— Так что, говорите, у вас пропало?
Фэт дёрнулся, но взял себя в руки.
— Деревянная шкатулка. Из лиственницы. Покрыта резьбой в стиле Фарраг, на крышке — инкрустация серебром, растительный орнамент.
— И все?
— Да. В сейфе была только она, а в доме ничего не взяли. Небо, да если бы мне утром не понадобилось заглянуть в сейф, то я бы не раньше чем через месяц узнал, что меня обокрали! — Глаза Кайтэга тускло сверкнули на сером от переживаний лице.
— Не сочтите за праздное любопытство, что было в шкатулке?
— Вас это не касается.
— Касается — ведь похититель или заказчик наверняка вскроют её в спокойном месте, и ваше имущество придется искать по частям. — Сегодня сочетание мягкой улыбки и жесткого взгляда, приберегаемое для строптивых свидетелей, удалось Хасвигу особенно хорошо, но фэт, вместо того, чтобы усовеститься, снисходительно улыбнулся.
— Это исключено. Шкатулка — магическая, причем зачаровывал её не заклинатель, как сейф, а настоящий маг. Открыть её могу только я, и, возможно, её создатель.
Магическая? Я намотал на кулак цепочку индикатора, и сунул его в просторное нутро сейфа. Интересно. Остаточный магический фон ощущается, но слабо. И впрямь хороший мастер заклинание ставил. А если усилить? Индикатор послушно пропустил через себя эхо чужой силы, и ладонь начала слабо пощипывать запретная магия. Знакомая запретная магия. А...? Нет, не хозяин.
— Скажите, а кто начаровывал шкатулку? Обычно маг при необходимости может отыскать своё творение. Попросить его, да и все.
— Прекрасное решение, молодой человек, но, к сожалению, великий Шекрех Нилхорский почил более трехсот лет назад.
— У вас хранился такой раритет?! — Совсем Тёмный обнаглел, не мог именем поскромнее воспользоваться. — Вы уверенны в её подлинности?
— Несомненно. — Действительно не знает, что надули. — Эта реликвия хранилась в нашей семье много лет, передаваясь из поколения в поколение. — Врешь, мерзавец! Не только логика подсказывает, магией ложь чую. А ведь если бы не обще нервное состояние, пробившее все щиты и маски, мог бы и не распознать.
Но зачем? Почему этот... !!! плохой человек не хочет сказать, откуда она к нему попала?!! Близость и недосягаемость разгадки дурманила голову и сводила с ума. Захотелось вцепиться этому лощёному франту в горло, и выбить из него все, что ему известно, хотя бы косвенно, о моем заочном мучителе.
— Что ж, в таком случае о содержимом шкатулки и в самом деле можно не беспокоиться. По сейфу пока ничего определенного сказать не могу, сначала бы хотелось осмотреть дом на предмет магического вмешательства.
— Я провожу вас. Откуда желаете начать?
— Поскольку неизвестно, как вор проник в дом, нужно осмотреть все помещения, начиная с подвалов. — Если уж у почтенного фэта есть шкатулка, изготовленная Тёмным магом, то почему бы не быть ещё чему-нибудь интересному?
Изнутри дом для аристократа средней руки выглядел необычно: вместо замшело-старинных вещей, призванных подчеркнуть древность и исключительность рода, в комнатах стояла новая мебель из светлого дерева, инкрустированная яркими поделочными камнями. Только самые лучшие мастера Нилхоры умеют так подобрать цвета, что вещи смотрятся гармонично, а не аляповато, и, судя по тому, что я увидел, фэт Кайтег знал, кому делать заказ. Пол укрывали новые пушистые ковры. Единственные по настоящему СТАРЫЕ предметы, которые мне удалось найти — медные канделябры на лестнице. Никогда не увлекался древностями, но не удивлюсь, если эти светильники застали ещё предыдущую династию. Дышалось в этом обновленном доме удивительно легко.
