Досталось всем без разбору: мне за рукоприкладство, Брези за дурной язык, старосте за медлительность – одного вовремя не заткнул, вторую вовремя за руку не схватил (ха! Можно подумать, я бы дала схватить себя за руку!), папаше Брези лично и всему руководству «Стил-Стоун» оптом за испорченные отношения с Райалой, из-за которых банальная детская дурость запросто может перерасти в дипломатический скандал…
К чести ректора, он юристом хоть и не был, но законы знал и не преминул ткнуть меня носом в те самые пункты, с которыми я не стала знакомить сокурсников. Но я предполагала, что так будет, и успела найти достойный ответ. Пришлось, правда, подключить законы Райалы, да еще из самых замшелых, времен первых колонистов и первых разборок с местными: оскорбление члена Семьи трактуется как оскорбление всей Семьи. Да, сейчас все эти старые законы применяются крайне редко, но они не отменены. И откуда новотерранцам знать нюансы райальских кодексов? Главное, что мы – часть Федерации, то есть наши законы в отношении наших граждан имеют силу по всей Федерации. Вот такая интересная коллизия.
Так что вопли ректора я слушала с милой улыбочкой. И этим бесила его еще больше. Ну да, конечно: понаехали с окраин права качать! А вот нечего тут! Сами развели мажорчиков, справляйтесь с ними теперь! У нас любой глава Семьи такого наследничка, как Брези… ух, даже не знаю, как воспитывал бы! В десант, наверное, отдал бы лет на пять.
А вот почему, хотела бы я знать, наш староста от моей улыбки аж передергивается?
— Ламотэн, — спросила я, когда ректор, наоравшись, нас отпустил, — почему ты так странно на меня косился?
— Ты страшный человек, Солар, — ответил он вроде бы шутя, но мне показалось – всерьез.
— Я? — Хотела было сказать: «Ты страшных не видел», но вовремя прикусила язычок. Не стоит.
— Что ты потеряла на экономическом, а? Я бы тебя хоть сегодня взял в свой юротдел… если бы у меня был юротдел, но это дело времени, учти. Брези дурак, совсем не видит потенциала у людей.
«Он вообще ничего не видит дальше своего модного галстука», — могла бы сказать я. Но снова промолчала. Нет, не «молчание – золото». А «каждое ваше слово может быть использовано против вас». Ламотэн в чем-то даже симпатичен: да, богатенький наследничек, но уже сейчас работает на свое будущее. С таким я и разговориться могу, а разговорившись, ляпнуть что-нибудь необдуманное.
К счастью, как раз закончились занятия, и навстречу нам в коридор выплеснулся поток засидевшихся и полных дурной энергии студентов. Не то чтобы мне понравилось снова оказаться в центре внимания всего курса, но…
— Вот староста, все вопросы – к нему! — и я выдвинула вперед Ламотэна. Пусть привыкает. Наверняка ему не одну сотню раз придется в будущем выступать перед взбудораженной толпой.
Что ж, староста не растерялся. Судя по всему, риторике его обучали дома, и очень тщательно. Я аж сама заслушалась! Начал он вроде бы с того же, что и ректор – «что за безобразное, безответственное, отвратительное поведение!» — вот только акценты сразу расставил с учетом всего того, что выдала ректору я. И получалось, что Брези кошмарно подставился сам и подставил чуть ли не всю Федерацию, и вся его надежда только на меня. На то, что я проявлю великодушие, милосердие и гражданскую ответственность и спущу весь этот скандал на тормозах.
— Знаешь, Ламотэн, — медленно и с откровенным восторгом сказала я, когда он завершил свой проникновенный спич, — не удивлюсь, если лет через сорок-пятьдесят ты будешь баллотироваться в президенты Федерации. Разгромишь всех конкурентов.
— Надеюсь, ты будешь голосовать за меня, — не растерялся он. А потом вдруг подхватил под руку, отвел на пару шагов в сторону ото всех и сказал на ухо тихо и очень серьезно: — А еще лучше, если ты будешь работать в моем предвыборном штабе. Учти, это предложение, от которого не отказываются.
