Я долго ходила по городу, пытаясь запутать свои следы на случай, если за мной следят, и добралась до общежития ближе к девяти - почти счастливая, но невероятно уставшая. Мне казалось, что я провела безумного мужчину, который совершал немыслимые поступки, что у меня есть время, чтобы собрать вещи для отъезда обратно в деревню. Но лишь показалось…
Неладное я приметила сразу: двери моего бокса не были заперты, а лишь неплотно прикрыты, хотя я точно помнила, что закрывала. Но списав на то, что вернулись мои соседки, я прошла в нашу кухоньку, а затем в общую спальную комнату…
— И как, набегалась, мышка? — Воскресенский сидел на моей койке и листал книгу. Судя по корешку, явно мою.
У меня потемнело в глазах. Как?..
— Мы явно не обговорили правила, мышонок. — Мужчина плавно поднялся и направился в мою сторону.
Я отшатнулась и упала бы, если не вцепилась бы в косяк.
— Попытаешься снова сбежать, и тебе не понравится то, что произойдет. — Снова ледяной тон, который выворачивает наизнанку всю душу и вымораживает надежду.
— Я же вам... — глотнула воздух, чтобы не задохнуться в собственном ужасе, — я же вам ничего не сделала…
— Итак, правила, мышка. — Проигнорировав мои слова, он крепко стиснул мою талию одной рукой, а пальцем подцепил подбородок и приподнял, вынуждая смотреть ему в глаза. — Ты не предпринимаешь попыток сбежать, держишь язык за зубами и не рыдаешь - раздражает. И еще, — босс обвел красноречивым взглядом окружающее пространство, — переезжаешь. Тоже молча.
— Зачем я вам? — этот вопрос я крутила в голове целый день. Искала решение, копошилась в памяти, но ничего не находила, потому что у меня за душой ничего нет. Место в общежитии, парочка дешевых вещей и диплом. Больше абсолютно ничего.
— Правильный вопрос. — Дмитрий Сергеевич кивнул. — Но отвечу ли я на него?
— Вы обязаны. — Я просто поняла, что молчание и страх - не выход. И на смену им пришла злость, ведь все же у меня есть кое-что - моя свобода. Но ее пытаются отобрать, только я не позволю.
— Ах я обязан? Ну, хорошо, мышка. — Он надо мной издевался, но мне плевать. Осталось ли что-то от моей гордости? — Тогда слушай…
Босс наклонился ко мне еще ниже и, задевая своим горячим дыханием мои губы, произнес:
— Будешь моей любовницей.
Мои глаза надо было видеть в этот момент! Я, конечно, не дура, и догадывалась, но… Он сказал это так легко и непринужденно. Даже обыденно.
— Думаю, я не подхожу на эту должность, — осторожно подметила я, набравшись смелости.
— И кто же подходит, а, мышка?
— Например, — я вспомнила его секретаршу: высокую, стройную, с грудью пятого размера и такой же приличной попой - совершенный шедевр пластической хирургии, — Ульяна.
— Уже давно планировал ее уволить. — Мужчина поморщился. — Мои партнеры каждый раз получают моральную травму при ее виде.
Он шутит?! Серьезно?? Можно все, что было до этого, тоже будет шуткой? Можно? Пускай злой, неправильной и похоронно-черной, но я даже возьму и посмеюсь! Буду хохотать как ненормальная, до колик в животе.
— Не знала, что у ваших партнеров столь ранимое психическое состояние… — я просто не знала, как себя вести с человеком, у которого настроение меняется быстрее направления ветра.
— Сам в шоке. Нет. Мне нужна именно ты. Я удовлетворил твое любопытство или что-то еще?
Так как мы до сих пор находились непозволительно близко, я почувствовала себя… странно. Он смотрел мне в глаза, при этом не давая отстраниться от своего тела - держал сильными руками за талию. Я ощущала каждой своей клеточкой его силу и мощь.
— Да, еще один вопрос, — я не отвела взгляд. Глаза - зеркало души, и в них в первую очередь отражается ложь. — Зачем мне новое имя? Для роли вашей любовницы, — тут уж я позволила себе издевку, да, — Виктория слишком простое имя? И надо называться именно Аделией? Может, я стану "Анжелой" или "Кристин"?
