Я покраснела, наверное, до кончиков пальцев.
— А как же…
— Надень что-то из выбранных тобою, а это я выброшу, — будто бы говорит о погоде, а не испачканных им же трусиках, сказал Дмитрий Сергеевич и вышел из кабинки. Впрочем, по нему и не скажешь, что несколько минут назад он вытворял такое - выглядел он безупречно, пока мой вид оставлял желать лучшего.
Раскрасневшаяся, со сверкающими глазами, в одном лифчике и с растрепанными волосами. В кого я превращаюсь?!
Первым делом я вытащила из сумочки влажные салфетки и до покраснения потерла ладони и лишь затем, сорвав бирки, надела новое белье и натянула платье. Прошлась по волосам расческой, чтобы как-то их уложить и собрала в итоге их в хвост.
Мое отражение меня устроило, и я вышла из злосчастной примерочной.
Босс ожидал меня у кассы. Там, оплатив все одним касанием телефона по картридеру, он забрал пакеты, и мы, наконец-то, двинулись на выход.
Кажется, у меня теперь аллергия на этот магазин…
Что было странно: в итоге покупок оказалось больше, чем я выбирала, но я не стала заморачиваться. У меня много других проблем.
— Я тебя отвезу к себе, а там ты посидишь тихо до вечера, — обратился ко мне Воскресенский, при этом не отрывая взгляда от дороги.
— Как мышка? — язвительно поинтересовалась я.
— Да. Надо же оправдывать свои прозвища, — как ни в чем не бывало ответил мужчина.
Я скрипнула от злости зубами, но решила не продолжать эту тему, а спросить про другое:
— А что будет потом, вечером?
Дмитрий Сергеевич оглянулся на меня, усмехнулся и заявил:
— Будет весело.
Что-то мне кажется, что весело будет ему, а мне как всегда плохо!
— А конкретнее?
— Мы кое-куда поедем, — вернув свое внимание дороге, произнес он. — Тебе понравится, обещаю.
Если честно, то мне уже все не нравится! И мое чутье в итоге не подвело: мне совершенно ничего не понравилось.
Сначала босс довел меня до своей квартиры, забрал из кабинета какие-то бумаги и сообщил мне, перед тем как уйти:
— Я заеду за тобой к пяти. Будь готова.
Помня его слова про вечер, я решила уточнить:
— Быть готовой как именно? Накраситься, одеться?
— О нет, мышка, — Воскресенский насмешливо на меня посмотрел, — у тебя отвратительный вкус. Там, куда мы едем, сначала смотрят на внешность и не факт, что потом соизволят взглянуть на твою хм… как там говорят? Красивую душу.
Я сжала ладони в кулаки, лишь бы промолчать и не сказать в ответ колкость.
— Так что тобой займутся профессионалы, мышка, — продолжил Дмитрий Сергеевич, — а ты готовься предстать перед не самыми приятными людьми и улыбаться. Ты же умеешь улыбаться?
Я вам продемонстрирую свои лучшие оскалы, дорогой босс! Училась у профессионала - собственно, вас.
Конечно, ни одну свою мысль я не озвучила, но на душе все равно стало теплее.
— Пока не разучилась, — мило улыбнулась, желая, чтобы мужчина поскорее убрался.
— Отлично, — Воскресенский внимательно осмотрел меня с ног до головы, кивнул каким-то своим мыслям и - наконец-то! - ушел. Закрыв меня в своем доме. Шикарно, что еще скажешь?
Зло пнула диванчик в прихожей, кусая губы от досады. Да, глупо было надеяться, что босс не запрет меня, но… Но я глупая, потому что подобного рода надежда у меня была.
Но не в моем характере сидеть целый день и предаваться страданиям, потому я решительно направилась в сторону ванной. Сделаю себе хоть что-то приятное - приму ванну с пушистой пенкой, отдохну. Все равно до пяти еще два часа.
"Заодно смою его прикосновения", - поморщилась я, вспоминая то, что произошло в примерочной.