— Второе за последние полчаса, — поддела я. — Может, и учту. Через сорок лет посмотрим, да?
— Не думай, что я от тебя так просто отстану, — усмехнулся он и отошел. Заговорил о чем-то со своими приятелями, а ко мне протиснулась Никомия. Схватила за руку:
— Пойдем!
— Куда?
— Куда-нибудь! В парк, в кафе, где поговорить спокойно можно?
Она казалась слишком взбудораженной. Совсем на нее не похоже.
Как рядом оказался Бэрил, мы обе не заметили. Но он нахально подхватил нас под руки и, ничего не объясняя, повел на выход.
Я покосилась, но промолчала. Никомия, вроде бы, собралась возмутиться, но поймала мой взгляд и вовремя заткнулась. Да, на этот раз «молчание – золото». Если считаешь человека другом и доверяешь ему, не устраивай разборки при посторонних, а спокойно спроси наедине.
Так мы дошли до стоянки, и Бэрил усадил нас в обшарпанный, даже на вид древний катер. Вот только, когда машинка взлетела, я аж присвистнула. И тут же вспомнила:
— Отец, говоришь, запчастями торгует? Он у тебя, похоже, механик от Бога.
— Да, в такой игрушечке хоть на гонки, — поддержала Никомия. Тоже прочувствовала изумительно мягкий скоростной взлет.
— Главное, что здесь точно не подслушают, — сказал Бэрил. — Аяра, тебе лучше не ходить одной.
— Брези что, не хватило разноса? — фыркнула Никомия.
— Насчет Брези не знаю, время покажет. А Вацо на тебя запал.
Я быстро нырнула в базу. Вацо Антолин, Авилаара. Отец – Гацек Антолин, медийный магнат, мать – популярная телеведущая, старшая сестра и ее муж – ведущие известного на всю Федерацию трэвел-шоу. Первые строчки рейтингов, первая десятка самых богатых семей Авилаары. Ну а Вацо – самый завидный жених планеты. Этот да, банально не поймет, что его благосклонное внимание кому-то может оказаться и даром не нужно.
Авилаара на самом деле тоже глубокая провинция, но в негласном рейтинге престижных планет стоит гораздо выше Райалы. Все просто: у нас считают, что серьезные дела и серьезные деньги любят тишину, а на Авилааре – мощный кластер федеральной прессы. Всякие там молодежные журнальчики, туристические обзоры, дайджесты для домохозяек и прочий мусор, через который так удобно внедрять людям в мозги нужные рейтинги.
— Как запал, так и отпадет, — фыркнула я.
— Ему понравилось, как ты отшила Брези и как все потом повернула в свою пользу. Он сказал, что Бреди дурак, не понимает, как подкатить к девушке. Сказал, ему понадобится не больше недели, чтобы ты втрескалась в него по уши. Даже поспорить предлагал, но никто не захотел.
— Все так верят в его неотразимость? Или в неотразимость его кошелька? — пошутила я.
Бэрил на шутку не повелся.
— «Втрескается» — это, конечно, звучит несерьезно. Но как-то раньше я слышал, как он сказал: лучший способ влюбить в себя даже самую неприступную девушку – не тратить время на ухаживания, а хватать и тащить в постель. Ей понравится, и она вся твоя. Вот так. Я тебя предупредил, а там сама смотри.
— Ладно, я поняла. Спасибо, что предупредил. Ник, а ты о чем спросить хотела?
О сынке магната с замашками пещерного человека я подумаю дома, сама, а сейчас надо разобраться, что за проблема у подруги.
Никомия прикусила губу, бросила быстрый взгляд на Бэрила. Тот отвернулся, бросил:
— Девчачьи секреты? Не бойся, я не болтливый.
— Не в том дело, — словно сомневаясь, протянула Никомия. — А, ладно. Аяра, что ты говорила про «Стил-Стоун»? Что у вас их не любят…
— Не любят, — подтвердила я. — Тебя как-то это задевает?