Осмотр затянулся. Я, обострив все чувства до предела, и не выпуская индикатор, шаг за шагом обследовал каждый подвернувшийся закуток. Хасвиг пядь за пядью исследовал все проемы в стенах, через которые, хотя бы теоретически, мог проникнуть злоумышленник, включая, почему-то вентиляционные. Впрочем, я их тоже проверял — самым тщательным образом. Хозяин таскался за нами, как унылое привидение, звеня связкой ключей. Хвала Небу — по большей части молча. И с ценными советами не лез, только с каждой пройденной комнатой становился все более серым и усталым, будто это он, а не мы выкладывался по полной. Лет пять жизни этот злосчастный инцидент у него точно отнял. Интересно, что в этой шкатулке было, что он так по ней убивается?
Когда мы прошли значительную часть второго этажа, фэт не выдержал, и подал голос.
— Скажите, а просто телепортировать шкатулку из сейфа вор не мог?
— Исключено. Заклинатель такое не осилит — слишком точная настройка нужна. Разве что какой-нибудь маг вашим фамильным раритетом заинтересовался. Вы знакомы с кем-нибудь из столичных магов?
— Н-нет. Я недостаточно значимое лицо, для того, чтобы быть представленным таким людям. — Идея о том, что МАГИ могут использовать свое Великое Искусство для банального подворовывания, шокировала вельможу настолько, что он на некоторое время забыл о своих терзаниях, и попытался осмыслить ее. Кажется, безуспешно.
— Ну, нет, так нет. Будем искать дальше, тем более второй этаж уже подходит к концу.
Хасвиг закончил "физический" осмотр очередной комнаты, и устало присел в плюшевое кресло, всем своим видом выражая надежду, что я повожусь с осмотром подольше. Не буду разочаровывать — он сегодня ночь не спал, пусть хоть так отдохнет. А я в очередной раз на оконные рамы полюбуюсь. Обзаведусь собственным домом — себе такие же закажу. Бронзовый переплет с успехом заменяет решетки. Щеколды снаружи открыть невозможно, разве что стену расковырять. Ну, или стекло выбить, хотя со стеклами в доме мага-алхимика такой фокус провернуть трудно.
Ладно, больше тянуть нельзя, клиент нервничает. Я покосился на устало вытянувшего ноги следователя, и, подавив малодушное желание закончить все побыстрее, принялся медленно возить амулетом по раме. Нет, рамы чудесные, но сколько же окон в этом лешевом особняке?!
Первое окно ничем не выделилось из ряда предыдущих, а вот на шпингалете второго индикатор потеплел. На то, чтобы хрусталик засветился, остаточной энергии уже не хватило, но я слишком долго ждал хоть какой-то реакции, чтобы пропустить ее. Но почему отклик такой слабый? Использовался амулет, или след старый?
— Скажите, фэт Кайтег, если бы вор проник в дом заранее, скажем, за сутки, он мог бы все это время прятаться?
— Нет, не так долго. Возможно — несколько часов, и то навряд ли. Слуги проводят ежедневую уборку, охранники три раза в день совершают обход с собаками. Вы ведь видели моих собак? Кто-нибудь заметил бы.
— В таком случае, могу утверждать, что недавно это окно открывали с помощью амулета. Слабенький телекинез, я полагаю.
Оживший Хасвиг птицей подлетел к окну. Ещё раз осмотрел, потом открыл, и с интересом проследил взглядом узкий карниз, ведущий куда-то за угол. Радостный оскал, появившийся на его лице, сделал бы честь любому из кайтэговых "драконодавов".
— Ну что? Что вы теперь скажете? — Мы снова толкались локтями у сейфа, только на этот раз я знал, куда смотреть. — Вы уже можете сказать, каким амулетом вскрыли замок? Это должно быть что-то мощное...
— Могу. Тем же самым, что и окно. — Действительно, зачем долбить дверцу, или ломать наложенное виртуозом своего дела заклинание, если можно просто отжать запор дистанционно? Хваленый сейф знаменитого мастера на ТАКУЮ атаку оказался не рассчитан.