Мужчина хищно усмехнулся:
— А у мышки и мозги присутствуют.
— Мышка, — я снова разозлилась, — умеет думать.
— Теперь не сомневаюсь. — Короткий смешок. — Я тебе отвечу на этот вопрос завтра. А теперь собирайся. У тебя пятнадцать минут и ни секунды больше.
Дмитрий Сергеевич резко отпустил меня, отчего я чуть не упала, но вовремя успела удержать равновесие.
— Я не хочу никуда переезжать.
— А я у тебя спрашивал, что ты хочешь? — мужчина снова устроился на моей кровати как ни в чем не бывало и взял в руки книгу. Кажется, это была Агата Кристи "Убийство в восточном экспрессе". — Хотя знаешь, я никогда не пробовал секс в настолько экстремальных условиях. Тараканы, куча студентов, стены и окна с отличной звукопроницаемостью и даже скрипящая кровать с торчащими пружинами. Представляешь, какой эротический массаж достанется твоей заднице?
Я вспыхнула, но не могла не опровергнуть:
— Здесь нет тараканов.
— Ты уверена? — он поднял голову и с ухмылкой на меня посмотрел. — А вон тот трупик в чашке чей?
Я чисто из принципа подошла к комоду, который находился у койки, и посмотрела на свой утренний чай… Да. В нем плавал мертвый таракан.
— Собирайся. У тебя осталось двенадцать минут. И бери самое нужное - остальное тебе не понадобится.
Почему у меня такое чувство, что я… тону? Тону в своих же ошибках. Или же не своих?..
Виктория Солдатова
Когда открыла наш общий с девочками шкаф, то поняла, что ничего у меня нужного, кроме нижнего белья, и нет. Никаких памятных безделушек - у нас в семье никогда не было денег на них, поэтому привычки захламлять пространство вокруг у меня не имелось. Никаких подарков - мне ничего не дарили. И одежды в принципе тоже почти не было - я думала, что с первой зарплаты куплю.
— И все? — босс удивленно приподнял бровь, увидев меня лишь с сумочкой, в которую я поместила и белье, и зубную щетку.
— Ну, я бы взяла с собой и кровать, но вы на ней сидите, — крайне вежливо ответила я.
Мне неожиданно улыбнулись. Я изумленно посмотрела на босса. Он и улыбается? Причем не насмешливо, не скалится, а просто… улыбается.
— Если ты об эротическо-пружинном массаже печешься, то он того не стоит, честно. Вот сидел и на себе пробовал - ничего особенного, — Дмитрий Сергеевич легко поднялся с моей заправленной постели и указал на книгу: — Увлекательное чтиво. Берешь?
— Конечно, — а про себя добавила "буду учиться на ошибках героев и мастерски спрячу ваш труп, дорогой босс. Ну, или труп таракана".
Всю дорогу до его дома я смотрела в окно, наблюдала за огнями никогда не спящей Москвы и напряженно думала. О том, к чему мне новое имя, что боссу нужно от меня и, собственно, еще один вопрос: а почему я? Почему среди сотен работников и полсотни девушек-стажерок он выбрал именно меня? Для чего? Я особо не обольщалась: я не неземная красавица с веером вместо ресниц, обладательнице "золотых волос" и "голубых глазок" я не являлась - я обычная шатенка, разве что зеленоглазая. А в своей потрепанной юбке и слегка помятой блузке и подавно выглядела убого на фоне шикарного кожаного салона авто и его водителя - собственно, Дмитрия Сергеевича, одетого с иголочки. Ему шли деловые костюмы, особенно тот, что был сегодня на нем - темно-синий, в мелкую вертикальную полоску. В полумраке сверкали его запонки - самые простые, но изысканные, из белого золота.
— Ну как я тебе? — внезапный вопрос от мужчины, который не отрывал свой взгляд от дороги, застал меня врасплох. — Ты так пристально меня изучала. Понравился?
— Никак. Не понравились, — мрачно ответила я, снова отворачиваясь к окну.
— Да брось, мышка, — он хмыкнул. — Такие взгляды я расшифровываю как "трахни меня". К слову, нам обоим понравилось то, что произошло сегодня днем, не отрицай.