В "своей" комнате обнаружила все купленные с Илоной вещи и еще всякую мелочь в виде уходовой косметики. Но больше всего я обрадовалась не дорогим бутылочкам со всякими средствами, а зубной щетке. Однако на этом все мое везение иссякло, и дальше началось форменное издевательство вселенной надо мной, потому что сначала я запуталась в режимах душа, отчего не могла долго настроить нормальную температуру, а затем я задремала в ванне. Все бы ничего, но…
— Вика! — грозный, потому как очень-очень злой, голос босса заставил рывком подняться и сесть в уже прохладной воде, пытаясь понять, что случилось. — Мышка! Вылезай, я сейчас не в настроении играть с тобой в прятки.
Обвела окружающее пространство взглядом в поисках полотенца, хоть какого, но ничего не нашла. Черт!
— Вика! — снова полный ярости окрик.
И что делать? В голову не приходила ни одна нормальная мысль. Не выходить же голой к мужчине?
— Я… я в ванной! — отозвалась, уже заранее прикрываясь руками. И не зря, так как спустя минуту раздались шаги, а потом дверь, которую я забыла запереть, была рывком открыта.
Какая же я неудачница…
— Мышка, ты меня бесишь! — раздалось гневное от босса.
Я лишь сильнее стиснула свои плечи и опустила глаза.
— Ты на время смотрела?! Я прихожу, а никого нет, Вика. Только тишина и оставленные тобой в прихожей туфли!
Я молчала. Во-первых, стыдно, что я нахожусь в не самом одетом виде перед Воскресенским… снова. А во-вторых - у меня просто слов нет.
— Какого хрена ты столько времени делаешь в ванной?!
Все равно молчу.
— Что, нечего сказать? — издевательски вопросил Дмитрий Сергеевич.
Вообще-то уже было, что сказать, и я произнесла:
— А можно мне полотенце?
— Волшебно! — прошипел мужчина, но уточнил: — Что-то еще или только полотенце?
— И можете потом выйти, пожалуйста? — я решила послать робость к черту и сообщить все прямо.
— Нет, не могу, — льдисто-серые глаза Воскресенского сверкали с насмешкой. — Вдруг тебе будет нужна помощь?
— Если нужна будет - я вас сразу же позову! — честно солгала я. Его звать на помощь - себе дороже!
— Я лучше подстрахуюсь и останусь.
Он усмехнулся, достал из встроенного в стену шкафа несколько полотенец и халат и положил на столик.
— Дмитрий Сергеевич, а вы… — не успела я договорить, как меня бесцеремонно перебили:
— Дима, ты.
— Что?.. — удивленно переспросила.
— Слушай, мышка, — босс, не заботясь о дорогом костюме, присел на бортик ванной, коснулся воды с остатками пены и продолжил: — Мы с тобой чем только не занимались - даже смотрели на дохлого таракана на дне чашки. Перестань выкать. Раздражает.
Я, как зачарованная, слушала его и следила за его ладонью, которая вдруг переместилась на мою шею, скользнула вверх по позвонкам, оставляя за собой пульсирующий след, чтобы зафиксировать мою голову в приподнятом положении.
— Ты поняла, мышка? Кивни.
Не знаю, почему, но я отчего-то подчинилась, не сводя своих глаз от его.
— Молочина, — Воскресенский мягко погладил меня по затылку и жестко завершил: — А теперь смывай с себя пену и быстро одеваться. У тебя пять минут. Время пошло.
Виктория Солдатова
Он опустил меня и отошел, при этом не думая даже выйти и оставить меня одну.
Сгорая от стыда и злости, поднялась и начала быстро ополаскиваться. Вряд ли Воскресенский разглядит на мне что-то новое, но все равно неприятно.
Когда я закончила с водными процедурами, даже удостоилась от Дмитрия Сергеевича короткого:
— Справилась за четыре минуты. Похвально.
Он что, время засекал?!
— У меня была мотивация, — мрачно ответила я, кутаясь в полотенце. Когда на тебя смотрит посторонний мужчина, пока принимаешь душ, как-то не хочется нежиться в теплой воде.
— И какая же? — поинтересовался мужчина.
— Моя мотивация - вы, — решила не юлить я.