Разумеется, магия замка полностью затёрла следы от воздействия амулета, но именно отсутствие постороннего вмешательства и подтверждало мою теорию лучше всего.
Кайтег немного помолчал.
— Ясно. Что вы собираетесь делать дальше?
— Осмотрю дом до конца, вдруг ещё что-нибудь интересное всплывет. — И не обязательно то, что пригодится официальному следствию. — Затем пройдусь по городским заклинателям — должен ведь он где-то амулет подзаряжать.
— А я с помошниками материальными следами займусь — ребята на карнизе отпечатки сапог нашли, так что отправная точка есть. — Поразительно, насколько бодрым может выглядеть человек, не спавший сутки.
— Отлично. — Кайтег повернулся ко мне. — Если вам что-нибудь понадобится в поисках, дайте знать.
— Благодарю. И не беспокойтесь, фэт, я приложу все имеющиеся у меня силы для того, чтобы найти вашу пропажу. — Очень искренне и убедительно прозвучало, так как в первую очередь этот артефакт нужен мне самому. Пускай говорить Кайтег отказался (если не найду — прижму, и вытрясу из него всё, что знает, чую, что скоро терять мне будет уже нечего), любая магическая вещь несет в себе слепок дара своего создателя. И подходит для алхимического поиска даже лучше крови.
***
Инквизитор-следователь Родрих ещё раз глянул на расстеленную на колченогом столе карту Нилхоры. Все сорок девять огоньков магического периметра горели ярко и ровно, опоясывая столицу непреодолимым для магов, заклинателей, и волшебных вещей барьером. К сожалению, напротив двух главных ворот мигали разрывы периметра — полную магическую блокаду столицы король запретил категорически. Глава Торговой Канцелярии вякнул было и остальные ворота не перекрывать, грызун болотный. Хорошо хоть, замолк, когда узнал, что все контрабандистские лазейки тоже перекроет, иначе Магистр бы точно с ним что-нибудь нехорошее сделал, и короля не постеснялся. Можно подумать, всё это лично инквизиторам нужно, а остальных не касается.
Сквозняк дёрнул карту, и огоньки барьера нервно задрожали. Подпитать его, что ли, ещё раз на всякий случай? Нет, рано. Перекачивать систему магией тоже не стоит — у поисковых групп могут засбоить амулеты.
Просочившийся сквозь разбитые ставни временной штаб-квартиры порыв ветра заставил Родриха осторожно поёжится на занозистом деревянном стуле (может ведь и развалиться, ...раритет этакий), и без изысков, но от души проклясть Тёмного, трущобы Нижнего города, и бестолкового владельца этой халупы. Как вообще можно жить в таких условиях? Не удивительно, что остальные инквизиторы предпочитают греться, бегая с поисковыми группами.
Кстати о них: за окном раздались знакомые голоса, и спустя пару мгновений в комнату с опаской заглянул Тэси.
— Фэт Родрих, девятая группа дежурство завершила. Был проведён осмотр Портового, Складского, и Второго Кожевенного районов. Следов пребывания отступника не обнаружено, сменные барьерные амулеты закреплены.
— Спасибо, Тэси. — Инквизитор аккуратно вычеркнул названные районы из длинного списка, и шепнул заклинание. Линия барьера вспыхнула и прогнулась, притянутая новыми амулетами. Вот так. Ловушка сжимается потихоньку, но неотвратимо. — А почему в дверях докладываешь?
Боец смущённо помялся.
— Боюсь, пол не выдержит — очень уж доски гнилые.
Это да, Родрих сам боялся, пока не привык.
— Ничего, дня через четыре доберемся до Среднего города, одолжим у добрых горожан под нужды следствия что-нибудь поприличнее. И с целой крышей для разнообразия.
"Гончий" со вздохом откланялся — добрые горожане не любили сотрудничать со следствием. Хотя прямо отказать, конечно, не могли.
