— Но ведь в таком случае я забуду, как общаться! — шепотом возмущенно произнесла она. — А ты можешь научиться! К чему упрямиться и всегда молчать, если протезы могут тебе помочь?
Буквально через минуту она увидела ответ:
«Дорогая, а почему в таком случае ты их не поставила? У тебя бы вновь появился слух, но ты все равно предпочитаешь жить так же, как и раньше! Почему, а?».
Она молчала, не зная, что сказать ему на это. Вдруг ей стало очень стыдно за свои прошлые слова. И правда, зачем пытаться заставить другого, если ты сам не смог решиться на что-то?
— Наверное, потому что я привыкла.
Фраза сама по себе соскользнула с языка, и ловить ее было уже поздно. Она увидела, что он смотрел на нее то ли осуждающим, то ли, наоборот, хвалящим взглядом, и нервно спросила:
— Что такое?
«Молодец, что ответила честно. Именно твои слова и являются ответом на твои же вопросы ко мне. Я не хочу ставить протезы, потому что уже привык к такой жизни, и мне она даже кажется в какой-то мере уникальной, потому и не желаю что-либо менять».
Она до сих пор помнит эту беседу. Несколько недель она пытается решиться и рассказать все своему глухому соседу, чтобы он подумал, стоит ли ему идти за недолгой — в пару-тройку лет — помощью. Однако глядя на множество осчастливленных людей, которым вернули утраченное, она все чаще думает — а не сглупили ли они с мужем в тот день? Ведь теперь, когда изобретены новые технологии и жители Земли переселились под воду, можно повернуть вспять практически все. Прогнозы говорят, что однажды и время будет подчинено человеку, правда, она не представляет, какими способами можно познать то, чего не существует. Время — лишь третье измерение, придуманное людьми для их же удобства, во Вселенной же нет такого понятия. Там есть понятия материи, скорости и пространства, но никак не часов или минут. Времени не существует для космоса, однако ничто в нем не вечно. Однажды наступит конец и для него — либо тепловая, либо холодная смерти уже давно ходят гипотезами и теориями среди ученых, с каждым годом наполняясь все большими подробностями. Она понимает, что до развязки еще очень долго — миллиарды, триллионы и более лет, которые всем кажутся гигантскими промежутками времени… но его на самом деле нет с точки зрения Вселенной, а потому она всегда имеет смелость утверждать своим коллегам, что то, что для них является огромным, просто один краткий миг в череде бесконечностей.
Она давно хочет сходить к своему соседу, страдающему глухотой, и предложить поставить протезы. Конечно, друг с другом они не то, чтобы близки, однако пообщаться могут. Ее муж до сих пор не хочет возвращать себе способность говорить, а тем временем больных слепотой, глухотой и немотой практически не осталось. Врачи уже вовсю пытаются уговорить его пойти на операцию, но тщетно. Он считает, что подобное делает его уникальным.
Она знает, что у каждого есть своя точка зрения на этот счет — у кого-то среди вылеченных просто не было выбора, кто-то хотел раскрасить свою жизнь свежими, яркими красками, а кто-то, как и ее муж, сдался под уговорами родных, хотя и не желал перемен. Она понимает, что тоже не особо хочет что-либо принимать в жизни или приобретать новое. Есть люди, которые обожают, когда в мире что-то меняется, а есть и те, кто предпочитает не думать о происходящем вокруг и оставаться на той же ступени развития. Она пока что не может решиться пойти к соседу, потому что он скорее всего откажется от ее предложения и советов. В конце концов, он уже старик, и сердце просто может не выдержать нагрузки во время операции. Это трудный выбор, над которым она бьется уже несколько лет, однако в глубине души что-то говорит ей, что даже если он и откажется, никто не будет его осуждать. Ему восемьдесят пять — а по меркам двадцать второго века не больше семидесяти. Люди продлили свою жизнь до пятнадцати десятков лет не только благодаря медицине, но и технологиям. Воссоздали несколько видов динозавров, правда, они выглядят совсем не так, как думали ученые ранее, да и к тому же как-то свирепо воспринимают окружающую среду. Но она знает, что ее сосед просто обожает все, что связано с космосом и небом. С того момента, как домом человечества стал Мировой океан, он не видел облаков и солнца так долго, что уже почти забыл… И все же их симуляции есть в подводных городах, а это не может не радовать.