Он плавно пересек расстояние между нами, тем самым вынуждая меня сделать интуитивный шаг назад. Склонился к моему уху и, вызывая своим дыханием мурашки по телу, прошептал:
— Опять выкаешь? — а сильные пальцы начали мягко растирать чувствительную кожу на шее. От его прикосновения по телу проходили терпко-сладкие импульсы. — Что мне надо еще сделать, чтобы ты перестала? Может, оказаться глубоко в тебе уже не пальцами и…
Я просто оторопела от его откровенных слов!
— Прекратите! — потребовала, сделав еще один шаг назад, но наткнулась на холодный бортик ванны.
— Знаешь, я передумал, — Дмитрий Сергеевич усмехнулся, скользнул по шее вниз, погладил ложбинку между грудью и бархатным тоном сообщил мне на ухо: — Есть что-то в твоем пикантное отстраненном обращении. Я буду трахать тебя, а ты выкрикивать "Дмитрий Сергеевич". Как тебе эта картинка?
Хотела было возмутиться, но вдруг поняла: он просто надо мной издевается! И при этом пристально наблюдает за моей мимикой.
Спокойно, Вика, спокойно. Не стоит вестись на откровенную провокацию.
— Хватит сжимать кулачки и представлять мою мучительную смерть, — насмешливо протянул Воскресенский. — Иди одеваться. Тебе высушат волосы уже в салоне.
И босс, словно бы ничего и не произошло, покинул ванную. Я, чуть ли не скрипя зубами, натянула банный халат и вышла следом, но направилась в свою комнату.
Там я подсушила кое-как волосы полотенцем и собрала их в простую косу - иную прическу на мокрой голове довольно сложно сделать. Не став заморачиваться с выбором одежды, достала из выбранных Илоной вещей джинсы и простую белую футболку - у меня плохой вкус, мне можно. К тому же, меня несомненно переоденут в салоне. По этой же причине я не взяла с собой сумочку, только захватила телефон, который предварительно выключила. Мне все названивал и писал отец с тем же требованием - приехать. Ему я отчего-то доверяла меньше, чем Воскресенскому, потому даже мысли не допускала о возвращении домой. Нет уж. Там у меня никаких шансов на нормальную жизнь, а в Москве… Судьба любит устраивать сюрпризы. Может, очередной ее поворот поможет мне выбраться из капкана своих ошибок немного раньше, чем я придумаю, как расторгнуть договор?
Мужчина ждал меня в холле, устроившись на диване с тонким планшетом в руках, на котором он что-то увлеченно делал. У меня даже закралась мысль, что он играл, но я сразу же отмела ее. Чтобы Дмитрий Сергеевич и играл в телефонные игрушки? Нет, бред. Скорее всего, занимается делами как типичный трудоголик.
Мама когда-то рассказывала, что у трудоголиков жена, дети и любовница - работа, но мне явно встретился какой-то неправильный мужчина: когда ест, думает не о самом приличном, а между работой находит кучу времени на меня и издевательств надо мной.
Не знаю как, но Воскресенский заметил замершую на предпоследней ступеньке лестницы меня и, не отрываясь от экрана, спросил:
— Готова?
— Почти, — я продолжила спуск и язвительно добавила: — Забыла нацепить на лицо выражение вселенского отчаяния.
— Мне нравится твой настрой, — босс хмыкнул, отложил гаджет и поднялся.
А мне не нравится ваше подозрительно хорошее настроение! Может, я слишком накручиваю себя или стала параноиком, но Воскресенский тащит меня с собой куда-то на официальное мероприятие явно не из-за того, что ему не с кем пойти. И он, и отец что-то хотят от меня. Но что именно?
Салон находился в центре, посреди старинных домов, украшенных лепниной и резными арками. Красивое здание с элегантно оформленной витриной кричало одним только экстерьером "очень дорого". Но при этом все было как-то… органично и правильно. Я не обнаружила ничего вычурного и безвкусного.
Внутри студия оказалась не менее шикарной, чем снаружи. Кожаные кресла в холле, стойка регистрации, ажурные столики с угощением - все гармонировало и создавало богатую атмосферу. Но мне здесь было неуютно. Слишком заметен контраст между мной и окружающим пространством.