Следующая группа должна появиться не раньше, чем через пол часа, так что можно спокойно отдохнуть. Инквизитор не вставая со стула подбросил полено в камин, и налил травяной отвар, грея о кружку замёрзшие пальцы.
— Бдишь?
Родрих поперхнулся отваром, и с трудом удержался от того, чтобы приложить говорившего шестопёром.
— Ларрех! Когда-нибудь тебя точно убьют по ошибке.
Покрытый шрамами визитёр насмешливо осклабился.
— Вы все не попадёте, салаги мелкорослые, а к господину Магистру я не подкрадываюсь.
— Странно видеть такое благоразумие с твоей стороны. С чем пожаловал? Ларрех?
Инквизитор-боевик, безотчётно поправляя ремни доспеха, с напряженным интересом разглядывал карту.
— Не прорвётся?
Родрих возвёл глаза к грязному потолку. Всё с этим воителем-энтузиастом ясно — боится, что драка мимо пройдёт.
— Лар, ты что, на лекции по артефактам вообще не ходил? Как можно прорваться через Барьер?
— А если амулет сковырнёт? Шустрый всё-таки. Магистры — они такие.
Следователь сделал постную физиономию.
— Ну, тогда тебе работы точно не достанется. Откат будет такой, что на трех магистров хватит, и ещё чуть-чуть останется, — полюбовался на вытянувшееся лицо друга, и успокоил. — В отличие от тебя он это наверняка знает, так что прорываться будет через Ворота. Шанс выжить и уйти у него есть только в одном случае: если ваша ударная братия в драке оплошает. — На этой фразе подвижное лицо рыжего боевика сложилось в такую зверскую морду, что если бы Родрих был на месте отступника, то он предпочел бы атаковать Барьер.
Как мне успел сообщить на прощание Хасвиг, в столице мирно уживалось и перебивало друг другу клиентов восемь "магических" лавок разной степени достоверности. Три в Среднем городе, и пять — в Нижнем. Кроме того, имелась как минимум одна лавка не известная стражам порядка, в Лучинке, самая интересная для меня. Причем не значилась она не только в списках, но и в сплетнях — каюсь, воспользовался служебным положением, чтобы справки навести — все равно городскими заклинателями занимаюсь. По большей части расспросы воспринимались старшими коллегами благосклонно — для дела ведь, да и первое самостоятельное задание у человека, как не помочь. Но вот в данном конкретном случае стоило придержать любопытство до более подходящего момента. И собеседника.
— И-эх ты, сразу видно, што молодой ишшо. Вы, молодые, сразу тайное, да подпольное искать кидаетесь, а самое преступное — оно обычно на виду лежит, там, где искать и не подумоють.
— Спасибо за науку, дедушка, обязательно учту ваши слова, так вы дадите мне жетон? Я без него свидетелей допрашивать не могу.
— Прыткой какой. Сам знаю, что не можешь, чай не первое десятилетие работаю. Выдам, куда я денусь, только сначала в реестре расписаться изволь. А то все торопются, торопются куда-то, нет, чтобы старших послушать. — Дежурный кладовщик с кряхтением зашаркал к шкафу. Вытащил потрепанный фолиант, переплет которого от разноцветных потеков чернил казался благородно-мраморным, и ещё более неспешно зашелестел страницами, укоризненно поглядывая на меня. Солнце, преодолевшее полуденный рубеж, целеустремленно двигалось к горизонту, и если так пойдет дальше, то спать оно отправится раньше меня. Седого как лунь кладовщика это волновало в последнюю очередь. Он любовно очинил калам, и без того пребывающий в идеальном состоянии, раскупорил тушечницу, и настороженно принюхался к её содержимому (отсюда могу сказать, что чернила хорошие). И, наконец, приготовился внести мое имя в книгу, но замер с поднятым пером.
— Вот скажи мне, молодой да ранний, што ты делать будешь? — Выцветшие светло-голубые глаза требовательно уставились на меня.
Ладно, не буду огорчать старого человека, во власти которого промучить меня до вечера.
— Для начала по лавкам Среднего города пройдусь.
