клиника...
- Почему проводить не приехала? – перебил он девушку.
- Я приезжала, - всхлипнула она, - а ты был такой,…такой…
- Какой?
- Чужой, - зарыдала она.
- Я тебя не узнал?
- Узнал, но тебя только лиса интересовала, а на меня ты внимания не обращал, - ревела она в голос.
- Ну всё, Настя, успокойся, до свидания! – Глеб отключил связь.
- Что, параноик, показания сходятся?! – рявкнула Алька.
- И всё-таки, я чувствую, что здесь кроется какая-то проблема, - он смерил девушку подозрительным взглядом.
- Основная проблема, Суворов, то, что ты на свет родился. Ты и есть большая, глобальная проблема!
- Надо же, ты и фамилию мою знаешь! – усмехнулся Глеб.
- Конечно, документы-то у меня! Психам документы в руки давать не положено! – язвила Алька.
- Не называй меня психом! – взревел Глеб.
- А как мне тебя называть? Псих и есть! То в парке на меня кидаешься, то мальчик тебе мерещится, то с лисой целуешься, а теперь орёшь, как носорог. Ну, не псих разве? Да ещё и буйный к тому же! – рассмеялась она, глядя на багровеющее лицо Глеба.
- Вот, зараза! – расхохотался мужчина.
Весь экипаж самолёта выстроился в проходе.
- Они, наверное, думают, что русские психи летят без сопровождения, - хрюкнула Алька.
- Мы уже приземлились, - вытирая слёзы, сообщил Глеб.
Их быстро выгрузили из самолёта, усадили в лимузин с тонированными стёклами, и машина понеслась по прямой как стрела дороге.
Вокруг зеленели хвойным лесом холмы, макушки гор упирались в небо, дорога, превратившаяся в серпантин, вскоре уткнулась в воздушные кованые ворота, которые приветливо распахнулись.
Дальше машина катилась вдоль стены сумрачного леса, что вскоре сменился роскошным парком, и, наконец, остановилась у старинного здания. Тут же подоспели служащие, помогая выйти, и проводили внутрь.
Крепкий пожилой мужчина кивнул, приветствуя их по-немецки. Алька, подхватив его под руку, заворковала с ним, отчего немецкий язык показался певучим и нежным. Глеб пытался вслушаться, но они говорили настолько быстро, что он разбирал лишь отдельные слова. Лицо мужчины показалось Глебу знакомым.
Затем появилась пожилая пара и тут же вступила в разговор, засыпая Альку вопросами на французском. Из разговора Глеб понял, что они давно знакомы и делятся впечатлениями о выставках и технических новинках.
Статная дама в униформе кивнула Альке и та, попрощавшись с компанией, подхватив лису на руку, а Глеба под руку, отправилась вслед за ней.
- Я, смотрю, ты здесь частый гость! – Глеб с любопытством смотрел на девушку.
- Не очень, я предпочитаю нашу тайгу там я бываю чаще.
- Даже так? – удивлённо хмыкнул мужчина.
Дама показала им номер, состоящий, из двух спален с общей гостиной. Огромные комнаты с высоченными потолками и мебелью, достойной королевских особ, вызывали чувство некоторой нереальности происходящего. Дама что-то сообщила хорошо поставленным голосом, Алька пискнула в ответ и они остались одни. Лиса помчалась изучать территорию, а Глеб плюхнулся в кресло.
- Мы что, и жить вместе будем? – недовольно бросил он.
- Таковы правила. Пациент живет вместе со своим сопровождающим.
- Ты считаешь, что эта клиника хороша, потому что забита под завязку антиквариатом?
- Нет. Объяснять не буду, если не дурак, то сам поймёшь, а если не поймёшь, то какой смысл объяснять?
- Ты сама-то поняла, что сказала? – фыркнул мужчина.
- Сейчас нам принесут завтрак, потом я – спать, а ты можешь изучать окрестности. Во второй половине дня должен прибыть специалист, лучший в своей области, нам об этом сообщат.
Глава 26
Его Глеб узнал издалека. Успешный француз, из весьма известной в деловых кругах семьи, был его наваждением пару лет подряд.
Глебу для работы в Европе, требовалась поддержка влиятельного делового партнёра. Он надеялся, что сможет договориться с кем-то из молодого поколения элиты, но все его попытки оказались напрасны и заканчивались телефонными переговорами секретарей.
Только этот француз лично побеседовал с Глебом, а затем юристы долго прорабатывали проект контракта и много других, связанных с ним документов, внося бесконечные изменения и дополнения, и, в конце концов, дело заглохло, так и не сдвинувшись с мёртвой точки.
Француз был строен, красив и обаятелен как ребёнок. У Глеба скопилась целая подборка его фото и видео с различных мероприятий, он просто болел этим парнем, хотя «парень» был изрядно старше самого Глеба. Теперь он шёл ему навстречу, открыто улыбаясь, как самому лучшему другу.