Девушка, что встретила нас, тоже отлично подходила заведению - стройная, с аккуратным каре на пепельных волосах, в серо-стальном брючном костюме и с приветливой улыбкой на ярко накрашенных губах.
— Здравствуйте, я рада видеть вас в студии "Дэльрэй". Чем я могу вам помочь? Чай или кофе не желаете?
Босс сразу же отказался от ее предложения и перешел к делу:
— Приведите мою спутницу в порядок. Еще следует подобрать ей вечерний туалет.
— Все понятно, Дмитрий Сергеевич. — кивнула девушка. — Сколько у нас времени?
— Час, не больше, — сверившись с часами, ответил Воскресенский.
— Справимся, — уверенно сообщила работница и уже мне: — Идемте.
Мне расхотелось куда-то идти. Час?! Что со мной делать будут? Не новое же лицо пришивать?..
— И никаких сюрпризов, — мужчина на меня холодно посмотрел, — Аделия.
И я даже не успела рта раскрыть - меня увели в сторону кабинетов.
Последующие процедуры я бы назвала пыткой. Чего только мне не делали! На тело и лицо нанесли несколько масок и скрабов, заново помыли мне волосы каким-то странным шампунем, высушили феном и собрали в хитрую прическу. Но вот косметику на меня почти не наносили - лишь подровняли тон кожи и накрасили ресницы и губы.
А одежда… Когда на меня надевали темное бархатное платье длиной до колена, с длинными рукавами и довольно скромным декольте, я просто затаила дыхание. Мягкая ткань приятно ластилась к телу, выгодно подчеркивая изгибы. Но самым невероятным мне показалась вышивка - невиданные узоры из золотых нитей собирались в причудливые цветы, украшенные сверкающими камушками. Бирка, которую до этого девушки срезали с платья и небрежно бросили на стол, подсказала бренд, цену, имя дизайнера и материалы… Сначала меня потрясла цена, затем имя известного модельера, а после камни. Они были полудрагоценными!
— Можно мне воды? — попросила я у сотрудниц студии красоты. У меня просто в голове не укладывалось, что люди СТОЛЬКО тратят на платье, которое могут надеть в итоге лишь раз. Зачем?
Мне принесли стакан, который я осушила до дна. Что-то мне отчаянно не нравится в этой ситуации еще больше двух подписанных договоров. Разве станет мужчина вкладывать в свою игрушку подобные суммы?..
Додумать мысль мне не дали - к платью необходимы были аксесуары, и все четыре девушки, которые сегодня "приводили меня в порядок" занялись подбором.
Когда все процедуры закончилось, я сама побежала… хотя нет, на таких высоких каблуках разве что поползешь, к Воскресенскому. Никакого удовольствия от становления "красавицей" я не получила, наоборот, морально устала. Вероятно, я создана быть "чудовищем".
Дмитрий Сергеевич безразлично осмотрел меня, выразил удовлетворение работой мастериц и просто развернулся и направился к двери, бросив мне скупое:
— Пошли.
Конечно, я не ждала восхищенного взгляда, но от холода в глазах мужчины меня передернуло и стало даже немного обидно.
Что я опять не так сделала? Почему мне достаются лишь упреки и гадости?
А едва мы сели в машину, то ко мне пришла еще и злость. Почему я должна терпеть совершенно хамское отношение к себе? Такого в чертовом договоре не было!
— Что я вам сделала? — задала волнующий вопрос, сжимая пальцами выбранную в тон моего образа сумочку.
— О чем ты? — босс мягко завел автомобиль и вырулил со стоянки.
Он даже со своей машиной обращается более трепетно, чем со мной, живым человеком!
— Почему вы каждый раз меня унижаете? — едва сдерживая всю накопленную за эти дни злость, спросила я.
Так как мы остановились на светофоре, то он повернулся ко мне и усмехнулся:
— Унижаю? Мышка, если бы я унижал, то ты бы не сидела и злилась, а рыдала в подушку.
Мужчина, как ни в чем не бывало, вернул все свое внимание дороге, не удостоив меня больше и взглядом.
По его словам, он всегда так ведет себя? Мне стало искренне жаль близких ему людей.
