- Почему? Что вообще случилось?
- А ты ничего не помнишь?
- Единственное, что я помню это то, как говорила с отцом Лики, затем он рассказал мне, что она и Паша сейчас в тяжёлом состоянии в больнице, и им возможно нужна будет операция, а потом...
- А потом ты потеряла сознание и я повезла тебя в больницу, но это было три дня назад.
- Три дня назад?! - ужаснувшись, воскликнула я. Мам, ты хочешь сказать, что я не приходила в себя три дня?
Испуганно смотря на меня, мама часто-часто закивала головой и в этот момент я заметила, как в уголках её глаз застыли слёзы.
- Я так перепугалась, когда ты не очнулась, даже спустя сутки, проведённые тут, заставила врачей проверить весь организм на наличие каких-либо травм или болезней, а потом... мне сказали, что ты полностью здорова. Но на вопрос почему же моя девочка так и не проснулась, мне ответили, что это что-то психологическое, мол ты намеренно не хочешь жить. А сейчас ты начала кричать во сне и я... я...
Дальше продолжить говорить она не смогла и закрыв лицо ладонями, зарыдала навзрыд. Прекрасно осознавая, что хоть я и не понимала, что сама себя медленно загоняла в гроб, не позволяя собственному телу и мозгу нормально функционировать, мне стало безумно стыдно перед матерью. Ведь сколько боли сейчас читалось в её опухших от слёз и недостатка сна глаз, да мне даже страшно представить, что она тут себе навыдумывала, пока я "боролась" со своим собственным "Я". С сожалением наблюдая за рыданием матери, я заговорила:
- Мам, успокойся, прошу тебя, иначе и я сейчас заплачу. Со мной ведь всё уже хорошо.
Пытаясь ответить мне, она оторвала лицо от ладоней, но вместо слов у неё изо рта вырвались лишь нечленораздельные звуки. Не зная, что ещё сделать, я закричала:
- Мама хватит, твои рыдания сейчас мне никак не помогут! Да, я знаю, что очень сильно испугала тебя, но пойми и меня тоже. Мои друзья чуть не погибли при взрыве нашей школы и я до сих пор не знаю, что с ними, как ещё по-твоему мне нужно было пережить это?
- Ты могла бы... могла бы обратиться ко мне за поддержкой, неужели ты думаешь, что я бы бросила родную дочь одну и позволила бы страдать?
- Я обратилась к тебе, если помнишь и умоляла поехать на место трагедии, разобраться во всём вместе. Что ты мне ответила на это? Что я должна сидеть сложа руки и ждать новостей, а это не в моём характере сидеть, и ничего не делать, пока дорогие мне люди находятся между жизнью и смертью.
- Я знаю, но...
- Я говорю об этом сейчас не потому что виню тебя в чём-то, я лишь хочу, чтобы со мной обращались, как со взрослым человеком, а не младенцем, которого ты хочешь уберечь от горькой правды. Я больше не ребёнок мам и, если ты хочешь, чтобы я тебе доверяла и обращалась за помощью или поддержкой, то веди себя должным образом, иначе то, что случилось сейчас повториться ещё не один раз, ясно?
Наверно впервые в жизни я разговаривала со своей мамой таким грубым тоном, у нас конечно были ссоры и до этого, но о своих чувствах я редко, когда смела говорить, потому как очень боялась обидеть её дурным словом. Но теперь, после этого странного разговора со своим собственным Я, во мне действительно как-будто что-то изменилось. По крайней мере я на это надеюсь. Выслушав меня, мама извинилась за то, что бывало вела себя, как мать-наседка, стараясь уберечь меня от всего на свете и, когда она окончательно успокоилась, я постаралась, как можно аккуратнее узнать все подробности того, что упустила за эти три дня. Состояние Лики на данный момент стабильное, но оказалось, что при сильном ударе от взрывной волны у неё произошёл разрыв селезёнки, из-за чего её пришлось экстренно прооперировать в нашей же больнице. Но к счастью операция прошла успешно и с ней всё будет хорошо, вот только выпишут её теперь не так скоро, как я надеялась. Что касаемо взрыва в школе, то тут либо мама от меня снова скрывает правду, либо Стас предпочёл ей лично ничего не рассказывать, но это и не важно, я ведь всё равно у него смогу всё выпытать сама. Но вот, когда я начала спрашивать у неё про то, как себя чувствует Паша, мама как-то очень печально на меня посмотрела и начала отнекиваться, мол, его куда-то увезли и она ничего не знает об этом. Но я то прекрасно понимала, что она снова врёт мне. Шумно втянув носом воздух, я заговорила:
- Мам, мы с тобой о чём сейчас говорили, м? Чтобы ты не пыталась скрывать от меня правду, какая бы она ни была и вот ты снова это делаешь.