Если бы босс до этого не заблокировал двери, я бы попыталась выбраться из машины. Мое умиротворение испарились, и пришли мысли одна другой хуже.
— Что, мышка, боишься? Совершенно зря: что страшного в том, что ты получаешь удовольствие?
Он издевается или действительно не понимает?! Да, утром было хорошо, но моему телу, а как же разум?
— Хватит игр, — устало попросила я. — Давайте начистоту?
И мужчина, не скрывая того, что действительно играет, произнес:
— Так будет скучно, мышонок.
— Я не мышонок! — мне надоело дурацкое прозвище.
— Нет, самая настоящая мышка, — он оторвался от дороги и несколько секунд смотрел на меня, снисходительно улыбнулся. — Пытаешься казаться сильной, самостоятельной и храброй, а у самой хвост дрожит. Серая мышь, но что-то в тебе есть.
Я не стала спрашивать, что есть во мне, просто решила молчать, раз ответов никаких не получаю.
Примерно спустя час ползания по пробкам и парочку крепких матерных выражений от Дмитрия Сергеевича, он заехал в подземный гараж фешенебельного жилого комплекса, полностью огороженного со всех сторон и окруженного охраной.
"Ну, вот в таких домах и прячутся те самые миллионеры-принцы из любовных романов до встречи в метро с наивной героиней, - отнюдь невесело усмехнулась я.
Я рассматривала убранство подъезда с затаенной горечью. Все было вычурно, громоздко, но так… сказочно. И высокие резные арки, и мраморные широкие лестницы, и лепнина, и каменный пол, наполовину спрятанный дорогим ковром. Я будто бы, как Золушка, вырвалась из хлева в королевский замок.
Большая трехярусная квартира была подстать окружающему экстертеру: тоже величественная, изысканная, но уже более современная. Но только имелось одно "но". Едва Воскресенский открыл входную дверь, пропустил меня вперед и запер за нами, мы услышали стремительное цоканье каблучков по паркету и нежный, переливчатый голос:
— Дорогой, ты вернулся?
Прекрасная женщина в легком шелковом халатике влетела в прихожую, улыбаясь. И по мере приближения у нее эта самая улыбка таяла. Она увидела, что этот самый "дорогой" не один.
— Вернулся, дор-р-рогая, — последнее слово босс буквально прошипел, окатив девушку таким презрительным взглядом, что меня даже перекосило. А неизвестная мне держалась - ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Что ты здесь делаешь? И как вообще попала на МОЮ территорию?
— Я на НАШЕЙ территории, — невозмутимо ответила она. — И делаю здесь свои обязанности - я твоя жена, смею напомнить.
— Ты моя ошибка молодости, — Дмитрий Сергеевич сжал челюсти.
Я, под прожигающим насквозь взглядом его жены, от греха подальше спряталась за спиной у босса и прижалась к двери, дабы если что - сбежать первой от разъяренной фурии. Мне же лучше будет. Вдруг она поможет супругу встать на сторону перевоспитания и вообще вправит мозги?
— Аделия, милая, — тон босса мне совершенно не понравился, — прогуляйся пока по квартире и выбери себе комнату, я тебе чуть позже присоединюсь.
"Не надо присоединяться!", — мрачно подумала я, а вслух же:
— Может, я…
— Может, ты пойдешь уже? — на меня зло посмотрели, и я, поежившись от двух не самых влюбленных взглядов, обращенных на меня, решила не спорить и идти туда, куда сказали. Всегда ведь мечтала в незнакомых домах гулять да комнаты себе подбирать.
И я пошла в сторону предполагаемой гостиной, спиной чувствуя те же взгляды. Конечно, ни гулять, ни выбирать я не собиралась - тупо боюсь потеряться в огромном доме. И… И любопытство - болезнь каждой женщины, поэтому я, каким бы не был мой поступок неправильным, далеко не ушла и осталась стоять за аркой холла. В моем случае любая информация имеет ценность. Примерно как вода в пустыне.
— И как ты таких находишь? — насмешливо спросила женщина, которая мне нравилась, но аккурат до этого момента. — Вкус у тебя окончально испортился, дорогой.