— А как же…
— Надень что-то из выбранных тобою, а это я выброшу, — будто бы говорит о погоде, а не испачканных им же трусиках, сказал Дмитрий Сергеевич и вышел из кабинки. Впрочем, по нему и не скажешь, что несколько минут назад он вытворял такое - выглядел он безупречно, пока мой вид оставлял желать лучшего.
Раскрасневшаяся, со сверкающими глазами, в одном лифчике и с растрепанными волосами. В кого я превращаюсь?!
Первым делом я вытащила из сумочки влажные салфетки и до покраснения потерла ладони и лишь затем, сорвав бирки, надела новое белье и натянула платье. Прошлась по волосам расческой, чтобы как-то их уложить и собрала в итоге их в хвост.
Мое отражение меня устроило, и я вышла из злосчастной примерочной.
Босс ожидал меня у кассы. Там, оплатив все одним касанием телефона по картридеру, он забрал пакеты, и мы, наконец-то, двинулись на выход.
Кажется, у меня теперь аллергия на этот магазин…
Что было странно: в итоге покупок оказалось больше, чем я выбирала, но я не стала заморачиваться. У меня много других проблем.
— Я тебя отвезу к себе, а там ты посидишь тихо до вечера, — обратился ко мне Воскресенский, при этом не отрывая взгляда от дороги.
— Как мышка? — язвительно поинтересовалась я.
— Да. Надо же оправдывать свои прозвища, — как ни в чем не бывало ответил мужчина.
Я скрипнула от злости зубами, но решила не продолжать эту тему, а спросить про другое:
— А что будет потом, вечером?
Дмитрий Сергеевич оглянулся на меня, усмехнулся и заявил:
— Будет весело.
Что-то мне кажется, что весело будет ему, а мне как всегда плохо!
— А конкретнее?
— Мы кое-куда поедем, — вернув свое внимание дороге, произнес он. — Тебе понравится, обещаю.
Если честно, то мне уже все не нравится! И мое чутье в итоге не подвело: мне совершенно ничего не понравилось.
Сначала босс довел меня до своей квартиры, забрал из кабинета какие-то бумаги и сообщил мне, перед тем как уйти:
— Я заеду за тобой к пяти. Будь готова.
Помня его слова про вечер, я решила уточнить:
— Быть готовой как именно? Накраситься, одеться?
— О нет, мышка, — Воскресенский насмешливо на меня посмотрел, — у тебя отвратительный вкус. Там, куда мы едем, сначала смотрят на внешность и не факт, что потом соизволят взглянуть на твою хм… как там говорят? Красивую душу.
Я сжала ладони в кулаки, лишь бы промолчать и не сказать в ответ колкость.
— Так что тобой займутся профессионалы, мышка, — продолжил Дмитрий Сергеевич, — а ты готовься предстать перед не самыми приятными людьми и улыбаться. Ты же умеешь улыбаться?
Я вам продемонстрирую свои лучшие оскалы, дорогой босс! Училась у профессионала - собственно, вас.
Конечно, ни одну свою мысль я не озвучила, но на душе все равно стало теплее.
— Пока не разучилась, — мило улыбнулась, желая, чтобы мужчина поскорее убрался.
— Отлично, — Воскресенский внимательно осмотрел меня с ног до головы, кивнул каким-то своим мыслям и - наконец-то! - ушел. Закрыв меня в своем доме. Шикарно, что еще скажешь?
Зло пнула диванчик в прихожей, кусая губы от досады. Да, глупо было надеяться, что босс не запрет меня, но… Но я глупая, потому что подобного рода надежда у меня была.
Но не в моем характере сидеть целый день и предаваться страданиям, потому я решительно направилась в сторону ванной. Сделаю себе хоть что-то приятное - приму ванну с пушистой пенкой, отдохну. Все равно до пяти еще два часа.
"Заодно смою его прикосновения", - поморщилась я, вспоминая то, что произошло в примерочной.