Никомия, если верить ее досье, была с Террикона, ледяной планеты, которая вся целиком принадлежала «Стил-Стоун». Но ее учебу оплачивала не корпорация, она поступила по квоте для отличников.
— Я выросла на Терриконе, ты знаешь, да?
— Знаю.
Никомия прикрыла глаза и заговорила жестко и холодно.
— На самом деле я родом из поселка старателей на А-2058. Астероидный пояс системы МГ-17, — пояснила, логично предположив, что мы с Бэрилом не сориентируемся сразу в буквенно-цифровых обозначениях, принятых для не заселенных Человечеством систем. — Не скажу, что мы жили очень хорошо, но… нормально жили. А потом пришли эти твари и сказали, что система теперь их и мы можем проваливать. В двадцать четыре часа. А кто не успеет, будет арестован за нарушение границ частной собственности.
— И чем все кончилось? — помолчав, спросила я. У таких ультиматумов просто обязано быть второе дно. Сначала поставить в безвыходную ситуацию, а потом «осчастливить» предложением, от которого в такой ситуации не откажешься.
— Все наши стали работать на корпорацию. Некоторым даже понравилось, — словно выплюнула она. — Но большинство хотело бы свалить.
— Но для того, чтобы свалить на пустое место, нужны ресурсы, которых нет, а не пустые места все под «Стил-Стоун»?
— Как-то так.
— Почитай про Райалу, — предложила я. — У нас своя специфика. Люди всегда нужны, но вашим может не понравиться еще больше, чем на Терриконе.
Слишком откровенный заход. Настораживает. Что ж, я все равно собиралась присмотреться к Никомии. Появился еще один повод, только и всего.
Предупреждение Бэрила глупо было бы не принять всерьез. Не имело значения, что никто на меня с Вацо не поспорил. Слово прозвучало, как и срок: неделя. Он рискует потерять лицо.
Но Никомия волновала меня больше.
Бэрил снова звал в Небесный парк, но я отказалась. Валялась дома под кондиционером и думала о Никомии.
Я рассматривала историю нашего знакомства едва ли не поминутно, благо, что в памяти чипа всё сохранилось. И чем дольше рассматривала, тем поганее мне становилось. Все это и правда выглядело как подводка. Неумелая, примитивная, грубая, но ведь и я всего лишь сирота с Райалы, а не мастер шпионажа. Или те, кто подослал Никомию ко мне, знают, что не сирота? Заброс о неприязни к «Стил-Стоун» и возможном переселении на Райалу большого числа работников нашего профиля… как хотите, но адресат здесь — не Аяра Солар! Или Роосс Ринтани лично — глава именно той Семьи, что напрямую конкурирует со «Стил-Стоун». Или в целом планетарный совет. Первое – вероятнее.
И что теперь? Как мама говорит, подозрениями дела не скрепишь, нужны доказательства. Доказательств нет. Но и относиться к Никомии как к подруге я больше не могу, и это неожиданно больно.
А если я ошиблась? Вдруг она сама по себе такая простая и прямолинейная? А обида на «Стил-Стоун» — ее личная обида за испорченное детство, и нет никаких других желающих переселиться из зоны влияния «С-С»? А может, все наоборот, и ее подослала корпорация, только чего они добиться хотят? Внедрить к нам своих людей?
На этом предположении меня осенило, что я, в целом, уже вышла за рамки своей компетенции. Что тут уже не самой гадать надо, а связаться с папой и все рассказать ему. Это не студенческие проблемы, не нахальные мажоры и даже не подкаты вроде «ты будешь в моей команде»! Это вполне может оказаться вопросом безопасности Райалы!
Я чуть не сорвалась тут же бежать на почту, звонить маме. Но, едва протянув руку к платью, одумалась. Если мои опасения — не бред параноика, то как раз такого шага от меня и ждут. Что кинусь срочно докладывать.
Но ведь на самом деле никакой срочности нет. Нам еще учиться и учиться вместе. Подстегивает меня только желание понять, как теперь относиться к Никомии. Подруга я для нее или объект в разработке? Короче говоря, голые эмоции.
А идти на поводу у эмоций – значит проиграть.