Как удачно я устроилась! И вид на супругов открывался отличный, и акустика меня радовала. Жаль, попкорна нет. Или же запасной двери, из которой можно по-тихому сбежать к себе.
— Да что ты говоришь, Ангелина? — притворно удивился Дмитрий Сергеевич. — Ужас какой. Но оставим лирику: ты приехала сообщить мне лишь то, что по твоему мнению, у меня испортился вкус?!
— Не только, — ничуть не испугалась жена босса.
— Тогда просвяти же меня, — Воскресенский будто бы выплюнул эти слова.
— Я решила, что нам пора наладить наш брак, тем более что… — Ангелина запнулась и возмущенно прошипела, когда он внезапно обхватил ее подбородок рукой, вглядываясь в глаза женщины: — Ты что это делаешь? Отпусти меня!
— Вроде зрачок в норме - травку не курила, перегаром не несет - не пила. Странно… — и босс, словно бы брезговал ее даже трогать, убрал ладони и отошел от нее. — С отцом поссорилась? Любовник бросил?
— Дима, я просто хочу начать все сначала, понимаешь? Я поняла свои ошибки, я исправлюсь…
— Замолчи. Не зли меня еще больше, Громова. Сейчас я вызову такси, и ты уберешься туда, откуда пришла.
И Дмитрий Сергеевич даже открыл дверь, недвусмысленно указывая, что ей следует сделать. Но Ангелина Громова явно не из тех, кто так легко сдается, потому что в ход пошла тяжелая артиллерия в виде слез и жалобного:
— Я соскучилась…
Я уже подумывала убраться подальше, потому что сцену их бурного примирения наблюдать не было никакого желания, но нет. Ничего не произошло. Мужчина разозлился еще больше.
— Вот как, значит, — медленно протянул босс. — Я рад за тебя, но ты как-то опоздала - у меня уже есть женщина.
— Она?! — от визгливого хохота жены Воскресенского у меня чуть ли не заложило в ушах. — Ты слышишь себя, Дима? Ты и это… недоразумение в юбке? Шутка не удалась, дорогой.
Я поправила свою оскорбленную юбку. Нормальная она, и я вроде ничего.
— Что ты, дорогая, роль клоуна в нашем разговоре принадлежит только тебе. Это ты не слышишь себя и навязываешься. Убирайся, пока я не дошел до точки кипения и не вызвал охрану. А еще, — он усмехнулся, — поищи себе хорошего адвоката. Помнишь про сорок второй пункт брачного договора?
— Ты не решишься! Ты же… ты! — кажется, супруг нашел прореху в броне Ангелины.
— Я, — Воскресенский ухмыльнулся. — А теперь вон из моего дома.
— Я у тебя все до последний нитки заберу! Я тебя голым оставлю! Я тебя…
— Вон!
— Я так просто это не оставлю! — и она, даже не заботясь о том, что в одном халате, что-то подобрав со столика, ключи, наверное, ушла, хлопнув дверью.
Но не успела я облегченно выдохнуть, как случилось страшное - Дмитрий Сергеевич меня заметил.
— Я тут… сережку потеряла, — выдала свою самую лучшую улыбку я. — Не видели?
— Сейчас вместе поищем, — мрачно ответил он, стремительно пересекая расстояние между нами.
— Знаете, я уже нашла, не надо мне помогать!
— Только без истерик, — он поморщился. — Я сейчас закажу нам поесть, мы в тишине едим, а после идем спать. Ты спишь со мной.
Мне в плане понравилось все, кроме последнего предложения!
— Давайте я себе комнату выберу? Вы же…
— Поздно, мышка, уже поздно. Ты будешь спать со мной на моей постели. Что-то еще?
— Да, — кивнула и выдохнула: — У меня, кажется, бессоница.
— И давно? — участливым тоном поинтересовался босс.
— Очень, — он видит, что я нагло вру, но я продолжаю: — Так я иду искать комнату?
— Игры закончились, мышка, — холодно сказал мужчина и, взяв меня за руку, повел куда-то… К счастью, на кухню.