В "своей" комнате обнаружила все купленные с Илоной вещи и еще всякую мелочь в виде уходовой косметики. Но больше всего я обрадовалась не дорогим бутылочкам со всякими средствами, а зубной щетке. Однако на этом все мое везение иссякло, и дальше началось форменное издевательство вселенной надо мной, потому что сначала я запуталась в режимах душа, отчего не могла долго настроить нормальную температуру, а затем я задремала в ванне. Все бы ничего, но…
— Вика! — грозный, потому как очень-очень злой, голос босса заставил рывком подняться и сесть в уже прохладной воде, пытаясь понять, что случилось. — Мышка! Вылезай, я сейчас не в настроении играть с тобой в прятки.
Обвела окружающее пространство взглядом в поисках полотенца, хоть какого, но ничего не нашла. Черт!
— Вика! — снова полный ярости окрик.
И что делать? В голову не приходила ни одна нормальная мысль. Не выходить же голой к мужчине?
— Я… я в ванной! — отозвалась, уже заранее прикрываясь руками. И не зря, так как спустя минуту раздались шаги, а потом дверь, которую я забыла запереть, была рывком открыта.
Какая же я неудачница…
— Мышка, ты меня бесишь! — раздалось гневное от босса.
Я лишь сильнее стиснула свои плечи и опустила глаза.
— Ты на время смотрела?! Я прихожу, а никого нет, Вика. Только тишина и оставленные тобой в прихожей туфли!
Я молчала. Во-первых, стыдно, что я нахожусь в не самом одетом виде перед Воскресенским… снова. А во-вторых - у меня просто слов нет.
— Какого хрена ты столько времени делаешь в ванной?!
Все равно молчу.
— Что, нечего сказать? — издевательски вопросил Дмитрий Сергеевич.
Вообще-то уже было, что сказать, и я произнесла:
— А можно мне полотенце?
— Волшебно! — прошипел мужчина, но уточнил: — Что-то еще или только полотенце?
— И можете потом выйти, пожалуйста? — я решила послать робость к черту и сообщить все прямо.
— Нет, не могу, — льдисто-серые глаза Воскресенского сверкали с насмешкой. — Вдруг тебе будет нужна помощь?
— Если нужна будет - я вас сразу же позову! — честно солгала я. Его звать на помощь - себе дороже!
— Я лучше подстрахуюсь и останусь.
Он усмехнулся, достал из встроенного в стену шкафа несколько полотенец и халат и положил на столик.
— Дмитрий Сергеевич, а вы… — не успела я договорить, как меня бесцеремонно перебили:
— Дима, ты.
— Что?.. — удивленно переспросила.
— Слушай, мышка, — босс, не заботясь о дорогом костюме, присел на бортик ванной, коснулся воды с остатками пены и продолжил: — Мы с тобой чем только не занимались - даже смотрели на дохлого таракана на дне чашки. Перестань выкать. Раздражает.
Я, как зачарованная, слушала его и следила за его ладонью, которая вдруг переместилась на мою шею, скользнула вверх по позвонкам, оставляя за собой пульсирующий след, чтобы зафиксировать мою голову в приподнятом положении.
— Ты поняла, мышка? Кивни.
Не знаю, почему, но я отчего-то подчинилась, не сводя своих глаз от его.
— Молочина, — Воскресенский мягко погладил меня по затылку и жестко завершил: — А теперь смывай с себя пену и быстро одеваться. У тебя пять минут. Время пошло.
Глава 10. Интриги
Виктория Солдатова
Он опустил меня и отошел, при этом не думая даже выйти и оставить меня одну.
Сгорая от стыда и злости, поднялась и начала быстро ополаскиваться. Вряд ли Воскресенский разглядит на мне что-то новое, но все равно неприятно.
Когда я закончила с водными процедурами, даже удостоилась от Дмитрия Сергеевича короткого:
— Справилась за четыре минуты. Похвально.
Он что, время засекал?!
— У меня была мотивация, — мрачно ответила я, кутаясь в полотенце. Когда на тебя смотрит посторонний мужчина, пока принимаешь душ, как-то не хочется нежиться в теплой воде.
— И какая же? — поинтересовался мужчина.
— Моя мотивация - вы, — решила не юлить я.