Проигрывать я не любила. И в дураках оставаться не любила – а кто любит? Потому, наверное, меня и задела так сильно эта ситуация. И поэтому я категорически не хотела откладывать выяснение правды на будущее. Играть в шпионские игры – почему бы и нет, если надо. Но гадать, играет ли с тобой та, кого ты уже записала в друзья… Нет уж. Дайте мне определенность!
Жаль, что Йон улетел. Он бы меня понял и помог.
Но ведь есть тот наблюдатель, что его сменил. Да, я не знаю, кто это. Скорее всего, я никогда в жизни его не видела – так безопаснее, на случай, если столкнемся внезапно нос к носу. Но надежный закрытый канал экстренной связи с ним у меня есть. Не зря же на чердаке аппаратуру монтировали!
Я просто передала сжатую запись разговора. Мгновенного ответа ожидать не приходилось, наверняка с записью поработают аналитики, мама с папой посмотрят, обговорят на всех уровнях все варианты, может, по своим каналам что-то прощупают – и только потом что-то скажут мне. Или вообще не скажут. Но все равно стало спокойнее.
И я пошла за мороженым. Когда уже здесь закончится это ненормальное лето?! Вечер, темнеет уже, а все еще жарко! Домой хочу.
Последняя мысль возникла так внезапно, что я замерла на месте. Что еще за «домой»? А как же самостоятельность, «тест на взрослость»? Сдулась, Аяра?
«Совсем не сдулась! Просто было бы круто обсудить с папой всю эту ситуацию», — я решительно тряхнула головой, отгоняя внезапный укол тоски по дому.
— Аяра! — Окликнул из-за спины звонкий девичий голос. — Подожди!
Я обернулась. Памила?! Этой-то что от меня нужно? Мы и не разговаривали с ней ни разу.
Подружка красотки Айриши торопливо шла ко мне, придерживая сдвинутую на затылок широкополую соломенную шляпу, а я вдруг подумала, что сейчас она совсем не выглядит «бледной молью». Сразу и не понять, в чем разница, но очень даже симпатичная девушка. Нарочно она, что ли, себя уродует на занятиях?
Памила подошла, сверкнула быстрой улыбкой.
— Привет, Аяра, не ожидала так удачно тебя встретить. Думала, придется искать, где живешь.
— Все так серьезно? — удивилась я.
— Да, очень. Надо поговорить приватно, — держалась она спокойно и с улыбкой, а говорила тихо, со стороны мы, наверное, смотрелись подружками.
— Купим мороженое и пойдем ко мне? — предложила я.
— Было бы здорово.
Мороженого я набрала полный пакет – оно здесь всё незнакомое, надо же перепробовать! Памила дополнила покупки тремя бутылками ледяной фруктовой газировки, и я повела ее к себе. Шли молча: я, честно говоря, банально не знала, о чем можно говорить посреди улицы, где любой может услышать, а сейлианку, казалось, молчание ничуть не тяготило. Она с интересом осмотрела низкий, всего в пять этажей, дом, хмыкнула на сломанную лавочку у подъезда, потом еще раз – на сам подъезд, с узкой лестницей, тусклым освещением и без лифта. Когда уже почти поднялись до моего пятого этажа, сказала:
— Никогда бы не подумала. Столица даже не планеты, а всей Федерации, совсем рядом лучший университет, а тут такие… почти трущобы.
— У вас такого нет?
— Нет, — качнула она головой.
Я открыла дверь, вошла, впустила гостью, заперлась и только потом сказала:
— Вот и у нас – нет. И знаешь, мне все больше кажется, что этот университет примерно такой же «лучший». Заходи, не стесняйся.
Памила, не скрывая любопытства, прошла по квартире.
— Неплохо. Лучше, чем кажется снаружи. Скажи, Аяра, — она резко повернулась ко мне, — нас здесь слушают?
— А есть разница? — искренне удивилась я. — Ты чипы, что ли, не берешь в расчет? На мой всё пишется.
— Конечно, есть разница! — с легким оттенком высокомерия заявила она. — Чип твой – пишет. Сама потом решишь, что с записью делать. Меня активная прослушка волнует.