"С его-то фантазией, возможно, что и не к счастью", — возникла глупая мысль, но я быстро ее отогнала. Ну не будет же он приставать ко мне прямо во время ужина? Мама говорила, что во время еды мужчины думают только о еде.
Неладное я приметила сразу: двери моего бокса не были заперты, а лишь неплотно прикрыты, хотя я точно помнила, что закрывала. Но списав на то, что вернулись мои соседки, я прошла в нашу кухоньку, а затем в общую спальную комнату…
— И как, набегалась, мышка? — Воскресенский сидел на моей койке и листал книгу. Судя по корешку, явно мою.
У меня потемнело в глазах. Как?..
— Мы явно не обговорили правила, мышонок. — Мужчина плавно поднялся и направился в мою сторону.
Я отшатнулась и упала бы, если не вцепилась бы в косяк.
— Попытаешься снова сбежать, и тебе не понравится то, что произойдет. — Снова ледяной тон, который выворачивает наизнанку всю душу и вымораживает надежду.
— Я же вам... — глотнула воздух, чтобы не задохнуться в собственном ужасе, — я же вам ничего не сделала…
— Итак, правила, мышка. — Проигнорировав мои слова, он крепко стиснул мою талию одной рукой, а пальцем подцепил подбородок и приподнял, вынуждая смотреть ему в глаза. — Ты не предпринимаешь попыток сбежать, держишь язык за зубами и не рыдаешь - раздражает. И еще, — босс обвел красноречивым взглядом окружающее пространство, — переезжаешь. Тоже молча.
— Зачем я вам? — этот вопрос я крутила в голове целый день. Искала решение, копошилась в памяти, но ничего не находила, потому что у меня за душой ничего нет. Место в общежитии, парочка дешевых вещей и диплом. Больше абсолютно ничего.
— Правильный вопрос. — Дмитрий Сергеевич кивнул. — Но отвечу ли я на него?
— Вы обязаны. — Я просто поняла, что молчание и страх - не выход. И на смену им пришла злость, ведь все же у меня есть кое-что - моя свобода. Но ее пытаются отобрать, только я не позволю.
— Ах я обязан? Ну, хорошо, мышка. — Он надо мной издевался, но мне плевать. Осталось ли что-то от моей гордости? — Тогда слушай…
Босс наклонился ко мне еще ниже и, задевая своим горячим дыханием мои губы, произнес:
— Будешь моей любовницей.
Мои глаза надо было видеть в этот момент! Я, конечно, не дура, и догадывалась, но… Он сказал это так легко и непринужденно. Даже обыденно.
— Думаю, я не подхожу на эту должность, — осторожно подметила я, набравшись смелости.
— И кто же подходит, а, мышка?
— Например, — я вспомнила его секретаршу: высокую, стройную, с грудью пятого размера и такой же приличной попой - совершенный шедевр пластической хирургии, — Ульяна.
— Уже давно планировал ее уволить. — Мужчина поморщился. — Мои партнеры каждый раз получают моральную травму при ее виде.
Он шутит?! Серьезно?? Можно все, что было до этого, тоже будет шуткой? Можно? Пускай злой, неправильной и похоронно-черной, но я даже возьму и посмеюсь! Буду хохотать как ненормальная, до колик в животе.
— Не знала, что у ваших партнеров столь ранимое психическое состояние… — я просто не знала, как себя вести с человеком, у которого настроение меняется быстрее направления ветра.
— Сам в шоке. Нет. Мне нужна именно ты. Я удовлетворил твое любопытство или что-то еще?
Так как мы до сих пор находились непозволительно близко, я почувствовала себя… странно. Он смотрел мне в глаза, при этом не давая отстраниться от своего тела - держал сильными руками за талию. Я ощущала каждой своей клеточкой его силу и мощь.
— Да, еще один вопрос, — я не отвела взгляд. Глаза - зеркало души, и в них в первую очередь отражается ложь. — Зачем мне новое имя? Для роли вашей любовницы, — тут уж я позволила себе издевку, да, — Виктория слишком простое имя? И надо называться именно Аделией? Может, я стану "Анжелой" или "Кристин"?
Мужчина хищно усмехнулся:
— А у мышки и мозги присутствуют.
— Мышка, — я снова разозлилась, — умеет думать.