- Приветствую, Глеб, рад тебя видеть! Можешь называть меня Поль.
- Доброе утро, Поль. Я не мене рад нашей встрече!
- Мне сказали, что Ангел привезла первого русского за всю историю этого пансионата, но я и подумать не мог, что это ты.
- Какой Ангел? – не понял Глеб.
- Девушка, необычная русская девушка, её все называют Ангел, у неё удивительные глаза, они меняют цвет. Я видел их голубыми и зелёными, а ты? – он с восторгом смотрел на Глеба, словно ждал откровений.
- Серые, я видел только серые глаза, хотя не рассматривал специально…, - растерянно пробормотал мужчина, сбитый с толку этим странным разговором.
- Почему? – как-то потух француз. – Тебе безразлично такое чудо?
- У нас много красивых женщин…
- Да причём тут красота?! – досадливо поморщился Поль. – Глаза – это душа, понимаешь?! У неё удивительная душа! Ты все-таки прагматик Глеб, похожий на бетонный столб. Два года назад ты был таким же. Знаешь, почему наш контракт развалился? Потому что работать на одном прагматизме нельзя, нужно вкладывать душу, а ты этого так и не понял. Ангел излучает такую энергию, которую невозможно не почувствовать, разве ты не видишь? Сюда многие приезжают, чтобы коснуться её руки, у неё удивительные руки, или просто поговорить, купаясь в её лучах. Как только она появляется здесь, всё общество слетается. Сегодня вечером тут будет многолюдно, а если ещё она согласится спеть…
- Не знал, что она поёт, - совсем стушевался Глеб.
- Боже, боже, все русские такие толстокожие или ты особенный? С тобой рядом живёт настоящее чудо, а ты смотришь на него как на вязанку дров!
- Прости, Поль, я, наверное, чего-то не понимаю.
- И ты меня прости, Глеб, я не справедлив к тебе. Я знаю, ты сам всего добивался в жизни, тебе было тяжело, и не мне тебя судить. В наших семьях из поколения в поколение воспитывают чувство прекрасного, поэтому мы все тонко чувствующие люди. Нам бывает тяжело среди обычных людей, мы ощущаем всё на порядок острее. Когда приезжает Ангел, мы ловим её сияние, стараясь хоть краешком прикоснуться. Как жаль, что ты не чувствуешь её, - в глазах Поля плескалось искреннее сожаление.
- Мы могли бы пообедать вместе…
- Я не могу принять твоё предложение, Глеб. Тут своеобразные традиции, если я их нарушу, то выкажу неуважение к обществу. Мы не можем навязывать Ангелу своё внимание, она сама выбирает с кем и сколько общаться.
- Мы могли бы пообедать с тобой вдвоём.
- И оставить её в одиночестве? Меня не поймут и не простят, - грустно улыбнулся он.
- Как же у вас всё сложно! – расстроился Глеб.
- Прости меня и не сердись!
Поль провёл Глеба к небольшому живописному водопаду, сверкающему в лучах весеннего солнца, дальше они прогуливались вдоль быстрой горной речки. Раньше бы, Глеб обязательно обозначил свои чувства, но после всего, что услышал сегодня, решил не рисковать. Он любовался Полем, бросая незаметные, как ему казалось, взгляды.
- Ты всё правильно понял, Глеб, я не могу разделить твои чувства, - лукаво улыбнулся француз.
- С чего ты взял…?
- Я же говорил, мы - эмпаты. Твоё желание я почувствовал ещё два года назад, ждал, что оно сможет пробудить твою душу, но, увы…
- Прости, у тебя кто-то есть? – задал так волновавший его вопрос Глеб.
- У меня есть жена и дети, но дело не во мне, у тебя нет чувства любви. Есть желание разнообразить жизнь, желание обладать, как у страстного коллекционера, но любви нет, а без этого, отношения для меня невыносимы. К тому же, должен тебя предупредить, что нетрадиционные связи в нашем «клубе» недопустимы.
- А как же толерантность и европейские ценности? – усмехнулся Глеб.
- А, - махнул рукой Поль, - это для газет и телевидения, а в нашем семейном «клубе» строгие традиции. Ты, Глеб – двойная невозможность! – рассмеялся он.
- Что? Я не понял.
- Сюда закрыт вход людям нетрадиционной ориентации и русским. А ты русский, предпочитающий мужчин, на такое только Ангел способна!
- Так вы ещё и русофобы?
- Это не так. Я объясню. Этот пансионат своеобразный клуб, куда могут попасть только представители древнего рода и старых денег. У русских была слишком бурная история, поэтому у вас нет ни того ни другого. Понимаешь, если древний род придерживается традиций, тогда он защищён от вырождения. В наших семьях с многовековой историей, заметили, что с какого-то момента род и деньги обретают собственную силу. Сначала люди должны усиленно трудиться на благо рода и прибыльности дела, потом уже сила рода защищает его от вырождения, а его членов от опрометчивых поступков, а сила старых денег не позволяет разориться. Мы же можем наслаждаться жизнью, уделяя больше внимания совершенствованию души, а не заботам о пропитании.