- Ладно, я расскажу, что видела и знаю. В общем, как только я привезла тебя сюда, то тут же направилась узнать о состоянии твоих друзей. И, если прогнозы о состоянии Лики были положительными, то насчёт Павла мне ничего хорошего сказать не могли.
- Что происходит мама, говори же?
- Детка, из-за удара лобная кость была вдавлена в Пашин мозг и счёт его жизни шёл буквально на часы. Я честно пыталась помочь ему, хотела оплатить операцию и лечение, но его мамаша... устроила скандал, начала кричать, мол, ей мои подачки не нужны и что после того, как ты поступила с её сыном, она нас знать не желает. А я ведь и понятия не имела, что между вами могло произойти.
Еле как сдерживая слёзы, я закрыв от стыда лицо, спросила:
- Ты всё знаешь?
- Про твои измены да, его мать мне всё рассказала.
- Мам...
- Кристина, я не собираюсь тебя осуждать, ругать или что-то в этом роде, вы люди взрослые и сами должны отвечать за свои поступки. Просто ты просила рассказать, что произошло, поэтому я и говорю всё, как есть.
- Я понимаю. Продолжай.
- В общем, Павел впал в кому и, так как в нашей больнице ему не могли сделать такую сложную операцию, его мать приняла решение увезти сына в город, и той же ночью они уехали из посёлка. Это всё. Больше я ничего не знаю.
- А ты не пыталась с ней связаться как-то или попросить об этом Стас... нислава Александровича?
- Пыталась конечно, но у неё номер недоступен. Если хочешь, то я могу попросить общих знакомых дозвониться до неё, чтобы хотя бы узнать, как Паша.
- Да, мам, пожалуйста сделай это. Я должна знать, что с ним всё хорошо, иначе никогда себе этого не прощу.
- Хорошо, милая, я тогда прямо сейчас сделаю пару звонков своим знакомым, а ты пока отдыхай.
Как только дверь за матерью закрылась, я наконец-таки смогла дать волю своим эмоциям и выплеснуть всё, что накопилось у меня в душе. Накрывшись одеялом с головой и свернувшись калачиком, я стала вспоминать наш последний разговор с Пашей. Его пропитанные болью глаза, которыми он смотрел на меня, когда говорил о моих изменах. Голос, который на первый взгляд был холодный и бесчувственный, но на самом деле можно лишь только гадать, сколько же печали в нём скрывалось. И вот на такой ноте мы расстались с ним. А теперь... теперь я даже не знаю выживет ли Паша, сможем ли мы когда-нибудь просто поговорить без ссор, обвинений и прочего. Чтобы я смогла извиниться перед ним, объяснить, что не смотря ни на что он всегда мне будет дорог и я всегда буду любить его, как своего друга, ведь нас вместе связывают столько хороших воспоминаний. Однако, я прекрасно понимаю, что, если это когда-нибудь случится, то он всё равно меня ни за что в жизни не простит. При условии конечно, что Паша вообще выживет. Стоило мне только подумать об этом, как всё моё тело начал бить сильный озноб, как при температуре, руки затряслись, а в груди катастрофически стало не хватать воздуха. Понимая, что меня вот-вот накроет паническая атака, я резко откинув от себя одеяло, села на кровати, глазами пытаясь зацепиться хоть за что-то, что помогло бы прийти в себя. Однако, перед собой я видела лишь унылые белые стены, которые и без того нагоняли на меня тоску. Тогда, я закрыв глаза и пытаясь дышать, как можно размереннее, стала вспоминать все самые счастливые моменты, проведённые с друзьями. Моменты, в которых не существовало ни убийств, ни ссор, ни каких- либо тайн и где мы были просто счастливыми детьми. Не знаю как, но у меня впервые в жизни получилось в одиночку справиться с панической атакой, не сразу конечно, но я почувствовала себя намного легче и уже после