К чести ректора, он юристом хоть и не был, но законы знал и не преминул ткнуть меня носом в те самые пункты, с которыми я не стала знакомить сокурсников. Но я предполагала, что так будет, и успела найти достойный ответ. Пришлось, правда, подключить законы Райалы, да еще из самых замшелых, времен первых колонистов и первых разборок с местными: оскорбление члена Семьи трактуется как оскорбление всей Семьи. Да, сейчас все эти старые законы применяются крайне редко, но они не отменены. И откуда новотерранцам знать нюансы райальских кодексов? Главное, что мы – часть Федерации, то есть наши законы в отношении наших граждан имеют силу по всей Федерации. Вот такая интересная коллизия.
Так что вопли ректора я слушала с милой улыбочкой. И этим бесила его еще больше. Ну да, конечно: понаехали с окраин права качать! А вот нечего тут! Сами развели мажорчиков, справляйтесь с ними теперь! У нас любой глава Семьи такого наследничка, как Брези… ух, даже не знаю, как воспитывал бы! В десант, наверное, отдал бы лет на пять.
А вот почему, хотела бы я знать, наш староста от моей улыбки аж передергивается?
— Ламотэн, — спросила я, когда ректор, наоравшись, нас отпустил, — почему ты так странно на меня косился?
Прода от 26.06.2025, 18:51
— Ты страшный человек, Солар, — ответил он вроде бы шутя, но мне показалось – всерьез.
— Я? — Хотела было сказать: «Ты страшных не видел», но вовремя прикусила язычок. Не стоит.
— Что ты потеряла на экономическом, а? Я бы тебя хоть сегодня взял в свой юротдел… если бы у меня был юротдел, но это дело времени, учти. Брези дурак, совсем не видит потенциала у людей.
«Он вообще ничего не видит дальше своего модного галстука», — могла бы сказать я. Но снова промолчала. Нет, не «молчание – золото». А «каждое ваше слово может быть использовано против вас». Ламотэн в чем-то даже симпатичен: да, богатенький наследничек, но уже сейчас работает на свое будущее. С таким я и разговориться могу, а разговорившись, ляпнуть что-нибудь необдуманное.
К счастью, как раз закончились занятия, и навстречу нам в коридор выплеснулся поток засидевшихся и полных дурной энергии студентов. Не то чтобы мне понравилось снова оказаться в центре внимания всего курса, но…
— Вот староста, все вопросы – к нему! — и я выдвинула вперед Ламотэна. Пусть привыкает. Наверняка ему не одну сотню раз придется в будущем выступать перед взбудораженной толпой.
Что ж, староста не растерялся. Судя по всему, риторике его обучали дома, и очень тщательно. Я аж сама заслушалась! Начал он вроде бы с того же, что и ректор – «что за безобразное, безответственное, отвратительное поведение!» — вот только акценты сразу расставил с учетом всего того, что выдала ректору я. И получалось, что Брези кошмарно подставился сам и подставил чуть ли не всю Федерацию, и вся его надежда только на меня. На то, что я проявлю великодушие, милосердие и гражданскую ответственность и спущу весь этот скандал на тормозах.
Прода от 01.07.2025, 18:07
— Знаешь, Ламотэн, — медленно и с откровенным восторгом сказала я, когда он завершил свой проникновенный спич, — не удивлюсь, если лет через сорок-пятьдесят ты будешь баллотироваться в президенты Федерации. Разгромишь всех конкурентов.
— Надеюсь, ты будешь голосовать за меня, — не растерялся он. А потом вдруг подхватил под руку, отвел на пару шагов в сторону ото всех и сказал на ухо тихо и очень серьезно: — А еще лучше, если ты будешь работать в моем предвыборном штабе. Учти, это предложение, от которого не отказываются.
— Второе за последние полчаса, — поддела я. — Может, и учту. Через сорок лет посмотрим, да?
— Не думай, что я от тебя так просто отстану, — усмехнулся он и отошел. Заговорил о чем-то со своими приятелями, а ко мне протиснулась Никомия. Схватила за руку:
— Пойдем!