Фэт дёрнулся, но взял себя в руки.
— Деревянная шкатулка. Из лиственницы. Покрыта резьбой в стиле Фарраг, на крышке — инкрустация серебром, растительный орнамент.
— И все?
— Да. В сейфе была только она, а в доме ничего не взяли. Небо, да если бы мне утром не понадобилось заглянуть в сейф, то я бы не раньше чем через месяц узнал, что меня обокрали! — Глаза Кайтэга тускло сверкнули на сером от переживаний лице.
— Не сочтите за праздное любопытство, что было в шкатулке?
— Вас это не касается.
— Касается — ведь похититель или заказчик наверняка вскроют её в спокойном месте, и ваше имущество придется искать по частям. — Сегодня сочетание мягкой улыбки и жесткого взгляда, приберегаемое для строптивых свидетелей, удалось Хасвигу особенно хорошо, но фэт, вместо того, чтобы усовеститься, снисходительно улыбнулся.
— Это исключено. Шкатулка — магическая, причем зачаровывал её не заклинатель, как сейф, а настоящий маг. Открыть её могу только я, и, возможно, её создатель.
Магическая? Я намотал на кулак цепочку индикатора, и сунул его в просторное нутро сейфа. Интересно. Остаточный магический фон ощущается, но слабо. И впрямь хороший мастер заклинание ставил. А если усилить? Индикатор послушно пропустил через себя эхо чужой силы, и ладонь начала слабо пощипывать запретная магия. Знакомая запретная магия. А...? Нет, не хозяин.
— Скажите, а кто начаровывал шкатулку? Обычно маг при необходимости может отыскать своё творение. Попросить его, да и все.
— Прекрасное решение, молодой человек, но, к сожалению, великий Шекрех Нилхорский почил более трехсот лет назад.
— У вас хранился такой раритет?! — Совсем Тёмный обнаглел, не мог именем поскромнее воспользоваться. — Вы уверенны в её подлинности?
— Несомненно. — Действительно не знает, что надули. — Эта реликвия хранилась в нашей семье много лет, передаваясь из поколения в поколение. — Врешь, мерзавец! Не только логика подсказывает, магией ложь чую. А ведь если бы не обще нервное состояние, пробившее все щиты и маски, мог бы и не распознать.
Но зачем? Почему этот... !!! плохой человек не хочет сказать, откуда она к нему попала?!! Близость и недосягаемость разгадки дурманила голову и сводила с ума. Захотелось вцепиться этому лощёному франту в горло, и выбить из него все, что ему известно, хотя бы косвенно, о моем заочном мучителе.
— Что ж, в таком случае о содержимом шкатулки и в самом деле можно не беспокоиться. По сейфу пока ничего определенного сказать не могу, сначала бы хотелось осмотреть дом на предмет магического вмешательства.
— Я провожу вас. Откуда желаете начать?
— Поскольку неизвестно, как вор проник в дом, нужно осмотреть все помещения, начиная с подвалов. — Если уж у почтенного фэта есть шкатулка, изготовленная Тёмным магом, то почему бы не быть ещё чему-нибудь интересному?
Изнутри дом для аристократа средней руки выглядел необычно: вместо замшело-старинных вещей, призванных подчеркнуть древность и исключительность рода, в комнатах стояла новая мебель из светлого дерева, инкрустированная яркими поделочными камнями. Только самые лучшие мастера Нилхоры умеют так подобрать цвета, что вещи смотрятся гармонично, а не аляповато, и, судя по тому, что я увидел, фэт Кайтег знал, кому делать заказ. Пол укрывали новые пушистые ковры. Единственные по настоящему СТАРЫЕ предметы, которые мне удалось найти — медные канделябры на лестнице. Никогда не увлекался древностями, но не удивлюсь, если эти светильники застали ещё предыдущую династию. Дышалось в этом обновленном доме удивительно легко.