Временами она подходит к окну их с мужем квартиры и смотрит на темную улицу, порой замечая своего соседа, задирающего голову кверху и пытающегося разглядеть луну на небе Земли. Отсюда, со дна Черного моря, ее редко можно увидеть даже безоблачной ночью, что уж говорить о том, если все заволокло тучами. Хотя вот когда идут грозы, то все сидят дома, а то мало ли — ударит молния в воду, и конец. С электричеством даже в двадцать втором веке никто не желает шутить, да и живут теперь люди совсем по-другому. Она знает, что ему нравятся грозы, а когда однажды решила спросить, почему, он ответил на листочке:
— Это красиво. А еще, шаровые молнии так похожи на звезды в небесах… Слышала о них?
— Конечно, друг мой. Только вот ни разу не видела, — с написанных ею строчек повеяло капелькой печали и чистосердечным признанием. Впрочем, так всегда было, когда она что-либо писала — у нее с рождения присутствовал весьма сильный талант в выражении мыслей через буквы.
— А я видел! — гордо вздернув голову, похвастался он, протянув ей бумажку. — Знаешь, мой братишка бы смог отснять воистину редчайший по красоте кадр, — с его строчек послышалась едва уловимая грусть.
Это было двадцать лет назад.
Она порой приглашает своих друзей вместе с соседом на чай, когда муж на работе, чтобы как-то скоротать одиночество. Детей у супругов нет, но зато их часто навещают приютские и чада большинства знакомых. Она не грустит по поводу бесплодия. Скоро и у нее с мужем появится малыш.
Ее соседа когда-то все считали очень странным — то ли из-за нелепой одежды, то ли из-за разговоров с небом, то ли еще из-за чего. Он для нее всегда был хорошим другом, и она не обращает внимания на его «фишки». Его сын, который родился не глухим — и слава богу — учился у нее, когда она была тренером в школе космонавтики и полетов. Ей тогда было тридцать семь. Сейчас ей восемьдесят четыре.
Никого не пугает ее возраст и то, что она до сих пор работает, не имея пенсии. Ни она, ни ее муж не желали брать «заслуженный отпуск» в семьдесят, ведь продление жизни посредством замедления процессов в теле вполне могли позволить им обоим зарабатывать на уже окончательную старость еще тридцать долгих лет. А вот сосед, напротив, уже давно не работает и ни о чем не жалеет, лишь только иногда может всплакнуть, вспоминая прошлое. У него был старший брат, который имел редкий дар прирожденного фотографа, и мог снимать действительно уникальные кадры, видя своими глазами тончайшие детали. Одним из самых лучших его воспоминаний является фото, которое он сделал за несколько лет до первого и единственного инсульта перед Новым годом, а через шесть месяцев после происшествия наконец обрел свободу. Они были очень близки, несмотря на весьма сильную разницу в возрасте. Его брат скончался поздней весной, когда ему был всего шестьдесят один год. И если он вдруг приглашает ее немного прогуляться вокруг дома, то она великодушно позволяет ему выплакаться и разделяет все его чувства.
Порой ей кажется, что они знают друг друга настолько хорошо, что являются родными. Порой она понимает, что его мысли остаются для нее загадкой.
Странно, но даже в таком, казалось бы, большом возрасте никто из них не утратил активности и жизнелюбия. Хотя сейчас, в двадцать втором веке, это уже в порядке вещей. До постепенного «затухания» и ей, и ее мужу с соседом ждать еще очень долго. Может быть, это и хорошо. А может быть, уже в глубокой старости они все же вернут себе утраченное. Каждый из них помнит, что было в их юности: кто-то увлекался космосом, кто-то — математикой, и никто и представить не мог, что ждет их в будущем. Сегодня же все их сны — реальность, а произведения двадцатого века считаются правдивыми сказками. Сегодня человечество оказалось на следующей ступени развития. Может быть, совсем скоро будут обнаружены другие разумные расы не только в пределах Млечного Пути, но и намного большего расстояния. А может быть, люди такие в космосе одни.
Времени не существует во Вселенной. Все, что в ней происходит, зависит от процессов, и часы с минутами придумал человек для собственного удобства. Однако память, пожалуй, является тем волшебным четвертым измерением, благодаря которому каждый из человечества сумел найти себя. И наверное, именно поэтому иногда, глядя на своего друга и соседа, что никогда не знал звуков окружающего мира и, по сути, обитает в собственном космическом вакууме, она часто думает о том, как бы тот жил и что бы чувствовал, если бы он мог слышать.