- Хорошо устроились! – рассмеялся Глеб.
- Я вижу, ты мне не веришь, - мягкая улыбка тронула губы Поля. - Все, кто соберутся сегодня – потомки древних родов и хозяева старых состояний, но самое важное, что все они тонко чувствующие. Мы видим мир не так, как все остальные люди и это основное условие для приёма в «клуб».
- А как же Ангел оказалась здесь? Она уж точно не подходит под ваши требования.
- Она намного интереснее нас, она не только чувствует лучше, чем мы, но может делиться своим светом и теплом. Она наш самый желанный гость. Для неё открыты двери в любое время. И … она спасла меня.
- Расскажешь?
- Прости, не могу! Следствие ещё не закончено, хотя прошло уже несколько лет.
В этот момент рыжий клубок метнулся под ноги Глебу, он, едва не упав, подхватил лису на руки.
- Ты – тройная невозможность, Глеб! - рыдая от смеха, сообщил Поль. – Сюда категорически запрещено привозить животных. Это собака?
- Нет, лиса, - Глеб спрятал её под курткой, и над расстегнутой молнией выглянула любопытная мордочка и кончики передних лап.
- Х-м, удивительное существо! – француз ошарашено смотрел на лису.
- Поль, у тебя все удивительные, - рассмеялся Глеб.
- Глеб, это не обычная лиса, она сияет, как Ангел! Никто из «чувствующих» её не обидит, но служащим лучше не показывать.
В их сторону двигался сотрудник пансионата, сосредоточенно высматривая что-то в кустах.
- Тебе лучше отнести её домой, - предложил Поль, закрывая Глеба от пристального взгляда.
Глеб чувствовал, как часто бьётся маленькое сердечко, он быстро, стараясь не попадаться на глаза обслуге, отправился в номер.
- Испугалась, малышка? – он прижал лисичку к себе, зарываясь носом в мягкую шёрстку. Она тихонько пискнула, уткнувшись носом в его шею.
Он улёгся на кровать, устроив зверька у себя на груди, и незаметно задремал под её тихое ворчание. Почувствовав, как что-то мокрое тыкается в губы, он открыл глаза. Лиса, сверкнув глазами, лизнула его в нос. Он рассмеялся, слегка прикусил мохнатое ухо, погладил рыжую мордашку и чмокнул в чёрный нос.
Лиса заёрзала, потянулась, и тонкие руки обняли его шею. Её тело, вытягиваясь, сползло, и он у себя под боком обнаружил симпатичную девушку. Он смотрел, как она улыбается, как рыжие кудри падают на лицо, чуть раскосые жёлтые глаза глядят дерзко.
И вот она уже нежно целует его. Её мягкие пухлые губы манят, запах дурманит. Он запускает руку в шёлк её волос и жадно впивается в приоткрытый рот. Сердце колотится, руки ласкают тело, запакованное в странный дайверский костюм. Он, ведомый каким-то чутьём, нажимает на металлическую вставку и костюм раскрывается.
- Прошу прощения, - без чувства сожаления звучит голос. Алька подошла к постели. – Молодец, лисичка, делаешь успехи! Только вот перевоплощение требует много сил, ты их прибереги пока. Днём оставайся лисой, а вот ночью можешь тренироваться.
Рыжая девушка быстро упаковалась в костюм, и через несколько секунд, на постели сидела ушастая лисичка. Глеб смотрел на неё с тоской и нежностью, гладил блестящую шёрстку. Лиса потоптавшись, улеглась рядом.
- Глеб, ты меня слышишь? – громко спросила Алька, глядя в глаза мужчине.
- Да, - тихо отозвался он.
- Гле-еб?! – требовательно звучит голос.
- Да, я слышу, - чётко ответил он, вставая с постели.
- Сейчас нам подадут обед, а потом направимся на встречу. Жду тебя в гостиной. И тебя, - она взглянула на лису.
Они шли длинным коридором, потом долго спускались по лестнице и вошли в подземелье, пробитое в толще горных пород.
- Ты решила избавиться от меня, замуровав в скале? – усмехнулся Глеб.
- Это можно было сделать куда более простым и менее затратным способом, ты не находишь? Кстати, тебя не беспокоит, что твоя четвероногая подруга вдруг стала двуногой девицей, хотя раньше любое упоминание о её разумности вызывало у тебя приступы бешенства?
- Это, конечно, кажется странным, но почему-то меня совершенно не напрягает.
- И какие выводы? – улыбнулась Алька.
- Проблемы с головой?
- Это само собой! А ещё?
- Когда мне кто-то говорит о странных вещах, мне кажется что меня просто дурят, а когда я вижу сам, то вроде не так обидно, - вздохнул Глеб, одарив нежным взглядом суетящуюся под ногами лису.