Осмотр затянулся. Я, обострив все чувства до предела, и не выпуская индикатор, шаг за шагом обследовал каждый подвернувшийся закуток. Хасвиг пядь за пядью исследовал все проемы в стенах, через которые, хотя бы теоретически, мог проникнуть злоумышленник, включая, почему-то вентиляционные. Впрочем, я их тоже проверял — самым тщательным образом. Хозяин таскался за нами, как унылое привидение, звеня связкой ключей. Хвала Небу — по большей части молча. И с ценными советами не лез, только с каждой пройденной комнатой становился все более серым и усталым, будто это он, а не мы выкладывался по полной. Лет пять жизни этот злосчастный инцидент у него точно отнял. Интересно, что в этой шкатулке было, что он так по ней убивается?
Когда мы прошли значительную часть второго этажа, фэт не выдержал, и подал голос.
— Скажите, а просто телепортировать шкатулку из сейфа вор не мог?
— Исключено. Заклинатель такое не осилит — слишком точная настройка нужна. Разве что какой-нибудь маг вашим фамильным раритетом заинтересовался. Вы знакомы с кем-нибудь из столичных магов?
— Н-нет. Я недостаточно значимое лицо, для того, чтобы быть представленным таким людям. — Идея о том, что МАГИ могут использовать свое Великое Искусство для банального подворовывания, шокировала вельможу настолько, что он на некоторое время забыл о своих терзаниях, и попытался осмыслить ее. Кажется, безуспешно.
— Ну, нет, так нет. Будем искать дальше, тем более второй этаж уже подходит к концу.
Хасвиг закончил "физический" осмотр очередной комнаты, и устало присел в плюшевое кресло, всем своим видом выражая надежду, что я повожусь с осмотром подольше. Не буду разочаровывать — он сегодня ночь не спал, пусть хоть так отдохнет. А я в очередной раз на оконные рамы полюбуюсь. Обзаведусь собственным домом — себе такие же закажу. Бронзовый переплет с успехом заменяет решетки. Щеколды снаружи открыть невозможно, разве что стену расковырять. Ну, или стекло выбить, хотя со стеклами в доме мага-алхимика такой фокус провернуть трудно.
Ладно, больше тянуть нельзя, клиент нервничает. Я покосился на устало вытянувшего ноги следователя, и, подавив малодушное желание закончить все побыстрее, принялся медленно возить амулетом по раме. Нет, рамы чудесные, но сколько же окон в этом лешевом особняке?!
Первое окно ничем не выделилось из ряда предыдущих, а вот на шпингалете второго индикатор потеплел. На то, чтобы хрусталик засветился, остаточной энергии уже не хватило, но я слишком долго ждал хоть какой-то реакции, чтобы пропустить ее. Но почему отклик такой слабый? Использовался амулет, или след старый?
— Скажите, фэт Кайтег, если бы вор проник в дом заранее, скажем, за сутки, он мог бы все это время прятаться?
— Нет, не так долго. Возможно — несколько часов, и то навряд ли. Слуги проводят ежедневую уборку, охранники три раза в день совершают обход с собаками. Вы ведь видели моих собак? Кто-нибудь заметил бы.
— В таком случае, могу утверждать, что недавно это окно открывали с помощью амулета. Слабенький телекинез, я полагаю.
Оживший Хасвиг птицей подлетел к окну. Ещё раз осмотрел, потом открыл, и с интересом проследил взглядом узкий карниз, ведущий куда-то за угол. Радостный оскал, появившийся на его лице, сделал бы честь любому из кайтэговых "драконодавов".
— Ну что? Что вы теперь скажете? — Мы снова толкались локтями у сейфа, только на этот раз я знал, куда смотреть. — Вы уже можете сказать, каким амулетом вскрыли замок? Это должно быть что-то мощное...
— Могу. Тем же самым, что и окно. — Действительно, зачем долбить дверцу, или ломать наложенное виртуозом своего дела заклинание, если можно просто отжать запор дистанционно? Хваленый сейф знаменитого мастера на ТАКУЮ атаку оказался не рассчитан.