— Куда?
— Куда-нибудь! В парк, в кафе, где поговорить спокойно можно?
Она казалась слишком взбудораженной. Совсем на нее не похоже.
Как рядом оказался Бэрил, мы обе не заметили. Но он нахально подхватил нас под руки и, ничего не объясняя, повел на выход.
Я покосилась, но промолчала. Никомия, вроде бы, собралась возмутиться, но поймала мой взгляд и вовремя заткнулась. Да, на этот раз «молчание – золото». Если считаешь человека другом и доверяешь ему, не устраивай разборки при посторонних, а спокойно спроси наедине.
Так мы дошли до стоянки, и Бэрил усадил нас в обшарпанный, даже на вид древний катер. Вот только, когда машинка взлетела, я аж присвистнула. И тут же вспомнила:
— Отец, говоришь, запчастями торгует? Он у тебя, похоже, механик от Бога.
— Да, в такой игрушечке хоть на гонки, — поддержала Никомия. Тоже прочувствовала изумительно мягкий скоростной взлет.
— Главное, что здесь точно не подслушают, — сказал Бэрил. — Аяра, тебе лучше не ходить одной.
— Брези что, не хватило разноса? — фыркнула Никомия.
— Насчет Брези не знаю, время покажет. А Вацо на тебя запал.
Прода от 04.07.2025, 17:08
Я быстро нырнула в базу. Вацо Антолин, Авилаара. Отец – Гацек Антолин, медийный магнат, мать – популярная телеведущая, старшая сестра и ее муж – ведущие известного на всю Федерацию трэвел-шоу. Первые строчки рейтингов, первая десятка самых богатых семей Авилаары. Ну а Вацо – самый завидный жених планеты. Этот да, банально не поймет, что его благосклонное внимание кому-то может оказаться и даром не нужно.
Авилаара на самом деле тоже глубокая провинция, но в негласном рейтинге престижных планет стоит гораздо выше Райалы. Все просто: у нас считают, что серьезные дела и серьезные деньги любят тишину, а на Авилааре – мощный кластер федеральной прессы. Всякие там молодежные журнальчики, туристические обзоры, дайджесты для домохозяек и прочий мусор, через который так удобно внедрять людям в мозги нужные рейтинги.
— Как запал, так и отпадет, — фыркнула я.
— Ему понравилось, как ты отшила Брези и как все потом повернула в свою пользу. Он сказал, что Бреди дурак, не понимает, как подкатить к девушке. Сказал, ему понадобится не больше недели, чтобы ты втрескалась в него по уши. Даже поспорить предлагал, но никто не захотел.
— Все так верят в его неотразимость? Или в неотразимость его кошелька? — пошутила я.
Бэрил на шутку не повелся.
— «Втрескается» — это, конечно, звучит несерьезно. Но как-то раньше я слышал, как он сказал: лучший способ влюбить в себя даже самую неприступную девушку – не тратить время на ухаживания, а хватать и тащить в постель. Ей понравится, и она вся твоя. Вот так. Я тебя предупредил, а там сама смотри.
— Ладно, я поняла. Спасибо, что предупредил. Ник, а ты о чем спросить хотела?
О сынке магната с замашками пещерного человека я подумаю дома, сама, а сейчас надо разобраться, что за проблема у подруги.
Никомия прикусила губу, бросила быстрый взгляд на Бэрила. Тот отвернулся, бросил:
— Девчачьи секреты? Не бойся, я не болтливый.
Прода от 08.07.2025, 20:09
— Не в том дело, — словно сомневаясь, протянула Никомия. — А, ладно. Аяра, что ты говорила про «Стил-Стоун»? Что у вас их не любят…
— Не любят, — подтвердила я. — Тебя как-то это задевает?
Никомия, если верить ее досье, была с Террикона, ледяной планеты, которая вся целиком принадлежала «Стил-Стоун». Но ее учебу оплачивала не корпорация, она поступила по квоте для отличников.
— Я выросла на Терриконе, ты знаешь, да?
— Знаю.