— Теперь не сомневаюсь. — Короткий смешок. — Я тебе отвечу на этот вопрос завтра. А теперь собирайся. У тебя пятнадцать минут и ни секунды больше.
Дмитрий Сергеевич резко отпустил меня, отчего я чуть не упала, но вовремя успела удержать равновесие.
— Я не хочу никуда переезжать.
— А я у тебя спрашивал, что ты хочешь? — мужчина снова устроился на моей кровати как ни в чем не бывало и взял в руки книгу. Кажется, это была Агата Кристи "Убийство в восточном экспрессе". — Хотя знаешь, я никогда не пробовал секс в настолько экстремальных условиях. Тараканы, куча студентов, стены и окна с отличной звукопроницаемостью и даже скрипящая кровать с торчащими пружинами. Представляешь, какой эротический массаж достанется твоей заднице?
Я вспыхнула, но не могла не опровергнуть:
— Здесь нет тараканов.
— Ты уверена? — он поднял голову и с ухмылкой на меня посмотрел. — А вон тот трупик в чашке чей?
Я чисто из принципа подошла к комоду, который находился у койки, и посмотрела на свой утренний чай… Да. В нем плавал мертвый таракан.
— Собирайся. У тебя осталось двенадцать минут. И бери самое нужное - остальное тебе не понадобится.
Почему у меня такое чувство, что я… тону? Тону в своих же ошибках. Или же не своих?..
Глава 4. Клетка.
Виктория Солдатова
Когда открыла наш общий с девочками шкаф, то поняла, что ничего у меня нужного, кроме нижнего белья, и нет. Никаких памятных безделушек - у нас в семье никогда не было денег на них, поэтому привычки захламлять пространство вокруг у меня не имелось. Никаких подарков - мне ничего не дарили. И одежды в принципе тоже почти не было - я думала, что с первой зарплаты куплю.
— И все? — босс удивленно приподнял бровь, увидев меня лишь с сумочкой, в которую я поместила и белье, и зубную щетку.
— Ну, я бы взяла с собой и кровать, но вы на ней сидите, — крайне вежливо ответила я.
Мне неожиданно улыбнулись. Я изумленно посмотрела на босса. Он и улыбается? Причем не насмешливо, не скалится, а просто… улыбается.
— Если ты об эротическо-пружинном массаже печешься, то он того не стоит, честно. Вот сидел и на себе пробовал - ничего особенного, — Дмитрий Сергеевич легко поднялся с моей заправленной постели и указал на книгу: — Увлекательное чтиво. Берешь?
— Конечно, — а про себя добавила "буду учиться на ошибках героев и мастерски спрячу ваш труп, дорогой босс. Ну, или труп таракана".
Всю дорогу до его дома я смотрела в окно, наблюдала за огнями никогда не спящей Москвы и напряженно думала. О том, к чему мне новое имя, что боссу нужно от меня и, собственно, еще один вопрос: а почему я? Почему среди сотен работников и полсотни девушек-стажерок он выбрал именно меня? Для чего? Я особо не обольщалась: я не неземная красавица с веером вместо ресниц, обладательнице "золотых волос" и "голубых глазок" я не являлась - я обычная шатенка, разве что зеленоглазая. А в своей потрепанной юбке и слегка помятой блузке и подавно выглядела убого на фоне шикарного кожаного салона авто и его водителя - собственно, Дмитрия Сергеевича, одетого с иголочки. Ему шли деловые костюмы, особенно тот, что был сегодня на нем - темно-синий, в мелкую вертикальную полоску. В полумраке сверкали его запонки - самые простые, но изысканные, из белого золота.
— Ну как я тебе? — внезапный вопрос от мужчины, который не отрывал свой взгляд от дороги, застал меня врасплох. — Ты так пристально меня изучала. Понравился?
— Никак. Не понравились, — мрачно ответила я, снова отворачиваясь к окну.
— Да брось, мышка, — он хмыкнул. — Такие взгляды я расшифровываю как "трахни меня". К слову, нам обоим понравилось то, что произошло сегодня днем, не отрицай.