Разумеется, магия замка полностью затёрла следы от воздействия амулета, но именно отсутствие постороннего вмешательства и подтверждало мою теорию лучше всего.
Кайтег немного помолчал.
— Ясно. Что вы собираетесь делать дальше?
— Осмотрю дом до конца, вдруг ещё что-нибудь интересное всплывет. — И не обязательно то, что пригодится официальному следствию. — Затем пройдусь по городским заклинателям — должен ведь он где-то амулет подзаряжать.
— А я с помошниками материальными следами займусь — ребята на карнизе отпечатки сапог нашли, так что отправная точка есть. — Поразительно, насколько бодрым может выглядеть человек, не спавший сутки.
— Отлично. — Кайтег повернулся ко мне. — Если вам что-нибудь понадобится в поисках, дайте знать.
— Благодарю. И не беспокойтесь, фэт, я приложу все имеющиеся у меня силы для того, чтобы найти вашу пропажу. — Очень искренне и убедительно прозвучало, так как в первую очередь этот артефакт нужен мне самому. Пускай говорить Кайтег отказался (если не найду — прижму, и вытрясу из него всё, что знает, чую, что скоро терять мне будет уже нечего), любая магическая вещь несет в себе слепок дара своего создателя. И подходит для алхимического поиска даже лучше крови.
***
Инквизитор-следователь Родрих ещё раз глянул на расстеленную на колченогом столе карту Нилхоры. Все сорок девять огоньков магического периметра горели ярко и ровно, опоясывая столицу непреодолимым для магов, заклинателей, и волшебных вещей барьером. К сожалению, напротив двух главных ворот мигали разрывы периметра — полную магическую блокаду столицы король запретил категорически. Глава Торговой Канцелярии вякнул было и остальные ворота не перекрывать, грызун болотный. Хорошо хоть, замолк, когда узнал, что все контрабандистские лазейки тоже перекроет, иначе Магистр бы точно с ним что-нибудь нехорошее сделал, и короля не постеснялся. Можно подумать, всё это лично инквизиторам нужно, а остальных не касается.
Сквозняк дёрнул карту, и огоньки барьера нервно задрожали. Подпитать его, что ли, ещё раз на всякий случай? Нет, рано. Перекачивать систему магией тоже не стоит — у поисковых групп могут засбоить амулеты.
Просочившийся сквозь разбитые ставни временной штаб-квартиры порыв ветра заставил Родриха осторожно поёжится на занозистом деревянном стуле (может ведь и развалиться, ...раритет этакий), и без изысков, но от души проклясть Тёмного, трущобы Нижнего города, и бестолкового владельца этой халупы. Как вообще можно жить в таких условиях? Не удивительно, что остальные инквизиторы предпочитают греться, бегая с поисковыми группами.
Кстати о них: за окном раздались знакомые голоса, и спустя пару мгновений в комнату с опаской заглянул Тэси.
— Фэт Родрих, девятая группа дежурство завершила. Был проведён осмотр Портового, Складского, и Второго Кожевенного районов. Следов пребывания отступника не обнаружено, сменные барьерные амулеты закреплены.
— Спасибо, Тэси. — Инквизитор аккуратно вычеркнул названные районы из длинного списка, и шепнул заклинание. Линия барьера вспыхнула и прогнулась, притянутая новыми амулетами. Вот так. Ловушка сжимается потихоньку, но неотвратимо. — А почему в дверях докладываешь?
Боец смущённо помялся.
— Боюсь, пол не выдержит — очень уж доски гнилые.
Это да, Родрих сам боялся, пока не привык.
— Ничего, дня через четыре доберемся до Среднего города, одолжим у добрых горожан под нужды следствия что-нибудь поприличнее. И с целой крышей для разнообразия.
"Гончий" со вздохом откланялся — добрые горожане не любили сотрудничать со следствием. Хотя прямо отказать, конечно, не могли.
Следующая группа должна появиться не раньше, чем через пол часа, так что можно спокойно отдохнуть. Инквизитор не вставая со стула подбросил полено в камин, и налил травяной отвар, грея о кружку замёрзшие пальцы.