Никомия прикрыла глаза и заговорила жестко и холодно.
— На самом деле я родом из поселка старателей на А-2058. Астероидный пояс системы МГ-17, — пояснила, логично предположив, что мы с Бэрилом не сориентируемся сразу в буквенно-цифровых обозначениях, принятых для не заселенных Человечеством систем. — Не скажу, что мы жили очень хорошо, но… нормально жили. А потом пришли эти твари и сказали, что система теперь их и мы можем проваливать. В двадцать четыре часа. А кто не успеет, будет арестован за нарушение границ частной собственности.
— И чем все кончилось? — помолчав, спросила я. У таких ультиматумов просто обязано быть второе дно. Сначала поставить в безвыходную ситуацию, а потом «осчастливить» предложением, от которого в такой ситуации не откажешься.
— Все наши стали работать на корпорацию. Некоторым даже понравилось, — словно выплюнула она. — Но большинство хотело бы свалить.
— Но для того, чтобы свалить на пустое место, нужны ресурсы, которых нет, а не пустые места все под «Стил-Стоун»?
— Как-то так.
— Почитай про Райалу, — предложила я. — У нас своя специфика. Люди всегда нужны, но вашим может не понравиться еще больше, чем на Терриконе.
Слишком откровенный заход. Настораживает. Что ж, я все равно собиралась присмотреться к Никомии. Появился еще один повод, только и всего.
Прода от 11.07.2025, 18:22
ГЛАВА 6. Проблема подруги
Предупреждение Бэрила глупо было бы не принять всерьез. Не имело значения, что никто на меня с Вацо не поспорил. Слово прозвучало, как и срок: неделя. Он рискует потерять лицо.
Но Никомия волновала меня больше.
Бэрил снова звал в Небесный парк, но я отказалась. Валялась дома под кондиционером и думала о Никомии.
Я рассматривала историю нашего знакомства едва ли не поминутно, благо, что в памяти чипа всё сохранилось. И чем дольше рассматривала, тем поганее мне становилось. Все это и правда выглядело как подводка. Неумелая, примитивная, грубая, но ведь и я всего лишь сирота с Райалы, а не мастер шпионажа. Или те, кто подослал Никомию ко мне, знают, что не сирота? Заброс о неприязни к «Стил-Стоун» и возможном переселении на Райалу большого числа работников нашего профиля… как хотите, но адресат здесь — не Аяра Солар! Или Роосс Ринтани лично — глава именно той Семьи, что напрямую конкурирует со «Стил-Стоун». Или в целом планетарный совет. Первое – вероятнее.
И что теперь? Как мама говорит, подозрениями дела не скрепишь, нужны доказательства. Доказательств нет. Но и относиться к Никомии как к подруге я больше не могу, и это неожиданно больно.
А если я ошиблась? Вдруг она сама по себе такая простая и прямолинейная? А обида на «Стил-Стоун» — ее личная обида за испорченное детство, и нет никаких других желающих переселиться из зоны влияния «С-С»? А может, все наоборот, и ее подослала корпорация, только чего они добиться хотят? Внедрить к нам своих людей?
На этом предположении меня осенило, что я, в целом, уже вышла за рамки своей компетенции. Что тут уже не самой гадать надо, а связаться с папой и все рассказать ему. Это не студенческие проблемы, не нахальные мажоры и даже не подкаты вроде «ты будешь в моей команде»! Это вполне может оказаться вопросом безопасности Райалы!
Прода от 17.07.2025, 19:13
Я чуть не сорвалась тут же бежать на почту, звонить маме. Но, едва протянув руку к платью, одумалась. Если мои опасения — не бред параноика, то как раз такого шага от меня и ждут. Что кинусь срочно докладывать.
Но ведь на самом деле никакой срочности нет. Нам еще учиться и учиться вместе. Подстегивает меня только желание понять, как теперь относиться к Никомии. Подруга я для нее или объект в разработке? Короче говоря, голые эмоции.
А идти на поводу у эмоций – значит проиграть.