Если бы босс до этого не заблокировал двери, я бы попыталась выбраться из машины. Мое умиротворение испарились, и пришли мысли одна другой хуже.
— Что, мышка, боишься? Совершенно зря: что страшного в том, что ты получаешь удовольствие?
Он издевается или действительно не понимает?! Да, утром было хорошо, но моему телу, а как же разум?
— Хватит игр, — устало попросила я. — Давайте начистоту?
И мужчина, не скрывая того, что действительно играет, произнес:
— Так будет скучно, мышонок.
— Я не мышонок! — мне надоело дурацкое прозвище.
— Нет, самая настоящая мышка, — он оторвался от дороги и несколько секунд смотрел на меня, снисходительно улыбнулся. — Пытаешься казаться сильной, самостоятельной и храброй, а у самой хвост дрожит. Серая мышь, но что-то в тебе есть.
Я не стала спрашивать, что есть во мне, просто решила молчать, раз ответов никаких не получаю.
Примерно спустя час ползания по пробкам и парочку крепких матерных выражений от Дмитрия Сергеевича, он заехал в подземный гараж фешенебельного жилого комплекса, полностью огороженного со всех сторон и окруженного охраной.
"Ну, вот в таких домах и прячутся те самые миллионеры-принцы из любовных романов до встречи в метро с наивной героиней, - отнюдь невесело усмехнулась я.
Я рассматривала убранство подъезда с затаенной горечью. Все было вычурно, громоздко, но так… сказочно. И высокие резные арки, и мраморные широкие лестницы, и лепнина, и каменный пол, наполовину спрятанный дорогим ковром. Я будто бы, как Золушка, вырвалась из хлева в королевский замок.
Большая трехярусная квартира была подстать окружающему экстертеру: тоже величественная, изысканная, но уже более современная. Но только имелось одно "но". Едва Воскресенский открыл входную дверь, пропустил меня вперед и запер за нами, мы услышали стремительное цоканье каблучков по паркету и нежный, переливчатый голос:
— Дорогой, ты вернулся?
Прекрасная женщина в легком шелковом халатике влетела в прихожую, улыбаясь. И по мере приближения у нее эта самая улыбка таяла. Она увидела, что этот самый "дорогой" не один.
— Вернулся, дор-р-рогая, — последнее слово босс буквально прошипел, окатив девушку таким презрительным взглядом, что меня даже перекосило. А неизвестная мне держалась - ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Что ты здесь делаешь? И как вообще попала на МОЮ территорию?
— Я на НАШЕЙ территории, — невозмутимо ответила она. — И делаю здесь свои обязанности - я твоя жена, смею напомнить.
— Ты моя ошибка молодости, — Дмитрий Сергеевич сжал челюсти.
Я, под прожигающим насквозь взглядом его жены, от греха подальше спряталась за спиной у босса и прижалась к двери, дабы если что - сбежать первой от разъяренной фурии. Мне же лучше будет. Вдруг она поможет супругу встать на сторону перевоспитания и вообще вправит мозги?
— Аделия, милая, — тон босса мне совершенно не понравился, — прогуляйся пока по квартире и выбери себе комнату, я тебе чуть позже присоединюсь.
"Не надо присоединяться!", — мрачно подумала я, а вслух же:
— Может, я…
— Может, ты пойдешь уже? — на меня зло посмотрели, и я, поежившись от двух не самых влюбленных взглядов, обращенных на меня, решила не спорить и идти туда, куда сказали. Всегда ведь мечтала в незнакомых домах гулять да комнаты себе подбирать.
И я пошла в сторону предполагаемой гостиной, спиной чувствуя те же взгляды. Конечно, ни гулять, ни выбирать я не собиралась - тупо боюсь потеряться в огромном доме. И… И любопытство - болезнь каждой женщины, поэтому я, каким бы не был мой поступок неправильным, далеко не ушла и осталась стоять за аркой холла. В моем случае любая информация имеет ценность. Примерно как вода в пустыне.
— И как ты таких находишь? — насмешливо спросила женщина, которая мне нравилась, но аккурат до этого момента. — Вкус у тебя окончально испортился, дорогой.
Как удачно я устроилась! И вид на супругов открывался отличный, и акустика меня радовала. Жаль, попкорна нет. Или же запасной двери, из которой можно по-тихому сбежать к себе.