могла логически размышлять. Ещё через какое-то время ко мне вернулась мама и сказала, что обзвонила буквально всех общих знакомых, которые уже были в курсе того, что случилось с Пашей. Однако, они то ли специально не хотели распространять подробности, то ли сами толком ничего не знали о его состоянии. Естественно меня это никак не радовало, ведь я так и оставалась в полном неведении относительно жизни своего друга, но тут же мне на ум пришла хоть и глупая, но всё же идея. Если никто из знакомых родителей не хочет рассказывать о состоянии здоровья Паши, значит придётся вытрясти правду из Роберта и я это сделаю, чего бы мне это не стоило. Ну, а пока мне жизненно необходимо увидеть подругу и узнать, кто стоит за этим взрывом в школе.
Глава 8 Расплата
Неделю спустя.
Со взрыва школы прошла неделя и в ходе расследования полиция смогла установить, что произошедшее не что иное, как простая халатность работников котельной. Заведомо зная, что котлы уже давно были неисправны, рабочий, который в тот момент там работал, бросил их, решив по-видимому поглазеть на выпускников, впоследствии в котлах произошёл огромный скачок давления, что собственно и привело к дальнейшим трагическим событиям. Вот только наказать виновного уже было невозможно, так как он погребён вместе с его жертвами. Вот такое глупое стечение обстоятельств, приведшее к гибели более пятидесяти человек. А если учитывать то, что наш серийный маньяк всё ещё был на свободе и только одному Богу известно, что она задумает в следующий раз, однако, я думаю можно смело ожидать, как минимум парочку смертей в ближайшее дни, ведь это затишье явно не сулит мне и остальным жителям посёлка ничего хорошего. Ну, а пока всё более-менее спокойно и местные жители в данный момент провожают в последний путь своих соседей, друзей и просто знакомых, я валяюсь дома на диване, бездумно глядя в потолок. Мама, которая не отходит от меня ни на шаг, с тех пор, как я чуть не "откинулась" по собственной воле, всё же изъявила желание сходить на похороны погибших, но лишь для того, чтобы в будущем её никто не мог осудить за невежество. Объяснять ей, как лицемерно это выглядит со стороны я конечно же не стала, не хватало мне ещё ссориться с ней из-за этого, пусть поступает, как хочет, но идти вместе отказалась, ссылаясь на плохое самочувствие. Да и к тому же сегодня должны выписать Лику из больницы, и я просто обязана поехать за ней со Стасом. Про беременность я ни матери, ни отцу ребёнка так и не смогла рассказать, хотя постоянно думаю о том, что сделать это когда-то придётся, ведь скрывать всё вечность никак не выйдет, тем более постоянный токсикоз скоро точно выдаст меня с потрохами. А пока этого не случилось, я скрываюсь от них обоих, как могу. Возвращаясь к предыдущей теме, моя подруга чувствует себя сейчас намного лучше, поэтому врачи отправляют её на реабилитацию домой. Хотя, я больше поверю в то, что её там просто не хотят обслуживать, потому и гонят. А вот о Паше я не знаю ровным счётом ничего. Общие знакомые наших родителей лишь мягко намекнули моей матери на то, чтобы она даже и не думала им больше звонить. Мда, по-видимому мать Паши столько всего "хорошего" наговорила им обо мне и моей маме, что они даже на один простой вопрос ответить не хотят. Ладно, пусть это остаётся на их совести. Что насчёт Роберта, у которого я собственно и собиралась узнать о состоянии его друга, то он умудрился каким-то чудесным образом просто пропасть из моего поля зрения. То есть, ни на звонки, ни на смс тот не отвечал, да я прекрасно понимала, что делает он это