Проигрывать я не любила. И в дураках оставаться не любила – а кто любит? Потому, наверное, меня и задела так сильно эта ситуация. И поэтому я категорически не хотела откладывать выяснение правды на будущее. Играть в шпионские игры – почему бы и нет, если надо. Но гадать, играет ли с тобой та, кого ты уже записала в друзья… Нет уж. Дайте мне определенность!
Жаль, что Йон улетел. Он бы меня понял и помог.
Но ведь есть тот наблюдатель, что его сменил. Да, я не знаю, кто это. Скорее всего, я никогда в жизни его не видела – так безопаснее, на случай, если столкнемся внезапно нос к носу. Но надежный закрытый канал экстренной связи с ним у меня есть. Не зря же на чердаке аппаратуру монтировали!
Я просто передала сжатую запись разговора. Мгновенного ответа ожидать не приходилось, наверняка с записью поработают аналитики, мама с папой посмотрят, обговорят на всех уровнях все варианты, может, по своим каналам что-то прощупают – и только потом что-то скажут мне. Или вообще не скажут. Но все равно стало спокойнее.
И я пошла за мороженым. Когда уже здесь закончится это ненормальное лето?! Вечер, темнеет уже, а все еще жарко! Домой хочу.
Последняя мысль возникла так внезапно, что я замерла на месте. Что еще за «домой»? А как же самостоятельность, «тест на взрослость»? Сдулась, Аяра?
«Совсем не сдулась! Просто было бы круто обсудить с папой всю эту ситуацию», — я решительно тряхнула головой, отгоняя внезапный укол тоски по дому.
— Аяра! — Окликнул из-за спины звонкий девичий голос. — Подожди!
Прода от 22.07.2025, 17:51
Я обернулась. Памила?! Этой-то что от меня нужно? Мы и не разговаривали с ней ни разу.
Подружка красотки Айриши торопливо шла ко мне, придерживая сдвинутую на затылок широкополую соломенную шляпу, а я вдруг подумала, что сейчас она совсем не выглядит «бледной молью». Сразу и не понять, в чем разница, но очень даже симпатичная девушка. Нарочно она, что ли, себя уродует на занятиях?
Памила подошла, сверкнула быстрой улыбкой.
— Привет, Аяра, не ожидала так удачно тебя встретить. Думала, придется искать, где живешь.
— Все так серьезно? — удивилась я.
— Да, очень. Надо поговорить приватно, — держалась она спокойно и с улыбкой, а говорила тихо, со стороны мы, наверное, смотрелись подружками.
— Купим мороженое и пойдем ко мне? — предложила я.
— Было бы здорово.
Мороженого я набрала полный пакет – оно здесь всё незнакомое, надо же перепробовать! Памила дополнила покупки тремя бутылками ледяной фруктовой газировки, и я повела ее к себе. Шли молча: я, честно говоря, банально не знала, о чем можно говорить посреди улицы, где любой может услышать, а сейлианку, казалось, молчание ничуть не тяготило. Она с интересом осмотрела низкий, всего в пять этажей, дом, хмыкнула на сломанную лавочку у подъезда, потом еще раз – на сам подъезд, с узкой лестницей, тусклым освещением и без лифта. Когда уже почти поднялись до моего пятого этажа, сказала:
— Никогда бы не подумала. Столица даже не планеты, а всей Федерации, совсем рядом лучший университет, а тут такие… почти трущобы.
— У вас такого нет?
— Нет, — качнула она головой.
Я открыла дверь, вошла, впустила гостью, заперлась и только потом сказала:
— Вот и у нас – нет. И знаешь, мне все больше кажется, что этот университет примерно такой же «лучший». Заходи, не стесняйся.
Памила, не скрывая любопытства, прошла по квартире.
— Неплохо. Лучше, чем кажется снаружи. Скажи, Аяра, — она резко повернулась ко мне, — нас здесь слушают?
— А есть разница? — искренне удивилась я. — Ты чипы, что ли, не берешь в расчет? На мой всё пишется.
— Конечно, есть разница! — с легким оттенком высокомерия заявила она. — Чип твой – пишет. Сама потом решишь, что с записью делать. Меня активная прослушка волнует.