— Да что ты говоришь, Ангелина? — притворно удивился Дмитрий Сергеевич. — Ужас какой. Но оставим лирику: ты приехала сообщить мне лишь то, что по твоему мнению, у меня испортился вкус?!
— Не только, — ничуть не испугалась жена босса.
— Тогда просвяти же меня, — Воскресенский будто бы выплюнул эти слова.
— Я решила, что нам пора наладить наш брак, тем более что… — Ангелина запнулась и возмущенно прошипела, когда он внезапно обхватил ее подбородок рукой, вглядываясь в глаза женщины: — Ты что это делаешь? Отпусти меня!
— Вроде зрачок в норме - травку не курила, перегаром не несет - не пила. Странно… — и босс, словно бы брезговал ее даже трогать, убрал ладони и отошел от нее. — С отцом поссорилась? Любовник бросил?
— Дима, я просто хочу начать все сначала, понимаешь? Я поняла свои ошибки, я исправлюсь…
— Замолчи. Не зли меня еще больше, Громова. Сейчас я вызову такси, и ты уберешься туда, откуда пришла.
И Дмитрий Сергеевич даже открыл дверь, недвусмысленно указывая, что ей следует сделать. Но Ангелина Громова явно не из тех, кто так легко сдается, потому что в ход пошла тяжелая артиллерия в виде слез и жалобного:
— Я соскучилась…
Я уже подумывала убраться подальше, потому что сцену их бурного примирения наблюдать не было никакого желания, но нет. Ничего не произошло. Мужчина разозлился еще больше.
— Вот как, значит, — медленно протянул босс. — Я рад за тебя, но ты как-то опоздала - у меня уже есть женщина.
— Она?! — от визгливого хохота жены Воскресенского у меня чуть ли не заложило в ушах. — Ты слышишь себя, Дима? Ты и это… недоразумение в юбке? Шутка не удалась, дорогой.
Я поправила свою оскорбленную юбку. Нормальная она, и я вроде ничего.
— Что ты, дорогая, роль клоуна в нашем разговоре принадлежит только тебе. Это ты не слышишь себя и навязываешься. Убирайся, пока я не дошел до точки кипения и не вызвал охрану. А еще, — он усмехнулся, — поищи себе хорошего адвоката. Помнишь про сорок второй пункт брачного договора?
— Ты не решишься! Ты же… ты! — кажется, супруг нашел прореху в броне Ангелины.
— Я, — Воскресенский ухмыльнулся. — А теперь вон из моего дома.
— Я у тебя все до последний нитки заберу! Я тебя голым оставлю! Я тебя…
— Вон!
— Я так просто это не оставлю! — и она, даже не заботясь о том, что в одном халате, что-то подобрав со столика, ключи, наверное, ушла, хлопнув дверью.
Но не успела я облегченно выдохнуть, как случилось страшное - Дмитрий Сергеевич меня заметил.
— Я тут… сережку потеряла, — выдала свою самую лучшую улыбку я. — Не видели?
— Сейчас вместе поищем, — мрачно ответил он, стремительно пересекая расстояние между нами.
— Знаете, я уже нашла, не надо мне помогать!
— Только без истерик, — он поморщился. — Я сейчас закажу нам поесть, мы в тишине едим, а после идем спать. Ты спишь со мной.
Мне в плане понравилось все, кроме последнего предложения!
— Давайте я себе комнату выберу? Вы же…
— Поздно, мышка, уже поздно. Ты будешь спать со мной на моей постели. Что-то еще?
— Да, — кивнула и выдохнула: — У меня, кажется, бессоница.
— И давно? — участливым тоном поинтересовался босс.
— Очень, — он видит, что я нагло вру, но я продолжаю: — Так я иду искать комнату?
— Игры закончились, мышка, — холодно сказал мужчина и, взяв меня за руку, повел куда-то… К счастью, на кухню.
"С его-то фантазией, возможно, что и не к счастью", — возникла глупая мысль, но я быстро ее отогнала. Ну не будет же он приставать ко мне прямо во время ужина? Мама говорила, что во время еды мужчины думают только о еде.