намеренно, поэтому решила сразу пойти к нему и выбить из него всё, что тот знает. Но, какого же было моё удивление, а затем и разочарование, когда я от соседки узнала, что с тех пор, как Роб попал в больницу, ни его, ни его семейки дома никто не наблюдал. Получается, что тот пропал бесследно? Конечно же я в это дерьмо не поверила, а посему попросила Стаса поискать этого психа дома у Киры, потому как прятаться ему больше было негде. Но его и там не оказалось. Однако, удивило меня не столько это, как то, что на пороге дома, Стаса встретила не прислуга, а мать Киры, которая оказывается вернулась в посёлок уже на следующий день после взрыва школы. А это значит, что и наша маньячка тоже вернулась, если конечно она вообще уезжала. Так вот не слишком ли странно получается, что во-первых, сразу после взрыва возвращается виновница чуть ли не всех моих бед, да, я конечно понимаю, что всё это лишь глупое стечение обстоятельств и халатность рабочего, но червь сомнения всё же грызёт мой мозг. Ах да и во-вторых, сразу после возвращения Киры бесследно пропадает Роберт. Совпадение? Не думаю. Скорее всего дело обстоит так: после нашей переписки с Робом перед выпуском, этот придурок решил выяснить правдивы ли мои слова насчёт того, что его девушка и есть тот убийца в маске, а она, чтобы тот не вздумал её сдать убила его, подстроив всё так, будто он просто сбежал из посёлка. Да, пусть это звучит, как простая догадка, но думаю она вполне логична, а главное в стиле Человека в маске. В общем, так или иначе, но о судьбе Паши и придурка Роберта я ничего не знаю. К сожалению. Выйдя наконец из плена собственных мыслей, я взяла телефон и посмотрев сколько сейчас времени, тут же подорвалась с дивана, понимая, что совсем скоро должен заехать Стас. Побежав в комнату, я натянула на себя первое попавшееся под руку платье и завязав волосы в высокий хвост, стала краситься. На всё про всё у меня ушло около часа, а затем я услышала, как во входную дверь позвонили. Спустившись вниз, я быстро настрочила маме смс о том, что еду за Ликой вместе с её отцом и скорее всего останусь у них ночевать. Получив от неё ответ и просьбу передать подруге привет, я открыла дверь, и встретив Стаса у порога, положила телефон в сумку, поздоровавшись с ним. Поздоровавшись в ответ, он оценивающим взглядом оглядел меня с ног до головы, чем очень смутил меня и улыбнувшись, поцеловал в губы. Вернув мужчине улыбку, я вышла на улицу и заперев дом на ключ, мы двинулись к его машине. Заехав по дороге в цветочный магазин, где Стас купил дочери большой букет её любимых пионов, мы направились прямиком в больницу. Припарковав машину у стоянки, мужчина вышел из неё и оставив меня, пошёл за Ликой. Не прошло и десяти минут, как они уже появились на горизонте, и я вышла из машины, чтобы встретить их. Так как подруга понятия не имела, что я приеду на её выписку, для неё стал настоящим шоком, тот момент, когда она увидела меня, выходящей из их машины. Отдав отцу цветы, Лика тут же кинулась мне на шею, обняв настолько сильно, что казалось она вот-вот меня задушит. Однако, этот порыв чувств не смущал ни одну из нас, так как мы обе понимали, будь у Лики всё также плохо, как у Паши, то эта трагедия могла перечеркнуть в нашей жизни буквально всё. Но, ладно хватит о плохом. Простояв в обнимку с подругой ещё какое-то время, мы оторвались друг от друга и усадив её в машину, я села рядом со Стасом, и мы поехали к ним домой. По приезду домой, я помогла подруге дойти до её комнаты и уложив на кровать села рядом с ней. Оставшееся до ужина время, мы провели только вдвоём.