— Бдишь?
Родрих поперхнулся отваром, и с трудом удержался от того, чтобы приложить говорившего шестопёром.
— Ларрех! Когда-нибудь тебя точно убьют по ошибке.
Покрытый шрамами визитёр насмешливо осклабился.
— Вы все не попадёте, салаги мелкорослые, а к господину Магистру я не подкрадываюсь.
— Странно видеть такое благоразумие с твоей стороны. С чем пожаловал? Ларрех?
Инквизитор-боевик, безотчётно поправляя ремни доспеха, с напряженным интересом разглядывал карту.
— Не прорвётся?
Родрих возвёл глаза к грязному потолку. Всё с этим воителем-энтузиастом ясно — боится, что драка мимо пройдёт.
— Лар, ты что, на лекции по артефактам вообще не ходил? Как можно прорваться через Барьер?
— А если амулет сковырнёт? Шустрый всё-таки. Магистры — они такие.
Следователь сделал постную физиономию.
— Ну, тогда тебе работы точно не достанется. Откат будет такой, что на трех магистров хватит, и ещё чуть-чуть останется, — полюбовался на вытянувшееся лицо друга, и успокоил. — В отличие от тебя он это наверняка знает, так что прорываться будет через Ворота. Шанс выжить и уйти у него есть только в одном случае: если ваша ударная братия в драке оплошает. — На этой фразе подвижное лицо рыжего боевика сложилось в такую зверскую морду, что если бы Родрих был на месте отступника, то он предпочел бы атаковать Барьер.
ГЛАВА 7
Как мне успел сообщить на прощание Хасвиг, в столице мирно уживалось и перебивало друг другу клиентов восемь "магических" лавок разной степени достоверности. Три в Среднем городе, и пять — в Нижнем. Кроме того, имелась как минимум одна лавка не известная стражам порядка, в Лучинке, самая интересная для меня. Причем не значилась она не только в списках, но и в сплетнях — каюсь, воспользовался служебным положением, чтобы справки навести — все равно городскими заклинателями занимаюсь. По большей части расспросы воспринимались старшими коллегами благосклонно — для дела ведь, да и первое самостоятельное задание у человека, как не помочь. Но вот в данном конкретном случае стоило придержать любопытство до более подходящего момента. И собеседника.
— И-эх ты, сразу видно, што молодой ишшо. Вы, молодые, сразу тайное, да подпольное искать кидаетесь, а самое преступное — оно обычно на виду лежит, там, где искать и не подумоють.
— Спасибо за науку, дедушка, обязательно учту ваши слова, так вы дадите мне жетон? Я без него свидетелей допрашивать не могу.
— Прыткой какой. Сам знаю, что не можешь, чай не первое десятилетие работаю. Выдам, куда я денусь, только сначала в реестре расписаться изволь. А то все торопются, торопются куда-то, нет, чтобы старших послушать. — Дежурный кладовщик с кряхтением зашаркал к шкафу. Вытащил потрепанный фолиант, переплет которого от разноцветных потеков чернил казался благородно-мраморным, и ещё более неспешно зашелестел страницами, укоризненно поглядывая на меня. Солнце, преодолевшее полуденный рубеж, целеустремленно двигалось к горизонту, и если так пойдет дальше, то спать оно отправится раньше меня. Седого как лунь кладовщика это волновало в последнюю очередь. Он любовно очинил калам, и без того пребывающий в идеальном состоянии, раскупорил тушечницу, и настороженно принюхался к её содержимому (отсюда могу сказать, что чернила хорошие). И, наконец, приготовился внести мое имя в книгу, но замер с поднятым пером.
— Вот скажи мне, молодой да ранний, што ты делать будешь? — Выцветшие светло-голубые глаза требовательно уставились на меня.
Ладно, не буду огорчать старого человека, во власти которого промучить меня до вечера.
— Для начала по лавкам Среднего города пройдусь.