Он плавно пересек расстояние между нами, тем самым вынуждая меня сделать интуитивный шаг назад. Склонился к моему уху и, вызывая своим дыханием мурашки по телу, прошептал:
— Опять выкаешь? — а сильные пальцы начали мягко растирать чувствительную кожу на шее. От его прикосновения по телу проходили терпко-сладкие импульсы. — Что мне надо еще сделать, чтобы ты перестала? Может, оказаться глубоко в тебе уже не пальцами и…
Я просто оторопела от его откровенных слов!
— Прекратите! — потребовала, сделав еще один шаг назад, но наткнулась на холодный бортик ванны.
— Знаешь, я передумал, — Дмитрий Сергеевич усмехнулся, скользнул по шее вниз, погладил ложбинку между грудью и бархатным тоном сообщил мне на ухо: — Есть что-то в твоем пикантное отстраненном обращении. Я буду трахать тебя, а ты выкрикивать "Дмитрий Сергеевич". Как тебе эта картинка?
Хотела было возмутиться, но вдруг поняла: он просто надо мной издевается! И при этом пристально наблюдает за моей мимикой.
Спокойно, Вика, спокойно. Не стоит вестись на откровенную провокацию.
— Хватит сжимать кулачки и представлять мою мучительную смерть, — насмешливо протянул Воскресенский. — Иди одеваться. Тебе высушат волосы уже в салоне.
И босс, словно бы ничего и не произошло, покинул ванную. Я, чуть ли не скрипя зубами, натянула банный халат и вышла следом, но направилась в свою комнату.
Там я подсушила кое-как волосы полотенцем и собрала их в простую косу - иную прическу на мокрой голове довольно сложно сделать. Не став заморачиваться с выбором одежды, достала из выбранных Илоной вещей джинсы и простую белую футболку - у меня плохой вкус, мне можно. К тому же, меня несомненно переоденут в салоне. По этой же причине я не взяла с собой сумочку, только захватила телефон, который предварительно выключила. Мне все названивал и писал отец с тем же требованием - приехать. Ему я отчего-то доверяла меньше, чем Воскресенскому, потому даже мысли не допускала о возвращении домой. Нет уж. Там у меня никаких шансов на нормальную жизнь, а в Москве… Судьба любит устраивать сюрпризы. Может, очередной ее поворот поможет мне выбраться из капкана своих ошибок немного раньше, чем я придумаю, как расторгнуть договор?
Мужчина ждал меня в холле, устроившись на диване с тонким планшетом в руках, на котором он что-то увлеченно делал. У меня даже закралась мысль, что он играл, но я сразу же отмела ее. Чтобы Дмитрий Сергеевич и играл в телефонные игрушки? Нет, бред. Скорее всего, занимается делами как типичный трудоголик.
Мама когда-то рассказывала, что у трудоголиков жена, дети и любовница - работа, но мне явно встретился какой-то неправильный мужчина: когда ест, думает не о самом приличном, а между работой находит кучу времени на меня и издевательств надо мной.
Не знаю как, но Воскресенский заметил замершую на предпоследней ступеньке лестницы меня и, не отрываясь от экрана, спросил:
— Готова?
— Почти, — я продолжила спуск и язвительно добавила: — Забыла нацепить на лицо выражение вселенского отчаяния.
— Мне нравится твой настрой, — босс хмыкнул, отложил гаджет и поднялся.
А мне не нравится ваше подозрительно хорошее настроение! Может, я слишком накручиваю себя или стала параноиком, но Воскресенский тащит меня с собой куда-то на официальное мероприятие явно не из-за того, что ему не с кем пойти. И он, и отец что-то хотят от меня. Но что именно?
Салон находился в центре, посреди старинных домов, украшенных лепниной и резными арками. Красивое здание с элегантно оформленной витриной кричало одним только экстерьером "очень дорого". Но при этом все было как-то… органично и правильно. Я не обнаружила ничего вычурного и безвкусного.
Внутри студия оказалась не менее шикарной, чем снаружи. Кожаные кресла в холле, стойка регистрации, ажурные столики с угощением - все гармонировало и создавало богатую атмосферу. Но мне здесь было неуютно. Слишком заметен контраст между мной и окружающим пространством.
Девушка, что встретила нас, тоже отлично подходила заведению - стройная, с аккуратным каре на пепельных волосах, в серо-стальном брючном костюме и с приветливой улыбкой на ярко накрашенных губах.
— Здравствуйте, я рада видеть вас в студии "Дэльрэй". Чем я могу вам помочь? Чай или кофе не желаете?
Босс сразу же отказался от ее предложения и перешел к делу:
— Приведите мою спутницу в порядок. Еще следует подобрать ей вечерний туалет.
— Все понятно, Дмитрий Сергеевич. — кивнула девушка. — Сколько у нас времени?
— Час, не больше, — сверившись с часами, ответил Воскресенский.
— Справимся, — уверенно сообщила работница и уже мне: — Идемте.
Мне расхотелось куда-то идти. Час?! Что со мной делать будут? Не новое же лицо пришивать?..
— И никаких сюрпризов, — мужчина на меня холодно посмотрел, — Аделия.
И я даже не успела рта раскрыть - меня увели в сторону кабинетов.
Последующие процедуры я бы назвала пыткой. Чего только мне не делали! На тело и лицо нанесли несколько масок и скрабов, заново помыли мне волосы каким-то странным шампунем, высушили феном и собрали в хитрую прическу. Но вот косметику на меня почти не наносили - лишь подровняли тон кожи и накрасили ресницы и губы.
А одежда… Когда на меня надевали темное бархатное платье длиной до колена, с длинными рукавами и довольно скромным декольте, я просто затаила дыхание. Мягкая ткань приятно ластилась к телу, выгодно подчеркивая изгибы. Но самым невероятным мне показалась вышивка - невиданные узоры из золотых нитей собирались в причудливые цветы, украшенные сверкающими камушками. Бирка, которую до этого девушки срезали с платья и небрежно бросили на стол, подсказала бренд, цену, имя дизайнера и материалы… Сначала меня потрясла цена, затем имя известного модельера, а после камни. Они были полудрагоценными!
— Можно мне воды? — попросила я у сотрудниц студии красоты. У меня просто в голове не укладывалось, что люди СТОЛЬКО тратят на платье, которое могут надеть в итоге лишь раз. Зачем?
Мне принесли стакан, который я осушила до дна. Что-то мне отчаянно не нравится в этой ситуации еще больше двух подписанных договоров. Разве станет мужчина вкладывать в свою игрушку подобные суммы?..
Додумать мысль мне не дали - к платью необходимы были аксесуары, и все четыре девушки, которые сегодня "приводили меня в порядок" занялись подбором.
Когда все процедуры закончилось, я сама побежала… хотя нет, на таких высоких каблуках разве что поползешь, к Воскресенскому. Никакого удовольствия от становления "красавицей" я не получила, наоборот, морально устала. Вероятно, я создана быть "чудовищем".
Дмитрий Сергеевич безразлично осмотрел меня, выразил удовлетворение работой мастериц и просто развернулся и направился к двери, бросив мне скупое:
— Пошли.
Конечно, я не ждала восхищенного взгляда, но от холода в глазах мужчины меня передернуло и стало даже немного обидно.
Что я опять не так сделала? Почему мне достаются лишь упреки и гадости?
А едва мы сели в машину, то ко мне пришла еще и злость. Почему я должна терпеть совершенно хамское отношение к себе? Такого в чертовом договоре не было!
— Что я вам сделала? — задала волнующий вопрос, сжимая пальцами выбранную в тон моего образа сумочку.
— О чем ты? — босс мягко завел автомобиль и вырулил со стоянки.
Он даже со своей машиной обращается более трепетно, чем со мной, живым человеком!
— Почему вы каждый раз меня унижаете? — едва сдерживая всю накопленную за эти дни злость, спросила я.
Так как мы остановились на светофоре, то он повернулся ко мне и усмехнулся:
— Унижаю? Мышка, если бы я унижал, то ты бы не сидела и злилась, а рыдала в подушку.
Мужчина, как ни в чем не бывало, вернул все свое внимание дороге, не удостоив меня больше и взглядом.
По его словам, он всегда так ведет себя? Мне стало искренне жаль близких ему людей.
